Анастасия Вихарева
Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи
Глава 14
Хорошо в деревне летом. Жаль, лето быстро закончилось. Дни еще были теплыми, а ночью поднимался холодный туман. Листья на деревьях начали желтеть, местные убирали с огородов урожай. Кирилл сидел на остановке недалеко от дома, размышляя о том, хорошо он его провел, или так себе. Все живы здоровы, Мирка переехала в новую квартиру, Славик вдруг воскрес и начал потихоньку соображать, братец… Братец человеком не стал, но резко изменился, и, несомненно, в лучшую сторону. Мать поправилась, она перестала кашлять и уже два месяца не пользовалась лекарствами. Бизнес тети Веры процветал: четвертая партия местных кружев улетела в Японию, вышла книга в ее переводе, наладили сбыт камней, нашли места, где искать ценные самоцветы и, в общем-то, прилично заработали. Мирка холодильник купила, стиральную машину, мебель. Кое-что бэушное, но в приличном состоянии.
Жизнь налаживалась. Город остался в прошлом. Только ради матери Кирилл согласился бы переехать хоть на северный полюс.
– Ну вот, – подытожил кот. – У тебя трое подопытных. Даже четверо, если считать тебя самого. И всегда можем понаблюдать за противной стороной. Ну, не суть. Тетка твоя за всю жизнь ни разу не болела, а почему? – кот ни о чем, кроме демонов, думать не мог. Ни минуты покоя.
– Информационное поле чистое? – предположил Кирилл, пнув камень.
– Чистое поле – не панацея, – кот помахал хвостом в некоторой задумчивости. – Не бывает такого, чтобы грязь в доме не копилась, если не убирают. И один демон способен закрыть небо. Тетка твоя всегда прислушивалась к себе, размышляла над чувствами, боролась с ними, ставила цели и добивалась их. Память у нее феноменальная.
– Изучать демонов полезно, но времени много отнимает. Мне надо в институт готовиться, – напомнил Кирилл. – Славика вытащили, Мирке помогли, Сашку… Может мне в психологи податься?
– Тема демонов не имеет ничего общего с современной наукой, но включает все человеческие науки, какие известны в настоящее время, – кот обиделся. – В Семиречинской академии и врач, и археолог – мимолетные базовые предметы. Там, брат мой, первый и последний студент согнет тебя в три дуги одним лишь взглядом.
– А где это?
– В Семиречье, конечно же, – фыркнул кот. – К чему афишировать академию, в которой, в иной год ни один абитуриент поступить не может?
– А как без студентов-то? – рассмеялся Кирилл.
– Я не сказал, что студентов нет. Там принимают лучших из лучших. Мы треснем, но туда поступим – твердо заявил он. – Тем более, мы способности к магии подтвердили.
– И диплом мага выдадут? – ухмыльнулся Кирилл.
– А как без диплома-то? – снова усмехнулся кот. – Уж поверь мне, с таким дипломом весь мир открыт. О таком дипломе разве что мечтать. А какие спецы преподают, ни одному институту не снилось! Уж поверь, твоему диплому во всем мире цены не будет!
Кирилл почесал шею, прихлопнув комара. Неплохо иметь диплом, который котируется в Америке или в Австралии. Судя по секретности, ВУЗ военный. Представил себя в погонах – неплохо смотрится.
Ах, да, как он мог забыть, кот из него пытался сделать Хранителя.
– А специальность? В перспективе?
– Самая что ни на есть специальная! Мы вселенную собрались бороздить, а он думает, как в болоте выжить! – рассердился кот.
– Так уж и вселенную? – Кирилл недоверчиво покосился на кота.
– Открой глаза пошире! – кот привстал, возмущенно спрыгнул со скамейки. – Что есть планета Земля? Микроскопический шарик на краю галактики. А тарелки летят и летят, медом им тут намазано? А как под воду и под землю ныряют?
– Паранормальные потому что.
– Им ли с нечистью якшаться? – кот сел на задние лапы и почесал нос. – Вы на колени встанете и строем будете ходить, если пальнет одна такая. Им до нас долететь, как тебе с теткой Веркой в город съездить.
– Ну, и что их привлекает?
– Ага, серости и убожеству торопятся помолиться! Каждый день слезу проливают: где там человек с большой буквы, избранный, венец творения? Плохо им там, без голода и глада, без войн и господина, который три шкуры спустит! Прямо спят и видят, как ПВО их тутошнее сбивает!
