Андрей Буторин
Воплоэны. Одно сердце для двоих
Глава 2
После банно-прачечных мероприятий снова встал вопрос: как же мне выбраться из оврага? И желательно, не перепачкавшись в глине по-новой. Но тут я вспомнила, что я же теперь вроде как фея, пусть и не совсем настоящая (даже если не принимать во внимание, что все это в принципе бред), потому сказала:
– Хочу выбраться из ямы и не запачкаться!
Агаша помахала у меня на груди зелеными крылышками, и – бздыньк! – ко мне наклонилось росшее на краю оврага деревце. Я повязала на голову ниточку жемчуга, которую на время купания держала феечка, положила в платье снова белую юбку, тщательно вымытые туфли, трусики с бюстиком; аккуратно свернув, связала рукавами; взяла получившийся узелок в левую руку… Мокрая одежда оказалась тяжелой. Это как я, удерживая ее, буду с помощью свободной руки цепляться за деревце? Сорвусь ведь!
Фейона будто услышала мои мысли.
– Чего ты одежду-то держишь? Кидай ее!
– Кидать?.. Ты мне предлагаешь нудисткой заделаться? Хренушки!
– Не навсегда кидать, наверх.
– Мне не докинуть, тяжело, мокрое же все.
– Уже сухое. Кидай!
И правда, узелок в моей руке стал значительно легче! Потому что платье действительно было сухим. Размахнувшись, я бросила одежду, и узелок скрылся за краем оврага. Сама же взялась обеими руками за верхушку деревца, и оно быстро, но плавно, стало выпрямляться, пока ноги мои не поднялись до уровня земли. Я ступила на шелковистую травку и сказала:
– Спасибо.
– Пожалуйста, – ответила феечка.
– Я не тебе, я дереву.
– Ну и ладно. В следующий раз пусть тебе деревья и помо…
– Э! Стоп! – прервала я обиженное выступление Агаши. – Это что, бунт? А кто говорил, что ты теперь моя навеки, что любое желание моего сердца будет исполняться влет, словно это я фея? Если ты всего лишь зеленое трепло, то как я уже говорила – лети искать другое копыто. И очень быстро лети, пока я тебе эту способность не поотрывала!
– Прости, – испуганно залепетала фейона. – Прости-прости! Случайно вырвалось… Я больше не буду!
– Где-то я уже подобное слышала. Совсем недавно. Добавь еще, что просто ты ко мне не привыкла.
– Просто я еще к тебе… – послушно начала Ага, но я взяла ее двумя пальцами за крылышко и очень серьезно сказала:
– Давай договоримся так. Или ты со мной, пусть не навеки, но пока обе не решим расстаться, или расстаемся прямо сейчас. Поверье, не поверье – мне похрен. Я снимаю с тебя все обязательства. Лети!
– Нет-нет-нет! – затрепыхала свободным крылышком фейона. – Я с тобой, с тобой, с тобой! Прости меня! – И она горько заплакала. Навзрыд, не притворно – уж я-то насчет фальшивых слез специалист.
– Хорош реветь! – сказала я строго. – Это мое повеление. – И когда Агаша успокоилась, я все тем же строгим тоном подбила итоги: – Если ты со мной, то чтобы больше никаких митингов протеста. Я не шучу: еще раз – и полетишь в буквальном смысле, даже крылья не пригодятся.
– Оторвешь? – дрогнувшим голоском шепнула фея.
– Да не буду я ничего отрывать! – разозлилась я. – Что я тебе, садистка? Тогда я просто так, со зла ляпнула. Просто дам хорошего пенд… щелбана – вот и полетишь мечте навстречу.
– Ты моя мечта, – прошептала Агаша.
– Ой-ёй-ёшеньки! – усмехнулась я. – Сейчас разрыдаюсь. Короче, хватит лирики. Надеюсь, этот вопрос прояснили? – Феечка закивала, и я продолжила: – А теперь надо решить…
Тут я спохватилась, что до сих пор торчу у всех на виду голяком, и завертела головой. Поле, справа лес, слева кустистые холмы – зрителей вроде как нет. И тем не менее! Я, согнувшись, подбежала к узелку с одеждой, развязала его и почесала в затылке. Ладно нижнее белье, но как я буду выглядеть в таком жеваном платье? Впрочем, что это я? Я же теперь все могу. Ну, почти. Уж погладить без утюга юбку с платьем – нате, держите, княжна Амели! Или здесь княжон не бывает? Узнать бы еще, что такое это «здесь»… Ну да, это просто галлюцинация, помню! А вдруг нет?
