Анастасия Ямшанова
Если бы ты был(-а) на моём месте. Блэкхоулл
– Кадров немного, но я успел снять пару интересных моментов. Жаль, не получилось заснять профессора из здания клиники. Его кабинет находится на втором этаже, – оператор, чьё имя я так и не запомнила за два дня знакомства ввиду его полной заурядности и молчаливости, расстроенно снял камеру с плеча и, открыв дверцу трейлера, поставил её внутрь машины. Я с сомнением посмотрела на здание.
– Вы сумели залезть на второй этаж? – собрав волосы в хвост, поправила сползшую бабочку, недоверчиво уставившись на мужчину.
– Да. Карнизы здесь крепкие и достаточно широкие. Я с лёгкостью вскарабкался с камерой в руке, – жестикулируя, он показал, как сумел взобраться на приличную высоту, а я лишь мысленно поразилась, как опрометчиво поступили здешние строители, обеспечив всем желающим столь соблазнительный способ побега.
– Натаниэль, когда-нибудь ты обязательно уронишь камеру, а расплачиваться за неё будем мы все, – Уокер, наконец, отвлеклась от звонка и пожурила оператора, смерив его продолжительным взглядом. – У нас новое задание, – на этот раз девушка обратилась ко мне. – Сейчас мне звонил сам Карл Байрон. Он готов дать интервью о сбежавших психах и заодно хочет узнать подробности того, что мы уже успели выяснить. Интересуется, грозит ли ему опасность, беспокоится о жизни граждан. Думаю, он боится только за свою жизнь, как и все высокопоставленные люди Блэкхоулла, с которыми вечно происходят жуткие вещи, и поэтому хочет быть в курсе происходящего, – Шарлотт поморщилась, а я задумалась о её словах, вспомнив о печальной судьбе бывшего мэра.
– Приятно с вами лично познакомиться, мистер Байрон, я – Шарлотт Уокер, мы с вами говорили по телефону. А это моя помощница, – журналистка крепко пожала руку улыбающемуся мужчине, возвышающемуся над ней на две головы.
Байрон, в свою очередь, внимательно посмотрел в глаза Шарлотт, что-то для себя отметив, а затем переключился на меня, немного повернувшись.
– Со́фи Консильи-Эпуларио, приятно познакомиться, – я последовала примеру Уокер, за исключением её фальшивой, отработанной до автоматизма улыбки, приняв сдержанное приветливое выражение лица. Мы обменялись с мужчиной рукопожатием, в процессе которого я отметила его твёрдую, неприятно сухую, несколько жёсткую ладонь. От моего взгляда не скрылось и то, как Байрон тихо хмыкнул и ухмыльнулся, услышав произнесённое мной имя. – Что-то не так?
– Нет, Софи. Вы позволите мне такую фамильярность? У вас достаточно интересная фамилия, – мужчина сделал акцент на имени, произнеся его чересчур чётко. Почувствовав на себе удивлённый взгляд Шарлотт, я лишь молча кивнула мужчине. Он указал на свободные кресла у его рабочего стола. – Прошу, присаживайтесь, мисс Уокер, Софи, – мистер Байрон обогнул стол и прошёл к своему месту, встав за спинкой кресла, сложив на него руки.
– Карл, я могу вас так называть? По телефону вы дали чётко понять, что вас беспокоит нынешняя ситуация с появившейся преступной группировкой, именуемой Психами, – Шарлотт немедля вцепилась в мужчину своими журналистскими щупальцами, проворно включив диктофон и положив его на стол, а сама принялась что-то строчить в своём блокноте, периодически поглядывая на мистера Байрона.
– Меня и вправду беспокоят последние события в нашем горячо любимом городе. В Блэкхоулле орудует банда психов, а полиция бездействует. Совершенно отчаянное время. Что всех нас ждёт? – он сделал паузу, придавая своим словам значительность, и Уокер, казалось, действительно повелась на это, понимающе закивав. – Город нуждается в защитнике.
– Вы предлагаете что-то конкретное, мистер Байрон? – не удержавшись, я включилась в беседу, прервав завязывавшийся монолог мужчины. Он скривился, но очень быстро натянул обворожительную улыбку.
