Анастасия Сагран
Дорогая эрцеллет, успокойся!
Глава 5. Теряя веру в сильных
Смог ли забыть обо всём Санктуарий? Нет, вовсе нет, и при первой же возможности пригласил Бриану пойти к Мэйну – у него должны были собраться принцы или их регенты, а в том числе и Мэлвин Дануин с родным братом. И, не смотря на то, что близкие принцев на таком вечере могли услышать что-то действительно интересное и важное, Бриана отказалась идти:
– Какое из слов, составляющих описание намечающегося события, тебя насторожило? – поинтересовался тогда он.
Её остановившийся взгляд не понравился Алексу. А ещё больше не понравилось то, что глаза Брианы стали утомлённо-пустыми, когда она посмотрела на него во время своего банального ответа: "Ничего". А ещё там была лёгкая ложь, о чём он ей сообщил.
– Ты сказал "скромное событие", – сказала она таким тоном, будто считала, что больше нечего и объяснять.
– И?
– Я знаю ваши "скромные события". Вы не ведёте подсчёт ни времени, ни выпитому, а ещё никогда не понятно, шутите вы, обсуждаете ли вы вариант будущего или что-то, уже произошедшее миллион лет тому. Я столько раз громко смеялась, когда не следовало, и на меня смотрели снисходительно… – Бриана поджала губы, устремив взгляд в пустоту, – что больше не хочу.
– Ты же у меня сообразительная девочка, ты будешь внимательнее на сей раз.
– …А ещё меня сильно тревожит ваш цинизм. Считаю, что забота об империи должна лежать на плечах тех, кто не относится к живым с их проблемами так высокомерно, как вы.
– Мы не относимся высокомерно…
– Разве?
– Милочка, здесь ты серьёзно не права. Древнейшие после пробуждения будто начинают жить заново, потому мы довольно серьёзно воспринимаем все проблемы подданных Бесцейна. То, что мы постепенно вспоминаем миллионы лет прошлых свершений, только наше достоинство перед другими разумными и позволяет избегать досадных ошибок.
– То есть всё не кажется тебе мелким и скучным?
– Иногда.
– То есть тебе не надоело после каждого пробуждения решать одни и те же проблемы?
– Прекрасно, что задачи, поставленные перед принцами, так просты – вот что я думаю. Никто не ставит перед нами недостижимых целей. Послушай, хватит пытаться подколоть меня. Ты сегодня в ударе, но у тебя не выходит.
– У тебя на всё найдётся ответ, если ты захочешь, так что это ты в ударе, а не я.
Он мог бы сказать, что она хорошо узнала его, но это было не так, и Алекс промолчал, заменив лживые слова смехом. Женщинам никогда не узнать древнейшего вполне. Ни одна из них не оставалась подле мужчины настолько долго. Настолько долго, что бы увидеть, как в какой-то момент привычка следовать разуму, воле, долгу и неизменным нравственным ценностям меняют личность и характер её возлюбленного в определённую сторону. А вкусы, предпочтения, и способ вести дела много раз обращаются совершенно иными, если не полностью противоположными, в течение всех слишком длинных жизней. И как не остаётся уже ничего неиспробованного и неизведанного. В кругу других древнейших Алекс имел возможность понять, что он не один такой, и, что, более того, все древнейшие между собой идентичны. Все взлёты и падения, все ошибки прошлого, все истории – очень похожи, разница только в приключениях ранней юности. Так что индивидуальность каждого древнейшего – вымысел, взятый и развитый либо из таланта, либо просто из ничего.
Именно это привлекло Алекса в Рэйне Росслее: его ощутимая уникальность среди подобных, его странная не связанность с собственным даром. Постепенно пришлось свыкнуться с тем, что Рэйн – маг и всего лишь изо всех сил боролся с продолжающимся безумием, но и очарование дружбы с ним постепенно изменилось.
