Андрей Истомин
Юбилей
Руки уже легли на рукоятку ручной активации катапульты, когда резкий толчок известил – основной тормозной выпущен и раскрылся. Теперь уже можно выдохнуть. Главная нерешённая проблема его посадки решилась.
Так же точно, в нужный момент, произошёл отстрел люка, и сработала катапульта. Ещё несколько мгновений – и Юрий повис на стропах индивидуального парашюта. Оглядевшись, он увидел, что промахнулся не так уж сильно. Да, Волги не видно, река была, но гораздо меньше, природа ещё со степными мотивами, но более лесистая. И он, и спускаемый аппарат снижались недалеко от какого-то небольшого поселения. Парашют у Юрия был не гагаринский, а вполне современный, с возможностью планирования, что позволяло корректировать в широком радиусе место посадки, в связи с чем он решил приземляться как можно ближе к спускаемому аппарату. Тот явно собирался приземлиться на обширном поле, у берега реки. Берег был лесист и слегка обрывист, поэтому Полунин решил приземлиться именно на поле. Аппарат снижался быстрее, чем он, вскоре уткнулся в землю на краю оврага, ведущему к реке, и скатился в кусты на дне оврага. Юрий, заложив большую дугу, взял курс с учётом ветра и приземлился на край поля. Он ещё отстёгивал парашют, когда услышал гул и увидел садящийся возле него аэроцикл с единственным седоком.
Это был молоденький парень от силы лет двадцати. Подбежав, он сразу заявил:
– Здесь нельзя прыгать с парашютом и, вообще, нечего тут делать, эти поля охраняются.
– Кем охраняются и где «эти поля» находятся? – спросил космонавт, избавившись от парашюта.
– Мной охраняются! – с вызовом ответил парень, – если бы Вы сели на поле, я бы на Вас акт составил!
– Слушай, ты что не видишь – у меня авария? Или, по-твоему, нормально, когда с неба падают аппараты и люди, да ещё чёрт знает где! Кстати, повторяю вопрос: «Где мы находимся?» – уже раздражённо спросил Юрий.
– Как это где? В Чесноковке!
– Область, район какие? И что за река?
– Ты что, дядя, с луны свалился? Оренбургская область, река Урал.
– А по мне не видно, что я космонавт?
– Да ладно! Космонавты тут не бывают!
– Ты новости не смотришь? Сегодня юбилейный полёт в честь столетия человека в космосе.
– А, это… Слыхал. Так тот космонавт, сказали, погиб.
– Кто это сказал?
– Так у меня подписка на Космогон! Там ещё час назад было написано, что живым он не сядет, и грандиозный юбилейный полёт стал уже грандиозным пшиком!
– Твой Космогон, как и все прочие «гоны», полный идиот. Он хоть раз с дивана слазил? – уже начиная сердиться, проговорил Юрий. – Вот я перед тобой стою, Полунин Юрий Алексеевич, живой и здоровый. Максимум через полчаса тут будут спасатели и шакалы из прессы.
– Да ты что? Точно? А в овраге космический корабль?
– Да.
Паренёк вытащил из кармана небольшой коммуникатор, бросил его в воздух с криком: «Снимать трансляцию! Тег – посадка юбилейного космонавта!» – и начал бегать вокруг Юрия, тыкая пальцем то в него, то в парашют, то в сторону оврага и взахлёб рассказывая, что он первый на месте посадки, и что космонавт жив. Потом он умчался к оврагу. Вскоре повис в воздухе вертолёт службы спасения, а рядом два мелких аэробота, явно новостников. Юрий обрадовался, что живые корреспонденты не добрались до него первыми. После не совсем гладкого полёта желательно перекинуться с начальством до корреспондентов.
Когда к космонавту подбегал майор, выпрыгнувший из вертолёта до того, как он коснулся земли, парень вернулся назад и закричал, перекрикивая шум севшего вертолёта:
– У меня тут на связи Антариус! Он спрашивает, что за каракули, которыми исписаны весь столик и панель, и даже илюминатор?
– Если бы твой Антариус учился в школе, а не просиживал штаны в своём супер-реал блоге, то знал бы, что это математические формулы. Их проходят в школе.
