Андрей Арсланович Мансуров
Разумная раса № 843
– Твой тупой солдафонский юмор у меня уже в печёнках.
– Ладно, я знаю, что при жизни не буду оценён по достоинству. Ну так что же что именно у тебя там, – Джо постучал пальцем по виску, – не укладывается?
– Ну, то. Что местные вояки вот так, сами, добровольно, передали это барахлишко – штатским, как ты говоришь, учёным. Вон: у нас, небось, сто с лишним лет изучали в «Зоне-51» разбившийся корабль пришельцев!
– Ну и что выяснили?
– Как – что? Хотя бы компенсатор ускорения, то есть – антиграв, сварганили на основе его изучения!
– А ты ничего не забыл? Например, что его проанализировали и разработали только в двадцать четвёртом веке. И – в государственном учреждении. Специализировавшемся как раз на науке и технике. Массачусетском технологическом. Куда за пятьдесят лет до этого эпохального открытия передали обломки чёртовой тарелки! То есть – всё повторяется с точностью до долей процента! Не сделал сам – отдай тому, кто сможет!
– Вот как. Не знал. А ты-то – откуда знаешь? Мать просветила?
– Нет. – Джо фыркнул, – Сам когда-то прочёл. В одном древнем фантастическом романе. Где этот документально подтверждённый факт был сюжетообразующим элементом. И вот, кстати, какая мысль пришла мне в голову в контексте корабля инопланетян. Мать. Они его разобрали… Или он сохранился?
– Ждала я этого вопроса. – Джо буквально нутром чуял, что будь у их Главного компьютера руки, она бы их плотоядно потирала, – Хотела, чтоб сами додумались. И много же вам понадобилось времени, чтоб дозреть до него. Так вот. Он цел. Ни вояки, ни учёные не смогли разобрать корпус. И только всё, что плохо лежало – повытаскивали. А основное оборудование так и не смогли демонтировать. И оно всё ещё на корабле.
Который почти в первозданном виде сохранился!
– Что за чёрт! Как это он – сохранился?! – в голосе Пола сквозило откровенное недоверие, – Уж вояки-то не дали бы ему залежаться!
– Отвечаю. Сохранился он потому, что лежит он сейчас (Да и до этого лежал!) на дне глубокого и большого местного пресноводного озера. На глубине триста сорок метров. И металл корпуса не резался ни одним из местных орудий и технологий. А целиком поднять не смогли, потому что весит это хозяйство двести восемьдесят пять тысяч тонн. То есть – как средний танкер.
– Ну хорошо, – Джо щёлкнул тумблером, включая обзорный экран над боковым пультом челнока, – Показывай.
На экране возникла картинка – явно с гамма-сканнера. Третьего зонда. Потому что второй традиционно зависал над ними – охранял.
Огромная «классическая» летающая тарелка. То есть – формой – юла, но на корпусе ещё целая куча всяких «нашлёпок» и блямб. Странной формы. Ух ты! А вот это – похоже, была наружная антенна! Сейчас свёрнутая набок, и сильно искорёженная.
– А почему не видно никаких крупных наружных повреждений?
– Как это – не видно? Очень даже видно. – Мать повернула изображение на сто восемьдесят градусов, и в одном из бортов стал виден приличный пролом. Точнее – след от взрыва: рваные края отверстия неправильной формы были вывернуты наружу.
– Это – взорвались двигатели?
– За это – восемьдесят один процент вероятности. Взрыв произошёл явно в вакууме космоса. Как они смогли направить свою посудину – в воду, даже не представляю. А вода была им жизненно необходима.
– В-смысле – необходима?
– Они – не люди. Или не гуманоиды, если вы об этом. А гидроиды.
На экране возникло изображение, до дрожи напоминающее самого обычного осьминога. Только чудовищных размеров – Мать вывела рядом для масштаба фигурку человека. Ну и раз в десять рост человечка был меньше, чем длина гидроида с вытянутыми щупальцами.
– Небось, весили тонн по пять!
