Андрей Арсланович Мансуров
Океан
Оставшись без второго глаза, Десятиног соскользнул с Острова, и долго бесновался на поверхности Океана там, за кормой…
Гар решил не менять ни скорости, ни курса – подумаешь, один десятиног за половину месяца! Но придётся сделать хоть какую-то сигнализацию – иначе больший брат такой твари сможет подобраться незамеченным.
Утром Океан снова был пуст, и они смогли, наконец, обустроить свой Котёл. Гар положил над впадиной надёжные стволы, и соорудил каркас. Женщины привязали с трёх сторон циновки. Без крыши решили до дождей обойтись – куда важней хотя бы пара запасных парусов и швертов. Последними Гар после очередной рыбалки и занялся, доверив разделать маленькую юлу женщинам.
Шверты он связывал теперь капитальные, кладя в основание по два толстых высушенных шеста, и отрезки стволов привязывал к ним большие и длинные – только чтобы проходили в колодцы.
Их Островок зазеленел, новые побеги полезли по всей поверхности атолла – это уже сказывалось питание, получаемое из Котла. Теперь можно не волноваться за израсходованные материалы и срубленные стволы: Тапа всё быстро восстановит, и ещё вырастит им новые, более крупные и толстые. Даром, что иногда некоторые Племена, насколько он помнил рассказы, специально «подкармливали» пойманные мелкие Островки – чтобы было куда «роиться»!
Лет через десять такой Островок, если большое Племя уделяет ему достаточно питания, действительно вырастает – в диаметре шагов до семидесяти-восьмидесяти, и на него можно поселить человек двадцать мужчин, и их женщин и детей.
Но «Племя» Гара пока столь малочисленно, что на рост в ширину и глубину рассчитывать особо не приходится – дай Бог, выбраться из Потока живыми. А там, в далёком будущем, подумать и о возвращении… Гар почему-то уже представлял себя древним стариком, дребезжащим голосом дающим Умные советы, и втолковывающим «Священные Заветы» внукам и правнукам, а те с недоверием слушают его Сказания о былых временах и враждебных Островах… Ну, нет – недоверия он не допустит!
Верхушку Вышки он всё же оборудовал навесом – тонкими шестами нарастил основные, пристроил перекладины сверху, и надёжно привязал к ним крышу из циновки. Теперь можно было хоть часами любоваться великолепной круговой панорамой, если бы не тяжёлая насущная работа.
Из-за этой работы он прямо-таки падал вечером. Но всё же через три недели Лайя растолкала его среди ночи, и увела на пляж – она предпочла сделать так, а не выгонять из шалаша Отверженную.
Впрочем, стоны и вздохи во мраке безмолвия ночи всё равно должны были разбудить женщину… Когда они вернулись, та тактично делала вид, что спит.
Гар старался теперь давать жене работу полегче и попроще – начал проявляться округляющийся животик. Отверженная не возражала работать и за Госпожу – но вечерами она теперь, с милостивого разрешения Гара, прижималась к Лайе с другого бока – они с Гаром теперь оберегали носительницу будущего сына Вождя…
Наконец чёрный диск снова проплыл по лику Луны – миновал уже целый месяц, как они в самостоятельном плаваньи! Гар не мог не порадоваться сделанному.
Шалаш стоит, и укреплён от штормов. Вышка у них лишь чуть ниже, чем домашняя. Паруса…
Парусов вполне хватает, как и швертов – так круто к Ветру их старый Остров точно никогда бы не забрал! Животик у жены растёт. Единственное, что его беспокоило – рыбачить стало трудно: рыба внизу практически выбита, а на планктоне и одних кокосах долго не протянешь!
Значит, пора и поохотиться!
К Охоте готовились долго и тщательно. Главное, и самое нудное – пришлось выточить ещё три наконечника гарпуна! Это – в дополнение к трём, уже имеющимся благодаря стараниям Отверженной. Гар сам проверил всю обвязку наконечников острог, и прочность их канатов.
Дождавшись почти полудня, он совершил святотатство – но не в таком они положении, чтобы следовать старым Правилам. Поэтому справив большую нужду в воду за кормой, Гар спрятался за щит, прикрытый циновками, и велел женщинам, уже лежавшим за двумя другими, не высовываться без его команды.