Стало смеркаться. Я уже была одетой и обутой, но куда идти, да еще в темноте?
– Агаша, – сказала я. – Что делать будем? Вечереет уже, вон и луна взошла. Погоди… А почему она такая большая и зеленая?..
Все, сомнений больше не осталось: это всего лишь мой бред. Изрядно затянувшийся, но все же. Потому что на темнеющее небо медленно взбирался огромный – с три наших Луны – зеленый в крапинку шар. Самой же Луны нигде не было. Правда, звезды имелись – загорались одна за одной.
– Какая луна? – спросила фейона. – Что за луна?
– Луна – это спутник Земли, – ответила я, хотя смысла в разговорах и всем прочем больше не видела. А жаль. Я уже немного начинала верить, что все это по правде. Вот ведь дура – волшебницей быть захотелось!
Однако в мой бред настырно продолжала лезть фея.
– Я ничего не поняла, – сказала она. – Какие у земли могут быть спутники? Червяки разве что. А лу-на, – произнесла она задумчиво, по слогам, – это вообще бессмыслица. Нет такого слова.
– А это что? – ткнула я пальцем на зеленое недоразумение в небе.
– Это Ирона.
– Которую нельзя положить на Курону? – вспомнилось мне.
– Ну да, нельзя. Ирона очень большая. Огромная просто. Это отсюда кажется маленькой, потому что очень далеко. И вот да – Ирона как раз спутник Куроны.
– А где тогда Курона? – тихо спросила я, уже догадываясь, каким будем ответ.
– Вот она, – показала мне под ноги феечка.
– Все, стоп! – замахала я руками, чувствуя, что сама уже становлюсь кукуроной. – Если это и бред, все равно нужно срочно искать ночлег. Потому что даже в бреду я не собираюсь бродить во тьме, спотыкаясь о кочки.
– Ты не в бреду, – взлетела к моему лицу и заглянула в глаза Агаша. – Я тебя уверяю.
– Допустим, – решила и впрямь сделать я такое допущение хотя бы на время. – Но место ночлега…
– Желаешь настоящий дом или достаточно шалаша? – деловито поинтересовалась фейона.
– В шалаше было бы здорово, – обрадовалась я. – Обожаю спать на свежем воздухе! Но тут рядом лес, а вдруг там…
– О! Там полно всякой нечисти! – тоже будто обрадовалась Агаша.
– Нечисти?..
– Ну, не только. Есть просто звери. Волки, медведи, лисы, рыси, зайцы, белки…
– Всех перечислять не надо, – прервала я феечку. – Хватит первых двух. И нечисти. Давай все же сделаем дом.
– Но ты ведь желаешь шалаш.
– А еще больше я желаю утром проснуться. Желательно в той же комплектации, что засыпала.
– Если желаешь – проснешься. Навести защиту – пара пустяков.
– Точно? И от зверей, и от нечисти?
– Давай договоримся так, – повторяя мои недавние слова и тон, сказала фейона. – Если я говорю, что могу что-то сделать, значит, я действительно могу это сделать. А если ты мне не веришь – что ж, я улечу… Мне будет обидно и горько, но я…
– Стоп! – подняла я руки. – Я все поняла. И в свою очередь приношу извинения. Где шалаш?
– Вот, – показала вперед Агаша. В ее руке появился яркий шарик, осветивший стоявший неподалеку очень уютный с виду шалаш.
Внутри он оказался еще более уютным. Там даже имелись матрас, одеяло и подушка. Они были мягкими, но слегка шероховатыми, будто сотканными из тончайшей травы и ею же были набиты. Да они и пахли свежевысохшим сеном – просто обалденно! Вот уж я высплюсь так высплюсь! Даже если уже сплю.
Я разделась. Хотела снять и бюстик – очень уж в нем спать неудобно, – но все же оставила, почему-то постеснялась Агашу. Ничего, потерплю. Я юркнула под одеяло. Какое блаженство! Умереть не встать! Не, умирать еще рано. А вот порасспрашивать фейону – в самый раз. Но первой, со смущением в голосе, начала феечка.
– Анель, можно я что-то у тебя попрошу?
– Что-то-о? – зевнула я. – Можно.
– Понимаешь… Я ведь говорила, что нас мало, но не говорила еще, почему…
– Ой, давай не сейчас, – попросила я.
