Андрей Арсланович Мансуров
Его Величество Авианосец
А уж из новейшей истории куда отчётливей были воспоминания и документальные фильмы о том, как монстры, созданные проклятым «Институтом обновления» кровавого диктатора Болисуэллы чуть не стёрли с поверхности латинской Америки, а затем – и всей земли, человека.
Как вид.
Однако генерал быстро оправился от актуальности аналогии:
– То есть, получается, над крошками проводили социально-технологические эксперименты, используя как дармовых рабов? Экономичных. Да ещё и интеллектуально превосходящих «хозяев»?
– Получается – так. Вот только результатов их работ нам точно никогда не найти.
– Почему?
– Боюсь, они всё вывезли с собой!
– Куда же это?
– Ну, по всей видимости – туда, где для них более комфортные условия. То есть – на планету с гораздо меньшим индексом гравитации, и с куда большим содержанием кислорода в атмосфере.
Потому что только в таких условиях они смогут вырасти. Ну, вернее – их тела. Там они получат возможность свободней дышать через свои крохотные трубочки-трахеи. Укрупнятся. И, соответственно, и мозг – станет больше.
Они наверняка уже понимают, что размер имеет значение.
Размер мозга.
Билл начал спуск в колодец со странным чувством. Словно готовится ступить на территорию кладбища. И пусть док говорил, что здесь три тысячи лет никого нет, ощущение чего-то трагического и непоправимого не исчезало.
Пока стоял на толстой пятиметровой бетонной кромке, возвышавшейся над поверхностью жёлто-оранжевой пустыни, думал, подставляя сухому и порывистому ветру щёки и лицо. Всё-таки одно дело – «сидеть» в дроне, оставаясь на борту Авианосца в кабине оператора, и совсем другое – спуститься на планету лично.
Пейзаж… Да, напрягал. Особенно Биллу не нравилось восходящее из-за гор кроваво-красное солнце. Словно подчёркивающее багровыми тонами теней, и красными – освещённых гребней барханов, что здесь произошла трагедия.
Ветеран Саммерс и новичок Бокамбу, что сегодня составляли их тройку, помалкивали. Зато старший сержант второго взвода Аксель Хардстед непримянул «подбодрить»:
– Найдёте там кладбища или трупы – ногами не наступайте. Плохая примета.
– Очень смешно, сержант. Но – ладно. Наступать не будем. Пришлём вам в подарок на Рождество пару сушенных рёбрышек. И скальпы. Ну, или могильную плиточку.
Теперь фыркнул сержант. В наушнике Билла прорезался голос дока Мангеймера:
– Капрал Хинц. Вы знаете, для чего ваша тройка там. И знаете, что искать. Я очень на вас надеюсь.
– Да, сэр. Постараемся, сэр, ничего не испортить.
Билл, спускаясь на обычном альпинистском карабине вниз по тросу, про себя ворчал, конечно. Но понимал отлично, что в их случае возня с тяжеленными чемоданами портативного гаммасканнера необходима. Если где и искать «сквозьбетонные» ходы – так только в самом колодце, на его дне. Укрытом метровым слоем перегноя, и расстоянием, от гигантских стационарных сканнеров «Рональда Рейгана», и маломощных – разведочных роботов-коптеров.
Сверху, на тросах же, остальные бойцы их отделения спустили им четыре футляра, чем-то напоминающими самые банальные гробы. (Билл сплюнул через левое плечо: «тьфу-тьфу!») Затем последовал прозрачный пластиковый мешок с кабелями и переходниками. Полотнище для сборки – «чтоб не попали частицы почвы».
Второе отделение «бдило», осматривая «красоты» окружающей пустыни.
– Старший сержант. Приступайте к сборке. – голос доктора лучится удовлетворением. Явно от того, что не ему всю эту тряхомудию собирать в нужной последовательности.
– Есть, сэр. – Билл не возражал, в принципе, поработать и мозгами: словно складываешь головоломку, соединяя защёлками, согласно чёртовой инструкции на двух листах пластика: «Деталь А – с деталью А-1». И вставляя «штекер 56 – в гнездо 56-а».
