Анатолий Новиков
Потеряв себя
Очнувшись, он обнаружил себя в кровати. Осмотрев живот, он увидел, что тот перевязан бинтами. Вскочив с кровати, Парки бросился к двери, но она не поддавалась. Он стал яростно стучать и пытаться выбить её, но все было напрасно. Сев на кровать, он осознал, что его ему не позволили умереть. Вдруг в комнату вошёл мужчина:
– Ты наконец очнулся. Меня зовут Чарли, а тебя?
– Меня зовут Парки. Что тебе от меня нужно?
– Ты видел того демона?
– Если ты про страшное существо, то да.
– Слушай. Я тебя не заставляю, но хочу, чтобы ты стал одним из нас.
– Одним из вас?
– Мы культ охотников на демонов. Мы нашли тебя в закоулке, когда шли разбираться с тем демоном.
– Какой мне смысл охотиться на демонов, если мне некого защищать?
– Если тебе некого защищать, то защити себя.
– Я не могу. Я убийца и не достоин жизни. Убейте меня!
– Ты жалок.
– Я знаю! Убейте меня!
Чарли достал револьвер и кинул его Парки. Дрожащими руками тот взял пистолет и приложил его к голове. В этот момент страх перед неизведанным, что ждет после смерти, пронзил его. Руки неистово тряслись, но он смог нащупать указательным пальцем курок. Вспышки воспоминаний пронеслись перед глазами, и в ужасе он отбросил пистолет.
– Что же я наделал. Я глупец!
Чарли поднял с пола револьвер и направил его на Парки.
– Боишься отказаться от своей жизни, но не боишься забрать чужую жизнь? Ты и вправду жалок.
В глазах Парки пляшет неспокойный огонек сожаления, его сердцебиение становится сильнее с каждой секундой. Затем, с отчаянием в глазах, он видит, как Чарли нажимает на курок, ожидая холодного щелчка механизма и выстрела, который должен окончить столь ужасную жизнь.
Лёгкий и безжизненный щелчок раздаётся в тишине. Парки сидит в ужасе и недопонимании, его мысли мчатся в хаотическом вихре. Неужели это ещё одно наказание? Или игра, в которую втянули его против его воли? Руки дрожат, сердце колотится, а в ушах всё ещё звенит эхо несуществующего выстрела.
– Ты не убьешь меня?
– Я не убийца. В револьвере изначально не было патрон, на случай если ты и вправду захочешь выстрелить в себя или меня.
– Но почему? Зачем оставлять убийцу в живых?
– Если хочешь, чтобы тебя приговорили к смерти, то сходи и сдайся сам в полицию. Либо живи с этим ужасным чувством на сердце и пытайся отработать свой грех, убивая демонов вместе с нами.
Парки боялся смерти, из-за чего он не мог отказаться от предложения Чарли. Так он и провёл несколько лет, тренируясь сражаться с демонами, храня в сердце сожаления о своем поступке. Он надеялся искупить свой грех, спасая жизни других. Вместе с другими охотниками он участвовал в опасных миссиях по устранению демонов и часто видел, как гибли другие, но не он. Всё это продолжалось до тех пор, пока Чарли не отправил его с командой в руины древней библиотеки за манускриптом Молоха. Они спустились в глубины библиотеки, ожидая встретить сопротивление, но внутри никого не было.
Они быстро нашли манускрипт и собирались возвращаться, но кто-то из команды не удержался и открыл проклятую книгу из любопытства. Яркое свечение заполнило помещение, и Парки оказался в новом для него месте, без воспоминаний и в новом теле.
Видение закончилось, и все в комнате проснулись. Парки был в шоке, он не мог поверить, что своими руками лишил жизни свою возлюбленную. Он посмотрел на Уфира, ожидая осуждения, но Уфир не питал ненависти к нему. В его взгляде Парки увидел что-то другое – понимание и, возможно, сочувствие.