– Да нет, я не рассказывать собираюсь, а только сказать, что на людях мне появляться опасно. Нет, люди, конечно, разные, но я боюсь рисковать. И хочу попросить: можно, когда мы будем на людях, я стану превращаться в брошку? В виде зеленой бабочки, например. Красиво же?
– Красиво, – сказала я. – Но ты ведь все равно будешь меня слышать и выполнять веления моего сердца? Ну и мои собственные, – уточнила я на всякий случай.
– Конечно. Можешь даже не сомневаться! Всегда и везде.
– Ага-аша, – опять зевнула я. – А расскажи-ка, кстати, где мы сейчас?
– В шалаше, – удивилась та.
– А шалаш где?
– На Куроне. Я же говорила.
– Не, с этим понятно. Хотя тоже не очень, но ладно. Меня больше интересует, что тут вокруг? Что это за мир, что за место? Почему тут водятся феи и прочая нечисть?
– Феи не нечисть! – воскликнула Агаша столь возмущенно, что сама испугалась: уж не митинг ли это протеста?..
– Прости, – поспешно сказала я. – Не то ляпнула. Имела в виду необычные… ну… магические, что ли, существа.
– Фейоны – хорошие магические существа, – слегка еще сердитым голоском сказала Агаша. – А нечисть – плохие.
– Я уже поняла. Давай про мир.
– Мир как мир, – начала, все еще дуясь, фееечка. Но надолго ее сердитости не хватило. Фею словно прорвало!
Оказалось, что здесь, где сейчас мы, не какое-нибудь вшивое графство, не заштатная губерния, а самое настоящее королевство. Заромар – красиво и звучно. Правит им король Ставален. Но есть еще гилений – такая часть королевства, которая собирается в будущем стать отдельным королевством!.. Оказывается, здесь такое разрешено законом и возможно мирным путем. Агаша стала это объяснять, но подробности я пока попросила опустить. В общем, в этом самом гилении под названием Вилонар мы сейчас и находились. И главным тут после короля был его подвеличество гилен Вилеон…
Это было последним, что я успела услышать перед тем как уснула. Крепко-крепко! И сладко-сладко.
Приснился мне тот самый выпендрежный грубиян в синей шляпе. Только он был теперь без коня. И без плаща. И без… В общем, он был только в шляпе. Что его нисколько не смущало. Зато сильно взволновало меня. Так сильно, что я зачем-то тоже поспешно разделась. Грубиян подошел ко мне и нежно поцеловал в плечо.
От этого поцелуя я и проснулась. Мне было так хорошо, что не хотелось открывать глаза. Пусть бы длился и длился этот сказочный сон! Признаться, я даже забыла, что совсем недавно думала об этом мужчине наяву. Какая разница, что было наяву! Мне бы снова заснуть и посмотреть мой сон дальше.
А дальше был явно не сон. Тем не менее он будто бы продолжался. Я до сих пор чувствовала на плече тепло поцелуя. А потом чья-то рука стала медленно, едва касаясь, подниматься по бедру. Я отстранилась, так и не открыв еще глаз. Не потому, что было страшно, а потому, что было… странно. Продолжение сна наяву… Такое бывает?.. А если я все-таки до сих пор в бреду, может, в коме, то что тогда сон, что не сон? То есть имеет ли смысл прерывать происходящее, если это не правда, но очень нравится? И тут с меня потянули одеяло. Шершавая травяная ткань приятно заскользила по коже. И стало прохладней. Нет, это все же не сон…
Я открыла глаза. Рядом со мной сидел мужчина в красном камзоле. В расстегнутом красном камзоле! И это был вовсе не тот, кто мне снился. Увидев, что я смотрю на него, он широко, по-идиотски некрасиво улыбнулся и продолжил стягивать с меня одеяло.
Я вцепилась в ткань и заорала:
– Что вы тут делаете?!
– Хочу с тобой позабавиться, – вновь идиотски улыбнулся мужчина. – Ты ведь тоже этого хочешь?
Он навалился на меня, прижал к земле. Ладонь снова заскользила вверх по бедру, уже уверенно, без лишних нежностей. Сама не знаю, как мне удалось вывернуться и, встав на колени, начать пятиться к выходу из шалаша. А мужчина все с той же идиотской, предвкушающей «забаву» улыбкой тоже на коленях двинулся следом за мной.
Я уже чувствовала приближение паники, как вспомнила вдруг о фейоне. Но ведь та просила не «светить» ее на людях! Хотя слышать меня и выполнять желания она все равно обещала!..
