Андрей Яковлевич Свинкин
Томография пророчества Иоанна Богослова
Но нельзя забывать, что Парабрахман больше созерцатель, чем творец: его миссия – задать первый импульс. Далее Он уже неподвижный и безмолвный зритель спектакля, где Он сам сцена, театр, декорации, актеры и игра. Он Шекспир, наблюдающий, как Дездемона и Отелло, Гамлет и дядя-убийца, Розаланда и Жак с Виолой, и сотня других множеств Его самого играют и разговаривают, радуются и страдают, все – Он сам, но в то же время и не Он, который просто сидит как безмолвный зритель, их Творец, у которого нет роли в действиях, но без которого никто из них не мог бы существовать. Это загадка мира и его парадокс и вместе с тем это единственная, простая и легко доступная пониманию истина. Именно эта излучающая Блаженство сфера и является тем Отцом Небесным, о котором постоянно говорит Иисус; и именно эта обитель представляет собой конечную цель всех усилий духовных подвижников.
Но кто тогда Сын Божий? Давайте осветим и этот вопрос.
Все Силы, действующие в проявленном и непроявленных мирах, как на уровне макрокосма Вселенной, так и в микрокосме человека, не безлики. Являясь космическими персонифицированными Сущностями и скрываясь за проявлениями безличных сил, они, по своей сути и происхождению, являются постоянными Эманациями Божественного, вызываемыми к жизни Высшей Личностью, Парабрахманом. Эти великие извечные Силы, воплощенные в бессмертных Сущностях, осуществляют контроль над субъективными и объективными проявлениями Космоса, и каждый из богов, наделяясь присущими только ему вселенским статусом и властью, выполняет возложенные на него обязанности. Признавая абсолютное главенство Высшей Личности, важнейшей в нисходящей иерархической лестнице его эманаций, почитаемых в индуизме, считается великая Триада, так называемое Тримурти – Господь Вишну, Господь Брахма и Господь Шива. Традиционно признается, что эти божества как бы поделили между собой основные функции Высшего Божества, Парабрахмана – созидать, сохранять и разрушать, являясь непосредственными исполнителями его воли: Брахма созидает, Вишну сохраняет, Шива разрушает.
Появление этих трех персонофицированных Сил происходит последовательно, по мере инволюционного нисхождения Сознания в Материю. Первой своей эманацией Парабрахман являет Верховную Личность Бога, Господа Вишну, являющегося Побуждающим Началом творения Вселенной. Персонифицированный Дух в лице этого божества модифицируется в Мир чистой Идеи, который является мостом, соединяющим Трансцендентное, Мир не-форм, с существованием низшим и смертным – с феноменальной Вселенной. В этом промежуточном мире, пронизывающем и окутывающем те, что состоят из грубой и тонкой материи, все феномены еще не проявлены, пребывая в самосвернутом состоянии, подобно тому, как в протоплазме присутствуют все бесконечные потенциальные возможности органической жизни. Мир Причины можно представить себе как волю Всевышнего на грани созидания с предопределенной эволюцией будущих вселенных. Именно с этого уровня Трансцендентный Дух, трансформируясь в каузальную материю и подчиняясь принципу разделения, начинает обретать формы, отличающиеся пластичностью и текучестью. Как и все последующие планы Бытия, Каузальный мир структурно повторяет мироздание, дробясь на уровни, в каждом из которых субстанция его форм постепенно огрубляется, теряя свою духовную утонченность. Наивысшее состояние Духа более отчетливо выражено в высших областях, граничащих с Парабрахманом, и там, где оно достигает максимума (пограничная область, прилегающая к Миру не-фором), находится обитель Господа Вишну. В индуизме это верховное божество символически изображается в четырехрукой человеческой форме, дремлющим на поверхности океана Космических вод, символизирующих энергию Причины. В руках Вишну держит раковину, чакру (или колесо), булаву и лотос. Представленная на иконографии атрибутика образно показывает взаимодействие духовного и земных миров: раковина и чакра – власть над пространством и временем, боевая булава – символ могущества, лотос – чистота сознания или трансцендентность. В постведийский период Вишну изображался уже совместно со своей ипостасью – богиней Лакшми, олицетворяющей энергию Вишну или материальную Вселенную, в то время как сам Вишну отождествляется с ее источником. Таким образом, сравнивая все, что сказано в Евангелиях о Небесах с космогонической концепцией Веданты, нетрудно усмотреть тождественность библейского Бога Отца и ведантического Парабрахмана, а в Царстве Небесном увидеть Каузальный мир, где пребывает причина всех причин Господь Вишну; он же – Логос и Царь царей, Иисус Христос. «Все через Него начало быть и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3).