– Я соболезную тебе. Не стоило настаивать на том, чтобы ты узнал своё прошлое.
– Ты меня не ненавидишь, за то, что я сделал?
– Я не вправе осуждать тебя. Тем более я сам могу оказаться человеком похуже.
Оливьер встал и с улыбкой на лице сказал:
– Что и следовало доказать, все антропоморфы люди.
– Законно ли что мы оказались в чертогах? – Уфир поинтересовался вслед.
– Не мне это решать. Раз это место приняло вас, значит вы уже демоны, а не люди. А теперь давай посмотрим на твоё прошлое, если ты не боишься.
– Давай сделаем это. Мне нужны ответы.
Прикоснувшись к шару вместе с Оливьером, все в комнате ожидали увидеть прошлое Уфира, но вместо этого сильным электрическим ударом всех оттолкнуло от шара на пару метров.
– Что случилось? – вскрикнул Уфир.
– Шар не может прочитать твоё прошлое. – озадаченно ответил Оливьер.
– Но почему?
– В твоём теле две души. Первая принадлежит тебе, а вторая тому, кто мёртв. Проблема в том, что шар не может увидеть прошлое кого-то, кто уже не способен жить.
– Я ожидал получить ответы, но дело не сдвинулось с мёртвой точки.
– Я советую вам двоим съездить лично к Молоху.
Вдруг Парки возразил:
– Зачем мы вовсе правителю чертогов?
– Его может заинтересовать этот юноша. Возможно, он даст вам право на то, чтобы вернуться в верхний мир.
– А если он отправит его на войну?
– Сомневаюсь, что он не найдёт ему замену.
Затем Уфир подошёл к Парки и взволновано его попросил:
– Давай попробуем, ты же хочешь вернуться наверх и начать спокойную жизнь?
– Уфир, мне некуда идти. Я же убийца, мне нигде не будут рады.
– А в культе?
– После того, как я прожил здесь больше семи лет, я уже не хочу уничтожать демонов. Я и сам стал демоном, а культ не будет мне рад.
– Тогда давай вместе выберемся от сюда и построим новое будущее вместе. Я не хочу оставлять тебя тут одного, после всего времени, что мы были вместе.
– Уфир… Ты слишком добрый…
Затем Оливьер ворвался в их разговор – “Ну так что? Мы едем в столицу?”
Уфир и Парки понимали, что риски очень высоки, но отказываться нельзя. Возможно их ждало последнее приключение в их жизни, но они были готовы встретиться с неизвестным лицом к лицу.
Первым делом они долго обсуждали, что делать с кошкой, которая стала словно частью их семьи. Уфир, глядя на неё, понимал, что брать с собой пушистого питомца в столь опасное путешествие было бы неразумным решением.
– Мы не можем оставить кошку одну. – сказал Уфир.
– Ты прав, это было бы несправедливо по отношению к ней.
– Я думаю, что лучшее решение из доступных, это отдать кошку Велиару. – предложил Уфир, хотя сам не слишком доверял этому демону.
Парки немного сомневался, вспоминая несколько неприятных встреч с Велиаром, но он согласился. Его поиск занял не долгое время. В дверь раздался стук и Парки открыл, увидев Велиара.
– Что тебе нужно? – задался вопросом Парки.
– Я хотел бы купить у тебя лично немного вина. Не думал что ты так быстро вернешься.
Внезапно Велиар замечает в углу дома темную фигуру. Он приходит в полную растерянность, понимая, что Оливьер, представитель высших слуг Молоха, находится прямо здесь, в доме Парки.
Велиар мигом хотел было развернуться и убежать, не желая иметь ничего общего с демоном такого ранга, как Оливьер. Однако, прежде чем он успел сделать хоть один шаг, Парки остановил его, схватив за плечо.
– Подожди, Велиар. – произнес Парки.
Велиар огляделся, пытаясь найти выход из этой ситуации, но голос Парки прозвучал слишком убедительно, чтобы проигнорировать его. Сжав кулаки, Велиар обернулся к Парки, готовый продолжить их разговор.
