Анатолий Николаевич Кольцов
За гранью возможного
– Я, понимаете, с детства мечтал растворить все эти грязные накопители и избавить птиц от проблем утопания в липкой грязи.
– Извини Михаил, причём тут птицы?
– Да нет, не птицы.
– Но ведь ты же сам сказал, что птицы утопаю в липкой грязи.
– Извините. Я действительно так сказал, но ведь не в этом дело. Хотя и в этом тоже.. Я с детства… Опять не то. Я знаю, как эти накопители можно переработать в полезные вещества. А после эти вещества использовать для всех остальных предприятий.
– Вот это да. Вот это ты выдал.
Хохотнул, было, Костин.
– Погоди ка, Пал Палыч. У парня и впрямь есть идея. Я бы послушал дальше, если Михаил не против.
– Михаил и не против. – проскрипел раздражённым голосом сам Мишка, понимая, что его доклад не получается.
– А коль не против, то рассказывай, но без птиц, пока. О птицах в конце пояснишь, а сейчас нам суть вопроса важнее. Давай по порядку – что, как, когда и за сколько.
Тут Мишка всё понял, как именно ему говорить: что, когда, как и за сколько. И он начал отвечать на поставленные начальником вопросы.
– Существует проблема с накопителями нафтешламов. Эта проблема мирового масштаба.
– Знаю, Миша, знаю. Но продолжай, я больше не стану тебя перебивать.
– Эти резервуары нужно утилизировать все без остатка.
– Это здорово, но ведь они вновь появляются, а с этим что делать?
– Виктор Георгиевич, Вы обещали не перебивать.Я и об этом расскажу.
– Извини, пожалуйста, продолжай, мы слушаем.
Пал Палыч улыбнулся себе под нос, неожиданной дерзости парнишки, но в душе похвалил его за это, про себя подумав:
– А ведь из этого кренделя может что-то и получится. Вон какой правильный…
Наша лаборатория растворяет АСПО и этот процесс позволяет осуществлять прорывы в некоторых областях нашей промышленности. А если Землю просто избавить от огромного количество загрязняющих веществ, то это уже грандиозный успех, но ведь из этой грязной массы можно получать вновь сырьё. Ту же нефть, тот же битум, ту же сажу и ещё многое что, но это уже только после тщательного изучения. Данное пока мне не по силам.Я сейчас о другом расскажу. Я побывал на лекции месяц назад, там объясняли, как эту грязную массу можно сжигать. Тут всё понятно, что одну грязь мы превращаем в другую и её, другую грязь распыляем по чистому небу. Причём мы тратим огромное количество топлива. Разве это может быть технологичным? Нет, это не подходит. Я думал над этим процессом, а вот Пал Палыч мне подсказал и всё получилось.
– Миша, я ведь тебе практически ничего не подсказывал?
– В общем-то так, но ведь направление подсказал. А дальше я сам всё это рассчитал.
– Миша, ты не тяни, рассказывай, нам очень интересно.
Подстегнул его Земсков, которому уже натерпелось услышать развязку.
– Я выяснил, а это нам преподавали ещё в Менделеевке, что нефть растворяется в сверхкритической воде. Я на эту тему перечитал всё, что только попалось на глаза.
– Извини ещё раз, если растворять нефть в воде при тех параметрах, о которых ты сейчас сказал, то топлива понадобится во много раз больше, чем при её прямом сжигании?
– Это так. Но если нагревать реакторы естественными источниками тепла, например вулканами, то это будет бесплатно.
– Но ты мудёр.
Косо взглянул на него Земсков и, прищурив взгляд, задал вопрос:
– Это значит, ты предлагаешь разместить в жерле вулкана предприятие по утилизации нефтешламов? И ты хочешь сказать, что у тебя есть подробный план?
– Именно это я и хочу сказать.
Гордо заявил Мишка, ничуть не смутившись после сказанного.
– Ты хочешь сказать, что ты знаешь, как к жерлу вулкана доставить тару с нефтешламами? Ты знаешь, как туда подать электричество, воду, связь. Как там разместить рабочих и при этом не нарушить ни одну статью уголовного кодекса в плане исполнения правил техники безопасности? Ты уверен, что в этот момент не произойдёт очередного извержения?
