Анна Аксинина
«Кровавая свадьба», или Причуды богатых
– Да, чуть не забыла. Марина тебе нужно заказать или купить длинное облегающее платье абрикосового цвета. Срочно. До свадьбы осталось меньше месяца.
– Может быть, лучше – сиреневое, мой любимый цвет.
– Нет, все уже продумано: я буду в красном, Максим – в белом костюме и белом галстуке, но с красной рубашкой, подружка невесты – в абрикосовом платье, а Савелий в абрикосовой рубашке и тоже в белом костюме. Стильно, правда?
– Хорошо, в абрикосовом, так в абрикосовом. Куплю себе такое платье, раз тебе хочется, и буду изображать круглый и толстый абрикос.
– Марина, ты не обижайся на меня, все равно не вредно тебе купить обнову. И совсем ты не толстая! Ты лишь чуть-чуть поправилась после родов. И полнота тебя не портит, наоборот придает женственность и сексуальность. А посмотрела бы ты, как разнесло Яну – просто «шкаф на ножках»! Я могла бы сама тебе сшить любое платье, но времени катастрофически мало. Месяц на подготовку к свадьбе – это ужасно! Я верчусь, как белка в колесе. Каждый день по минутам расписан. Сегодня приглашения заказала, завтра начнем подписывать и рассылать, а особо важным гостям (а таких у Барычевых десятка два) – развозить и вручать лично. Лучше бы назначили свадьбу на июнь: и времени было больше и не в мае выходить замуж. Говорят, что в мае жениться – всю жизнь маяться.
– И почему вы выбрали май, а не июнь?
– Не знаю, Максим так решил, а я не возражала, я ему не перечу ни в чем. Как говорится, «мудрая жена переходит улицу там, где хочет муж, если они идут туда, куда хочет она». Да ты сама сказала мне, что он передумать может.
– Я не говорила тебе ничего такого, ты сочинила.
– Ну, не говорила, так подумала. Ладно, мне пора бежать. А ты, я понимаю, согласна? Чудесно! Ничего особо делать тебе не надо, только стоять рядом с разнаряженой в пух и прах невестой, то есть, со мной, и делать то, что тебе скажут профессионалы в таких делах.
Настя еще раз взглянула на себя в зеркало, подкрасила губы яркой помадой и упорхнула, оставив в комнате едва уловимый запах духов с ароматом зеленой листвы.
* * *
Марина гуляла в парке с сынишкой. Попутно она купила в киоске пару-тройку изданий, в которых упоминался Максим Барычев. Что-то беспокоило Марину в связи с этой свадьбой. Внутренний голос Марины пытался пробиться из подсознания и что-то подсказать ей, но она отмахивалась от него, уверяя себя, что все великолепно и лучше не бывает. Зачем Максим подарил Насте свою фирму? Из-за всепоглощающей страсти? Непонятно. И отчего такая спешка со свадьбой? Полмесяца назад Максим неожиданно сделал предложение Насте. Конечно, они были знакомы, он дружил с ее братом, но за Настей не ухаживал никогда. Настя, да, она любит Максима очень давно. А Максим? Что это? Очередная причуда, как написала Анфиса? А вдруг он хочет посмеяться над Настей. Затеял приготовления, а сам и не собирается жениться? Нет, нет! Зачем ему устраивать балаган? Он человек серьезный, деловой. Интуиция Марины была тревогу во все колокола, но Марина отгоняла от себя тревожные мысли. Марина искренне желала счастья своей подруге Насте, которой так повезло в жизни. Настя, можно сказать, выиграла самый крупный выигрыш в лотерее. Первый жених Москвы Максим Барычев влюбился в обыкновенную девушку Настю Вешнякову и собирается жениться на ней.
