Анита Мур
Лисья невеста
Глава 1
Вода была повсюду.
Темная, мутная, она заливалась в горло, но сил задерживать дыхание уже не осталось. Легкие жгло огнем.
Всплыть бы. Только в какую сторону?
Резкая боль – кто-то ухватил меня за волосы и дернул.
Жестко.
Зато в распахнутый рот наконец-то хлынул колкий морозный воздух.
Я закашлялась, отплевываясь от грязи.
– Вот же сучка, вздумала утопиться в такой день! – донесся издалека возмущенный женский голос. – Йен, дышит эта тварь?
– Куда она денется! – прохрипел тот, кто все еще держал меня за скальп.
Больно, аж слезы из глаз, но зато жива!
Только вот…
Где я вообще?
Последнее, что помню – диван, кошку Рябу и острую боль в груди.
Вопрос на миллион: как я оказалась в бурной горной реке?
Да еще язык… чуждый, отрывистый и в то же время певучий. Ощущается родным, но точно не русский. Бред ведь! Так не бывает…
Новый рывок за волосы привел меня в чувство окончательно. Я затрепыхалась, пытаясь избавиться от захвата, за что тут же получила по лицу.
Ударил «спаситель» не глядя, куда получилось.
Попал по губе, что моментально треснула и закровила. Металлический вкус заполнил рот, смешиваясь с ледяной водой и землей.
Слишком уж реально для галлюцинации в коме. Похоже, все происходит на самом деле. А значит, надо выбраться на землю, оглядеться и быстренько решить, что делать.
И не сопротивляться. Сил у меня отчего-то немного. Вряд ли справлюсь с держащим меня мужчиной.
Непривычное ощущение, если честно. Будто бы тело… не мое. Слабое, вялое, тощее. Ноги коснулись дна и сразу же подогнулись. Если бы не жесткая ладонь, стиснувшая руку повыше локтя и буквально выволокшая на берег, меня бы снова унесло течением.
Пожалуй, не буду мстить за удар. Все-таки жизнь спас, молодец мужик.
Меня уронили кулем на камни и предоставили самой дальше приходить в себя. Спаситель отступил в сторону, и я наконец получила возможность оглядеться.
Лучше бы не оглядывалась!
Крутой скалистый берег возвышался над узкой бурной речкой. Край порос колючим кустарником, на его голых ветках пробивались первые листочки и мелкие белые цветы.
Мужчина, названный Йеном, был немолод. Но и не стар. Определить точный возраст я затруднялась, но явно больше сорока. То ли китаец, то ли кореец, с узкими раскосыми глазами и строгим взглядом из-под ровных, как по линейке нарисованных бровей. Длинные волосы собраны в тугой пучок, из которого торчат металлические палочки.
Одежда меня добила.
Поношенная, сероватая, мокрая по пояс и оттого еще более невзрачная, с неровными стежками на швах и многочисленными заплатками другого оттенка. Средневековая беднота во плоти.
На фоне Йена подошедшая к нему женщина смотрелась настоящей куколкой. Тоненькая, изящная, замотанная с ног до головы в струящуюся шелковую ткань с узором, а сложная прическа украшена живыми цветами.
Только присмотревшись, я поняла, что роскошен лишь верхний слой одеяния. Под ним – та же застиранная убогость.
Убедившись, что я не собираюсь снова прыгать в реку, мужчина подобрал с земли халат и нацепил его, преобразившись. Заплаты скрылись под атласом с изысканной абстрактной вышивкой. Похоже, оба облачились в лучшее, что у них было.
Пока я оглядывалась и приходила в себя, на берегу появилось новое действующее лицо.
Мальчишка лет двенадцати с нечленораздельным воплем налетел на меня и повалил на спину.
– Ронни, ты меня жутко напугала! Совсем дурная – в воду прыгать? Она же холодная и мокрая, брр! – затараторил он, не торопясь слезать.
Я обняла его прежде, чем осознала движение, и осторожно сняла с себя.
– Заболеешь, Гунни. Я вся мокрая, – заботливо прохрипела и поняла сразу три вещи.
Во-первых, это мой обожаемый младший брат.