Через десять минут уродливая угловатая конструкция, установленная подобно старинному пулемёту пятидесятого калибра, на вращающейся турели, оказалась готова, грозно уставившись раструбом излучателя в дно колодца. Билл довольно крякнул:
– Готово, сэр!
Доктор не менее довольным тоном скомандовал:
– Включайте и приступайте. Вначале – медленно, по периметру колодца.
Билл так и сделал, как старший группы лично ведя с помощью ручек тубусом прибора, и одновременно кивками заставляя коллег держаться за его спиной. Впрочем, чем грозит мощное гамма-облучение, те и сами отлично знали: чуть не в пяти шагах позади него держались.
Билл, разумеется, и сам старавшийся держать ступни подальше от сектора излучения, а тело – за защитным козырьком, не без интереса пялился в контрольный монитор прибора на боковой консоли: мало ли!.. Вдруг и правда – что-то интересное найдётся!
Ничего, однако, пока не нашлось. Сканнер показывал монолитный бетон толщиной до пяти метров в стенах, и более шести – у дна.
– А хороший здесь бетон. Сорт – никак не ниже восьмисотого. Да ещё наверняка с силикатно-корундовым наполнителем. По прочности – куда там граниту! А уж долговечен…
– Согласен, доктор. Нам продолжать осматривать стены – сверху?
– Нет, сержант. С ними уже всё ясно. Переходите наконец к дну.
Билл развернул тубус.
Дно. Хм-м… Да, конечно, если и искать сюрпризы от «узников» – так только на дне. Под укрытием метрового слоя чернозёма. Хотя в доковскую теорийку о том, как тупая и ленивая гуманоидная раса вынуждала маленьких работящих крошек-жучков таскать для себя каштаны новых технологий из огня натурных испытаний, он не больно-то верил.
Но… ЧТО ЭТО?!
– Есть! Смотрите, док: точно! То есть – вы оказались правы, сэр! – поторопился он поправиться, – Почти в центре – имеется… Лаз? Ну, во всяком случае – очень тонкий проход. Ведущий… Погодите-ка, наведу резкость по глубине. Вот.
Вам видно?
А ещё бы – не видно! Билл сам слегка о…уел от густой паутины ходов-лазов-тоннелей, возникшей на мониторе. Это ж надо! Настоящий – вот именно – муравейник!
– Да, сержант, мне отлично видно. И даже понятно, почему стационарные чудовища «Рональда» ни …рена не выявили. Для них всё, что уже дюйма – «природные трещины и щели». Помехи. И автоматически отсекается управляющей программой.
Ладно, теперь сделайте доброе дело: пройдите ещё один полный круг для Матери. Она составит схемо-голограмму.
Неторопливо и плавно ведя тубусом, Билл и радовался, и злился: вот чует его задница, что сейчас придётся копать!
И точно: не прошло и трёх минут, как Аксель спустил им на канате три самых обычных армейских лопаты…
– …ну и ничего особенного. Точно так же выглядят и земные муравейники. Те же несколько ярусов – и с круговыми коридорами на каждом, и с рабочими комнатами по их наружному и внутреннему периметру, и с межъярусными наклонными переходами. Вы же сами нам дали эти схемы. – полковник Диммок потряс перед носом доктора схемами и чертежами – как отсканированных в колодцах, так и земных муравейников.
– Всё верно, полковник. – видя, что генерал, как всегда, не торопится влезать в дискуссию на «рабочем» этапе, доктор события не форсировал, и объяснял всё спокойно и доходчиво, учитывая разницу в специфике обучения и приоритетов. Всё правильно: для чего бы в Академии в Вест-Пойнте изучали мирмекологию? Ведь ни новинками тактики, ни особой стратегической изобретательностью даже профи – муравьи-воины! – похвастать не могли, – Сходство размеров, среды обитания, и особенностей поведения вызывает так называемую конвергенцию – ну, то есть – сходство и внешнего вида. (Может, помните? Хоть киты и дельфины – млекопитающие, но плавники и хвост у них устроены почти как у рыб!) И даже однотипное устройство жилища и обустройство «рабочего пространства».
Однако не могу не напомнить.