Ждать пришлось недолго: буквально через полчаса чёрный плавник разрезал Океан за кормой. Но акула не показалась Гару подходящей – слишком молода и маловата…
Впрочем, он чуть не треснул себя по лбу: их же – не шестьдесят человек! И две женщины – не Воины!
Дай Бог справиться хотя бы с этой!..
Он приник снова к щели в щите, замерев. Акула, поплавав у пляжа, решилась. Вот на берегу появились передние ласты-ноги, а вот мощным броском хвоста на пляж подтянулось и остальное тело! Теперь надо постараться успеть сделать всё до того, как у врага появится надежная опора для задних, прыгательных конечностей!..
Гар выскочил из укрытия. Первый гарпун вошёл не совсем так, как он хотел – чуть сбоку от большого спинного плавника. Второй – прямо в лоб развернувшейся к нему хищной морды.
Ещё четырьмя гарпунами, уложенными у кромки пляжа, Гар как смог быстро утыкал бока гадины.
Женщины по его команде кинулись к канатам двух основных гарпунов, и принялись тянуть их что было сил, и обматывать концы вокруг самых мощных стволов атолла.
Акула как могла, затрудняла их действия, свирепо бросая полувытащенную из воды переднюю часть тела по пляжу то влево, то вправо, щёлкая пастью, и пытаясь схватить прыгавшего перед ней человечишку с длинной кусачей палкой. Гар старался, чтобы акула чуяла его аппетитный запах, но ухватить – не могла! Ведь если тварюга поймёт, что их главная цель – не дать ей вернуться в спасительные пучины Океана, она тут же нырнёт!..
Гару даже пришлось ногой ударить в глупо моргающую на воздухе морду, чтобы помешать акуле оглянуться на пути отступления. В этот момент его и сбил с ног стремительный бросок левого ласта. Че-е-ерт! Какая адская боль в лодыжке! Неужели ему сломали ногу?!
Нет, к счастью – просто сильный ушиб! Он с громкими проклятьями вскочил – хвала Господу, нога держит!
За время его прыжков и увёртываний женщины успели закрепить все шесть канатов, и теперь криками дали ему знать об этом! Но ему тяжело выполнить завершающее действие: нога просто на глазах распухала, и наступать на неё оказалось чертовски больно. Но сейчас он просто не может отступить!
Оглянувшись на своё крохотное войско, Гар почувствовал, как закипает в нём ярость.
Нет, он во что бы то ни стало добьёт проклятую скотину! Его жене и будущему сыну нужно много мяса! А главное – надо закончить всё до того, как приплывут акулы покрупнее – пусть их обоняние не настолько чувствительно, как у этой милой крошки, зато размер и вооружение – куда серьёзней!
Хромая, он обежал рвущуюся теперь назад, к воде, акулу. Запрыгнул на основание среднего ласта – благо, ими размахивать акула не могла. Взбежав по игравшей буграми мощных мышц скользкой спине к основанию верхнего плавника, он увидел это место! Вот – сюда, в единственную точку, которую не прикрывают позвоночник и костяк черепа, он и должен…
Изо всех сил подпрыгнув, он всей массой тела обрушил обе руки с копьём сверху на голову акулы. Заточенный и смазанный жиром баррамунды кончик вошёл точно в нужное место!
Вот что значат часы тренировок! Недаром их Вождь гонял салажат часами, заставляя определять и бить в нужное место с любой позиции!
Акула так дёрнулась, что оборвала три из шести канатов! Гар заорал от отчаяния – если хищница уйдёт, они лишаться и сделанных с таким старанием гарпунов, и добычи! Одной рукой он теперь удерживался за стоящий вертикально плавник.
Отверженная бросила ему запасное копьё – он поймал его свободной рукой.
Это копьё он вонзил почти в ту же точку, что и первое – но не так глубоко. Сил почему-то не осталось!
Голова вдруг закружилась, ноги как-то сами-собой подогнулись, и очутившись на пятой точке, Гар по скользкой коже начал сползать к зубастой пасти…
Когда его нога уже почти оказалась внутри хлопающей челюсти, и её запросто могли бы перекусить, Отверженная что было сил вонзила своё копьё в ближайший к ней глаз тварюги!
