Андрей Андреевич Вознин
Урок человеколюбия и всепрощения
– Имена свидетелей записывать? – поинтересовался Том-придурок.
– Конечно. Это же процессуальный документ! – Встрепенулся до того многозначительно помалкивавший инквизитор.
– Всех?
– Всех-всех! – подтвердил бургомистр.
Том покорно встал и неторопливо пошёл в народ.
– Э-э, ты куда это? – удивился бургомистр.
– Переписывать свидетелей.
– Ох, дурак! Да запиши хотя бы, кого знаешь.
– Вы же сказали – всех-всех?
– Не спорь, пиши, что тебе умные люди говорят.
– Ладно. – Писарь снова уселся на свой табурет.
– Так… О чём это я? – Попытался вспомнить о своих обязанностях судьи бургомистр. – Да! Со слов тайного свидетеля – по ночам Серена спит.
– О-о, как! Спит! – язвительно произнёс представитель Священной Инквизиции. – Богомерзкая ведьма, а туда же – по ночам спит!
– Очень подозрительно, – согласился с инквизитором епископ. – Есть ещё очевидцы, подтверждающие слова свидетеля, имя которого не разглашается?
– Нету. – Пожал плечами бургомистр.
– Почему?
– У остальных дома стоят слишком далеко. Не заглянуть в окна Серены ночью. А специально ходить, смотреть, боятся. Ведьма же…
– Жаль. Одного свидетеля маловато для такого серьёзного обвинения. Мы, как никак следствие, а не абы кто, – с сожалением констатировал инквизитор. – Что ещё есть на ведьму?
– Да много чего. Вот, например, показания конюха, имя которого в интересах следствия не разглашается: «Моя кобыла Буцефал ожеребилась, но родившийся в январе жеребёнок был слаб и аккурат к Сретению издох.».
– К празднику Господнего Сретения? Точно, богомерзкая ведьма приложила руку, – согласился с доводами в интересах следствия безымянного конюха инквизитор.
– Какое! – возмутилась богомерзкая ведьма, – Я-то тут при каких делах, если этот идиот Кассиан покрыл свою Буцефала до того в феврале?
– Том, запиши, – встрепенулся бургомистр, – Второй раз при свидетелях проявлен ведьмин навык!
– Свидетелей писать?
– А сам-то как думаешь?
– Проссальный документ, надо обязательно.
– Вот и пиши… Да куда ты опять попёрся? Запиши, кого знаешь по имени!
Писарь покорно вернулся на свой табурет. Беспрерывно пыхтя, начал что-то корябать гусиным пером по бумаге.
– Ещё какие свидетельские показания есть? – поинтересовался прибывший из метрополии инквизитор, правда, далеко не Великий.
– Показания свидетельницы, имя которой в интересах следствия не разглашается, показала следующее: «Мой родной сын Дегал не в силах преодолеть ведьмины козни Серены и каждый раз, когда проходит по пути в город мимо её дома, возвращается ночью мертвецки пьяным.», – бодро озвучил бургомистр.
