Андрей Алексеевич Авраменко
Шахматный турнир 1575 года
В один из дней в шахматной академии Джованни Леонардо играл с самим принцем Фабрицио II. У принца на доске было на первый взгляд безнадёжное положение, но он мог бы красивым трудным манёвром добиться ничьей. Принц не нашёл этой возможности, сдав партию. Леонардо хотел показать Фабрицио II, как следовало играть, но тут в их разговор вмешался один из зрителей и сам показал принцу правильные ходы. «Вы, наверное, Паоло Бои – лучший игрок Сицилии?» – сразу же догадался Леонардо. «Иначе меня не называли бы Сиракузец,» – отвечал ему Бои. – «Я специально приехал в Неаполь, чтобы помериться силами с тем, кого называют Малыш». Принц Фабрицио II Джезуальдо немедленно благословил этот поединок и занял с супругой лучшие места в зрительном зале. Шахматистов окружила толпа, и все стали заключать пари на большую ставку.
Соперники разыгрывали партию за партией, почти все начиная с королевского гамбита. Стиль Паоло Бои отличался удивительной быстротой и стремительностью, Леонардо же, напротив, играл не спеша и более вдумчиво. Их соревнование продолжалось три дня. Все шахматисты Неаполя съехались посмотреть на единоборство великих соперников, но ни тому, ни другому не удалось добиться перевеса: и Бои, и Леонардо победили в равном количестве партий, и ещё много свели вничью. Фабрицио II был в полном восторге от матча и повелел продлить соревнование на четвёртый день, однако Малыш сильно устал от этой бесконечной ничьей, от академии, толпы зрителей и хотел уже поскорее оказаться в родном Кутро, куда как раз отходил из порта Неаполя подходящий корабль. Зная, что принц не отпустит его, он тайно на рассвете покинул город и отправился домой.
5
В родительском доме Леонардо ждал праведный гнев отца: он корил и бранил сына за то, что тот бросил учёбу в Риме и попал под власть азартных игр. Никакие доводы не могли переубедить старика, пока не случилось несчастье: турецкие корсары взяли в плен нескольких жителей Кутро, в том числе младшего брата Леонардо, и установили немалый размер выкупа за каждого захваченного ими христианина. Малыш вместе с другими горожанами отправились на вёсельных лодках к пиратскому кораблю выкупать родственников. Турецкий капитан Раис назначил за юношу сумму в 200 дукатов. И вот, когда Леонардо уже потянулся за кошельком, чтобы отсчитать разбойникам деньги, он краешком глаза заметил на корме клетчатую доску. Раис внимательно проследил за взглядом калабрийца и спросил, умеет ли тот играть в шахматы. Леонардо ответил утвердительно и предложил сыграть с капитаном на деньги: 50 скудо за партию. Раис считал себя превосходным игроком и тотчас же согласился, но в итоге проиграл калабрийцу не только весь выкуп за брата, но и ещё 200 дукатов сверху. Пиратский капитан предложил Леонардо отправиться вместе с ним в Константинополь и там зарабатывать огромные деньги, играя на ставку с местными купцами, но Малыш любезно отказался, взамен научив Раиса нескольким своим приёмам и ходам. Когда Джованни вернулся домой с братом и деньгами, отец был в немом восторге: ему пришлось смириться с сыновним выбором профессии и признать удивительную силу шахмат.
Пробыв в родной деревне ещё несколько дней, Леонардо попрощался со всеми и собрался в дорогу. Перед отъездом из Кутро он зашёл в церковь Благовещения, где долго молился, стоя на коленях перед статуей Благовещения Девы Марии, прося Мадонну помочь ему отомстить священнику Руи Лопесу. Ища встречи с ним, Джованни отправился в Мадрид. На корабле, плывшем в Испанию, он познакомился и подружился с 24-летним Джулио Чезаре Полерио – молодым шахматистом и искателем приключений из Абруццо, который вызвался сопровождать Малыша в его славном «крестовом походе» против испанской шахматной гегемонии. Себе же Джулио Чезаре отводил роль странствующего «менестреля-оруженосца», слагающего легенды15 о славных подвигах своего «рыцаря».