Во-вторых, память тела никуда не делась, сидит где-то в подсознании и вылезает, когда я отвлекаюсь, срабатывая на автопилоте.
И в-третьих, я попала.
Это не мое тело, не моя жизнь и не мой мир.
Тощие ручонки, с трудом удерживавшие мальчишку, никак не могли принадлежать вышедшему на пенсию спортсмену со стажем. Слишком худые, слишком изящные и слишком молодые. Мне-то хорошо за пятьдесят, несмотря на регулярные физические нагрузки и правильное питание, вены уже заметны, да и кожа не та.
– Вставай, переоденешься! – подросток потянул меня за рукав, и я обратила внимание на одежду.
Ее залатать никто не удосужился, и сквозь прорехи то тут, то там виднелась нижняя рубашка. Босые оцарапанные ноги с огрубевшими ступнями довершали картину.
Все прилипло к телу, с меня текли ручьи, в носу свербела зарождающаяся простуда.
Ну, по крайней мере могу сказать с уверенностью, что теперь я чистая.
– Не во что ей переодеться! – буркнула дамочка. – И так дали самое лучшее. Сама виновата, потеряла халат в реке.
Матушка. Это моя мать. И Гуна, и еще троих детей. Их осунувшиеся личики всплыли перед внутренним взором и пропали снова, растворились в царящем в сознании тумане.
Наверное, я все-таки ударилась головой, когда падала в реку.
– Так пойдет, – отмахнулся Йен.
Мой отец.
Так.
Постепенно картина проясняется. Но не слишком.
Мы куда-то шли, а потом я упала в реку. То есть упала эта девочка, Ронни, в теле которой я сейчас нахожусь. А очнулась уже я, Регина Яровая, фитнес-тренер для скучающих домохозяек, в прошлом мастер спорта. В далеком прошлом, да…
– Вставай, нечего разлеживаться! – заявил любящий папенька.
Ну, вытащил из бурного потока, рискнул собой. Простим ему некоторую черствость.
Я с трудом поднялась на подрагивающие ноги и чуть снова не рухнула на камни. Силы, казалось, кто-то высосал под ноль. Голова кружилась, во рту прочно поселился вкус пепла и тлена.
– Пойдем! – Гун заметил, что меня шатает как былинку в поле, и поспешно нырнул мне под мышку, не обращая внимания на льющуюся с меня воду. – Я помогу.
– Ты бы держался от нее подальше. Первый день в школе, а вдруг мастер Хайн передумает? – вяло возмутилась матушка.
Но отдирать сына силой не стала. Видела, что сама я и двух шагов не сделаю, а пыхтеть и помогать мне, естественно, не собиралась.
И мы пошли.
Сухая прошлогодняя трава колола ступни, но слой мозолей надежно меня защищал. Ронни явно не впервой вот так босиком разгуливать. Как только пальцы не отморозила, на улице ведь не лето! Судя по окружающей природе, скорее весна. Причем ранняя. Еще не все деревья выпростали почки, и земля стояла черная и влажная от недавно растаявшего снега. Тот, кстати, исчез еще не весь и кое-где в густой тени виднелись белесые проплешины.
На мост, с которого прыгнула дурная девка, то есть я, мы выбрались довольно быстро. И побрели дальше по неровной дороге с пробитыми колесами колеями по обе стороны. Мимо то и дело проносились всадники. При виде первого я шарахнулась и чуть не рухнула в колючие кусты.
Вообще-то я существо урбанутое и лошадь только на картинках видела!
Если бы не Гун, я бы действительно не дошла. Что там – с места бы не сдвинулась!
Мы брели и брели, солнце поднималось все выше и начало припекать. Одежда на мне почти высохла, двигаться стало полегче. Но все равно каждый шаг давался с таким трудом, будто мне к лодыжкам примотали по гире.
Живот неожиданно свело, и пришлось остановиться, чтобы пережать спазм. Только тогда до меня дошло: вода, попавшая в рот из реки, заменила Ронни и завтрак, и обед. А возможно, и вчерашний ужин. То-то она тощая такая и еле на ногах стоит!