Хлопанье челюстями сразу прекратилось, морда отдёрнулась от женщины, (Хотя и было поздно – глаз потёк!) и Гар смог шмякнуться на твердую поверхность пляжа, и откатиться подальше от туши.
Акула ещё раз клацнула страшной пастью, подёргалась, изогнувшись назад, и обмякла.
Сдохла!
Наконец-то! Ну и живучая! Или он… неправильно рассчитал место для удара? Но ведь – сдохла же! Значит – правильно! Непонятно только, почему так долго жила!
Гар, застонав, поднялся – разлёживаться некогда!
Главное – впереди! Добычу мало убить! Теперь нужно сохранить её! Для себя.
Они подвели под ещё мягкую тушу несколько катков из брёвен. Еле пропихнули, хоть акула была и не из крупных! Пару катков-брёвен положили перед рылом. Затем Лайя и Отверженная пробили по дыре в основании передних ластов-ног, и прицепили канаты, протянутые от заранее согнутых упругих стволов. По команде Гара оба стопорных каната перепилили ножами.
Распрямившись, десять стволов вытащили тело акулы полностью на пляж, и даже почти переволокли его через гребень атолла. Женщины поторопились переложить катки, Гар, упёршись в ствол ближайшей пальмы, с отчаянным криком потянул – акула перевалила через гребень окончательно, и на катках, а затем и по склону съехала вниз – на Площадку, ткнувшись обмякшим рылом в переплетение корней. Уф-ф-ф…
Порядок!
Осталась ерунда. Но до вечера с разделкой туши придётся подождать. Впереди – менее шустрые, но более крупные товарки твари…
От нападок других акул и их попыток вылезти на их пляж отбились легко.
Отверженная уже сама совала каждой пытающейся выбраться на берег акуле под нос длинный шест с привязанной на конце брюшной частью полусгнившей юлы. Для людей эта часть, очевидно, содержащая какие-то особо неприятные для акул органы и железы, всё равно была несъедобна, а вот акулы…
Почему-то запаха потрохов юлы на дух, как говорится, не переносили. Гар слышал однажды, как Шаман говорил, что юлы в ходе эволюции (Гар расшифровал для себя это слово, как огромное стремление выжить: любой ценой!) смогли обзавестись таким защитным механизмом – и теперь акулы, жрущие в Океане всё подряд, даже падаль, оплывают их за километр – похоже, избегать столь мерзкую добычу обучаются с первой же сожранной юлы…
Гар не мог не поразиться мужеству пожилой женщины – та совала пятиметровый шест в нос тварям, у которых пасть достигала в ширину почти этих самых пяти метров, и уверенно отскакивала назад, уворачиваясь от ударов ласт, и не позволяя себя схватить…
Акулы, скривившись и возмущённо пощёлкав челюстями, уплывали.
Сидевший на гребне атолла Гар, конечно, пока не мог помочь личным участием, хотя это и была, в-общем-то, его обязанность, поэтому помалкивал. Его советы и команды только мешали бы на удивление опытной и умелой охотнице.
Перед закатом отпугнули последнюю акулу – та даже не сделала попыток выбраться на пляж. Видать, «аромат» протухшей юлы пропитал их пляж надолго. Нескоро же он теперь выдохнется! Только к следующей охоте… Или уж – после сезона Дождей.
А ещё – не скоро срастётся нога. Если это и не перелом, то уж трещина – наверняка.
Гар приказал Лайе обтереть кашицей из кокосового молока и растёртой тапы его ногу, и обложить распухшую лодыжку тонкими палочками. И привязать их канатами от острог и гарпунов. Выглядело это устрашающе, но он радовался, что ногу попросту не откусили. И ходить… Пока придётся не ходить – а прыгать, опираясь на костыль. Иначе нога не срастётся как надо.
Пока женщины работали: Отверженная – с акулами, Лайя – с его ногой, он не вмешивался. Каждая справлялась и без его «руководства», поскольку отлично понимала – всё зависит только от неё. И вылечить ногу единственного мужчины, и отогнать больших акул – жизненно важно. Для всего их крошечного, но уже сплочённого Племени.