– Три с половиной. Правда, тут ориентируюсь лишь на единственный экземпляр, оставшийся на борту. Он оказался заперт на капитанском мостике, и местные водолазы не смогли вскрыть люк или переборку. Да они и внутрь-то проникли только благодаря пролому от взрыва. Более того: сплав, из которого состоит наружная броня, не вскрыть под водой и нашими резаками-плазмомётами. Технология!
– «Технология»! – Пол не удержался, чтоб не передразнить, – И – что? Настолько прям далеко ушла от нашей сегодняшней?
– Да. Ориентировочно – веков на десять. А это много. Учитывая, что развитие науки и технологий ускоряется вдвое каждые пятьдесят лет.
– Ну и чем мы сможем там поживиться?
– Не знаю. Я пока могу только показывать схемы, которые строю на базе изображений с гамма-сканнера. А отдельных предметов, машин, и артефактов так не разглядеть. Вернее – так не разглядеть их внутреннее устройство. Только контуры. Вода сильно мешает.
– Ну и как мы туда попадём, чтоб увидеть всё – воочию? У нас же нет батискафа!
Джо сердито посмотрел на напарника. Тот откликнулся:
– Да, я повторяю: нет у нас батискафа! Потому что чья-то скаредная натура пожалела пять тысяч кредитов, чтоб купить нормальный, рассчитанный на глубину погружения в десять километров, батискаф!
– А если вспомнишь, он не только дорого стоит, но и весит двадцать четыре тонны. Возить с собою такой мёртвый груз весьма накладно. А за все наши рейсы он был реально нужен только один раз.
Вот: сейчас!
– Хм-м… Пожалуй, некая сермяжная правда в твоих словах есть. Но как нам тогда быть?
– В скафандрах мы туда спуститься не сможем: они бронированные, но на такое давление не рассчитаны. Максимум – сто метров. Поэтому.
Сейчас предлагаю не выделываться, а лечь спать. А завтра с утречка перелетим туда, к озеру. И Мать спустит под воду микропа. Он герметичен, и рассчитан на давление до ста килопаскаль. То есть – может спускаться до километра.
– Погоди-ка! Он же – железный! И просто утонет! Обратно сам не всплывёт! И не вытащим!
– Вытащим. Тросом. Который его туда и спустит, и там же и останется. А нам придётся зависнуть над озером, пока он будет там всё осматривать.
– Ну уж нет. Одно горючее нам влетит в копеечку!
– А вот это ты верно сказал, – экономная натура Джо, буквально обливавшаяся кровью от мыслей о дополнительных расходах, вдруг нашла решение, – Поэтому подвесим его на лебёдке, которую установим на зонде. Мать! Сможешь приварить зонду на корпус?
– Запросто. А поскольку третий зонд у меня на борту, сейчас и займусь. Ну а вы пока смело спите!
«Смело» спать не удалось: откидные койки челнока, конечно, в смысле походных постелей вполне для сна годились, но расположиться с удобствами, как в имеющихся в каютах на «Каракатице», постелях, конечно, не получилось.
Джо, проворочавшийся добрую половину «ночи» не столько от жёсткой постели, сколько от мыслей, слышал, что тем же занимается и Пол. Но оба помалкивали. Положено спать – значит, надо спать!
Утром после завтрака, за которым они вяло переругивались и повторяли всё, сказанное накануне плюс дикие гипотезы и дурацкие предположения, как обозначил их Джо, они перелетели к озеру.
Зонд ждал их на пляже, зависнув в метре над почвой, в ста шагах от берега. Место Мать специально подобрала пустынное и ровное: песочек, лес неподалёку, ракушки под ботинками… Романтика!
Если б не работа.
Джо, достав из кармана на бедре скафандра микропа, прикрепил его за кольцо на спине к крюку, свисавшему с тонкого тросика на бобине наружной, приваренной Матерью, лебёдке. Отсоединится эта крошка сама.
Пол ткнул пальцем в странную конструкцию:
– Хе-хе! И это называется – аккуратно и надёжно?!
– Будете выделываться – в следующий раз будете ставить на зонд навесное оборудование, не предусмотренное инструкцией, сами. – в тоне Матери явственно сквозила обида.
– Мать! Извини за этого придурка. Меня лично всё устраивает.
– Э-э… Мать. Я тоже извиняюсь. Не хотел тебя обидеть!