Кирилл пожалел, что засомневался. Отдувайся теперь за все человечество. Насмешки кота всегда оборачивались поиском нового демона. Кирилл окинул дорогу: захаровский автобус, на котором должна была вернуться мать, запаздывал. Впрочем, мыслями он был далеко. Снова вспомнил сон. Жреца, который сказал, что он один из них.
– А чем я буду заниматься?
– Культуру двигать, тянуть народ к свету, – прищурился кот, провожая взглядом проехавшую мимо машину. – Считай, сколько раз поднимался народ, сколько падал. Не странно ли, что люди порой меняются до неузнаваемости? Жил человек, жил, не выделялся – и вдруг по лесам с ружьишком шастает, неугодных отстреливает. А иной вождя полюбил, который соседей его в печи сжигает. То великая депрессия, скакнет цивилизация на тысячу лет вперед. Или жил человек, уж и копано-перекопано в огороде, а тут вдруг махнул лопатой – и могила с древними письменами. Обещаю, скучать не придется.
Кирилл пожал плечами.
– Круто! – не об этом ли он мечтал? Его всегда манили загадки цивилизаций, древности. Может, заразился у тети Веры. – А сколько учиться? – живо поинтересовался он.
– Видишь ли, пословица: «век живи – век учись» – родилась в Семиречинской академии. И не факт, что поступим. Обнадеживать не стану. Нам такую голову надо иметь, как те, что на тарелках прилетят.
– Ты все-таки думаешь, что они ради какой-то академии здесь?
– Я не думаю, я говорю открытым текстом.
Страж пока не обманывал, разве что скажет иносказательно.
Кирилл возбужденно вскочил, меряя шагами остановку. Где-то там был уголок, жители которого бороздили просторы вселенной, оставив землю со всем ее народонаселением далеко позади. Кирилл неожиданно вспомнил знаки в пещере, явно указывающие на порталы в другие измерения или куда-то, куда простому смертному ни за что не попасть.
Заманчиво.
Но почему об этом Семиречье кроме кота никто не знает? Что за зона пятьдесят один? Здесь, в России, где все хожено-перехожено? Кирилл представил карту, пытаясь угадать приблизительное место, где могли спрятать секретную академию.
– Знают, – привычно прочитал Страж мысли. – На земле не было ни дня без войны. Не будь Семиречья, люди уничтожили друг друга. Не давать им оружие раньше, как они будут готовы, распределять знания, чтобы не было превосходящих сил, делать жизнь справедливой, быть примером…
– Кот, однажды я видел сон… Жрец… Он учил людей тому же, чему ты учишь меня. Видел людей, которые спасали угнанных в рабство… Но это никому не нужно сейчас, у нас другое время. И, судя по тому, сколько пролито крови, плохо они справлялись.
– Спасать людей – неблагодарное занятие. Нельзя спасти того, кто смирился и готов нести на себе иго. Важнее открыть человеку глаза, тогда он сам выйдет на волю. Есть и другие не менее важные дела. Столько саблезубых завезли, а теперь уже и не встретишь. Оказывается, на каждый вид существует иммиграционная кривая, существенно меняющая вид под условия планеты. И магнитное поле имеет значенье, и давление, и среда обитания. Кто-то должен делать историю, а кто-то вселенную цветущим раем.
– А динозавров тоже завезли?
– Не сказать, что завезли, но завезли, – ответил кот. – А как ты представляешь мутацию в другой вид? Нашли останки дриопитека, австралопитека, неандертальца. Две руки, две ноги, черепная коробка. А сравнили генетику – о, ужас! – ни одного одинакового гена. Каждый вид уникален, неповторим, занесен в красную книгу. Физические данные и формы не показатель принадлежности к одному и тому же роду. Это фантазия Богов – от простого к сложному. Современная акула и мастодонт не имели ни общего предка, ни даже родственника. И как они все появились? Да просто вышли из Божьего Сада! Кстати, на Землю уже давно ничего не завозят, а только вывозят. Смысла нет. Здесь вирусы и те себя неуютно чувствуют. Демона нельзя насытить. Вечная борьба добра со злом.
– Ну ты хоть намекни, где твое Семиречье, – попросил Кирилл.
– Под землей.
– Круто! – разочарованно развел руками Кирилл. – Если так просто, почему в эту академию очереди не выстраиваются?
– Потому что принимают, тех кто готов. Можно ли тащить людей к свету на аркане? Покажи мне, кто их твоих друзей мечтает вытаскивать мир из пропасти, кто из них готов увидеть демона? И нужно ли им это? Даже тетка Верка не прошла бы испытание. Как говорится, насильно мил не будешь.
