Андрей Жилич
Последняя «Пауза»
5 этаж, квартира №19
Кирилл был последним, кто переехал. Но в доме остался владелец девятнадцатой квартиры – Виктор Кузьмин, который умер за год до реновации его пятиэтажки. Сердечный приступ и всё, его жизнь прервана, но неизвестно почему его душа никуда не переместилась, ни во что не преобразовалась. Именно поэтому он мог беспрепятственно обходить соседей и узнавать всё сокровенное о них. В этом ему помогала его аура общительности. Иногда он мог влиять на людей, отправлять им посыл к действию, но это было при жизни. Эта способность близка к гипнозу, но гипнозом не является. Виктор не знал, работает ли его способность без физического контакта, ведь теперь он – бесплотный дух.
Он долгое время после смерти находился дома, пока соседи не почувствовали смрад его разлагающегося тела. Это почувствовал новый партнёр Марины, когда они пришли к ней домой. В итоге вызвали полицию, скорую помощь и МЧС, чтобы вскрыть дверь его квартиры. Виктор думал, что привязан к телу, он спустился следом за работниками скорой, но из подъезда его не выпустил невидимый барьер. Он ещё долго пытался прорваться сквозь него, кричал, стучал бесполыми руками в двери, но его никто не услышал, никто не почувствовал. Попытки выбраться через окна так же ни к чему не привели. Он заходил сквозь дверь в пустующие квартиры, пытаясь выбраться на свободу через них, через соседний подъезд, но стены не пропускали. Теперь его существование ограничивалось подъездом.
У Виктора не было родственников, поэтому он не знал кто и где похоронил его тело. Представители управы выключили водоснабжение и электричество в его квартире. Без разницы, всё равно дух не мог взаимодействовать с материальными объектами мира живых за исключением предметов, на которых можно сидеть или лежать. Он не чувствовал жёсткость ортопедического матраса или мягкость подушки на табуретке (да и они не прогибались под его бесплотным телом), складывалось ощущение, что он просто сидел или лежал на деревянной поверхности, но это не приносило дискомфорта: неудобства и боль в суставах остались в старой жизни. Виктор не испытывал усталости, а сидение в кресле – это скорее привычка, чем необходимость.
Он думал о многом, оставшись в одиночестве. О своей жизни, о судьбе, о смысле жизни, но теоретических знаний ему не хватало, чтобы сделать однозначные выводы. Практические познания о своём положении не приносили новых выводов.
Виктор присутствовал при смерти Василия, но ничего нового или необычного не увидел. Три года назад на его руках умер старший брат – его последний родственник. С Виктором всё произошло так же: дыхание прерывалось, короткая конвульсия и остекленевший взгляд в никуда. Никакой вспышки. Образ умершего не предстал перед ним. Виктор звал его, но ответа не услышал, только лишь тиканье часов на прикроватном столике. Такое ощущение, что судьба только ему преподнесла подобную участь.
Виктор проводил всех соседей из своего подъезда, он наблюдал, как жители соседнего подъезда грузили свои пожитки в «газели» и уезжали в новый дом. Виктор размышлял, что же будет, когда придёт строительная техника и начнёт разрушать пятиэтажку, что будет с ним?
Через месяц после отключения дома от коммуникаций, территорию вокруг пятиэтажки оградили забором с рекламой новой новостройки, которую воздвигнут на месте опустевших панельных домов. Деревья, озеленявшие пространство между домами, срубили ещё неделю назад и вывезли бесполезными дровами. Виктор слышал от бывших соседей, что вокруг новостроек деревьев в разы меньше. Каменные джунгли расползаются, плотность населения растёт. И ведь никто не противился подобным проектам…
Десятки нанятых работников бегали по подъездам, ломали и выносили оставленную мебель и утварь бывших жильцов, которую никто не хотел забирать в новый дом. Затем начали выносить чугунные ванны и батареи по кускам, распиливая металл прямо в квартире. «Интересно, сдавать будут?» – подумал Виктор, наблюдая за их действиями. Далее рабочие разобрали оконные рамы и балконы, оставив только голые панели, служившие полом балкона для одних соседей и крышей для других.
