Андрей Андреевич Вознин
Баллада о славном рыцаре Ульрихе
Славный рыцарь Ульрих задумался. Вот ежели, к примеру, конунг задумал прескверное – отравить или как-то ещё извести славного рыцаря Ульриха, то об этом желательно знать заранее, чтобы подготовиться к бегству. Но если речь, к слову, о стреле, что должна прилететь прямиком в сердце во время страшной сечи, то тут совсем иное дело, и слишком заблаговременно выданное предсказание банально забудется в суматохе боя.
– Значит так – выдаёшь в строгой очерёдности за достаточное время, чтобы подготовиться и избежать. И можешь прямо с этого мгновения начинать вещать, – наконец, всё обдумав, нарисовал примерную схему выдачи предсказаний.
– Пищевые отравления учитывать? – уточнила головёшка.
– Смертельные?
– Не без этого.
– Меня интересуют ВСЕ, – славный рыцарь Ульрих специально выделил интонационно слово "Все" для недалёкого, как оказалось, предсказателя, – случаи, угрожающие мне смертью.
– А угрожающие поносом? – никак не унималась бестолковая головёшка.
– Каким-таким поносом? – не понял славный рыцарь Ульрих.
– Имеющиеся риски поноса озвучивать?
– Смертельного?
– Нет.
– Ты меня совсем заморить собираешься? Чем в местной-то антисанитарии я должен буду, по твоему, питаться? Повторяю – только непосредственная угроза смерти!
И для пущей важности слов славный рыцарь Ульрих отвесил головёшке затрещину. Да не рассчитал слегка, и та отлетела в самый угол комнаты.
– Э-э… Чего кидаешься? – ожидаемо возмутилась головёшка из тёмного угла.
– Профилактика, – сурово пригрозил кулаком на будущее славный рыцарь Ульрих. – Чтоб знала своё место.
– Та-ак… – Славный рыцарь Ульрих скептически осмотрел своё воинство, выставленное исполнительным, но прижимистым управляющим. – Это кто?
– Рыцарское копьё. Как просили, господин, – заискивающе ответил тот.
– Я именно так просил?! – не смог сдержать искреннего изумления славный рыцарь Ульрих.
– Ну-у… – неопределённо протянул управляющий. – При существующей практике обложения церковной десятиной частных подворий…
Заметив, как недобро нахмурились брови господина, испуганно примолк, так до конца и не озвучив претензий к засилью церковной бюрократии и прочих терний для его частной инициативы.
Славный рыцарь Ульрих с нескрываемым скепсисом ещё раз оглядел своё нынешнее рыцарское копьё. Боевой отряд состоял из молоденького пажа, не старше тринадцати лет, безнадёжно затерявшегося в великоватых ему старых доспехах и шлеме, видимо, позаимствованных у деда или даже прадеда; возрастного кутильера при отличных доспехах, но с опухшим лицом неисправимого пропойцы, и то, как он, покачиваясь, восседал в седле, славный рыцарь Ульрих догадался, что с поисками сображника проблем в долгом походе не возникнет, только за запасами алкоголя потребуется постоянный пригляд; три лучника в лучшем случае были отобраны из охотников, в худшем из обычных крестьян, более привычных к отвальному плугу, чем к боевому луку. А обоз, состоявший из буквально разваливающихся на месте четырёх телег, старых кляч и столь же возрастных возниц, скорее готовился к походу на тот свет, чем под стены крепости. Да и содержимое полупустых телег вряд ли могло удовлетворить законное любопытство собирающегося в длительный поход.
– Я так подозреваю, что ты наметился на скорую замену господина? – с подозрением в голосе поинтересовался славный рыцарь Ульрих.
– К чему, господин, такое решили? – В недоумении развёл руками управляющий.
– Ну, как же. Рыцаря делает свита. А эта свита в бою может только в гроб загнать… Ну, или поспособствовать сделать это врагам.
– Хе-хе… – подобострастно захихикал управляющий, прикрывая щербатый рот ладошкой.
– И я не шучу. – Металл в голосе как ножом обрезал неуместное хихиканье.
Славный рыцарь Ульрих с сомнением оценил выправку «лучников»:
– Охотники?
– Пахари, господин, – дружно ответили те. – Прямо с поля сняли.
Управляющий в безрукавном лапсердаке потупил хитрый взор. Но славный рыцарь Ульрих в его искреннее раскаяние не очень-то и поверил.