– А я? Я тоже не мечтал.
– Но ты, спасая близких, ухватился за соломинку.
– У меня другого выхода не осталось. Если уж мама расписалась в собственном бессилии… Но я даже рад, что так случилось. Сейчас мне кажется: после смерти папы мы снова живем нормальной жизнью. Мы смеемся, обсуждаем планы, строим что-то, мама как будто десять лет сбросила. Как в детстве, когда мы все были счастливы. Сашка встретился с Мирославой – может, у них все еще срастется. У меня собака, наконец, появилась. Мы с папой всегда о ней мечтали. И ты…
– Срослось, – емко подсказал кот.
– Да, – ответил Кирилл. – Нам крупно повезло, что мы переехали в Черемушки. Я даже не могу злиться на семейку Штерн. У меня классные друзья, и у меня было самое лучшее лето.
Часть вторая
Глава 15
Два года – десятый и одиннадцатый класс, пролетели, как одно мгновение. Кирилл с котом засиживался допоздна, не растрачивая время на обычные радости. Кот весьма недурно разбирался во всех науках, объясняя самые сложные вещи витиевато, но потом доказать обратное как-то не получалось. Захочешь – не забудешь. Но в конечном итоге любая тема сводилась к природе демонов и проблемам, которые Кириллу предстояло решить.
– Что значит – подпространственный провал электронов на орбите атома? Нет, я понял, но как? С какой радости? – закручинился Кирилл, перечитывая коварный список экзаменационных вопросов. В школьной программе такого нет. Достаточно знать, что они провалились, а куда…
– А какие проблемы? – удивился кот.
– Куда они проваливаются? Три ряда электронных оболочек, а с четвертого в каждом периоде проваливаются под оболочку предыдущего…
– С чего ты взял, что провал идет под оболочку? – не понял кот.
– Ну как… Ученые доказали! – растерялся Кирилл.
– Когда? – изумился кот.
– Не знаю, но вот же таблица Менделеева! – ткнул Кирилл в книгу, открывая обложку.
– Странно, а я всегда думал, что множественные формы орбит доказывают иное! – лениво потянулся кот, едва взглянув на учебник. – Ваши ученые доказывают, что конечная стадия развития атома – железо. Если у меня золото под ногами, мои глаза меня обманывают?
– Что ты имеешь в виду? – приготовился Кирилл выслушать версию кота.
– Видишь ли, протон для электрона то же самое, что ты для информационного поля, источник радости и грусти, – несколько разочарованно бросил кот. – Ты столько работал с демонами, с матричной памятью, что должен был столько же раз убедиться, что кроме видимой области трехмерного пространства существуют другие измерения. Слишком просто бывает у человека, у Бога «просто» —миллионы разлетающихся галактик. А все остальное Закон, в котором есть три основополагающих фактора: Бог, Бездна, и все, что между делом.
– Ну-ну? – Кирилл поудобнее устроился в кресло, сложив ноги позу лотоса, придвигая кружку с горячим кофе.
– Примерно так: не стало в тебе «тебя» – информационное поле отлетело.
– Ты хочешь сказать, что атом – абстрактно мыслящий?
– Сам по себе нет. Но, посуди сам, если в твоем теле отлетело сознание, твое тело стало не более чем несостоятельным набором запчастей. В тебе больше нет информационного поля, нет связи с матричной памятью. В твоем теле больше нет внутреннего пространства, оно стало камнем, принадлежностью общего пространства. Пока над твоим телом стоит сознание, ты – личность, нет его – прах. А разве Бог устроен по-другому? Его Сознание выше области пространства. И так же, как у тебя, у него есть свои подпространства. Так что, можешь смело рассматривать Бога, а в нашем случае, вселенную, как себя самого. Ровно, как и атом.
– То есть, вселенная – абстрактно мыслящее существо? Да за такой ответ меня сразу из школы в психушку попрут.
– Ну, в школе преподают ограниченные бытием преподаватели, а тебе пора учиться мыслить масштабно. Лицо Бога обращено в Бездну, сам он, как Бездна. Царствие Небесное его – правая сторона, а Царствие Поднебесное – левая сторона, а вместе два Царства образуют его собственное пространство, подобно пространству человека.
– Это как? – опешил Кирилл.
