Ани Закари
Маки. Перчатки. Черничный пирог
Я, затаив дыхание, стояла зажмурив глаза. Кто-то шагал по комнате, открыл скрипящую дверь шкафа с одеждой. Затем балкона, постоял немного на снаружи, затем вернулся и вышел из комнаты. Не прошло и секунды вернулся. Видимо, догадался по вещам, которые я вывалила из шкафа. Он медленно открыл дверцу. Я испуганно ждала выстрела, закрыв уши и глаза. И была удивлена не менее этого человека, которого считала уже мертвым. Это был Давид. Он был удивлен не менее. Вылупил глаза и не понимал, наверное, где же меня видел?
– Ты, это ты? – сказал он.
Я молчала.
– За тебя заплатили, а ты тут скрываешься, вылезай.
– Что, кто заплатил? Это ошибка! – испуганно прошептала я, зажавшись в комок от страха, вышла из шкафа.
Внезапно, зазвенели сирены к воротам школы приехал наряд полиции… Давид выскочил на балкон, убедился, что сбежать не успеет, вбежал обратно, схватил меня за предплечье, отодвинул от шкафа и втиснулся туда сам.
– Проболтаешься, сдам тебя своим. Клянусь! – пригрозил мне.
Я от испуга собрала все вещи, раскиданные на полу, и засунула в свой шкаф.
Через мгновенье в комнату вошел он. Мой мнимый дядя. Генерал, как оказалось. Не видела я его лет семь. Тогда он не был таким важным, я бы запомнила. А сейчас человек в погонах, в школе для обычных смертных. Он подошел, погладил нежно мою голову и спросил, «все ли в порядке?» Вот это да! Дядя-генерал! «Все ли в порядке?» Только это.. Нет слов. Внутри словно умерло все, что держало на плаву.
Он не обыскал комнату. Еще раз посмотрел в мои глаза. Будто искал в них чего-то. Но я была очень отстраненной, и думаю, это было очевидно. Несколько раз пыталась ему дать понять осмотреть, тот шкаф. Он, будто, не понимал, либо не хотел. Затем вышел, и я вслед за ним. Вернувшись спустя десять минут, открыла дверь шкафа Давида уже не было. Подумала, теперь мы квиты.
Дядя-генерал, оказался любимым человеком Нателлы, как иронично, передал племянницу любовнице под надзор. Cлабоватый такой надзор. Хорошо, она работать меня не заставляла. Может я и неблагодарная. Но было обидно. Если бы их не стало, я не расстроилась бы. Интересно, он давал, какие-то деньги на содержание? Она ничего не давала лично мне в руки, только на дорогу и мелочи. Видимо брала, как оплату за проживание, обучение и еду.
***
Прошло с половиной года два, я все еще в этой школе. Двадцатилетие здесь – шик, день города тоже был в этот день, девятое сентября. Я пошла прогуляться по городу с девчонками, Лика уже поступила ее с нами не было. Было весело им, но мне нет. Я чувствовала пустоту и тревогу. Постоянно оглядывалась. Спустя час засобиралась домой.
Мы проходили мимо парковки. Там были дорогие иномарки, первоклассные. Девочки осторожно обходили каждую, чтобы не зацепить. Не знаю, что на меня нашло, но я взяла камень и начала скрести по самой красивой, зазвенела сигнализация и мы разбежались в разные стороны.
Видимо, мой мозг не созрел к этому возрасту и не очень окреп, через два часа после возвращения в школу, меня вызвала Нателла, я вошла в кабинет, она меня встретила пощечиной. Хороший подарок, хотя, я уже привыкла. В кабинете стоял мужчина, в погонах.
– Это она? – прошептал он.
– Я накажу ее своими методами, она безродная, – сказала моя защитница.
– Ясно, воспитанием никто не занят, – cказал мужчина, постукивая сигарной трубкой по краю стола.
– Счет за ремонт я вышлю, – низким голоском прошептала она.
– Почему Вы, пусть отработает, неделю полы в коридоре моет, – поглядывая сверху вниз, заявил он.
– Нет уж! – ответила она. – Мы все счета покроем.
– Зачем вам такая головная боль? Эта невежда всю кровь вашу выпьет, – сказал он и вышел.
