Андрей Истомин
Неотправленное письмо
– Лёха, – позвал он помощника.
– Что, Кузьма Сергеевич?
– Задание меняется. Видишь вон там полицайку – блондинку, фельдфебеля?
– Вижу блондинку, а фельдфебель она или генерал, кто ж её знает.
– Знаки различия полиции знать надо назубок! Проследи за ней. Надо знать, как минимум, где служит, где живёт, как максимум – всё, что сможешь узнать. Вот тебе на расходы – мало ли что, – с этими словами он сунул пару купюр пареньку. Тот уже почти развернулся, но Лёвин остановил его:
– Стой. Я буду ждать в конторе. Если вдруг вляпаешься, не вздумай разыгрывать героя. Тебя хозяин послал узнать, что за девушка, понравилась она ему сильно, познакомиться хочет. Понял?
– Да, понял – понял, – и Алексей пошёл неспешным шагом за группой полицаев.
Весь оставшийся день Лёвин маялся в конторе. Приходил плотник, установил вывеску. Заглядывали пара крестьян по пути с рынка – узнать, что конкретно заготавливает контора. Со всеми Кузьма Сергеевич был дружелюбен, приветлив, даже уговорил одного крестьянина, что ему незачем рисковать и торговать самому самогоном на рынке. Он скупит у него любой объём оптом сразу. Цена, конечно, будет пониже, но зато никакого риска. Он даже обещал решить вопрос с документами, чтобы и патрулей не бояться по дороге к нему, но ему нужен хороший объём. Дело в том, что в комендатуре уже намекнули, что самогон тут – главная валюта, в том числе для взяток. На него есть стабильный спрос. А упускать такую удачу в первый же день работы конторы было нельзя. Для начала договорились, что крестьянин первую партию замаскирует под топлёное сало в бочке.
Когда мужик радостно покинул контору, Лёвин сел за стол и начал сосредоточенно водить ножом по столешнице, иногда рисуя какие-то невидимые узоры, иногда тыкая в стол. В таком виде его и застал Алексей.
Ворвавшись в контору, он сходу подошёл к ещё тёплой печи. Прислонился к ней всем телом раскинув руки, как будто пытался её обнять.
– Ну, всё, начальник. Выследил я твою зазнобу.
–Ну? Не тяни, – вскинулся Лёвин.
– К нам перевели целый батальон этих гадов. Буквально неделю назад. Она – при штабе, что-то типа переводчицы с немецкого и отвечает за «связь с немецкой администрацией». Чуйка у Вас, Кузьма Сергеевич, я вам скажу. С первого взгляда такого информатора вычислили. А зовут её…
– Вера Темникова, – перебил его Лёвин.
– Точно! А откуда знаешь?
– Одноклассница, – потухшим голосом ответил разведчик и понуро уставился в пол.
– Ничего себе! Она же тебя знает!
– Она знает моё настоящее имя. Мало того, она знает, откуда я родом на самом деле. Она, вообще, слишком много обо мне знает! Откуда она, чёрт возьми, тут взялась!
– Слушай, командир, а может, она – того, из наших, и, как ты – внедрилась?
– Ещё раз ляпнешь «командир», дам подзатыльник. Если так хочешь, можешь звать «начальник» или «хозяин». Не забывай, кто мы для окружающих. А насчёт внедрили… Хорошо, но слишком уж удачно. Надо проверить.
– А как?
– Нужно на свидание сходить, – мрачно ответил «начальник». – В общем, так: узнай график её работы, когда бывает дома, одна-нет живёт, ну, в общем – всё. Надо разработать операцию. Вечно прятаться от неё я не смогу. Вопрос надо решать срочно. Пока я постараюсь особо не светить по городу. Поэтому завтра с утра в комендатуру пойдёшь ты, а не я. Отнесёшь записку Карлу Вольфовичу, заодно познакомишься, представишься. Дядька нужный. А потом займёшься Верой.
Весь следующий день Лёвин также промаялся в конторе, придя туда спозаранку, чтобы точно не напороться на Веру по дороге. Большую часть дня он метался, как лев в клетке, от стены к стене, иногда садясь за стол. Посетители изредка отвлекали его. После обеда Лёвин понял, что, если ничем не занять себя, он свихнётся. Тогда он взял себя в руки, достал все свои бумаги из командировки и сел писать письма своим будущим поставщикам, указывая адрес, где его найти.
Поздно вечером в контору пришёл Алексей. Так же, как вчера, он сразу кинулся к печке.
– Завтра первым делом решим вопрос с твоей одеждой. А пока – отчитывайся, – сказал Лёвин, поворачиваясь вместе со стулом к печи.
– Ну, Кузьма Сергеевич, задание выполнил. У неё по воскресеньям – выходной. В субботу, обычно, она с каким-то капитаном ходит в ресторан. Потом вместе – к ней домой. Воскресенье – до обеда спит. Данные верные, соседка выложила. Бабка знающая, хоть к нам привлекай. Девица Ваша, скажу Вам, с норовом. С русскими не якшается, нос задирает. Всё возле немчуры трётся. Бабка её иначе, как «подстилкой», и не называет. Я вот думаю – на кой ей это надо? Не понимает, что ли, чем кончится? Может, правда, она – наша, внедрённая? Давайте в центр шифровку кинем?