Вскоре Сашенька уснул, Марина присела на любимую лавочку и внимательно прочла прессу. Малыш беззаботно спал в коляске, а у нее не шла из ума предстоящая свадьба Насти. Как ни успокаивала себя Марина, почему-то ей казалось, что эта свадьба не состоится. Уж больно не простой жених. Имя Максима Барычева было у всех на слуху. Единственный наследник разбогатевшего клана, выпускник Сорбонны, Максим большую часть времени проводил за границей. Это не мешало ему успешно продвигать свой собственный бизнес. А уж женщин у тридцатилетнего красавца и богача было не сосчитать! Кто только ни пытался поймать заманчивого жениха в свои сети! Богат, увлекается каратэ, даже выиграл приз на каких-то соревнованиях. И внешностью Бог его не обидел: не сказать, что Аполлон, но очень даже симпатичный: высокий шатен с голубыми глазами. Светская хроника пестрела описанием его многочисленных романов с разными знаменитостями в России и за рубежом. И как гром среди ясного неба: Максим предлагает руку и сердце и кладет свои миллионы к ногам Насти. Новая сказка о золушке! Все уважающие себя издания немедленно поместили материалы о предстоящей свадьбе, даже странно было бы журналу «Кредо» отстать от всех. А уж желтая бульварная пресса отслеживала каждый шаг счастливой пары. Ах, Максим Барычев подарил невесте свадебные украшения с бриллиантами от Армани! Ах, Максим арендовал усадьбу князей Юсуповых для своей свадьбы! Ах, жених забронировал в Париже самый дорогой люкс в роскошном отеле для новобрачных. Ах, Максим собирается покупать особняк в фешенебельном пригороде Парижа рядом с Булонским лесом.
А с другой стороны, почему бы не влюбиться Максиму Барычеву? Должен он кому-то достаться, в конце концов. Почему бы не Насте? Настя – редкая красавица, жгучая брюнетка с копной вьющихся волос, миндалевидными карими глазами, точеным носиком. А губы – отдельная песня, пухлые, влекущие. А как улыбнется, появляются обворожительные ямочки на щеках. А ходит как! Настя танцами занималась с детства, спинку держит прямо, талия тоненькая, и движется сама грациозно, словно танцует. Каждое движение – свой отдельный танец. Настя себе цену знает. Все однокурсницы Марины и Насти давно замуж повыходили, а Настя все ждала своего принца на белом коне, то бишь, на «Мерседесе», и дождалась.
Марина вздохнула: все они – принцы, пока в женихах ходят, а потом… Ей, конечно, грех жаловаться на мужа. «Не пьет и не бьет». Вон, дочка маминых знакомых – Светлана, собой приятная, воспитанная, образованная, а вышла замуж за пьяницу. И жизнь ей не в радость: муж пьет, гоняет и ее и ребенка. Из дома вещи таскает и пропивает. Мама как-то осторожно сказала Свете, что, мол, ты терпишь, не лучше ли ради ребенка тебе развестись со своим мужем? Так Светлана ответила: «А как же у меня ребенок без отца будет расти?» Непонятно, какой прок в таком отце? Трудно понять душу женщины, особенно нашей, русской.
Марина приоткрыла полог коляски. Сын сладко спал, раскинув ручки. Зубки режутся у малыша. Сынуля прохныкал всю ночь, не давая отдохнуть своей маме. Зато теперь, как ни в чем, ни бывало, сладко спит. В последнее время у Марины с мужем появилась какая-то трещинка в отношениях. Марина не понимала, отчего? Всегда они были с Андреем единым целым, понимали друг друга с полуслова. Откуда дует этот ветерок прохлады? Появился долгожданный сын. Сашеньке сейчас четыре месяца. Тьфу, тьфу, не сглазить бы, но малыш растет здоровым. Вон, какой крепыш-богатырь. И это на одном грудном вскармливании! Марина гордилась, что кормит ребенка грудью. Молока ребенку хватает, она не прикармливает сынишку, витамины дает и только. Она гуляет в парке с малышом, так из всех мамаш, с которыми она общается, она одна такая молочная!
Наверное, ребенка надо было заводить раньше. Посмотришь в парке, девчонки молоденькие, а уже мамочки. Некоторые даже умудрились двоих детей завести. Молодым легче приспосабливаться к переменам в жизни. У Марины раньше жизнь била ключом, фонтанировала и переливалась через край. Интересная работа журналистки, собственное дело, которое они тянули вдвоем с мужем, и полная гармония во всем. А теперь Марины застряла между кухней и детской, а муж по-прежнему идет вперед в той, бурной жизни. Нет, Марина нисколько не жалеет, что появился Саша. Она не представляет сейчас своей жизни без ребенка. Но, возможно, ей не хватает остроты ощущений в жизни, а мужу меньше перепадает ее любви и ласки.
