Анастасия Эльберг
Мир между нами
– Я уверен, что у вас получится. Кстати, я посмотрел несколько ваших фильмов. Вы прекрасно играете. Особенно мне понравился «Мирквуд».
Официантка принесла кофе. Афродита подвинула к себе чашку, но пробовать не торопилась. Она сделала пару затяжек и, прищурившись, посмотрела на Адама.
– Правда?
– Да. Конечно, я понимаю, что это не только талант, но и тяжелая работа. Все творческие люди это понимают. Но играете вы великолепно.
– Вы на самом деле так считаете?
Адам поднял на нее глаза – так, будто хотел убедиться, шутит ли она или говорит серьезно.
– А я похож на человека, который говорит такие вещи просто так?
– Нет. Мне приятно, когда вы это повторяете.
Адам закивал и отставил в сторону омлет.
– Я хочу задать вам вопрос. Если не хотите, можете не отвечать. Что вас связывает с доктором?
Афродита улыбнулась и сделала глоток кофе.
– А вы положили на него глаз?
Адам поднял бровь.
– А что если так?
Она расхохоталась.
– Мы живем вместе. Думаю, вы читали газеты.
– А кем вы приходитесь ему на самом деле?
Афродита сделала очередную затяжку и сбросила пепел, легко постучав по сигарете покрытым темно-красным лаком ногтем.
– Я ведь говорила. Ничьей женщиной.
– Да, но вы живете под одной крышей. Вы как-то проводите время вместе по вечерам. Читаете? Беседуете? Смотрите кино?
– Читаем, беседуем, смотрим кино. Иногда Вивиан смотрит, как я репетирую роли. Иногда он делится со мной тем, что произошло у него на работе. Иногда мы ходим вместе в оперу или в театр. Иногда мы гуляем в парке и кормим уток. Но большую часть времени мы занимаемся сексом. Иногда нюхаем кокаин. Иногда курим опиум. Иногда занимаемся сексом с кем-то еще. У нас часто бывают гости. Вы пробовали секс втроем?
Адам тоже достал сигареты. Афродита протянула ему свою зажигалку.
– Ни разу. Вам нравятся женщины?
– Мне нравится все, что доставляет мне удовольствие. Это – одна из вещей, которая связывает меня с доктором. Ему тоже нравится все, что доставляет удовольствие. Когда вы соберетесь к нам на кофе, Адам? Мы ждем.
– Пока что я с удовольствием пригласил бы на кофе вас.
Афродита улыбнулась.
– Меня нужно заслужить.
– А как вас в свое время заслужил доктор?
Кокетливая улыбка на ее губах сменилась печальной.
– Скорее, это я его заслужила. Скажем так – от меня он получает то, чего не может получить от других женщин.
– Это интересно. Так что вы думаете насчет приглашения на кофе?
– Вы не ответили на мой вопрос. Как бы вы меня заслужили?
– Я подумаю.
– Не забудьте сообщить мне ответ.
Адам посмотрел на часы.
– Нам пора, – сказал он. – В аудитории нельзя пить кофе, но для вас я могу сделать исключение.
Афродита поднялась и взяла сумочку.
– Вы уже частично заслужили меня, Адам.
Глава четвертая
– … я бы назвал эту вещь самой личной, когда-либо написанной мной. Как это всегда и бывает, я до последнего момента не знал, как будут обстоять дела. Но это и интересно в профессии писателя.
Адам взял стакан с водой и сделал пару глотков. Зал был слишком большим для двадцати-тридцати человек, занимавших первые ряды. Кафедра напоминала Адаму лекционный зал университета, но он был рад тому, что на этот раз читателей немного. Объяснялось это, прежде всего, тем, что официальная презентация книги состоялась неделю назад, и тогда зал не мог вместить всех желающих – организаторам в последний момент пришлось ломать голову над тем, откуда взять дополнительные стулья. Теперь Чарли организовал встречу в небольшом читательском клубе, в соседнем помещении известного книжного магазина. Читателям эта идея понравилась, а Адаму – еще больше.
– А теперь вы можете задавать вопросы. – Адам оглядел зал. – Я знаю, вы долго ждали этого момента.
Публика зашелестела блокнотными листами.
– Скажите, господин Фельдман, не хотели бы вы попробовать себя в ином жанре? – спросила светловолосая девушка, сидевшая во втором ряду. – Мне кажется, что вы могли бы написать замечательный детектив.