– Я всего лишь неравнодушный гражданин, который беспокоится в сохранности порядка своего родного города. Будьте уверены, сюда идут чудовища и скоро они будут среди нас. Меня беспокоят перспективы… – Карл Байрон нацепил серьёзное выражение лица, после чего я отвлеклась от его дальнейших слов, посчитав речи мужчины слишком заученными и поставленными, и стала изучать обстановку комнаты. Взглянув на Шарлотт, поразилась её профессиональному навыку, отработанному годами: она внимала каждому слову мужчины, несмотря на тот бред, что он нёс, и изредка записывала что-то в блокнот. Про себя я отметила, что мне стоило научиться слушать собеседника так, как это делала Уокер. Пока у меня успешно получалось лишь отключать своё внимание. Я завертела головой, оценивая вычурный интерьер, находя его совершенно безвкусным.
– …Софи? – вопрос Уокер повис в воздухе, а из всего предложения я услышала лишь своё имя, с растерянностью посмотрев на ожидающих чего-то от меня людей. Мистер Байрон смерил насмешливым взглядом.
– Простите, где находится уборная? – я постаралась выкрутиться из ситуации и скрыться от глаз мужчины, заодно оглядев остальные комнаты его владений.
Байрон слегка опешил на секунду.
– Выхо́дите, затем налево, дальше по коридору и предпоследняя дверь справа, – он чему-то задумчиво кивнул и немедленно вернулся к разговору с Шарлотт. Последняя же, казалось, и вовсе перестала обращать на меня внимание, полностью сконцентрировавшись на мистере Байроне. Я максимально бесшумно выскользнула в коридор, стараясь не отвлекать собеседников.
– Слишком тихо и пусто для такого места, – проговорила вслух, прикрыв за собой дверь, прислушиваясь к посторонним звукам.
Коридор был длинным, с высокими потолками, но совершенно без окон. Дневной свет заменяли бездушные светильники на стенах. Я сделала несколько шагов по направлению к уборной, ненадолго остановилась и прислушалась. Вокруг стояла тишина, которая нарушалась лишь стуком моих каблуков. В помещении была хорошая звукоизоляция, за которую я мысленно похвалила мистера Байрона. Впрочем, в остальном мужчина не вызывал у меня никаких симпатий. Что-то на подсознательном уровне настораживало во владельце всего этого великолепия. Повторно оглядев коридор и не найдя ничего занимательного, я направилась к предпоследней двери в конце помещения. Прежде чем потянуть на себя ручку, отвлекалась на раму двери. Меня привлёк заметный линейный след на деревянной поверхности, полученный каким-то режущим предметом. След был неправильной, выбивающейся деталью безупречного интерьера. Не удержавшись, я провела пальцем по вогнутой отметине от её начала и до самого стыка деревянной рамы с обоями. Пальцы нащупали влажный участок, и я провела ладонью по следу, после чего принюхалась к появившемуся легко различимому запаху дезинфицирующего средства. В голову закрались любопытные мысли о том, что должно было происходить в помещении, после чего мог появиться столь явный след от удара острым предметом.
Почувствовав на себе чужой взгляд, я обернулась и осмотрела пустой коридор. Вокруг никого не было, или мне так казалось. Стараясь избавиться от чьего-то невидимого взгляда, зашла в уборную, скрывшись за дверью.
Плотно заперев за собой, оперлась на деревянную поверхность двери и начала разглядывать комнату. Напротив меня в семи шагах стоял умывальник с большим зеркалом, справа имелось открытое окно, из-за чего занавески, висящие над ним, надувались и приподнимались. Слева находилась ещё одна дверь, на которой был закреплён крючок с висящим на нём стёганым бордовым халатом. Я заинтересованно приблизилась к одежде, отметив про себя, что вкус человека, носившего столь яркий предмет гардероба, совпадал с моим собственным. Халат наверняка принадлежал мужчине, это было заметно по крою одежды и размеру в плечах, но рассматривая его, я засомневалась, что его владельцем был мистер Байрон, одетый в скучный, серый, ничем не примечательный костюм. Совершенно не смущаясь, порылась в карманах чужой вещи, и, ничего не найдя, подошла к зеркалу, улыбнувшись своему отражению. За зеркалом обнаружилась полка. Я осмотрела её содержимое.