Земных муравьёв и термитов никто никогда в заточении не содержал. И рабским трудом в совершенно чуждых отраслях «работы» заниматься не заставлял.
И, главное: проложить все эти ходы в бетоне – занятие чертовски нудное и трудоёмкое. То есть – их прокладывали долго. Очень долго. И явно – не одно поколение, сменившееся в этом конкретно колодце. И, следовательно, они имели какую-то возможность поведать о своих тоннелях, и дальнейших планах, тем, кто придёт после них. И тут не годится теория о том, что информация передаётся запахами, жестами, и феромонами. Нет.
У них должна была быть письменность.
Наблюдать за тем, как микропы протискиваются в лаз «хомо мурашикус», как обзывали для себя местных букашек десантники, оказалось вовсе не так занятно, как Билл надеялся. Ну, таракашки и таракашки. То, что они оснащены новейшей бортовой аппаратурой с чувствительнейшими видеокамерами и сенсорами, без микроскопа и не увидать.
Зато отлично увидать на контрольном мониторе, откинутом из рукава скафандра, изображение, что передаёт камера направляющего разведчика. А когда после попадания в кольцевой ход микропы разделились, так и изображения утроились – Билл приказал Симмонсу и Бокамбу откинуть и свои мониторы, найдя и подстроив каналы от камер микропов два и три.
Правда, это мало что дало: тоннели и тоннели. Круглые. С ровными и отблёскивающими вкраплениями зёрен кварца, корунда, и слюды, стенами. По мере того, как микропы спускались ниже, сигнал слабел, и изображение начало покрываться квадратиками и пустотами чёрного фона. Билл чертыхнулся: как это они забыли про промежуточные усилители!
Пришлось отправить и четвёртого, запасного, микропа – затащить внутрь сложного лабиринта пару усилителей размером с горошинку. Изображение сразу улучшилось.
– Сержант Хинц. Прошу вас вернуть запасного микропа за третьим усилителем. Сейчас разведчики спустятся на нижние ярусы подземелья.
Третий усилитель пришлось затащить ещё глубже – уже на глубину пять метров. Троица разведочных таракашек к этому времени достигла дна бетонной толщи.
А вот здесь произошёл облом.
Тоннели явно должны были продолжаться и в грунте, на котором покоилось основание бетонного стакана, но…
Вероятно, смещение пластов почвы, осыпание, оплывание из-за грунтовых вод, или ещё какие природные факторы сделали эти ходы непригодными для перемещения: всё напрочь «заросло»: оказалось засыпано песком и суглинком.
– Возвращайте микропов наверх. Впрочем, нет. Пусть вначале пробегут по периметрам кольцевых тоннелей, соединяющих рабочие камеры. Мало ли. Может, в этих камерах хоть что-то интересное осталось.
А и правда: осталось!
Билл с интересом смотрел на крохотные штуковины, похожие на примитивные ручные буры и кирки, оказавшиеся наваленными буквально грудой в одной из внутренних камер. Качал головой, недоумевая: неужели эти бедолаги пробивали этот крепчайший бетон с помощью этого?!
– Так. Думаю, достаточно. Пускайте микропа дальше. Это – явно музей. Предназначенный, вероятней всего, для поднятия духа последующих поколений.
– Постойте-ка, сэр. Что значит – музей? Это же – вполне рабочие орудия!
– Да, верно. Однако логические выводы говорят о том, что раз уж эти крошки прокопали столь развитую систему ходов, и выбрались на поверхность, где сейчас отсутствуют следы их «хозяев», сделали они всё это, включая «разборку» с хозяевами, отнюдь не с помощью ломов и кирок. Совершенствование технологий и повышение эффективности оборудования – это их конёк. Наверняка в позднейших вариантах всё это было не столь примитивно и трудоёмко.
А музей… Думаю, пока не изобрели письменности, именно так они и передавали потомкам (Ну, вернее – своим сменщикам!) свои знания и свою… Ненависть.
– Ага, понятно. Ну а что вы имели в виду, говоря про письменность?
– Думаю, вот это. Останови-ка микропа. Верни чуть назад. Камеру – на стену. Вот. Так держи. Сейчас Мать переведёт.