– Значит так. Пахарей вернуть пахать, лучников набрать из опытных охотников. Возниц, телеги и содержимое заменить. На всё про всё срок до утра. Не исполнишь, в поход отправишься в качестве тягловой лошади. Доступно излагаю?
– Вэй из мир! – горько воскликнул управляющий.
– Чего?!
– Господин не изволит беспокоиться, – тут же переменил тот тон, – Йие бэсэдэр!
– Смотри у меня!
И по утру обновлённый за ночь отряд выступил в поход. Возглавлял отряд славный рыцарь Ульрих в сером походном камзоле; следом гордый паж в таком же камзоле и берете с лихим плюмажем, в руках у него развивался рыцарский родовой вымпел на длинном копье; за пажем следовал с утра уже изрядно навеселе и потому для усидчивости притянутый к седлу верёвкой кутильер в полных доспехах; за пьяницей кутильером недовольные неурочным призывом на службу три охотника при луках и в кольчугах; замыкали четыре полные подводы уже не такие старые, как вчерашние, но и не сверкающие такой уж новизной, управляемые тремя возницами старше средних лет и одним постоянно засыпавшим на ходу глубоким стариком из прошлого призыва, видимо, найти ему замену управляющий банально не успел.
Ночной дождик основательно размыл дорогу. И строптивые лошади постоянно противились шлёпать напрямую по лужам, а телеги периодически застревали колёсами в грязи. Приходилось всему отряду останавливаться и ожидать, пока возницы с лучниками, ругаясь всеми чертями Ада, помогали лошадям вытягивать очередную застрявшую телегу. Так, ни шатко, ни валко, рыцарское копьё славного рыцаря Ульриха двигалось к ожидающей его под стенами Инацессибилис славе.
Головёшка, всё это время лежавшая, помалкивая, в походной сумке, неожиданно там задёргалась.
– Чего тебе? – Славный рыцарь Ульрих откинул с сумки клапан.
– Мы сейчас где?
– Едем по лесной дороге. До места сбора ещё день ходу.
– Дуб впереди есть?
– Есть, и не один.
– Если требуются предсказания, я должен видеть, что творится окрест.
Славный рыцарь Ульрих подумал немного, достал головёшку и, скрутив её жиденькие волосёнки в одну косу, подвесил за неё себе на пояс.
– Удовлетворена?
– Не очень, – сдавленно проскрипела та.
– Конечно, на райские кущи не очень похоже, – согласился с походными неудобствами славный рыцарь Ульрих.
Головёшка ещё что-то побурчала себе под ссохшийся нос и затем выдала первое предсказание:
– Впереди засада. Пять разбойников, вооруженных ножами. Два сидят на дереве и спрыгнут, как только поравняетесь с ними. Трое ожидают за валуном на обочине.
– Хм-м…
Россказни шалавы Ии начинали обретать видимость правдивой истории.
– Отряд, стоп! Лучники – натянуть тетивы, быть готовыми к нападению. Кутильер едет первым. Остальные слегка отстанут.
Паж хлопнул по крупу пегой кобылы с привязанным к седлу кутильером, и та спокойно возглавила отряд. Блаженно спящий в пьяном угаре кутильер продолжил спать. Но стоило только поравняться с раскидистым дубом, как из кроны вывалилось два разбойника. Правда, выбить из седла надёжно привязанного кутильера не получилось, и оба нападавших растянулись в грязи. А когда из-за ближайшего валуна выскочили трое прятавшихся там злодея, то сей же миг получили по стреле на каждую шею.
Охотники не подкачали – с удовлетворением отметил славный рыцарь Ульрих. Он пришпорил коня и на полном скаку единым движением отсёк головы пытавшимся подняться из грязи разбойникам с дуба. Так славно закончилось боевое крещение рыцарского копья.
– Что это было? – Короткая стычка было разбудила кутильера, но он тут же заснул снова.
Далее славный рыцарь Ульрих двигался с головёшкой на поясе, правда, вызывая тем самым косые взгляды своего рыцарского копья. Один кутильер никаких косых взглядов не бросал, спокойно похрапывая в седле.
На привал располагались затемно. Когда попытались стащить с кобылы кутильера, тот наконец проснулся.
– Где это я?
– В походе, – по свойски отвечали охотники, с трудом снимая облачённого в полный доспех кутильера.
– В каком таком походе? – искренне удивился тот.
– Ты что, не в курсе, что собрался на штурм крепости по приказу конунга?
– Я? На штурм?! – кутильер ошарашено закрутил головой, пытаясь понять – шутка ли это или он прямиком угодил в Ад.
