Андрей Красников
Уничтожение
Десантник Фил Скотт. 8639
Филу хотелось блевать. Собственно, блевать хотелось всем вокруг, но десантники старательно сохраняли непроницаемые выражения лиц, мужественно удерживая рвотные позывы.
Лежавший перед ними Разиня оправдал свою невезучесть на все сто процентов и получил-таки свое.
Обидно, глупо, на самом старте похода. Не из-за происков матерого врага, а по вине плохо закрепленного оружейного контейнера, рядом с которым ему захотелось поспать.
Легкие вибрации от корпуса, чья-то преступная халатность… и уже через через десять минут крейсерского хода проклятый ящик падает, размазывая мозги бедолаги по всему полу.
Скотт машинально отметил, что досталось даже гусеницам стоявшего неподалеку «абрамса». Его снова начало мутить.
Минут через пять вдалеке наконец-то послышались чьи-то шаги. Стоявшие вокруг трупа морпехи сразу же подобрались. Каждый чувствовал приближавшиеся к его личной заднице неприятности и старался выглядеть молодцевато и подтянуто.
– Отделение, стройся!
Узнав до боли знакомый рев, маленькая кучка брезгливо морщившихся людей практически мгновенно превратилась в суровый и внушающий уважение отряд бесстрашных воинов. Сразу после этого из-за танка вышел сопровождаемый старшиной Васкесом коммандер Терон.
Офицер остановился возле трупа и замерших рядом с ним десантников. Уставился на останки Разини.
Филу хотелось думать, что коммандера тоже тянет блевать. Но внешне это желание так и не проявилось.
«Хорошо маскируется, офицеришка», – мелькнула в голове совершенно неуставная мысль.
– Кто?
– Рядовой Лукас Вольф, сэр! Позывной – «Разиня», третье отделение.
– Причины ясны. Ответственные за размещение груза?
– Складская служба Сан Диего, сэр!
Скотту показалось, что коммандер скрипнул зубами.
Терона можно было понять. Портовые крысы убивали его экипаж, а единственное что он мог сделать – это отправить в штаб рапорт.
Десантник неожиданно проникся к офицеру дружескими чувствами.
– Ответственный за проверку?
– Помощник интенданта Розмари Викерс, сэр!
Он тут же вспомнил симпатичную маленькую интендантшу, заведовавшую их участком. Фил никогда не мог понять, с чего вдруг она пошла на такую должность, но девушка продолжала работать и вполне справлялась с учетом многочисленного арсенала. Справлялась до этого самого дня.
Коммандер взял в руки рацию.
– Найджел, десантная палуба, третий отсек, несчастный случай с летальным исходом. Со штабом свяжусь сам, ответственная на месте – Розмари Викерс. На тебе гауптвахта и расследование.
– Ясно, конец связи, – послышалось в ответ.
Скотт мысленно пожалел все еще не подозревавшую о своей судьбе девушку. Возможно, сейчас она лежала на кровати, читала какую-нибудь книжку про любовь и переживала за главную героиню. А жернова судьбы в лице коммандера Терона и шефа корабельной полиции Гатлинга уже подхватили зернышко ее судьбы и приготовились оставить от него лишь пыль…
– Где пострадавший?
Из-за танка показалось новое действующее лицо – доктор Льюис. Где-то вдалеке раздалась брань – помощники доктора никак не могли протолкнуть сквозь узкие двери отсека взятое с собой оборудование.
Старого хирурга десантники любили и уважали, помня о том, что после неудачно сложившегося боя только он и его ассистенты встанут между ними и смертью. А Скотту когда-то именно Док вырезал аппендикс, тем самым вернув бегавшего от врачей упрямого дурака буквально с того света.
– Бросьте, Льюис, – устало проговорил Терон. – Здесь все ясно и ваша помощь не потребуется. Просто составьте рапорт и пусть бедолагу увезут в морг.
Дождавшись ответного кивка, коммандер повернулся к десантникам:
– Вашей вины в случившемся нет, но чистоту в отсеке наводить придется именно вам. Старшина, проконтролируйте.
Офицер ушел. Практически сразу после него ангар покинул Льюис.
Морпехи остались наблюдать за тем, как труп их невезучего сослуживца грузят на все-таки затащенную в ангар каталку.
Тони Хоук, оператор CNN. 8642
– Что ты говоришь? – Тони с остервенением ударил по барахлившим наушникам. – Ни черта не слышно!