– Есть мы сегодня будем? – шепотом поинтересовалась я у брата.
Тот вытаращился, словно я предложила ограбить следующего прохожего.
– Нет, конечно, ты же все утопила. Мешок с обедом был у тебя, когда ты прыгнула в реку. Могу дать воды! – Гун радостно протянул мне какую-то толстую палку с восковой пробкой на конце.
– Нет, спасибо, воды мне хватит, – проворчала я, погладив живот.
Не помогло.
Дорога сменилась, вместо широкого тракта мы свернули на горную тропу. Не знаю, как тут телеги проезжают, подъем настолько крутой, что иногда мне приходилось помогать себе руками, чтобы не скатиться вниз.
– А вот и она! Школа Золотого Лиса! – торжественно объявил Йен, с усилием переводя дух.
Ему тоже путешествие далось нелегко: мужчина покраснел и вспотел, роскошный халат запылился и смялся, демонстрируя больше неприглядного, чем планировалось.
Да и матушка выглядела не лучшим образом. Прическа растрепалась, шпильки в ней сидели кривовато, а подводка слегка расплылась, так что дамочка теперь напоминала грустную панду.
Я подняла глаза от дороги, в которую втыкала последние часа два, и оглядела невзрачный забор.
– Не похоже, – пробормотала себе под нос.
Гун пихнул меня в бок так сильно, что я чуть не улетела обратно вниз, откуда пришли.
– Молчи, а то учитель услышит! – прошипел он злобно.
Да, точно. Брат единственный в семье обладал зачатками силы. Род Яо не мог упустить подобной редкой возможности и спешно пристроил мальчишку учиться боевым искусствам и культивации.
Магов в империи рождалось все меньше, и мало кто из них желал отрекаться от мира на долгие годы ради тренировок. Так что император мудро повелел выдавать родственникам будущих элитных воинов компенсацию. Довольно щедрую.
На деньги зарились далеко не все, но у бедных семейств теперь появился шанс возвыситься за счет одаренных детей. Помимо денег, что приходят и слишком быстро уходят, им полагались почет и уважение, а то и титул какой.
Самого низшего ранга, разумеется. Но все хлеб.
А у молодых магов, в свою очередь, имелась возможность устроить жизнь и карьеру. Попасть во дворец, например. Войти в ряды личных стражников самого императора!
Если же преуспеешь в науках, то и министром можешь заделаться! Головокружительные перспективы, скажем честно. Для бедных крестьян вроде семейства Яо – просто невероятные.
– Учителя нужно уважать, тут ты прав, – кивнула я, беря под руку брата. – Ну что, пойдем развиваться и совершенствоваться?
Матушка возмущенно фыркнула и закатила глаза от моей тупости:
– Глупая, ты не будешь учиться! Ты – оплата за школу!
Глава 2
Память вернулась на мгновение яркой вспышкой и снова исчезла, зато теперь я поняла, о чем говорила госпожа Яо.
Перед глазами потемнело. От неожиданности я споткнулась и рухнула прямо в пыль.
Мимо спешили другие семьи – для приема новых учеников школу открывали один-единственный день в году. Вот переговоры и просмотр умений потенциальных магов – в любое время.
Все уже решено, обсуждено и утверждено.
Гун будет учиться владеть даром.
А я – прислуживать на кухне.
Такова договоренность между школой и семейством Яо. Денег на оплату обучения сына у них не было, зато имелась лишняя, не слишком нужная дочь, которой недавно исполнилось восемнадцать. По местным меркам – перестарок. Никто не изъявил желания взять ее – то есть меня – в жены, а значит, в дальнейшем я стану обузой, приживалкой, нахлебницей. И еще с десяток лестных эпитетов. Матушка отличалась редкостным красноречием.
Лучше уж пользу принесу, трудясь на благо брата.
Хотелось завыть от обиды и несправедливости. Прежняя Ронни накопила в себе целую бурю эмоций, не показывая никому, насколько ранит ее подобное отношение. А теперь приходилось спешно усмирять этот неожиданно напавший тайфун.
Никто не обращал на меня внимания. Ну, валяется какая-то девица на дороге, может, так надо. Украшение у ворот новое.
