Андрей Павлович Серов
Дневник зелёного цвета
Запись 12. Очень-очень день.
Я полчаса перебирал в своей голове эпитеты, чтобы описать этот день, но у меня это не получилось, поэтому я без лишних комментариев расскажу, что же сегодня произошло. Ничего не предвещало беды (так обычно говорят, чтобы создать напряжённую обстановку). День был солнечный и безоблачный. Безмятежно пели птицы. Деревья шуршали своими зелёными листьями.
В начале дня отец сообщил мне, что к нам придут гости. Это не входило в мои планы, но я успевал 15 минут побыть со Светой.
И после этих прекрасных 15-ти минут я пошёл домой, чтобы встретить таинственных гостей.
Учитывая то, что к нам не часто ходят гости, для меня стало неожиданностью, что к нам пришли родители Вики на пару с дочерью. Почти всё время в центре обсуждения была политика. Отцы говорили, я и мама молчали, а остальные находились на каком-то среднем положение, изредка давая понять, что они существуют.
Но меня это обсуждение всё-таки затронуло, когда отец Вики сказал:
– Зелёный цвет – величайший из цветов, а всех тех, кто с эти не согласен нужно сжигать в печи. Так говорил сэр какой-то-там (я не запомнил его имени, чтобы записать). Ведь так, молодой человек, – обратился он ко мне.
– Вы правда хотите услышать моё мнение? – спросил я.
– Да. А как же ещё?
– Выводы сэра как-его-там основаны лишь на глубоком общественном предрассудке. Эту фразу говорили в изменённом виде сотни и сотни таких же сэров.
– Вы называете патриотизм общественным предрассудком?
– Нет. Это вы называете общественный предрассудок патриотизмом. Патриотизм – это любовь к родине, а не ненависть ко всему к ней не относящемуся.
– Как можно любить своё без ненависти к чужому?
– Разве не в этом и заключается предрассудок: мы привыкли ненавидеть одно, прикрываясь любовью к другому.
Настала тишина. Отец смотрел в одну точку и нервно постукивал пальцами по ручке кресла.
Мама смогла быстро сменить тему, и все словно забыли о том, что этот разговор был.
В конце этого разговора отец сказал:
– Герман, Виктория, мы, как родители, обсудили один насущный вопрос и приняли решение о вашей женитьбе.
– Что? – воскликнул я.
– Эта свадьба будет выгодна обеим семьям и вам с Викой тоже. Вы как молодая семья получите определённые льготы…
– Какие льготы? Отец, почему ВЫ принимаете решение о МОЕЙ женитьбе?
– Довольно выгодное со всех сторон решение…
– Какая выгода? Ты меня не слышишь?
– Я слышу тебя отчётливо, но…
– Я не хочу ничего слышать! – я встал и ушёл в свою комнату.
Через некоторое время ко мне зашла Вика и села рядом со мной на кровать.
– Ты расстроен? – спросила она у меня каким-то ранее не знакомым для меня мягким успокаивающим голосом.
– Мои родители решили за меня то, на ком я женюсь. Это ситуация похожа на весёлую? Не думаю. Хотя почему я говорю «родители»? Отец! Я видел глаза матери, она тут не причём. Он вынудил её. Как и попытается вынудить меня.
– Но везде нужно искать плюсы, – она пододвинулась ко мне.
– Какие плюсы в том, что меня женят насильно?
– Ты вступишь во взрослую жизнь, станешь настоящим мужчиной.
– Разве свадьба влияет на взросление? Разве дизайн аквариума влияет на возраст рыбки?
– Нет, но двум рыбкам комфортнее друг с другом, – сказав это, она неожиданно поцеловала меня. Почти сразу я оттолкнул её.
– Ты что делаешь?
– Я никогда не говорила тебе этого, но я всегда любила тебя. Любила с того момента, как только увидела, любила всем сердцем, – она снова потянулась ко мне, чтобы поцеловать, но на этот раз я оттолкнул её до того, как она успела это сделать.
– Что? Это что, день потрясений? Что ты несёшь? Какая любовь?
– Искренняя нежная любовь, – она опять потянулась ко мне, но я держал её на расстоянии. Такой Вику я не видел никогда. Всегда она была сдержанная, педантичная и, пожалуй, холодная. Но сейчас передо мной была совсем другая Вика, пугающе изменившаяся Вика.
– Я не люблю тебя, Вика, – отрезал я.
Её глаза померкли, она отодвинулась от меня и заплакала.
– Кто она? – неожиданно сквозь слёзы спросила Вика, – Кто та, что заняла твоё сердце? Ира? Катя? Надя? Кто?
Перед моими глазами появился образ Светы.
–Это не важно!
– Не важно? – она пристально посмотрела на меня свои заплаканными глазами, – Если потереть янтарь, он приобретёт отрицательный электрический заряд и начнёт притягивать к себе небольшие частички вроде пыли – вот это не важно. А то, кого ты любишь – это очень важно! Кто она?
– Она не из нашей деревни.
– Чем она лучше меня?
Я молчал.
– Она красивее? Умнее? Что я должна изменить, чтобы ты полюбил меня?
– Мы влюбляемся не во внешность, не в ум, а в человека. Если бы я стал глупее и некрасивее, ты бы разлюбила меня? Нет. Нельзя просто взять и навязать любовь.
– Нельзя просто взять и навязать любовь… – сухо повторила она, глядя в одну точку, а потом, молча, встала и ушла.
Запись 13. Синие чернила – синие мысли.
Почему эта запись написана синими чернилами? Почему? Да уж, хороший вопрос. День, описанный выше, ещё не успел закончиться, поэтому начнём с того, на чём мы остановились.
После ухода Вики я достал дневник и написал предыдущую запись. Как только я закончил писать, ко мне в комнату зашёл отец.
– Ты женишься на Вике, и это не обсуждается, – резко сказал он.
– Я не буду жениться на Вике, и ЭТО не обсуждается!
– Если ты не женишься на Вике, то ты мне больше не сын, – закричал он.
Я не ответил и, молча, вышел из комнаты.
– Ты куда? – кинул он мне в след.
– Прогуляться.
Я обещал Свете, что после визита гостей мы опять встретимся. И я всегда держу свои обещания.
Как обычно я перелез через стену и стал ждать появление Светы. Вдруг кто-то сзади закрыл мне глаза руками. Послышался голос:
– Угадай кто?
– Эти нежные руки я узнаю из тысячи. Это руки самой прекрасной девушки на свете.
Я повернулся и поцеловал эту прекрасную девушку.
– Ну, так уж и самая прекрасная… – смущённо сказала она.
– Да, согласен, слишком недостойный комплемент. Неотразимая, чудесная, сногсшибательная, обворожительная, ласковая, лучезарная, восхитительная, милая… Я могу продолжать хоть весь день.
Она улыбнулась, но потом неожиданно проговорила:
– Ты выглядишь немного опечаленным, что-то случилось?
И как она всё видит?
– Да, случилось. Даже не знаю, как сказать… Мои родители… мой отец… хочет женить меня насильно.
– Что?
– Да-да, я и сам не могу это «переварить».
– Как это возможно? Как можно так с живым человеком?
– Я хочу, чтобы ты знала: не смотря на давление отца, я никогда не женюсь на другой девушке, потому что я люблю лишь тебя одну, и буду любить до самой смерти.