Примечательно, что в процитированных выше евангельских строках отчетливо просматривается роль Иисуса Христа как первопричины Всего, и эту первопричину св. Иоанн называет «Логосом». Несомненно, апостол использовал это слово не в своем первоначальном значении, а в более позднем, присвоенном ему Гераклитом в V веке до Р. Х. Тогда древнегреческий философ отождествил слово «логос» с огнем, по метафизическим представлениям того времени являвшимся первоосновой мира. В дальнейшем философское значение Логоса приобретало разные смысловые оттенки, но к моменту написания Евангелия св. Иоанном оно окончательно обрело понятие единой всеобъемлющей мировой компоненты – глубинной, устойчивой и существенной структуры Бытия – его всеобъемлющего Закона. Примечательно, что и сейчас прямой перевод слова «логос» звучит как «причина», и только такое его значение гармонично вписывается в евангельский контекст, в то время как все попытки истолковать христианскими богословами Логос как единицу речи выглядят неуклюжими. Назвав Виджняну Истиной, открывающей индивидууму реальноее видение вещей, Веданта определяет ее так же и как Порядок или Закон, ибо в ней содержится действенная сила Сознания, благодаря которой она, обладая совершенным знанием и предвидением, формулирует всякую вещь в соответствии с ее природой. Последнее определение идеально совпадает с одним из значений слова «логос», данное ему Гераклитом, а позже еще и древнеримскими стоиками. Заслуживает внимания и тот факт, что в школе стоиков Логосом называли Высший Разум, и если учесть широкую популярность этого философско-религиозного учения в первых веках от Р. Х., то можно предположить, что при написании первой главы Евангелия, где затрагиваются вопросы метафизики, св. Иоанн воспользовался именно их терминологией.
Продолжая тему Евангелий, имеет смысл рассмотреть христианскую Триаду – Отец, Сын и Дух Святой – с точки зрения Веданты. Согласно христианским догматам, непреложной истиной является единство Бога в трех ипостасях – Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух; и оно, несомненно, так. Однако отсутствие в современном христианстве серьезной метафизической базы не позволяет приблизиться к пониманию столь сложной духовной абстракции. Окутав великой тайной христианскую Триаду, Церковь предлагает принять Бога в трех ипостасях как нечто непостижимое человеческим разумом, рассматривая Его в триединстве индивидуализированных небесных божеств, не имеющих ни формы, ни иерархической подчиненности, не наделенных определенными функциями. Но если из Евангелий все-таки следует вывод, что Отец по небесному статусу выше Сына («ибо Отец Мой более Меня» Ин. 14:28), то статус Духа Святого в этой триаде остается неясным. Но не все так безнадежно! Существует один древний памятник письменности из разряда христианских первоисточников, проливающий свет и на этот вопрос, но он, к сожалению, отнесен к апокрифам, поэтому в расчет богословами не принимается. Тем более что догмат Троицы в христианстве сформировался окончательно как незыблемая истина и пересмотру не подлежит, какие бы убедительные доводы к его корректировке ни приводились.