Только матушка любяще потыкала в бок концом сандалии. Подошва деревянная, получилось больно.
– Поднимайся скорее, на нас все смотрят, и вообще мы опаздываем! – прошипела госпожа Яо.
– Да, госпожа матушка. Простите, госпожа матушка.
Автопилот до конца не выключился. Я оказалась на ногах прежде, чем сообразила что делаю. Ничего себе девчонку зашпыняли! В чем душа держится, а силы откуда-то берет, чтобы подчиняться по первому слову.
– Пойдем! – Гун потянул меня за руку. – Сначала проводим тебя, потом я пойду на первое парадное построение.
Порог школы Золотого Лиса я переступала со смесью страха и благоговейного трепета. Вдруг тут притон какой и меня заставят работать не только на кухне, но и еще где? Личные просьбы, так сказать, выполнять.
Просторный двор, засыпанный песком, был битком набит людьми. Судя по одежде, самого разного достатка и статуса. Объединяло их одно: наличие в семье одаренных подростков.
Дети тоже отличались. Кто-то, как Гун, нацепил последнюю приличную рубаху, кто-то явился увешанный драгоценностями и в мехах.
– А что, девушек тоже берут учиться? – шепотом спросила я, заметив в стороне скромно одетую девочку.
Родителей с ней не было, но по возрасту она как раз соответствовала. Простая одежда, никаких украшений, даже сережек, все чистое, но с заплатками.
– Иногда берут. Если дар сильный, – нехотя ответил брат и поспешно добавил: – Тебя тоже проверяли после десятой осени. Ничего не нашли, так что, к сожалению, ты не подходишь.
Ну, или попросту денег нет! Думаю, если бы у меня и обнаружился невиданный дар, вряд ли меня отдали бы в школу. На кухне-то кто горбатиться будет, не мамаша же?
– Пойдем, тебе туда! – поторопила меня госпожа Яо и в спину подтолкнула для надежности. – Не стой столбом. Никто тебя в комнате не запрет, с братом сможешь увидеться в свободное время. Хватит изображать трагедию!
Продолжая подпихивать между лопаток, матушка погнала меня вдоль низких длинных строений, как скотину на убой. Аналогия напрашивалась неутешительная.
Кухня тоже не порадовала.
Темноватое помещение, уставленное длинными рядами рабочих столов. На всех то резали, то рубили, то месили что-то женщины в одинаковой серо-синей одежде. Наверное, местная униформа. Темный пояс, светлая нижняя рубашка, платок на голову, закрывающий волосы.
Что ж. Мрачновато, зато относительно гигиенично.
Свет падал полосами сквозь приоткрытые окна. Точнее, распахнутые настежь оконные рамы.
На узкий подоконник запрыгнула курица, натрусив перьев и опилок в тесто. Повариха, не отвлекаясь от опары, сдернула с плеча полотенце и шуганула наглую птицу.
Мда. С гигиеничностью я погорячилась.
И вот здесь мне предстоит трудиться в поте лица, пока Гун не закончит обучение?
А это не четыре года, как у нас в вузе.
И даже не одиннадцать лет, как в средней школе!
Культивация – процесс тонкий.
У всех происходит по-разному, с разной скоростью и успешностью. Где один одаренный возвысится до бессмертия за сто лет, другой научится лишь свечку взглядом зажигать.
Память Ронни упорствовала и сведения выдавала непредсказуемо. То ничего, то целая справка, как из энциклопедии – что такое маг и с чем его едят.
Точнее, как он прогрессирует.
В общем, выводы неутешительные. У меня больше шансов на этой кухне умереть от старости, чем выйти на волю.
То же пожизненное заключение, вид сбоку.
– Новенькая? – басом осведомилась дородная женщина, отвлекаясь от теста и окидывая меня строгим взглядом. – Подойди.
Матушка прощально ткнула меня в спину, я чуть не растянулась на полу. Довольно чисто выметенном, кстати.
Странно, что при такой общей чистоте к еде относятся так себе, без уважения.
Краем глаза отметила, как разделав сырое мясо, одна из работниц просто протерла нож тряпкой и принялась за кабачки.