– Что? В легион я не пойду! – взволнованно ответил Велиар.
– И не надо. Давай я отдам тебе ящик вина, а ты пообещаешь забрать нашу кошку и заботиться о ней.
– Черт, это слишком заманчивое предложение, если бы в нем не было кошки.
– Велиар, я серьезно.
– Хорошо. Два ящика вина, и я соглашусь.
– Полтора.
– Ладно, ты убедил, полтора ящика.
Внезапно подошел Уфир, а в его глазах словно пылал гнев.
– Если с кошкой что-то случится, то я лично убью тебя. – сказал Уфир.
– Полегче, приятель. Обещаю, что с кошкой всё будет хорошо.
Велиар впервые видел Уфира столь злым, что заставило пробежаться мурашкам по его телу. Уфир передал ему кошку, а Парки притащил два ящика с вином, среди которых один был наполнен лишь на половину.
Разобравшись с питомцем, они принялись собирать все необходимые вещи и собрав их наконец, они направились к свою магазинчику, чтобы закрыть его навсегда. За последнее время они превратили этот магазин в уютное местечко, но теперь пришло время оставить всё это позади. Уфир неспешно обходил магазин, проверяя, чтобы ничего важного не осталось забытым.
– Думаешь, мы вернёмся сюда когда-нибудь? – спросил Парки, не сводя взгляд с прилавка.
– Вряд ли, – тихо ответил Уфир. – Но что бы ни случилось, мы будем готовы.
Когда все вещи были собраны, Уфир закрыл дверь магазина на массивный железный замок. Он взял в руку ключ и, посмотрев на Парки, сделал несколько оборотов. Замок щёлкнул, и звук эха отозвался в их сердцах, как символ завершения одного этапа жизни и начала нового.
Выйдя на улицу, они увидели, как к магазину подъехала массивная черная карета, украшенная резными демоническими узорами. В упряжке было три черные демонические лошади с горящими красными глазами. Кучер, тёмная фигура с капюшоном, молча кивнул им, приветствуя.
– Готов? – спросил Уфир, оглядывая Парки.
– Готов. – коротко ответил тот, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
Они загрузили свои вещи в карету и уселись на жёсткие кожаные сиденья вместе с Оливьером. Кучер хлестнул лошадей, и карета тронулась. Сначала медленно, а затем набирая скорость, она покатилась по неровным дорогам их города. Парки смотрел в окно, наблюдая, как знакомые улицы исчезают из вида. Магазины, дома и лица прохожих становились размытыми тенями в сумерках. Так они и покинули свой город, оставив прошлое позади и устремившись навстречу новым горизонтам.
Глава 9: Потеряв себя, я найду ответы
К вечеру Уфир, Парки и Оливьер въехали в тихий город, в центре которого возвышался мрачный замок Молоха. По сравнению с предыдущим местом, где царила суета и шум, здесь была пустота и тишина. Улицы были пустынны, дома заброшены, лишь шорох ветра пробирался сквозь переулки, сливаясь с гулом проходящих отрядов армии Молоха.
Молох, как правитель чертогов тьмы, редко встречался с низшими существами. Его власть и могущество оставляли его в изоляции, и он не желал тратить время на бесполезные разговоры. Большинство тех, кто осмеливался приблизиться к нему, жестоко были убиты. Их тела свешивали на веревках на стенах замка, напоминая всем, кто мог задумать о посещении зловещего правителя. Уродливые и искаженные тела качались на ветру, их силуэты бросали тень ужаса и страха. Такая картина заставляла замирать сердце любого смельчака, осмелившегося даже взглянуть на замок Молоха.
Уфир ощутил дискомфорт, когда его взгляд упал на свешенные тела. Взгляды убитых наполняли его сердце неописуемым ужасом, но он не терял решимости узнать правду и найти ответы на свои вопросы.