Двое друзей сошли с корабля в порту Генуи и решили ненадолго задержаться в городе. Расспросив местных игроков, они узнали, что главным шахматным местом у них считается особняк одного знатного синьора по имени Джорджио. Тот оказался очень любезным и приятным в общении пожилым господином, который, однако же, совершенно не умел играть в шахматы. Всё дело было в том, что древней игрой увлекались его жена и единственная дочь Симонетта – чтобы угодить им, синьор Джорджио регулярно собирал у себя в доме талантливых игроков, которые скрашивали досуг его дамам. Кроме того, для хозяина было немаловажно приглашать в дом именно шахматистов, т.к. его капризная молодая дочь заявила, что выйдет замуж лишь за того, кто сможет её обыграть. Леонардо провёл несколько дней в доме у синьора Джорджио, победив всех местных игроков, в том числе и его дочь. Поражённый красотой, обаянием и талантом этой юной особы, Джованни понял, что влюбился. Он испытывал сильнейшую в жизни любовную страсть, которая оказалась взаимной. Симонетта с наслаждением слушала его истории о Риме, о «Шахматной академии» в Неаполе, о пиратах.
Он поцеловал её однажды вечером, тайком в саду, когда они стояли, укрывшись в тени виноградника, а Полерио в доме в это время отвлекал её отца. Леонардо назвал девушку своей невестой и, глядя в искрящиеся глаза возлюбленной, поклялся жениться на ней. Он пообещал сыграть с ней свадьбу согласно новому красивому и торжественному церемониалу16, о котором слышал в Риме: со свидетелями, взаимными клятвами и обменом кольцами. Однако Джованни добавил, что прежде, чем они обвенчаются, он должен победить в шахматной дуэли своего главного врага и обидчика – испанца Руи Лопеса. Только так он сможет восстановить свою честь и достоинство. Лишь вернувшись в Геную победителем, доказавшим всему миру, что он «лучший из лучших», ему будет не стыдно просить руки и сердца такой прекрасной дамы. Кроме того, он был относительно беден, и благородный синьор Джорджио мог с лёгкостью отказать такому жениху – поэтому помимо славы Леонардо планировал привезти из Испании ещё и богатство. Влюблённые обменялись клятвами верности. Симонетта пожелала Леонардо удачи и пообещала ждать, сколько потребуется. Окрылённый благословением любимой женщины, Малыш той же ночью собрал необходимые вещи и на рассвете отправился в Мадрид. Он приказал своему верному другу Джулио Чезаре остаться в Генуе в качестве посыльного, чтобы у него была возможность поддерживать переписку с невестой17.
Из Генуи через Марсель Леонардо попал в Барселону, где встретил двух своих соотечественников: шахматных игроков Томмазо Капуто и синьора Джованни Родригеса. Капуто давно переехал из Неаполя в Испанию и не только хорошо знал местные традиции, но и в совершенстве владел испанским языком, а поскольку они вместе с Родригесом как раз направлялись в Мадрид, то он вызвался стать проводником Малыша в этом путешествии. Но сперва его новые друзья попросили Леонардо помочь им проучить одного бесчестного барселонского игрока по прозвищу Мучачо18: притворившись неопытным шахматистом и используя другие уловки, он выиграл у синьора Родригеса большую сумму денег. Калабриец пришёл в негодование, узнав, что человек, одарённый талантом, позорит благородное искусство шахматной игры. Друзья тщательно обговорили все детали сложного, но изящного плана мести, после чего синьор Родригес направился в дом к Мучачо.
Испанский шулер был удивлён столь скорым возвращением обманутого им игрока. Родригес объяснил ему, что встретил в городе богатого неаполитанца, которого захотел обыграть в шахматы, дабы возместить свои убытки. У Родригеса не было подходящего места, где бы можно было это осуществить, и он просил Мучачо сдать ему в аренду свой дом. Испанец согласился. Тогда Капуто и Родригес стали каждый день в одно и то же время приводить к нему под видом неаполитанского купца Малыша и регулярно обыгрывать его по 50 скудо за партию. В один из дней Малыш пришёл к Мучачо на несколько часов раньше обычного и сидел, скучая, у него в гостиной. Испанец, конечно же, решил воспользоваться такой возможностью и предложил скоротать время ожидания за партией. Леонардо долго отказывался, но потом всё-таки согласился. Когда в дом пришли и показушно взбесились Капуто с Родригесом, Мучачо успокоил их обещанием поделиться выигрышем. Проигрывая партию за партией, «иностранный купец» наконец вскочил со словами, что ему надоело так играть: «Дома в Неаполе я привык играть по 100-150 скудо за партию! Из-за таких маленьких ставок я не могу толком сосредоточиться!» К удовольствию алчного испанца, ставка была увеличена. Когда Леонардо проиграл Мучачо уже 500 дукатов, он неожиданно предложил поднять ставку ещё в несколько раз. Соперник снова согласился, но, к его сожалению, последовали ничьи, а затем и поражения. Используя своё мастерство, Малыш старался обыгрывать испанца так, чтобы тот ничего не заподозрил и каждый раз думал, что упустил победу по глупости или из-за одного неверного хода. За несколько дней отыграв свои деньги и ещё 700 скудо сверху, Леонардо, Капуто и Родригес навсегда покинули дом Мучачо, оставив ему записку о том, что «даже опытный рыбак иногда становится рыбкой». Также в письме друзья указали, что направляются в Мадрид, и если испанец наберётся достаточно смелости, то он сможет найти их там и попытаться отыграть свои деньги обратно в честной борьбе.