Итак, «Евангелие от Фомы», речение 49:
Иисус сказал: Тот, кто высказал хулу на Отца, – ему простится, и тот, кто высказал хулу на Сына, – ему простится. Но тот, кто высказал хулу на Духа Святого, ему не простится ни на земле, ни на небе.
Понятно, что речь идет не о пагубности богохульных высказываний в адрес Святой Троицы, поскольку Всевышнему они абсолютно безразличны и затрагивают ровно в той степени, в какой могут возмутить отца неосознанные оскорбления его несмышленого сына. Речь о другом. В данном случае Иисус, используя иносказание, показал порядок божественной иерархии на Небесах. Из него следует, что главенство принадлежит Святому Духу, Брахману, ибо Все покоится на Нем, и Он сам есть Все; за Ним идет Его первая эманация – Отец Небесный, Высшая Личность, Парабрахман, который, в свою очередь, модифицируется в третье лицо христианской Триады – Господа Вишну, или Сына. Таким образом, не Отец, а Дух Святой, Абсолют, главенствует в мироздании, поскольку Он извечно был и всегда остается выше всего, что он творит и чем является. Такой порядок небесной иерархии определен Ведантой, и если бы «Евангелие от Фомы» было включено в канон, христианству пришлось бы в очередной раз пересмотреть свои взгляды на Святую Троицу. Но, к сожалению, несмотря на признание Церковью исторической достоверности найденного Евангелия, древнему тексту в Библии места не нашлось, а следовательно, и все три Лица по существу и свойствам до сих пор сохраняют абсолютное равенство, представляя в своем синтезе единую Личность Бога.
Понятно, что в рамках христианской доктрины Святой Троицы осмысливанию столь непростая духовная абстракция не поддается, но если исходить из концепции Веданты, то изменение агрегатного состояния вещества в зависимости от температуры и давления в первом приближении может проиллюстрировать картину мироздания. Для примера возьмем воду, поскольку это вещество нам хорошо знакомо и ее метаморфозы наблюдаются нами многократно и повсеместно. Параллели между изменением агрегатного состояния воды и проявленных качеств духовной субстанции при переходах с одного плана Бытия на другой прослеживаются совершенно отчетливо. При этом неисчислимое число молекул Н2О можно уподобить Абсолюту, Брахману, при всех внешних метаморфозах не претерпевающему никаких изменений. В летучем, разряженном состоянии, когда кристаллическая решетка разорвана и молекулы стремятся заполнить окружающее пространство, вода превращается в неощутимый в воздухе пар, не имеющий ярко выраженных физических свойств – он не осязаем, не имеет ни запаха, ни формы. Это агрегатное состояние воды можно сравнить с Парабрахманом, или Высшей Личностью. Когда при снижении температуры расстояние между молекулами сокращается, но их подвижность еще не скована окончательно, вода как вещество переходит в жидкое состояние, что ассоциативно можно приравнять к Миру Причины, или Господу Вишну. На этом образное сравнение Святой Троицы с различными агрегатными состояниями вещества можно закончить, но если упустить несколько инволюционных ступенек, то твердое состояние воды можно уподобить грубой Материи – конечной фазе трансформации летучего Духа в застывшие формы.
А теперь вернемся к реальной картине мироздания.
Спускаясь по инволюционной лестнице, на самой последней ступени Мира Причины Господь Вишну модифицируется в следующую персонофицированную Силу – Господа Брахму, главного конструктора Вселенной. Этот персонаж божественной Триады символизирует силы, творящие феноменальный мир. Традиционно Брахма изображается четырехруким и четырехликим существом, причем все четыре лица обычно золотого цвета, а кожа – красноватого. В отличие от других богов, Брахма не держит в руках какого-либо оружия. Вместо него в одной руке у него скипетр в форме черпака, используемого при жертвоприношениях, так как он их повелитель, а в другой – сосуд с водой, символизирующий изначальный эфир, из которого проявились первые элементы творения. В оставшихся руках у Брахмы можно увидеть четки, на которых он ведет отсчет вселенского времени, и книги Вед. Принято считать, что эти высшие знания исходят именно от Брахмы, поэтому его женская ипостась, богиня Сарасвати, олицетворяет знание и мудрость.