– Ага! – крикнула я, надеясь, что фея поймет это как надо, а насильник примет просто за возглас. Но где, кстати, Агаша? Я ведь легла спать без платья, а на бюстике брошки, конечно же, не было…
– Ага! – позвала я еще громче.
– Ага? – осклабился незнакомец. – Так значит, согласна позабавиться? Зачем же тогда убегаешь?
Он снова меня схватил и стал прижимать к земле.
– Ага! Пусть он провалится! – завизжала я, но ровным счетом ничего не изменилось.
Нет, изменилось. Я снова была под мужиком в красном камзоле, который одной рукой уже стягивал кожаные штаны.
И тут я подумала вдруг: какого хрена? Кого ты зовешь на помощь? Говорящую бабочку? Анька, очнись! Вспомни детдом! Вспомни, кто ты какая! Чтобы какой-то вонючий дрыщ заставил тебя визжать от страха?.. А пусть-ка он сам повизжит!
И я, извернувшись, так двинула ему коленом в нужное место, что насильник сначала хрюкнул, а потом не завизжал, но завыл – тонко и жалобно:
– У-ю-ю-ю-уй! Больно-то как! У-ю-ю-ю-уй!
Он повалился на спину, схватившись за то, чему было больно. Теперь над ним нависла я:
– Позабавимся еще или хватит?
Насильник молчал. Не просто не ответил мне, но и выть прекратил. С чего бы это? И куда он смотрит?..
Моей грубой ошибкой было то, что я оставила без внимания вход. Именно за спину мне и смотрел ушибленный. Я стала поворачиваться, но опоздала – кто-то схватил меня сзади за ногу и резко дернул. Я едва не уткнулась носом в то самое место первого негодяя, где до этого побывало мое колено. Меня поволокли к выходу. Я стала брыкаться свободной ногой, но недолго – схватили и ее. Первый насильник очухался, прижал к земле мои руки, пытаясь при этом поцеловать меня в губы, но я так мотнула головой, что едва не свернула ему лбом нос. Зато руки второго, пока не видимого мной, с щиколоток переместились уже на колени, потом на бедра, потом… А вот не надо столь опрометчиво отпускать мои колени! Я изо всех сил подбросила их кверху – на, получи! Мне не было видно, куда я попала, но сдается, туда же, куда и первому гаду. Во всяком случае второй завыл точно так же:
– У-ю-ю-ю-уй!
Первый, видимо от растерянности, ослабил нажим на руки, и я сумела их выдернуть. Быстро перевернулась на живот, поднялась на колени… Первый от моего взгляда попятился вглубь шалаша. На втором оказался желтый камзол. Цыпленочек, чтоб тебя! Он лежал, скрючившись, и громко стонал.
Эти стоны привлекли внимание кого-то еще.
– Э! Мне-то оставьте! – послышалось снаружи, а потом в шалаш протиснулся третий – в зеленом камзоле.
«Светофорные маньяки», – мелькнуло у меня в голове, но было уже не до шуток. Третий маньяк выглядел настоящим шкафом.
– Ах, красавица! – протянул он ко мне огромные руки. Но тут заметил в непонятных позах своих товарищей и хмыкнул с явной завистью: – Эк вас перекорежило! Такая горячая штучка? Я тоже хочу!
– Хочешь – получишь, – буркнула я очень тихо, но шкаф услышал.
– Жду с нетерпением! – и опять протянул ко мне руки.
Я бы увернулась, но сзади меня схватил краснокамзольный. За талию, гад, схватил, к себе, как родную прижал. Я ему, конечно, локтями-то двинула, но наугад же, не знаю, куда попала. А третий, зеленый, меня уже спереди лапать начал. Попыталась его пнуть – не тут-то было: очухался «цыпленок» и как был, лежа, обхватил мои ноги.
– А почему так нервничаешь, красавица? – усмехнулся шкаф, тиская мои груди. – От радости, что так много вокруг настоящих мужчин?
Коне-ечно! Особенно желтый – «вокруг». Лежа на земле. А настоящие – точно все. Паразиты маньячные! Плесень светофорная! Ух, вот я сейчас по-настоящему разозлюсь…
Первый, краснокамзольный, продолжая обвивать мою талию, приложился поцелуем к шее. Шкаф полез толстыми пальцами под чашки лифчика. Желтый цыпленок встал на колени и пополз липкими от вожделения ладонями все выше, и выше, и выше… До трусиков осталось совсем ничего.