Пустой стакан для зубных щёток, зубная паста с полуоткрытым колпачком, одна резиновая перчатка, небольшая гладкая расчёска, квадратная зажигалка.
Я взяла в руки зубную пасту, покрутила её в руках и пришла к выводу, что пользовались ею совсем недавно, но мне показалось странным, что стакан для щёток пустовал. Открыв колпачок, понюхала содержимое тюбика, запах чайного дерева и перечной мяты мгновенно распространился по комнате. Убрав пасту на место, плотно закрыв её, взяла в руки расчёску. Между зубьями застрял короткий волосок. Я перевернула расчёску, и волос скользнул в раковину. Равнодушно пронаблюдав за его быстрым приземлением, вернула расчёску на место, после чего потянулась за зажигалкой. Она была симпатичной, железной, тяжеловатой, с витиеватыми узорами на квадратном боку. Я долго крутила зажигалку в руках, пытаясь зажечь её, но, так и не сумев, убрала её обратно. Окинув все предметы беглым взглядом, не обнаружив более ничего интересного, закрыла полку, вымыла руки и вышла обратно в коридор.
Дверь напротив уборной слегка приоткрывалась, тень в пустом пространстве между полом и дверью намекала на то, что за дверью кто-то стоял и подглядывал. Я сделала шаг вперёд и вытянула руку, но в этот момент открылась дверь другой комнаты.
Послышались оживлённые голоса Уокер и мистера Байрона. Едва удержавшись, я ещё раз взглянула на приоткрытую дверь и повернулась, уверенно зашагав к выходящим людям.
– Софи, мы уже начали думать, что вы заблудились, – Карл заметно расслабился, когда увидел меня. Уокер коротко неловко рассмеялась и склонила голову набок, сверкнув глазами в мою сторону, едва приподняв брови.
– У вас невероятно красивое жилище, мистер Байрон. Я так увлеклась рассматриванием интерьера, что совершенно забыла о времени, прошу простить меня, – ответила с готовностью, мягко улыбнувшись, распознав намёк Шарлотт. Байрон, казалось, остался доволен подобным ответом, ничего не ответив.
– Думаю, на этом всё, Карл, – с ударением на последнее слово произнесла Шарлотт, из-за чего я с удивлением перевела взгляд на мужчину. За то время, пока я отсутствовала, они успели подружиться. – Я собрала весь необходимый материал, за что благодарю вас, и сегодня вечером вышлю вам примерный вариант материала, чтобы завтра к вечеру он был уже опубликован, – как только Уокер договорила, её телефон издал звуковой сигнал. В следующую секунду девушка начала что-то печатать одной рукой в мобильном, а второй застёгивать пуговицу на пиджаке. Я придвинулась ближе к Шарлотт, стараясь разглядеть текст сообщения. – Если у вас нет ко мне вопросов, то я тотчас же удалюсь. Срочное дело, – Уокер мгновенно стала серьёзной и вопросительно посмотрела на мистера Байрона. Он молча согласился со всем, махнув рукой и кивнув.
– Шарлотт, – обратилась я к журналистке, завидев, как она круто развернулась к выходу, намереваясь покинуть помещение. – Если на сегодня всё и тебе не требуется моя помощь, то я бы хотела задержаться. У меня есть пара вопросов к мистеру Байрону, – улыбнувшись, я перевела взгляд с Шарлотт на Карла. Вместо ответа Уокер прислонила трубку телефона к уху, коротко кивнула мне и помчалась к двери выхода. Байрон негромко откашлялся и выпрямился в плечах, оттянув край рукава пиджака и посмотрев на наручные часы, продемонстрировав всем внешним видом, что у него не было на меня времени. Я лишь подавила улыбку от его показного жеста и скрестила руки на груди. – Мистер Байрон, я не буду хитрить и спрошу напрямую, вам знакома моя фамилия? Возможно, вы знаете моего отца?
