Андрей Шопперт
Колхозное строительство 5
Интермеццо 2
– Девушка, я ведь знаю, что вы принца на белом коне ждёте!
– Ага.
– Ну, вот я и пришёл!
– Круто, а где принц?
Юрий Гагарин сталкиваясь с этим человеком, каждый раз испытывал чувство, словно тот глубокий старик. А ты маленький мальчик. И не дед он тебе, а прапрадед. Смотрит уставшими серыми глазами на тебя и чуть улыбается. Всё знает и о тебе и, вообще, о жизни. Спроси только. А спросишь, он хитро прищурится, чуть вздохнёт:
– Рано тебе ещё. Подрасти.
– А ты не умрёшь. Старенький ведь…
– И мне рано. Нужно вас на ноги поднять. Беги уже… Взрослей.
В этот раз нужно было тайком проехать в Англию.
– Как же, узнают ведь, – хмыкнул тогда Юра.
– Да, мы сами скажем. Но потом.
– Как это?
– Не будем на тебя в самолёте звёзды вешать. На меня повесим. А потом наоборот.
Гагарин эту шутку не понял. А когда увидел в аэропорту пиджак этого человека, присвистнул. Вся грудь в золоте. И наших орденов и медалей меньше чем иностранных. И когда успел? Даже два легко различимых «Почётного Легиона». Юра оделся, как и просил Тишков, в обычный костюм и чуть отпустил усики. В нашем аэропорту, конечно, узнали, а вот в Великобритании и точно, прошёл спокойно паспортный контроль и таможню. Мазнула девушка за стойкой проверяющим взглядом, сравнивая с паспортом, поставила штамп. Все проходи не задерживай, много вас тут ходит…
А потом был концерт. Гагарин слышал все песни этой необычной семьи. Музыку пишет маленькая девочка, а бесподобные стихи министр. Но вот эти. Английский Юра знал средне и оценить качество текстов до конца не мог. А вот музыка и исполнение. Он любил песни Битлз. Ну, нет, любил – это громкое слово. Они ему нравились. Насколько же серыми и убогими они выглядели рядом с нашими. И костюмчики их узенькие серенькие, только усиливали серость музыки и слов. Серость исполнения.
И драка. Нет. Перед дракой ещё был Интернационал. Гимн СССР из детства. Он стоял и пел вместе со всеми в первом ряду. Рядом с Фурцевой, рядом с Тишковым, рядом с девочкой Машей, которая не только пишет эту бесподобную музыку, но оказывается и поёт лучше любой оперной дивы. В него летели помидоры, а он пел и смеялся в душе над этими волосатыми уродами. Разве можно заставить замолчать русского человека, когда он поёт гимн. Его и пуля не остановит, а тут мягкий томат. В него попали пару раз. Им, этим людям было всё равно, что он первым на Земле полетел в космос. Узнают ли они его? Нет. В их глазах не было разума, там был ужас. Они боялись их. И не зря.
А вот потом была драка. И Керту билась, как чёрная пантера и Тишков прикрывал собой Фурцеву и Маша оттаскивала от эфиопки ублюдков. Он защищал Сенчину и Толкунову. Двух беззащитных девушек с волшебными голосами. Пару раз попадало ему, пару человек он столкнул со сцены. В конце самом, один длинноволосый чуть не отправил его в нокаут, попав прямо по скуле кулаком. Девушки оттащили его.
На следующий день в аэропорту его отвели в сторонку и сказали, что с ним хочет переговорить наследник престола Чарльз Филипп Артур Джордж, принц Уэльский. Двадцатилетний рыжий мальчик с испуганными глазами лепетал извинения. А разве мы обижаемся? Мы – победители!
Интермеццо 3
– А чего это у тебя сегодня фингал под глазом?
– Да вчера подрался из-за девушки!
– А с кем подрался?
– С женой!
– А, Катерина, заходи, чего на пороге торчишь?
– Леонид Ильич, я пришла извиниться.
– Вот как, чего опять натворила?
– Да, нет. Я по поводу Тишкова.
– Чего опять с ним не так? – Брежнев нахмурился.
– Нет, с ним всё так. Я ведь четыре дня назад на него всякой ерунды наговорила. А он настоящий коммунист.
– Вот как? И когда ты это поняла? Когда фингал под глаз получила? – Брежнев мотнул головой в сторону зеркала.
