Анна Александровна Завгородняя
Адептка в Мужской Академии
Глава 1.
Черная птица ударилась в окно и опустилась на подоконник, застыв, словно неживая. Черные бусинки ее глаз скользнули ко мне, а я, в свою очередь, отложила прочь учебник и встретила птичий взгляд, чувствуя, как сердце внутри замирает от разочарования и толики страха. Ворон отмер, скакнул вперед и положил на самый край подоконника, так, чтобы видели все присутствующие в учебной аудитории, розу. Тёмно-синего цвета, почти черную, как и оперение крылатого посланника.
– Святая матерь! – оживилась нянюшка, а моя гувернантка медленно поднялась из-за стола, во все глаза глядя на птицу и цветок, который красовался на виду, переливаясь магическим светом.
– Поздравляю, леди Оливия, – проговорила она сдавленным голосом. – Кажется, вас выбрали в невесты лорду Блеквуду.
Я сглотнула вязкий ком и тоже встала. Решительно подошла к окну и, протянув руку, подняла цветок, заметив, что ворон одобрительно кивнул, словно понимал происходящее. Впрочем, так оно, скорее всего, и было. Ходили слухи, что вороны Дорнана Блеквуда обладают особым разумом и разительно отличаются от представителей пернатого рода, и даже умеют говорить, подобно ярким южным птицам, на которых в этом сезоне была мода в столице нашего королевства.
Как же мне хотелось выбросить эту проклятую розу в окно. Но я не могла. Поступить подобным образом означало навлечь гнев могущественного лорда Блеквуда на всю семью. А я не могла подвести матушку и даже отчима с братцем. В душе теплилась надежда, что маг выберет не меня. Подобные цветы посылали всем благородным девицам, вступившим в пору своего расцвета, но пока, насколько я знала из слухов, лорд Блеквуд так и не остановил свой выбор ни на одной прекрасной юной леди. И мои шансы приглянуться ему столь ничтожны, что я почти уверена: господин маг ограничится простым визитом и ужином в тесной компании моего семейства. А на меня если и взглянет, то мельком, так как особой красотой я не отличаюсь. А ум… Мужчины никогда его не ценили.
– Стоит оповестить о приезде господина лорда ваших родителей! Это же такая честь! Такая честь! – засуетилась гувернантка, мисс Лорейн, на что я согласно кивнула и поспешно отошла от окна, сжимая в ладони проклятый цветок.
Честь… Глаза бы мои не видели этого мага. И замуж я пока не собираюсь. Если я чего-то и хотела от жизни, так это учиться и развивать свой дар, а не прозябать в тесной аудитории с гувернанткой, которая знала меньше меня самой. А уж о магии и некромантии вообще не имела никакого представления. Но отчим и слышать не хотел о том, чтобы я поступила в Академию. В его планы входило выгодное замужество для меня и брак для его сына с целью обогатить род и расширить земельные владения. Матушка же во всем потакала второму супругу и наставляла меня слушаться его, словно родного отца.
Я посмотрела на розу. Цветок был совсем небольшой, с дивным и редким цветом. Полураспустившийся бутон и небольшой стебелек, усыпанный крошечными шипами, которые, впрочем, не кололи пальцы.
«Заговоренные!» – поняла я, сжав крепче розу.
Нянюшка поднялась из своего кресла, в котором дремала до появления ворона, и теперь она смотрела на меня взглядом, полным сочувствия. А вот мисс Лорейн уже спешила к выходу, явно торопясь оповестить господ о счастливой вести.
Лорд Блеквуд приехал поздно вечером. Из своего окна я увидела его экипаж, запряженный четверкой черных, словно вороново крыло, лошадей. К тому времени в доме уже все успокоились, а матушка, обрадованная такой честью, распорядилась об особенном ужине, зная, что Блеквуд не станет тянуть с визитом и прибудет уже этим вечером. Так и получилось.
Прилипнув к окну, я разглядела слуг, вышедших встречать благородного гостя, и своего отчима, лорда Уильяма Сэлми, мужчину статного и крайне любимого моей матушкой, в отличие от меня. Затем увидела, как открылась дверь экипажа и высокий мужчина, одетый во все черное, быстро вышел наружу. Отчим поспешил раскланяться, а секунду спустя оба исчезли из поля зрения, направившись в дом.