– Давай рассматривать атом в двух пространствах сразу, и начнем с водорода. Предположим, протон и нейтрон – это одно и то же, разница в том, что иной раз частица повернут к нам, в другой раз вывернута в другое пространство. Протон – магнит, окруженный магнитным полем, нейтрон – тот же протон, только вывернутый наизнанку, как брюки, а его вывернутое магнитное поле мы видим, как электронное поле. Если это так, что ты можешь сказать о простейшем атоме водорода?
– Ммм… У него есть нейтрон и электронное поле. В том пространстве я увидел бы протон с магнитным полем.
– Да. А теперь возьмем атом водорода за основу, как нормальное состояние частицы по отношению к нашему пространству. Любой протон, оставшись один, фактически за доли секунды разворачивается в это состояние, превращаясь в нейтрон с электронным полем. То есть, в нашем мире преобладают нейтроны, в том – протоны. Отсюда следует, что два пространства упорядочены и неразрывно связаны, существуя, как одно, являясь друг для друга подпространствами. Там нейтрон с электроном, оставшись в одиночестве, за то же время обращаются в протоны с магнитным полем.
Как они выглядят?
Протон – стержень, окруженный магнитным полем, с зарядом плюс и минус на полюсах. Но в целом он не имеет заряда. Нейтрон разделился сам в себе, ядро положительное, размазанный в виде колец Сатурна электрон отрицательный. При этом положительный заряд чуть больше отрицательного – это гравитационная составляющая. Он способен притягивать электронные поля других атомов, но лишь в той степени, пока два электронных поля с одинаковым зарядом не начинают взаимодействовать между собой, отталкиваясь с большей силой, чем сила притяжения нейтрона. Поэтому два атома водорода всегда образуют пару, и этим обусловлено то, что он легко вступает в реакцию с атомами, где есть свободное электронное поле.
А что происходит на другой стороне?
– Ну… Два протона притягиваются друг к другу, как два магнита. Естественно, в определенном порядке. Плюс с минусом, минус с плюсом. То есть, перевернуто друг к другу.
– Мы подошли к тому, что значит «спин». В атомах и молекулах нет одинаковых частиц. Они одинаковы, но благодаря способности укладываться лишь в определенном порядке, составляющие будут отличаться спинами.
А теперь представь, что частицы – это не твердое вещество, а некое поле, занимающее место в пространстве. Когда электромагнитные волны распространяются в пространстве, мешают ли они друг другу?
– Ну, вопрос конечно интересный, – задумался и улыбнулся Кирилл. – Если ударная волна, ее, наверное, можно загасить встречной. Вопрос на засыпку, может ли ударная волна от падения метеорита обогнуть землю. Если ударить ногой мяч, он деформируется в месте удара и сместится в пространстве. Падение метеорита в океан вызовет цунами, падение на материк – дрожь земли. Но лишь в одном океане и на одном континенте. Но все это обусловлено смещением вещества. В случае электромагнитных волн увеличивается мощность волн, которые никак не мешают друг другу. Кванты электромагнитной волны одинаковы, будь то квант света, квант звука или квант рентгеновского излучения. Они отличаются частотой и длиной. Нет, не мешают, – сделал он вывод.
– А теперь перенеси это на атомы и найди отличие от молекул.
– Ты хочешь сказать, что в атоме все другие частицы встают в одно место, подобно электромагнитным волнам, увеличивая массу атома, а в молекуле атомы ведут себя как твердо вещество, занимая определенное место в пространстве, увеличиваясь и в массе и размере?
– Именно это я и хочу сказать. А теперь снова представь атом водорода. Предположим, в результате термоядерных процессов, он столкнулся с протоном. У протона нет электронной оболочки, у него магнитное поле. Поэтому он легко пробил защиту. У этой нестабильной частицы мощное магнитное поле, есть электронное поле, в два раза увеличилась масса. Вывернуться наизнанку ему не дает нейтрон. Порядок уложения кирпичиков действует не только там и здесь, но еще между этими пространствами. Атом развернулся перпендикулярно этим двум пространствам. Протон тянет туда, нейтрон не дает. У атома два пути: распасться или присоединить такую же частицу, чтобы уравновесить противоборствующие силы.
– Присоединив такую же, атом переходить в новое качество, – догадавшись, продолжил Кирилл. – Теперь это гелий – инертное вещество. У него два протона и два нейтрона. Он, фактически одинаковый и там, и там. Масса ядра увеличилась в четыре раза. У него мощное магнитное крестообразное поле, у него два кольца крест-накрест электронных полей. Он как бы закрыт в кокон от внешнего воздействия, и в этом состоянии он может пребывать вечно.