– Почему вы так подумали, Софи? Если вам показалось, что я был знаком с ним, то спешу вас огорчить…
– Вы пытались скрыть свои эмоции, когда я представилась, но у вас плохо получилось, – перебила его, слегка задрав голову, смерив продолжительным взглядом.
– Что ж, должен признаться, вы наблюдательны, Софи, – Карл чуть придвинулся ближе и наклонился, облегчив задачу смотреть в его лицо. – Я не солгал вам, когда сказал, что был незнаком с ним, но я знаю человека, который может помочь вам, кто был знаком с вашим отцом, – мистер Байрон наклонился ещё чуть ближе, перейдя на громкий шёпот.
– Будьте любезны, поделитесь со мной информацией, – я не сдвинулась с места, стараясь показать уверенность в своей фигуре, заметив дёрнувшиеся в едкой улыбке губы.
– В этой жизни ничего не бывает бесплатным, – мужчина смерил беглым взглядом снизу вверх, выждав паузу. – Я попрошу вас об одной услуге. О какой, вы не будете знать до нужного момента. Вы неглупы, Софи, не старайтесь узнать, что за услуга мне потребуется, – он сощурил глаза и, наконец, отодвинулся.
Стараясь разглядеть в его глазах какую-нибудь эмоцию, которая бы выдала его, я потерпела неудачу, Карл Байрон нацепил на себя маску незаинтересованности. Мне пришлось усиленно соображать: за то короткое время, что я пробыла в Блэкхоулле, я нисколько не приблизилась к тайне исчезновения отца. Полиция ничем не смогла помочь, заявив, что у неё было много дел и без меня. Обдумывая, насколько дорого могла обойтись информация от нового знакомого, я поразмышляла ещё пару секунд, после чего кивнула мужчине.
– Людовик Вандельштайн, – Байрон с насмешкой произнёс нужное имя, едва я согласилась, и следом стал серьёзным, стерев с лица улыбку. – Этот юноша осведомлен о многих делах, происходящих в Блэкхоулле. Уверен, он сможет помочь вам, – Карл слегка сощурил глаза и наклонил голову, словно задумавшись. Я старалась вспомнить знакомое мне имя, которое где-то уже слышала.
– Значит, когда я вам понадоблюсь, вы…
– Я сообщу, – перебил мистер Байрон, протянув руку.
Опустив взгляд, я протянула ладонь в ответ, заметив, как её проворно подхватили, закрепив сделку рукопожатием.
Третья глава
Голоса подростков возбуждённо шумели на протяжении нескольких долгих часов, постепенно становясь громче, перерастая в неразборчивый гвалт, сопровождающийся частыми взрывами смеха. Не успев закончить с заданием прошлого вечера, Шарлотт с утра нагрузила меня работой, отправив в одиночку на детское городское развлекательное мероприятие, проводимое властями Блэкхоулла в качестве подарка для школьников в новом учебном году, и поручила взять комментарии представителей учебных заведений, организаторов праздника и самих виновников торжества – детей. Отправляя на задание, Уокер настоятельно попросила выдержать чёрно-белую гамму в одежде, волнуясь о том, что на столь ответственном мероприятии я представляла в первую очередь Шарлотт, как подающего надежды профессионального журналиста, и только затем себя. Согласившись с убедительными доводами девушки, я соблюла все рамки приличия, позаботившись о комфорте, надев удобные джинсы, блузку и куртку, защищающую от лёгкого осеннего ветерка. Единственной бунтарской вещью, о которой Уокер не обязательно было знать, стали блестящие сапожки, которые переливались под редкими лучами солнца и которые я не могла не надеть, ведомая особой любовью к ярким вещам и образам, поднимающим настроение.
Вместе со средними классами я посетила школьный матч по футболу и наблюдала за игрой нескольких учебных заведений, борющихся за Кубок Лучшей Команды Блэкхоулла. Наивно надеясь, что в автобусе, вскоре после мероприятия, подростки, порученные мне, станут спокойнее, очень быстро развеяла свои мечты, едва переступив порог салона, услышав громкие победные речёвки и радостный смех школьников. Переглянувшись с водителем автобуса, мы синхронно вздохнули, подавив улыбки. Ни я, ни водитель не хотели прерывать веселье детей, заслуженно празднующих свою победу громкими разговорами и выкриками, и потому проворно заняли свои места, желая скорее доставить школьников обратно в учебное заведение. Меня пообещали доставить в офис Уокер, который находился аккурат по пути в школу.