Бррр.
– Я Инги Гао, старшая служанка господина Хайна, – с достоинством представилась повариха, вытирая руки о то же полотенце, которым только что гоняла птицу. – Ты, должно быть, Ронни.
– Не молчи, ну! – прошипела матушка из-за спины.
А у меня от стресса, как назло, напрочь отнялся язык. Только и смогла, что кивнуть.
– Она у вас немая, что ли? – с осуждением глянула поверх моей головы госпожа Гао. – Вы об этом не упоминали. Как она работать-то будет, если двух слов связать не может?
– О брате подумай, тварь! – едва слышно выдохнула любящая родительница мне в шею.
Прерывисто вздохнув, я взяла себя в руки.
Какой бы стервой госпожа Яо ни была, а сын ее ни в чем не виноват. У парня действительно единственный шанс выбраться из клоаки бедности – учеба в школе Золотого Лиса.
И у меня тоже.
Чем быстрее Гун продвинется в самосовершенствовании на высшую ступень, тем быстрее я освобожусь.
Тут парнишке повезло.
Лучший фитнес-тренер округа к его услугам!
Из того, что хранило сознание Ронни, я ясно видела, что не последнюю роль в развитии играют физические упражнения. В здоровом теле здоровый дух и наоборот, замкнутый круг. Или, если учитывать переходы по уровням, скорее своеобразная спираль.
А уж в чем я разбираюсь, так это в том, как привести в порядок мышцы. С подростками, правда, не работала, но в конце концов я с детства в спорте. Вспомню, как оно было лет сорок назад…
– Простите, госпожа Гао. Я растерялась. Впервые в такой большой и красивой кухне! – пропела самым умильным голосом. – Да, я Ронни Яо. Буду счастлива помогать вам!
Тетка фыркнула, но я заметила, что ее пухлые щеки порозовели от удовольствия. Мелкая лесть не прошла мимо.
Старшая служанка – значит, на этой кухне выше нее власти нет. А то и во всем доме господина Хайна. Стоит втереться к ней в доверие, а если выйдет, то и в помощницы действительно пролезть.
Статус в этом мире самое главное. Нет статуса – нет почестей.
Хотя почести мне без надобности. А вот дополнительную еду и свободу передвижения по школе неплохо бы приобрести!
Иллюзий я не питала. Новеньких всегда ставят на самую черную работу.
Но на то я и мастер спорта, чтобы не бояться временных трудностей!
– Похвальное рвение! – поджав губы, госпожа Гао напустила на себя строгий вид и скомандовала: – Иди промой рис! Да смотри, чтоб ни одной рисинки не потерялось.
Я проследила взглядом за указующим перстом до деревянной лохани и внушительного мешка.
Ну, приехали.
Спасибо хоть золотое руно из этого спрясть не потребовали!
– Хорошо, госпожа Гао, – вместо рвущихся наружу нецензурных междометий и глаголов выдала я.
Но не побежала исполнять указание в ту же секунду, а сначала внимательно изучила кухню. Матушка тем временем испарилась, из чего я сделала вывод, что на этом все. Проводы закончились. Дочку сдали, можно и за сыном понаблюдать на построении.
Прощания, объятия и слезы – это не про нас. Трогательно – не могу.
Интересно, тут так положено, бросать ребенка и уходить не оглядываясь, или только мне повезло? Ни мешка с запасной одеждой, ни каких-либо личных вещей мне не оставили. Похоже, дальше пойду в чем есть. Может, конечно, утонуло, пока я барахталась в реке, но что-то мне подсказывает – изначально ничего не полагалось.
Но о запасном белье и прочем позабочусь потом. Вон, все девушки в одинаковой одежде. Мне, наверное, тоже что-то такое причитается.
Странно, кстати, что сразу не выдали, перед тем как к работе допускать.
Тоже проверка?
– Простите, а…
Мой вопрос повис в воздухе. Госпожа Гао вернулась к тесту, всей спиной демонстрируя, что ее лучше не тревожить.
Ну что ж. Будем справляться своими силами.