* * *
«Не было ни гроша, да вдруг – алтын!» Сегодня для Марины был день гостей. Только вернулась с прогулки домой, как позвонил Петя, сибирский родственник Марины. Петр жил с семьей в Новосибирске, работал следователем и иногда приезжал в Москву в командировки. Марина вспомнила Новосибирск, простую и добрую тетю Катю, ее восхитительные пироги и радушие, с которым ее всегда принимали родственники. Это не купишь, ни за какие деньги. Тетя Катя доводилась отцу Марины троюродной сестрой, а Петя, ее сын, для Марины – пятая вода на киселе. Но родственные отношения с сибиряками поддерживали не только родители Марины, но и их дочери. Более того, Олег и Андрей, мужья Маши и Марины, обожали тетю Катю и ее мужа дядю Васю. Олег был любимчиком тети, за то, что мог съесть разом целую горку её пирожков. Петя Кривощеков сейчас был в Москве, и ехал к Марине.
Марина обрадовалась и засуетилась. «Петю надо угостить и устроить, возможно, он только что прилетел. А я в большой комнате не пропылесосила».
– Извини, я нынче без гостинцев, – с порога начал Петя, занимая высокой спортивной фигурой почти весь дверной проем. – Собрался за час, мать не успела пироги постряпать. Привез вам только горячие приветы от нее и от Сони.
Марина улыбнулась, вспомнив милую приветливую Петину жену.
– Спасибо! Пироги в следующий раз привезешь, мы с Андреем переживем. Олег, конечно, расстроится.
– Как у вас тут дела, бизнес?
– Все в порядке. Андрей поддерживает прежний уровень, а Олег даже пошел в гору, программные средства для систем безопасности и слежения сейчас очень в ходу.
– Детишки здоровы?
– Да, слава Богу. И в весе хорошо прибывают. А что это я тебя баснями кормлю? Ты борщ будешь?
– Спрашиваешь! – Простое открытое лицо Пети осветила радостная улыбка.
– Руки мой – и за стол. Ой, хлеба нет, забыла из-за твоего звонка. Петя, ты можешь за ребенком присмотреть, я на пять минут выскочу.
– Раз я виноват, присмотрю. Что я, с маленьким Мишуткой не сидел? Давай сюда, может он меня вспомнит.
Марина улыбнулась шутке: не мог Сашенька запомнить Петю, которого видел в полтора месяца. Но и Петя сейчас должен удивиться. Она с торжеством внесла сына, и Петя был поражен.
– Мама родная! Когда это Сашок так вырасти успел?
– Каждый месяц по полтора кило набирал – вот и вырос, – она уже стояла в дверях.
Марина скорым шагом шла в магазин, но не в сторону метро к универсаму, а вглубь массива, где на первом этаже жилого дома недавно открыли маленькую булочную. Навстречу также стремительно прошел мужчина.
Марина вздрогнула. «Он или просто похож?» Она оглянулась. Прохожий остановился и смотрел на нее.
– Костя? – неуверенно спросила Марина.
Он подбежал к ней, схватил ее за руки.
– Боже мой! Марина Белых! Марина, ты ли это? Я не сплю?
– Нет.
– А я тебя сразу не узнал, – он с улыбкой вглядывался в ее лицо, – ты так изменилась, стала еще красивее.
«А ты совсем не изменился, – про себя подумала Марина. – Все так же красив, грациозен, как пантера». Но вслух сказала иначе.
– А ты почти не изменился, разве что волосы…
Да, это сейчас модно – осветляться. Ты тоже не отстаешь, я вижу. Ты что делаешь в этом районе? Так же живешь с родителями?
– Нет. – Марина не хотела рассказывать все подробности о себе. – А ты как здесь оказался?
– Я здесь квартиру купил недавно. Что же мы стоим на улице, не зайти ли нам в кафешку, поговорить?
– Нет, Костя, я сейчас очень спешу, – невольное сожаление промелькнуло в ее голосе.
– Вот визитка, позвони мне. Не пропадай, хорошо?