– Атом эволюционировал. Был водород, стал гелий. Естественно, это не простой процесс, нужны условия. Давление, скорость движения частиц, термоядерные процессы. Звезды состоят из водорода и гелия, новые – преимущественно из водорода, старые – из гелия. И у таких звезд очень мощное гало, потому что, в отличии от атомов с постоянным радиусом, молекулы ведут себя как твердое вещество, наращивая мощность электромагнитных полей уже в пространстве. А теперь можешь сам пройтись по цепочке превращения одного атома вещества в другое.
– Я, вообще-то, спросил о провалах электронов, – напомнил Кирилл, заметив, что кота занесло.
– А я о чем? Для картины нужен холст, кисть и краски, – рассердился кот. – При термоядерных реакциях происходят слияния ядер до стабильного ядра атома. В недрах звезды происходит обратное – распад, с высвобождением протонов, электронов, нейтрино, и прочих частиц, способных пробить электронную защиту ядра, а то и прикрутить себя намертво. Нужно помнить только о том, что в одной точке пространства не может встать точно такая же частица с таким же спином. Водород и Гелий имеют две оси —. Следующий ряд периодической таблицы открывает еще одну ость пространства, X, Y, Посчитай, сколько спинов там может уложиться.
– Восемь. Два по оси X и Y, и шесть по оси Z, – глядя на периодическую таблицу элементов, ответил Кирилл. – Третий ряд – восемнадцать. По тем же осям, но с противоположными спинами. А с четвертого ряда начинаются провалы электронов, которые указывают, что два пространства начинают строить мост. Появляется как бы еще одна плоскость пространства, которая лежит перпендикулярно двум предыдущим пространствам, которое помогало атому эволюционировать. Две несущие стены помогают удержать перемычку. Мы как бы теряем электроны из виду, вместо них мы видим нарастание магнетизма. Это не химия, это, скорее, физика…
– А теперь переложи это все на те знания, которые оставили вам древние в сказаниях о своих богах. Род, Перун, Велес, Змей, Святогор, Серая уточка, Железный столб, Семаргл-огнебог… И ты поймешь, что знания о микро и макрокосмосе всегда лежали перед тобой. Демонология не предполагает деление на науки, она рассматривает явление в целом. Все великие открытия делались интуитивно, а иногда во сне. И то, что пытаются разузнать ваши ученые, древние знали наверняка! И сумели уложить знания в одну лишь сказку. Проблема не в том, как все это проверить, а в том, как не получить по морде. Открыт порох, суммарный и атомарный вес его изучен вдоль и поперек, а как остановить безумие, не скажет ни один ученый. И так во всем.
– Чем плох телефон? – обиделся Кирилл.
– Требуются доказательства? – усмехнулся кот. – Люди верят всему, что им сказали и показали – и не ищут ответ. В телевизор можно сунуть все, что угодно. Но есть ли в том истина? Миллионы людей не знают куда преклонить голову, спят, и видят сон. Высокопарностью слов ни сыт, ни пьян. Раньше открытия приближали человека к Богу, а сейчас выдавливают из Бытия, в котором сам себе не рад.
– Но ведь живы!
– Надолго ли? – прищурился кот. – Объединилась Смерть с Кощеем и распять собралась Дажьбога. И пошел Дажьбог в море-океан на остров Буян, где в яйце смерть Кощеева хранилась. Видит, в небе Семаргл-огнебог и Перун-громовержец, в поле Волх скачет – сын Индрика-змея, и Змей поддонный спину подставляет. Достал яйцо, принес, а Смерть ему чащу хмельную. Набежала Жива, выбила отраву из рук. И прозрел… Попробуй разрулить свой вопрос, потому что здесь – ответ.
– Не-а, рулить отказываюсь, – сразу отказался Кирилл. – Я с моими мозгами дальше твоих слов не хаживал.
– Горе мне, горе, с именами хоть разберись! – с досадой бросил кот. – Не ответишь на экзамене, человека не увидят. Вот сейчас только пространство поднебесной рассмотрели! Три тут, три там, одно измерение между ним, в Небесном царстве столько же, впереди вселенной еще три, пространства там как бы нет, но сам Сварог впереди Рода бежит, путь Солнцу прокладывая, три в чреве его, там где Бездна упокоилась, да сам Род. Двадцать одно измерение у Рода Небесного. У человека десять. Не ленился бы, давно бы переплюнул Энштейна! Приложи на себя! Так кто пошел воевать?
– Сам Перун?