Дорожные заторы в Блэкхоулле начинались после полудня, и, не желая стоять в долгой пробке, водитель решил объехать её, свернув на очередном перекрёстке. Отвлёкшись на очередную речёвку, сопровождаемую громкими хлопками в ладони, я обернулась на детей, улыбнувшись, заметив их горящие глаза и радостные лица, после чего повернулась обратно, с пробежавшим по коже холодком заметив, что автобус выехал на безлюдную улицу. Осознание пришло слишком поздно, когда я не увидела на тротуарах людей, а навстречу нам не выехал ни один автомобиль. Через секунду автобус стал преследовать небольшой бензовоз. Он нагнал нас стремительно, активно моргая и сигналя, из-за чего водитель крепче вцепился в руль, прибавив газу. Гудки клаксона становились чаще и требовательнее. Дети, сидящие позади, постепенно стихли, осознав ситуацию, выходящую из-под контроля. Услышав краем уха чей-то тревожный комментарий, я поднялась с места и прошла к школьникам, шагнув в проход между сидениями.
– Спокойно, не паникуем. Всё хорошо, мы контролируем ситуацию, – в этот момент меня качнуло, а голос дрогнул, заставив замолчать. Успев схватиться за поручень, я посмотрела в боковое окно, заметив, что бензовоз перешёл к активным действиям и стал давить нас ближе к тротуару, принуждая остановиться.
В следующее мгновение автобус тряхнуло, качнув на этот раз сильнее. Несколько детей испуганно закричали и практически упали со своих сидений, задержавшись на местах лишь благодаря ремням безопасности. Автобус остановился на месте. Потеряв поручень, я оказалась на полу. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что в дверь автобуса постучали. Спохватившись, услышав повторный чёткий звонкий стук, издаваемый чем-то железным, я проворно поднялась на ноги и побежала к водителю, сообразив, что могло бы последовать после того, как дверь бы открылась. Салон должен был оставаться закрытым. Оказавшись у водителя, с неподдельным испугом смотрящего сквозь стеклянную створку, нашла взглядом включённую кнопку блокировки дверей, на которую мужчина резко нажал, опередив меня, одним движением разблокировав все двери. Порывисто вдохнув, услышала, как дверь со скрипом отворилась. Дети разом замолкли. Водитель громко сглотнул, сгорбившись в плечах, переведя на меня затравленный взгляд.
– Приветствую вас, огоньки сегодняшнего дня, – рыжий парень, одетый в форменную экипировку работника спасательной службы, одним прыжком забрался в автобус, размахивая пистолетом, срываясь на искусственный смех.
Разглядев незнакомца, я узнала его, бегло прокручивая в голове досье Психов, что так любезно вручила мне Уокер в первый же день нашего знакомства, которое теперь могло спасти несколько десятков жизней. Парень сделал ещё один шаг, и я оказалась вжатой в железные балки спинки водителя, отступив, нервно вспоминая строчки его кровавой биографии, пытаясь отыскать в них уязвимые места. Желание защитить побледневших подростков, взирающих на оружие с трепетным ужасом, взыграло во мне слишком неожиданно, когда я поняла, что водитель автобуса не издал ни звука, предпочтя не высовываться с места, переживая за свою жизнь, из-за чего я предприняла отчаянную попытку вразумить преступника, внезапно почувствовав появившуюся уверенность, заставившую страх отступить.
– Не смей размахивать пистолетом в присутствии детей, – проговорила чётко и уверенно, не сводя пристального взгляда, подвинувшись так, чтобы перегородить ему дорогу в проход между сидениями.