Ещё через две недели Виктор из окна кухни наблюдал, как с тыльной стороны дома подъезжал ярко-зелёный строительный экскаватор. Водитель машины сидел на уровне второго этажа, ковш машины замахнулся выше ободранной ранее крыши, заслонив солнце. Виктора утомило его новое существование, и не удивительно, ведь люди – социальные существа, им нужно было общение, хоть какое-то. А оставаться наедине с собой долго не мог даже интроверт. Поэтому Виктор радовался предстоящему разрушению своего дома, он сжал кулаки и бесшумно скандировал водителю экскаватора. Он жаждал освобождения.
Группа рабочих снизу притащили какую-то установку, похожую на большой фен. Но вместо воздуха, он начал распылять поток воды в окна комнаты Виктора и его соседа из другого подъезда. В это же время экскаватор начал действовать и мощным движением ковша отломал приличный кусок дома, обнажив квартиру Виктора и его соседей. Благодаря распылённой воде пыли почти не было. Интересная технология, Виктор даже не знал о таком. Пока он размышлял об этом, струя воды стихла, а экскаватор убрал на место свой механизм разрушения. Хозяин квартиры остался в недоумении: почему рабочие не продолжают снос дома, а потом он заметил группу людей в приличных куртках и в касках, которые что-то обсуждали, показывая на него. Конечно, они его не видели, а указывали на кусок выломанной части здания. Затем они пожали друг другу руки, подписали какие-то бумаги и отправились к выходу со строительной площадки. Виктор кричал и матерился на людей внизу. Он упирался в невидимый барьер, который повторял контур его разрушенной квартиры и не мог ничего поделать…
За последующие три месяца все пятиэтажки вокруг сравняли с землёй, оставив только дом Виктора. Как будто они специально издевались над ним, ведь они даже потрудились отломать часть его квартиры, унизив его. Как будто мало было вынести всю мебель из здания. Конечно, мебель ему не нужна, после смерти он ни разу не спал, видимо духу сон ни к чему, хотя его разум по-прежнему работал, но отдыха не требовал. Со временем Виктор осознал, что разрушение его квартиры было не актом вандализма, а официальным подтверждением, что дом непригоден для последующей эксплуатации. Такие регламенты.
Эпилог
Виктор много думал о смерти. Кто-то верил в ад и рай. Кто-то верил в реинкарнацию. Он сам считал, что после смерти ничего нет, душа умирает вместе с телом и пшик! Ничего. Такое ощущение, что это произошло с Василием. Что же происходит с ним – неизвестно. Почему он застрял в мире живых? Какая-то аномалия. Есть ли в этом смысл? Заслужил ли он этой участи? Помог ли он кому-то хотя бы после смерти с помощью своих способностей? Он это никогда не узнает…
Через год пятиэтажку с одиноким призраком Виктора Кузмина снесли.
Пшик!
Поездка вахтовика. Рассказ.
Поездка вахтовика
Зима в этом году наступила раньше на целый месяц. Максим в этом уверен, потому что последние три года он брал вахты по чётным месяцам года, и он помнит, что только ближе к ноябрю начинались жёсткие метели, сугробы снега вырастали по колено, а температура воздуха стремилась к минус двадцати градусам Цельсия. Он прилетел первого октября вместе с другими вахтовиками и провёл здесь пять дней, когда зима взяла власть. Само собой, он был готов к морозам – термобельё, утеплённые костюмы, рабочие перчатки и шапка – всё было при себе, но он не ожидал, что придётся использовать это всё раньше двадцатых чисел октября. За несколько дней знакомый осенний пейзаж – степь с озерками, которые уже сковал лёд, на редких участках земли лежали тонкие сугробы– сменился зимним хаосом льда и снега.
Марканна – специализированный вахтовый городок за полярным кругом России со своим аэропортом и морским портом. Он возведён для рабочих близлежащего гигантского завода по сжижению природного газа (СПГ). Четыре ряда одинаковых трёхэтажных общежитий разной степени комфорта стояли в пяти километрах от аэропорта. В городке находилось всё необходимое – три столовых, две бани, один спортзал и два магазинчика с полезными мелочами и продуктами.