Небесная обитель Господа Брахмы невелика, и на схеме ее следует искать в верхней части миндалевидной фигуры, образованной пересечением кругов, символизирующих Каузальный мир и Мир тонких материальных энергий, Астральный мир. Хоть Брахма и считается саморожденным, но Пураны4 сообщают, что третья ипостась Всевышнего появилась из лотоса, который, в свою очередь, вырос из пупка Господа Вишну. По другой легенде, Брахма родился в воде от семени, брошенного туда тем же Божеством. Получается, что, как бы то ни было, Господь Брахма непосредственно связан с владыкой Мира Причины; говоря языком метафизики, Брахма не мог материализоваться из ничего («саморожденный» – лишь образ), а является эманацией или проекцией Господом Вишну.
В свою очередь, Брахма, модифицируясь, порождает следующие божество Тримурти – господа Шиву, создателя и владыку тонкой материальной Вселенной. Его обитель, как и всех божеств, находится на границе планов Бытия – на самом высшем уровне Астрального мира.
Каковы функции того и другого небожителя?
Подобно двум высшим божествам – Парабрахману и Господу Вишну, – эти небесные личности продолжают трудиться над процессом творения, детализируя заданную им свыше программу создания миров и уплотняя субстанцию своего уровня, тем самым подготавливая основу для формирования материальной Вселенной. В мире Господа Брахмы легчайшая субстанция чистого Сознания вышестоящего плана Бытия сгущается до готовности трансформироваться из летучего духа в пластичные текучие формы Астрального мира. Появляется своего рода Сияющий Зародыш будущей Вселенной, хираньягрбха, где еще в недифференцированном состоянии находятся Протоматерия, Протопространство и Протовремя. А уже в мире Господа Шивы начинается процесс реализации накопленных на предыдущем уровне потенций путем создания тончайших форм Пространства, Времени и Материи.
Несколько слов о Шиве. Господь Шива – полноправный Владыка бесконечно многообразного и контрастного Мира тонкой материи, наиболее противоречивая личность из всего небесного пантеона богов. Наделенный различными функциями и управляющий как мирами духовных подвижников так и областями, где господствуют Силы Тьмы, по представлениям индуизма Шива и благой, и милостивый, и самый совершенный из йогинов и одновременно бог-разрушитель, владыка всех Темных Сил. В индуистской иконографии Шива изображается сидящим на белом быке с четками из черепов и перекинутой через плечо змеей. Вооружен он дубиной и петлей-арканом, а в сопровождающей его свите могут быть не только подчиненные ему одухотворенные божества, но и представители низшего мира – духи и демоны. Именем разрушителя Вселенной Господь Шива обязан своей супруге, богине Кали, в обязанности которой входит функция разрушения и уничтожения. Это божество олицетворяет Природу – последнюю из модификаций Сознания на пути от Духа к Материи. Кали (или Дурга) – это персонифицированная активная сила сознательного бытия, зарождающаяся в пограничной области соприкосновения последних планов: Астрального мира и Мира физических форм. Она способна взаимодействовать, познавать, волеизъявлять,
_____________________
4 Пураны – тексты древнеиндийской литературы, в которых имеются сведения об истории возникновения Вселенной.
наслаждаться собой, самовыражаться огромным количеством способов, меняя их один на другой, сохраняя и вариативно преобразуя свою энергию. В мифологических представлениях облик Кали еще более суров и страшен, нежели Шивы: это трехглазое чудище с оскаленными зубами, высунутым языком, множеством рук, в которые вложено различное оружие. Ее серьги – в виде тел младенцев, ожерелье – из черепов. Гнев супруги Шивы, считающейся грозой демонов, настолько неудержим, что в его порыве богиня готова уничтожить весь проявленный мир. Вызывая одновременно любовь и ужас, образ Кали многолик: он символизирует кинетическую энергию Вселенной, космическую силу Вечного времени, воплощает в себе творение, сохранение и уничтожение проявленных форм, олицетворяет Великую Мать – женское начало в природе.