– О-о-о, да у нас тут знакомое лицо, – он посмотрел на меня, расплывшись в широкой ликующей улыбке, и опустил пистолет, стараясь сделать театральный поклон в узком пространстве. – Хотя постойте, простите мне мои манеры. Позвольте представиться, Роджер Бруно, – на этих словах он взмахнул пистолетом и школьницы, сидящие в первых рядах, вскрикнули, поспешно замолчав, вжавшись в свои сидения. – О, эти славные голоса поклонниц. Но я не закончил. Главарь банды всеми уважаемых и почитаемых Психов. Уби-и-ийца, – громким шёпотом протянул Бруно и стал озираться, вглядываясь в лица подростков.
– Ты пугаешь их. Перестань. – стараясь сохранять спокойный тон голоса, я сделала шаг вперёд, сумев вспомнить болевую точку в биографии преступника. Роджер отреагировал мгновенно, подпрыгнув и оказавшись слишком близко, приставив пистолет к моей щеке. Холодный металл на коже здорово отрезвлял, не давая панике накрыть с головой, но и не позволяя шевельнуться.
– У некоторых людей совсем нет манер, – разочарованно протянул Бруно и приложил меня пистолетом по голове. Неожиданный удар заставил зажмуриться от боли, тело предательски стало обмякать и последняя мысль, что промелькнула в сознании, была о том, почему он назвал моё лицо знакомым.
– Должен вам сказать, это было крайне сложное для нас решение. Мы долго выбирали цель, раздумывая, что же может заставить занервничать всех жителей Блэкхоулла. Дети – цветы жизни, – голос Роджера и детские всхлипы вытащили меня из бессознательного положения.
Голова закружилась, когда я попыталась открыть глаза. Издав глухой стон, попробовала рукой потереть место ушиба, но не смогла пошевелить руками, почувствовав холодный сковывающий металл на запястьях.
– О, уже очнулась? – голос преступника стал ближе, и мне всё же пришлось открыть глаза. Картинка перед глазами плыла, лишь спустя несколько секунд концентрации, я смогла оценить обстановку. Дети оставались на прежних местах, но теперь они были прикованы к своим сидениям наручниками. На мне, как оказалось, так же были надеты металлические браслеты. Отличие было в том, что мои не были закреплены на одном месте, и это значило, мне представлялась хоть какая-то возможность передвигаться. Перед лицом навис Роджер, продолжая скалиться. – Так на чём мы остановились?
– Помоги мне встать, – с нажимом попросила я, пытаясь подняться самостоятельно. Было интересно, как преступник отреагирует на просьбу. В голове я держала ту информацию, что смогла вспомнить о нём. Бруно хмыкнул, но ничего не ответил. Он смотрел на мою попытку самостоятельно подняться, приложив руку к подбородку, словно задумавшись.
– Да, так мы провозимся дольше, – резко схватив одной рукой, Роджер дёрнул меня вверх, из-за чего я покачнулась и чуть не упала, схватившись за рукав его одежды. Не отпуская его, ещё раз прокрутила в голове досье на Бруно и, заглядывая в его глаза, стараясь наладить зрительный контакт, поняла, какие слова могли оказать влияние на него.
– Ты не причинишь зла детям, Роджер, – проговорила спокойным и твёрдым голосом, насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Бруно открыл рот, чтобы возразить что-то, но я продолжила, не позволяя перебить себя. – Не уподобляйся ненавистным мужчинам своей матери, ты не такой, как они. Не ломай жизни так же, как сломали твою, – я чуть понизила голос и сильнее схватила его за плечо и, не прерывая зрительный контакт, подалась чуть ближе. – Выбери другую цель. Только не дети, – я сделала ударение на двух последних словах и отодвинулась от Роджера. Прикованные подростки продолжали всхлипывать, но их голоса становились тише, эмоциональное потрясение медленно сходило на нет.
Бруно издал неопределённый звук и, громко выдохнув, не отводя взгляда, расплылся в улыбке.