Глядя на вырезанные на стене очередной камеры лунки, действительно напоминавшие буквы алфавита, пусть и странные, Билл поразился наблюдательности дока: эти бороздки и царапины на стене боковой комнаты мелькнули на самой кромке поля зрения камеры, и сам Билл принял их за естественные. А вот доктор – нет.
Впрочем, доктор-то как раз чего-то такого наверняка и ждал.
Учёный же!
– Вот. Порядок. Мать перевела. Послушайте. Может, пригодится.
«Тем, кто придёт после нас.
Помните, что те, кто отдают нам приказы, и безжалостно наказывают за неповиновение или нерасторопность – никакие не Боги. Они просто наши Хозяева. Жестокие и злые. И – тоже живые существа, хоть и в миллионы раз крупнее нас.
Чтобы узнать это, и понять хотя бы в общих чертах устройство и Законы нашего Мира, понадобилась работа и усилия сотен поколений. И, скорее всего, для завершения нашей Миссии понадобится работа ещё сотен поколений.
Но миссия-цель у нас одна: выбраться из Круглого Мира наверх, в Большой Мир, и уничтожить всех до единого, Хозяев. И всех их приспешников. Чтобы никто и никогда больше не мог безнаказанно убивать Мардов и указывать нам, что делать, и как жить!»
С минуту царила полная тишина. Потом Саммерс проворчал:
– Вот теперь понятно, чем здесь всё кончилось. И – почему.
– … и таких посланий – пять. Причём каждое – на своём Уровне. Высечено методично, чётко, капитально, если мне позволят так выразиться. Явно – на века.
– То есть, вы хотите сказать, что вот на этом патетически-примитивном уровне и находилась их идеология?
– Нет. Это – явно послание из древнейших времён. Обычно для Истории оно обозначается, как время Первых Учителей. Пророков. Провозвестников. Мучеников. Ну, вспомните Моисея. Или Будду. Или – Илию в загоне со львами… Словом, тех, кто придал смысл, так сказать, жизни, и поставил Высшую Цель.
И если, например, христианство, призывает «подставить другую щёку», и терпеть тяготы и унижения, чтоб обрести Рай в загробном мире, тут такой гипотезы явно не создали.
Их враги были материальны, и конкретны.
И Марды хотели вовсе не поклоняться, «подставив», и терпя…
То есть, это послание сочинили и высекли тогда, когда они ещё не осознавали, что не одиноки в своей борьбе с угнетателями-хозяевами.
Когда ещё не знали, что рядом – другие двести сорок шесть колодцев.
С собратьями.
– Доктор. Возможно, вам будет интересно. – Билл, получивший полное представление о мировоззренческих установках предков-предшественников «хомо мурашикус», проникся к ним чем-то вроде уважения, и сейчас как раз закончил возню с гамма-излучателем, – Посмотрите. Может, вас заинтересует.
– О-о! А что это, сержант?
– Я так думаю, это – их Командный Бункер. Потому что находится примерно посередине скопления колодцев, и высечен уже в коренном граните. То есть – капризам непостоянных осадочных пород не подвержен.
– Ага. Логично. Но… Как вы догадались поискать его?
– Ну, это-то как раз было просто. Стандартная процедура. Если где и есть Штаб управления войсками, так – должен располагаться удобно для связи со всеми. И в наиболее защищённом месте. А какое здесь наиболее защищённое от угрозы нападения место?
Вот именно.
– Хорошо, старший сержант. Глядишь, младшим лейтенантом будете. Или – капитаном. А пока – спасибо лично от меня и всей моей научной братии.
Вот только как нам подобраться ко входу сквозь двести пятьдесят метров песка, суглинка, и известняка?
– А для чего у нас на борту проходческий комбайн?
– Точно.
Когда бетонированный торкредцементом наклонный ход оказался проложен, и уродливо-неуклюжий «червяк» комбайна извлечён, первым пришлось лезть опять-таки Биллу. Он не возражал, и, если честно, даже в какой-то степени сам напросился – самому стало интересно, что же можно найти в Штабе Сопротивления, заброшенном три с лишним тысячи лет назад.