В философии Санкхья все, что относится к материальной сфере Бытия, определяется как Пракрити (Природа). Этот термин в дальнейшем перекочевал в Веданту; однако нашел свое применение в более узком смысле – как низшая из сил, занятая процессом созидания форм и их разрушением. Принято считать, что на уровне Пракрити планы Всевышнего по созданию Мира грубой материи, контурно обрисованные Господом Вишну и детализированные Господом Брахмой, находят свое непосредственной воплощение при инволюционном переходе от Астрального мира к Материальному. Для этой цели Господь Шива модифицирует себя в Пракрити, которая делится на две части: высшую и низшую. Высшая Пракрити (не путать с Брахманом), лежащая в пограничной области, принадлежащей Астралу, созидает из тонкой физической материи матрицы, по лекалам которых Низшая Пракрити творит уже проявленные формы. Кроме созидания неодушевленной и одушевленной Материи Низшая Пракрити является еще и механизмом, предназначенным для функционирования на уровне эволюционного неведения, поддерживая и разрушая проявленный мир. Действия Пракрити в низшей своей части носят хотя и осознанный характер, но более механистичны в своем движении; и именно эта часть Божественной Силы, способной к созиданию и действию, хорошо известна науке как потаенная воля, проявляющая себя в активности сознательных и несознательных форм.
Таким образом, кроме привычного нам мира феноменов в космической реальности существует еще неисчислимое множество параллельных миров. Они вмещают себя один в другой, облекают друг друга: мир – в мире, движение – в движении. «Без труда один мир движется в другом», – так коротко в Ригведе охвачена глубинная суть мироздания. Эту же мысль донес своим ученикам Иисус, сказав, что у «Отца обителей много», для лучшего понимания сведя сложнейшую духовную абстракцию к количественной оценке многообразия небесных чертогов. Современному человеку с его развитым интеллектом усвоить ее уже намного проще, ибо технический прогресс наглядно продемонстрировал, как одна, более тонкая форма материи (поле), легко пронизывая более плотную и инертную (вещество), гармонично сосуществует с ней в одном пространстве. Следующим логическим шагом, позволяющим преодолеть пропасть, отделяющую теистическое мировоззрение от вульгарного материализма, может стать допущение, что запредельный мир есть такое же поле, но обладающее более тонкой субстанцией, чем ее электромагнитный аналог, да еще и наделенное сознанием. Станиславу Лему в его фантастическом романе «Солярис» не хватило одного шага, чтобы далекий от жизни сюжет обрел черты реальности. Для этого следовало заменить обладающий сознанием Океан таким же разумным Полем, пронизывающим и окутывающим все, что он сам же и создал.
***
А что современная наука?
Несмотря на то что существование параллельных миров философской мыслью Востока рассматривалось как неоспоримая реальность достаточно давно, академическая мысль приблизилась к пониманию этого факта (и то как к смелой гипотезе), только в середине XX века. Вместе с тем существует мнение, что впервые эту идею высказал еще раньше писатель-фантаст Герберт Уэллс в своем рассказе «Дверь в стене» (1895 г.). Но и ему нельзя отдать пальму первенства. Не исключено, что необычный сюжет мог быть навеян автору шведским ученым и мистиком Эмануэлем Сведенборгом (XVIII век), известным в большей степени своей книгой «О небесах, о мире духов и аде». Этот удивительный человек обладал уникальной возможностью в тонком теле посещать параллельные миры, делал это в течение тридцати лет и все увиденное там изложил в своих книгах, написанных по-научному последовательно и точно. Неисчислимое количество тонких миров, незначительную часть которых исследователю удалось посетить, скорее всего, являются обиталищами развоплощенных душ Астрального мира. Параллельная реальность, описанная шведским ученым, удивительно напоминает нашу землю, и в некоторой степени она даже более конкретна, чем мир феноменов, в котором мы сейчас находимся. «Предметы там, их цвета и формы более сложны и ярки, чем на нашей планете», – так пишет Э. Сведенборг. Судя по результатам исследований, приведенных ученым и изложенных в книге, связь с иными мирами не вызывала у Э. Сведенборга больших проблем, но спектр изучения супрафизической реальности был не широк: судя по описаниям, пересечь границу мира тонкой материи и погрузиться в Мир чистой Идеи ему не удалось.