Фурцева даже не засмущалась. На самом деле под левым глазом расплывался великолепный синяк. Большой, молоденький ещё красно-синий. Екатерина Алексеевна его даже пудрой не присыпала, гордилась. В боях получен, как орден. Даже выше ордена.
– Поняла, когда с ним рядом Интернационал пела. Так мог поступить только настоящий коммунист.
– Хм. А ты знаешь, что он выиграл в тотализатор в Америке почти семьдесят миллионов долларов, – хмыкнул Брежнев, рассматривая фингал у Фурцевой.
– Значит, отдаст деньги стране. Ещё детские дома построит или школу, как Шолохов. Тот ведь тоже миллион получил.
– Ну, слава богу, та поумнела, Катерина. А как же твои подельники?
– Они заблуждаются. Можно я с ними поговорю. Я им докажу!
– Стой. Ты как Тишков. Вы с ним два сапога пара. Лишь бы шашкой махать. Нет уж. С этими товарищами я сам поговорю, когда время придёт. А ты, как и договаривались, молчи. Сиди вон дома лечись. Ходит синяком член Политбюро сверкает, – покачал головой Генсек.
– Так в бою заработан, как орден.
– Точно, как орден. Не переживай. За этот концерт и ордена не жалко. Вон как весь мир беснуется. И поделом. Молодцы вы.
– Это всё Пётр Миронович.
– Ох, Катерина, Катерина. Ничего ты не поняла. Это не Тишков, хоть он и молодец, и настоящий коммунист. Это СССР! Страна наша! Мы – победители! Всегда и во всём!
Глава 4
Событие восьмое
Потерпевший:
– В этом переулке у меня только что отобрали золотой кулон и часы!
Следователь:
– Почему же вы не кричали, не звали на помощь?
Потерпевший:
– Да вы что! Как бы я раскрыл рот? У меня же все зубы золотые!
Утро началось с двух телефонных звонков из-за рубежа. Оба с неплохими известиями. Вот только… Нужно было решать, чего делать. Он и так министерство забросил с этим баттлом. Всё само по себе крутилось, но рывков вперёд не было. Колхозы и совхозы получали трактора и комбайны. Очень потихоньку строились пять новых МТС – пять на всю страну. А где деньги взять в середине года, когда их расписывают на пятилетку? Тут чуть урвал, там кусочек сэкономил, в третьем месте перераспределил. В четвёртом подключил армию, придумал длинную комбинацию, якобы объект для будущего снабжения воинской части продуктами. Гречко даже морщиться не стал – для него копейки. Просто никто не заметит, тем более и статья такая в бюджет заложена. Может, и неплохо получается?
Конечно, не плохо, а очень плохо. Нужно не пять новых, пусть и очень крупных МТС, а пятьсот. Где взять деньги?
Вот! И тут вдруг из-за границы эти деньги предлагают.
Первым позвонил Эндрю Луг Олдем – Андрюха из Америки. Он там борется с некоторыми букмекерскими конторами, но пока всё идёт более или менее удачно. Надеется на сумму близкую к семидесяти миллионам долларов. Если учесть, что поставлено всего одиннадцать миллионов, то вполне себе красивая цифра. Ну, а если добавить, что доллар сейчас в пять примерно раз весомее, чем в 2020-м, то выходит прибыль примерно в триста миллионов тех будущих зелёных. Не пять копеек.
– Андрюха! Ты давай сделай так, чтобы об этом узнал весь мир.
– Зачьем?
– Это реклама. Пусть о «Крыльях Родины», об этом «Ринге Музыкальном», узнает как можно больше народу. И скажи, что я на эти деньги хочу купить самолёты.
– Зачьем?
– Чтобы обмануть. А сам, по-тихому, купи мне пять больших кораблей-сухогрузов. Не совсем новых – таких, что уже в работе.
– Зачьем?
– Ну так ведь с новыми-то – пока оборудование притрётся, ещё сломается, где их потом ремонтировать? А тут уже всё работает, все отремонтировали. И перегони их куда-нибудь в канадские порты.
– Зачьем?
– Нужно будет купить озимую рожь и пшеницу из северных регионов Канады – столько, чтобы полностью забить ею все пять сухогрузов.
– Зачьем?
– В СССР повезём.