Но, что касается Брианы… возможно, она ощущает это. То, что у её мужа и других древнейших пугающе одинаковые лица.
Желая выяснить даже такую правду, Алекс подготовил Бриану к необходимости устроить вечер в Три-Алле. Вечер, на котором будут присутствовать древнейшие и их наследники.
Желанное событие выпало на пятый день после первого крупного снегопада. Все крылатые принцы пришли. Из людей Алекс пригласил только одного человека – наследного принца Коула Крэйга Бесцейна. Было бы очень странно не пригласить его в свой круг. Особенно теперь, когда перевёртыши собираются организовать недовольных и агрессивных, и им помогает другой известный человек – Игрейна Пятая, хол-принцесса Дан-на-Хэйвин. Кроме того, раз речь всё равно неминуемо зайдёт о намечающемся восстании перевёртышей в Ньоне, Сапфир захватил на этот вечер губернатора столицы Брайана Валери, которому Бриана всегда была бы рада, даже не будь он близнецом её отца.
– Снег ещё лежит, – со странной ноткой в голосе отметил дед Брианы по отцовской линии – герцог Сильвертон, явившийся как наследник принца Сапфира Сильверстоуна.
Без единой искры тепла в глазах Бриана улыбнулась деду, когда тот посмотрел на неё. Они молча чокнулись бокалами с эйерном и снова посмотрели в окно.
– Я хочу поехать в деферранский Сильверхолл и покопаться в вещах отца, – неожиданно сказала Бриана, и Алекс еле подавил вздох.
Уоррен Элайн услышал и оживился:
– Разреши тебя сопровождать.
– Глупость, – скривился Сильвертон. – Только от него зависит, вернётся он или нет. Даже если вы его отыщите, что толку?
Бриана опустила глаза и отвернулась от деда. Алекс мог бы вслух зачитать мысли этих двоих, но сейчас его это не забавляло. Бриана выглядела несколько взбешённой. Она могла бы спорить с дедом, могла бы привести множество доводов, однако почему-то не сделала этого. Слишком разозлилась? Но она бы не ударила Сильвертона. Никогда. Герцог считается эталоном крылатых. Недостатки были и у него, Алекс был о них наслышан, но всё же их можно было простить. В конце концов, кто полностью лишён недостатков?
– О, друзья! – вдруг воскликнул Сапфир. До сих пор сидевший спокойно в выделенном ему кресле, он встал: – Я только что узрел времена, в которых эрцеллет Санктуарийская не будет ломать нос Алексу почти каждый день!..
Принцы и их наследники, до сих пор расслабленно и негромко беседовавшие друг с другом, притихли. Почти все обернулись, чтобы посмотреть на Алекса. Даже Тайлер и Мэлвин Росслеи, которые только устало щурились по сторонам до сих пор, наконец, послали свои открытые и чистые взгляды по тому же адресу, что и все.
– Вот так неожиданно Сапфир обычно предсказывает разводы, – прокомментировал Алекс, взяв за руку Бриану и притянув её к себе ближе. Супруга сдержанно улыбнулась и промурлыкала:
– Может быть не развод, а моя смерть спасёт твой нос?
– Нет, ни то, ни другое, – сообщил Сапфир, поднимая свой бокал выше. – Хорошие изменения достойны того, чтобы пить во имя их!..
– И когда? – поинтересовался Вир.
Сапфир не смог сразу ответить, хотя собирался, и это насторожило Алекса. Синие глаза ясновидящего принялись рассматривать многострадальный нос, о котором велась речь, и, после вздоха, все услышали фразу, от которой Санктуарию захотелось взвыть:
– О-очень не скоро, господа.
Трактовать такое можно как "пару миллионов лет".
– Ты собираешься так долго бесить меня? – смерив Алекса взглядом, поинтересовалась Бриана. Пришлось изобразить на лице счастье. Пожалуй, вышло убедительно. Умение владеть лицом – замечательная вещь!