Закат застал всех обессилено сидящими на гребне атолла. Отверженная иногда влезала на Вышку – вокруг было, к счастью, всё так же пусто. Лайя приготовила поесть.
Когда Луна посеребрила всё мягким перламутром, Гар сказал:
– Скажи, Отверженная… Как твоё первое Имя?
Долгое время царила тишина. Все – и женщины, и он – чувствовали важность момента.
– Мария. – тон был не то, чтобы неуверенный. Похоже, женщина сама так долго не выговаривала это слово, что забыла, как оно правильно произносится!
– Спасибо… Мария, что спасла мне жизнь! Я, Гар, Вождь нашего Племени, постановляю: отныне ты – не Отверженная! Ты – полноправный член нашего Племени! И зваться будешь – Мария! Кто-нибудь хочет возразить?!
Никто не захотел, и Гар обнял обеих женщин, кинувшихся вдруг и прижавшихся с рыданиями к его груди… Поскольку он сидел, им пришлось расположиться тоже полулёжа. Гар, сотрясаемый двумя телами, прижимал своё крохотное, но уже такое родное Племя, к себе, и… улыбался.
Странно, но чувствовал он себя, несмотря на боль в ноге, полным идиотом…
Но – вполне счастливым идиотом!
Утром женщины под руководством и при непосредственном участии Гара, занялись разделкой туши.
Акула им попалась маленькая – всего метров девяти в длину, и с размахом пасти в метр. Но повозиться пришлось: в ней оказалось никак не меньше тонны мяса.
Когда всё его отделили, и выбросили в Котёл провонявшие аммиаком внутренности, остался огромный скелет – в хвостовой части из гибких хрящей, в грудине – из костей. Шкуру всех шести ласт снимали особенно бережно и осторожно: их шершавая поверхность могла, хоть и недолго, до некоторой степени заменять Точильный Камень.
Лопасть огромного хвостового плавника разъединили на две вертикальные половины, шкуру со спины и брюха сняли большими кусками – пригодится накрывать шалаш от дождя!
Когда всё мясо было нарезано длинными и тонкими полосами, и развешено вялиться на натянутых канатах, Гар сам занялся обнажившимся костяком. Разъединил при помощи долота, костяного молота и ножа все позвонки, и дуги гигантских рёбер. Уж им-то он найдёт применение! Хуже обстояло дело с хрящами – из них ничего не сделаешь, пока не засохнут. А и засохнут – слишком непрочны.
Тем не менее, Гар не выкинул ничего. Но сложили все кости подальше от шалаша, и поближе к Котлу: пусть запах относит попутным ветром!
Работу закончили только к вечеру – еле успели до заката. Теперь еды было вдоволь, и Гар мог позволить себе заняться ногой. Для начала он снял лубок, сооруженный наспех. Ещё раз внимательно ногу осмотрел. Нет, перелом, если есть – то закрытый и без смещения: он прощупал, несмотря на боль, тщательно. Нога не выглядела лучше: живописные сине-зелёно-жёлтые разводы кровоизлияний и огромная опухоль уменьшились лишь немного: всё равно спасибо молоку и тапе. Подумав, Гар велел принести ему ещё старой кокосовой мякоти, и обложил ногу, перед тем, как вновь наложить лубки, ею.
Да, вот это дело! Ему сразу стало куда легче. Мякоть словно высосала боль из его натруженной за сегодняшний день ноги. Да и лубки не натирали, и теперь прилегали куда удобней.
Лайя высказалась в том смысле, что если Господин не возражает, он может ближайшие несколько дней ничего не делать – а только лежать, задрав ногу кверху – чтобы лучше заживала. А они с Марией будут лазать на Вышку, переставлять шверты, готовить еду, и всё остальное.
Господин не возражал.
Ночью Лайя, которую они всё так же опекали и согревали с обеих сторон, закричала.
Гар схватился за копьё и нож. Но, как оказалось, зря. Это Ребёнок толкнул ногой!
Его ребёнок!
Вот это да! Его сын торопится выйти наружу! Не иначе – хочет побыстрее начать помогать Отцу! Какой молодец! Гар про себя умилялся, внешне же старался проявлять эмоции сдержанно. Не положено Мужчине ржать как коню, и прыгать в победном танце! Да и не сможет он сейчас прыгать.