Вертолет издавал гораздо меньше шума, нежели аналоги столетней давности, но общаться без радиосвязи внутри него все равно было невозможно.
– …амеру вкл… идиот, подл… м!
Эпатажная блондинка Мэри Лайк – его напарница по заданию, звезда новостных выпусков и просто очень красивая девушка, – сейчас напоминала рассвирепевшую мегеру. Мало того, что незапланированный вылет на «Обаму» испортил ей начавшуюся подготовку к свадьбе, так еще и само задание оказалось продолжительностью чуть ли не в месяц – авианосец должен был зайти в Сасебо только спустя двадцать пять дней.
Самому Хоуку на все это было откровенно наплевать. Ему нравились корабли, нравилась его работа, нравилось текущее поручение. Не нравилось только общество постоянно капавшей ему на мозг неудовлетворенной стервочки, но с этим, как обычно, приходилось мириться.
К счастью, возможности для исправления ситуации все-таки имелись – напарницу можно было скинуть за борт или банально соблазнить. Второй вариант являлся даже более простым – коллеги не без оснований считали Тони красавчиком.
– Нет, лучше утопить…
– …о ты ска…л?
– Ничего!
Лениво ворочавшиеся в голове мысли совершенно не мешали ему выполнять свою работу. Впереди развернулся обзорный экран, руки устроились на джойстиках управления, а пальцы привычно нажали на кнопки запуска системы. Спустя несколько секунд из брюха вертолета выдвинулась камера и перед Тони наконец-то возникло живое изображение.
Пилот, его тезка, сразу же возмущенно произнес что-то в микрофон, но Хоук привычно не обратил на это никакого внимания. Вся их команда состояла из профессионалов, так что легкое изменение геометрии корпуса вряд ли могло довести съемочную группу до беды.
– Сделай облет вокруг корабля, – как можно громче произнес он. – Нужна картинка этого красавца.
Винтокрылая машинка слегка замедлилась, снизилась до уровня корабельной палубы и полетела вдоль авианосца.
На губах оператора появилась довольная улыбка. Снимать расположившуюся стройными рядами авиатехнику было интересно. Приветственно размахивавшие руками моряки вносили в картину необходимую динамику. Взлетающий истребитель оказался настоящей вишенкой на торте.
Их вертолет немного ускорился, позволяя запечатлеть весь процесс, а потом набрал высоту одновременно с уходившим в небо самолетом.
Тони захотелось выругаться от радости, но он сдержал свой порыв и продолжил съемку.
Рядом медленно проплыла носовая зенитка. Хоук неосознанно передернул плечами – два из шести стволов следили за их машиной, постоянно держа кабину на прицеле.
– Черт…
– Что такое?
– Ничего, идем дальше…
К счастью, никаких психов за пультом управления огнем не оказалось и вертолет, завершив полукруг, спокойно опустился на гостевую площадку. Пришла пора заняться самой неблагодарной частью работы – переноской аппаратуры.
Разумеется, уже спустя пару минут блондинистая стерва куда-то исчезла вместе с лейтенантом из пресс-службы авианосца. Тони-пилот оказался ничуть не лучше и ушел к местным механикам – договариваться о техническом обслуживании своей птички.
Незавидная роль грузчика досталась Тони-оператору. К сожалению, когда он перетаскал свои собственные коробки и решил скрыться с палубы, оставив на ней вещи остальных членов съемочной группы, рядом практически мгновенно оказался раздраженный матрос, передавший ему категоричное распоряжение «немедленно к чертовой матери убрать отсюда посторонний хлам».
Тихо ругаясь на весь мир, Тони вернулся на свежий воздух и взялся было за чужой багаж, но тут же остановился.
– Пошли они к черту…
Тренированному оператору не составило большого труда запихнуть оставшиеся сумки и коробки обратно в вертолет. Сделав это, он с силой захлопнул отсек и победно улыбнуться.
Впрочем, практически сразу же в его мозгу родилась другая мысль – Хоук подумал о том, как именно он собирается соблазнять свою журналистку, если сейчас цинично бросит здесь ее вещи и, фактически, заставит девушку потом таскать их до каюты самостоятельно.
Заработать на этом хоть какие-то очки было бы чрезвычайно сложно.
В конце концов, компромисс был найден. Тщательно порывшись в груде оставшихся сумок, Тони выволок три принадлежавших Мэри баула, но оставил в отсеке все то, что вез с собой пилот.
Соблазнять своего тезку он точно не планировал.