Велик Единый – ни одного подарка не сделал зря и обратил своего слугу в крылатого не до конца тоже не случайно. Вот что было бы, если бы глаза сейчас покраснели, как у крылатых в гневе? Никакая попытка скрыть неприятные эмоции не прошла бы.
А тем временем принцы подошли к своей любимой теме и некоторое время обсуждали её, пока нынешний принц Макферст – потомок умершего древнейшего Эгертона Макферста, не предложил:
– Почему бы почти святому Брайану просто не помолиться о том, чтобы восстания не случилось вовсе?
И воцарилось молчание.
– Как просто, – промолвил Уайт-принц, и, нахмурив рыжеватые брови, опустил голову. Затем оглядел присутствующих и сердито спросил: – Почему до сих пор никому не пришло это в голову?
– Приходило, ваше императорское высочество. Приходило, – мягко заговорил принц Мэйн. – Однако опыт говорит, что здоровой государственности иной раз полезны как оппозиционные движения, так и восстания.
– Логика подсказывает, что сила оппозиции прямо пропорциональна уровню назревших проблем внутри государства, если только всё это не заказ группы влиятельных господ. Что касается восстаний…
– Они тоже иногда нужны. Они сбрасывают напряжённость общества. Народ тратит немало сил и энергии на бунт. Так как мы живём в единой империи, и вне власти находится не много богатых, которые ещё и не объединены, восстающих практически никто не финансирует. Они бедны и слабы. Восстание, которого мы ждём, только став реальностью, покажет настроения принцев-перевёртышей и Игрейны. В полной мере. А посмотрев на происходящее, можно прояснить множество вопросов.
– Мне тяжело верить вам.
– Они не лгут, Уайт-принц, – проронил Брайан и больше ничего не сказал. Наследник престола долго удерживал свой взгляд на губернаторе того города, в коем предстояло развернуться бунту, но тоже так ничего и не сказал.
Сомнительно, что бы Брайан мог остановить восстание одной молитвой – он не всесилен. Но даже в противном случае почти святой не стал бы вмешиваться, ибо наверняка уже надёжно попал под влияние Сапфира, а тот желал с помощью восстания упечь хоть кого-то из перевёртышей в Абверфор.
– И всё же… – не отставал Макферст. – Есть ли способ доказать вашу правоту?
– Да, есть. Однако в процессе доказательства есть риск написать учебник, – усмехнулся Мэйн. – В двух словах не объяснишь, а потому стоит просто поверить нашему опыту…
– …И следующее восстание произойдёт не скоро, – дополнил фразу Мэйна Сапфир.
Последние слова волшебным образом успокоили Уайт-принца.
Алекс усадил жену рядом с собой на диван и ощутил, как холодеют её пальцы в его ладони. Собой эрцеллет тоже править умела преотлично – со стороны выглядела уравновешенно и спокойно, разве только алые искры где-то в глубине глаз говорили о том, что она сдерживает гнев и ещё какое-то чувство, которое Алекс не смог сразу распознать. Мэйн и Сапфир только что высказывались именно так, как она говорила, ей не нравится – так, будто эти древнейшие истинно всемогущие бессердечные ублюдки, для которых вся империя лишь арена для продолжающейся скрытой войны с перевёртышами. Да, не повезло жене с семейкой. Даже почти святой Брайан в очередной раз отступил от собственных принципов и, свободно допуская будущие жертвы, страдающим нисколько не выглядит. Надо как-то объяснить всё это.
– Итак, получается, перевёртыши решили, что можно воспользоваться погромами квартерианцев и вылить их недовольство властью в восстание? – спросил Алекс громко.
– Именно так, Санктуарий, – отвечали ему принцы, не понимая, почему он прикидывается ещё большим дураком, чем обычно. Понимание мелькнуло в глазах только некоторых из присутствующих.