Сквозь атмосферу угнетения и страха карета продолжала двигаться вперед. Подъехав к воротам замка, демоны наверху засуетились, пока Оливьер не крикнул:
– Откройте ворота, я лично привёз повелителю гостя!
С громким скрипом и лязгом, ворота замка начали медленно открываться. Железные створки, украшенные устрашающими изображениями демонов, с натугой расступались, словно неохотно пропуская нежданных гостей. Шум массивных механизмов, вращающихся с трудом, эхом отдавался по всей округе, наполняя воздух зловещим предчувствием.
Карета Уфира медленно въезжала внутрь, колеса тяжело гремели по булыжникам моста, ведущего через глубокий ров. По мере продвижения кареты, взор Уфира скользил по замку, его высокие черные башни казалось касались самого неба. Сумерки сгущались, придавая строению еще более мрачный и угрожающий вид.
Внутри двора царила зловещая тишина. Окна замка, напоминающие пустые глазницы, смотрели с холодным безразличием. Карета остановилась перед массивными дверями главного входа. Демоны, находившиеся на карауле, отступили, уступая дорогу.
Уфир глубоко вздохнул, ощущая, как нарастает напряжение. Ворота за ним закрылись с гулким стуком, окончательно заперев его в чертогах тьмы. Теперь пути назад не было. Он вышел из кареты, чувствуя, как холодный воздух замка пронизывает его мех, вызывая мурашки. Уфир поднял голову, решительно направляясь к входу, понимая, что впереди его ждут ответы, а может быть, и новые ужасы.
Как только Уфир с Парки зашли за порог дверей, Оливьер немного провёл гостей, держа высоко голову. Его уверенный взгляд пронзил замерших демонов, которые не смели нарушить тишину. Подняв руку, он скомандовал:
– Тепло встретьте гостей! Проведите их в комнату для отдыха."
Демоны кивнули и поспешили выполнять приказ. В их действиях была видна некоторая нервозность, как будто присутствие Уфира и Парки нарушало привычный порядок.
Оливьер жестом пригласил Уфира и Парки следовать за демонами. Они прошли через массивные двери, которые с громким гулом закрылись за ними, окончательно отрезая путь к отступлению. Внутри замка воздух был тяжелым, пропитанным ароматом старинных камней и пыли.
Их проводили по длинному коридору, освещенному тусклыми факелами, мерцание которых отбрасывало зловещие тени на стены. Каждое эхо шагов разносилось по коридору, усиливая чувство тревоги. Демоны, сопровождающие их, молча шли впереди, изредка бросая настороженные взгляды назад.
Коридор привел их к просторной комнате с высокими сводчатыми потолками. Стены здесь были украшены гобеленами, изображающими сцены из истории Молоха и его подвигов. В центре комнаты находился большой стол, накрытый черной скатертью, на котором стояли блюда с едой и питьем. Вдоль стен располагались удобные кресла и диваны, обитые темной тканью.
– Это место будет вашим убежищем до встречи с повелителем. -сказал Оливьер, жестом указывая на комнату. – Здесь вы сможете отдохнуть и подготовиться.
Демоны осторожно расставили свечи по периметру комнаты, создавая мягкий и успокаивающий свет. Один из демонов принес теплые одеяла и положил их на кресла. Другой подошел с подносом, на котором стояли напитки.
– Пожалуйста, располагайтесь. – произнес Оливьер. – Повелитель встретит вас, когда будет готов.
Уфир и Парки переглянулись, ощущая напряжение и тревогу. Время до встречи с Молохом тянулось бесконечно, и каждый миг ожидания наполнялся страхом перед неизвестным. Однако, в этой мрачной тишине была и странная уверенность, что скоро откроются долгожданные ответы.
– Мне немного не по себе, Уфир. – Взволновано произнёс Парки, сложив руки друг на друга, нервно ударяя пальцами по собственным костяшкам.
– Не переживай, я думаю всё обойдется.
– А вдруг нас заберут на войну?
