Андрей Гвоздянский
Скетч-лента. Пилотный выпуск
14) Многоголосие
Мартин проснулся со странным чувством: что-то изменилось в нем самом или вокруг него. Первым делом бросившись к зеркалу, он убедился, что внешние признаки лица сохранили прежнюю структуру. Та же небрежная щетина, тухлые мешки под глазами и тоска во взгляде – все, что осталось от жены после резкого разрыва двухдневной давности. Высунувшись в окно, Мартин через силу улыбнулся: «Вот видишь, – сказал он себе, – жизнь продолжается». Вся улица была залита золотом. Вверху – яркое пятно солнца, большой раной зияющее на безмятежном небе. Внизу – сухие осенние листья.
Рядом с домом проходил Билли, долговязый сосед. Он открыл рот для приветствия, чтобы, как обычно, произнести заурядное «привет, Мартин!». Но вместо этого послышалось странное «буль-буль, буль». Мартин так опешил, что не смог ответить соседу. Так это не с ним что-то случилось, а с Билли! Надо срочно позвонить доктору Харрису, оповестить его о таком странном недуге. Несколько длинных гудков, и вот кто-то снял трубку.
– Доктор Харрис? Это Мартин Схаанс, здравствуйте! Я должен сообщить вам нечто очень важное. Это касается моего соседа, Билли!
– Буль, буль. Буль-буль, буль, – только и был ответ.
– Что? И вы тоже? Это эпидемия? Доктор, дайте трубку кому-нибудь, кто объяснит мне, что происходит!
Разговор оборвался. Звонить еще раз? Бессмысленно. Нужно было срочно выяснять, что происходит в городе. В аптечке нашлась марлевая повязка – если на улицах бушует эпидемия, без нее никак не обойтись. Перед выходом из дома Мартин лихорадочно осмотрелся – не стоит ли остаться, забиться куда-нибудь в угол и предоставить городу самому решать эту проблему? Минутная слабость сменилась решительностью – нет, прятаться было не в его стиле. Резко натянув повязку, Мартин выскочил на улицу. Он направился в ближайший супермаркет, где всегда было многолюдно – только там можно было понять масштаб трагедии.
Жители города прогуливались по магазину неспешно, будто не замечая надвигающейся кары, грозящей превратить город в новый Вавилон. Значит, эпидемия еще не распространилась повсеместно? Значит, есть надежда? Мартин встал у полки с соками и долго притворялся, что рассматривает один из них, с кроваво-красной упаковкой. Люди вокруг ходили все больше поодиночке. Но их редкие реплики были совершенно нечленораздельны. Мартин схватил первую попавшуюся упаковку сока и рванул к выходу. Очереди не было, и он сразу подбежал к кассиру, взволнованно бормоча: «Пробейте, пробейте». «Буль», – был ответ.
Оставшуюся часть дня Мартин просидел дома, в добровольной изоляции. Он думал, окруженный великой стеной непонимания. Каждый голос твердил одно и то же, на общий лад. Каждый норовил опошлить его душевный порыв спокойным, не терпящим возражения «буль». Он сожалел о том, что не солгал тогда, как обычно. Что честно выплеснул свое видение совместного будущего. Да, жена ушла сама, но роковой рычаг опустил именно он. Зачем? Ответа не было. «Отпустить, отпустить», – тихо твердил Мартин, слегка покусывая фалангу большого пальца. – «Перевернуть эту страницу, перевернуть».
На следующее утро Мартин встал в тот же час, в полузабытье. Ощупал подушку, прикроватную тумбочку и собственное лицо – вроде проснулся… Высунувшись в окно, Мартин инстинктивно улыбнулся: улица была вновь залита золотом, теплым и манящим. То же яркое пятно солнца, те же сухие осенние листья на асфальте. И снова мимо проходил Билли, долговязый сосед. Он открыл рот для приветствия и произнес, как обычно: «Привет, Мартин!».
30 января – 1 февраля 2017 г.