– Но, может быть, хоть кто-нибудь проговорился о настоящих целях Чёрного Блока? – продолжал Алекс. Это небольшое представление предназначалось для Брианы. Ей, судя по нарождающейся дрожи в плечах и напряжению во взгляде, просто необходимо знать, что древнейшие вовсе не такие, какими кажутся. Что у них есть более чем серьёзные причины допускать кошмар восстания.
– Если только очень завуалированно, – наконец отозвался Сильвертон, смерив Алекса далеко не восхищённым взглядом. – И не всегда можно понять, к чему всё это имеет отношение, однако один манифестант, по виду далеко не эскорт, заявил на собрании единомышленников, что императору следовало бы увеличить дотации на кровь. Я к тебе, Брайан, обращаюсь. Твоя жена тоже замешана.
– Предположим, не моя жена, а клан Дан-на-Хэйвин, – нахмурился губернатор, женатый на единственной эскортесс, имеющей право находиться на территории Ньона, к тому же управляющей распределением выделенных доз для главных кровопийц империи – эскортов.
– Вероятно, – кивнул Сильвертон, так же нахмурившись, – действительно Дан-на-Хэйвин. Разрозненные детали в заявлениях погромщиков указывают на желание Игрейны разбогатеть. И сделать это за счёт поддержки государством её клана, единственного и последнего из самых древних кланов людей за исключением, соответственно, семьи Бесцейна, – герцог постарался согнуть корпус, изобразив поклон наследнику престола. – А так же за счёт прочих прибавок, которые, кому бы ни предназначались, всё равно пройдут через руки Дан-на-Хэйвин и других принцев-перевёртышей.
– А что же простые перевёртыши? – заговорила Бриана, дав понять Алексу, что он не зря только что изображал идиота и что всё обсуждаемое её действительно волнует. – Им просто не хватает работы! Почему обязательно допускать восстание, чтобы умерить их пыл, вместо того, чтобы помочь и дать им, наконец, работу?
– Прекрасный вопрос, эрцеллет. Не в бровь, а в глаз, как говорил мой дедушка, – улыбнулся наследный принц. Он оглянулся, обвёл взглядом присутствующих: – Ну, что скажете на это, древнейшие? Страдания простых перевёртышей не важнее ли цели прижать одного из членов Чёрного блока?
– Вот в этом конкретном случае – ничуть не важнее, – как всегда строго ответил Сильвертон. – Сами бунтовщики либо квартерианцы, которым не важно во имя чего, и как, главное вносить беспорядок, либо так и не сумевшие устроится, присягнувшие в 24-м году перевёртыши извне, либо изгнанные Хантом офицеры Шона Грэма, которые считают недостойным своих персон работать подобно всем остальным свободным перевёртышам. Первых и последних, кстати, больше, чем тех, кто в течение почти 10-и лет не смог адаптироваться к жизни в империи.
– То есть, пусть все эти, грубо говоря, неудачники, будут уничтожены во время подавления восстания, только потому, что, по вашему мнению, они… лишние? – вот теперь Бриана была возмущена так, что перестала скрывать это. Её холодная ярость поразила принцев, и те смотрели на неё, поднимающуюся с места, замерев, как испуганные дети.
Бриана всё же просто покинула собрание.
– Даже нос никому не сломала… – с делано-несчастным видом проговорил Алекс. – Вот почему, когда я не прав, моё лицо обязано пострадать? Вам всем повезло, господа, знаете ли.
– Ты вечно перед ней один стоишь, виноватый, а нас тут, виноватых, много, – чуть невнятно объяснил Сапфир, – она не знала, кого выбрать для расправы, а так бы точно врезала, клянусь.
– Виноватых? Значит восстание нужно для того, чтобы под его прикрытием избавиться от лишних перевёртышей? Смелая эрцеллет права, выходит? – вопрошал Уайт-принц. – Это подпадает под нарушение канонов о видах. Каждый из присутствующих будет вызван в Цитадель для разговора. В том случае, если увижу в ком-то стремление хотя бы к частичному геноциду перевёртышей – проведёте зиму в Абверфоре!