– Мы не можем быть ни в чём уверены наверняка, поэтому заранее волноваться или радоваться смысла нету.
– В такой ситуации вряд ли до радости.
Оливьер сел рядом с Уфиром и расположился так уверенно, словно был у себя дома.
Что вы такие напряжённые, ребята? – спросил он, удобно устроившись на диване.
– Сложно быть спокойным, когда атмосфера довольно жуткая. – Заявил Уфир, не смотря в глаза Оливьеру.
– Верно говоришь. Но одно могу сказать точно: первое впечатление часто обманчиво. Не важно, как кто-то или что-то выглядит снаружи, пока не узнаешь, что скрывается внутри.
– Позволь вопрос, а что у тебя внутри?
– Лишь ненависть.
– Но ты же помогаешь нам, разве ты так ужасен?
– Все без исключения по-своему ужасны, и помогаю я вам лишь потому, что это в моих интересах.
– И какие у тебя интересы?
– Я желаю изучить антропоморфов и стать сильнее, чтобы стать правой рукой Молоха.
– Ты хочешь помогать ему с войнами?
– Да мне плевать на войны, они бессмысленные и всегда начинаются с ошибок людишек. Не одну войну не начал демон, а вот человек вполне способен на это. За это я и ненавижу людей. Демоны в аду далеко не добрые существа, но они не стараются истребить друг друга, как это делают люди. За редким исключеним…
– Трупы на стенах замка как раз говорят об исключении.
– Это не глупость, а жестокость. Молох великолепно управляет чертогами. За всю историю у нас не было ни одной войны между демонами. Жить в этом мире и так нелегко, так какой смысл воевать друг с другом?
– Пожалуй тут ты прав, но почему сейчас Молох отправляет войско наверх?
– Причина всё та же – человеческая глупость. Они думают, что жертвоприношениями смогут искупить их грехи, но заблуждаются. Эти войны лишь показывают, что их настоящие враги – мы, а не другие люди. Мы всегда были сильнее, и они должны уважать нас, как мы когда-то уважали их.
– Вражда между вами не всегда была?
– Верно. Всё началось с самого зарождения мира в целом…
Несколько тысяч лет назад, мир возник из неоткуда и причину его появления знала лишь церковь. Сами служители церкви несли учение о том, что их Богом является некий Молох, кой создал мир из пустоты. Религия склоняла сотни тысяч человек к регулярным постам и молитвам. Но так ли это на самом деле?
Представить сложно, но в самом начале была лишь пустота – бездна неведомого, лишенная формы и содержания. В этом безмолвном пространстве, где даже время казалось лишним понятием, Молох пребывал как эманация чистой силы и потенциала.
Молох не обладал физическим телом, как мы его представляем. Он был чем-то намного более высоким и непостижимым. Его сущность была соткана из света, который не покидал его, но и не сливался с окружающей пустотой. Он был источником всего, что существует, и его воля была законом для этого безграничного мира.
И в один момент, в этой бесконечной пустоте, Молох вспыхнул, словно звезда на небесах, испуская из себя потоки света и энергии. Этот свет создал первую искру жизни, и внезапно пустота начала наполняться цветом, звуком и движением.
Под его сверкающим взором материя начала формироваться, словно глина в руках мастера. Океаны, залитые светом, горы, покрытые драгоценными камнями, и просторные небеса, озаренные миллионами звезд, возникли под его вдохновением.
Молох не ограничивался лишь созданием физического мира. Он также вдохнул в него душу, даровав существам разум и чувства. Их сердца наполнились любовью, страхом, надеждой и жаждой познания.
И так, из тьмы и пустоты, родился мир, богатый жизнью и разнообразием. Молох стал его создателем, его владыкой, его источником жизни и смерти. И люди, олицетворяющие его веру, поклонялись ему, принимая его волю как закон вселенной.
Когда-то человечество жило в единстве с Молохом, воспринимая его как своего творца и защитника. Они воздавали ему почести и поклонялись ему, исполняя его волю и следуя его учениям.