– Две тысячи девятьсот сорок восьмые извинения, искренние и покаянные, приняты.
– Тогда начнём, пожалуй. Как говаривал Гамлет, втыкая рапиру в отчима.
– Он так не говорил.
– Ну и ладно. Не суть. Но – начнём.
Зонд долетел до места, где покоилась лежавшая под углом градусов в тридцать к дну тарелка-юла за пять минут. Правда, при этом он совершенно скрылся из прямой видимости. Джо откинул планшет на предплечьи:
– Давай изображение с его камеры.
– Включаю.
Возникла картинка: чёткая и контрастная. Вода! Быстро несущаяся под слегка раскачивающейся камерой. А вот камера зависла.
Вода стала приближаться: зонд включил лебёдку. И вот уже вокруг камеры голубая, а затем – синяя среда. Вскоре пофиолетовевшая. После двухсот метров абиссаль стала совсем чёрной. Микроп включил сканнер. Появилась картинка: парочка рыб, и что-то огромное, круглое, поистине пугающее, возникло метрах в ста от камеры. Отсюда, с «высоты», корабль поражал воображение: в диаметре в нём было метров сто. А то и больше!
Когда микроп опустился на наружную поверхность, ощущение напряжения спало: пошла работа. Вот микроп развернул камеру, его клешни-манипуляторы отсоединили крюк тросика с грузом-утяжелителем на конце: чтоб не снесло течением! И можно было легко найти на обратном пути. А вот камера бодро побежала вперёд, по плавно загибающемуся корпусу. Но вот и дыра.
Отсюда, с её кромки, хаос, царивший внизу, под проломом, повергал в растерянность: что это?! Точнее – что это было? И как понять, где здесь – двигатели, а где – всё остальное?!
– Отвечаю на ваши невысказанные вопросы. Двигатели превратились в пыль. Вернее – в газо-пылевое облако. Почти такое же горячее, как хромосфера нашего солнца. А не испарился остальной корабль только потому, что имелись тут защитные переборки вокруг этого отсека. Которые, как видите, сработали. Поскольку были из того же материала, что и корпус.
– Дай догадаюсь. – Джо сердито сопел, – А в этом конкретно месте наружная броня сделана тоньше, как раз именно на такой случай – чтоб весь выброс ушёл наружу!
– Точно. Он туда и ушёл. Но к счастью для жителей этого государства, там, в глубине, имеется один открытый люк – похоже, не сработала автоматика, запиравшая его. И для гидроидов такая неисправность оказалась фатальной. Погибли все. Ну, кроме того, что остался на мостике. Бронекапсула которого сработала надёжно.
– Понятно. Ну, пусть микроп начинает спуск. А ты направь его туда, где интересней всего!
– Поясни конкретней. Для кого – интересней. Для нас, или для вояк, инженеров, историков или социологов.
– Ого, сколько возможных приоритетов! Нет, плевать нам на вояк. Хотя… Есть ли возможность отломать, или оторвать, или отрезать кусочек той самой знаменитой наружной брони? Как раз и продали бы! Воякам.
– Отламывать ничего не придётся. Внутри корпуса полным-полно таких осколков. Подходящий микропу по размеру я уже выбрала. Но таскаться с ним по внутреннему пространству смысла не вижу – подберёт на обратном пути. Так – куда?
– Туда, где интересно нам!
Изображение на камере вновь стало схематичным и резво двинулось вперёд: микроп перебрался на внутреннюю поверхность корпуса, побежав по ней с помощью магнитных присосок. Металл, стало быть, вполне нормальный. Хоть и сверхпрочный. Джо невольно попытался пошкрести пальцами (В скафандре, разумеется, ничего из этого не вышло!) подбородок: вот же блинн… Пора опять мазать морду кремом от обрастания волосяным покровом.
Мимо груды обломков непонятного происхождения и назначения они промчались на всех парах по «потолку»: даже Мать сказала, что она ничего в них не понимает. Пока. Потому что слишком уж чуждые тела и потребности у этих гидроидов. Мало ли какую они предпочитали мебель, еду, и приборы.