Ногу надо ещё поберечь!
Но, засыпая, он поймал себя на дурацкой ухмылке во весь рот – его сын толкнулся!..
– Мясо у нас есть месяца на два. – заявила однажды Лайя, всегда тяготевшая к упорядочению ресурсов, и ведшая строгий учёт всех припасов их крохотного Племени, – и планктон ловится отлично. А вот как насчёт Покрывала?
Гар почесал в затылке. Честно говоря, он никогда сам Покрывало не ловил. И даже Мария не помнила, когда в последний раз их бывшее Племя ловило Покрывало. Помнили же и она и Гар только то, что Покрывало можно приманить кокосовым молоком, а ловится оно почти как Акула – острогами и гарпунами.
Гар сказал, что кокосов-то у них достаточно… Но выразил сомнения: водится ли Покрывало так далеко на севере? Всем известно, что эта капризная рыба очень любит тепло. Ну, и молоко.
– Если хочешь, чтобы у твоего сына был достойный гамак, пелёнки, и кожа обрела прочность, а тело – силу и выносливость, придётся попробовать!
– Хорошо, дорогая, – Гар прекрасно осознавал, что десять дней ничегонеделания, впрочем, чуть ли не приказным тоном женой же ему и навязанное, страшно раздражают его женщину, привыкшую, что муж занят делами, – Завтра займёмся! Мария! Пойдём-ка на нос, посмотрим, что там с пальмами. Надо снова согнуть их…
Пальмы сгибали опять втроём. Подготовили катки и гарпуны. Гар уже вполне уверенно наступал на ногу, но лубок снимать не спешил – не хватало ещё, чтобы в самый важный момент кость снова треснула! С Покрывалом-то справляться проще – оно не кусается. Ну, почти.
Утром он лично срезал самый большой и спелый кокос. Вскрыл с ритуальными Песнями и Заклинаниями. Полоснул себя по левой руке, и сопроводил льющуюся в кокос кровь заключительными, самыми ответственными, словами. Ладонью перемешал. Готово.
Молоко Гар выливал частями, над каждой ещё немного попев.
Покрывало приплыло только к полудню – Гар уж и забыл, что оно очень медлительно, и думал, что старания пропали зря. Но выглядело создание весьма впечатляюще – огромное чёрно-бурое блестящее полотнище без каких-либо выступов и органов сверху тела… А вот то, что снизу – им сейчас, похоже, и предстоит ощутить…
Гар, только когда услыхал крик Марии, торчавшей на Вышке, сообщившей что объект атаки приближается, поспешил ополоснуть кокос водой из Океана, и вылить у самого пляжа. Молоко из второго кокоса он быстренько разбрызгал прямо по пляжу. Теперь оставалось только ждать.
И Покрывало не подвело.
Когда передняя кромка кожистого вала стала наползать на пляж и ощупывать и охлопывать его в местах, где пролили молоко, Гар, встав поудобней, дал команду. После чего и он, и женщины метнули что было сил гарпуны в переднюю кромку – все острия надёжно застряли в резинистой массе. Сразу же метнули и запасное оружие, разложенное под ногами.
Покрывало медленно, как бы нехотя, стало сползать с пляжа.
Ишь, чего надумало! Нет – никуда ты не скроешься!..
Гар метнул ещё две остроги – поближе к кромке тела добычи. Теперь они втроём стали тянуть за три каната, расположенные рядом. Когда где-то метр тела оказался на пляже, Гар лично пробил его большим якорем, и Лайя кинулась к деревьям, пока Гар с Марией удерживали Покрывало от бегства.
Лайя крикнула, что готово. Гар и Мария подсунули катки. Лайя перерубила. Пальмы вновь распрямились, почти половина Покрывала вползла на пляж. Гар воткнул ещё два якоря. Лайя закрепила их канаты, и снова освободила – следующие пальмы.
Теперь в Океане полоскался лишь небольшой кусок огромного животного, и надо было… бежать!
Женщины не мешкая скрылись за гребнем атолла. Гар задержался – и был наказан!