Однако со временем человечество начало заблуждаться и отвергать учение Молоха. Они стали самостоятельными, стремясь к власти и собственным целям, игнорируя своего творца. Грех войны, зависти, жадности и ненависти проник в их сердца, и они отвернулись от света Молоха, погрузившись во тьму своих собственных страстей и амбиций.
Молох, взирая на своих созданий, понял, что они утратили свой свет, свою связь с ним. Измученный предательством и разочарованием, он начал проклинать существ, которых он породил. Он отвернулся от них, их грехи сделали их чужими и отдаленными от него.
Молох, увидев, как человечество утратило связь с ним и погрузилось во тьму своих собственных грехов, решил создать отдельное место, где они могли бы искупать свои грехи и пребывать в соответствии с их природой. Так родились Чертоги Тьмы – преисподняя, где темные силы правят и где грешники находят свое место после смерти.
В этом новом мире, куда попадают все люди после смерти, Молох создал различные обличия для демонов, соответствующие разным видам грехов. Здесь каждый человек обретает новое тело демона, символизирующее его греховную природу и тем самым испытывает последствия своих поступков. Те, кто прожил жизнь в преданности и добродетели, находят свое место в более светлых уголках преисподней, в то время как грешники и злодеи забрасываются в глубины тьмы.
В этом мире Молох правит как верховный властелин, наделенный всемирной мощью. Он создал импов – своих верных слуг, которые исполняют его волю и поддерживают порядок в Чертогах Тьмы. Иногда он набирает демонов из светлых краёв чертогов, которые хотят ему служить даже после смерти. Такие демоны носят белую одежду и обычно стоят на страже или возглавляют полки армии Молоха.
Однако, со временем, сила Молоха начала угасать. Он утратил свою первоначальную силу творца и теперь правит Чертогами Тьмы как верховный владыка. Но даже среди своих слуг и подданных он остается самым могущественным существом, несущим власть и страх своей воли по всему миру.
– Люди разочаровали и пошли против своего создателя. Это так низко. – Озадаченно сказал Уфир.
– Конечно не все люди ужасные твари, но все не без греха. Вот твой друг, например, Парки.
Парки, сидя рядом с Уфиром и Оливьером, словно обрушился под тяжестью собственной вины. Его взгляд потускнел, словно обложенный серым покрывалом стыда и ужаса. Он чувствует, как его сердце сжимается от гнетущего осознания прошлых грехов, как будто каждый удар памяти приносит ощущение физической боли.
Вздохнув, Парки не мог встретиться взглядом с Уфиром. Его душа в тот момент словно разрывается на части, каждая из которых ноет от несказанного сожаления. Слова его застревают в горле, как бы он ни пытался выразить свои чувства.
Наконец, внутренний барьер сдает, и слезы начинают стремительно катиться по его измученным щекам. Они падают, как капли дождя, смешиваясь с его мольбами о прощении и искуплении. Горький вкус самоуничтожения наполняет его рот, и он чувствует, как тело его трясется от муки и стыда.
– Прости меня, Молох. – шепчет он, словно молитву, направленную в темный небесный свод. – Прости меня за все, что я сделал. Я не заслуживаю прощения, но я молюсь о нем. Помоги мне, Оливьер, найти путь к искуплению, если он вообще существует.
– Искупление это не то, к чему ты должен стремиться. Прошлое уже не исправить, поэтому не забивай голову. За время, которое ты провёл в чертогах, ты не совершал ужасных деяний.
– Я ничего не помнил, я не знал кто я и каким должен быть. Вдруг будь у меня память с самого начала, я продолжил бы совершать ошибки.
– Но ведь вспомнив свои поступки, ты остался собою. Ты совершил ошибку, и это тебе предстоит принять. Твоей платой за грех будет болезненное воспоминания, кое будет терзать тебя оставшуюся жизнь.
– А после жизни?