– Зачьем?
– За надом. Потом расскажу.
– А самолёты зачьем?
– Аферу одну провернём. Ты, главное, шумиху побольше раздуй. Чтобы даже в кулинарных рецептах о нас с тобой и «Крыльях Родины» писали, ну и о самолётах. Да и про то, что у меня книги вышли, в том числе и на английском, лучше, чем у Толкиена.
– Не всё поньял, но сделать. Та. Я тожь поставьил всех деньег. Выиграл пять миллион доллар. Я молодьенц.
– Ты золото. Представляю, как «Роллинги» сейчас себе локти кусают.
– Зачьем?
– Всё, Андрюха. Действуй.
Только повесил трубку и собрал мысли в кучку, как позвонил Бик. Тут новости серьёзней – с кондачка не решить. Да даже с двух кондачков. Политика! Вот ёшкин по голове – есть ведь министерство иностранных дел, Громыко. Послы, мать их. Нет, вынь да положь генералу де Голлю месье Тишкофф!
А с другой стороны, такая вкусная булочка. Хрен кому отдашь. Столько повидлы.
Де Голль в бешенстве. На стадионе при обрушении стены в седьмом секторе стадиона погибли 39 граждан Франции. Потом в драке убили ещё шестерых, и на улицах Лондона подрезали одного. Это только убитые. С различными переломами и ушибами в больницах лежат двести шесть человек, а всего в больницах и травмпунктах зафиксирована почти тысяча обращений граждан Пятой Республики.
Так вот: де Голль вызвал посла и вручил ему ноту. Королева и правительство должны принести Франции официальные извинения – это раз. За убитых семьям выплатить по сто тысяч фунтов стерлингов – это два. И это – 4,6 миллиона фунтов стерлингов. Огромная сумма! Это не современные фунты. Три: президент также потребовал заплатить по пятьдесят тысяч фунтов всем находящимся в больницах французам. Двести шесть человек да по пятьдесят тысяч – это будет десять миллионов триста тысяч. Завод можно построить! Ну, пусть фабрику. И четыре: всем пострадавшим, но решившим в больнице не лежать – по десять тысяч фунтов, а это ещё почти восемьсот человек и восемь миллионов фунтов стерлингов. Всего Великобритания должна выплатить пострадавшим или их семьям почти двадцать три миллиона. Молодец генерал.
Вот, и тут главная часть звонка: он, то есть де Голль, предлагает присоединить к французской ноте ещё и ноту СССР, то есть выступить единым фронтом. И обязательно снова организовать совместные учения флотов в Канале. И на минимально возможном расстоянии от Лондона.
Срочно нужен Тишков для координации совместных действий. Пётр бы отказался, а то Громыко скоро на него будет волком смотреть… Нет, волком он уже давно смотрит, а будет тигрой рыкающей. Есть, однако же, «но». И это «но» – тоже компенсация за моральный, материальный и физический ущерб. Пётр – та ещё сволочь, а потому в этом направлении ещё в Англии сделал несколько упреждающих ходов. Потом не поленился и сделал эти ходы ещё и в СССР. Иметь королеву, так во все… карманы.
В гостинице перед выездом в аэропорт он обошёл всех артистов и заставил имеющих синяки их дополнительно подкрасить помадой и разными тенями, а тех, кто такой красотой не обзавёлся, – нарисовать их. В аэропорту же обязательно демонстрировать их корреспондентам и «радостно» позировать перед фотографами и телекамерами.
Кроме того, он уговорил Гагарина, хоть тот и отнекивался сперва, чуть «приукрасить» правду. Совсем чуть. У Петра в ходе драки на сцене оборвали золотую звезду Героя Соцтруда и звезду с командорского знака ордена Почётного Легиона. Обе ему девушки нашли. А вот у Гагарина оборвали звезду с медали Героя Болгарии – и её не нашли. Конечно же, Болгария с радостью восстановит. Однако! Эту тему нужно раздуть и превратить в грандиозный скандал. Пусть у Гагарина кроме синяка ещё будет перелом двух рёбер, а кроме потери одной висюльки ещё испарятся и звезда Героя СССР, и звездочка Героя Монголии. У самого Петра, понятно, ничего не нашлось – сорвали обкуренные английские троцкисты. Мать их.