«Как раз к ужину!» – подумалось мне. Дорнан Блеквуд не изменял себе, и в моем случае все шло по одному и тому же плану. Я слышала, что сначала претендентка в супруги Блеквуда получала цветок, затем маг приезжал знакомиться. Вот только пока ни одна из девиц ему так и не приглянулась.
«И я не понравлюсь!» – попыталась успокоить себя, только сердце отчего-то сильнее забилось в груди, а горничная Нэн, потянув шнуровки на моем корсете, заставила его биться еще быстрее.
– Ваша талия будет самой тоненькой, леди Оливия! – прощебетала Нэн. – И платье какое вам подобрала матушка! Я думаю, милорд жених будет сражен вашей красотой и остановит выбор на вас, леди!
Красотой. Я хмыкнула и позволила Нэн провести себя к зеркалу, из которого на меня взглянула светловолосая девушка восемнадцати лет с лицом, по форме напоминавшим сердце, тоненькая и большеглазая. За спиной показалось отражение Нэн, моей полной противоположности. Румяная и пышная, она сияла от радости, явно полагая, что ее госпожа ждет не дождется встречи с женихом.
У Нэн были золотые руки, и через несколько минут она нарядила меня в голубое тяжелое платье, а на голове соорудила нечто волшебное, украсив светлые волосы жемчугом и диадемой. Так что, когда пришло время спускаться, я была уверена в себе как никогда прежде.
«Не волнуйся, Олив, – сказала я себе, покидая покои и шагая в сопровождении Нэн к лестнице через длинный коридор, соединявший левое крыло родового поместья с северной галереей. – Все, что тебе нужно сегодня – просто пережить этот ужин, быть любезной и тактичной. Лорд Блеквуд не заинтересуется тобой. Никогда!»
Но не волноваться было непросто. Шагая и слушая звуки ожившего дома, я ощущала волнение, бившееся в груди пойманной птицей. И, признаться, мне было любопытно, каков из себя этот всем известный лорд Дорнан.
В доме царила суета. Вышколенные матушкой слуги казались взволнованными. Я столкнулась с двумя горничными, которые усиленно натирали пол на пролете перед ступенями и что-то шепотом, но горячо обсуждали. Завидев меня, девушки поднялись, оправляя юбки, и поспешно поклонились, но смотрели так, словно меня уже просватали и завтра будет свадьба. Я кивнула им и поспешила вниз, услышав гомон голосов, доносившийся из маленького зала, где мы по обычаю трапезничали всей семьей. Сейчас там было шумно, и я определенно различила звуки музыки. Такие легкие и воздушные, что сердце затрепетало с удвоенной силой. Это отчим, не иначе, расстарался. Думает, что сможет, наконец, пристроить меня и осуществить свою мечту? Сильно сомневаюсь в этом.
Мы с Нэн спустились в холл. Эхо, было, подхватило звук наших шагов, но они растворились в музыке, затерялись среди обрывков фраз, доносившихся из гостеприимно распахнутых дверей. Стоило мне приблизиться, как черная тень упала на мрамор пола. Распластавшись в поклоне, раскинув широкие крылья и сверкая черными глазами, похожими на угольки, слишком живые и разумные, как мне показалось.
– Привет! – зачем-то проговорила я, обращаясь к ворону. Умная птица подобрала крылья и отпрыгнула в сторону, давая мне пройти. Я была уверена, что именно этот ворон принес мне цветок. Но говорили, что у лорда Дорнана целая башня этих птиц, и он использует их вместо почтовых голубей.
– Леди Оливия, – стоявший у дверей лакей поклонился, всем своим видом показывая, что меня уже ждут. Я махнула рукой Нэн, велев ей возвращаться в людскую, а сама подхватила юбки, набрала побольше воздуха для храбрости и шагнула вперед.