– Именно! Но до Царствия Поднебесного ему не достать, если только через Дажьбога. Волх, сын Индрика Змея, такой же хвост Велеса, как Дажьбог хвост Перунов – но и через него не получится. Могучим Волха делает матричная память Царствия Небесного. Как все Боги, он питается молоком коровы Земун. Дажьбог могуч, оттого что нет у Подвселенной сознания, не руководит она собой – и оттого относительно чист Перунов хвост. Волх и зверь, и не зверь. Что может человек против Вселенной, которая за Родом в огонь и в воду? Вот ты, вроде нет у тебя ближнего, а земля, которая хранит твою матричную память, не умерла, доказывая то, что человек после смерти не умирает. Все так же поит тебя корова Земун молоком, которое течет по земле, где Волх и зверем скачет, и Финистом Ясным Соколом летит. И смотрит Перун на Волха-зверя, и понимает: один Кощей бессмертный поднимается из земли – и Марена с ним. И Дажьбог не возвращается. Спустился до Велеса, но не повернулось колесо сварожье. Как у Мирки, если бы сама она чистой была и кровь Александра видела. И что бы ни делала, как бы не поднимала, и мыслью, и делом – Смерть там. Опоит Ирина зельем Александра и прикует все помыслы ее к горам Карпатским. Не под нею Александр, а под ворогом. По большому счету, двое всегда могут встать лицом друг к другу, и будут смотреть друг на друга, но между ними всегда будет лежать поддонный Змей, по которому и перешел Дажьбог, чтобы освободить Подвселенную от Кощея. И посмотрели, и поняли – загажена подвселенная, леса повырубили, зверей повывели, что ни человек, то нечисть, а для человека места не осталось. И сирые, и убогие, и естественно, мечтаем о бессмертии, и нет ни одного бессмертного – все под смертью ходят, преклонившись перед Сыном человеческим.
– Может, грохнуть Иринку, – рассудил Кирилл. – Что-то зачастила в Черемушки. К Сане клеится, к Мирке в подружки набивается – могут не устоять. А Славку насмерть замучают, если в их руки попадет. Хорошо, что он с дядей Матвеем на лесоповале, там его в обиду не дадут.
– Ну вот, начали за здравие, кончили за упокой. Садись за книгу, убивальщик, и ищи ответ, как слопать пряник и не подавиться. Скоро экзамены в школе закончатся, а мы пока дверь открыть не пробовали.
– Я все равно не понимаю, как можно войти в камень?
– Там портал – дверь на ту сторону. Сложная процедура, согласен, но не смертельная.
– Я сто раз всю книгу перерыл, об этом ни слова, – Кирилл повертел книгу, сунув ее под нос коту.
– Книга Тьму изучает, а разворот в пространстве – Свет, – кот отодвинул ее от себя и телепортировался с кровати на стол. – Ты снова забываешь, что Бог над пространством и Он – разумное существо. Хранители – его ударная гвардия, которым поручена великая миссия быть свидетелями и хранителями его Закона в этом мире. Как говорится, себе доверяй, но проверяй.
– но я не смогу в другом пространстве выжить, там другие физические законы! – расстроился Кирилл. – Я люблю свое тело, я не хочу его потерять!
– И не надо. Мы не в другую Подвселенную идем, а сокращаем путь в другую точку пространства через загибулину. В космосе много таких пространственных дыр. Не смотри по сторонам, здесь такого перехода нет, – фыркнул кот. – Специальная аппаратура нужна, которая создает видимость материи там, где ее нет. Если языком образа, то там воронка, которая заработает, когда мы встанем перед лицом ее и попросим нас пропустить.
– А почему любой не может перейти? – засомневался Кирилл.
– А как без меня-то? Я ключ, который выведет тебя в люди! – кот снова фыркнул, довольный собой.
– Отдаю должное, ты умеешь водить за нос! – рассмеялся Кирилл. – Ты заставил меня перерыть тонны макулатуры, зная, что сможешь и без этого меня переправить.
– Да, заставил, и столько, что Верка перестала зубы скалить, – напомнил кот. – Мы для твоей тетки теперь кладезь мудрости! А еще убедился, что макулатура она и есть, и все современные знания не стоят выеденного яйца. До древних вам ползти и ползти.
– С этим я не могу не согласиться. Но и не соглашусь. Древние много знали, но мы-то свои знания еще на практике применяем.
Кот ехидно захихикал.
– Не буду тебя разочаровывать, скоро сам все увидишь.