– А после жизни тебя ждёт перерождение и новая жизнь, если ты её заслужишь.
– Мне страшно…
– Вытри слёзы, они уже не помогут тебе. И никогда не помогали.
Уфир смотрит на Парки с глубоким состраданием в своих глазах. Он видит страдание своего друга, и его сердце разрывается от желания облегчить его боль.
Медленно и осторожно Уфир подходит к Парки, словно ступая на минное поле из сломанных мечтаний и утраченных надежд. Он обнимает друга, прижимая его к себе, словно пытаясь защитить его от мировой боли. Слезы Парки впитываются в мех на его плече, но Уфир не останавливается. Он вытирает слезы своей рукой, нежно и ласково, словно пытаясь собрать разбросанные кусочки его разбитого сердца.
"Все будет хорошо, Парки", шепчет Уфир, его голос звучит как ласковый шепот в темной комнате. "Я рядом. Я здесь для тебя. Ты не одинок. Никогда больше не будешь одинок."
Оливьер покидает комнату, чтобы позволить друзьям побыть наедине.
– Почему ты так добр ко мне? – Дрожащим голосом произносит Парки.
– Я не могу иначе. Роль карать грешников это не моя задача.
– Мне больно, Уфир.
– Я знаю.
Тишина наполнила комнату, как и сожаления голову Парки. Уфир же продолжал говорить: “Всё будет хорошо”, пока что в один момент его сердце не пронзила ужасная боль, которая была сильнее чем любой удар ножом. Он неосознанно ещё сильнее сжал Парки в объятиях. Это были слова Ханиэль, его непревзойденной опоры, которая всегда была рядом, чтобы поддержать его в трудные моменты. Но сейчас, эти слова обрели новый смысл, напоминая ему о невосполнимой утрате.
Болезненные воспоминания о Ханиэль накатывают на него, как волна печали и скорби, заставляя его сердце сжиматься внутри груди. Он видит ее лицо перед собой, словно она стоит прямо перед ним, улыбаясь своим теплым и добрым улыбкой.
Уфир чувствует, как боль становится всё более острой, как будто невидимые нити прошлого тянут его в глубины душевной тьмы. Его глаза туманятся от слез, а грудь поднимается и опускается с резкими и неровными вдохами. Каждый удар сердца напоминает ему о том, что он потерял, о том, какая пустота осталась за Хани.
Наконец, боль становится непереносимой, и мир вокруг начинает растворяться, словно туманный сон. Уфир чувствует, как земля уходит из-под ног, и он падает в бездонную пропасть, лишенный сознания, погружаясь во мрак своих воспоминаний.
Ощущение, как теплый зыбкий сонный туман окутывает его сознание, медленно унося его в мир сновидений. Стоя на руинах храма, который он видел некогда целым, он молчал понимая, что каждый камень в этих руинах словно свидетель давно минувших времен.
Вдруг, из тумана перед ним выходит девочка с грустными глазами и взглядом. Уфир ощущает, как сердце его замирает от внезапного воспоминания о ней, о том, как она даровала ему силу.
Но теперь, когда он стоит перед ней, его мысли вновь обращаются к Хани, к его потерянной любви и верной опоре. Слова о ней вырываются из его горла, словно давно затаенный внутренний стон.
– Эстер… – начинает он, его голос звучит тихо и трепетно. – Я… Я вспомнил о Хани. Она была моим светом, моим ангелом… Но теперь она ушла, и я остался один. Она была моей судьбой, моей вселенной, и теперь… я потерялся в этой тьме.
– Ты смог что-то вспомнить?
Девочка подбежала к нему и радостно обняла.
– Эстер, ты чего? – Вскрикнул Уфир, от неожиданности.
– Я очень скучала по тебе, Уфир. Я не почему-то не могла связаться с тобой, после нашей предыдущей встречи. А в этом месте я чувствую мощную энергию, которая словно переполняет меня.