В маленьком зале было светло и тепло. В камине трещал огонь, создавая ощущение домашнего уюта. Под потолком горела люстра с множеством свечей, а я смотрела вперед, высоко подняв голову и пытаясь унять разбушевавшееся сердце. Удивительно, в зале собрались все мои домашние. Матушка, надевшая по такому важному случаю свое лучшее платье из золотой парчи, отчим в дорогом камзоле, расшитом золотом, брат, тоже нарядный и улыбающийся, но мой взгляд сразу и целенаправленно устремился к высокой фигуре, одетой во все черное.
Мужчина стоял у камина, держа в руке бокал с вином. Отблеск свечи играл на гранях хрусталя, оттеняя рубиновую жидкость желтым всполохом, а я медлила, застыв на месте, и рассматривала широкую спину и длинные волосы цвета ночи, перехваченные по нынешней моде черной шелковой лентой. Лорд Дорнан Блеквуд стоял ко мне спиной, но почти сразу обернулся, словно ощутив мой взгляд, и я невольно вздрогнула и едва смогла подавить в себе желание отступить, когда наши взгляды встретились.
– Оливия! – выдохнула матушка, и в тот же миг музыка замолчала. Я так и не разглядела того, кто играл на скрипке и флейте. Казалось, музыка прежде лилась из пространства. Но, возможно, так оно и было на самом деле.
– А мы заждались вас, дочь моя, – отчим улыбнулся и направился ко мне. А я продолжала неприлично долго смотреть в черные глаза мага, чувствуя, как внутри что-то обрывается, а меня саму затягивает в гипнотический омут этого взгляда.
«Опасность! Опасность!» – застучало в сердце, сдавило в висках, но я нашла в себе силы разорвать этот контакт и присела в книксене, ощутив, как подрагивают колени и ладони стали неприятно влажными. Черный взгляд напугал меня. Я даже понять не успела, почему. Но было что-то темное в этом мужчине, не поддающееся моему пониманию. Впрочем, что удивительного. Самый сильный маг нашего королевства, могущественный некромант, способности которого считаются почти безграничными. Говорили, что он может поднять любого мертвеца и, более того, способен вернуть того, кто только умер. А привязывать душу назад к телу были способны единицы, и имя каждого занесено в историю развития магии. Ту самую, которую я так любила читать на досуге.
– Позвольте представить вам нашего гостя, дочь моя, – отчим подошел ко мне, взял за руку, сжав мои пальцы так, будто опасался, что убегу, и пытался предотвратить это безумие. А я заставила себя поднять взгляд и заметила легкую усмешку на губах Дорнана, шагнувшего к нам с отчимом.
– Дорнан Блеквуд, – представился некромант сам, опередив сэра Уильяма и пренебрегая правилами поведения. Он поклонился, при этом подняв на меня взгляд, и я невольно протянула руку, радуясь, что на мне перчатки.
– Леди Оливия Бредшон. – Я снова вздрогнула, когда ощутила, как губы мага легко, почти невесомо коснулись моей руки и тут же убрала ее, подавив желание спрятать за спину.
Дорнан распрямился и теперь, оказавшись так близко, возвышался надо мной на добрые две головы. Рядом с ним я сама себе показалась маленькой и незначительной. От мага исходила такая сила, темная, волнующая, что ее невозможно было игнорировать.
Вздохнув, подняла взгляд, и наши глаза снова встретились. Я рассматривала мужчину, изучая его лицо. Он в ответ с не меньшим интересом разглядывал меня. Стоило признать, что лорд Блеквуд был очень красивым. На худощавом лице жили яркие омуты глаз. Прямой нос, чувственные губы и волевой подбородок казались вылепленными искусным скульптором. При этом он был смугл, что могло означать любовь к прогулкам, скорее всего, верховым. А его фигура, лишенная даже намека на полноту под темным камзолом, сидевшим идеально, говорила о том, что лорд Блеквуд не чурается физических нагрузок и тренировок.
– Очень рад знакомству, – проговорил он. Его взаимный взгляд прошелся по каждому дюйму моего тела. И мне показалось, что одежда не была тому преградой. Более того, мне почудилось, что его взгляд, темный и глубокий, проникал в меня. Входил в мое сознание, рыскал по каждому потаенному уголку, словно в поисках чего-то мне неизвестного. А в какой-то миг, в долю секунды, что-то произошло. Мужчина застыл, прищурил глаза, и на миг почудилось, что сердце пропустило удар. А он наклонился чуть ниже, но почти сразу на лицо мага вернулось прежнее выражение и усмешка, тронувшая полные губы.