Для начала я нашла стопку аккуратно сложенных тряпок. Не знаю уж, для вытирания стола или посуды, главное чистые. Одну сразу повязала на голову, чтобы не насыпать волос в еду. Вторую выбирала долго. Нужна была достаточно ветхая, чтобы истончилась, но еще не начала рваться. Нашла.
Мыть рис в лохани я, разумеется, не собиралась.
Не обращая внимания на вялые возражения одной из работниц, вытащила с полки крупный горшок. Не слишком большой, чтобы я могла его поднять тощими ручонками, но и не маленький, а то мешок никогда не закончится.
Можно было бы и котел прихватить, но я побоялась, что надорвусь с непривычки: бронза, она куда тяжелее глины.
Насыпав рис почти по горлышко, я поволокла горшок во двор. Там еще раньше приметила колодец. Ведро на краю меня явно дожидалось.
А вот посторонний мужик, жадно из него пивший, тут точно был лишним.
– Эй, тут не постоялый двор! – заявила я, крепче прижимая к себе горшок. В случае чего за оружие сойдет. – Ждите построения учеников вместе со всеми, ишь, разгулялись!
Незнакомец поднял на меня хищные золотисто-карие глаза и смерил презрительным взглядом с головы до ног, выразительно задержавшись на босых ступнях.
Мол, что это за дешевая низкородная блоха тут выступает?
Глава 3
Сама не знаю, что на меня нашло. Обычно я сдержанная и скромная, особенно в первый день на рабочем месте вообще надо быть ниже травы. Но вот понесло по кочкам!
– Вон как поразлил, чужого не жалко? – ворчливо заявила я, ставя горшок у колодца.
Пил незваный гость действительно неаккуратно, часть жидкости попала на поношенную одежду, но куда больше впиталось в землю у колодца.
О ценности пресной воды я знала из мелькающих невпопад воспоминаний Ронни. Источники так высоко в горах – редкость. И напор обычно так себе. Это магам хорошо – они вызвали тучку, где им надо, или вовсе призвали из воздуха полную пиалу. Сконденсировали, как назвала бы это я по-научному. А обычным людям приходится экономить. Не знаю, как у них тут в школе устроено, осмотреться не успела, а моему нынешнему телу частенько приходилось на себе таскать полные ведра от колодца к дому в поселке, чтобы просто обед приготовить. А в засушливые годы – так и напиться всей семье, понемножку, по чашке – на весь день. И сидеть жевать потом волокнистые стебли бамбука, чтобы перебить жажду.
И пролитая беспечно на землю драгоценная влага заставила не меня – Ронни – вскинуться в возмущении.
– Ежели вас жажда замучила, так в кухню пожалуйте. Не обидим поди! – продолжала я тем временем почти помимо воли. Откуда только деревенский говор взялся! – И уважьте уж, после этого вернитесь на площадь, здесь подсобные помещения. Слуги могут растеряться и испугаться посторонних.
Ну, это я загнула. Если б кто и испугался при встрече с госпожой Гао, так точно не она сама.
Незваный гость тоже скептически приподнял выразительную темную бровь.
Наверное, все-таки не совсем посторонний и с грозной поварихой знаком.
Но от колодца отошел. Недалеко. Пронаблюдал, как я выливаю недопитые остатки из ведра в горшок, шебуршу руками в рисе, а после накрываю тряпочкой, чтобы слить белесый налет.
– Занятно ты его моешь. Новенькая? – поинтересовался мужчина.
– Да, – лаконично отозвалась я, намекая, что разговор пора сворачивать и каждому из нас заняться делами.
Своими. Желательно подальше друг от друга.
Но незнакомец намеку не внял. Стоял и смотрел, как я промываю раз за разом мелкие зерна, пыхтя закидываю ведро в колодец, выкручиваю ворот, чтобы вытащить тяжеленную бадью – между прочим, глубоко вода, пока вытащишь, семь потов сойдет!
Наконец чистоту риса я признала удовлетворительной и, подхватив потяжелевший горшок, потащила в сторону кухни.
Остановилась. Обернулась.