– Прости за то, что я заставил тебя страдать…
– Дурак! Лучше бы о себе побеспокоился. Ты так долго не мог вспомнить ничего. Но при этом всём, ты как будто оставался самим собой.
– Прости…
– Хватит извиняться. Лучше расскажи какие у тебя планы, раз Молох тебе больше не нужен для того, чтобы вспомнить кем ты был.
– Но я до сих пор не помню, как я попал сюда. Стой, ты всё видела?
– Да, я всегда была рядом. Давай лучше я тебе расскажу, что случилось.
У Эстер на глазах не было слёз, вместо них на лице сияла улыбка, от радости встречи.
– Ты несколько лет тренировался, чтобы охотиться на демонов, а затем тебя отправили за манускриптом Молоха.
– Я демон… Который до этого горел желанием убивать демонов?
– Ты не демон, а человек. Но в целом всё верно. Потом ты нашел манускрипт и почему-то сила из твоей руки высвободилась наружу и перенаправилась в эту книгу, отправив тебя в этот мир, лишив воспоминаний и прежнего тела.
– Сила руки? Чёрт, как болезненно всё это вспоминать.
– В твоей руке сила электричества.
– Все эти воспоминания причиняют мне боль. Электричество мне напомнило о том, как тебя убили священники.
– Точно…
– Прости, не хотел напоминать.
– Ничего, всё в порядке, Уфи.
– Уфи?
– Вновь не нравится?
– Вновь?
Эстер пустила смешок, а в глазах появилась игривая искра.
– Ты дурак, Уфи!
– Прости, мне правда предстоит ещё многое вспомнить.
– Теперь для этого тебе не требуется лично встречаться с Молохом.
– Тут ты не права. Раз я уже здесь, то пути назад нету. Я постараюсь убедить его вернуть меня обратно. Я хочу обратно… К друзьям. К Чарли и Люпену. А что, если мать обо мне беспокоится? Небось она не находит себе места.
– А что насчёт Парки?
– Я не уйду без него. Он так же стал для меня другом.
– А что ты скажешь Чарли, вернувшись?
– Что ни будь придумаю. Так сказать, буду решать проблемы по мере их поступления.
– Я в тебя верю, Уфи.
– Спасибо, Эстер.
Уфир медленно осознает, что туманный мир сновидений начинает рассеиваться, словно утренний туман перед восходом солнца. Образ Эстер становится все более прозрачным, а звук ветра вокруг храма угасает, словно далекое эхо в пустоте.
Сознание Уфира начинает возвращаться к реальности, когда он постепенно осознает, что он уже не стоит перед руинами храма, а находится на коленях у Парки. Его дыхание несколько спокойнее теперь, но его лицо все еще озарено тенью тревоги.
Парки смотрит на Уфира с беспокойством. Он мягко прикасается к плечу Уфира, словно желая передать ему свою поддержку и утешение.
– Уфир, что случилось? Ты в порядке? – спрашивает Парки, его голос звучит тихо и заботливо. – Ты так резко потерял сознание, я очень разволновался.
– Всё в порядке, Парки. Я не знал, что здесь такие мягкие диваны.
– Это мои колени, дружище.
Уфир резко вскочил и пытаясь скрыть смущение попытался сменить тему:
– Погода сегодня прохладная, правда?
– Просто вокруг замка аура тьмы, которая действительно очень холодна.
– Верно-верно… Парки, я вспомнил своё прошлое.
– Расскажешь о нём?
– Конечно.
Уфир начал рассказывать всё что помнил, стараясь ничего не утаивать. Он не хотел ничего скрывать после того, как посмотрел воспоминание Парки. Рассказав всё что он помнил, они принялись ожидать пока их позовут. Наконец ожидание было прервано мягким шорохом – дверь открылась, и вошел демон, на вид не такой грозный, как остальные. Он взглянул на Уфира и Парки и сказал тихим, но настойчивым голосом:
"Повелитель готов принять вас. Пожалуйста, следуйте за мной."