Щеки опалило огнем. Я отпрянула назад, осознавая, что веду себя не так, как должно вести приличной молодой леди, к которой приехал потенциальный жених. Но поделать ничего просто не могла. Я чувствовала себя грязной после этого взгляда. Словно он касался не глазами, а руками. Даже кожа вспыхнула, опаленная внутренним жаром.
В висках с новой силой застучало: «Опасность, Олив! Опасность!» – когда осторожное покашливание отчима спасло ситуацию.
– Приглашаю вас к столу, милорд, – обратился он к важному гостю. – Я распорядился, чтобы за ужином моя любимая дочь сидела рядом с вами.
– Весьма любезно с вашей стороны, – ответил маг, и мы плавно перешли за стол. Но и там я не нашла покоя. Сэр Уильям расстарался на славу. В основном беседу вел он. Матушка, будучи послушной супругой, любезно улыбалась и бросала заинтересованные взгляды на Дорнана, а я сидела, мечтая только о том, чтобы этот ужин закончился как можно скорее.
Стоило признать, что наш гость вел себя безупречно. Он был вежлив со всеми, даже с моим младшим братом, результатом второго брака матушки. Дорнан много говорил, охотно рассказывал о последних новостях столицы, но никогда не улыбался искренне. Лишь многозначительно усмехался, выражая таким образом то, на что следовало бы отреагировать улыбкой.
– Леди Оливия получила должное для благородной девицы образование, – нахваливал меня отчим, – и ее покойный отец, лорд Бредшон, оставил ей приличное наследство…
Я снова вспыхнула, но теперь от слов отчима, чувствуя себя вещью, которую нахваливали, чтобы продать подороже. Интересно, будь я его родной дочерью, он также продавал бы меня, чтоб нажиться?
– Меня не интересуют деньги и наследство, – сухо проронил Дорнан. – Я ищу особенную женщину. Которая составит не только мое счастье.
– Наша Оливия очень особенная девушка, – поразила меня матушка, и я посмотрела на нее, заметив, как она улыбается, вторя своему мужу. Кажется, в тот миг я ненавидела обоих. Хотя нет. Отчима я ненавидела больше. Они попирали все законы, ведя себя недостойно. Я чувствовала стыд. И за себя, за то, что оказалась в подобной ситуации, и за них, похожих на рыночных торговцев, расхваливавших товар.
– Могу ли я попросить о коротком свидании наедине с леди Оливией? – уже к завершению ужина спросил лорд Дорнан.
Я взглянула на матушку, умоляя ее не разрешать, но и она, и отчим с улыбкой кивнули.
– Клянусь, что буду вести себя должным образом и ничем не задену честь вашей дочери, – пообещал мужчина, и в воздух с его руки сорвалась яркая молния, подтверждавшая клятву мага.
– Мы верим вам, милорд, как верит наш славный король и весь народ, – чинно произнес сэр Уильям.
Дорнан обернулся ко мне, и наши глаза встретились. Он не усмехался, смотрел ровно и даже тяжело, несмотря на то, что взгляд был прямой и открытый. Затем мужчина встал, предложив мне руку.
– Где мы можем поговорить наедине? – обратился он непосредственно ко мне.
– В маленькой гостиной, которая прилегает к этому залу! – ответил за меня отчим и тоже было встал, чтобы проводить нас туда, но я качнула головой и нехотя приняла протянутую руку мага, решив, что сделаю все сама. Лорд Блеквуд хочет поговорить наедине? Что ж, это мне на руку. Я не видела в его взгляде желания остановить свой выбор на моей персоне. И если понадобится, скажу ему все, что думаю на самом деле. И о том, что мне неинтересен брак, и о том, что мечтаю учиться, а не идти под венец и рожать сопливых малышей для своего лорда-мужа.
– Я сама провожу милорда, – сорвалось с губ, и Дорнан на этот раз улыбнулся. Не скривил губы в усмешке, как делал это прежде, а улыбнулся по-настоящему. Почти тепло, почти искренне.