Но вот микроп пролез через полуоткрытый люк чудовищных – три на четыре метра! – размеров, и оказался в чём-то вроде пятиметрового кольцевого коридора, идущего на значительном расстоянии от наружной брони: похоже, один из основных путей экипажа, служащий для сообщения и прохода к разным частям внутреннего пространства.
– Мать. Вот удосужился спросить. У них внутри – была вода?
– Да. Только вот её состав сильно отличался от местной, пресной.
– Ну и ладно, что отличался. Главное – они внутри своей посудины – плавали? Да и вообще: как они жили? Ведь тут, наверное, всё электричество… Нужно было как-то изолировать, раз вода – солёная? А как же работали моторы? Да и вообще – всё оборудование?!
– Естественно, приходилось всё изолировать. Капитально. А кое-где, насколько я поняла, они и воду использовали как проводник, или часть конструкции, или энергосистемы. Сейчас трудно разобраться – сюда бы учёных с большим электронным мозгом. А как жили… Вот сейчас мы как раз и побываем в одной из кают экипажа: я нашла приотворённую дверь.
Внутри так называемой каюты царил хаос ещё похлеще, чем на месте взорвавшихся движков. Над «головой» микропа медленно проплывало нечто, похожее на полупрозрачную сеть. С утолщениями. К стенам огромной, двадцать на двадцать, каюты, прикреплялись разные предметы – и крючками, и магнитными захватами, и просто – защёлками… Только вот предназначения этих предметов ни Джо, ни Пол, ни, как выяснилось, когда спросили в лоб, даже Мать, не понимали. Разве что огромных тюбиков, похожих на увеличенные раз в десять тюбики от зубной пасты: Мать сказала, что в них хранилась… Пища!
Джо заставил микропа изловить один такой. Ну и ничего не узнал! Потому что тонкий корпус сминался, но из выходного отверстия ничего не «выдавливалось».
– Ну и где эта самая пища?
– Растворилась. В воде озера. Но тут есть и невскрытые тубы. Вот только как открывалась их крышечка, я пока понять не могу. Не имеется ни резьбы, ни защёлки. Только мембрана. Которая убиралась… Телепатически, что ли?
Джо снова фыркнул. Пол вздохнул:
– Может, ты всё как всегда зафиксируешь для истории, а мы пока двинем с микропом дальше?
– Разумеется. Однако там, дальше, лишь запертые каюты и выход во что-то вроде оранжереи.
– Чего?
– Как?
– Не знаю, что это было на самом деле. Но всю центральную часть корабля занимает огромное помещение, где имелись стеллажи и полки. С явно росшими тут когда-то не то – водорослями, не то – грибами. Подводными. Сейчас, конечно, давно сдохли они все.
– Погоди-ка… Если эта штука грохнулась в местное озеро… И если в корпусе имелся пролом… И выход из «оранжереи» тоже имелся свободный – может, все местные аборигены погибли от… Инопланетного заражения?!
– Вот уж нет. Об этом аборигены подумали. И в этом озере до сих пор имеется самая большая концентрация хлорной извести! Согласно моим расчётам учёные очень быстро выяснили, чем можно обеззаразиться от пришельцев и их бактерий и вирусов. И уж – позаботились. Даже если бы гидроиды до этого не погибли все, то уж от извести – точно умерли бы! И они, и все их микробы-бациллы убиваются этой штукой с гарантией. Даже в малой концентрации.
– Хм-м… А жестоко.
– Зато – вот именно, с гарантией! Да и земляне в двадцать первом веке поступили бы с инопланетной заразой так же! Чтоб – с гарантией!..
Джо поинтересовался:
– А какие ещё помещения нам на корабле доступны?
– Сейчас микроп туда прибежит.
Микроп добирался до очередного помещения, расположенного прямо над днищем корабля, огромного трюма, ещё пять минут.
Джо стал ржать, Пол принялся ругаться:
– Чёрт! Проклятье! Блинн горелый! Да чтоб вас!..
Чудовищной толщины груда предметов, во всём аналогичным тем, что имелись в давешнем подвале Министерства науки и техники, воздымалась практически до подволка грузового трюма.
– Ну и на кой … они всё это куда-то везли?!
– Может, они – межзвёздные торговцы? И везли всё то, что произведено на прародине – в колонии?