А вот этого я уже терпеть ну никак не собиралась! Тут еще и шкаф потянулся мокрыми губищами к моим губам. Первый же пиявкой присосался к шее. Я выдохнула, собираясь с силами. Кто-то из троих понял это по-своему и горячо зашептал:
– Ага, расслабься и получай удовольствие.
Пальцы всех троих обнаглели до крайности: у толстяка вовсю гуляли под чашками бюстика, у краснокамзольного гладили мой голый животик, а у гадкого цыпленка добрались наконец до трусиков.
И тогда я, рванувшись, взревела:
– Ага?! Ага! А ну, катитесь все в ж…!
Громыхнуло так, что шалаш подпрыгнул. «Светофорных маньяков» бросило на одну из стен, они пробили в ее ветках мощную дыру и закувыркались вдаль по полю. Я вышла наружу проводить их взглядом, а заодно отчитать мою волшебную помощницу за разгильдяйство, но наткнулась на четвертого страдальца. Этот выбивался из цветовой гаммы – был одет в черный плащ. Увидев меня, он всплеснул руками:
– Как хорошо, что я успел вовремя!
– В смысле, свою очередь не проспал? – сжала я кулаки, решив, что с этим разберусь без волшебства.
– В смысле, спас вас от насилия! Негодяи почуяли меня, испугались и… разбежались, – дернул он с напускной важностью подбородком.
Лишь тогда я его узнала. Это был сумасшедший Калиостро из театра, подсунувший мне липовый договор.
– Та-ак! – сказала я, не разжимая кулаков. – Ты и в самом деле вовремя. У меня как раз настроение подходящее.
– Для чего?
– Скорее для кого, – стала я медленно поднимать правый кулак.
И тут – бздыньк! – расстегнулся бюстик – последствие игрищ толстяка… Я успела подхватить чашки, не подарив гадскому психу бесплатной радости. Но драться с ним по причине занятости рук я пока не могла. Да и не пристало даме драться в неглиже – этот хоть и чокнутый, но выглядит поблагородней «светофорной» гопоты.
– Жди здесь! – сказала ему я. – Сейчас переоденусь – и продолжим.
– Непременно подожду, – кивнул Калиостро.
– Только отойди на сто шагов и отвернись.
Я как чувствовала, когда его подальше отправляла, – занырнула в продырявленный шалаш, а там… нарезала в воздухе круги Агаша.
– Ага, – подбоченилась я, забыв про лифчик, который сразу упал, но мне было пофиг.
– Ага… ша… – сглотнула та, зависнув в воздухе на манер колибри.
– Ты не Агаша, – злобно шипя, проговорила я. – Ты моль протухшая!
– Почему протухшая? – пытаясь показаться обиженной, заморгала та.
– Потому что зеленая! И потому что у моего доверия к тебе закончился срок годности. Лети отсюда, чтобы духу твоего не было!
– Но я… Но почему?.. Но как?.. – беспорядочно заметалась в воздухе фейона.
– Почему?.. – чуть было не заорала я, но вспомнила о психе снаружи и сбавила тон. – Почему? Ты еще набралась наглости спрашивать?.. Потому что ты бросила меня, когда больше всего была нужна! Ты оставила меня на растерзание насильникам! Я, можно сказать, едва чести не лишилась!
– Можно сказать, или…
– Тебе точно можно не говорить! Ничего! Потому что у тебя нет ни чести, ни совести! Вот куда ты уперлась?
– Я… – завертелась юлой подлая феечка. – Я летала на цветочки пить нектар. Мне же нужно насыщаться.
– Насытилась? Что-то долго ты насыщалась! Сколько в тебя этого нектара влезает-то? Наперстка и то много.
– Я увлеклась… Он такой вкусный! И чем больше пьешь, тем больше хочется…
– Вот и лети, насыщайся дальше, алкашиха нектарная!
– Ну прости, прости меня, пожалуйста! – взмолилась фейона. – Я больше никогда так не буду делать! В смысле, пить буду, но…
– Курить я буду, но пить не брошу, – буркнула я.
– Я не буду курить, – приложила к груди маленькие ручки Агаша. – Честное слово! Фейонам вообще нельзя курить, замучают газики. А если я не буду пить нектар, то просто умру. Но если ты этого хочешь…
– Ах ты поганка мелкая! – подняв бюстик, замахнулась я на фею. – Ишь как вывернулась! Теперь уже я – садюга и сволочь. Но это не так. Я понимаю, что у тебя могут быть свои нужды: попить или попи… Короче, любые могут быть. Но ты ведь могла меня предупредить? Зачем мне такая помощница, на которую нельзя положиться?