Признаюсь, его улыбка заставила меня насторожиться. И пока мы шли от стола, где слуги производили смену блюд, я лихорадочно соображала, что она могла бы означать.
Прикосновение пальцев Блеквуда было прохладным. А вот мои руки и, кажется, я сама горели. В зале было душно. Возможно, всему виной был жарко натопленный камин, и это в самом начале осени!
Вперед вышел один из лакеев. Он же и открыл перед нами дверь в соседнюю комнату, которую обычно посещали джентльмены, когда отчим и матушка устраивали приемы. Здесь они пили виски и курили, обсуждая свои мужские темы. Сейчас в комнате было прохладно. Но свечи горели, создавая несколько романтическую обстановку. И я стала подозревать, что отчим и тут побеспокоился, все продумав наперед.
– Леди Оливия, – пропустил меня вперед маг.
Я с радостью отпустила его руку, скользнув в гостиную. Он вошел следом, и лакей закрыл за нами двери, оставшись в коридоре, а меня внезапно охватила паника. Едва сделав несколько шагов, я обернулась и неожиданно увидела, что Дорнан стоит рядом. При этом я не слышала, как он подошел. Но мужчина оказался на расстоянии вытянутой руки и смотрел так пристально, что я невольно застыла, будто кролик перед удавом.
Черные глаза манили. Я ощутила, как меня тянет вперед, и сделала непроизвольный шаг, сокращая расстояние между нами, неотрывно глядя в лицо Блеквуду. Его взгляд стал единственно важным в моей жизни. Все мысли улетели прочь, и я даже не вздрогнула, когда ладони мужчины легли на мое лицо, обхватив щеки, заставляя вскинуть голову навстречу омуту его взора.
Темнота обволакивала меня, и я сама себе казалась марионеткой. Уронив руки вдоль тела, застыла безвольной игрушкой, не в силах отвести взгляд, отвернуться и не видеть мага.
– Я прошу прощения, леди Оливия, за свою дерзость, – проговорил он. Слова мужчины казались мне далеким раскатом грома, но слышала я вполне отчетливо, хотя немного потерялась в пространстве, не совсем осознавая, где нахожусь и что со мной происходит. – Я сдержу свое слово, но мне надо знать. Когда все закончится, вы ничего не вспомните, – добавил Блеквуд и наклонился ко мне. Его губы словно невзначай скользнули по моей щеке, обжигая. Прохладные пальцы переместились на голову, сжав ее в области висков. Больно не было, напротив, чувство полета ворвалось в мысли. Я закрыла глаза и почувствовала, как он целует меня. Легко, едва касаясь своими твердыми губами моих губ, а затем все поглотила темнота.
Глава 2.
Я очнулась от шума голосов. Кто-то держал меня за руку, кажется, матушка, а еще услышала чьи-то шаги и холодное:
– Благодарю за ужин, лорд Сэлми. Надеюсь, ваша дочь вскоре почувствует себя лучше.
– Какая досада! – ответил мой отчим, и я разлепила глаза, ощущая тяжесть век, будто налитых свинцом. – Наверное, Оливия переволновалась, иначе как объяснить этот обморок? Девицам свойственно лишаться чувств от волнения…
Голоса стали удаляться, и я перевела взгляд, увидев рядом матушку. Саму себя я нашла сидящей в кресле маленькой гостиной. Она находилась рядом и смотрела с беспокойством, но завидев, что я открыла глаза, встрепенулась, и улыбка украсила ее губы.
– Ах, доченька, я так испугалась! – проговорила она тихо. – Вы с лордом Блеквудом ушли, а спустя минуту он ворвался к нам в зал и сказал, что тебе стало плохо.
Я моргнула, пытаясь вспомнить, что произошло.
Темнота. Это все, что я сейчас видела в своей памяти.
– Лорд Дорнан перенес тебя в это кресло, – продолжила матушка. – Я так понимаю, ты переволновалась, но, Олив, теперь он решит, что ты ему не подходишь! Почему ты так не вовремя лишилась чувств? Может быть, Нэн слишком туго затянула твой корсет, – она выпустила мою руку и вздохнула. – Джентльменам нужны сильные супруги, способные подарить им наследников. Как же ты неудачно потеряла сознание… теперь он решит, что ты слабенькая…
– Ну и хорошо, – проговорила я. – И замечательно. Я все равно бы не вышла за него.