– Чёрт! Это что же получается?! Где-то во вселенной есть ещё такие твари? Живые?! А ну – как захотят колонизировать и Землю?!
– Вряд ли. Судя по гипердвигателям они откуда-то совсем уж издалека. Из центра вселенной. Где как раз много водных Миров.
– А почему они производили всё это добро – только там, дома, а не делали прямо в своих «колониях»?
– Вряд ли когда узнаем. Разве что, как поступили и местные учёные, продадим координаты планеты тому самому Массачусетскому технологическому. Или – Университету ксеноистории и социологии.
– Но у них как раз – с инопланетной технологией – туго.
– Зато если кто и сможет вычислить хоть что-то про обычаи и традиции жизни осьминогообразных монстров – так это биологи. И социологи. И этологи. И медики-физиологи. Может, тогда и узнаем предназначение, пусть не всех, но хотя бы – части этих чёртовых артефактов!
– Ну, с точки зрения биологов-социологов-физиологов одно из назначений хотя бы одного предмета я могу объяснить хоть сейчас.
– Правда?! Мать! Ну-ка, ну-ка! Просвети!
– Вот именно. Я сканнером микропа «просветила» того парня, что остался в рубке. И пусть он сильно пострадал от времени, могу вычислить, что вот здесь, – Мать вывела картинку-схему на экран, – у него имелся орган, напоминавший по назначению ваш, людской, аппендикс. Вот только располагался он – снаружи. Практически на лбу! Если так можно назвать место над мозгом. И предназначение его от природы было несколько иным. Он сдерживал развитие половых гормонов так, чтоб особь могла эффективно усваивать знания, не отвлекаясь на инстинкт самовоспроизводства!
Ну и вот, когда особь достигала нужного возраста, чтоб начали развиваться полноценно её семенники и яичники, этот аппендикс требовалось удалить. Это был, так сказать, акт инициации. Переход ко взрослой жизни.
Ну вот для этого самого и служило то пятилепестковое устройство, что ты, Джо, рассматривал самым первым!
Пол выругался. Джо, невольно дёрнув щекой, спросил:
– Так они – что? Были гермафродиты, раз и семенники и яичники?
– Совершенно верно.
Теперь сплюнул и выругался вслух уже Джо.
– Наверняка предназначение остального барахла ещё пошлее и развратнее! – пыхтевшего Пола прямо распирало от возмущения.
– Возможно. Но если шрам от удалённого «аппендикса» виден хорошо, то остальное туловище всё же сильно пострадало. Больше «вычислить» пока ничего не удаётся.
– Если честно, то и этого более чем достаточно! Тьфу! Мерзость! Гадкая! Словно… Обрезание крайней плоти!
– Экий ты у нас нетолерантный. И брезгливый. Религиозные догматы и культурные традиции у каждой нации или народа – свои. И вообще – кто ты такой, чтоб осуждать чуждые нам привычки и обряды? – Джо смотрел на напарника с иронией, – А я вот что предлагаю. У нас на Земле наверняка найдётся несколько извращенцев-коллекционеров, которые вот такие штуки, про которых Мать всё вычислила, наверняка захотят приобрести! Поскольку банальными безопасными игрушками и артефактами с «нормальной» традиционной предисторией обычных двуполых существ пресытились. Поэтому.
Подгоняем зонд с тросом к отверстию. Микроп протаскивает его вниз – в этот трюм. И мы цепляем на крюк столько пятизвёздочных «обрезателей аппендиксов», ну, или «крайней плоти», сколько поместится. Или – сколько найдём.
– А как же – с остальным барахлишком?!
– Предлагаю за остальным спустить микропа позже. Нас никто в шею не гонит. Есть и завтра, и послезавтра – вдруг Мать расколет назначение ещё какой-нибудь гидроидской «гадости» или «мерзости». А пока, как говорится, «используй то, что под рукой, и не ищи себе другое!»
– Вот же зараза… – Пол покачал головой, – А ведь ты прав. Найдутся, найдутся у нас миллиардеры-извращенцы… Которым только продай что-то как раз этакое! Да ещё – с предысторией.