Полезли они снова втроём – а с большим количеством бойцов в узкой метровой трубе и не развернуться. Да и в ходы диаметром в пару сантиметров всё равно – пройдут только микропы. Собственно, Билл понимал, что они с Саммерсом и Бокамбу нужны в тоннеле – как рыбке самовар, но предпочёл быть всё-таки здесь: «на передовом, так сказать, рубеже Науки», как это любил обозначать док.
Последние сантиметры пришлось расчистить вручную с помощью сапёрных лопаток. Но вот «вход в неизведанное» открыт.
На этот раз микропов запустили шесть. И пять из них сразу тащили с собой промежуточные усилители. Только передовой был свободен от тяжкой ноши.
Начало ничем не удивило: те же круглые ходы-лазы, ведущие к кольцевым галереям, от которых ответвлялись поперечные ходы и комнаты-хранилища.
Да, здесь – как раз много чего хранилось.
– Что это? – док явно недоумевал, разглядывая кучу хаотично наваленных почти до потолка не то инструментов, не то – запчастей.
– Похоже на отработавшие свой срок, или сломанные инструменты. Приборы. Или испорченное оружие. – Билла вид привычных стволов и раструбов – словно бы излучателей, позабавил. Надо же! Как, действительно, сходство технологий, предназначенных для убийства, ведёт к сходству внешнего вида, даже если оружие предназначено не для рук, а для лап, члеников, или щупалец…
– О! Согласен, согласен… Ну-ка, пусть третий микроп притащит вам парочку – я пришлю в тоннель дроида.
Пока длилось ожидание, Биллу вдруг стало интересно другое:
– Доктор. Позвольте технический вопрос.
– Слушаю вас, сержант.
– А куда делось стекло, предположительно накрывавшее эти колодцы?
– Вот уж не знаю. Но вероятней всего оно было не простым – а бронированным, армированным, и так далее. А эти крошки – рационалисты. Думаю, они понаделали из него чего-то полезного, и тоже – того. Вывезли.
– А как им удалось справиться с… Ну, как-то же их колодцы стерилизовали – ну, когда, как вы говорите, они не справлялись с заданием, или вообще – бунтовали?
– Думаю, теперь, когда мы обнаружили их Штаб Сопротивления, ответить нетрудно. Уж оружия-то они наверняка создали достаточно. Мне кажется, на первом этапе они применяли боевые отравляющие вещества, к которым сами были нечувствительны: они и надёжны, и требуется такого газа совсем чуть-чуть. И, разумеется, следов мы не найдём. Всё давно выветрилось или разложилось.
Билла передёрнуло.
Дроид, пощёлкивая и притопывая гусеницами, и придерживаясь манипуляторами за стены тоннеля, спустился всё равно позже, чем шустрый микроп номер три понатащил с дюжину странных «железяк». Билл лично засыпал это добро в люк камеры для отбора образцов. После чего дроид, скребя титановыми наконечниками манипуляторов, жужжа перегруженными сервомоторчиками, и поскрипывая обрезиненными гусеницами, удалился. За «экспонаты» даже не поблагодарил. (Вот бы Билл удивился!)
Зато поблагодарил док Мангеймер, явно не спускавший глаз с мониторов:
– Спасибо, Билл. Но я смотрю: у вас там чем дальше – тем интересней!
– Да, доктор. Впрочем, думаю, это – просто зал для совещаний верховного Командования. Видите: по стенам до сих пор развешены карты и схемы. И рабочий стол: один – но – очень большой. Да и стулья…
– Хм-м… Пожалуй – да. Их можно назвать стульями. На таких нашим крохам, вероятно, удобно было бы сидеть при длительной кропотливой работе на одном месте. То есть – верно: на совещаниях. Ладно. Пусть-ка микроп два камерой обведёт по кругу панораму всех карт и схемограмм.
Билл отдал команду Бокамбу, в ведении которого находился микроп два. Остальные управлялись «умниками» из лаборатории самого дока Мангеймера. Что не мешало команде Билла отслеживать получаемое с их камер изображение на мониторах. Просто теперь картинка, поделённая на шесть частей, стала куда мельче: приходилось иногда увеличивать то, что заинтересовало.