Простой человек не сможет купить билет на самолёт и попасть в Марканну, здесь живут только рабочие завода СПГ – вахтовики. У каждого работника свой график вахтовой работы: от двух недель до трёх месяцев. Субботы и воскресенья – рабочие дни. Самолёты летают в разные города России по расписанию, вследствие чего здесь собирается народ со всей страны. Суровое место, суровая работа с большой ответственностью – кого попало на работу не принимают.
Максим работает электриком, обслуживает электрооборудование на участке «В» завода. Работников из одной службы всегда заселяли в одно общежитие, благодаря этому с коллегами Макс не расставался даже после окончания рабочего дня.
Рабочий день начинался в 7:30, а заканчивался в 19:30. Обеденный перерыв с 11:00 до 13:30. Добраться до завода можно только на автобусах и вахтовых автобусах (вахтовках) URAL, где водитель сидел в кабине, а пассажиры – в пассажирском модуле, оборудованном мягкими кожаными сиденьями, словно в жёлтом советском автобусе ЛиАЗ. Дороги от городка до завода собраны из бетонных плит, на которые меньше всего воздействовала суровая окружающая природа. Конечно, периодически и они требовали замены, но в основном они выдерживали местный климат, тем более они уложены не на вечно промёрзшую землю, а на специальную подложку. На высокой скорости каждая грань плит чувствовалась, пассажиры подскакивали на «воздушных» сиденьях – аттракцион, не иначе.
Служба энергетики завода СПГ владела тремя вахтовками, которые отправлялись на завод в 7:15. Пятнадцати минут вполне хватало, чтобы доехать до завода. Хотя на территории завода была одна столовая, рабочие предпочитали обедать в Марканне, где было поменьше очередей, а после обеда можно было часок подремать в номере общежития. С приходом холодов часть населения рабочих всё-таки предпочитали оставаться на заводе и стоять в очереди в тёплой столовой, чем ждать транспорт, а потом разгуливать по городку. Максим не относился к последним: когда начались холода, он на обед продолжал ездить в Марканну. Пока что в обеденное время ходили три вахтовки, но через пару дней их сократят до двух, так как только две наполнялись рабочими, да и то лишь наполовину. Вообще хватило бы и одной, но селёдками в банке ездить никто не хотел, а руководство уважительно относилось к людям.
Сегодня Максим немного задержался в раздевалке и не заметил, в какую вахтовку сели коллеги с его участка. Номерные знаки, по которым отличались машины между собой, залепило снегом, поэтому Макс забрался в машину наугад и понял, что его бригады здесь нет. Не беда, в городке увидятся, он сел у окна на свободное двойное место, снял заснеженную шапку, вставил в уши проводные наушники от телефона и стал ждать отправления. В транспорте люди всегда сначала садились по одному, а потом, когда варианты закончатся, уже садились по двое. Толстый утеплённый бушлат даже из худого мужичка делал мощную фигуру и вдвоём сидеть оказывалось тесновато, но не в обиде, как говорится.
Максим проверил телефон – никаких уведомлений от жены или ребёнка. И хорошо – наверное, ещё спят, ведь сегодня суббота, а у него семейство сов, все спят до обеда, и не стоит забывать о разнице в часовых поясах, здесь на два часа время бежит вперёд. Он и сам с радостью подрых бы до обеда, но работа не позволяет. Зато в межвахтовый отдых он высыпается от души, когда его сын Ванька уходит в школу, а жена на работу. Тогда и завтрак в час дня – это норма. Красота. Здесь, на вахте, хотя бы тихий час есть, который мало кто из детей любил в детских садах. Хорошее дело, когда работаешь без выходных весь месяц.
Сначала жена не понимала, в чём плюсы вахтового метода работы, когда полгода семью видишь только по сбоящему скайпу. Но решение было принято, деньги он зарабатывал неплохие, плюс в будущем можно рассчитывать на северную пенсию с доплатами и на прочие льготы. В межвахтовый отдых он максимально помогает жене с домашним бытом и школьными заданиями сына, если это требуется. Ребёнок рос смышлёным и умным, сам выполнял большинство домашних упражнений – гордость так и распирает. Особенно если учесть, что Максим в его годы лавировал между тройками и четвёрками, наверняка сын интеллектом в жену пошёл, она-то с красным дипломом закончила и школу, и институт.