Я направилась следом и остановилась в дверях. Возле его машины стоял тот тип, Давид – преступник, состоявший в той организации, сын человека в погонах? Шутка? Нет. Жизнь!
– Она детдомовская, – прошептал мужчина, – простим на этот раз невежду..
Невежда, назвали меня. Вот это да.. Хотя, заслужила.
Тогда я думала, что умнее, чем в этот момент не буду, что я знаю все больше всех и лучше всех. Конечно, я ошибалась. Но многое во мне не изменилось и было составной частью мозаики моего характера. Я была злопамятной, помнила каждое слово, лицо, фразу. Не чтобы отомстить, а чтобы не позволить ошибке повториться. Знала, что любой предаст, тем более родной. Любить надо себя, я любила в себе уже все, тем более моя жизнь стала мне дороже и ценнее, когда я ее чуть не лишилась. И еще важная деталь, надо цепляться за все возможности, идти напролом, не бояться, один раз засомневаешься, останешься позади.. Но не идти вслепую, быть шустрее. Да, извивайся. Подхалимствуй. Позволяй людям, иногда видеть свою слабость и поймешь, кому она нужна и узнаешь, с кем быть беспощадным.
На момент двадцати лет я осознавала это.
Поступала ли я так? Временами да, как позволяли обстоятельства.
Благодаря усилиям Нателлы, я устроилась на работу в одну более успешную школу искусств, в соседнем городке. Помогала дипломникам, не имея диплома готовиться к экзаменам. То есть обучала рисованию. Это единственное, что у меня получалось в идеале. Сняла комнату.
Я стала носить вещи, которые нравятся мне, а не обноски Нателлы, к примеру, костюмы бухгалтера, которые болтались даже на ней, как на вешалке, а с меня сползали. Вкуса еще особого не было. Покупала в основном то, на что хватало денег. Сумка одна, зато дорогая, я копила на нее полгода. Зато макияж был у меня исключительный.. Я красила глаза таким образом, что девчонки часами рассматривали их и не понимали, как это выходило. Возможно, я могла бы стать великим визажистом. Но не стала, даже не попыталась.
Еще одна моя черта, я не люблю делиться полезной информацией, кроме той, что не приносила особой пользы мне самой. А почему я должна? Мне никто и совета не дал..
Я эмоциональная, восприимчивая и вряд ли рискнула бы собой ради другого человека, для меня слова «дороже собственной жизни», были словно за гранью фантастики.
И вот, мне почти двадцать три, и правда, после восемнадцати годы летят..
Я пришла к Нателле, у меня отпуск, лето июль.
Надела мятный льняной сарафан и бежевые сандалии. Она сидела в кабинете, поливала цветы на столе, хоть что-то она поливает и о чем-то заботится.
– Cколько тебе лет? – с чего-то спросила я.
– Ты не в себе!? Зачем это тебе? – удивилась она.
– Я не знаю, просто подумала. Ты вечно будешь такая молодая? Может ты ведьма?
– Невоспитанная, что взять с тебя..
– Я подарок принесла тебе, – сказала я и вытащила из сумки розовую шкатулку.
– Зачем это? – искоса взглянула она.
– В отместку за твои пощечины, отходы, обноски, которые ты дарила мне, за эти тринадцать лет, – улыбнулась я, скорчив гримасу. – За то, что на работу устроила.
Купила ей розовый браслет из кварца. Ничего особенного. Но я так решила.. увидев его.
Она открыла и сразу захлопнула шкатулку, отложив в сторону. Положила на стол два красивых приглашения.
– Что это? – удивилась я, увидев необычные конверты.
– Лику помнишь?
– Нет.. – ответила, холодно я.
– Она выходит замуж, за сына чиновника, представляешь? Нас пригласили, как коллектив ее места обучения. Тебя, меня и пару учителей.
– Меня? Очень, и очень тронута.. Меня-то зачем?
– Она просила. И педагогический коллектив утвердил, в связи с презентабельной внешностью.
Мне было смешно и не очень понятно. C радости какой Лике хотеть меня видеть. Я поднялась к себе, взяла какие-то необходимые вещи и спускаясь, еще раз заглянула в кабинет Нателлы. Удивительно, она внимательно рассматривала браслет, плавно гладя камешки. Я даже всплакнула, шучу. Это неправда. Ее я ненавидела по-особенному.. Незаметно промелькнула и вышла во двор. У ворот она меня окликнула.