– Я верю в теорию о золотой жиле, – ответил Адам. – Я нашел то, что получается у меня лучше всего. Точнее, жанр, в котором мне комфортно писать. В свое время я много экспериментировал, но пришел к мысли, что стоит сосредоточиться на одном и делать это так хорошо, как я могу. И даже лучше.
– Насколько мне известно, вы когда-то писали рассказы, – заговорил молодой человек в очках, сосед девушки. – Где их можно прочитать?
Адам поморщился.
– Вы на самом деле хотите почитать мои старые рассказы? Я бы скорее предложил вам неисправленный черновик.
Тихий смех в зале сменился молчанием.
– Рассказы можно найти в городской библиотеке. Когда-то я отсылал их во все известные и неизвестные журналы.
После тридцати минут ответов на вопросы Адам почувствовал, что говорить больше не может, и начал отвечать короткими фразами. А еще через четверть часа решил, что встречу нужно заканчивать – близилась полночь, а дома ждал очередной фильм с Афродитой Вайс.
– Последний вопрос, – заговорил он, – и на сегодня все. Думаю, у всех есть адрес моей электронной почты, и все знают, как меня найти на Facebook. Но на всякий случай напишу это здесь.
Он поднялся, подошел к небольшой белой доске и взял маркер.
– У меня есть вопрос, господин Фельдман, – услышал он смутно знакомый голос. – Как часто вам необходимы новые ощущения для того, чтобы творить? И как вы их получаете?
Адам обернулся и встретился взглядом с доктором Мори, который сидел в третьем ряду. Через пару секунд тот поднялся и приветственно кивнул ему. На Вивиане был темно-зеленый костюм, который по фасону больше напоминал старомодный камзол, в руках он держал белые перчатки и трость, а рядом с ним на свободном стуле лежала шляпа-цилиндр. Адам подумал, что в таком образе доктор смотрится гармоничнее, чем в белом халате. А также о том, что в подобном виде мало кто ходит по улице, даже если учесть, что в Мирквуде нормальным поведением считалось ненормальное.
Женская половина зала повернула головы в сторону доктора Мори. Он смущенно улыбнулся.
– Я могу присесть, Адам? Я чувствую себя неловко, когда оказываюсь в центре внимания.
– Конечно, доктор. Спасибо, что пришли. Я не заметил вас в зале.
– В следующий раз я надену что-нибудь поэффектнее.
Куда уж больше, подумал Адам.
– Новые ощущения необходимы регулярно. Все новое вдохновляет.
– Думаю, вы поняли, какие ощущения я имею в виду?
Пауза затягивалась. Доктор Мори ждал ответа. А вместе с ним ждал весь зал.
– Вы имеете в виду пороки, доктор? – заговорил он наконец.
– Вы детально описываете ощущения после принятия кокаина. Это интересно.
– В нашем городе много заведений, где можно попробовать что-то новое. Полагаю, вы в курсе.
– Полагаю, мой вопрос вас смутил?
– Скорее, оказался неожиданным.
– Неожиданно, господин Фельдман, бывает только оргазм у женщины до того, как вы получили удовольствие.
В зале рассмеялись. Доктор Мори прижал руку к груди, изобразив смущение
– Прошу прощения. Я задал больше одного вопроса, мне следует замолчать, пока я не сказал лишнего.
Когда читатели разошлись, Вивиан подошел к Адаму.
– Надеюсь, я не поставил вас в неловкое положение своей шуткой?
В ожидании ответа доктор Мори смотрел собеседнику в глаза – так, словно хотел получше разглядеть его реакцию.
– Я ожидал от вас более тонкого юмора.
– Прошу прощения.
Адам взял папку, и они с Вивианом пошли в направлении выхода.
– Вы позволите подвезти вас? – заговорил доктор Мори.
– Не вижу причин для того, чтобы отнимать у вас время. Я могу позволить себе поспать пару лишних часов, а для врачей это роскошь.
– Я провел на работе двадцать часов, мне по праву полагается выходной.
Адам устроился на пассажирском сидении темно-вишневого «БМВ» доктора Мори и пристегнул ремень. Вивиан занял водительское кресло.
– Где вы живете?
– Недалеко. Выезжайте, я покажу дорогу.
– Нет, так не пойдет. У меня есть вопросы, которые я не задал в зале, но хотел бы задать сейчас. Вы, конечно, уже отмечали выход книги и вправе мне отказать, но я помню о своем обещании.