– Проблема, – вздохнул принц Лайт.
– Почему ты не предвидел этого, Сапфир? – обратились принцы к ясновидящему.
– Это всё Алекс, – пожал плечами старший из Сильверстоунов. – Не разберу я, коварен он, влюблён в жену или просто дурак. Скорее всё вместе.
– Влюблённый коварный дурак? – Алекс изобразил шок и поднялся с места: – Какой ужас! Однако мне, чую, следует найти объект моей любви.
– Рискуешь получить по носу за всех нас, – предупредил Сапфир и широко улыбнулся: – А, впрочем, иди, найди её. Это ведь твой долг, не так ли?
Алекс серьёзно призадумался, но всё-таки пошёл искать возлюбленную. Скорее всего, она отправилась спать к себе в комнату – уже достаточно поздно.
Всё пошло не так, как он задумывал. Нужно было обратить её внимание на Элайна и двойняшек, а не пытаться оправдать древнейших (и себя самого) в её глазах.
Проходя по коридору мимо Сапфирты, Алекс готовил себя к мысли, что в этот раз от гнева Брианы рухнут стены и крыша дворца. Но вовремя очнулся и обернулся к старшей дочери:
– Куда пошла твоя мать?
– Понятия не имею. Она выглядела…
– …Очень злой?..
– Будто не в себе, – вдохновлённо выпалила Сапфирта. Она тоже выглядела слишком возбуждённой для позднего вечера. Странно. И в то же время ничего странного, учитывая, что они сейчас находятся в двух комнатах от места, в котором обсуждался скрытый геноцид вида Сапфирты. Наверняка подслушивала. Любознательная, она с детства любила присутствовать на обсуждениях дел принсипата и не терпела тайн.
Пришлось изменить планы:
– Сапфирта, пойдём-ка со мной, – Алекс подал ей руку. Наверное, всю жизнь придётся обращаться с ней, как с маленькой девочкой, чтобы никто никогда не представил себе ничего лишнего. Перевёртыши такие воображалы!..
– Ты собираешься со мной поговорить? О чём?
– О том, что ты услышала.
– О чём конкретно?
– О том, что так расстроило твою маму.
Сапфирта не отозвалась. Она позволила увести себя в кабинет и выслушала всё, что Алекс сказал ей о намечающемся восстании и о том, что допущение его ни в коей мере не планируется использовать для уничтожения части перевёртышей. Хорошо, что девочка-перевёртыш не видит лжи – Алекс и сам не был до конца уверен в том, что подавление восстания не обернётся кровавым сражением над крышами Ньона и город не зальёт дождём из чёрной крови.
И когда спустя почти свечу он вернулся к своим гостям, древнейшие заметили его озабоченный вид.
– Лицо цело, но всё равно не в порядке, – слабо пошутил кто-то.
– Сапфирта подслушивала, – объяснил Алекс. – Пришлось сочинять сказки, чтобы не дать слишком сильно травмироваться душе юного существа.
– Надеюсь, ты сочинял не такие сказки, чтобы она забыла всё услышанное? – поинтересовался Сапфир.
– Нет-нет. Но ты сказал… в твои планы входит кое-что ужасное. Как быстро ей надо повзрослеть, чтобы тебя всё устраивало?
– Она должна взрослеть с каждым мгновением, очень быстро, – очень жёстко сообщил ясновидящий.
– Мне это не нравится.
– Мы обсуждали это, помнится, и ты отдавал себе отчёт в том, какие будут последствия.
Стоило Алексу вспомнить тот давний разговор с ясновидящим, как к нему вернулось хорошее настроение. Он оттянул удавку галстука и постарался расслабиться.
– В чём дело? – поинтересовался Уайт-принц.