Земсков решил, что слышит этот бред во сне, а не в собственном кабинете, но собравшись с мыслями пришёл к выводу: выслушать парнишку до конца.
– Что же. Продолжай.
Проговорил он, понимая, что попусту теряет время. А присутствующий при этом Пал Палыч так и застыл с приоткрытым ртом.
– Я знаю, как сварить эту штука на вулкане. Я даже слайды подготовил. Виктор Георгиевич, можно я сяду за Ваш комп? Мне самому будет проще прокрутить это. У Вас компьютер с расширенными сервисами? Я имею в виду, смогу ли я подключится к монитору на стене, чтобы вам всё было видно.
Мужики молча переглянулись и Земсков так же молча кивнул в сторону монитора на стене.
– К этому экрану всё подключено, там, в столе, в ящичке, электронная указка, можешь не стесняться. Пользуйся.
И сам Земсков и Костин развернулись к огромному экрану на стене и сели поудобнее. А Михаил, тем временем, полностью раскрепостившись, продолжил доклад, очутившись в профессорском образе.
– Вот это тот график, параметры которого должны быть соблюдены для осуществления реакции растворения в реакторах. Мы видим: это давление, это температура. В этих диапазонах в среде реактора будет происходить реакция растворения. После полного растворения нефтепродуктов мы можем снижать температуру и давление, тем самым переводя все растворённые в сверхкритической воде углеводороды в наночастицы натурального вещества в той водной среде, в которой они ранее были растворены – углерод, водород, янтарь и прочее. Следом нужно прекращать реакцию и отфильтровывать чистую воду, либо испарить её, она уже будет без примесей, а после её удаления останется только разбираться с безопасным осадком. При этом должно образоваться некоторое количество водорода, или природного газа, но с этим справиться ещё проще. За счёт этих газов можно отапливать плавучую базу и давать ей ход.
– Ты не сказал главного. Как это всё связано с вулканами? И о какой плавучей базе может идти речь. Поясняй.
– Хорошо. Если вопросов к сказанному нет, – хохотнул Мишка с ехидцей,
– Мы переходим от научного обоснования к технологическому процессу.
Мишкины слушатели буквально замерли, затаив дыхание. Они сидели тихо, словно пребываяв атмосфере детективной интриги. Вопрос стоял: а что же там дальше, что такое вулкан в его выдумках, как появится янтарь и откуда взялась эта таинственная «плавающая база». Мишка продолжил с важностью видавшего виды учёного бобра.
– Начнём сначала. Из накопителя, нефтешламы должны быть погружены в контейнеры. Эти герметичные контейнеры я покажу позднее, они и есть будущие реакторы-растворители.
После заполнения они перевозятся и грузятся на платформы железной дороги. Далее они следуют на плавбазу. Плавбаза отвозит эти контейнеры-реакторы на те места в океане, где из недр океанского дна бьют горячие струи подводных вулканов. Нужно выбрать из всех подводных вулканов только те места, где давление воды на глубине и её температура будут соответствовать нашим параметрам сверхкритики воды. Тогда нам не придётся тратить энергию на саму реакцию. А выделенных внутри реакторов газов нам хватит и на отопление и на морскую транспортировку всех наших реакторов к месту операции и обратно.
– Извини. Ты хочешь сказать, что твои контейнеры должны быть изготовлены из особых сверхпрочных материалов, которые выдержат давление до сотен атмосфер под толщей воды в три километра? А ещё и температуру в четыреста градусов?
– Нет, этого я не говорил. Если реактор опускать пустым, то давление на него будет действовать огромное. Но мы ведь будем опускать его заполненным. Следовательно, давление внутри будет равно давлению снаружи и всё будет уравновешено. А температура не такая уж высокая, чтобы её опасаться. Ну, если что прокладки понадобятся особые, чтобы не плавились. Хотя можно эти проблемы легко решить притёртыми металлическими и керамическими поверхностями. А чтобы контейнеры не съела морская коррозия, мы их покроем нашим новым составом – МК-31/74, который сегодня испытываем.