Современная наука, захваченная естественными методами исследования физической природы, задумалась о возможном существовании параллельных миров только с началом изучения явлений микромира. Там ученых ждало много загадочного, что невозможно было объяснить с точки зрения академической науки. Идея объяснения некоторых его парадоксов существованием параллельных миров принадлежит американскому физику Хью Эверетту из Принстона. Оригинальная гипотеза, высказанная им в 1957 году, в дальнейшем нашла продолжение в работах Брайса Девитта, который дал ей название «многомировая интерпретация». Однако термин «многомировая» не должен вводить в заблуждение. Данная научная концепция не предполагала наличия других таких же вселенных, как наша, а следовательно, и существования в них каких-либо форм жизни. Идея многомерности являлась лишь научной абстракцией, позволяющей объяснять квантовой механике некоторые явления микромира. Поэтому параллельно ей возникшая гипотеза существования кардинально отличающихся и пронизывающих друг друга обитаемых миров физиками всерьез не рассматривалась как не отвечающая строгим научным критериям.
Однако похожую идею, пусть не параллельных, но сосуществующих рядом вселенных, подхватили астрофизики. Уже в 80-е годы прошлого столетия у многих ученых сформировалось убеждение, что данная смелая гипотеза может стать одним из краеугольных камней новой парадигмы о структуре мироздания. Главным поборником этой красивой гипотезы стал Андрей Линде, наш соотечественник, сотрудник Физического института им. Лебедева Академии наук, а в дальнейшем профессор физики Стэнфордского университета. Ученый-теоретик строил свои рассуждения на базе модели Большого взрыва, в результате которого возник молниеносно расширяющийся пузырек – зародыш нашей Вселенной. «Но если какое-то космическое яйцо, – рассуждал профессор, – оказалось способным породить наш мир, то почему нельзя предположить существование других подобных яиц?» Задавшись этим вопросом, А. Линде построил модель, в которой инфляционные (inflation – раздувание) вселенные возникают непрерывно, и рост их количества не ограничен ни Пространством, ни Временем. Таким образом, по представлению А. Линде, материальный мир являет собой вечно расширяющуюся пустоту, в которой не прекращается процесс рождения новых космических образований, подобных нашему. Поразительно, но знаменитый ученый интуитивно нащупал лишь то, что было высказано еще древними мудрецами Востока. Случилось так, что оригинальная гипотеза на деле оказалась далеко не новой, что может произойти еще не раз на длинном пути поисков ответа на вопрос, как зарождалась наша Вселенная. Об этом в свое время предупреждал известный астрофизик Роберт Джастроу, коллеги которого отвернулись от него только за то, что он посмел усомниться в могуществе человеческого разума, отдав приоритет в изучении основ мироздания не ученым, а теологам.
Роберт Джастроу предупреждал:
«Для ученого, который прожил со своей верой в силу разума, все кончается как дурной сон. Он взобрался на гору невежества, он собирается покорить самый высокий пик, он подтягивает себя к последнему камню, и его поздравляет группа теологов, которые сидели там столетиями».