– Сапфир считает, что мою малышку ждёт особенное будущее, – пояснил Алекс наследнику престола. – Но, как водится, в том, что касается ещё не свершившихся личных достижений, дельнее будет хранить молчание.
А следующим днём ему объявили:
– Эрцеллет-принцесса отбыла в неизвестном направлении ещё вчера вечером, – сообщил Кэмиркай. – Анмени было приказано не предупреждать вас.
Если бы не затянувшийся до утра "вечер" с принцами Белого блока, Алекса ещё можно было бы растолкать и сообщить ему эту новость раньше.
Закончив с поздним завтраком, Алекс отправился посмотреть на состояние комнаты жены, разруха ли там, или порядок. Если собраны все её любимые вещи и открытки с лицами детей от первого мужа, то ждать её придётся долго и проще поехать за ней и вернуть самому.
Бриана почти ничего не взяла с собой. Значит, её поступок был продиктован вспышкой гнева, эмоциями, а не чем-то, что она назвала бы здравым смыслом, и нужно всего лишь подождать её возвращения.
Глава 6. Цепные поиски
Алекс ждал.
Сапфирта по-прежнему училась в школе и беззаботно бегала с подружками по коридорам и залам Три-Алле. Анна и Шеридан, умненькие девочки, были настолько увлечены нанятыми для них учителями и тренерами, что не успевали задавать вопросов – по вечерам засыпали, едва попадая в атмосферу тишины и спокойствия. В отсутствие Брианы Алекс пригласил их ужинать вместе со всей семьёй, но иной раз, не смотря на веселье, Шеридан он уносил из-за стола крепко спящей.
Некоторые из принцев действительно оказались заточены в Абверфоре за одну только надежду, что предстоящее восстание обернётся смертью пары сотен перевёртышей. Правда, совсем ненадолго.
Алекс же принадлежал к ряду тех, кто скорее неуместно зло шутит, чем действительно желает смерти кому бы то ни было. Но воспитание трёх девочек-перевёртышей избавило его от любого желания хохмить на допросе, организованном Уайт-принцем.
Двойняшки Росслеи при встрече шёпотом поведали Алексу, что его эрцеллет на том вечере перед отъездом "пахла фруктами", а вот от многих других присутствующих несло гадостью, от которой Элайну надёжно расхотелось видеть древнейших.
– Добрый день, Санктуарий, – поприветствовал Алекса Уоррен Элайн как-то раз, приехав в Три-Алле. – Твоя эрцеллет нальёт ли мне шоколада?
– День будет ли недобрым без шоколада? – еле подавил зевок Алекс – иногда ему не спалось без женщины рядом. – Бриана отбыла неизвестно куда.
– У неё довольно много дочерей и сыновей от Ил'Майра, как я понял, – проговорил Элайн, медленно опускаясь на ближайшее сидение.
– Так что она могла отправиться в любом направлении, к кому больше захочется. Понятно, почему она не взяла открытки – зачем они ей, если она собиралась увидеть их лица вживую?
– Но ты как будто всерьёз обеспокоен.
– Глазастый какой, – скривился Алекс и объяснил: – Тем вечером я собирался остановить её, но из-за Сапфирты не сделал этого. Посчитал, что чувствами Брианы можно пренебречь, ведь она взрослая умная женщина, а не впечатлительный подросток не вполне изученного вида.
– Ты всё верно сделал, – ровно сказал Элайн, и ставшая ощутимой лёгкая неловкость сообщила Алексу, что пора заканчивать и объяснять, чего ради принц империи так откровенничает о своей личной жизни:
– А раз я всё верно сделал, то остаётся залить неоправданное сожаление чем-нибудь крепким.
– Это предложение? – Элайн явно почувствовал себя неудобно. Он не сможет отказаться после того, как Алекс перешёл с ним на новый уровень откровенности. Но Элайн уже явно купается в лучах особенной любви Единого, иначе бы в его голову не пришла так своевременно светлая мысль:
– Что, если она вернётся как раз в тот момент, когда мы оба будем перекачены крылосколом до невменяемого состояния? Что, если она снова уедет? Две из жён Кардифа, помнится, так и поступили. Шесть веков прошло, а я всё ещё чувствую себя виноватым.