Да, он убедился, что якоря держат, но и получил порцию превонючего тумана в лицо!
Отплёвываясь, ругаясь, и утираясь руками, он поковылял на нос Островка – если быстро не смыть чёртовы капельки молочно-белого д…ма, можно ослепнуть!
Пока Гар промывал глаза и ноздри, его вырвало – ещё бы! Кто не сталкивался близко с Покрывалом, не понимает, что это за «милая тварь». А кто сталкивался – вряд ли захочет повторить… Но мерзки вонючая животина ну очень нужна их Племени!
Только через пятнадцать минут Гар отмыл слезящиеся глаза и нос, протерев на всякий случай и спасительным кокосовым молоком, и вернулся к женщинам. Вонь стояла ужасная – ветер нёс с кормы прямо через Островок, и нужно ждать теперь не меньше недели, пока малейшие её следы исчезнут!
Обе «рыбачки» тщательно зажимали носы и тоже корчили рожи и ругались.
– Ну, как оно тут? – Гар мог и не спрашивать: сам отлично видел. Но ему хотелось, чтобы боевые соратницы высказались.
– Гар! Я… я уже готова была скинуть эту сволочь обратно в Океан – я и забыла, какая она вонючая! – Лайя ругалась и плевалась даже хуже него. Её тоже стошнило, и она держалась за живот. Не иначе – начался токсикоз! – Всё! Больше мы на Покрывало не охотимся! От него окочуриться можно!
– Всё в порядке. – тон Марии был куда сдержанней, – Хвост уже обмяк, и вроде, оно задохнулось. И сдохло.
Гар всё же предпочёл издали лично убедиться, что мощный десятиметровый хвост с ядовитым шипом, недавно бивший во все, до чего мог дотянуться, лежит беспомощной плетью. После чего подобрался поближе к омерзительно вонявшему телу, и отрубил хвост у основания. Взялся за длинную мускулистую плеть, и уволок за гребень. Расстояние в десять метров до конца хвоста вовсе не казалось ему достаточно безопасным…
Теперь у них есть по-настоящему страшное оружие.
Шип Покрывала с ядовитой железой на конце хвоста – не игрушки! Гар не знал ни одного создания в их Мире, которое выжило бы после удара таким шипом. Или – копьём, вымоченным в таком яде… Но и хранить нужно осторожно – не дай Бог, случайно оцарапаться…
Однако отрубить наконечник страшного хвоста он решился только спустя час: чтоб уж, как говорится, никакие конвульсии не!..
Отрубленный шип он сразу спрятал в выдолбленный кусок ствола бамбука.
Поскольку есть при таком запахе всё равно не представлялось возможным, они занялись разделкой. Это было не сложно: достаточно снять верхний, упругий, слой кожи, и вся губчато-полупустая прослойка резалась и рвалась даже ногтями и руками. Лайя лично нарезала огромное Покрывало кусками нужного размера. Теперь их нужно только промыть и высушить.
Пока женщины занимались этим, Гар нашёл мешочек, где ещё сохранились остатки вонючего секрета, и зажав нос, забросил подальше в Океан. И после этого только полёживал на гребне атолла, с сожалением думая о том, что теперь недели два Рыбалка точно не светит! Запах Покрывала не то что не даст приблизиться желающим пожить в подводных джунглях, образованных корнями их Островка, но и почти наверняка выгонит оттуда тех, кто уже было расположился со всеми удобствами, оставив открытые просторы Океана ради защиты, предоставляемой удобными и тёмными пещерами среди корней основания Островка.
Ничего, мяса у них теперь хватит с запасом. А с Рыбалкой всё равно придётся подождать, пока он не снимет лубок… То есть – ещё недели две.
Нижнюю поверхность Покрывала, с миллионами крохотных ножек-ворсинок, женщины попросту столкнули в Океан – её-то запах не выветривается никогда! Да и использовать быстро разлагающуюся в фиолетово-красную жижу плоть никак нельзя.