Ладно: пусть микроп дотащит туда трос и насобирает этих «обрезателей». Они, вроде, не тяжёлые. А, да. На обратном пути можно и обломков сверхпрочного прихватить. Да побольше: продадим тоже – в разные места!
– Сейчас сделаем. – Изображение с камеры снова двинулось по стенке коридора назад, – А вот за «бигудями» придётся вернуться уже завтра.
– Что?!
– Какими – «бигудями»?!
– Ну как же! – на планшете вновь возникло изображение одного из уже знакомых артефактов, действительно отдалённо напоминавшего указанную вещь, – Вот. Я вычислила и про это.
– И – для чего оно?
– Боюсь, вам это не понравится.
Джо и Пол переглянулись.
Пол поджал губы. Джо буркнул:
– Ладно. Говори уже.
– Ну так вот. Это – аналог людского фаллоимитатора.
Поскольку существа эти действительно гермафродиты, они могли удовлетворять свою похоть и как самцы и как самки. Так вот эта – для «женской», яичной, части гидроида. А для мужской сущности созданы…
– Хватит! Замолчи немедленно!!! Довольно с меня разврата!
– А с меня – не довольно. И пусть звучит всё это пошло и действительно – развратно, ничто не помешает нам теперь продать уже три расшифрованные артефакта! Тем более – раз они принадлежали гидроидам, цену за них мы можем назначать – сами! В меру своей наглости.
– И в соответствии со спросом!
– Думаю, за этим дело не станет. Так что постараемся добыть хотя бы штук по десять – ограниченную, так сказать, партию! Иначе большее количество собьёт цену!
– Согласен. Цену нам нужно назначать реальную. А лучше… Устроим аукцион для избранных миллиардеров-коллекционеров для начала! Где продадим по штучке каждой вещи! А остальные можно будет продавать – подпольно! А аукцион сделает нам рекламу!
Джо не мог не отметить, что рассуждения и мысли о предполагаемой прибыли резко изменили тон и мнение напарника о «пошлости» и «мерзости» «вычисленных» Матерью предметов. Что само по себе отрадно. Но и заставляет задуматься – а не ханжа ли и лицемер его напарник?!
Впрочем, вскоре Джо решил, что лучше думать, что всё это можно списать на стресс от слишком долгого рейса…
Все социологи – сволочи!
Тряхнуло «Каракатицу» – будь здоров!
Джо, грохнувшийся с койки на палубу каюты, невольно скривился: ушиб бедро и локоть, которыми пытался инстинктивно затормозить падение своего немаленького – двести двадцать фунтов! – тела. Однако он сдержал и стон и рвущиеся на язык сочные слова космослэнга: слушал, не рушится ли что-нибудь где-нибудь на их посудине, и не завопит ли сирена. Ну, в крайнем случае – не позовёт ли его Мать: срочно устранять какие-либо неполадки, с которыми не справится сама. (Правда, таких нашлось бы чертовски немного!)
Да и не так уж и больно: упал на почти мягкое. Перед койкой у него положен коврик. Чтоб не мёрзли босые ноги.
Зато вот из соседней каюты доносились матюги и вой не столь сдержанного напарника: похоже, Пол прилично приложился тощим задом!
Джо, ничего обеспокоившего не услыхавший, поинтересовался:
– Мать! Будь добра, объясни, как во время межзвёздного прыжка можно в гиперпространстве на что-то налететь?
Мягкий и спокойный голос их Главного компьютера ответил. Тон как всегда был доброжелательным:
– Пока я и сама не совсем представляю, во что можно врезаться в подпространстве. Где материальных тел не существует, и бывали случаи, когда мы беспрепятственно пролетали даже сквозь целые солнца. Но здесь, похоже, имелся некий… Энергетический барьер. Установленный кем-то, с вероятностью более девяносто шести процентов – как раз для защиты от постороннего проникновения. Разумеется, от кораблей, движущихся на досветовых скоростях, а не на гиперприводе. Но и так – преодолели, как видите, на без проблем.
– От постороннего проникновения… Куда? – это спросил уже Пол, вошедший, потирая правую ягодицу, и прихрамывая и шипя, в каюту Джо, так и не надумавшего встать с коврика.