– Передумаешь, приходи, – принесла один пригласительный и вложила мне в руку.
Да уж, думала я, прогуливаясь по облезлой улице нашей школы. Какими надо быть увлеченными, чтобы тратить время и деньги на такие изощренные пригласительные. Ничего понятного только две буквы, «А и Д». «Ангел и Дьявол?», как же загадочно..
За день до свадьбы, а это были последние дни июля, я абсолютно случайно, встретила Лику в кафе. Она не сильно изменилась. Стала женственнее и ухоженнее. Всегда ее считала внешне интереснее себя. Но когда смотрела на себя, да и признавая некоторые недостатки, все равно получала чувство насыщения, глядя именно на себя.
– А ты изменилась, – сказала она.
– Это хорошо или плохо? – c недоверием спросила я.
– Конечно хорошо! – ответила она, прищурив глаза.
Лично мне нечего было ей сказать, я ничего о ней не думала. Она один раз для меня обнулилась.
C ее слов, отчим прилично поднялся. Ездила на классной машине. Она хотела рассказать о женихе и об остальном. Но я не хотела слушать ее. Вряд ли завидовала. Так как сама точно не была готова к такому. Меня не интересовала ее судьба.
Увидев ее, такую всю из себя, я поставила себе моментом цель, быть лучше, чем она. Но никогда, не быть похожей. Я ушла раньше, чем приехал ее жених. По ее рассказам он занимает высокую должность, но не в очень законных мирах. Хотя, в нашем городе, уважаемые люди, это именно преступники.
Немного поразмыслив, я решила пойти на свадьбу. Хотела узнать побольше людей. Увидеть знакомых или познакомиться с новыми. Что же я надела?
Красное платье мини, с гипюровой сеткой миди. Откровенно скромное платье и бежевые босоножки. Длина моих волос была ровно по плечи. Украшений не было, а бижутерию, я не понимала в те времена. Серебряные серьги-кресты, единственное, что у меня было с самого рождения, хоть и стрёмное сочетание, но хоть какое-то.
Я приехала в ресторан, в три. Гости только собирались. Не знаю, что было до, храм или загс? Встала у шведского стола и ела, пока никто не видел. Подарок я не принесла. Чтобы я не принесла, не удивила бы их. Коллектив принесет за всех. Позже, собрались и они. Нателла удивленно на меня глядела.
– Если бы ты не была теткой зрелых лет, подумала бы, что ты влюбилась в меня, – подшутила я.
У меня это стало получаться. Раз уж она приуныла и молча села за стол.
За полчаса я так объелась, что собиралась уже уходить. Буду честна, отчасти, пришла вкусно поесть. Но вспомнила, что будет не менее вкусный торт. Решила задержаться.
Молодые приехали, «элита» вместе с ними.. Нас, естественно, усадили в самые отстойные места, наверное, как массовку. Но еда была одинаковая. Хотя, меня это уже не очень волновало. Было душно так, что хотелось кинуться в бассейн и прихватить тонну льда.
Все по очереди подняли тосты за всех живых и мертвых. За счастье молодых. К слову, спустя два часа я так и не увидела ни молодоженов и не встретила ни одного человека со знакомым лицом, кроме Нателлы и скрипача учителя.
Нателла в этот вечер решила, что я ее подружка и таскала за собой в уборную. Она с кем-то разговорилась в один момент. Но я так и не вспомнила эту женщину, хотя уверена, видела ее в школе.
Для меня в десять вечер стал подходить к концу. Но далее произошло нечто, переворачивающее сознание…
Анжелика под руку со своим муженьком стала прогуливаться по всему залу и приветствовать гостей. Которые собирались прощаться. И она наконец дошла до нас, стояла передо мной в белоснежном платье, шлейф, которого терялся позади.
Вполне, себе эффектная. Но когда подошел жених. Господи! Я потеряла дар речи.. Это был, тот паренек, Давид, сын мужчины в погонах.
