Андрей Андреевич Вознин
Перевал
– А у тех, – кивает на горы, откуда пришел, – есть надежда дойти?
– Надежда, как известно, умирает последней. А времени задуматься, посмотреть на звезды, пока еще есть у всех.
Но я бы не тешил себя иллюзиями – пламя жадных костров Запада ненасытно, и его невозможно бесконечно долго питать стремительно обесценивающимся товаром. Я вижу в глазах путника страх. Вещмешок пуст, огонь постепенно гаснет, доедая последние воспоминания…
– Что было не так в моей жизни? Почему я не могу идти дальше?
Горечь осознания. Она всегда приходит вместе со стужей и пристраивается возле остывающего костра. А я не в праве отвечать на вопросы, которые надо задавать не здесь и не сейчас. Даже попытайся – последние языки пламени сотрут все начисто, и колесо будет продолжать вращаться. Но и для меня остается загадкой – что случится, когда исчезнут путники, и я не смогу вновь пробудиться?
Смотрю на окоченевшего подле остывших углей гостя. Скованная холодом фигура напоминает искусные мраморные скульптуры древних греков. И этому не хватило, чтобы преодолеть перевал… Вздохнув, достаю свой молот и с размаху обрушиваю тяжесть небесного металла на скрюченный кусок бесчувственного льда. Брызнув прозрачными осколками, изваяние рассыпается в прах, и только невесомое облачко остается некоторое время висеть над небольшой грудой ледяной крошки. Освобожденная душа, очищенная от былых воспоминаний, легко уносится ветром обратно на Запад, чтобы в очередной раз попытаться чего-то достичь там, в нижних мирах. И возможно в следующий раз её запасов хватит, чтобы пережить стужу бесконечной ночи на моем перевале…
Чувствуя накатывающую сонливость, заваливаюсь на каменный постамент, до следующего гостя. И так будет повторяться снова и снова, до скончания времен, пока это окончательно не надоест… Ему.