– Вероятность не велика. К тому же она вполне нормально расценивает…
Элайн преувеличенно глубоко вздохнул и заговорил, постепенно ускоряясь:
– Ах, да, она вполне разумна иногда, когда очень надо оправдать твои действия. Но не ты ли только что сожалел о том, что не защитил её чувства, понадеявшись на то, что она воспользуется здравым смыслом?
– Э-э… Ты прав, Элайн. Может, предложишь ещё что-нибудь дельное?
– Тебе надо поехать за ней, вместо того, чтобы пить здесь, со мной. Если всё сложится хорошо, то вы вернётесь задолго до начала восстания, и у тебя будет возможность самому позаботиться об эвакуации семьи.
– Скорее всего, она поехала проведать своих детей. Даже если бы я хотел побывать во всех провинциях империи, я бы не решился ехать за женой – к этому времени все следы уже будут запутаны донельзя.
– Метакарта, принц, такая штука, через которую можно с ней связаться, – ёрничая, напомнил Элайн.
– Не ответит.
– Но ещё есть Сильверстоуны. Возможно, кто-нибудь из них вспомнит, говорила ли она, куда собирается поехать прежде всего?
– А ещё можно заставить Валери помолиться о том, чтобы Бриана стала благоразумнее, – отозвался Алекс. Эта мысль ему так понравилась, что он чуть ли не подпрыгнул в кресле.
– И только? – усомнился Элайн. – Почему не заставить его помолиться о том, чтобы она вернулась?
– Это же покушение на её личную свободу! Не-ет! – радостно возразил Алекс. Молитвы почти святого Брайана не имели абсолютной силы и далеко не всегда действовали, но верующие в Единого восхищённо преувеличивали дар дядюшки Брианы.
– Мне кажется, покушаться на её характер и вносить в него изменения без её ведома ещё более преступно, чем ограничивать физически, – поддержал своеобразную шутку Элайн.
– В любом случае, едем со мной, – коротко посмеявшись, сказал Алекс. – Где сейчас Валери?
– Могу лишь предположить, что он в ратуше, увлечённо предаётся губернаторскому труду. Но зачем там я?
– Поможешь найти мне верные слова.
– Принц неуверен в себе? Как тебя, в таком случае, терпят в принсипате?
– Похоже, достаточно быть древнейшим, чтобы давать советы по управлению империей, – Алекс задумывал эту фразу как шутку, но мысли его вернулись к восстанию и роли одного из потомков в нём, и последние слова его прозвучали печально. К тому же они были почти полной правдой, потому принц рассудил, что дальнейшие разговоры бессмысленны и самое время тащить Элайна к Валери. Если повезёт, то в эту встречу мальчишки вновь официально подружатся. И даже если Элайн и двойняшки готовы во имя достижения идеала духовности молчать о своих силах и терпеть всеобщее тихое осуждение, то одна лишь дружба с почти святым Брайаном обелит Элайна в глазах общества, а затем, как по цепочке, и двойняшек Росслеев.
Валери, что не удивительно, быстро согласился с планом спасения репутации друга и уговорил Элайна, сумев найти подходящие слова.
Так что Алекс только сказал Брайану Валери, что Бриана уехала, не сообщив, куда именно, и попросил дядюшку жены прибавить своей племяннице благоразумия. После чего уехал, бросив Элайна.
Позже Алекс сумел убедиться в том, что Элайн и Валери действительно остались теми же друзьями, какими были во время возведения Ньона.