За эти мгновения я унеслась на пять лет назад. Вспомнила все и всех. В голове не укладывалось. Эта шестерка поднялась до таких высот? Хотя, о чем это я? Его папа человек в погонах.. Как я поняла, он хвала Богам не узнал меня, либо притворился. И видимо, Лика не напомнила, к счастью. Но как? Как!?
Все это, еще ничего..
Один гость их, который был среди особенных. Был тот, cкользкий белобрысый выродок, который пырнул меня осколком бутылки, который стрелял в спину мне и кстати, подстрелил этого самого Давида. Имени не помню его. Выражение моего лица говорило само за себя. Что здесь бл… происходит?
Я была потрясена! Нателла меня пыталась разговорить, но я не приходила в себя. Наверное, на моем лице были отражены все происшествия, тех дней. Я не плакала. Не была расстроена. Было, что-то на подобие: и смех, и грех.. Я просто смеялась от шока. Моя натянутая улыбка не возвращалась в исходное положение.
Это чувство, будто ты живешь в другом мире и не понимаешь никого. И наверное, тогда Нателла на время, стала самым нормальным и близким человеком.
К нам за стол подсела симпатичная дамочка, которая разговорилась с Нателлой возле уборной. Она была, как оказалось тоже преподавателем, фортепиано и еще, работала в министерстве образования. Однако, какой круг.. И не разберешь ведь, где ангел, где дьявол..
Затем, эта дамочка позвала своего сына.
Внимание, эта тварь, по имени Альбертик! Накоееееец, занавес! Я вспомнила его имя. Но он так же не вспомнил меня, как и Давид. Не вспомнил, от слова «совсем» и начал даже угощать шампанским.
Да, я подумала обо всем, чем мог подумать нормальный человек. Но как с этим жить?
Лика не помнит, что он хотел ей сделать? Или ее муж? Что сказать, слов нет.
Так все, я старалась не углубляться, шли бы они все…. Надо досидеть, уйти и забыть..
Я вошла в уборную, заперла дверь и стояла у зеркала, обхватив горящие щеки руками. А ведь действительно меня не узнать. Я сама себя с трудом узнавала, мои недостатки стали преимуществами. Я стала лучше внешне и мне это чертовски нравилось, а еще больше нравилось то, что я не похожа на них. Я лучше, потому что, не пошла бы на это.. Сердце колотилось, от страха, от непринятия ситуации… Словно неглубокий сон на рассвете.
Позже, наконец-то, Нателла вызвала такси. Я схватила сумку и выбежала на улицу, мы стояли у обочины, когда подъехала черная спортивная машина, низ которой почти касался земли, переднее стекло опустилось и появилось лицо Альбертика..
– Эй в красном, не стой там, садись подвезу.
Я посмотрела на Нателлу.
– Альберт, мы вызвали такси, – ответила она, – ты езжай.
– Мне по пути, Нателла Исааковна.
Что? Чья? Да ладно! Даже ученики шестого класса ее звали по имени. Одним словом, я поняла, что, отчасти, Нателла Исааковна, была с ними в деле, каком и при каких условиях меня это уже не… Но я мечтала утром оказаться на своей работе и рисовать графитом портрет Аристотеля, с умным лицом учить других и забыть, забыть этих людей.
Как бы не отпиралась Нателла, он оказался более упрямым и убедил ее сесть в машину. Она села впереди, рядом с ним, я специально назад, но не поняла зачем, так позволила эта мразь за рулем. Он всю дорогу смотрел на меня через переднее зеркало, я уж подумала, узнал.. Но пронесло. Он и не понял, что я знакома с Ликой. Думал, что я знакомая Нателлы. Всю дорогу мило вел диалог с ней, хихикая и делая комплименты. Высадил нас неподалеку от школы. Но он не отъехал пока мы не вошли.
– Чем ты заинтересовала Альберта? – первое, что спросила она.
– Ты в своем уме? – удивилась я. – А что, я не могу никому понравиться, приглашая, туда меня ты ведь и не предполагала, что такое может произойти?
– Я за столом заметила. Кто угодно, но только не он, – прошептала она. Будто утверждая.
Ты не в себе милочка? Эта тварь, меня осколком проткнула. Предал своего отца, которого позже убили. Чуть не изнасиловал, образно Лику. Ну и мерзость. Тошнит до жути.