«Почему я сразу не сказала, что давно и прочно замужем? Неужели что-то еще тлеет под золой давно погасшего костра под названием «Первая любовь»? Именно – любовь, а не страсть. Это было такое безответное платоническое обожание, восхищение и преклонение. Безответное? А что же он сегодня так обрадовался? Комплимент сказал: «Стала еще красивее». Здесь явный подтекст: «Я и раньше считал тебя красивой». Сколько же лет прошло? Батюшки, целых десять лет!»
Марина стояла перед прилавком в тесном помещении. Перед ней было всего две покупательницы, старушки-пенсионерки, но они словно сговорились испытывать терпение Марины.
– А батоны свежие? А какой мягче: нарезной или с изюмом? А половинку «Зернышка» можно? А почему не режете? А печенье свежее? А с какой начинкой? А конфеты-батончики есть? А еще какие?
Вопросы сыпались без конца, тем временем мысли Марины улетели в прошлое на десять лет. Она снова видела себя в спортзале, в женской секции дзю-до. Как и все девчонки, Марины была влюблена в своего тренера – Костю Остапенко. Смесь корейской, украинской и русской крови создала совершенный образец современного Давида. Смуглая кожа, лицо чуть скуластое, очень темные густые волосы (которые он зачем-то покрасил в соломенный цвет), слегка раскосые большие карие глаза, прямой ровный, почти римский нос, красивые мужественные губы. Фигура атлета и безумно красивые движения. Медвежья сила и кошачья грация. Пластика и быстрота реакции, как у Джеки Чана. Кстати, по совету Кости они все ходили смотреть фильмы с участием этого актера. Незамысловатый сюжет и специфический китайский юмор искупался потрясающей техникой подлинного мастера боевых искусств. Марина и мужа приучила смотреть эти фильмы, тем более, что он в студенческие годы занимался самбо. Андрей восхищался Джеки Чаном, не подозревая, что Марине он всегда напоминает о первой любви.
«Эх, Костя, Костя! Где ж ты раньше был! Если бы ты тогда меня позвал, я бы не только в кафе, а на край света за тобой пошла». Но тренер всегда «держал дистанцию». Студент института физкультуры, он был старше своих подопечных всего на каких-нибудь пять лет. И Марине это казалось огромной пропастью, хотя предмет воздыханий и не был женат.
Марина выкладывалась на тренировках, ради похвалы тренера готова была заниматься до упаду. Казалось, Костя выделял ее, чаще других вызывал показать новый прием, одобрительно улыбался, кивал. Девчонки ревновали. Одни злились молча, как Полина, другие пытались язвить. Когда в прыжке с места в высоту Марина «обскакала» всех, и Костя сказал: «Молодец!», – Марина так и засияла улыбкой. Анжелика в раздевалке начала муссировать тему, что некоторые девчонки прямо на шею готовы парням вешаться, никакой гордости. При этом она не смотрела на Марину, как бы подначивая: «Ну, сорвись, ответь – сразу выдашь себя». Марина посмотрела на нее в упор: «Язык у тебя длинный вырос, а вот ноги отстают». Девчонки грохнули, Анжелика пошла красными пятнами: ноги у нее действительно были коротковаты, и прыгала она хуже всех.
«Нет, если он интересовался мной, почему же не предупредил об аттестации на первый разряд? Почему не позвонил, когда я не пришла в зал в третий раз? Все наши телефоны у него были в журнале записаны. Конечно, за три пропуска подряд отчисляли из секции, но узнать, не в больнице ли я, в чем причина, он же мог? Вот возьму и спрошу его об этом прямо. А то сидит заноза в сердце все десять лет». Старая обида поднялась из каких-то тайников души, и Марина решила позвонить Косте и, если он пригласит, встретиться.
Вернувшись со свежим хлебом, Марина обнаружила дома полную идиллию: Петя вместе с Сашенькой ползал на четвереньках по дивану. Оба довольно улыбались. Через несколько минут Петя уже сидел за столом, ел борщ и нахваливал. А Марина с сыном на руках расположилась подальше от стола, где много привлекательных, но опасных для ребенка предметов.
– А ты в гости или, как всегда, по делам?