Старший научный сотрудник, подполковник Ильин М. Д. Уральские горы
Маленькая красная отметка на огромной карте Тихого океана медленно подбиралась к внушительному зеленому кругу. Подбиралась уже второй день и спустя три с половиной часа должна была зайти внутрь.
Сразу после этого эксперимент требовалось начать.
Подполковник устало прикрыл глаза:
– Гриш, разбуди перед самым началом.
Сон пришел мгновенно. Сон тревожный и беспокойный, состоявший из сюрреалистических картин и диковинных существ, наполненный страхом, неуверенностью…
Когда пришла пора вставать и возвращаться в лабораторию, Ильин даже не почувствовал что спал. Тремя часами нельзя было прогнать многомесячную усталость. Но работа, как всегда, была важнее всего.
В операционном зале постепенно собрался весь научный состав. На двух огромных экранах появились упитанные лица президента и министра обороны.
Он зашел за маленькую кафедру в углу зала и откашлялся. Гулявшие по комнате шепотки стихли.
– Товарищи, вы все в курсе, что именно нам предстоит сегодня сделать. Многолетняя работа, секретность, сотни тысяч человеко-часов… и теперь мы готовы к первому боевому, так сказать, эксперименту. Эксперименту, который раз и навсегда должен изменить баланс сил в современном мире…
Ильин облизал пересохшие губы и глотнул воду из припасенной бутылочки. Собственная косноязычность вызывала раздражение, но он мужественно продолжил:
– Господин президент, господин министр, вы не до конца владеете всей ситуацией, я знаю. К сожалению, режим чрезвычайной секретности, введенный предыдущим правительством, позволил нам включить вас в число посвященных только недавно, на этапе завершения проекта…
Президент, буквально несколько дней назад выдавший окончательное согласие на проведение эксперимента, недовольно скривился. Министр остался невозмутимым.
– Вы все видите карту. Красная отметка – это американская авианесущая платформа…
– Вы их вот так специально отслеживаете? Они это не слишком любят.
– Это пассивное наблюдение, господин президент. Сейчас все равно каждый видит каждого.
– Говорите, видят? Напомните, какие у нас есть гарантии того, что вашу установку не засекут?
– Серьезные, господин президент. Мы уже проводили тестовые запуски, но ни один из них не привлек к себе никакого внимания.
– Мне по-прежнему не нравится эта идея. Возможно, нам стоит свернуть программу. Прямо сейчас.
В отличие от своих предшественников, этот глава государства отличался чрезмерной мнительностью и осторожностью. По мнению Ильина, такое качество не очень-то подходило лидеру огромной державы, но высказываться на этот счет он не собирался.
Министр обороны пошевелился и легонько кашлянул:
– Господин президент, я могу лишь повторить свои аргументы. Великая шахматная партия продолжается и то, что прямо сейчас Соединенным Штатам выгодно иметь Россию в союзниках, ничего не значит. Они по-прежнему держат свои базы у наших границ, поддерживают ближневосточный терроризм, разрабатывают новые системы стратегических вооружений и отказываются учитывать наши интересы. Мы проигрываем. Каждый день, каждый час…
– Я все это знаю, – лицо президента исказила неприятная гримаса. – Хорошо. Действуйте.
Заметив на себе взгляд министра, Ильин сделал еще один поспешный глоток и продолжил:
– Товарищи, согласно полученным нашей разведкой сведениям, именно сегодня авианосец пройдет самую южную точку своего маршрута. Собственно говоря, он уже находится в зоне действия нашего прибора и совсем скоро мы увидим, на что способно пятое измерение… простите, это не является общепринятым научным термином, но в нашей лаборатории мы используем такое определение…
Подполковник сделал паузу, взглянул на информационный экран, а затем немного растерянно пожал плечами:
– Нам потребуется еще не меньше тридцати минут. Если хотите, я могу ответить на любые ваши вопросы…
Тедди Монтгомери, оператор С-801. 8642
Корабль постепенно уходил все дальше в нейтральные воды. Здесь не имелось никаких гражданских авиалиний, самолеты потенциальных противников летали где-то очень далеко, а вертолет журналистов оставался на ангарной палубе. Дежурной смене оставалось лишь контролировать перемещения родных истребителей.
– Тоска…
Само собой, на тихий шепот никто не обратил никакого внимания. Поняв это, Монтгомери с легким раздражением покосился в сторону игнорировавших его соседей, но вовремя спохватился и снова уставился в экраны.
