Андрей Истомин
Алчность
– И что дальше?
– Мы поругались – я понял, что добром не договориться, и убил его. После я сел в лодку и ушёл обратно. Я думал, что переловлю их всех. Но тут прошёл слух о твоём появлении. И я решил подождать, когда ты уйдёшь. Оставьте семью в покое.
Долгий Путь сидел, понурив голову. Его сыновья уже поднялись и стояли также без движения. Майор повернулся к Орлиному Когтю:
– Вяжи его, он твой.
– Зря ты остальных отпускаешь. Они же с ним заодно. Ты уйдёшь, и они опять повторят.
– Нет, не повторят. Они теперь будут всем рассказывать, что если кто тронет небесных людей, придёт охотник и накажет виновных. Что он выследит их даже там, где нет следов. Кроме того, торговля – важный фактор выживания. Если они не будут привозить вам новые каменные орудия? Вот если твоя Луна Сердца разобьёт ту прекрасную каменную доску, на которой она отбивает до состояния мякоти мясо и жарит потом его так, что даже беззубая старуха может его съесть. Где вы возьмёте новую? Или ты потеряешь топор?
– Да, ты прав. Помереть без них не помрём, но жизнь будет так себе.
Орлиный коготь повернулся к Долгому Пути:
– Ну, пошли, дух гостеприимства очень зол на тебя и ждёт тебя к себе.
Когда вернулись в стойбище охотников, там уже собралось почти всё племя. Все подходили к Виктору и поздравляли с удачной охотой. Долгий Путь, связанный, лежал на земле и как будто никто им не интересовался. Только дети тыкали в него палочками и кидали комки земли.
На прощание майор обратился к Орлиному Когтю:
– Послушай, у меня есть две просьбы. Первая – расскажи потом всем, кого встретишь, о том, как вы наказали его, и что так будет со всяким, кто перейдёт мне дорогу.
– Хорошо, а вторая?
– Понимаешь, у нас давно перестали делать такие топоры, как у тебя. Давай меняться, мой лучше рубит, он острее. – С этими словами он вытащил из кабины топорик и протянул вождю.
– Я видел такие топоры у ваших. Моего топора за этот будет мало. Да и зачем он тебе, если у тебя есть лучше?
– На память. Вы теперь, как никак, моя семья. Должен же я оставить от вас что-то на память.
– Справедливо, – и вождь протянул ему свой топор.
Замминистра был весьма зол.
– Вы знаете, что эти дикари сделали с торговцем?
– Не знаю и знать не хочу. Главное, чтобы это знали там, на месте. И тогда никто больше не рискнёт убивать учёных ещё лет пятнадцать – двадцать, ну, а потом решат, что это старая легенда, и всё повторится. А за это время, думаю, наши учёные сообразят, что такое экономика каменного века, и как не стать на пути большого капитала. Как сказал один умный дядька – «при 300 процентах прибыли нет такого преступления, на которое капитал не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». А тут неумелые действия ваших учёных лишили капитал прибыли вообще. Конечно, всё кончилось трагично.
– Ну что ж. Если честно, я думаю Вы опять всё сделали как надо, а не как правильно. Меня предупреждали об этой Вашей черте. Скоро все успокоятся и перестанут говорить, что мы кровавые дикари.
– Не надейтесь – не перестанут. России более тысячи лет. И никто ни разу о нас хорошо не сказал, даже когда мы их спасали.
– Кстати, как зовут этого умного мужика?
– Карл Маркс.