– Как всегда. Настолько неожиданно сдернули с места, что побросал, что попало под руку в сумку и в аэропорт. Даже игрушки никакой ребенку не привез!
– У нас полно игрушек, не переживай. Наверное, серьезное дело, раз тебя командировали в Москву?
– Я в этот раз приехал, как частное лицо. Можно сказать, что я в отпуске.
– Частный детектив?
– Вроде того. Здесь, в Москве, убили дочку одного нашего местного авторитета. Ищут убийцу. Вознаграждение обещали огромное за любые сведения.
– Ты теперь бывшим ворам помогаешь?
– Бывший, он тоже человек. Отсидел, завязал, занимается легальным бизнесом, честно платит налоги. О Вике Полянской слышала? Певица была модная, молодежь фанатела от нее. Её убили в начале апреля в ночном клубе. Кстати, дело об убийстве Вики ведет твой знакомый следователь Федор Афанасьевич Ситников.
– Не думаю, что он с тобой поделится сведениями. Он не из тех, кто каждому частному детективу выложит все на блюдечке с голубой каемочкой.
– У него, как у всех нас, начальство есть. Виктория Полянская – сценический псевдоним. Ее настоящая фамилия – Кочубей.
– Кочубей? Знаменитая фамилия! Это ее предка казнил изменник Мазепа?
– Когда казнил, недавно?
– Петя, шутишь? При Петре Первом, естественно.
– Шучу, но папаша Вики шутить не любит. Наш Кочубей сам, кого хочешь, казнит. В Новосибирске с ее головы волосок не упал бы, появись она в любом самом злачном притоне. Да и здесь у ее папочки связи тоже имеются. Не завидую я тому, кто ее тронул.
– С каких пор ты пользуешься доверием у местных авторитетов?
– Случайно, попал в поле зрения, когда у нас в Новосибирске убили одного владельца казино, москвича. Не забыла мой прошлый приезд? Тогда валили на наших, местных, что, мол, конкурента устранили, в частности, на Кочубея. Он у нас игорный бизнес в руках держит. Но я выяснил, что он в том деле ни сном, ни духом не причастен. Видимо, я ему запомнился. Кочубей настоялся, чтобы я лично занимался делом.
– И ты спокойно обо всем говоришь! Ты сейчас будешь вместе с Федором Афанасьевичем вести следствие, докладывая о ходе расследования отцу Вики. Вы найдете убийцу. И что дальше? Не думаю, что убийца Вики доживет до суда, потому что ты отдашь его на расправу бандиту. Где твоя совесть и профессиональная гордость?
– Марина, ничего докладывать Кочубею я не собираюсь! Поверь, он без меня узнает о ходе следствия. А убийцу надо найти и остановить. Иначе он еще кого-нибудь может убить, ведь мотив до сих пор неясен. Кстати, ты ничего не знаешь об этом деле? Хотя бы слухи, подозрения.
– Неприятно об этом говорить, но наш журнал кое-что об этом напечатал. Пойдем в комнату, покажу.
– Редкий случай, вы такого раньше не писали, – сказал Петя, изучив статью вдоль и поперек. – Так у тебя есть знакомые в этой среде?
– Ну, нет, среди моих знакомых никто не мог ходить в клуб, где занимаются садо-мазохизмом, – горячо возразила Марина, не подозревая, что ошибается.
* * *
Как ни была возмущена Марина писаниной Анфисы, она не стала обсуждать эту тему вечером. Накормила мужа, буквально клевавшего носом, и уложила спать. Зато утром разбудила Андрея пораньше, чтобы не очень спешил. Марина начала издалека, вспомнила, как сама раньше хвалила Анфису, посетовала, как разочаровалась в ней сейчас. Взяла журнал и процитировала отрывки, по ее мнению не соответствующие стилю «Кредо». Она надеялась, что Андрей согласится с ней, признает, что пропустил неудачный материал, и предложит избавиться от Анфисы. Но Андрей горячо заступился за Анфису, он впервые не согласился с женой. Он по-прежнему считал, что Анфиса очень способна и талантлива, и у молодой журналистки большое будущее.