Несмотря на то, что обычно рядом с оператором находился только выполнявший обязанности начальника смены лейтенант Стивен Энке, сегодня в отсеке управления присутствовал еще и русский консультант Глеб. Тедди хорошо запомнил его имя, но фамилией никогда не интересовался – иностранец вел себя достаточно просто и вполне довольствовался неформальным обращением.
Прямо сейчас Стивен и Глеб с комфортом восседали в специально доставленных из ближайшей кают-компании креслах, неторопливо обсуждая возможности применения зенитного комплекса для поражения наводных и подводных целей.
Лейтенант Энке пытался доказать оппоненту, что работавшая в огромном диапазоне высот система при желании может использоваться даже на минусовых отметках. Русский в ответ лениво соглашался, но указывал на неприспособленность ракет этого типа к эффективному преодолению водной толщи, а также намекал на какие-то программные ограничения.
По большому счету, Тедди совершенно не интересовали подобные нюансы. Но он точно не отказался бы выпустить ракету-другую в каких-нибудь подводных пиратов. Просто ради развлечения.
Изображение на экране внезапно моргнуло и покрылось мелким цифровым шумом. Монтгомери непонимающе приоткрыл рот – за год его службы такое было впервые.
– Э, сэр, тут…
Объяснить он не успел – умная машина выдала резкий звонок и на дополнительном информационном табло высветилась шокирующая надпись:
«Облучение неизвестного типа. Перекрытие диапазона сканирования. Постановка помех. Уровень тревоги – красный. Возможна атака. Вероятность атаки: 86 %.»
Сзади послышался удивленный возглас лейтенанта:
– Что за хрень?
Русский соображал гораздо быстрее.
– Парень, вылезай, быстро, – не удовлетворившись словами, консультант буквально вытолкнул оператора из кресла и запрыгнул туда сам.
Одновременно с этим пискнул сигнал внутренней связи.
– Внимание по кораблю. Говорит капитан. Протокол «Зеро». Выполнять!
Тедди показалось что авианосец вздрогнул всем своим огромным корпусом. По спине оператора пробежала стайка неприятных мурашек – он в первый раз за все время службы ощутил, что находится под прицелом. В голове пронесся хоровод заполошных мыслей.
Кто, зачем, откуда…
В самом пункте управления ничего не изменилось – разве что Глеб начал с совершенно фантастической скоростью что-то печатать на виртуальной клавиатуре.
Медленно тянулись минуты. Экран очистился от цифрового снега, масштаб изменился, а изображение приобрело совершенно другой вид – теперь вместо плоской карты с отметками целей там появилась трехмерная модель окружающего ландшафта.
Не так удобно для реальных действий, но более информативно…
– Твою мать, – русский эмоционально прошептал что-то еще, но Тедди его не понял.
Изображение корабля резко уменьшилось, а сфера, наоборот, распухла почти на весь экран. Но, кроме самого авианосца, внутри нее по-прежнему находились всего четыре зеленые искорки. Дружественные самолеты. И ничего больше.
Глеб пробормотал нечто совсем уж неразборчивое, после чего снова начал печатать.
Располагавшийся в самом центре экрана схематичный кораблик исчез. На экране возникло объемное изображение восточной части Тихого океана. Затем неподалеку от нарисованного экватора вспыхнула яркая зеленая точка, а все вокруг оказалось испещрено многочисленными черточками и надписями.
Русский что-то нажал и количество отслеживаемых объектов резко уменьшилось.
– Самолетов нет… ракет нет… остались спутники… идентификация, идентификация…
Тедди завороженно следил за тем, как из моря информации остается только самый мизер. Восемь точек над самой поверхностью Земли и две – где-то очень-очень высоко.
Глеб устало откинулся на спинку кресла:
– Лейтенант, векторы атаки определены. В красной зоне находятся восемь низколетящих спутников. Принадлежность – Гана, Камерун, Зимбабве. Мы можем уничтожить четыре из них – те, которые прямо сейчас входят в зону контроля. Еще два вектора уходят на геостационарную орбиту. Достать источники можно только с помощью стратегических ракет – если, конечно, ваш капитан готов отправить их в космос. Все, я свое дело сделал.
Лейтенант, выйдя из ступора, отпихнул Тедди в сторону и бросился к интеркому.