Теперь дальше про «повидлу». С Керту, а она гражданка и Эфиопии, и СССР, в ходе драки сорвали золотую цепочку. Добавим от себя, что на цепочке был кулон с бриллиантом в два карата – Пётр подарил на двадцатипятилетие. Ему богатею проклятому можно. Чек? Джентльмену верят на слово! У Сенчиной оборвали брошь, она её потом нашла. Конечно же, ничего бедная девушка не находила! И в броши не искусственные рубины, а настоящие. Тоже Пётр подарил – три рубина по восемь карат. И ещё цепочка золотая с кулончиком, в паре с брошью – тоже рубин на восемь карат. И с Маши сорвали серёжку – подарок Брежнева. Это, кстати правда, и серёжку не нашли. Так вот: в ней не синие стекляшки, а настоящие сапфиры в пять карат. Плюс её «историческая ценность» – подарок главы государства.
По прилёте в СССР, несмотря на протесты уставших певцов, певиц и музыкантов, Пётр свозил всех в травмпункт и зафиксировал и то, что есть, и то, чего нет. Солидный список получился.
Нет, ребята, пулемёта я вам не дам – в смысле, сам поеду к де Голлю совместную экономическую и политическую ноту выставлять. Пётр и чуть большую сумму запросил бы – ведь торговаться, экономисты хреновы, начнут. Дебилы. Всю эту торговлю он намеривался после её завершения вывалить в СМИ. Ох те причешут жадненьких работников МИДа Великобритании! Ему даже Семичастный уже шпионский диктофончик выдал.
Летим в Париж. И вновь продолжается бой! На честным трудом заработанные деньги можно будет ещё одну МТС построить – с английским оборудованием. Назовём её красиво: «Куин». Потом буковку народ подправит.
Событие девятое
Можно бесконечно смотреть на три вещи: как течёт вода, как горит огонь и как правит королева Великобритании.
Пётр Тишков зашёл в кабинет, где собрались за большим столом члены Политбюро, далеко не с чувством победителя. Да, Англия пошла на все требования – и Франции и СССР – и все денежки выплатит. Победа. Ну, Пиррова. Всем членам советской делегации отныне въезд в подконтрольные Великобритании страны запрещён, а компании ЭМИ «рекомендовали» не выпускать диски и всякие другие пластинки (миньоны, например) с песнями этих проклятых комми.
Хреново. Куча денег! Конечно, есть и другие фирмы грамзаписи – и если человек захочет купить пластинку, то он её купит. Конкуренты подсуетятся. Но вот в случае с ЭМИ, не всё так просто – это законодатель мод. По любому пластинок в итоге будет выпущено меньше. Теряем денежки.
А чего хотел – после такой-то оплеухи? Представители МИД Великобритании на самом деле в Париже начали торговаться и даже немного убавили аппетиты де Голля и Тишкова. На следующий день после подписания итогового коммюнике Пётр передал плёночку представителю «Юманите». С какой радостью весь мир прошёлся по «торговцам трупами»! «А вот за этот, несвежий, пару фунтов не скинете?» Недели две все средства массовой информации упражнялись в остроумии. Королева разогнала парламент и выставила к чёртовой матери премьер-министра. Вот потом новый на «Крыльях Родины» и оттоптался. Там, в Англии, ещё маловато знают про информационную войну. Опять подставились!
Пётр снова собрал пресс-конференцию в Москве для всех аккредитованных журналистов и рассказал, как в Великобритании боятся маленькую одиннадцатилетнюю девочку. Вывел под фотовспышки Машу-Вику. Премьер подал в отставку, проработав пять дней – но запретов всё же никто не отменил. Утрёмся. Всех денег не заработаешь.
На Политбюро аксакалы хотят заслушать итоги всей этой шумихи. С политической точки зрения – победа в одни ворота, но огромный, ноющий больной зуб королеве и всяким Форин Офисам устроили на долгие годы. Война! Ну, так она и не прекращалась. Только мы всегда отбивались, ни разу сами в атаку не ходили. Вот один раз попробовали – Англии мало не показалось. Только эта вечно гадящая англичанка, она так – шавка.
А вот как со Штатами воевать? Пока даже ни одной хорошей мысли в голове нет. Если они с размаху двинут, то уже нам мало-то не покажется. А если бить их, то нужно заготовить несколько убийственных козырей.