6
В начале августа 1575 года Леонардо с друзьями добрались наконец до столицы Кастилии – Мадрида. Они остановились на постой у знакомой синьора Родригеса – донны Изабеллы, весело вспоминая, как во время путешествия их хотел обыграть хозяин одной из придорожных гостиниц, но в итоге проиграл троице больше, чем они заплатили за ночь.
На следующий день 33-летний Джованни Леонардо по прозвищу Малыш отправился в центр города на поиски своего заклятого врага – 45-летнего Руи Лопеса. Родригес и Капуто быстро помогли ему отыскать место, где обычно собирались лучшие игроки Мадрида – среди них Леонардо увидел и Лопеса. Старый священник степенно сидел, скучая за партией с каким-то любителем. Леонардо будто пробила молния – здесь и сейчас должна решиться его судьба! Он приблизился к шахматному столу, представился и настойчиво предложил сыграть с ним партию. Лопес, оторвав взгляд от доски и слегка сощурившись, внимательно оглядел незнакомца, признав в нём итальянца, с которым когда-то играл. «Как же, как же… Помню… Кажется, вас называли Малышом из Рима?» – священник язвительно улыбнулся, – «Могу предложить вам фору: пешку и ход». Снова унизительная насмешка от испанца, но Леонардо пропустил её мимо ушей. Он отвечал: «Я проделал долгий путь в Мадрид, только чтобы сразиться с Вами в равном поединке. Я предлагаю сыграть по 50 скудо за партию». Малыш был решителен и дерзок – Родриго Лопес почувствовал, что перед ним стоял уже не тот игрок, с которым он имел дело три года назад. Обговорив ещё несколько важных условий, касающихся рокировки и других правил, они приступили к игре.
Спустя час Лопес всё никак не мог одолеть противника. Используя всю свою изобретательность и умение, испанец старался добиться в партии хоть какого-то материального перевеса, хоть где-то отыскать лазейку для контратаки, но борьба до самого конца оставалась равной. Игра закончилась ничьей. То же самое случилось и на следующий день. И через день. Однако в то время как Лопес напрягал все свои силы для победы, Леонардо, напротив, играл расслабленно – он спокойно изучал манеру игры противника, внимательно присматриваясь к его излюбленным ходам и тактике. Даже когда на доске создавалась выигрышная для Малыша ситуация, он нарочно не делал матовых ходов, сводя игру к ничьей. Он приехал в Мадрид не просто для победы – он жаждал отмщения. Каждый день, наблюдая за жалкими игровыми потугами священника, Леонардо думал лишь о том, как сделать свою месть изощрённее, пока сама судьба вдруг не подсказала ему решение.
Несколько придворных господ были свидетелями борьбы Леонардо с Лопесом и рассказали об этом королю. Филипп II сперва отказывался верить, что кто-то мог играть с Лопесом на равных, но так как все единогласно утверждали, что приезжий не проиграл ему ни одной партии, то монарх захотел лично убедиться в искусстве итальянца. Было решено провести небольшой турнир «до трёх побед» в новой резиденции короля – монастыре Эскориал19. В южной части комплекса, в одном из просторных залов дворца были оборудованы игровой стол и зрительные места для монаршей семьи и придворной знати.
Малыш Джованни – простой паренёк из далёкой калабрийской деревни – был ошеломлён и подавлен грандиозностью Эскориала. Хоть ему и доводилось до этого бывать во дворце Неаполя, но такого архитектурного величия он не мог себе даже вообразить. Внешняя строгость и лаконичность фасада из светлого песчаника контрастировала с богатым убранством внутренних помещений, которые были украшены фресками и картинами, антикварными редкостями и скульптурами. В одном из таких прекрасных залов, в окружении картин Тициана и Босха, шахматисты собирались начать игру.