– Ну, и что особенного написано про Барычева? Просто этот интригующий тон показывает читателям, что у журналиста есть еще подробности, чтобы они рассчитывали на продолжение и покупали следующий номер. Если бы его невеста оказалась не Настя Вешнякова, ты бы и сама что-нибудь подобное написала.
– Я? Никогда!
– Да, наверное, мы ведь с тобой из другого поколения. Но надо быть мобильнее, улавливать новые тенденции, – его любимый ласковым баритон звучал наставительно.
Марина поперхнулась чаем: «Из другого поколения?! Это тебе, мой милый, за тридцать, а я старше Анфиски всего на 5 лет!» Но, прокашлявшись, она продолжила разговор строго по существу.
– А драка из-за стриптизера нам зачем? «Кредо» уже нечем привлечь читателей, кроме обнаженной натуры?
Андрей все же слегка поморщился, в серых глазах мелькнула тень, но стоял на своем.
– Это просто забавная история, так, для развлечения. Да и натуры нет. Я бы не пропустил, ты же знаешь, – он примирительно улыбнулся, но Марина не поддалась.
– Ладно, это были цветочки, а вот про убийство – это уже ягодки. Уж лучше бы обнаженка, чем это кровопролитие. Ты только посмотри, как Анфиса смакует подробности, упивается жуткими деталями.
– Да, мне тоже на первый взгляд было немного не по себе, но для молодежи надо писать именно так: ярко, выпукло, остро, иначе им не интересно.
– Позволь с тобой не согласиться, я ведь тоже отношу себя к молодежи.
– Да, конечно. Но тебе не надо читать криминальные статьи. Зачем себя нервировать? Это может сказаться на молоке. Ты лучше выбирай что-нибудь спокойное, на семейные темы.
Марина вскочила из-за стола:
– Я в твоих глазах – только дойная корова для нашего сына? Я уже – не личность? – предательские слезы полились из глаз, горло перехватило от обиды.
Андрей обнимал ее, извинялся, успокаивал, но Марине казалось, что она «попала в точку», определила суть их нынешних отношений. С трудом подавив рыдания, она отправила мужа на работу. В ее ушах весь день звучали его извинения.
– Извини, что я тебя расстроил! Ты и так устаешь в хлопотах по дому, не высыпаешься, не взваливай на себя и мою ношу. Это моя обязанность – заниматься журналом.
После этой ссоры, как ни отгоняла Марина от себя неприятные мысли, слова Ульяны прочно поселились в ее сердце. Она стала сомневаться в Андрее, по нескольку раз перетолковывать все его слова и поступки, отыскивая подтверждение своим подозрениям. В последнее время Андрей взахлеб расхваливал Анфису: ах, какая она работящая – осталась вечером с ним поработать; ах, какая она хозяйственная – испекла изумительный торт и принесла его на работу; ах, какая она ответственная и добросовестная – что ни поручи ей, тут же выполнит. Похоже, эта Анфиса пытается занять место Марины в редакции. А если и не только в редакции? Неужели наметилась соперница?
Раньше Марина находила множество других причин для объяснения некоторой прохлады в их отношениях: свою усталость от кормления и хронического недосыпания, однообразие своей домашней одежды, отсутствие косметики, красивой прически, сужение интересов, замкнувшихся вокруг ребенка, усталость и занятость Андрея. Теперь в ее сердце появилась ревность, но Андрею она ни разу не подала виду, что ревнует. Зачем подталкивать мысли мужа в нежелательном направлении? Скоро Анфиса уйдет из редакции и исчезнет из их жизни. Но вернутся ли прежние – теплые и нежные – отношения? Или это все в прошлом?
* * *
Я любила Максима всю свою жизнь, сколько себя помнила. Мне было лет пять. Меня привели из детского сада. По поводу какого-то праздника я была разодета в свое самое нарядное платье. Я помню, что платье было белого цвета с оборками по подолу и на рукавах, с пышной нижней юбкой, а на голове у меня были завязаны большие банты. Какой-то незнакомый мальчик пришел к нам в дом вместе с моим старшим братом Валентином. Я во все глаза рассматривала незнакомца. Это был Максим. Он был белобрысый с редкими веснушками на курносом носу, а одет он был в аккуратные брючки, белую рубашку и жилетку. Максим окинул меня восхищенным взглядом: «Какая красивая девочка! Ты похожа на принцессу из сказки!» С тех пор он часто приходил к брату. Каждый раз я старалась нарядиться для него. И он замечал всегда мои новые банты, красивые заколки и платья. Благодаря Максиму, я стала считать себя красавицей и считаю так до сих пор. Осталась привычка наряжаться и привычка любить Максима. Волосы его постепенно темнели от светло-русых то темно-русых, и даже это казалось мне хорошим знаком: мы сближаемся внешне.