– О-о-о, всё ради тебя. Я не буду вредить этим детишкам, – он коротко рассмеялся. – Я сделал свой выбор, – Роджер ухмыльнулся и притянул меня к себе, крепко обхватив. – Что ж, детки, было приятно с вами познакомиться, учитесь хорошо! – с этими словами он вытолкнул меня из автобуса, а следом спрыгнул сам. – Ричардс, давай! – выкрикнув распоряжение невысокому трясущемуся парню, на голове которого был жидкий вихрь волос, Бруно потащил меня к бензовозу. Громила, так же известный мне по досье, как Хигс, и толстяк Уилсон тем временем резво разматывали трубопровод, разливая бензин по асфальту.
– Ты обещал, что не будешь трогать их! – вырываясь и отпихиваясь, я оглянулась автобус, который начали поливать бензином, и стала тормозить ногами, стараясь остановиться. На секунду мне удалось вырваться, и я побежала к истошно завопившим детям.
– Я сдерживаю своё обещание, – Роджер схватил за ворот куртки и остановил, прижавшись щекой к моему виску. Развернув нас так, чтобы видеть автобус, он понизил тон голоса и громко зашептал. – Видишь, это не я разливаю бензин, и не я кину зажжённую спичку, – издав смешок, он круто развернул меня и с силой потащил в кабину бензовоза. На этот раз я не смогла вырваться, через секунду оказавшись на сидении рядом с водительским креслом. Резко обернувшись, увидела лишь то, как захлопнулась дверь бензовоза, скрыв за собой Бруно. – Не расстраивай меня, пожалеешь! – выкрикнул он, обратившись ко мне напоследок без намёка на смех, и побежал к автобусу.
Вдалеке послышались гудки полицейских машин. Кое-как изогнувшись, я сумела сесть, неудобно сложив руки. Как в замедленной съёмке, я видела подъезжающие автомобили с сигнальными красно-синими балками, видела, как громила и толстяк бегут к бензовозу, а Ричардс кричит о том, что пора зажигать. Зажмурившись на секунду, открыла глаза, испугавшись что-либо пропустить. Я видела, как Ричардс достал свою зажигалку, а Роджер протянул ему свою. Знакомая квадратная зажигалка оказалась в руках Ричардса, а Бруно вприпрыжку помчался к бензовозу. Громила Хигс тем временем уже занял место рядом и завёл мотор, смерив равнодушным взглядом, а толстяк придвинул меня ближе к себе. Глянув на него, я поморщилась, отведя глаза в сторону.
– В тесноте, да не в обиде, а? – мерзко улыбнулся Уилсон, прижав ближе, перебрав пухлыми пальцами по моим плечам.
Роджер, пустив несколько пуль в полицейские машины, громко расхохотавшись, проворно занял свободное место рядом, на ходу закрыв дверь. Бензовоз набирал скорость, унося нас прочь.
– Держи себя в руках, – выплюнула я в лицо толстяку Уилсону, услышав после его комментария то, как он громко облизнулся, и постаралась отвернуться от него, что стало практически невыполнимо в сложившейся ситуации. Заметив, что полицейские гудки не утихали, преследуя нас, я немного успокоилась. Существовала вероятность, что меня могли спасти, но при этом существовала и другая вероятность того, что меня могли выкинуть из бензовоза на ходу, избавляясь от преследующей полиции, и в этом случае я бы оказалась под колёсами следующих за нами автомобилей. Нужно было быстро соображать, как выжить и не покалечиться сильнее. Голова ещё кружилась от удара пистолетом, и я подозревала, что получила сотрясение. Симптомы частично совпадали, и поэтому я поняла, что в любом случае мне нельзя было выпадать из движущейся машины, усугубляя травму. Где-то в мыслях звучал тихий удивлённый голос здравого рассудка, призывающий к панике, которой я не поддавалась, старательно игнорируя её.
– Согласен. Замолкни, Уилсон, – неожиданно встрял Роджер, развернув меня к себе, скинув руки толстяка, пока я резво соображала, обдумывая дальнейшие действия. – Ты так и не представилась. Невежливо с твоей стороны, – Бруно обиженно скривился, следом ухмыльнувшись. – Мама говорила мне в детстве, что нельзя разговаривать с незнакомцами, а я всегда слушался свою добрую мамочку, – он издевательски хохотнул. – Выбирай, что нам с тобой делать? – Роджер достал уже известный мне пистолет, показательно сняв его с предохранителя. Краем уха я услышала, как Уилсон справа от меня вновь громко облизнулся. Из всей опасной компании меня успокаивал только громила Хигс, который молча вёл бензовоз и старался уйти от погони. Он, по крайней мере, не намеревался меня убить, лишь изредка бросая безразличные взгляды.