Но коли речь зашла об отношении к религии выдающихся ученых, то невозможно не упомянуть и Исаака Ньютона, считавшего свои богословские изыскания делом не менее важным, нежели работу в области естественных наук. Нельзя оставить без внимания и Альберта Энштейна, которому принадлежат следующие слова:
«Всякий, кто серьезно занимается наукой, приходит к осознанию того, что в законах природы проявляется Дух, который намного выше человеческого, – Дух, пред лицом которого мы с нашими ограниченными силами должны ощущать собственную немощь. В этом смысле научные поиски приводят к религиозному чувству особого рода, которое действительно во многом отличается от религиозности более наивной».
Примечательно, что однажды на вопрос журналистов, как он делает открытия, Энштейн ответил: «Я просто обращаюсь к Богу, Который создал все эти законы, и спрашиваю у Него, как они работают». Неожиданный ответ великого ученого был воспринят очередной остротой. Газетчики весело посмеялись, а зря; человеку, далекому от проблем фундаментальной физики, было трудно понять, что открытия, сделанные Энштейном, выходят далеко за пределы обычного человеческого мышления. Не менее поражает еще один из его афоризмов, если учитывать, что сформулирован он не теологом, а физиком-теоретиком.
Предлагаем вдуматься в сказанное великим ученым:
«Чем больше наука постигает физический мир, тем более мы приходим к выводам, которые можно разрешить только верой».
А что касается веры, то очень остроумно и по-философски глубоко и точно звучат слова известного астрофизика Николая Работнова:
«Большинство верующих людей просто знает, что Бог есть, – это можно знать. А вот знать, что Бога нет, – нельзя, в это можно только верить».
Однако вернемся к нашим баранам.
В определении срока, отделяющего первые робкие шаги науки в познании тайн Вселенной от сложившейся картины мироздания, полученной древними мудрецам Востока, Роберт Джастроу здорово ошибся – на самом деле их разделяют не века, а тысячелетия. Еще пять тысячелетий назад (так предположительно оценивают историки возраст одного из произведений индуистской эпической классики «Шримад Бхагаватам») древние провидцы утверждали, что проявленный мир представляет собой скопление множества отдельных шарообразных вселенных, тесно примыкающих друг к другу, подобно тому, как отдельные атомы образуют собой молекулу. Там же говорится, что множественные вселенные не являются зеркальным отображением друг друга, а в каждой из них, при строгом соблюдении принципа подобия, течет своя жизнь. Как и тело человека, состоящее из триллионов отдельных клеток, сформировавшаяся таким образом Мультивселенная (мудрецы назвали ее телом Всевышнего, вират рупа), постепенно растет в объеме и, когда она достигает определенного предела, ее, как и человека, постигает смерть – Маха Пралайя. Вместе с тем «Шримад Бхагаватам» утверждает, что всякая отдельно взятая Вселенная имеет вполне определенный объем, но размеры каждой из них строго индивидуальны. Наша космическая обитель не относится к числу гигантов. Однако как бы ни была мала Вселенная, для населяющих ее живых существ она будет казаться бесконечной, поскольку покинуть ее пределы им никогда не удастся. Современная наука объясняет этот феномен искривлением силовых линий пространства, имеющих замкнутую структуру, что не позволяет объекту покинуть границы Вселенной, при этом создавая иллюзию ее бесконечности. Ограниченные возможности человеческого разума такое положение вещей постичь не в состоянии, как и охватить бесконечность, но понятие безграничности объема легко воспринять на примере его двумерного аналога – искривленной поверхности; а точнее шара. Проиллюстрируем. Если гипотетически допустить возможность существования двумерного пространства и мысленно спроецировать объем Вселенной на его плоскость, сознанию уже не представит труда приблизиться к пониманию ограниченного объема с одновременным отсутствием возможности вырваться за его пределы. Продолжая проводить параллель между двумерным пространством и трехмерным, можно представить, что вымышленный двумерный мир окружает трехмерное пространство (для нашего мира четырехмерное) – абсолютно чуждая для обитающих на шаре существ среда, в которой обитать они не могут – их просто-напросто разорвет. Исходя из этих аналогий, логично допустить, что и земляне в случае неограниченной возможности передвигаться в космосе обречены бесконечно кружить по замкнутым силовым линиям, не в силах достигнуть края Вселенной. В свою очередь, нашу Вселенную окутывает мир по своей структуре на порядок выше трехмерного. И если допустить, что с помощью гипотетического летательного аппарата нам все же удастся, преодолев пространственную кривизну, вырваться за пределы нашей космической обители, то этот чудо-космолет также ждет аннигиляция.