– Это была рюмка коньяка у вас дома, доктор.
Вивиан покачал головой.
– В другой раз. Сейчас можно пойти в хороший клуб. Или вы предпочитаете скромный бар?
– А почему бы нам не прокатиться за городом?
– Ну что же. Прокатимся, и с ветерком.
***
Когда городские огни остались позади, Вивиан прибавил скорость. Адам, который не любил быструю езду, напрягся и сел прямо.
– Не волнуйтесь, – успокоил его доктор Мори. – Я осторожный водитель.
– По правде говоря, я не любитель поездок.
– Но вы сами предложили покатиться.
– Мне хотелось свободы от людей.
Вивиан понимающе кивнул. Прямая дорога постепенно превратилась в серпантин, и они начали подниматься в гору.
– Знаете, Адам, я задал вам этот вопрос не только потому, что хотел услышать ответ – хотя, конечно, и это тоже – но и потому, что хотел понаблюдать за вашей реакцией. Вы боитесь своих реакций.
– Так я заинтересовал вас как психоаналитика?
– Скорее нет, чем да. Вы заинтересовали меня как человека. В вас есть что-то странное. Неправильное. Нелогичное.
– То же самое я могу сказать и о вас.
Доктор Мори неопределенно хмыкнул, не отрываясь от дороги.
– И что же во мне странного? Мой стиль в одежде? Мое отношение к жизни? История про Париж, которая не дает вам покоя?
– Вы – из тех людей, к которым не хочется приближаться, но рано или поздно приближаешься. Что-то…
– Порочное? – предположил Вивиан. Это было сказано будничным тоном – так, будто он слышал подобное от каждого встречного. – Что же вас удивляет, Адам? Порок притягателен. Это темная комната с зеркалами. Вы не представляете, что можете там найти. А добродетель – это освещенная солнцем комната, где все лежит на местах, нет ни шкафов, ни комодов. Все на виду. – Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. – Люди, которых притягивает порок, делятся на две группы. Первым пороки помогают открыть новые грани реальности. А вторым – убежать от себя.
– К какой группе вы относите себя?
– Ко второй.
Доктор Мори свернул на обочину и остановил машину.
– Подышим свежим воздухом, – предложил он. – С вершины горы прекрасный вид на город, а небо здесь восхитительное.
Адам вышел из машины и, подойдя к обрыву, посмотрел на город. Вид отсюда открывался такой, что захватывало дух. В полном смысле этого слова – он побаивался высоты.
– В жизни каждого из нас, – продолжил свою мысль доктор Мори, – есть что-то, с чем мы вынуждены мириться. Иногда это привычка, от которой мы не хотим избавляться. Иногда – страсть. Иногда – надоедливые мысли. А иногда это боль. Время от времени вы словно состоите из боли. И думаете только об одном – умереть и больше ничего не чувствовать.
Адам безмолвно покачал головой. Вивиан присел на капот и тоже посмотрел на город. Он прижал ладонь к груди и погладил шелк рубашки.
– Мой добрый приятель, – сказал он так же буднично, как несколько минут назад охарактеризовал свою сущность. – По самым оптимистичным прогнозам, мы проведем вместе еще около двух лет.
– Вы поэтому курите опиум?
– Удачно подобранная доза – разум остается трезвым, привыкания не вызывает, если не злоупотреблять, но помогает расслабиться.
– Она не операбельна?
– Вы бы согласились пройти все круги Ада, зная, что через пару-тройку лет вам придется сделать это снова?
Адам положил руки в карманы и отошел от обрыва.
– Вы не боитесь смерти, доктор?
– Я боюсь прожить бессмысленную жизнь.
В ночной тишине было слышно стрекотание сверчков.
– Скажите, а Афродита… что она думает по этому поводу? –заговорил Адам.
– Она придерживается вашей точки зрения. Она делилась со мной впечатлениями по поводу семинара. Ей понравилось, и она с нетерпением ждет следующих занятий.
– У вас странные отношения.
Вивиан закурил и закинул голову назад – то ли для того, чтобы расслабить шею, то ли для того, чтобы посмотреть на звезды.
– Нас это устраивает.
– Вас устраивает тот факт, что вы – чужие люди, хотя живете под одной крышей?