– Ну так зайдете? – нетерпеливо переспросила чужака, мельком глянув на оставшееся на краю колодца почти полное ведро. Опять ведь разольет, а мне набирать! Там еще полмешка не помыто.
– Думаешь, меня там ждут? – голос мужчины был полон здорового скептицизма.
Я и сама сомневалась в гостеприимстве госпожи Гао, но не погонит же она гостя тряпками? Все-таки родственник ученика.
Что-что, а церемонии здесь уважали. И неотъемлемой частью их была взаимная вежливость. Пусть даже стоит тебе отвернуться – скорпиона за шиворот сунут, но в лицо будут мило улыбаться и сыпать комплиментами.
– Не ждут, но и не обидят, – пожала я плечами. – Вы ведь не просто так пришли, ребенка с даром привели. Путь немалый проделали, опять же. Недостойно вас выгонять без угощения.
Мужчина задумчиво потер подбородок. Солнце блеснуло в темных прядях, окрашивая их медью.
– Недостойно не покормить, говоришь? В чем-то ты права, – кивнул он собственным мыслям и двинулся ко входу в здание.
Очень бодро двинулся. Аж меня обогнал.
Пока я добрела до кухни с горшком в обнимку, мужчина успел переступить порог и скрыться из виду.
Гомон голосов служанок резко стих.
Я ждала взрыва негодования – как же, посторонний в святая святых, но вместо этого воздух сгустился от напряженного молчания.
Подозревая неладное, осторожно, бочком подобралась ближе и заглянула одним глазом в окно.
Служанки единодушно побросали все, чем занимались, и присели в странных полуприседах, сложив руки на левом бедре, будто у них разом живот прихватило. Еще и головы склонили так, что только прически видно.
– Что на обед? – поинтересовался мужчина негромко,
У меня неприятно засосало под ложечкой. Не чужак притащился в район служебных помещений, ой не чужак! А я, дура, язык распустила. Вот сейчас как потребует наказания для наглой новенькой, как всыплют мне палками… Перед глазами пронеслись все наказания, которым в свое время подвергалась Ронни и другие дети, ее знакомые. Колени неприятно заныли вместе с поясницей и тем, что между ними, предчувствуя неприятности.
– Рыбный суп, весенний салат*, жареный бамбук, молодой лук на пару и рис, господин, – услужливо перечислила госпожа Гао.
Мои подозрения лишь укрепились. Не стала бы суровая кухарка перед чужаком расшаркиваться и так лебезить.
– Приготовьте еще холодный чай и бао**. На триста человек, – по-хозяйски распорядился незнакомец.
– На триста… у нас в этом году столько учеников? – осторожно уточнила госпожа Гао.
– Нет. У нас гости. Их стоит встретить подобающе, – мужчина стоял ко мне вполоборота, но я все равно заметила мелькнувшую на его губах скупую усмешку. – Я пришлю среднюю группу в полдень. Они отнесут кувшины и миски на площадь.
Высказавшись, господин вышел из кухни столь же стремительно, как и вошел. Я шарахнулась от окна, чуть не уронив горшок.
К своему ужасу почувствовала, как, несмотря на все мои усилия, гладкие глиняные бока скользят во взмокших ладонях.
«Ну все, капец!» – пронеслось в голове, и в этот момент время замерло.
Незнакомец повел рукой, глядя мне в лицо. Невидимая сила остановила неминуемую катастрофу, позволяя мне перехватить поудобнее полную риса тару.
Я шумно выдохнула от облегчения и молча уставилась в лицо мужчине.
Не знаю даже, чего именно ждала. Разноса? Ругани? Пощечины? В семействе Яо все это было в порядке вещей.
Но неизвестный снова меня удивил.
Он промолчал.
Просто развернулся и двинулся по дорожке в сторону центральной площади легкой неслышной походкой воина.
Я же мышкой скользнула в освободившийся проем и поставила горшок у очага, рядом с огромным котлом. В таком же, только чуть поменьше, мать Ронни обычно готовила рис.
– Кто это был? – свистящим шепотом поинтересовалась я у ближайшей служанки.
Они еще не все отмерли, и госпоже Гао пришлось прикрикнуть, а то и подзатыльником поторопить самых зазевавшихся.