Кроме Максима, в салоне сидели девять работников: четверо из бригады участка Д завода; трое – с участка З; заместитель старшего электрика Петренко Павел Петрович по прозвищу 3П (три-П); один из братьев-близнецов из диспетчерской, они по очереди ездили в городок, второй оставался обедать на рабочем месте, причём пока не заговоришь с братом – не понятно, кто именно перед тобой, Валера или Виталий. Странно, что 3П едет с ними, ведь для начальства выделяют пикапы, как более комфортный транспорт, за который отвечает отдельная компания. У этой компании свой штат водителей, который распределяется вместе с машинами между службами завода СПГ. Вроде как раз водители живут в отдалённых общежитиях с минимальным комфортом – по три-четыре человека в номере, душевая одна на этаж, но зато туалета два на этаж. Максим проживает вдвоём с коллегой в номере, где имеется совмещённый санузел.
Перед поворотом среди метели что-то сверкнуло, как будто солнце отразилось от металлической цистерны, которые как раз там и стояли. Но небо было затянуто тучами, а снежные вихри исключали отражение от любого источника света, да и сами цистерны наверняка покрыты льдом и снегом. Странно, что это было. Может, аварийное световое оповещение? Максим проверил переносную рацию – любые экстренные оповещения (крупный пожар, эвакуация персонала) поступали на рацию – сообщения отсутствовали. Значит, после обеда работа никуда не денется. Конечно, это чёрный юмор, никто в своём уме не захочет, чтобы на заводе случилось что-то серьёзное, ведь взрыв на подобном объекте приведёт к уничтожению всей округи, включая аэропорт и Марканну.
За окном смотреть было не на что, лишь изредка виднелись ангары и заметённые снегом стоянки транспорта. Максим перевёл внимание на телефон. 35% заряда, забыл зарядить в офисе перед выходом на объект. На объект запрещается проносить электронные не взрывозащищённые устройства без специального разрешения, поэтому телефоны приходилось оставлять на административной территории завода перед отправкой на объект. И можно было поставить телефон на подзарядку, но он забыл, бывает. Макс проверил карман бушлата – зарядку он не забыл захватить, в общежитии нужно поставить обязательно.
Максим решил поиграть в судоку, чтобы скоротать время. Обычно он решал японские кроссворды в свободное время, но в вахтовке это делать максимально неудобно из-за вечной тряски. Его наручные электронные часы каждую поездку насчитывают ему несколько километров, будто он занимался спортивной ходьбой, а не сидел у окошка. Кстати, о часах – он отключил Bluetooth на телефоне, чтобы он не жрал заряд.
Он прошёл три средних судоку и решил взяться за сложный уровень, взглянул в окно, чтобы оценить, успеет ли он это сделать или лучше уже застёгивать бушлат для выхода. В глаза ударил очередной отблеск света, ряда общежитий за окном не было видно. Странно, по ощущениям они уже должны были доехать, тем более за дорогу он всегда успевал решить только три-четыре задачи, если его никто из коллег не отвлекал. Максим свернул приложение и взглянул на экран: 11:07, 31% заряда. Он смотрел на часы, пока значение минут не переключилось на 08. Вахтовка выезжала с территории завода всегда в одно и то же время – в 11:05. Как это они ехали две минуты, а он успел решить три судоку… Он посмотрел на наручные часы – 11:08, соединение с телефоном отсутствует, значит они отсчитывают время своим процессором.
– Вань, сколько время? У меня кажется часы сбились, – спросил Максим сидящего сзади коллегу.
– Да только выехали, куда ты спешишь? – Иван посмотрел на удивлённое лицо Максима и достал телефон: – одиннадцать часов и девять минут, скоро приедем.
– Спасибо.
– Обращайся.
Максим задумчиво посмотрел в окно: сквозь снег промелькивали одинаковые ангары, по ним трудно сориентироваться, но они явно были на первой трети пути. Может, он задремал? Он снова развернул приложение (да, оно было запущено) и увидел, что решённые только что судоку остались отмеченными зелёной галочкой. Наверное, он что-то перепутал. Логически он понимает, что ничего необычного не может происходить, но любитель фантастики и мистики в нём ликовал – вот оно, он столкнулся с чем-то неизведанным лично.