– Но ты же спала…
– Это отговорки! Тебе что, прямо вот ночью приспичило хлопнуть стопарик нектарчику? Или ты правда нектарозависимая? Тогда тебе лечиться надо.
– Не но-очью, – всхлипнула Агаша. – Уже со-олнышко вста-ало!.. Не прогоняй меня, Анелюшка, пожа-алуйста!
– Меня на жалость не купишь, – проворчала я, надевая и застегивая лифчик. Но вообще-то мне ее уже стало жалко – как-то быстро привыкла к этой зеленой мелочи. – Я тебя вообще не звала, ты сама ко мне прицепилась и клялась быть моей навеки. Обещала меня защищать и… Кстати!.. – шагнула я к фее и вытянув руку, схватила ее. – Ты меня не просто бросила, а еще и обманула!
– Когда?! – затрепыхалась та в кулаке, пока еще не очень крепко сжатом.
– Ты сказала, что поставишь вокруг шалаша защиту!
– Я ее поставила! – пискнула маленькая вруша.
– А как же тогда в него попали аж целых три урода?!
– Но это же люди!
– И что?
– А ты велела поставить защиту от зверей и от нечисти!
– Это я так просила?
– Да! Честно-честно!
– Тьфу на тебя, – разжала я кулак. – У тебя не только стыда и совести, но еще и ума нету.
– А если я сделаю тебя… – едва слышно начала фея, но тут же замолкла.
– Что ты сделаешь? – насторожилась я. – А ну, договаривай!
– Это нельзя… – залопотала Агаша. – Это большое нарушение! Просто огромное.
– В царстве фей? – спросила как бы между прочим я.
– Да, у нашего народа.
– Но ты же одна! – воскликнула я. – Где твой народ? Сама же говорила, что царства фей больше нет! Так что не надо мне вешать лапшу, говори, что хотела! Иначе все, разговор окончен навсегда! На этот раз я не шучу. Улетай и не возвращайся!
– Хорошо… – поникла фейона. – Я нарушу… Только ты… Только пообещай, что не прогонишь меня! Пожалуйста, очень прошу, для меня это так важно!
– Ничего себе. Предлагает мне кота в мешке, а я должна…
– Это не кот, – очень серьезно сказала Агаша. Настолько серьезной она и правда еще не была. Говоря откровенно, я как-то сразу прониклась и приготовилась слушать. И вот что услышала: – Чтобы ты была в безопасности и в мое отсутствие, я могу передать тебе магическую силу фейонов. Не всю, но какую-то часть.
– Мне?.. – опустилась я на матрас, потому что затряслись вдруг колени. – Ты можешь сделать меня настоящей волшебницей?
– Не совсем… Я не могу… не потому что не хочу, а потому что это невозможно, впустить магическую силу в человека. Но я могу напитать этой силой предмет.
– К-какой предмет? – стала вдруг я заикаться. – Волшебную палочку?
– Можно и палочку, но это неудобно, тебе ведь придется всегда держать ее при себе. Лучше что-то из предметов одежды… Нет, тоже плохо, ты ведь не можешь носить одно и то же, не снимая.
– А если… – я нашарила в углу шалаша, где было сложено платье, нить жемчуга и протянула фейоне. – Если это?
– Годится. Только учти, ты не станешь совсем всемогущей. Не сможешь совершать крупные превращения, надолго замедлять время, много чего еще не сможешь. Так что я тебе все равно буду нужна.
– А что могу? – спросила я, хоть у меня и закралось подозрение, что Агаша хитрит, не хочет отдавать мне сразу все козыри, чтобы не оказаться бесполезной. Но я опасалась торговаться – даже в урезанном виде подарок мог оказаться слишком дорогим, не хотелось по глупости его упустить.
– Сможешь поставить защиту – как от людей, так и от нечисти, сможешь замедлить время, чтобы успеть увернуться от удара, вызвать и потушить огонь, призвать к себе воду и высушить влагу, сделать твердое мягким… Много чего еще, потом сама попробуешь. Только пообещай мне две вещи… Нет, три!
– Какие же? – едва выдавила я, так пересохло во рту.
– Ты никому и никогда не расскажешь, что это сделала я…
– Обещаю.
– Ты никогда не используешь эту силу против фейонов.
– Клянусь!
– И ты не прогонишь меня.
– Вот зараза!.. Обещаю, горюшко мое зеленое.