– Мостик, говорит зенитная палуба. Есть результат. Над нами восемь… над нами десять условно враждебных объектов. Африканские спутники, сэр! Да, сэр, они в реестре. Господин Аксенов говорит, что мы достаем четыре из них, а остальные – только с помощью ядерных ракет… Есть подождать, сэр! Есть передать координаты, сэр…
Пол отсека внезапно наклонился. Монтгомери вцепился в спинку намертво закрепленного кресла, сумев остаться на месте, но другим повезло гораздо меньше.
Русский не удержался на ногах и, отчаянно ругаясь, покатился в угол. Туда же улетела вся лишняя мебель. Мимо, выделывая замысловатые па, пробежал лейтенант. Этот танец закончился возле стены, о которую Стивен впечатался всем своим немаленьким весом.
Корабль содрогнулся от мягкого, но могучего удара. Ноги оператора оторвались от пола и он буквально повис на кресле, стрункой вытянувшись в воздухе. Откуда-то снизу донеслись новые ругательства.
Спустя несколько долгих секунд все качнулось в обратную сторону, начав возвращаться в нормальное состояние.
Затем включилась связь с мостиком:
– Уничтожить к чертовой матери все вокруг! Выполнять!
Тедди снова ощутил пробежавший по телу неприятный озноб.
– Что это, сэр?
– Это война, рядовой, – вставший на ноги лейтенант в очередной раз оттолкнул его и бросился к пульту. – Соберись!
Стивену было далеко до скорости русского, но намечать цели он начал вполне уверенно.
Тони Хоук, оператор CNN. 8642
Тони вальяжно прогуливался по корме авианосца, время от времени рассматривая все окружающее через видоискатель маленькой повседневной камеры.
Мэри неожиданно свалилась с острым приступом морской болезни – хотя минимальное волнение и не могло сколько-нибудь серьезно поколебать огромную тушу корабля, девушке все равно хватило. В итоге он оказался предоставлен самому себе и теперь в полной мере наслаждался свободой – делал небольшие видеозарисовки, болтал с экипажем или же просто болтался по палубе, дыша свежим воздухом.
Сейчас был именно такой момент.
Оператор подошел к самому срезу кормы и, ухватившись за туго натянутый леер, принялся рассматривать выбегавшую из-под корпуса пенную струю.
Хотелось курить, но на флоте подобные вольности были строго-настрого запрещены еще лет десять назад.
– Чертовы бюрократы…
Спустя минуту Тони горестно вздохнул и, постаравшись изгнать из головы мысли о сигаретах, направился к стоявшим вдалеке самолетам. Все-таки верхняя палуба была длиной почти в полкилометра и благодаря этому неплохо заменяла собой стадион – прогулки по ней очень хорошо отвлекали от никотиновой ломки.
Двадцать метров, тридцать, пятьдесят…
Когда он оказался возле главной корабельной надстройки, по всему периметру авианосца одновременно вспыхнули яркие оранжевые лампы, воздух прорезала звонкая трель сирены, а пространство заполнилось бегущими куда-то людьми.
До удивленно смотревшего на весь этот беспорядок оператора только через десять долгих секунд дошло, что объявлена боевая тревога и именно сейчас нужно что-то снимать, а не стоять столбом. Камера пушинкой взлетела к плечу, наметанный глаз принялся вычленять зрелищные моменты…
Нервно рыскающие из стороны в сторону стволы зенитного орудия. Бегущий к самолету пилот. Молодой матрос, неуклюже соскакивающий с трапа на мокрую палубу… мокрую?
– Откуда здесь дождь… вот черт!
Хоук поднял взгляд, ругнулся и сразу же направил вверх камеру.
Прямо над авианосцем творилось что-то непонятное. Ярко-синее тропическое небо стремительно чернело, темная клякса быстро расползалась во все стороны… и шел дождь.
– Нужен общий план…
Почувствовав нездоровое возбуждение, Тони опрометью бросился обратно к корме. Споткнулся, чуть было не упал, но все же добрался до самого края, прижался спиной к ограждению и выровнял картинку.
– Да я, мать его, бог журналистики…
Уходящий вдаль мокрый серый настил, крошечные люди, громадная надстройка, расползающееся в небесах зловещее черное пятно….
Хоук упивался происходящим. Кто-то заметил его и начал махать руками, требуя немедленно убраться с палубы, но оператор не обратил на это никакого внимания. Работа была важнее.
Целую минуту в кадре ничего не происходило, а затем по нервам человека ударил беззвучный грохот. И огромная стальная махина, надежнее которой не было ничего в этом мире, начала стремительно заваливаться на правую сторону.