А такого тут находилось, ох, много!
– …так, говорите, несколько поколений?
– Нет: несколько десятков поколений! Плазменные микроизлучатели – не довод. Да, проплавить ходы и комнаты они могли быстро. Но вот выработать какую-то глобальную, единую, и устроившую всех стратегию – на это точно ушли десятки поколений!
Да вы же сами видите: на поверхности и правда – не осталось не то что «господствующей расы», но и – следов от неё! Да что – от неё! Вообще – никаких наземных существ, крупнее амёб или бацилл. Похоже, наши крошки чертовски сильно хотели подстраховаться: чтоб уж никого вроде «разумного двуногого с плоскими ногтями» здесь после того, как они разделались с «хозяевами», не появилось. И не захватило планету.
– Да. Вижу. – генерал отодвинул кучку схемограмм и фотографий, лежащих перед ним, – Но узнать я хотел вовсе не это. – взгляд из-под кустистых бровей излучал… Страх?
– Скажите, доктор Мангеймер. Нам здесь и сейчас, в смысле, на планете, что-нибудь угрожает? Или – может угрожать?
– Угрожать? Ах, вот вы о чём… Нет. Со всей категоричностью эксперта могу утверждать: сейчас нам здесь ничто не угрожает. Но!
Если крошки, удалившиеся сейчас (Вернее – три с половиной тысячи лет назад!) в неизвестном направлении, надумают вернуться, и снова заселить материнскую, так сказать, планету, нам очень даже придётся…
Отдать её обратно!
– И вы хотите сказать, что вся мощь земного оружия…
– Не справится с тем, что за эти три тысячи лет пребывания где-то-там создали эти терпеливейшие, методичнейшие, последовательнейшие, и изобретательнейшие «хомо мурашикус», как называют их десантники. Да, чёрт его задери: если эти ребята надумают отобрать планету обратно – у нас шансов нет!
И вы сами отлично понимаете – почему!..
Генерал насупился. Но не возразил.
Видеть перед глазами две пары «рук» оказалось весьма непривычно. Странно. Но – не неприятно. Наоборот: казалось, что теперь он сам сможет легко делать такие вещи, которые раньше приходилось делать с помощью дрона, напарника, или даже – экзоскелета. Потому что он ощущал, что эти… Конечности… Чертовски умелы, сильны и прочны!
Да! Он ощущал себя – суперсильным! И очень рационально устроенным. И, если честно, вовсе не чувствовал, что этими новыми руками нужно ещё учиться управлять – ничего подобного! Они словно всегда были с ним: быстрые и точные – в любых движениях. Что в перетаскивании канистр со взрывчатым веществом, что во вдевании нитки в ушко иглы, что в настройке верньера излучателя… А ноги… Хм-м.
Да они просто потрясающе подвижны и мощны! И шесть точек опоры куда надёжней двух.
Глаза – отлично видят в темноте без всяких оптоусилителей. Ноздри… Их восемь – и все почувствительней газового хроматографа!.. А, да. Ещё – спецоборудование.
Обеззараживающая паста наготове. Антирадарная фольга обёрнута вокруг торса. Клейкий хотекс как всегда под рукой (вернее – подмышкой). Пояс с оружием и инструментами аккуратно обвёрнут вокруг талии: всё удобно доставать, всё – заряжено.
И – готово. Так же, как и он. Медленно он двинулся вперёд.
Сегодня – Судный День.
День решающей битвы.
Завернув за угол, он оказался перед своими: бойцы построены и готовы к драке. Он представил себе, как сейчас так же, в полной боеготовности, по всей поверхности планеты, стоят тысячи других команд с баллонами нибрита: готовые завершить всё в течении ближайшего часа…
– Внимание, отделение! Загрузиться в транспорт!
А чётко они действуют! Словно единый организм! Да и не может быть по другому: они же из одного помёта! То есть, мыслят – буквально синхронно. И знают сами то, что и когда надлежит делать. А что – не надлежит.