Леди-мать не договорила. Ее удивлению не было предела.
– Что? – спросила она, приподняв вверх тонкие брови. – Так ты нарочно это сделала? Обманула лорда Блеквуда и нас, или подговорила Нэн!
– Нэн здесь вообще ни при чем. Я действительно потеряла сознание, но только рада этому, – сказала я, садясь прямо. – Не собираюсь замуж ни за Блеквуда, ни за кого-то другого. Я учиться хочу, матушка. Понимаете? Учиться. У меня дар. Его надо развивать…
Лицо леди-матери побледнело. Она наклонилась ко мне и покачала головой.
– Невозможно, милая. Твой дар – это ошибка. Женщина не может быть некромантом. Этот дар переходит только от отца к сыну.
– Но у меня он есть! – возмутилась я и встала. Покачнулась от нахлынувшей слабости, но смогла устоять и даже выдержать взгляд матушки, полный осуждения и обиды.
– Молчи! – она оглянулась на дверь, за которой недавно скрылись отчим и, как я уже понимала, несостоявшийся жених. – Никто не должен знать об этом.
– Полагаете, лорд Блеквуд не заметил, – начала было я, но матушка приложила палец к губам в тот самый миг, когда дверь, скрипнув, открылась и на пороге возник сэр Уильям. Мы одновременно посмотрели на него, и я с отчаянной радостью увидела, каким хмурым и раздосадованным выглядит мужчина.
– Оливия, – произнес он тоном строгого отца. Как же я не любила, когда он начинал изображать из себя родителя. Да, он был отцом моему брату, но не мне. И все же я, вздохнув, приготовилась выслушать его речь, встав ровно и потупив взор, чтобы не встречаться взглядом с его глазами, в которых плескалось раздражение.
– Скажи мне, дочь моя, что такого ты сказала нашему дорогому гостю, раз он так поспешно покинул наш дом, даже не оставшись на чай?
Ликование внутри меня стало еще сильнее и ярче.
«Я ему не подошла!» – подумала я и едва сдержала улыбку.
– Милорд, я была сама любезность, – ответила тихо. – Видимо, мне просто не повезло понравиться господину магу…
– И советнику нашего дорогого короля, – добавил с упреком отчим. – Какая выгодная партия, моя дорогая, не так ли? Такой шанс породниться с одним из старейших родов нашего королевства, возвыситься самой и возвысить свою семью.
Я мысленно закатила глаза, не понимая, что моя матушка нашла в этом человеке? За что его можно было любить? Я плохо помнила отца, но мне казалось, что он был лучше в разы, чем этот сэр Уильям. Нет, даже чем десять таких, как отчим. Его только и интересуют деньги и престиж. А обо мне он совсем не думает. Желал подняться за чужой счет, и не вышло. Что поделаешь, не приглянулась я господину некроманту, к моей радости и счастью.
– Ты могла бы блистать при дворе. И твой брат, когда достиг нужного возраста, был бы представлен его величеству. Поступил бы в лучшую Академию Магии…
– Но у него нет дара, – произнесла я. – Как вы себе представляете, чтобы простой человек учился магии, не имея даже всполоха внутри?
Лицо отчима покрылось пятнами. Я запоздало прикусила язык, вспомнив, как болезненно он относился к тому, что Эдвард не обладает и толикой дара. Впрочем, чему удивляться? Сын пошел в отца. А отец – просто человек. Да, благородного происхождения, да с тремя тысячами годовых дохода, но все же человек. И это ставило его на ступень ниже любого из магов.
– Ваша дочь безрассудна, моя дорогая, – сказал сэр Уильям, обратившись к моей матушке. Она покачала головой, а я добавила:
– Я не сделала ничего предосудительного, что могло бы оттолкнуть от меня лорда Блеквуда.
– Но вы и не показали ему свой интерес, – попенял мне отчим. – Мужчины любят, чтобы ими восхищались.
Я снова мысленно закатила глаза.