Одним словом, он так пялился, что мать его, даже заметила. Что очень огорчило Нателлу. Но ее переживания меня не задели. Мне было плевать на него, но не плевать на переживания Нателлы, так и хотелось видеть ее такой, потерянной.
Я осталась переночевать там и наутро поехать сразу на работу. Переть в другой город, в комнату, которую снимала, желания не было, и сил. Зря я осталась.
Всю ночь, как в кошмаре, я прожила те дни. В пять утра вышла из школы и встречайте!! Эта белобрысая сволочь спала в машине перед школой, я незаметно проскользнула и прошла метров десять. Не повезло, он поехал за мной..
– Далеко? – пытался он заговорить.
Я шла и думала, я бы не против встретить человека вчера, состоятельного, молодого. Но не этого же ублюдка? Все-таки есть же разумные жизненные границы. Я не стала церемониться и просто села рядом, посмотрела на него, сказала все, что думаю:
– Так ближе к теме. Я не из вашего круга. Денег у меня нет, а ваши мне не нужны. Парень мне не нужен. И маме моей зять не нужен, и да, мамы нет у меня.
Лицо его казалось удивленным. Он не стал продолжать беседу, просто спросил, куда ехать, довез до остановки и испарился. Чего я и хотела.
Прошло пару дней, я парилась на работе. Вдруг мне позвонили с неизвестного номера, я нехотя, но ответила на пятый входящий. Это была Лика.
– Ты разве не в свадебном? Откуда, мой номер? – уточнила я.
– Нет, я в кафешке, куда мы частенько ходили, придешь в три, я приглашаю, выпьем коктейль, очень жарко..
– Не могу, прости, я пишу диплом девочкам, – ответила я. Но она настояла.
Без четверти три я вышла из школы, на мне было белое льняное платье и сандалии, волосы я вплела в косу.
Когда я пришла, Лика сидела одна. Мы разговорились. Она была веселой, но не казалась счастливой, а это оказались разные понятия. Причины я не спрашивала. Позже приехал ее супруг и сел рядом, поцеловал ее в лоб. Как уважительно.. Ну, а после, приехал Альбертик..
Могу их вкратце описать. Обоим под тридцать. Давид, темноволосый, темноглазый, прямоносый, тонкогубый, среднего роста, накачанный.
Альбертик, cветловолосый, светлоглазый, какой не знаю.. хамелеон. Прямоносый, но слегка вздернутый у кончика, губы, наверное, средние, не присматривалась, слегка подкачанный. Описание, явно не мое. Самое интересное, что вся та троица, которую должен был подстрелить Альберт в тот день, находилась в их компании. Мне интересно, может они все память потеряли? Или я свихнулась..
Одним словом, это точно была засада Альбертика. Но меня настораживало одно, Лика забыла, что он пытался сделать ей? А Давид помнит, что это было на его глазах? Главное, что помню я, из-за одного меня чуть не сдали в притон, а из-за другого я чуть не умерла в муках.
Альбертик никак не выйдя со мной на контакт, уехал, его кто-то вызвал. И пока Лика беседовала по телефону, я сбежала, сославшись на то, что ученики ждут. Но рано радовалась. Он меня просто обдурил и ждал у дверей кабинета, в школе, явно не с добром.
– Не понимаю, в чем причина такой реакции? – сказал Альберт не с очень хорошей интонацией. Стоя, опершись на стену в фирменном плаще ниже колена, скрестив руки и поглядывая хитрым взглядом из-за белой челки. – Еще немного и я подумаю, что обидел тебя в прошлой жизни. Я мог бы изысканно и долго начать за тобой ухаживать, но ты сама сказала, что ты не из «наших». Давай по-хорошему. Я просто тебя приглашу три раза на свидание, не заладится, не подойду. Клянусь!
Один вопрос, из почти восьми миллиарда населения земли, почему именно он? Моя жизнь только началась. Почему не африканец или азиат, или немец, даже эстонец, но не этот бред. За что?
Я просто стала в сумке искать ключи, чтобы открыть дверь. Он резко встал перед ней.
– Я буду убедительно добр и снисходителен, до той поры, пока добры ко мне..
Начал, примерно, угрожать он мне.
– Я максимально хорошо настроен, – прошептал, почти на ухо мне он.