– В защищаемую этим «кем-то» Зону.
– Ха! – Пола повело, он даже встал в позу и подбоченился, – И чего же такого «суперценного» можно защищать в абсолютно пустом на добрый десяток парсек во все стороны, пространстве?!
– Например, вот эту звёздную систему. – Мать включила внутренний монитор на стене каюты, обычно используемый Джо как снотворное – под практически любой фильм, и особенно – старые добрые мультики, он прекрасно засыпал. На экране возникла действительно – звёздная система. Показанная, разумеется, схематично.
Джо мысленно выругался: ну вот по всем канонам мироустройства и законам образования вселенных, галактик, и солнечных систем – абсолютно нечего тут делать – этой! Нелогично. Не вяжется!
Хотя прикольно. Солнце, пять планет, и вторая – уж больно похожа на… Землю! На недоумённо-многозначительное «Хм!» Пола её изображение Мать быстро приблизила, и включила моделирование структуры поверхности – бестелесный и полупрозрачный до этого шар «оделся» в цвета.
Те же, что и дома, привычные перисто-белые облачка, голубые тона просторов океанов, и светло-коричневые и зелёные: на месте суши и лесов, просвечивающих сквозь них. И даже на схеме-модели кое-что поразило Джо.
– Что за ерунда. – он решил наконец сесть, оперевшись спиной о койку, – Мать. Ты восстановила очертания континентов – по оригиналу? Или прикалываешься?
– Вот уж нет. Я придумала бы чего-нибудь пооригинальней, чем воспроизводить то, чего нет. Так что всё – на самом деле.
– Нет. Не может такого быть. – это прорезался голос у охрипшего от удивления Пола, – Да и зачем бы кому-нибудь воссоздавать здесь, в космической «яме», нашу Землю?! Похоже, я ещё не проснулся!
– К сожалению, кошмары – удовольствие на одного. Хватит демонстративно тереть глаза и щипать свой тощий зад. Я вижу то же самое. – Джо со вздохом встал наконец на ноги, и взялся за спортивное трико, – Мать! Сколько уйдёт, чтоб долететь?
– Минут двадцать пять.
– Отлично. Пойду хотя бы умоюсь. И разминку сделаю.
– А планета-близнец?!
– Никуда она за эти полчаса не улетит. А смотреть можно и на камбузе. За завтраком.
Вот этим они и занимались, поглощая тосты с клубничным джемом, творожные сырки, колбасу, галеты, и овсянку, заботливо приготовленную автоповаром, и вяло переругиваясь. Джо предполагал, что чёртов «кто-то» проводил системоформационные эксперименты, и контуры получились такими чисто случайно. Пол же утверждал, что как раз континенты и все остальные моря-океаны воссозданы со скрупулёзной педантичностью, именно – намерено. Чтоб проводить какие-то эксперименты над проживающими тут – явно людьми!
– Это очень просто! И логично! Воссоздавать тут, на неизменном планетарном материале – различные ситуации из нашей истории, и проверять.
– И чего же?
– Например, когда местное человечество откроет Америку, а когда – взорвёт себя в ядерном Апокалипсисе! Ну, или придумает что-то ещё. Скажем, создаст бомбу из антиматерии, и разнесёт наконец планету на конфетти. И тогда её и человечество придётся просто воссоздать заново! И продолжить. Эксперименты.
– Дороговато выйдет такое удовольствие. Энергии и материи на воссоздание наверняка уйдёт – уйма. Так что их можно было бы направить и в мирное русло!
– Думаю, это – не проблема для местных учёных. Или кто там это безобразие смоделировал. Вот: создали же на буквально пустом месте целую систему! Изолированную, и почти стандартную. Изучают! Что, если того, кто тут экспериментирует, как раз не интересует – «мирное русло»? И он жаждет – именно наблюдать за войнами, и катаклизмами: региональными и глобальными?
– Такая версия уже была озвучена в фантастике. Что-то про планету, где осуществлялись постановочные конфликты и войны между армиями и народами. Для съёмок супер-шоу. Но!
С привозными участниками! А тут-то – всё своё.