– Уильям, – вступила в разговор матушка. – Дорогой, Оливия еще слишком молода. Она просто переволновалась. Видел же сам, что девочка чувств лишилась от волнения. Разве можно ее в чем-то упрекать?
– У нее был шанс, и она его упустила, – холодно отозвался отчим. – Теперь станет женой сквайра и будет жить в провинции вместо того, чтобы стать хозяйкой Вороньего Гнезда и приближенной его величества!
Он снова демонстративно вздохнул, когда в дверь гостиной вежливо постучали. Я вскинула голову, устремив взгляд на дверь. Внутри что-то сжалось от недоброго предчувствия. Что, если лорд Блеквуд вернулся? Но за дверью оказался лишь наш дворецкий, державший в руках серебряный поднос, на каких обычно приносил корреспонденцию.
– Милорд, – он поклонился сэру Уильяму. – Миледи, – следующий поклон предназначался матушке. – Леди Оливия, – добавил слуга и шагнул вперед с позволения отчима.
Я опустила взгляд, неотрывно глядя на то, что лежало на подносе. Чувствуя, как внутри все холодеет, а сердце словно отказывается биться в груди.
– Что это? – удивленно всплеснула руками матушка. А на лице отчима разочарование сменилось удивлением, а потом и радостью.
– Олив, я был неправ, дочь моя! – поспешно проговорил он, а я только и могла, что смотреть на букет черных роз, лежавший на подносе. Букет проклятых цветов, отливавших синевой и перевязанных серебряной лентой, так контрастировавшей с темными лепестками.
– Нет, – только и смогла прошептать.
– Он выбрал тебя, Оливия! – догадалась матушка и рассмеялась с таким облегчением, словно с ее души упал тяжелый груз. В тот миг я поняла, насколько они оба, и отчим, и матушка, желали этого брака. Этого выгодного союза, который принесет так много роду Сэлми и отнимет у меня единственное, чем я пока владею. Меня саму. Мою свободу.
– Нет! – повторила я, отступая назад на шаг.
Отчим подскочил к дворецкому, поднял букет, обернулся ко мне, сияющий и счастливый. Из моей груди вырвался стон. Я бросилась мимо него и почти вылетела из гостиной, не потрудившись закрыть за собой двери. Едва не сбив с ног кого-то из лакеев, попавшихся на пути. Пролетела обеденный зал и холл. По лестнице взбежала так быстро, словно за мной гнались, и остановилась только в собственной комнате, заперев дверь и оперевшись на нее спиной, жадно ловя воздух от сбившегося дыхания.
Мне все еще не верилось, что вот так легко и просто решилась моя судьба. Ну почему, спрашивается, ему понравилась именно я? Почему? Не самая богатая из незамужних девиц, и уж точно не самая красивая. Что он нашел во мне? Неужели разглядел дар? Но почему тогда промолчал? Почему ничего не сказал?
Я прижала к груди ладонь, ощущая, как там, под ребрами, бешено бьется сердце, словно пытаясь вырваться наружу. А когда в двери постучали, я вздрогнула, но не пошевелилась, чтобы открыть.
– Леди Оливия, это я, Нэн! – раздалось в тишине. – Откройте, пожалуйста.
Я покачала головой. Никого не хотелось видеть. Перед глазами все еще стояла картина, на которой дворецкий протягивает мне этот ненавистный букет черных роз.
– Ох, – простонала я, сползая на пятую точку, усевшись на полу в своем замечательном дорогом платье, надетом специально для дорогого гостя, чтобы его демоны побрали!
– Леди Оливия, пустите, – снова постучала Нэн. Вот же неугомонная, настырная! И почему я раньше этого за ней не замечала? – Разрешите войти, я помогу вам раздеться и уйду.
– Уходи сейчас, – ответила я. – Я сама разденусь. Хочу побыть одна.
За дверью раздалось сопение, но я не услышала шагов и поняла – Нэн стоит там же, на посту. А спустя несколько минут донеслись шаги. И в дверь снова постучали. На этот раз требовательно и властно.
Отчим. Не иначе.