Можно подумать, я не знаю тебя, сволочь.
– Три свидания? Идет, – сказала, уверенно я. – Но при условии, что клятва будет исполнена.
– При условии, что ты не будешь изначально предвзята. Завтра в восемь вечера, ресторан «Aqva», придешь в черном велюровом платье, – щелкнул он, с уверенностью, пальцами.
– Отлично! – ответила я.
И сделала все наоборот, пришла в этот день белом гипюровом.
Ну что сказать, сделала я это зря. Будто подтолкнула на его на принцип. Описать его глаза? Похож на хищника, который увидел раненое животное и хочет его сожрать, вживую, разрывая клыками на части. Вот так он смотрел.
Вел себя хорошо. Мы выпили белое сухое, закусили сыром и рыбой. Он решил меня проводить, вышли прогуляться, в саду ресторана cтолкнулись с Давидом и его компанией, как в старые, добрые времена, только не хватало оружия, чтобы Альберт начал в нас палить.
Не уверена помнили ли эти парни меня. Но, Давид точно, однозначно, несомненно. Они с друзьями временами переглядывались. Я сразу, что-то заподозрила. Когда отошла в сторону ответить на звонок Нателлы, на обратном пути наткнулась на Давида. Он всем видом дал понять, что помнит меня. Глядел свысока, с ухмылкой..
– Хорошая актриса, – сказал он искоса, осматриваясь.
– Ты тоже я смотрю, сделал карьеру..
– Кто на что учился, – заявил уверенно.
– Ага, из шавки в босса большого, – c особым цинизмом ответила я.
– За речью следи! – разозлился он.
А что его задело? Правда? Неприятный тип, вообще с ними находиться было противно, недосказанность и лицемерие зашкаливали. Давид еще покрутился возле меня, осмотрелся и исчез с глаз, cпустя пару минут.
Второе свидание, было назначено через три дня в четыре вечера, в ресторане «Венеция». По требованию белобрысого, я должна была надеть розовое платье. Что, я и розовый, простите? Я надела черное, строгое и приличное, как мое воображение, временами будоражащее.
Альбертик уже не был удивлен моему поведению, скорее ожидал. Мы выпили красное полусухое, он ел полусырое, мраморное мясо, с кровью, его любимое блюдо, и неважно мясо человеческое или животное, я довольствовалась салатом.
Наконец, третье свидание, он назначил на первое сентября, но место предложила я. Это убило бы его. Мы пошли на городскую выставку, уж если она утомила бы меня. То, что было бы с этим недоразвитым? Но держался он, вполне достойно, купил пару картин для матери. И кофту до сих пор носил исключительно, белую под плащ.
Напоследок, мы вошли в кафе открытого типа, выпить капучино, и он пошел в наступление.
– У тебя редкий цвет глаз. Желто-зеленые, с серой обводкой, загадочные. – Все, как всегда. Шаблонно, по закону жанра, как в сериалах..
– Я знаю, – ответила я. – У меня дома есть огроооомное зеркало и смотрюсь я в него каждый день, по нескольку раз.
Он обиделся в общем. Такой ответ, его никак не устраивал. Откинул голову назад на кресло и смотрел в окно, так промолчал около часа. Господи, какой бред я сейчас переживаю..
Проводил меня до школы, так как у меня не закончились дела на работе.
– Ну что скажешь? – спросил он. – Не хочешь продолжить?
– Нет! – ответила я, будучи уверена в своем решении.
– Но почему, что плохого сделал я? Даже не прикоснулся пальцем..
– Это не имеет значения, ты меня не заинтересовал, – ответила холодно, чтобы не оставить сомнений.
– И черт с тобой! – прикрикнул внезапно он, будто изменился за секунду. – Найди себе голодранца и вместе умирайте с голоду, рисуя маслом. Выставляйтесь на ярмарках. Сам не понимаю, что в тебе интересного, обычная, бедная дура! Скучная серая амеба.. Родишь троих детей и превратишься в старуху к тридцати годам, – диагностировал он мне будущее.
В его глазах были ненависть и отчаяние.
– Вот и попрощались достойно, как говорится, – ответила я и ушла.
– Дрянь, чертова дрянь, – крикнул, он мне вслед.