Разумеется, большая часть профессиональных солдат сейчас при Гнезде: охраняет их Новую Матку. И теперь выживание Мардов – обеспечено, даже если враги успеют убить старую Мать…
Захлопнув за собой люк бота, он сел на откидную скамью. Говорить ничего не надо. Свои обязанности все знают лучше, чем молитву Матери. Вортек уже завёл двигатели. Вот они почти неслышно загудели, затем – тихо взревели в форсажном режиме…
Полетели!
Ах, как ему не хватало этого ещё ощущаемого на уровне рефлексов-атавизмов, чувства – полёта! Ничего: когда они всё закончат, Новая Мать постарается подправить навязанную хозяевами Программу. Марды снова станут крылатыми!
Из ангара вылетели за считанные секунды. Он отлично знал, что их подразделению нужно сделать в первую очередь. Обеспечить уничтожение базы, откуда по их Старому Городищу могли бы выстрелить ракетами с ядерными боеголовками!
И это – почти единственная реальная угроза, которая сейчас может помешать Восстанию. Вернее – не помешать. А уничтожить восставших. Ну, разумеется, не всех. А лишь тех, кто ещё трудится в недрах Первого Штаба и на первых Заводах. Потому что расселились-то Колонии Мардов уже по всей планете Хозяев.
Всё равно – они должны любой ценой сохранить гнездо Первого Осознавшего. И колодец первого Учителя. И – первого Генерала. Народ без Истории – обречён на повторение Ошибок!
До базы долетели за полчаса. И никакие радары противника, естественно, засечь их бот не могли: здесь нет ни единого атома металла.
Посадка на крышу прошла штатно – словно на учениях. Откинув люк, он первым выскочил на нагретую солнцем и прогибающуюся под ногами поверхность рубероида:
– Отделение! Построиться!
Пройдя вдоль шеренги десяти поджарых и собранно-сосредоточенных близнецов, он в душе только что не пел: красавцы! Все – как на подбор! (Впрочем – почему – как?! Они – и есть – на подбор! Специально подготовленные, накачанные, вымуштрованные!
Он кивнул:
– Внимание, бойцы! Сегодня нам оказано высочайшее доверие. Именно нашему отделению в составе взвода особой роты первого гвардейского полка имени Учителя Нуура, поручено обезвредить последнюю реальную угрозу нашему Первому Гнезду!
Братья! От нас зависит, будет ли сохранено в первозданном виде наше Святилище, куда мы приводим всех новорождённых. Место, где дух Мардов постигает величие того, что сделано сотнями поколений! Величие Единства и Целеустремлённости Народа – заточенного сотнями лет и поколений на главную Цель.
Свобода.
Свобода от трагических веков, и сотен поколений, когда гордый народ Мардов подвергался унижениям, наказанием смертью, и был попросту низведён до положения рабов. Пусть и интеллектуальных – но – рабов!
Сегодня – великий День! День расплаты. Мы и наши братья уничтожим все ракетные Базы хозяев, и будем контролировать ситуацию на всей материнской планете.
И обеспечим детям – то, чего были лишены сами. Безопасность и счастье!
Он говорил, распаляясь, и потрясая руками с излучателем и резаком, пытаясь как-то избежать дешёвой патетики, но понимая, что деваться от красивых слов некуда: именно сейчас – настал Час Расплаты!
Хотя пристально вглядываясь в лица, понимал – ничего этого уже делать или говорить не обязательно. Все благодаря эмпатии чуют его эмоции и почти читают мысли. Да и мысли у всех его бойцов – одни. «Скорей бы!»
– Вперёд! Что делать – вы знаете! – он понял, что неуместным разглагольствованием только тормозит их.
Вентиляционная шахта оказалась, разумеется, защищена. Титановой мелкоячеистой сеткой. И решёткой из перекрещенных лазерных лучей. Фи! Тоже мне – преграда!
Он помнил и изучал, как за два поколения до него разработали всё это.
Хозяева, похоже, тоже обладали определённой эмпатией – почуяли, что грядёт расплата. И все последние задания Марды разрабатывали только оружие и средства защиты от… Таких как они.
Не-ет, оружие-то они разработали на совесть.
Вот только отлично знали, где оставлены лазейки, секретные директивы, и ключевые точки для нейтрализации того, что разработали!