Максим убрал телефон и стал пристально смотреть в снежную метель. Через пару минут они проехали поворот к аэропорту, затем, примерно через минуту, он увидел уже знакомую вспышку. «Не может быть…» – подумал Максим про себя, отодвигая рукав бушлата. Часы показывали 11:06.
– Вань, а сколько сейчас время? – спросил Максим, собравшись с силами.
– Да только выехали, куда ты спешишь? Одиннадцать часов и семь минут, скоро приедем.
– Спа… – Максим прервался, когда его взгляд упал на последние ряды сидений. – А где 3П?
– Наверное, на пикапе как всегда, где же ему ещё быть. Думаешь, он с нами будет ездить? Корона не позволит, – ответил Иван, даже не оборачиваясь.
– Но я его видел, когда зашёл в вахтовку, он сидел на предпоследнем ряду, через ряд от Егора.
– Егор, ты видел 3П? – крикнул Ваня.
– Да, он существует. Соскучился? – ответил тот.
– Он же был в вахтовке? – уточнил Максим, на что получил дружный хохот от коллег.
– Ага, а наш водитель тоже тут, вон, дремлет на последней сидушке, – улыбаясь ответил Егор, последовал новый взрыв хохота.
Приятно, когда над твоими шутками смеются. Но Максим же не шутил. Он сам поразился, когда увидел начальника в вахтовке, но… ему показалось? Приснилось? Он приложил руку ко лбу, вроде температуры нет, когда доедет до общежития нужно измерить. Когда доедет… Если доедет… Максим потряс головой, чтобы отогнать эти бредовые мысли. Какое-то наваждение.
Он глубоко вздохнул, опёрся плечом и головой к окну, решив подремать. Несколько раз он таким образом оставался в вахтовке, его будил водитель, проверяющий машину перед уходом на обед. Неудобная ситуация, но всё же лучше, чем дальше сидеть и размышлять, что с ним происходит. Долгие минуты он не мог избавиться от шторма мыслей, был на взводе, но всё же провалился в дрёму.
Вахтовка резко подпрыгнула на одном из стыков плит, разбудив Максима. «Были ли раньше подобные кочки?» – первая мысль Максима. Он посмотрел в окно, но ничего нового не увидел. 11:10 – показывали часы. Во рту немного пересохло, значит он продремал достаточно долго, явно не три минуты. Он встал и оглядел салон машины: в машине остались пять человек, считая его. Иван пропал, вместе со своей бригадой. Если это всё страшный сон, он не прошёл.
– Ты чего, Макс, только осознал, что сел не в ту вахтовку? – улыбаясь спросил Егор. «Приколист, блин» – подумал Максим и подсел к нему.
– Ты ничего странного в нашей поездке не замечаешь? – спросил Макс.
– Кроме тебя, нет. Ты чего подсел? Больше половины вахтовки свободно!
– В этом-то и странность, обычно у нас больше народа ездит на обед. И вообще мы что-то долго едем, ты не заметил?
– Нормально мы едем, не дури, вот поворот на аэропорт, значит полдороги проехали.
Макс посмотрел в противоположное окно, действительно, поворот на аэропорт, вспышка, после чего услышал знакомый вопрос Егора:
– Ты чего подсел? Больше половины вахтовки свободно!
– Извини, хотел поговорить, – тихо произнёс Максим, встал и направился к своему месту, по пути он посчитал присутствующих: одного человека с участка З уже не хватает.
– О чём хотел побеседовать-то? – спросил озадаченный Егор, но Максим не ответил, поднял шапку, упавшую на пол, когда он вставал, и сел на своё прежнее место.
Максим достал телефон: 11:07, 11% заряда. Интересно, время перезапускается, а заряд телефона падает.
– Ни у кого нет пауэр-банка телефон зарядить? – крикнул он. Положительного ответа не получил.
Он хотел было набрать жене, поговорить с ней, чтобы её голос успокоил его, но что он ей скажет? Что он попал в день сурка в пятнадцатиминутной поездке на вахтовке? Только заставит нервничать, а может она посмеётся над ним и ему станет легче, потому что ситуация на самом деле смешная. Краем глаза он заметил вспышку. 11:07, 7% заряда. Максим воспользовался иконкой быстрого набора номера жены, поднёс телефон к уху и услышал сигналы, оповещавшие об отсутствии сети. И правда, символ антенны на экране был перечёркнут красным крестом. Все вахтовики знали, что на этом объекте работает только МТС, другие сим-карты сюда привозить было бессмысленно. И вот, получите-распишитесь, МТС кончился.