– Мы перестали быть чужими людьми еще до того, как она переехала ко мне. На ее глазах застрелили мужа, она упала в обморок прямо посреди улицы. Я возвращался домой ночью, пешком, и нашел ее. Ни один сукин сын не подумал остановить машину, мне пришлось нести ее до больницы на руках. К тому времени было глупо надеяться на то, что ребенок выживет. Выкидыш на пятом месяце – это смертный приговор. – Он поправил шарф, укутывая шею. – Три дня она была без сознания, потом три дня бредила и не понимала, что происходит вокруг. Я не отходил от ее кровати, почти не спал. Мое лицо было первым, что она увидела, придя в себя.
Адам снова кивнул.
– У нее было нарушение сна, она слишком долго принимала снотворное вместе с амфетаминами, по ночам мы сидели в палате и разговаривали. А после того, как она выписалась из больницы, я предложил ей переехать ко мне. Она обещала подумать, мы обменялись телефонами. Три месяца я не слышал от нее ни слова, а потом она позвонила и сказала: «Мне не надо помогать с вещами. Я справлюсь сама». Она самостоятельная девушка. Я бы сказал, что она за мной присматривает.
– Невеселая история, – резюмировал Адам.
– Прошу прощения, если испортил вам настроение. Иногда людям хочется поделиться чем-то личным.
– Я рад, что вы мне доверяете, доктор.
– Славно. Похоже, вы любите невеселые истории? Значит, повествование о Париже придется вам по душе.
Вивиан убрал волосы со лба, и Адам заметил на внутренней стороне его руки, чуть выше запястья, небольшую татуировку скорпиона. Доктор Мори, поймав его взгляд, легко улыбнулся и кивнул.
– Так выглядит моя жизнь. Что бы я ни делал, я кусаю себя за хвост.
Глава пятая
– Сегодня здесь шумновато.
– В честь того, что твоя жена разрешила тебе провести вечер вне дома.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я подкаблучник?
Заказанная около часа назад бутылка коньяка почти не опустела, а сидевший напротив Адама Джеральд Гентингтон пребывал в дурном расположении духа. Это могло означать две вещи: либо работа над новым романом идет не так, как надо, либо он недостаточно выпил. Адам знал Джеральда уже не один год, и ему было хорошо известно, что настроение его друга неразрывно связано с этими двумя вещами. Когда Джеральд мог работать, он не приближался к спиртному на расстояние пушечного выстрела. Когда он не мог работать, спиртное помогало ему настроиться на нужный лад. Или забыть о творческом кризисе.
– Что ты, что ты, – заговорил Адам, не скрывая иронии. – Твоя жена построит полк солдат, не моргнув и глазом. Но кто она такая, чтобы управлять твоей жизнью?
– Сегодня моя жена работает в ночную смену, – в тон ему ответил Джеральд. – Я могу позволить себе провести вечер так, как хочу, и не выслушивать ее наставления. Кстати, если бы не ты, я сидел бы дома и работал.
– Да, что ни говори, тебе было бы спокойнее. – Адам посмотрел на часы. – Стив опаздывает на десять минут. А еще называет себя профессионалом.
Джеральд допил остатки коньяка и поставил рюмку на стол.
– Я говорил тебе, что Вивиан – мой психоаналитик?
– Впервые об этом слышу. И что ты о нем думаешь?
– Впечатляющий персонаж.
Официантка взяла со стола пепельницу и заменила ее чистой, после чего удалилась, поставив рядом с бутылкой очередное блюдце с лимонами и вазочку с большими маслинами без косточек.
– Ты решил, что он впечатляющий персонаж потому, что он – твой психоаналитик?
– Не язви, Адам. Ты видел, какие у него глаза? В нем есть что-то не от мира сего. Я уже не говорю о том, как он проводит свободное время. Все нормальные врачи читают книги, а он расхаживает по ночным клубам. А потом надевает белый халат и превращается в доброго доктора.
Адам в очередной раз наполнил рюмки.
– Прямо оборотень, а не доктор, – сказал он, не меняя ироничного тона.
– А эта его Афродита – еще та штучка. Успевает все – и учиться, и играть, и ходить по салонам красоты, и покупать шмотки от кутюр, и крутить три романа одновременно, и разгуливать по закрытым вечеринкам.
– Как ты думаешь, почему они до сих пор не женаты?
Джеральд, который сделал глоток коньяка, прижал ладонь к губам, чтобы не смеяться вслух.