Действительно, зонды, уже барражировавшие в стратосфере планеты, показывали и города (Выглядевшие как земные, в далёком двадцатом веке!), и деревни, и возделанные поля, и даже гигантские гидроэлектростанции. Люди, которые вполне по-деловому занимались своими делами, выглядели… Как земляне!
– Слушай, Джо… А помнишь – рассказы «очевидцев», которым никто не верил, а они говорили, что их похищали инопланетяне. Чтоб проводить сексуальные опыты. И просто – похищали. А не могли они похищать их для как раз – этого?! Чтоб заселить эту планету, вот именно – людьми! С соответствующим менталитетом и традициями!
Джо, не желавший вступать в глупую, как он считал, полемику, спросил:
– Мать? Какова вероятность того, что всё это – люди с Земли?
Ответ поразил Джо до такой степени, что он даже подавился тостом:
– Девяносто пять и три десятых процента. Точнее скажу, когда отберу материал для генетического исследования.
– Чёрт. – Джо пришлось прокашляться и запить непрожёванный кусок тоста чаем, – В кои-то веки ты, Пол, оказался прав.
– Почему – в «кои-то»? Я бываю прав… Э-э… часто! – Джо отметил, что напарник вовремя прикусил язык: вспомнил, похоже, беспристрастную статистику, которую автоматически вела Мать.
– Ну, нет. По подсчётам Матери – в двадцать семи процентах случаев. А вот я – в пятидесяти двух!
– А Мать – в девяносто семи!
– Ну, ей-то положено! Кто у нас проштудировал все эти учебники и справочники по внеземной истории, социологии-биологии-этологии и физиологии?! И кому мы поставили самые продвинутые аналитические программы?
– А тогда мы, стало быть – наглые и тупые недоучки, паразиты, пиявками присосавшиеся к нашему Главному компьютеру, и колесящие по просторам Вселенной в поисках того, что можно было бы продать! Чтоб содержать корабль, и хоть как-то свести концы с концами!
– Ты кому голову морочишь? – Джо криво усмехнулся, – Уже лет десять, как мы – полностью обеспечили свою безбедную старость. И можем и содержать посудину, и почивать на лаврах – с одних процентов. Не говоря уж о продаже припрятанных на чёрный день в тайниках артефактов… Но не сидится же нам на месте! Спокойная старость – не для таких закоренелых дебилов-авантюристов, как мы! И ещё нескольких сотен скрапперов. Ищущих острых ощущений. И приключений. И впечатлений.
– М-м-м… Пожалуй. – теперь усмехнулся уже Пол, – А семейной и оседлой жизни мы уже хлебнули! Не хочется повторять эксперимент!
Джо, и сам отлично помнивший, чем кончилась их неубедительная попытка жениться, обзавестись домом и детьми, и осесть на одной из «курортных» планет, невольно передёрнул плечами: напарник прав. Семьянин из скраппера-авантюриста – никакой!
Хотя своих бывших, и детей от них, оба они обеспечили пожизненно. И жильём, и доходами. С тех же процентов. Денег в банках.
А вот сами…
Да, неймётся им! Хочется новых ощущений и впечатлений.
Не говоря уже о приключениях.
– Ладно. Пошли-ка мы в рубку. Там экран всё-таки получше. И побольше. Посмотрим, что зонды нарыли.
Зонды «нарыли» достаточно много изображений в деталях. Вот: главное. Как выглядят люди.
Они и на второй взгляд ничем от самих Пола и Джо не отличались.
– Смотри, смотри: вон та блондинистая штучка – вылитая Дорис!
Джо скривился: действительно, очень женщина была похожа на его бывшую. Даже походка, которой она шла по тротуару широкой улицы, не отличалась. Поэтому даже таксисты и прохожие мужского пола провожали взглядами то, на что когда-то купился и Джо: выдающуюся… э-э… корму! Разрешение камер зонда и компьютерная обработка изображения, проведённая Матерью, позволяли видеть даже пушистые накладные ресницы и накачанные ботексом губы.
– Судя по виду этой женщины, и машинам и зданиям, здесь всё ещё двадцать первый век. – Джо пытался абстрагироваться от неприятных воспоминаний, – Мать! Сколько их здесь живёт? В-смысле – на планете, а не в городе?