– Ты что, ничего не помнишь? – с неожиданно возникшим подозрением поинтересовался славный рыцарь Ульрих.
– Как не помню… Помню… Пили с Мойшей. Он попросил примерить рыцарские доспехи, типа не видел раньше никого в доспехах. Я примерил. Ему понравилось, попросил не снимать… Дальше ничего не помню. Вроде куда-то ездили вечерком, потом вернулись, снова пили…
– А откуда у тебя рыцарские доспехи? – потихоньку прозревая хитрости управляющего, спросил славный рыцарь Ульрих.
– Так, кузнец я. Сдали в ремонт. Обновить, почистить… – Кузнец задумался, – А-а-а! Точно! Сказали, к походу надо подготовить!
Ещё раз окинул растерянным взглядом окружающих, развёл ручищами:
– Подготовил…
Охотники радостно заржали, довольные, что ни одни оказались против своей воли в непонятном походе непонятно куда.
Славный же рыцарь Ульрих почесал затылок – но не возвращаться же, в самом деле! Да и кузнец со своими габаритами вполне мог пригодиться в сече. Опять же, бесплатный ремонт железа под боком…
– На колени!
И славный рыцарь Ульрих прикоснулся остриём своего меча к плечу бывшего кузнеца:
– Зачисляю в своё рыцарское копьё! Отныне ты мой кутильер!
– Кормить будут? – шёпотом спросил тот.
– Будут. Но не всегда, – успокоил своего первого оруженосца славный рыцарь Ульрих.
Обширный луг, назначенный местом сбора армии конунга, насколько хватало взгляда, заполняли шатры, палатки, люди, кони и костры. И всё это находилось в непрерывном движении – шатры с палатками раздувались и опадали на ветру; повсюду на высоко поднятых древках копий развевались баннеры, штандарты, вымпелы; меж шатров и палаток беспрерывно сновали люди и кони, меся повсеместную грязь. И многочисленные костры затягивали всё вокруг едким сизым дымом, словно старуха Морта уже раскинула над собравшимися в очередной раз повоевать свой призрачный саван. Романтика войны как она есть – грязь, вонь и неизменный погребальный саван, уже распростёртый над каждым здесь присутствующим. Кому-то удастся избежать быть в него ныне завёрнутым, а кого-то навсегда накроет сиё скорбное покрывало.
Славный рыцарь Ульрих кивнул на раскинувшийся пред ними лагерь:
– Найдите свободное место и поставьте мой шатёр, а я доложу баннерету о прибытии.
Высмотрел знакомые цвета флага-баннера у большого шатра и направил коня к нему. По мере движения по лагерю приветствовал несколько знакомых рыцарей, уже расположившихся здесь. Славному рыцарю Ульриху с юных лет были хорошо знакомы порядки, царившие в таких вот военных лагерях – и толкотня юных пажей, хвастающихся друг перед другом достоинствами рыцарей; и суета бестолковых слуг, с мордобоем добывающих для своих отрядов воду и дрова: и злобно лягающиеся лошади, стоило только чужаку неосторожно к ним приблизиться.
– Славный рыцарь Ульрих фон Ротен-об-дер-Таубер, доложить о прибытии рыцарского копья в лагерь! – спрыгнув с коня, обратился к двум мрачным стражникам с секирами на изготовку пред шатром баннерета.
Те же заворожённо уставились на болтавшуюся на поясе головёшку.
– Головёшка на удачу, – прокомментировал наличие столь странного украшения славный рыцарь Ульрих, немного удивлённый реакцией стражников. Словно те отрубленных голов никогда ранее не видели. Пускай не таких миниатюрных, но всё же.
– Ульрих, заходи! – послышалось из шатра. Видимо, баннерет сам услышал о прибытии славного рыцаря Ульриха.
Стражники с трудом отвели взгляды от головёшки и распахнули полог. И славный рыцарь Ульрих шагнул внутрь.
– Барон Уильям. – Он чуть склонил голову в знак признания былых заслуг барона.
– Заходи, – приветственно взмахнул рукой внушительного телосложения хозяин шатра, – Вино будешь?
– Вино? – славный рыцарь Ульрих недолго раздумывал, – Вино буду.
Барон, в одиночестве сидевший за столом, плеснул из кувшина в кубок густой тёмно-пурпурной жидкости.
– Присаживайся, выпьем за удачу. Она нам вскорости совсем не помешает! – Судя по голосу, барон непрерывно призывал удачу, почитай, с самого утра.