«Будем искать», – как сказал Семён Семёныч.
Событие 10
– В чем разница между самолётом и унитазом?
– В самолёт садятся, чтобы лететь, а на унитаз – летят, чтобы сесть.
– Леонид Ильич! Отдайте мне, пожалуйста, Гагарина.
– Гагарина? Куда тебе? В певцы? – Брежнев даже дымом подавился.
– Заместителем министра сельского хозяйства.
– Ты, Петро, бесишь меня иногда. Сказанёшь чего – и стою, как дурак, думаю: то ли сам с ума сошёл, то ли ты издеваешься надо мной, – Брежнев, однако, взбешённым не выглядел. Вполне себе мирный дедушка в кресле у камина сидит. Дождь за окном, сыро – хоть и лето в разгаре.
– Я в данном случае, Леонид Ильич, совершенно не шучу. Мне действительно позарез нужен человек в заместители, и Юрий Алексеевич Гагарин – лучшая кандидатура.
– Он ведь хоть и из крестьян, но лётчик. Космонавт. Гордость нашей страны.
– А мне именно лётчик и нужен. И именно гордость.
– Ну, объясняй. По крайней мере, заинтересовал.
– Нужно развивать сельхозавиацию. Распылять над посевами всякие гербициды, пестициды, жидкие удобрения. Сейчас это всё в загоне – даже самолётов приличных нет. Довоенные кукурузники ещё летают, да и тех пять с половиной штук.
– Уел старика. Что, в самом деле, травить всё надо, и обязательно с самолёта?
– В самом деле, и обязательно с самолёта.
– Ну, допустим. И при чем же тут Гагарин?
– Так нет ведь самолётов, и почти не делают. Нужно и наших подтолкнуть, и за рубежом лучшие маленькие самолётики, пригодные для сельхозавиации, отобрать, купить – и нашим конструкторам дать в них покопаться. А американцы нас санкциями задавили. А вот лично Гагарину подарят самолёт, ну или продадут за копейки – для рекламы своего предприятия.
– Ну и жук ты! Сволочь. Как земля-то тебя носит. Добро, я переговорю с товарищами. Считай, меня ты убедил. Всё по нему?
– Маленький нюанс.
– Ох, недоброе чую! – загоготал и сигарету выкинул в камин.
– Чтобы чуть веса Юрию Алексеевичу добавить, ведь всё же замминистра, ему желательно присвоить звание генерал-майор.
– Генерал? Ну, Гагарину не жалко. Всё у тебя?
– Ещё один нюанс. Мне и ему нужны два хороших самолёта. Я на свои куплю через Бика. Страна огромная – на поезде не наездишься, и на рейсовых самолётах не налетаешься. Времени куча теряется.
– И что за самолёты?
– «Сессны» американские. Компания Cessna запустила недавно партнёрскую программу с французской Reims Aviation, так что санкции попробуем обойти.
– Всё-то у тебя всегда на два хода вперёд продумано. А чего, покупай! Вам, миллионерам, всё можно, – посмеялись вместе.
Может, так удастся Гагарина спасти? Вырвать из лап неподатливой Истории?
Глава 5
Событие одиннадцатое
Охота – это спорт! Особенно когда патроны закончились, а кабан еще жив.
– Ты чего такой грустный?
– Да вот пошли с мужиками на кабана охотиться! Кабан не пришёл… Ну мы и напились как свиньи. И тут пришёл кабан…
– Леонид Ильич, у меня мысль интересная родилась. Можно я её вам вкратце расскажу? – Тишков стоял на вышке в Заречье рядом с Брежневым. Ждали кабана. Егеря уже гнали, слышно было, но пяток минут можно улучить. И Пётр решился – когда ещё выпадет случай тет-а-тет поговорить с Генсеком, да ещё в хорошем настроении.
– Нашёл время! Об охоте думать надо на охоте, – буркнул Ильич, но, глянув в оптический прицел своей винтовки, все же проворчал: – Говори, только коротко.
– Давайте возродим проект по созданию Еврейской автономной республики.
– Эка тебя занесло! Своих проблем мало? Ты давай страну накорми, а уж про республики есть кому думать, – Брежнев снова приложился к окуляру.
– Это как раз один из кирпичиков плана, как страну накормить, – Пётр тоже посмотрел в тот сектор, где должны появиться кабаны.