Так что ни программное обеспечение, ни лазеры с плазменными пушками, ни титановые сетки, препятствием для бойцов его команды не стали. Однако громоздкое оборудование с Перенастройщиком и Джампером пришлось всё равно пока нести с собой: вдруг хозяева подстраховали и защитили и подземные Уровни?!
До Командного Бункера добрались за пару минут: быстрее не могли работать лебёдки с карбонитями. Всё верно: хозяева подстраховались и здесь. Преодоление датчиков движения, фотоэлементов, и газоанализаторов заняло ещё пять минут.
Но вот они и внутри.
Как всегда зрелище неторопливой деловитой суеты огромных тел вызвало дрожь в кончиках ног: ох, и громады им противостоят!.. Но не в размере, оказывается, дело! А в том веками втемяшиваемом Принципе, что только Хозяева определяют, кому, как, и что делать в этом Мире. Предопределяют Судьбу и Цель жизни. Их жизни.
Да – именно отринуть, отторгнуть, вытравить из сознания окончательно – инстинкт раба, намертво впечатанный, как атомы галлия – в материнскую плату любого компа, вбитый им всем на стадии личинки гипновнушением: вот главное, что смог сделать, и чему научил остальных Мардов Первый Учитель!
Ну вот и пришёл черёд мардов доказать хозяевам, что они больше не Хозяева.
Отделение быстро опустилось на пол. В маскхалатах и обмотках они абсолютно незаметны для глаз, видящих в очень ограниченном диапазоне: хозяева весьма примитивно устроены. И не могут сознательными усилиями управлять развитием, улучшением или перенастройкой на другие полосы излучения, своих органов чувств и сенсоров.
Ходить по стенам нетрудно. Да и по потолку – если нужно! Но бойцы-то знают, что основные кабели управления всей электроникой находятся в полу. В специальных шахтах и тоннелях. А вот и люк.
Собрались все бойцы под одним из заранее намеченных боковых столов – под тумбой с ящиками. Чтоб никто из хозяев не сунул туда некстати ногу.
А чтоб не было заметно искры разряда, и не воняло горелым железом, вокруг Патчени установили палатку. Инженер прорезал титановую плиту за три минуты – всё-таки углеродистая сталь! Даже плазменный резак берёт с трудом. Да и толщина чудовищная – три туловища марда! Подавать команду оказалось не нужно: все попрыгали в прорезанное отверстие сами.
Палатку-невидимку пока оставили снаружи: мало ли! Нельзя, чтоб их работу обнаружили. Во всяком случае, до того момента, как они разберутся с кабелями управления.
Бежать по тоннелю далеко не пришлось: вот и распределительная коробка. Он кивнул тройке, тащившей канистры со взрывчаткой. Всё установили за считанные секунды: вот что значит – выучка! Теперь для страховки нужно убраться отсюда, и обезвредить чипы самих ракет до того, как сработают таймеры.
Шахты пусковых установок поражали масштабом: вот уж чудовища в них находятся!.. Ожидая. Приказа уничтожить всё живое в радиусе пяти таких территорий, как Первое Городище… Он приказал разбиться на двойки. Пять ракет – пять двоек.
Свою ракету они с Патчени обработали быстро: резак вскрыл люк панели управления за минуту, и ещё минута ушла на то, чтобы вынуть плату с кодами управления, и вставить свою, подправленную. Теперь даже если хозяевам и удастся запустить ракеты вручную, дедовским методом, взрыватели их баллистических зарядов и сработают. При запуске маршевого двигателя. Бедолаги даже не узнают, что их провели!
Впрочем, если честно – ни капли жалости он не испытывал. Да и никто из Мардов не испытывал к хозяевам ни жалости, ни всепоглощающей, как было ещё всего пару поколений назад, ненависти… Когда хотя бы для себя знаешь – что ярмо уже вовсе не сдавливает шею, начинаешь мыслить совершенно по-другому. Меняется и философия и отношение…
Буквально ко всему!
Нет, не было ни у кого сегодня почти никаких привычных разрушительных эмоций. А было, разве что, нетерпеливое ожидание – когда уже!..