В кабинете меня ожидал гость, Нателла. Она с тревогой смотрела в окно..
– Что у тебя с ним? – спросила недовольно.
– Уже ничего, – ответила я, он оскорбил меня всеми «достойными словами».
– Будь осторожна, он не в своем уме.
– Я заметила. Он болен?
– Вроде да.. Его долго лечили за границей, лет пять. Только никому. Он и родился с отклонениями вроде. Отец его столько бил. А он его позорил везде.
– А где его отец?
– Его убили лет пять назад. Когда власть перешла другим.
– Другим?
– Отчиму Лики и отцу Давида.
– А кто это решает? И кто понесет наказание?
– Жизнь! Все решает жизнь, – прошептала Нателла. – Старайся держаться дальше от него, но и за языком следи. Просто стань незаметной..
– Понятно. Ты пришла мне рассказать эту самодостаточную историю? Мне не до исторических событий города, уходи!
– Не дерзи. Ты сама спросила!
– А теперь передумала. Я должна поработать, ты меня отвлекаешь.. Уходи, уходи, – стала выпроваживать ее я.
– Не встречайся с ним..
– Нателла, он меня назвал дрянью и бомжом, будь спокойна..
– Это и плохо, если бы была безразлична, сказал бы, «я тебе позвоню, красотка». А если он разозлился, это плохо для тебя.
– Для меня? С чего это?
– Увидишь.
– Увижу, Нателла. Увижу! – сказала я и выпроводила ее за дверь окончательно.
Ни то чтобы меня испугали ее слова. Но насторожили..
Обещанного долго ждать не пришлось. Когда я вошла после работы в комнату, которую снимала последние два года. Все мои вещи были разрезаны на полоски.
Cтояла обомлевшая, боялась взять сумку и сложить туда остатки вещей, чтобы вернуться в школу. Я даже боялась выйти на улицу и прийти к Нателле, но со страхом на душе приехала.
Ее там уже не было, но даже c охранником, который был старичок, знала, что там защита дяди. Какая, никакая, но защита..
Сентябрь был спокойным, он не объявлялся, на удивление! Зато, в октябре объявилась Лика и пригласила на день рождения Давида. Я пошла из вежливости и на разведку. Альбертик был там. Слава Богу, с новой целью. Жертва была стройная симпатичная подруга Лики по имени Инга. Я выдохнула. Он даже не подошел. Я держалась Лики и Давида. И Давид, кстати, заметил настороженность в моих глазах.
Пять лет назад Альберт мне был противен и омерзителен. Сейчас, после услышанного о нем и его поступке, я его боялась. Он постоянно улыбался, пристально глядя, словно в душу, от этого и страшно. Знать какой он в гневе. Я сидела одна и о чем-то глубоко задумалась, внезапно, подсел Давид.
– Поняла, что от него держаться подальше надо. Или забыла, что он проткнул тебя?
– А из-за тебя меня чуть бордель не отдали.
– Я должен был спастись. И не забывай мой отец заплатил за тебя.
– Послушай, меня, даже не вздумай заставить чувствовать себя обязанной, я спаслась лишь чудом. Чудом!
– Осторожнее. Знаешь, что будет если он вспомнит, что ты его голову проломила бутылкой. Он порешит тебя..
– Он проткнул меня и мне еще и бояться? – разозлилась я.
– Наивная, – покачал он головой.
– Что мне делать? – оглядываясь, спросила я.
– Не появляйся здесь.
– С огромным удовольствием. Маякни жене, чтобы не приглашала меня в такие места.
– А ты не приходи! Он запал на тебя, и прямо сейчас смотрит сюда. Просто рекомендую. Не надевать красный, он на него с детства плохо реагирует. Не шути с ним, не заигрывай и не мозоль глаза.
– Может мне переехать на Антарктиду? – заявила я.
– Понятно, как хочешь, – встал Давид и ушел.
С этими людьми надо определенную фигуру речи подбирать, чтобы не задеть, я пару раз осмотрелась и проверила нет ли этого идиота, чтобы уйти.
– Меня потеряла? – прошептал он, дыша мне затылок, внезапно появившись. – Что у тебя с Давидом? – посмеиваясь, спросил он.
– Бредишь!? – прошептала я, испугавшись от внезапного появления.