Хорошо! А что же там, за пределами Вселенной?
В понятиях проявленного мира – ничего! Ни пространства, ни времени, ни физической материи в любой ее форме. Представить такое не только архитрудно, но и невозможно в принципе. Особенно отсутствие пространства. Однако нуменальный аналог, позволяющий приблизится к пониманию этой сложной абстракции, найти несложно, стоит только допустить, что окружающий нас мир реальностью как таковой не является, а есть лишь сон Высшего Разума. Такое предположение не противоречит логике, поскольку в земных понятиях материальный мир создан Богом из ничего, подобно тому, как наш ум во сне создает свой мир также из ничего. Но если быть точным, то в обоих случаях творцом создаваемой иллюзии-действительности является ум (в первом случае Глобальный, во втором – человеческий); а ничего есть тончайшая субстанция Всевышнего, погрузившись в которую, наше индивидуальное «я» живет и действует с неменьшим ощущением реальности. Такова философия адвайты, или майявады, одного из философских направлений Веданты. Основатель этой школы, индийский мыслитель, мистик и поэт Шанкара утверждал, что реален только Брахман, единый и неделимый, а периодически порождаемый Им мир и множество индивидуальных «я» – всего лишь глобальная Иллюзия, майя, в которой Творец наслаждается игрой космических энергий. Иными словами, Неделимый Вечный намеренно представил себя в виде делимого, а потому создал иллюзию множественности, хотя реальный факт есть Единство. Находясь в мире феноменов, выяснить, насколько эта метафизическая доктрина соответствует истине, невозможно, ибо, как и в состоянии сновидения, сознание, потеряв связь с реальностью высшего порядка, вынуждено принимать порождаемую им же иллюзию за чистую монету. Но в данном случае этот факт для нас не столь важен – важно другое. Подобно тому, как за условной границей обыденного сновидения для «я», созерцающего сновидческую иллюзию, отсутствует физический мир бодрствующего сознания, так и для «я», находящегося внутри Вселенной, за пределами ее пространства, с точки зрения вульгарного материализма, также ничего не существует. Примечательно, что в том и другом случае индивидуум не в состоянии одновременно осознать две реальности, а если и пытается охватить суть потустороннего мира, то сознание начинает спонтанно расширять границы пространства того бытия, в коем в настоящий момент пребывает его «я». В этом случае происходит следующее: если человек спит, то он, как правило, начинает просыпаться, переходя от сновидческой иллюзии к реальной жизни, которая только что была не ощутима и не осознаваема; если же в бодрствующем состоянии ум упорно и достаточно долго пытается представить себе трансцендентную реальность, то сознание, расширяясь и трансформируясь, начинает внутренне ее видеть, и переживание это не менее реально, чем физические объекты окружающего нас мира. При этом ощущение реальности окружающей действительности начинает меркнуть; все кажется если не сном, то очень похожим на представление или кукольный спектакль, разворачивающийся в спокойном, умиротворенном и бесстрастном сознании. Таково первое впечатление. Но на самом деле там, где сознание не в силах представить себе полного отсутствия Материи, Времени и Пространства, простирается царство чистого Сознания – мир, где бытие имеет субстанцию недифференцированного состояния вечного покоя-движения беспредельного, универсального Духа.