– Со́фи Консильи-Эпуларио, – незамедлительно произнесла я, посмотрев на пистолет, понимая, что представлялась, возможно, в последний раз в своей жизни. – Недавно окончила университет, устроилась помощницей журналиста. И, кажется, получила сотрясение после твоего удара, – последнее предложение я добавила спустя небольшую паузу, чтобы оценить, последует ли за ним какая-либо реакция, и, как оказалось, не зря. Роджер заинтересовался этим.
– Со́фи, значит, – хмыкнул он. – Мягкое короткое имя и длинная вычурная фамилия. Не сходится, – Бруно обхватил мою голову одной рукой, по-прежнему держа пистолет в другой. – Полное имя, стало быть, Софи́я, – он осмотрел место ушиба, поворачивая за макушку.
– Со́фи, не София. И у тебя нет медицинского образования, чтобы выдать врачебное заключение, что ты сейчас пытаешься сделать.
– Кровь не идёт, ты в сознании, значит, жить будешь, – подмигнул Бруно. – Оторвись уже от хвоста, Хигс! – приказал нетерпеливым голосом.
– Стараюсь, босс, – подал голос громила, на удивление ответив совершенно спокойным тоном, повинуясь команде, поступающей от парня, который никак не ввязался с образом главаря банды. В моём представлении преступной группировкой вполне мог бы управлять сам Хигс, обладая внушительными параметрами и спокойной уверенностью, даже равнодушием в своих действиях. Из его досье я помнила, что ранее он промышлял торговлей запрещёнными товарами и имел в своём распоряжении небольшую группировку из подручных шестёрок. Хигс круто повернул, свернув в очередной переулок, и я, не удержавшись на месте ввиду своего небольшого веса, завалилась на Уилсона. Зубы мужчины скрипнули прямо возле уха. Толстяк издал звук, похожий на рык, который издают дикие звери, поймавшие добычу, намеревающиеся вцепиться им в горло, чтобы разорвать. Бруно громко театрально вздохнул и притянул меня ближе к себе.
– Сдерживай свои дурные наклонности, – обратился Роджер к Уилсону. Открыв рот, чтобы прокомментировать неприятный эпизод, я почувствовала крепкую предупреждающую хватку Бруно на своём плече, останавливающую в желании ввязаться в разговор, и поджала губы, услышав хмыканье толстяка. – Останови на повороте, копы отстали, можем оставить её здесь.
Хигс послушно притормозил в нужном месте. За короткое время торможения бензовоза я успела осмотреться. По улице прошёл человек, одетый в заношенную одежду, видавшую лучшие годы, и, заметив издалека подъезжающую машину, свернул в ближайший поворот. Неблагополучный район Блэкхоулла, вот куда мы прибыли. Оставаться в бензовозе в новой компании стало так же безопасно, как и выходить на улицу. Раздумывая над тем, что за последний час на мою голову случилось слишком много злоключений, я надеялась, что меня не ограбят в следующую минуту пребывания в опасном районе. Бруно первым выбрался из машины и следом потянул меня за собой.
– В следующий раз поболтаем наедине, – пробурчал в спину Уилсон.
Услышав высказывание, я обескураженно обернулась, изогнув брови в немом удивлении.
– Обойдёшься, – ответила нарочито громко, смерив толстяка красноречивым взглядом. Руки по-прежнему были закованы в наручники, что не мешало мне сжать кулаки, двинувшись к ухмыльнувшемуся мужчине. Разница в весе, росте, объёмах мышечной массы нисколько не смутили, уступив внезапно появившемуся желанию отстоять достоинство личности. Не позволив ступить ближе обратно к бензовозу, Роджер развернул к себе, сжав за локти, и предупреждающе посмотрел за мою спину, после чего перевёл взгляд на меня.
