Андрей Римайский
Повара поневоле
– Что вы, мой друг, что вы? – удивился Лероззо. – Разве вы не разделите со мной удовольствие от пиршества? Неужели вы покинете меня?
– Но мы получили столько удовольствия в этом прекрасном заведении. Разве у вас мало будет материала для заметок о «Северном олене»?
– О! Да тут хватит не на одну заметку! И интерьер, и убранство, и музыканты – все в высшей степени превосходно! Я, уж поверьте, отдам в заметках должную хвалу «Северному оленю».
– Вот и чудесно! Пойдемте же, пойдемте, мой друг. Кто знает? Может, там, возле моей закрытой лавки, уже столпились очереди из покупателей, жаждущих свежую зелень?
– Мой друг, если вам нужно, вы, конечно, идите, но я хочу насладиться лесной кухней. Тем более, уже все кушанья подали.
Действительно, как раз во время этих небольших препираний вошедшие расставили с подносов множество блюд, изящно положили приборы и мило улыбались.
– Это все наши повара, – пояснил администратор гостю, – именно они имели честь вас обслуживать. Они приходят только лишь для того, чтобы иметь честь вас обслужить, наш дорогой гость. А иначе… иначе у нас бы и не было возможности приготовить… Я тут один, продуктов море, но я же не могу наготовиться на всех приезжих самостоятельно… поэтому вот повара…
Дальше администратор стал путаться и сбиваться, но Лероззо уже ни на что не обращал внимание, он снимал крышки с блюд и тянул к себе поближе тарелки. Вилка занеслась, скрипки протяжно запели, флейта затренькала… Лероззо поднес вилку с первой порцией ближайшего блюда и…
– О боги! – нос сам отдернулся помимо его воли. – Что это?
Лавочник прикрыл глаза руками, администратор судорожно кланялся, повара довольно улыбались. Лероззо видел десятки добродушных взоров, направленных на него. Все они, казалось, вопрошали: «Ну как, вы довольны нашим угощением?» Но… как тут можно было быть довольным? Или это с ним что-то не так?
– Мой водитель, мой новый добрый знакомый, – Лероззо обратился к лавочнику, – взгляните, видите ли вы то же, что и я, слышите тот ли, хех, запах, что и я?
Лавочник неохотно снял одну руку с головы. Его левый глаз неутешительно косился.
– Говорил, что нам пора… – буркнул он из-под второй руки.
– Нет, право, вы только посмотрите…
– Ну что же? Что?
– Гляньте!
– Что вы хотите от меня? Чудесные блюда, лучшие в городе…
– Чудесные? Но это же…
– Ну да… какие-то бумажные обрезки, вырезки… так сказать, украшения для ума… не только для желудка и сердца… но… чтобы и ум, так сказать, питался, поглощая обрывки тех или иных ученых открытий, новостей, известий…
– Как так? То есть это в самом деле в блюда добавили стружку из папирусов, писем, газет…
– Заметок, новостей, сообщений… Увы, да…
– Но как…
– Для вкуса… говорю же… Не верит, вот неверующий…
– А это? Вы слышите этот «аромат»?
– Не хочется как-то…
– Нет, вы принюхайтесь! Этот неотразимый «аромат» невозможно не слышать! Я не хочу в одиночку вдыхать такое блюдо!
– Да слышу я, слышу… мне и сюда доносится…
– Что же вы отодвигаетесь? Это что за…
– Тина…
– Что?
– Болотная тина… Лесные угощения же… Лесная кухня, так сказать…
– Лесные угощения? Это вот в жареных грибах болотная тина?
– Да…
– Но она же портит весь вкус блюда! Как можно вкушать грибы, если все они облеплены этой мерзкой, дурно пахнущей тиной? Мне разит прямо во все поры тела, а не только в нос! Как можно вкушать блюдо? Или мне нужно идти к реке и самому промывать его от тины, а затем сюда возвращаться? Как она сюда попала-то?
– Повара, наши повара рады служить вам, – смущенно тараторил администратор. – Это они, наш дорогой гость, заведение тут ни при чем, уверяю вас, помните об этом. Наши повара…
Повара рядом стояли и довольно улыбались как ни в чем не бывало. А Бартоломью, казалось, подмигивал и шептал: «А вот если зайдете в «Лесную блажь», то такой дичи там не найдете, там лучшие лесные блюда!» Но на этой фразе Лероззо снял крышку с очередного блюда и, отшатнувшись, подскочил со стула. Там лежала свежая поросячья нога в запеченных яблоках. Самая дичь как раз была в том, что яблоки запечены, как следует, а нога поросенка лежала, будто только недавно отрубленная… без всяких дальнейших приготовлений.
– Уай! – вскрикнул невольно Лероззо. – Что это?
– Ой, – даже у администратора глаза полезли на лоб. Он обернулся с гневно-умоляющими глазами к поварам. – Ну, знаете ли, это уже слишком! Неужели вам было мало тины? Это… это как-то совершенно перебор… Что ж это такое?
Если бы администратор умел плакать, то наверняка бы заплакал, но он настолько привык вертеться в делах, что давно позабыл, как это: плакать. Он только растерянно бубнил себе под нос:
– Наверное, это для домашнего приготовления…
– Так сказать, дар леса, – подхватил лавочник.
– Точно, точно, – кивал администратор, – такие вот дары можно и обнаружить в лесу, если забраться в самую глушь. А что? Вполне натурально. Животрепещуще.
– Так сказать, – согласился лавочник.
– Да, да, чего только в лесу не обнаружишь… зато вот яблоки, смотрите, как искусно запечены, какой аромат, какой вкус… а ногу поросенка… можно завернуть в бумагу да спрятать под стол… а после забрать с собой! Зато какой будет ждать сюрприз домашних! Скажут они: «Что бы нам приготовить завтра на завтрак? И с чего?» А вы тут как тут: «А вот поджарьте-ка, моя драгоценная, вот эту ножку поросенка! Хоп! И достаете!» И на рынок не надо идти! Удобно! Спросят, что за чудеса? А вы уж и знаете, что ответить: это дары из «Лесного оленя». Дары леса! О как!
– Так сказать, – вторил лавочник.
Но Лероззо с ужасом смотрел на очередное блюдо, на тарелке которого сидела живая лягушка в окружении дымящегося картофеля с хрустящей корочкой. Это зрелище стало последним, что путник выдержал и с воплями, ничего не видя позади себя, он выскочил из заведения.
Только где-то возле придорожной вывески, когда силы покинули Лероззо, его нагнал запыхавшийся лавочник.
– Мой дорогой, мой добрый далекий друг, ну не сердитесь вы так на нас, сбросьте это на очередные местные причуды… должны же быть какие-то в каждом месте, ведь так? Ведь вы же сами знаете об этом? Зато там такой ароматный картофель! Ей-богу, если бы я был голоден, то его хрустящая корочка манила бы меня к себе! А лягушку я прогнал со стола. Видели бы вы, как она полетела! В полете выпростала все лапы в стороны! Кажется, даже ругалась на своем квакушьем языке! Мы ей покажем, как забираться в блюда!