– Сам глава Хайн почтил нас присутствием! – благоговейно воскликнула девушка.
Она не столько отвечала мне, сколько выражала собственный восторг, что рвался наружу и требовал выплеснуть любым способом. Примерно такое лицо обычно у фанаток, чей кумир только что расписался им на обнаженной груди несмываемым маркером.
Счастья полные штаны.
Я покивала, делая вид, что радуюсь вместе со всеми. Опорожнила горшок в котел, насыпала свежий рис и побрела снова к колодцу.
Пришлось сделать еще с десяток таких ходок.
Под конец у меня отваливались руки, ноги и спина, а день только начался!
Обслуживать гостей, разумеется, меня никто не пустил. Туда отправили опытных служанок, знающих кого и в каком порядке угощать. Ведь ранг важен даже за едой, особенно за едой. Пусть тут своеобразный фуршет и не слишком формальная обстановка, все равно высокородных нужно уважить в первую очередь. После – купцов, и в самом конце, что останется – раздать беднякам. Тем выбирать не приходится, будут рады любой подачке.
Я же занялась чисткой бамбука. Это посложнее, чем картошка, хорошо, что руки Ронни действовали практически на автопилоте. Мне оставалось лишь следить за качеством побегов. Более толстые откладывала в сторону – они горьковаты, их нужно отдельно замочить.
Никогда в жизни не готовила экзотику. Все тонкости подсказывала память Ронни. Но как я ни старалась, не могла обнаружить в себе отголосков чужой души. Все мысли оставались исключительно моими, никаких посторонних идей. Будто прежняя хозяйка тела покинула его, оставив библиотеку данных в мое пользование.
Еще изредка всплывали яркие картинки-воспоминания, связанные с отдельными событиями. Например, глядя на закипающий в белесой воде рис, я отчетливо видела скромное жилище с минимумом мебели, очаг, над которым склонилась госпожа Яо, и занятых делами детей. Кто-то плел циновку, кто-то штопал одежду. Просто так не сидел никто.
Ронни готовили для замужества, но раз с ним не сложилось – прислуживать бы ей и дальше родителям, а после их смерти – старшему брату. Или тому из семьи, кто пожелал бы ее взять к себе.
Ни о какой отдельной жизни речь не шла. Не принято такое, чтобы девушка самостоятельно занималась хозяйством. Вообще я так поняла, что выживали исключительно большими семействами, помогая друг другу и обороняясь все вместе в случае беды. Набеги разбойников, пожары, нападения недружественных кочевых кланов происходили довольно часто, и одинокий селянин даже мужского пола сгинул бы очень быстро.
А над женщиной еще и поглумились бы сначала.
Я передернула плечами и сняла ровную стружечку с очередного побега.
Похоже, повезло, что меня в эту школу подарили. Тут хоть стены надежные, да и в гору пока неприятель влезет, устанет десять раз, бери его тепленького, вспотевшего. Главное чтобы служанок не обижали и под юбку не пытались залезть.
Пусть я и тощая, а отпор дам в любом случае.
Господин Хайн не производил впечатления безумного сластолюбца. Но я других учителей еще не видела, не один же он здесь преподает. Наверняка еще мужчины-слуги есть, старшие ученики…
Опасности на каждом шагу.
А нагрузки такие, что не всем по плечу. Пальцы от однообразных движений онемели, а ноги свело от сидения на корточках. К моменту как побеги закончились, я с трудом сумела подняться, чтобы отнести полную корзину к очагу.
Госпожа Гао глянула мельком, одобрительно кивнула и взмахом руки отправила меня на следующее задание – отмывать котлы от накипи. На такой случай рядом с кухней была оборудована настоящая песочница, только не для детских игр, а для чистки металла.
На втором котле я стерла в кровь пальцы и поняла, что надо что-то менять.
*«Весенние зеленые овощи» – молодые побеги зелени и овощей: щавель, спаржевый город, бамбук. Бланшируются или жарятся с минимумом специй.
**Баоцзы – традиционные китайские пирожки с различной начинкой, бывают как соленые, так и сладкие.