Руй Лопес, в отличие от Леонардо, не был смущён роскошью дворца – он был частым гостем в Эскориале. Священник всерьёз рассчитывал, что молодой итальянец, с таким восторгом и жадностью разглядывавший всё вокруг, будет чувствовать себя здесь «не в своей тарелке». Кроме того, чтобы сбить соперника с толку, хитроумный Лопес позаботился и о других вещах: он распорядился, чтобы Леонардо приготовили неудобный стул, а ему – комфортабельное кресло, в котором можно было провести за игрой много часов; шахматный стол установили так, чтобы итальянец сидел напротив окна, и солнце во время заката светило бы ему прямо в лицо. Ещё Лопес подговорил мажордома, чтобы тот незаметно натёр плащ Малыша любимым лакомством щенков инфанты Изабеллы20 – собаки повсюду следовали за хозяйкой и во время игры обязательно заинтересовались бы знакомым запахом, исходящим от итальянца. Собаки стали бы обнюхивать его и вертеться под ногами, мешая сделать ход.
Леонардо даже не догадывался о макиавеллиевских кознях соперника, и был абсолютно уверен в своём превосходстве. Уже несколько дней назад, нарочно играя с Руи Лопесом ничейные партии, он убедился в своих силах и теперь, на глазах у монарха, готов был отомстить своему обидчику. План Леонардо был изысканен и прост: дать испанцу победить в двух партиях подряд, расслабить его, подарив ложную уверенность и надежду, а затем полностью разгромить.
После небольшой церемонии король Филипп II приказал шахматистам начать игру, заявив, что победитель получит от него 1000 скудо. Спустя какое-то время Малышу Джованни открылись все ухищрения Лопеса: он обратил внимание и на собак, покусывающих его плащ, и на неудобный стул, и на заходящее солнце. «Что ж…» – подумал он, – «Так испанцу будет ещё легче поверить в своё всемогущество.» Леонардо делал откровенно слабые ходы и быстро проиграл первую партию. Во второй он неудачно разыграл дебют и дал себя заматовать уже на 15-ом ходу. Руй Лопес торжествовал – до победы и звания «лучшего игрока Европы» ему оставалась всего одна партия. Тихо улыбался и Леонардо: вот-вот должны были грянуть фанфары его мести. Но в этот самый момент едва не произошло непоправимое. Со своего места поднялся король и, сказав, что этот итальянец не в состоянии играть с великим Лопесом, хотел удалиться из зала. Леонардо в отчаянии бросился к его ногам и сказал: «Ваше величество, остановитесь! Я уверен, что гораздо сильнее своего соперника и проиграл две партии намеренно, как и 15 лет назад, когда мы с ним впервые встретились в Риме. Я готов поклясться собственной жизнью, что непременно выиграю в следующих трёх партиях и докажу всем, что я лучший!» Слова темпераментного калабрийца произвели должное впечатление на монарха: он остался и продолжил с интересом наблюдать за игрой. А вот Руй Лопес после тирады Малыша едва заметно побледнел. Его беспокойство усилилось, когда Леонардо вдруг отставил подальше свой неудобный стул и сбросил на него натёртый собачьим лакомством плащ. Чтобы солнце не светило ему в глаза, он стал во время хода соперника лениво прохаживаться по залу, рассматривая картины, и лишь иногда возвращался к доске, чтобы мгновенно сделать ход.
Мастерство Малыша было действительно великолепно. Лопес понял, что время его славы навсегда прошло и на шахматном Олимпе появился теперь новый герой. Он проиграл все три партии подряд и, с достоинством встав из-за стола, тихо поаплодировал новому чемпиону. Филипп II был изумлён: он велел выдать калабрийцу 1000 скудо, подарил ему одну из королевских горностаевых мантий, золотую брошь в виде ящерицы, инкрустированную бриллиантами, и спросил, не желает ли тот чего-то ещё. Джованни Леонардо вспомнил о своей родине: он попросил короля освободить Кутро на год от выплаты всех налогов. Филипп II улыбнулся патриотизму калабрийца: за такой благочестивый порыв он приказал освободить Кутро от выплат не на год, а на целых 20 лет! Кроме того, высочайшим указом короля родной деревне шахматиста отныне был присвоен статус «города».