Мои родители всю жизнь преподавали иностранные языки. Денег, зарабатываемых ими, нам хватало на безбедное существование, и только. Мы не голодали, но одевались в основном с вещевого рынка. Зато на наше с братом образование родители не жалели ни сил, ни времени. Нас водили во всевозможные кружки и секции. Меня в шесть лет привели на занятия в ансамбль народного танца. Мне хотелось заниматься бальными танцами, но там надо было шить дорогие костюмы. Мама рассудила: «Танцы – они и в Африке танцы. Пусть танцует хоть где, главное, что бесплатно». Иностранные языки мне давались легко. С маминой подачи я выучила английский и французский, а папа научил меня итальянскому.
Старшего брата, Валентина, родители определили заниматься теннисом. У брата оказались способности, и родители считали, что теннис – это перспективно. Денег на его занятия родители тратили – не меряно! Брат действительно подавал надежды, пока не получил серьезную травму ноги. Чемпионом Уимблдона он не стал, но неплохо устроился в жизни: он работает тренером в частной спортивной школе и с друзьями является совладельцем модного и дорогого корта.
С Максимом брат познакомился, когда начинал заниматься теннисом. Они стали друзьями, наши семьи были примерно одного круга: его мама преподавала химию в ВУЗе, отец, правда, был главным инженером крупного завода. У Максима мама – кандидат наук, доцент, у нас для симметрии папа – кандидат. Но затем пути наших семей разошлись. Мои родители так и остались на прежнем уровне, а родители Максима удачно скупили какие-то акции, удачно вложили деньги, и стали птицами другого полета. Максима отправили учиться за границу. В редкие свои наезды на родину Максим навещал моего брата, ему нравилось с ним играть в теннис. Брат всегда был реалистом. В закадычные друзья к Максиму не набивался, свое место знал, но и не лебезил. Может, поэтому Максим уважал Валентина и ценил встречи с ним. Я же из кожи вон лезла, чтобы лишний раз попасться на глаза своему кумиру. Брат посмеивался над моим увлечением. А я цвела и пахла, когда на меня случайно падал взгляд моего принца из сказки.
Конечно, все эти годы я не жила монашкой. Максим был как мираж, недостижимая мечта всей моей жизни. Я не из тех, кто запирается в монастыре, созерцая портрет своего кумира, плача или целуя подобранный тайком его носовой платок. Я люблю жизнь! Это у меня от папы. Он у нас жизнелюб, весельчак, душа компании. Академическое образование и цыганский темперамент. По-итальянски он умеет не только говорить, но и жестикулировать. Над папиным столом висит плакат из четырех букв: «ПГОЖ!» Это значит – «Пей, гуляй, однова живем!» Жизнь – одна, она прекрасна и многогранна! Каждый день жизни – неповторим. Надо ловить, хватать двумя руками и наслаждаться прекрасными мгновениями, которые никогда не повторятся. Я где-то прочитала замечательные слова: «Счастье заключается не в том, чтобы получать то, что хочешь, а в том, чтобы тебе нравилось то, что у тебя есть». Да, есть на свете то, что согревает мое сердце. Но зачем предаваться тоске и печали? Жизнь коротка, и надо везде успеть.
Замуж я выскочила очень рано, на втором курсе. Выскочила по дурости. У нас в университете на две журналистские группы было пятеро парней, остальные – девчонки. Пашка был увалень, толстый и в очках. Одевался подчеркнуто небрежно с оттенком нигилизма. Наши девчонки в группе сохли по нему. На безрыбье? Или по наивности? Сначала он, было, задружил с Наташкой из нашей группы. Она была самая шустрая из нас. Практичная Наталья быстро прибрала Павла к рукам, они ходили неразлучной парочкой. От этого ценность Пашки в моих глаза выросла вдвое. Мне сразу захотелось увести его у Наташки, я всегда была красивой. Я покрутила перед ним бедром, покачала плечиками, ну и само собой, постреляла глазками. Пашка распустил слюни, глядя на меня, и сделал мне предложение. Серьезно замуж я не собиралась, но не отпускать же было Пашку, тем более что Наталья стояла за спиной и тяжело дышала мне в затылок. Была ни была! Я приняла предложение Павла.