– Неважное время ты, Петро, выбрал для серьёзных разговоров. Завтра воскресенье. Ты приезжай в Завидово. Прямо к обеду и приезжай. Правда, в обед ещё попасть нужно. О, слышишь, совсем близко собаки? Отстань пока от меня со своими евреями.
Брежнев не промахнулся. Когда-то давно, даже ещё не готовясь к написанию романа про мальчика попаданца, Пётр Штелле прочитал в интернете про маленькую страсть большого Генсека. Так вот там было написано, что Брежнев вёл дневник – и после каждой охоты «дорохой Ильич» записывал туда результаты. Там можно прочесть об удачных днях – например, нескольких подстреленных кабанах и утках. Не всякий охотник может, пусть и за несколько дней, положить несколько таких зверей, как кабан.
Ещё там была байка. Хотя, кто его знает… Может и правда, но тогда это был бы шок. Итак.
Однажды по приглашению в СССР пожаловал руководитель ГДР Вальтер Ульбрихт, тоже любитель поохотиться – или изображал из себя такого, чтобы потрафить Ильичу. В тот раз Ульбрихт пожелал выйти на бурого медведя. Егеря не успели в Завидово мишку, и, чтобы не ударить в грязь лицом, выписали из местного цирка старого и уже больного зверя. Натяжечка, конечно – ну да продолжим.
Завели горемыку в чащу и направили в сторону гостей. Мишка бездумно брёл по лесу, боясь каждого куста – и тут его увидела местная почтальонша на велосипеде. Завопив и бросив своё средство передвижения, тётка убежала в сторону деревни. Медведь, вспомнив навыки, сел на велосипед, и в таком виде выехал к высоким гостям. Ну а вдруг правда?
Спросить Леонида Ильича? Нет, не признается. Но спросить завтра за обедом надо.
После охоты – а Брежнев ажно двух кабанов завалил – выпили по чуть-чуть, и началась любимая процедура Генсека. Он раздавал куски мяса. Петру достался здоровущий шмат в три с половиной килограмма – пришлось десять рублей почти заплатить. Этого, с охоты, мяса он никогда не ел, отдавал Филипповне. Ему же с базара помощники Мкртчяна исправно приносили паровую свининку по первому звонку – а тут вонючая жёсткая кабанятина. Нет! Нам таких изысков не надо. Мы люди простые.
А Брежнев, чуть подшофе, вручал очередной кусок Щёлокову. Жаль, недолго осталось Ильичу пребывать в крепкой памяти. Скоро то ли инсульт, то ли инфаркт. Может, нужно найти нормальных врачей, а не Чазова?
На следующий день чуть не опоздал на обед к Генсеку. Припёрлись два индуса. Нет, не хлопкоробы – трёхкратный олимпийский чемпион по хоккею на траве и однократный по хоккею с шайбой. Отец и сын. Просятся на побывку домой. Твою ж налево! Зачем для этого нужен аж целый заместитель председателя Совета Министров? Положен людям отпуск – лети.
Нет. СССР! Не всё так просто.
Где и кто мешает? Первый отдел Богословского завода! У них, видите ли, на заводе выпускают секретный алюминиевый порошок, а эти индусы числятся работниками того цеха. Очень Петру захотелось посмотреть в глаза этому товарищу. Решил – не стоит оно того. Ехать в поезде двое суток, записываться на приём к боссу, смотреть одну минуту, потом снова трястись двое суток в вагоне. Нет, не стоит. Позвонил Семичастному – нету, в Узбекистане. А кто есть? А кого надо? Да вы там вообще все рамсы попутали!
– Я же, кажется, представлялся! Заместитель Председателя Совета Министров СССР. Член ЦК КПСС. Чего не понятно? Давай главнюка, – точно нужно идти за шашкой.
Трубку повесили. Выдохнул. Когда Брежнев начнёт активную борьбу с комсомольцами? Так уже начал. Ну, подтолкнём этот ком слегонца. Семичастный, с одной стороны, пока ничего плохого не сделал – или Пётр каких-то деталей не знал?
– Вот что, олимпионики! Я сейчас должен срочно уехать. Позвоню в гостиницу «Москва», вас поселят. Погуляйте по музеям, по магазинам. Вернусь – и все ваши проблемы порешаем.