– Бредить станешь ты, если Лика узнает. Она болээт им.. – шептал этот псих, крутя пальцем у виска, напевая.
Прям как ты, подумала я. Вы все тут, больные на голову. Позже я ушла и довольно легко, без проблем. Никто и не заметил. Кроме него, он сверлил мою голову с самого дальнего края помещения.
Осень.
За что я любила осень в детстве, за то, что потом зима и ощущение сказки. А сейчас, я шла по улице, смотрела на все вокруг и думала, глядя на эту осень и эти страшные облезлые домишки. Как хорошо было бы, если бы я жила лет сто назад. Или еще раньше. Где была бы только природа и меньше людей. Сейчас не было такого, чтобы я думала: «я не люблю людей». Просто, они такие разные, среди них много плохих и лицемерных. И понимаю, что большая их часть такова. Но это жизнь их такими сделала или парочка побитых жизнью людей, сделала жизнь остальных невыносимой.
Многие любят начало осени. А я этот переломный момент с ночи осени до утра зимы. Самое лучшее чувство, когда ложишься серой осенью, встаешь белой зимой. И полностью, осознавая, что чуда не будет, я верила в него.
Наверное, только я такая, но мне становилось спокойно на душе, когда я слышала, что произойдет, что-то плохое, где-то далеко. Скорее всего, я понимаю сейчас, это было в моем понимании средством стремиться к лучшему. Вам плохо, зато мне хорошо. А когда встречала счастливых, думала они безрассудные и не понимают ничего.
А сейчас я отношусь ко всему ровно. Меня не раздражают счастливые и иногда, огорчают несчастные. Зачем врать и говорить, что я люблю всех и вся. Это не так и вряд ли найдется такой человек. Ну максимум три из миллиона. Но от этого не меняется мое отношение к ним, к окружающим, я могу их не любить, но я им не причиню ничего плохого. Только если заденут мои чувства или к примеру, пырнут осколком бутылки. Нет, я не буду мстить этому уроду. Я буду просто жить…
Сейчас, как раз ноябрь. Грязь, слякоть, лужи, туман. Обожаю туман и моросню. Когда идешь по улице, не видно никого, только слышно, как мелкие стекляшки, слегка подмороженного дождя, стучат по капюшону.
Такая странная тишина. Моя несостоявшаяся подруга пропала. Я так и не вернулась в съемную комнатушку, осталась у Нателлы. Вот только не сталкивалась с ней.
На работе все было лучше некуда. Коллектив отличный, студенты молодцы. Но меня настораживала тишина. Раньше меня это обрадовало бы. Вот-вот, что-то должно произойти. И произошло..
Вечером, выходя с работы мне позвонила Лика и сообщила, что Альбертик болен. И предложила навестить его. Мне?! Я, естественно, отказала. Мне иногда кажется, что самая безумная из всей этой компании, была именно Лика.
Что ее подтолкнуло на брак с этим Давидом? Какие у них тайны и связи, а может она вовсе не любила его, ее заставили выйти замуж? Но он не выглядит, по крайней мере сейчас убийцей.
Одним словом, позже мне сообщили, что Альбертик уже в тяжелом состоянии. Почему мне? У него нет родных? Почему в обществе клеймят людей, вот увидели их вдвоем и уже написали за них историю..
Никуда я не пошла, естественно, не навестила его..
Глава II
Не плачь, улыбайся.. Не улыбайся, плачь..
Погода чудила, день облачно, день гроза, день туман.. Лика молчала, ни одного звонка за неделю.
Нателла тоже приутихла. Больше ничего не говорила о компании, видимо, от которой зависела морально и материально. Думаю, вряд ли все ограничилось защитой дяди-генерала. Финансировала школу по моим подозрениям, мама Альбертика, оттуда она их знала кухню их семьи, но под мнимым видом взгляда со стороны..
Альбертик, человеку почти тридцать, а он Альбертик. Такое имя в детстве считала самым интересным. Роберт и Альберт любимые имена.. Оказалось и правда, не имя красит человека, а человек имя. И он не красил его, это не этот случай.
Рано радовалась. Вечером того же серого дня, позвонила Лика и попросила выйти из школы Нателлы. Как бы описать дальше..