Гар чувствовал себя спокойно: пока их Островок сохраняет запах разделанного собрата, в ближайший год не посетит ни одно, даже самое большое и глупое, Покрывало…
Да, Покрывало очень глупо – это не рыба даже, а что-то вроде моллюска. Без мозга и конечностей. Но – тоже жрёт планктон. Псевдоподиями-ножками. Во-всяком случае, так объяснял Шаман. И у Гара не было оснований ему не верить: действительно, при разделке они не нашли ничего, даже отдалённо напоминавшего бы мозг, кости, или обычные для рыб или людей пищеварительные органы. Только хрящи, да немного мышц.
Так что справиться с таким противником – мало чести. Но уж больно нужна его верхняя кожа и губчатая внутренняя масса… Гар в сердцах сплюнул – к вони никак не удавалось привыкнуть. Словно вопль Бомстера (Вот уж от кого – тьфу-тьфу!..) – воистину оглушительная.
Ужинали без всякого аппетита. Но Гар настоял, чтобы женщины хоть что-то съели. Они потратили массу энергии, и её надо восстановить: никогда не знаешь, когда силы тебе понадобятся! Это – Океан!
То, что это – Океан, подтвердилось той же ночью.
На них напал тот самый, не к месту помянутый Бомстер!
Гару некогда было задумываться, почему того не отпугнул запах разделанного Покрывала, или Акулы. Похоже, что всё было как раз наоборот: на этот-то запах чёртова бестия и приплыла!
Когда их Островок зашатался и затрясся, единственное, о чём он мог думать – как бы поскорей обмазать наконечники пары лучших копий из мешочка с ядом при жале Покрывала! И – не пораниться нигде самому!
Бомстер уже подмял под себя ближайший к корме край пляжа, и Островок встал под углом не меньше десяти градусов, когда Гар закончил с копьями. И когда он метнул оба – чуть ли не стало поздно: даже Жижа из Котла начала выливаться!..
Эффект от яда проявился не сразу. Вначале вообще не было никакой реакции!
Ещё бы: старый и опытный Бомстер сам размером почти с их Островок! И кровь по его венам ходит медленно. Но – всё же ходит! Не то, что у того же Покрывала…
Так что Гар и обе его женщины вовсю орали и извивались, изо всех сил держась за ближайшие стволы, чтобы не сверзиться в открытую чудовищную пасть с три их Котла добрую минуту, пока до Бомстера не дошло, что что-то неладно с его телом…
Так как Гар вонзил одно копьё в глубину распахнутой во все десять метров глотки, а другое – возле пятого глаза, боль проняла тварюгу с нескольких мест.
Ну, Бомстер не из тех, кто молчит, когда ему больно!
Гар даже подумал, что оглох! Он старательно закрывал уши ладонями, но от рёва становилось плохо, сердце, казалось, готово выпрыгнуть из груди, и мозг, похоже, сейчас выдавится прямо из ушей!.. А как все звенело!.. Вот уж накаркал – так накаркал!
Он сам кричал – чтобы не оглохнуть, и, наверное, кричали женщины… Но всё перекрывал чудовищный рев Бомстера – наверное, звук доходил даже до оставшихся далеко позади Островов остальных людей!..
Островок же просто ходил ходуном!
Вот теперь Гар действительно беспокоился: проклятый монстр запросто может отломить край ещё нетолстого пляжа!
К счастью, этого не произошло: чудовищная туша сползла с Островка, и сразу нырнула. Может, монстр надеялся, что в неведомых глубинах, где Бомстеры обычно и живут, он избавится от боли…
Гар кровожадно ухмыльнулся: наивное животное!..
Утром Мария, забравшаяся на Вышку, долго рассматривала что-то за кормой. Потом позвала и Лайю. Когда слезла и Лайя, недовольно буркнув: «Ни фига не видно – глаза отекли!», Гар, хоть это и было неудобно из-за всё ещё носимого лубка, забрался наверх.
Он-то сразу понял, что это за странная, приличным бугром выпирающая из невысоких волн масса, плавает в добрых десяти километрах за кормой.
Дохлый Бомстер!
Вот бы вернуться, да распотрошить его! Уж в теле этого гада – действительно масса полезных вещей! Упругие и прозрачные кишки. Море жира. И костяные пластины чудовищного черепа – их не пробить ни одним гарпуном! Вот это были бы щиты!..