– А зачем им это? По-моему, их обоих устраивает положение дел. Занимаются тем, чем хотят, спят, с кем хотят – а когда спать не с кем, то друг с другом. Или ты за законный секс? Не думаю, что это прибавит ему пикантности.
– Что ни говори, странно все это.
– Ты еще не привык к тому, что в э том городе все вверх тормашками? – Джеральд повернулся к лестнице. – А вот и мисс Я Все Успеваю. Легка на помине.
Сегодня на Афродите Вайс было белое шелковое платье, которое подошло бы, скорее, для интимного вечера тет-а-тет, чем для выхода в свет: едва прикрывающая бедра юбка, открытая спина и длинный рукав, который платью скромности не прибавлял. Она потрепала волосы и, оглядев сидевших, салютовала им бокалом с шампанским.
– Адам Фельдман и Джеральд Гентингтон, – констатировала она. – Вы сидите в зоне для особо важных персон и не спускаетесь в зал потому, что не любите танцевать, или прячетесь от поклонниц?
– Мы ждем знакомого, – сказал Адам.
– Вивиан просил передать вам привет, если я вас встречу. Он сказал, что в прошлый раз вы хорошо провели время. Надеюсь, он не имел в виду ничего серьезного, и мне не стоит обижаться на то, что вы меня не позвали?
– Мы прокатились за городом и подышали воздухом.
Афродита переложила бокал в другую руку.
– Ах, чисто мужские разговоры? Ему этого не хватает. – Она посмотрела на Джеральда. – Как поживает ваша жена? Надеюсь, она хотя бы иногда отдыхает? Или так же, как Вивиан, работает по семнадцать часов в сутки? Ох уж эти врачи.
– После того, как она получила должность руководителя кардиологического отделения, свободного времени у нее не прибавилось.
– Надеюсь, на субботу ни у кого из вас нет особо важных планов, джентльмены? Нас с Вивианом пригласили на бал-маскарад, я буду рада вас видеть.
Адам жестом пригласил ее присесть.
– Составьте нам компанию, – предложил он. – Я вижу, вы пришли в одиночестве.
Она с улыбкой покачала головой.
– Вечер только начался, господин Фельдман. Я пришла в одиночестве, но все может измениться.
– Ваш… мужчина решил остаться дома?
Афродита подняла глаза к потолку.
– Да, – ответила она после короткой паузы. – Он не очень хорошо себя чувствует. Если вам станет скучно, вы сможете найти меня внизу.
Она сделала книксен, который, несмотря на неподходящее платье и высокие каблуки, вышел изящным, и направилась к лестнице.
– Хочешь поразвлечься? – предложил Адам, кивнув в сторону уходящей Афродиты. – Не думаю, что тебе будет интересен наш со Стивом разговор.
– Нет, спасибо. Кокаин я уже давно не нюхаю, и «траву» не курю. Проверю, нет ли там кого-нибудь из знакомых. – Джеральд поднялся и жестом пригласил подошедшего к столу мужчину занять свое место. – Добрый вечер, господин Адамс.
Стивен Адамс, криминальный адвокат, недавно начавший свою практику, через неделю должен был отпраздновать свой тридцатый день рождения. Они с Адамом познакомились три года назад, когда последний собирал материал для очередной книги. Город говорил о двух убийствах, и все обсуждали судебный процесс, на котором Стивен выступал в качестве защитника.
Молодой адвокат смотрелся комично – такой вывод сделало большинство участников, включая зрителей и присяжных. К тому времени обстановка накалилась, все были на стороне семей убитых, а судьям не терпелось вынести обвинительный приговор. Прокурор не слишком напрягался, так как тоже был уверен в своей правоте. Но адвокату каким-то непостижимым образом удалось на первом заседании поколебать всеобщую уверенность в виновности своих подзащитных. На втором заседании судьям и присяжным только и оставалось, что вынести оправдательный приговор, а полиция начала очередное расследование – все это время истинный убийца гулял на свободе.
Адам не страдал болезненным чувством справедливости, и его не волновал вопрос, что именно произошло: обвиняемые на самом деле ничего не совершали или же то был провернутый адвокатом трюк. Он был уверен в одном: знакомство он завел полезное.
– Во что ты вляпался?
Стивен, как всегда, сразу же заговорил о деле. Он сел на место Джеральда, повесил на спинку стула плащ и взял пустую рюмку, которую официантка поставила напротив него.
– Ты же знаешь, что ничего страшного не произошло.