Свадьбу сыграли студенческую, небогатую, но шумную и веселую. Я гордилась собой, что первая с нашего курса выскочила замуж. Отшумела свадьба, и мне пришлось постигать азы семейной жизни. Оказалось, что ни я, ни мой молодой муж совершенно не представляли той ответственности, которую накладывал брак. Мы были не готовы ни уступать друг другу, ни считаться с мнением своей половины. Навалились материальные трудности, которые мы с молодым супругом не могли разрешить. Наша семейная лодка разбилась о рифы быта. Мы с облегчением расстались с Павлом, и забыли свой неудавшийся брак, как кошмарный сон.
После развода вступать в новый брак я не собиралась. Мужчин у моих прекрасных ножек пребывало великое множество. Были всякие: и умные, и красивые и богатые. Но не было ни одного мужчины, в котором все бы эти качества присутствовали разом. А других мне было не надо! Существовал на свете только один человек – Максим, с которым я согласилась бы жить в шалаше, прощать его недостатки и исполнять все желания. Но Максим об этом не знал, а если и знал, то не спешил идти в мой шалаш.
Я, естественно, не сидела в четырех стенах, страдая по Максиму. «Однова живем!» Я благосклонно принимала ухаживания представителей сильного пола. Мне нравилось появляться на светских тусовках с очередным красавцем. С некоторыми самцами, мои отношения перерастали из платонических в нечто большее, но дальше секса не тянули. Моя студенческая подруга Ира Савельева, когда мы с ней перезванивались, жаловалась, что она не успевает запоминать имена моих бой-френдов. Мне кажется, что она немного завидовала мне. Она всегда была абсолютно лишена кокетства: ни юбочку покороче надеть, ни верхнюю пуговичку расстегнуть, ни глазками стрельнуть, – ничего не умела. А вот, поди ж ты, так удачно замуж вышла, что мне и не снилось.
В английский клуб я ходила из-за Максима, тратя приличную долю своих доходов. Максим был завсегдатаем сего клуба и регулярно посещал его, когда приезжал в Россию. Обычно, он подходил ко мне поздороваться. Мы перекидывались парой фраз, иногда болтали минут пять-десять. Затем Максим уплывал в общество очередной пассии, а я утешала себя тем, что ни одна из них не сможет его любить больше, чем я.
15 апреля был обычный вечер в клубе, ничего особенного. Кроме того, что Максим не отошел от меня. Он не сводил с меня глаз, а я млела от возможности столь долго лицезреть свое божество. Я чуть в обморок не упала, когда Максим вдруг на глазах у всех сказал: «Настя! Выходи за меня замуж. Я понял, что любил тебя всю свою жизнь»…
Так сбылось то, что снилось мне во сне, о чем с самого детства мне хотелось больше всего на свете. Больше, чем стать знаменитой кутюрье, как Коко Шанель, или писательницей, как Джейн Остин. Меньше недели остается до нашей свадьбы. Сбудется мечта всей моей жизни, но какая-то тревога не покидает меня. Я не могу понять причины своего беспокойства. Я не уверена в своем женихе? Боюсь, что Максим передумает? Но он затеял такие грандиозные мероприятия в связи с предстоящей свадьбой! Если у него были бы сомнения, то зачем столь значительные траты? Я отгоняю неприятные мысли. Что за самоедство? У нас с Максимом никогда не будет секретов друг от друга, мы будем жить дружно, как мои папа и мама. И в свадебном путешествии обязательно заедем в Испанию на Ибицу. Надо отбросить неприятное и жить сегодняшним днем. Какие чудесные дни стоят нынче в мае! Природа постаралась для меня, и я буду ей благодарна. Впереди у меня столько счастья!