– Леди Бредшон! – прозвучал в тишине его голос, и я поняла, что отчим зол. Когда он был не в настроении, он обращался ко мне именно так. Не по имени, и не «дочь моя», а резко и холодно, на «вы» – леди Бредшон, будто подчеркивая то, что не является отцом такой, на его взгляд, взбалмошной девицы. – Немедленно отоприте. Мы с вашей матушкой желаем поговорить с вами.
– Я устала, – ответила я, но сэр Уильям снова забарабанил, и я встала, понимая, что проще сейчас выслушать его нотации и претензии, чем дать ему накрутить себя еще сильнее.
С неохотой провернула в замочной скважине ключ и, открыв дверь, отошла назад на несколько шагов. Отчим вошел сразу, широко распахнув дверь и переступив порог с решительным видом. В его руке я увидела черный букет, а за спиной матушку, сжимавшую в отчаянии кружевной платок, и Нэн, стоявшую еще дальше.
– Что это вы творите, леди Бредшон? – спросил отчим тихо.
– Я почувствовала себя плохо, – пояснила, почти не надеясь, что сэр Уильям отстанет. Он и не отстал.
– Разве вы не поняли, какая честь и удача этот брак?
– Лорд Блеквуд просто передал цветы, – напомнила я. – Он еще может передумать.
Отчим рассмеялся.
– Вам ли не знать, Оливия, что означает этот букет? А уж я сделаю все от меня зависящее, чтобы лорд Дорнан не передумал. И вас призываю проявить благоразумие. Все уже решено. Вы выходите замуж. Полагаю, на днях можно ждать поверенных и предложения от Блеквуда. – Он подался вперед, впившись в меня ледяным взглядом. – И не вздумайте отказать господину магу, леди Бредшон.
– Матушка, – сделала я попытку и взглянула на леди Сэлми, но она лишь покачала головой.
– Таким, как лорд Блеквуд, не отказывают, дорогая, – только и сказала она, и я поджала губы, решив более не говорить ни слова.
– Так что забудьте о своих глупых мечтах, – уже спокойнее проговорил сэр Уильям. – Удел женщины – это брак и семья. Вы же не думаете, Оливия, что чем-то отличаетесь от остальных девиц?
– Я учиться хочу, – вырвалось невольное.
– А разве я не нанял вам учителей? – он даже опешил от моей наглости. – История, танцы, языки, литература, музыка? – продолжил он.
Я было открыла рот, чтобы запротестовать, но вовремя спохватилась и лишь опустила голову.
– Значит, милая, вы будете добры и счастливы, когда лорд Блеквуд приедет делать официальное предложение, – закончил свою речь отчим. – Это все, что требуется от вас. Мне кажется, не так сложно осознать свою цель в этой жизни.
Он подошел ко мне, вложил в руку букет, заставив сжать тонкие стебли, лишенные колючек. Затем улыбнулся.
– Мне кажется, мы поняли друг друга, Оливия.
«Черта с два!» – подумала я. Спорить с отчимом было бесполезно. Но это не означало, что я смирилась. Вот уж нет. Пусть сам выходит за своего Блеквуда. А я… Я сделаю так, как нужно мне. Главное сейчас не спорить. Пусть думает, что я согласна, что смирилась. Придется немного подыграть его самолюбию. Вот только замуж за Дорнана не пойду. Ни за что.
– Вот и замечательно, – по-своему расценил мое молчание сэр Уильям. – Нэн, – обратился он к служанке, остававшейся за спиной матушки. – Приступайте к своим обязанностям. Кажется, леди Оливия собиралась ложиться спать? – он еще раз взглянул на меня, после чего вышел из комнаты, и матушка последовала за ним, одарив меня поддерживающим взглядом.
Глава 3.
– Ну что, милорд, снова не повезло? – лакей по-своему расценил молчание Дорнана Блеквуда, когда тот подошел к экипажу мрачный и задумчивый.
– Морган, – ответил маг.
– Да, милорд? – слуга открыл перед господином дверь, оскалившись.
– Сколько раз я обещал укоротить твой язык? – спросил холодно мужчина.
– О, сотню раз, милорд! – кивнул Морган.
– Не полагаешь, что время пришло? – уточнил лорд Блеквуд, и лакей поспешно потупил взгляд, вместе с которым угасла и его широкая улыбка.