– Никогда не помешает уточнить.
Адам взял еще несколько маслин и предложил другу угощаться. Стивен поморщился – маслины он не любил. Зато с удовольствием выпил рюмку коньяка и сразу же наполнил ее снова.
– Вивиан Мори, внебрачный сын немецкого миллиардера-аристократа и француженки-врача. Отец оставил ему приличное наследство. Часть наследства лежит в швейцарском банке, вторая часть – в нашем городском банке. Шестизначная сумма. Доктор живет хорошо, но не любит тратить деньги впустую. С отличием окончил университет Сорбонны, проходил практику у известного парижского психиатра. Будучи студентом, принимал активное участие в общественной жизни университета. Занимался танцами и даже преподавал. Был душой коллектива, но вместе с тем человеком себе на уме и мог выкинуть какую-нибудь странность. У него было несколько друзей, с которыми он близко общался. Они раз в месяц устраивали вечеринки для узкого круга. И во время вечеринок вытворяли вещи, о которых не принято говорить вслух.
– Ходили на кладбище и выкапывали трупы для того, чтобы их вскрывать?
Стивен взял рюмку и сделал пару глотков.
– Не думал, что у писателей так худо с фантазией, – сказал он. – Студенты-медики тоже умеют развлекаться. Причем делают это так, что завидуют все.
– Хорошо. А теперь расскажи мне что-то, чего я не знаю.
– Ты, похоже, уже неплохо осведомлен? Кстати, мы знакомы. Как-то он помогал мне проводить психологическую экспертизу. Не знаю, чем они занимались на студенческих вечеринках, но в работе он профессионал. Да и в общении приятный парень.
– А что это за история про Париж?
Стивен достал газетную вырезку из папки, которую принес с собой, и выложил ее на стол.
– Ты умеешь читать по-французски? – спросил он.
– Увы, нет.
– Это статья о пациентке доктора, которая покончила с собой.
Адам поднял бровь.
– Треть пациентов психоаналитиков кончают жизнь самоубийством. Или то был необычный случай?
– Депрессия. Если хочешь узнать детали, расспроси доктора. Ах да. У них был роман.
– Не заметил в нем стремления сближаться с пациентками.
Стивен вернул статью в папку.
– Говорю же. Расспроси доктора.
Адам подвинул к себе блюдо с лимоном.
– А что насчет его «гражданской жены»?
– Афродита – ее настоящее имя. Вайс – фамилия матери. Когда ей исполнилось семь, родители оставили город, и она переехала к дяде с тетей. Жилось ей там не лучше, чем дома – разве что дядя с тетей жили мирно, никто не пил и никто никого не бил. Денег у них не было, работал только дядя, тетя сидела дома с детьми. Она была профессиональной швеей, что было на руку, потому что они не могли себе позволить покупать одежду. Афродита донашивала вещи двоюродных братьев и сестер, иногда тетя шила ей платья. Зимой с теплыми вещами было туго, она ходила в легких пальто и никогда не носила нормальной обуви. Девочкой она была нервной и болезненной, мечтала о хорошей жизни, о том, что у нее будет много красивых платьев и денег. И что когда-нибудь она встретит прекрасного принца. В пятнадцать она его встретила. Денег у принца было много, а еще больше – проблем, потому что он был одним из сыновей криминального авторитета. Они встречались три года, в семнадцать Афродита переехала к нему. В восемнадцать вышла за него замуж, к тому времени была на третьем месяце беременности. А через два месяца, когда они возвращались домой с какой-то вечеринки, его застрелили у нее на глазах. Ей стало плохо, она хлопнулась в обморок. И по счастливой случайности мимо проходил доктор Мори.
– Занимательно.
– Отношения у них забавные. Как ты знаешь, они живут вместе. Редко появляются на людях как пара. Вивиан оплачивает ее учебу в университете. Она тратит его деньги. Регулярно они ссорятся – точнее, она собирает вещи и уходит, но потом возвращается. Что между ними происходит на самом деле – не знает никто.
Адам ответил на предложение подошедшей официантки принести еще коньяка отказом. Стивен взял плащ и поднялся.
– Мне пора бежать. Надеюсь, мой ответ тебя удовлетворил?
– Если не думать о том, что у меня появилась еще куча вопросов.
– Советую задать эти вопросы доктору. Но до этого подумай еще разок, на самом ли деле тебе это нужно.
