Herr Интендантуррат – Анатолий Дроздов

Есть такой белорусский автор – Дроздов Анатолий Федорович (a.drozdov@rambler.ru). Вот такое письмо было ему написано:«Добрый день, Анатолий Федорович. Прочитав вашу дилогию "Интендант третьего ранга „, решил черкнуть вам пару строк. Во второй части дилогии есть вот такой пассаж:“На пороге пятидесятилетия фон Лютцов потерял интерес к зрелым женщинам. Дело было даже не в жене, постаревшей и подурневшей, на такой случай в Берлине хватало девиц легкого поведения. Полковника (в ту пору еще майора) стали интересовать девочки, не вступившие в период полового созревания. Желание было столь сильным, что он сорвался. Получилась некрасивая история с дочкой служанки, едва удалось замять. Фон Лютцов остался без сбережений и жены, но на свободе и при должности. О жене полковник не переживал – она давно надоела, а вот денег было жалко. Тут как раз случилась война с Польшей…

…Однажды, выйдя во двор, фон Лютцов увидел девочку лет двенадцати, грязную, босую, в разорванном платье. Она стояла у дверей кухни, просительно глядя на входящих и выходящих местных рабочих. Фон Лютцов ощутил сладостное томление в низу живота – то самое, что едва не привело его в тюрьму. Он остановил рабочего.

– Чья? – спросил, указывая на девочку. Фон Люцов неплохо говорилпо-русски и по-польски.

– Ничья, пане! – сказал рабочий. – Беженка. Их сейчас много по дорогам…

Фон Лютцов заговорил с девочкой. Робея, она сказала, что сама издалека, родители потерялись, когда семья убегала от войны, она не знает, куда идти и что делать, к тому же очень хочет есть. Фон Лютцов велел бежен- ку сытно накормить, после чего доставить к нему для допроса. Денщик позаботился о горячей ванне, ко времени, когда девочку привели, все было готово. Фон Лютцов запер дверь, велел девочке раздеться и лезть в ванну. Она послушалась.

Полковник лично вымыл ее (руки у него при этом дрожали), затем завернул девочку в простыню, отнес в кровать. Она закричала, когда ей стало больно, он погрозил кулаком, и она умолкла. Только стонала. Эти стоны, слезы, бегущие из голубых глазок, возбуждали полковника невероятно. Фон Лютцов мычал от наслаждения, пускал слюну, завопил, когда страсть вошла в апогей, и упал на кровать обессиленный. Девочка сбежала в тот же день, но майор не огорчился. Он теперь знал, что делать. Удовольствие, полученное от неизвестной беженки, было незабываемым.

Когда вермахт встал на границах СССР и работа абвера вошла в спокойный ритм, фон Лютцов обзавелся экономкой. Эта была Эмма Штольц, его давняя знакомая и преданный агент. Некогда Эмма содержала публичный дом, но пришедшие к власти нацисты стали бороться с развратом, Эмма дом потеряла. Фон Лютцову удалось пристроить ее экономкой в приличную семью. Добрым буржуа он сказал, что Эмма – почтенная вдова, потерявшая мужа на Восточном фронте в 1918-м. Офицеру буржуа поверили. Эмма оказалась хорошей экономкой: что-что, а деньги считать она умела. Однако тяжелая работа (ей приходилось не только вести хозяйство, но и кухарить, подавать на стол, мыть посуду) и скудное жалованье Эмму, привыкшую к веселой жизни, мало устраивали. Она охотно откликнулась на зов давнего приятеля. Занятие было знакомо, работы мало, а жалованье – великолепное. Эмма находила сироток в детских домах, а то и вовсе на улице: приличного вида немке, желающей приютить сироту, охотно верили. Все девочки были светловолосыми и голубоглазыми, как желал майор. В Польше разыскать таких было не трудно, в России – и подавно. О добром сердце полковника, пекущегося о сиротах, в его окружении говорили уважительно. Конечно, хорошо, чтоб призреваемые им дети были арийской крови, но где взять немецких сирот в Польше или России? Тем более у воспитанниц была надлежащая арийская внешность. Девочки содержались строго: выходили из дому только под присмотром экономки, с посторонними не общались, зато были хорошо одеты, сыты и выглядели довольными. Фон Лютцов регулярно навещал подопечных, привозил им подарки. Для офицера, потерявшего семью (подробностей развода коллеги не знали), его поведение было понятным: кому не хочется провести вечерок в окружении милых ангелочков, их детского лепета? О том, что этот лепет ночами превращается в стоны, коллеги или не знали, или делали вид, что не догадываются"Анатолий Федорович, вы ведь неглупый человек – это видно по тексту. Скажите, вот это вот всё обязательно было нужно?Обязательно надо, чтобы полковник абвера был не только банальным мародёром, не только водил знакомство с содержательницами борделя, но был ещё и педофилом? А почему не наркоманом? Почему не пассивным педерастом – одного-то ведь вы ввели в текст (Бюхнер)? Почему не скотоложцем? Фантазия-то у вас богатая! Ну раз уж вы решили сделать из обыкновенного служащего абвера чудовище, неужели нельзя было напрячь воображение? Почему бы этому несчастному полковнику не съедать этих девочек после случки? Сталин ведь (как всем известно) ел младенцев, почему бы полковнику абвера не есть девочек?Трахнул и съел – чудесно и правдоподобно! Почему у героя такая фамилия – фон Лютцов? Почему не фон Гадов? Почему не фон Ублюдков или фон Мудаков? Ну допустим, девочек этот полковник не варил и не жарил (или как там их готовят?), что бы съесть. Но котята?!! Котята и щеночки! Их-то он мог съедать каждый день – ну хотя бы по десятку? Живьём! Неужели это так трудно было написать? Это ведь так убедительно – мы бы поверили. Раз полковник абвера – значит законченный злодей!Анатолий Федорович, вы бы были хорошим писателем, будь у вас чувство ме- ры. Весь этот бутафорский набор отрицательных черт героя вызывает раздражение – зачем это всё? Кому и зачем вы хотите доказать, что полковники абвера все как один законченные негодяи? Зачем этот фарс?С уважением, Виктор Чумак».