Впрочем, куда это его повело: им сейчас противопоказаны встречи с другими Племенами. С другой стороны – так далеко на север вряд ли кто заплыл. Разве что такие же как они маленькие, или сильно потрёпанные Островки. С населением, нуждающимся в увеличении по-крайней мере в несколько раз.
Гар сообщил женщинам о том, что возвращаться они не будут – Островок не может возвращаться. Поэтому и несёт Вечный Поток и Ветры над этим Потоком все Острова – неумолимо и неуклонно, только вперёд – на Закат солнца!
Однако следующим вечером их крошечному Племени пришлось испытать настоящее потрясение!
Ветер прекратился!
Вот уж чего Гар не ожидал!
Это, это… Нарушение всех, самых извечных и заповедных, Законов и Правил!
Ветер есть всегда! Это-то им вдолбили ещё с молоком матери!..
Женщины молчали, но Гар видел – те напуганы. Причём – сильней, чем акулой, Бомстером, и даже возможностью встречи с другими людьми! Он, постаравшись принять авторитетный вид, храбро заявил:
– Племя Гара! Спокойствие! Шаман предупреждал меня, что есть такие… Особые… специальные места в нашем Мире, где нет Ветра. Или он – даже дует в другую сторону! Ничего кощунственного в этом нет. Просто нужно немного переждать. И священный Ветер снова подует!
– Вождь! – Лайя, конечно, не могла не воспользоваться своим привилегированным положением будущей матери сына Вождя, – А сколько мы… будем ждать?
– Не знаю! – честно сказал Гар, быстро соображая, чего бы ещё соврать правдоподобное, – Сам-то Шаман… Да и всё наше Племя не сталкивалось никогда с этими местами. Потому что Племя Аррамов всегда держалось в Потоке. И не нуждалось в больших периодах для наращивания сил и числа Воинов… Так что мы – первые. И ждать придётся, я думаю, несколько дней.
Ничего. Будем ждать. Еда у нас есть.
Мария поторопилась сказать, поклонившись в знак согласия:
– Да, о Вождь! Мы будем ждать!
Лайя… Не сказала ничего. Но – тоже поклонилась. Хотя её лицо…
Гар призадумался. Немного погодя прошел на кромку пляжа.
Что это – мини-бунт со стороны любимой (и пока – единственной) жены?! Или… Она просто сильно напугана? Ну, он и сам, честно говоря, ощущал неудобство и беспокойство. А ещё бы! А ну – как Ветер не подует вообще?! И они застрянут здесь, на кромке Великого Потока, не в состоянии двинуться ни туда, ни сюда?!
Гар наломал крошечных щепочек от высушенного куска шеста, оставшегося от первых, маленьких, а теперь – запасных швертов.
Периодически он ходил вокруг Островка по пляжу, и бросал щепки в воды Океана.
Его самые худшие опасения подтвердились. Прошло несколько часов, а щепки всё ещё было видно: Островок застыл посреди огромного водного Пространства, и не двигался никуда!
Конечно, это не могло не тяготить и не нервировать – причём даже больше, чем запах от чёртова Покрывала, теперь словно душным маревом застывший над Островком. Конечно, они принюхались, и немного привыкли к нему, но всё равно – лучше б его не было!
И как Вождя, и как просто – Воина, Гара тяготило безделье и неопределённость их положения. Тяготило, и на подсознательном уровне и на сознательном уровне. Не как Господне наказание, а просто – досадное неудобство. Временное. Но досадное. Очень!
Но тяготило его, конечно, совсем не так, как ситуация волновала женщин!
Лайя к ночи устроила бурную сцену. Закатила настоящую истерику. Рыданья так и сотрясали лежащее на циновках шалаша стройное тело, линии которого немножко искажал округлившийся животик:
– Господь отвернулся от нас! Мы… уплыли слишком далеко от всех людей! А люди – они должны держаться вместе… Хотя бы и на разных островах!.. Мы все умрём!.. Мы согрешили – нельзя покидать Поток… и людей… Гар – сделай же что-нибудь!
Гар всерьёз волновался за наследника: его мать не должна испытывать в момент беременности сильных стрессов и переживаний. Иначе – будущий Воин родится нервным и слабым! Этого допустить ни в коем случае нельзя! Но что же ему делать?!