Несколько долгих мгновений успевший схватиться за стойку ограждения оператор чувствовал себя в невесомости. Потом борт авианосца встретился с водами Тихого океана и могучий толчок едва не вырвал скользкую угловатую трубу из его судорожно сжатых рук.
Окутавшийся облаками брызг исполин наполовину скрылся под водой. Где-то далеко впереди исчезали в беснующихся волнах сорвавшиеся с креплений самолеты. Из вентиляционных отверстий левого борта выплеснулся длинный огненный факел, сопровождавшийся разлетающимися во все стороны обломками металла. Послышался грохот взрыва.
Он висел, мертвой хваткой вцепившись в единственную доступную опору, а совсем рядом с его ботинками крутился бурлящий пенный круговорот.
– Дерьмо, – выдохнул оператор, продолжая сжимать ободранными до крови пальцами крепления троса. – Господи…
Непонятно откуда взявшаяся волна мягко ударила в палубу, накрыла Тони с головой и чуть не утащила с собой. Затем схлынула так же быстро как и появилась, а опрокинутый на бок стальной гигант качнулся обратно, возвращаясь в свое привычное положение.
Скрючившегося на корме человека еще раз окатило не успевшей убраться с палубы водой. Камера, до этого крепко державшаяся на своем ремне, непостижимым образом сорвалась, весело подпрыгнула и, увлекаемая остатками потока, скользнула к далекому борту.
Тони выругался, отчаянно махнул ногой и успел-таки достать аппарат, кое-как прижав его к настилу.
Пронеслась шальная мысль о недопустимости утраты рабочего инструмента. Какое-то мгновение Хоук готов был даже броситься вслед за ним в океан – отдавать морскому богу уникальные кадры он не собирался.
Но до крайностей дело все же не дошло. Корабль окончательно выровнялся и Тони перехватил свой бесценный прибор рукой. Затем с трудом поднялся на ноги и осмотрелся.
Палуба качалась, вода рядом с авианосцем бурлила и волновалась, но что конкретно сейчас произошло, оператор так и не понял. Впрочем, слишком уж заморачиваться на этот счет он не собирался – информация об инциденте все равно должна была пройти через его группу. А сейчас требовалось зафиксировать странное природное явление…
Никакого явления больше не наблюдалось.
Тони внимательно посмотрел на камеру у себя в руках, на небо, снова на камеру…
Страшная черная клякса попросту отсутствовала.
– Я что, грибов объелся…
Мотнув головой, он тщательно проверил работоспособность аппарата, включил его и снова навел на палубу.
Как оказалось, очень вовремя.
Откуда-то из-за надстройки ввысь ударили фонтаны плазмы. Один, второй, третий…
Военный журналист прекрасно знал, как выглядит пуск гиперзвуковых ракет из русского зенитного комплекса. И сейчас, наблюдая за стремительно исчезавшими в небесах лоскутками пламени, успел искренне удивиться:
– Святое дерьмо, мы что, воюем?
Спустя мгновение его настиг удар звуковой волны. Тони выронил камеру, старательно зажал уши, а затем не менее старательно раскрыл рот, пытаясь хоть как-то спастись от грохота и выровнять давление на барабанные перепонки.
Думать о том, каково сейчас приходится находившимся возле пусковой установки людям, не хотелось. С другой стороны, не факт, что после такого купания на палубе вообще хоть кто-то остался.
– Какого черта здесь вообще происходит…
Совсем неподалеку раздался тяжелый металлический лязг и Хоук нашел в себе силы поднять голову.
– Твою же мать!
Других слов попросту не оставалось, а все остальное он делал уже на инстинктах. Схватить камеру и бежать, бежать отсюда…
За спиной у журналиста медленно раскрывались створки огромной шахты.
– Время развертывания – две минуты… пуск через десять секунд после открытия… время развертывания – две…
Тони успел. Успел добежать до ближайшего угла надстройки, успел плюхнуться на живот и даже успел взять в кадр полностью раскрытую шахту.
Пуск ракеты был плавным и неспешным. Раскрашенная в серо-белые полосы длинная сигара выскользнула из своего укрытия, на полсекунды замерла в раздумьях, а затем, все набирая и набирая скорость, ушла в небо.
Этого спрятавшийся позади какого-то металлического выступа оператор уже не увидел – он снова зажимал уши и отчаянно кашлял из-за накрывшего всю палубу густого едкого дыма.
Камера продолжала бесстрастно фиксировать кусок надстройки и заслонявший собой большую часть кадра мокрый ботинок.