Максим снова встал с места и направился к началу салона, где висела рация для связи с водителем. Может, он что-то знает об аномалии, в которую они попали:
– Водитель, приём!
– Бесполезно, она сломалась позавчера, всё никак не заменят, – сказал один из близнецов, сидевший на переднем ряду.
– Виталий?
– Неа. Валерий, – ответил он. Никогда не угадывал. А может, братья так над всеми подшучивали, называя имена друг друга… Неважно.
– Ты тоже не замечаешь в нашей поездке ничего необычного?
– Ты о чём?
– Сколько, по-твоему, мы уже едем?
– Девять минут, – ответил Валера, посмотрев на часы.
– Ты в окно посмотри, а что по внутренним ощущениям? – спросил Максим, наклонился через коллегу к окну, чтобы отодвинуть шторку. Как только он это сделал, яркая вспышка среди белой снежной завесы ослепила его, а сиденье между ним и окном оказалось пустым. Валерий исчез. Вот он был, и вот его нет.
В салоне остался только один работник, имя которого он не знал, видимо это его первая вахта.
– Привет, я Макс. Ты тоже не замечаешь ничего странного?
– Боря, – ответил парень, оторвавшийся от дремоты. – Ты о том, что нас только двое в вахтовке? Странно, но комфортно, никто не шумит, кроме тебя.
Максиму захотелось врезать этому наглецу. С какой стати он так разговаривает? С другой стороны, ему нужно было успокоиться и вразумить этого парня, ему нужны были союзники в этой странной ситуации. Нужно что-то предпринять, ведь после следующей вспышки этот парень… или он сам исчезнет… До него только что дошло, что он сам может пропасть и никогда больше не увидеть жену и ребёнка, они останутся одни…
Он вытащил телефон из кармана, чтобы взглянуть на их фотографию, но телефон вспыхнул и погас навсегда с сигналом разряженного устройства. Ему отказали в выполнении последнего желания. Максим убрал телефон, вытащил переносную рацию и попытался связаться хоть с кем-нибудь по групповому каналу, но ответа не последовало, даже рация Бори не издала ни звука, хотя он должен был состоять в их группе.
Когда он перевёл взгляд с рации на место Бориса, того уже не было. Вдруг сзади захрипела стационарная рация, и сквозь шум статических помех послышался голос водителя:
– Эй, парень, ты там один что ли? Давай-ка садись ко мне в кабину, поболтаем хоть, чего ты там будешь один тухнуть. Сейчас остановлюсь.
Действительно, вахтовка начала останавливаться и съехала на обочину. Максим не стал долго ждать и рванулся к двери, даже не позаботившись о шапке. Нужно было вырваться из этого плена во что бы то ни стало. Если нужно, он готов пешком идти до Марканны, но не возвращаться в проклятую вахтовку, несмотря на предложение водителя. И плевать, что запрещено разгуливать по дороге без автотранспорта, особенно в такую погоду, с его автотранспортом что-то не так.
Максим резко выпрыгнул из машины и, поскользнувшись, упал в овраг. Его накрыла снежная пыль. Адреналин не позволил ему долго разлёживаться, хотя он чувствовал, что хорошо ушиб спину о замёрзшую почву или кусок льда – он перевернулся и выбрался на обочину дороги. Через шаг он разглядел, что его ждала проржавевшая некогда ярко-синяя вахтовка с разбитыми окнами, порванные занавески трепались на ледяном ветру. Максим поёжился, застегнул бушлат и только сейчас осознал, что оставил внутри шапку, вместо неё он натянул капюшон, надел перчатки и направился к кабине. Передняя часть машины также была повреждена, как будто она простояла здесь несколько десятилетий, водителя внутри не оказалось.
Максим начал оглядываться, растаптывая рыхлый снег, по которому очень давно не ездила ни одна машина. Сквозь снежную пелену он ничего не увидел, кроме ослепляющей вспышки в десяти метрах от себя.
Метель продолжала бушевать, стирая следы последнего представителя человечества на этой суровой земле заполярного круга России.