15) Бессмертная пустыня
Ночные заморозки незаметно накрыли тихую пустыню прозрачным, плотным чехлом. Воздух медленно двигался, подгоняемый размеренным голосом совы. Жизнь будто бы спряталась, но не заснула. Должным образом настроив чувства, можно было заметить в темноте семенящие движения ночного суслика и взмахи крыльев большой птицы, услышать змеиное шуршание и мягкий хруст сухого песка, почувствовать безграничность пустыни и ее спокойствие. Встречавшиеся тут и там замшелые черепа давно умерших животных не портили общей гармонии. Конечно, их дыхание больше не оставляло дорожек из пара в морозном воздухе. Но на замену пришли другие. Изредка бывало, что странное человеческое существо проявлялось во мгле и забирало с собой один из пожелтевших, никому не нужных черепов. Все обитатели пустыни взирали на это с безразличием, как если бы кто поднял с земли один из многочисленных однообразных камней. Не заботило их и легкое зеленое свечение, изредка падавшее откуда-то сверху. Оно сопровождалось бессмысленным гулом, пугающим простаков – но что это для бессмертного мира пустыни? Лишь одно событие приковывало взгляды всех жителей. Событие, которое никак нельзя было назвать рядовым – восход солнца. Он менял все, прогонял угнетающую темноту и сковывающий радость холод, знаменовал начало иного состояния жизни, новой эры. Нового дня.
6-8 февраля 2017 г.
16) Пафнутий – Ордену
Перо впивалось в бумагу и скрипело. Пачкало чистый лист беспорядочными линиями, постепенно складывавшимися то в форме цветка, то в виде яблока, то наподобие Вифлеемской звезды. Через куцое окошко в башню проникал лунный свет – нежный, как тайное признание. Пафнутий работал, вычерчивая линии сгорбившимся пером. До срока, назначенного Орденом, оставалось всего несколько часов. Лишь одна короткая ночь ограждала Пафнутия от того момента, когда его схватят и поведут на эшафот – если, конечно, он не сумеет искупить вину, подарив Ордену новый, мощный символ. Ночь с каждым часом истончалась все больше. Надежда проглядывала только с белого листа, на котором Пафнутий до сих пор не смог создать ничего нового.
Он вздохнул и отложил измученное перо. Размял тугие, гудящие пальцы. В маленькой темной комнатке горела свеча. Она несла рукотворный свет, тепло, знания. На верхней полке стояло несколько древних книг, а под ней – небольшая колбочка с эликсиром, закупоренная деревянной пробкой. Пафнутий подошел к окошку. Лунный свет мягким покрывалом обнимал спящий город, а в его холодном свечении, словно крошечные ангелы, кружились невесомые пушинки, обремененные семенами. Пафнутий отскочил от окна и принялся резкими движениями переносить на бумагу возникший в голове образ. Несколько минут – и на чистом листе появилась колба в форме свечи. Еще немного – и ее запечатала грубая пробка. И вот, наконец, внутри колбы образовалась легкая пушинка из тоненьких, едва различимых линий. Символ был завершен. Символ триединства знания, силы и жизни. Символ, достойный самого Ордена.
17 февраля 2017 г.
17) Теплые мысли
В ночном прохладном городе, за полупрозрачным фасадом многоэтажки, теплились мысли. Ничего особенного – мужчина думал о женщине из прошлого. Или, скорее, мысленно разглядывал ее образ. Притягательный, цельный, не требующий редактуры. Она излучала рыжую теплоту через мягкую дугу улыбки и тихое свечение глаз. Наиболее органично она смотрелась среди солнечных бликов, в окружении горчичной листвы, нежно плавающей по сыроватой земле. Маленькая, слегка кучерявая девушка, в своей простоте неотделимая от природы, но ярко отличающаяся от всего, что ее окружает. Иногда солнце светит так ярко, что слепнут глаза. И она тоже светила, но мягче, чем солнце. Она – движение, не спонтанное, но и не прямое, небольшой комочек, вмещающий целый мир чувств и воспоминаний, многократно превышающий обозримый кусочек природы. Но, прежде всего, она – услада глаз, на которую хочется смотреть снова и снова, а потеряв ее из виду, воссоздавать в памяти вновь и вновь. Удивительно, что этот образ совсем не меркнул со временем – скорее наоборот, хорошел день ото дня. Последний раз он видел ее три года назад. Скованную, немного нервную, но решительную. Теперь же он мог представить ее только свободной, совершенно спокойной, безупречной. Лишь такой она нужна ему. Призрачной, уже давно несуществующей, но реальной.
11-12 марта 2017 г.