Но что касается молитв почти святого, так, похоже, Валери просил о чём-то другом, о чём-то вроде вложения необычных идей в голову Алекса. И мало того, что экзотическая идея пришла в голову, так ещё и настойчиво возвращалась. Ведь был повод применить её – исчезновение любимой жены. Но фактический шпионаж через метакарты, если только никто ещё не додумался до него, не понравится ни Бриане, ни императору, узнай он о подобном.
И, может, почти святой Брайан молился Единому о благоразумии для него, Алекса Санктуария, потому что рассудив, что раз всё равно не спит ночами, то использовать бессонницу с пользой будет единственным стоящим решением, принц вновь атаковал Валери просьбами и тот согласился помочь.
Кроме Валери никто бы не смог помочь, но не по обычной причине, а потому, что Бриана, если она, как и хотела, отправилась на поиски отца, то уже далеко, должно быть. Но, где бы она ни была, начала она свой путь из первого дворца клана Си – Сильверхолла.
Прежде всего, Алекс отправился в Деферран в компании Брайана Валери и Уоррена Элайна. В последний момент к ним в экипаж запрыгнула супруга почти святого – красивейшая из женщин – эскортесс Моргана Аргиад Дан-на-Хэйвин, и у мужчин испортилось всё их великолепное (ну почти великолепное) настроение. Путь предстоял пусть очень комфортный, но длительный, так что присутствие такой женщины, как Моргана, в замкнутом пространстве экипажа немало напрягло.
От внешности красавицы рябило в глазах, и гас аппетит от жалости к Элайну, которому Моргана, похоже, слишком нравилась, что, скорее всего, и стало истинной причиной прошлого "внешнего" разрыва двух друзей. Всё же Элайн удивительно хорошо играл роль любующегося, но безгрешного в мыслях, на протяжении всего пути, и Санктуарий с каждой минувшей свечой мысленно поздравлял бедолагу.
Но вскоре четвёрка путешественников оказалась во втором по величине городе планеты. Мало того, что Деферран действительно простирался так широко, что чаще всего в дымке горизонта не видны были границы жилых массивов, так южная столица ещё и обладала самыми высокими зданиями и башнями, сконструированными из редких материалов, специально с учётом сверхсильных землетрясений. Так, Деферран, главный город бывшего Юга, превосходил Ллевеллу, финансовую столицу Севера, абсолютно всем, хотя бы только по одной из причин: Югу был необходим административный центр, откуда монарх или предводитель мог, собственно, править. Среди северян же существовала своя договорённость о равных царствованиях на подконтрольных территориях, и единый центр им нужен не был, и отчитываться никто ни перед кем не собирался.
А ещё здесь, в Деферране, было ощутимо теплее, чем в более холодном Ньоне, продуваемом, к тому же, всеми возможными ветрами, пусть и не сильными. Несмотря на зимний вечер, здесь доцветали самые поздние цветы, а на стенах домов и ветвях кустов оседали мелкие капли дождя, чтобы увеличившись, отяжелев и ускорившись, стекать вниз.
Валери сразу пригласил всех в Сильверхолл – дворец Си в Деферране. Поскольку почти святой оставил целый город дел и забот, Моргана – свою обожаемую принцессу Игрейну Пятую, а Элайн – предка, которого не предупредил об отъезде, все стремились как можно меньше времени потерять и скорее поймать за хвост цепочку, которая могла бы привести к Роджеру Кардифу, если только не на его поиски отправилась Бриана.
Местный дворецкий, вопреки ожиданию Алекса, сообщил, что эрцеллет Санктуарийская ни одного раза не появлялась здесь со дня совершеннолетия не по случаю праздника. Но никого это не остановило. Валери лишь кивнул и направился на поиски комнат брата-близнеца. Элайн и Моргана последовали за ним. Разочарование, которое принц испытал, когда понял, что жена его здесь не появлялась, словно ставило ему невидимые преграды, но Алекс упрямо двигался вслед за всеми, потому что знал, что отстав, позволит одиночеству войти в душу и всё-таки поддастся желанию отследить метакарту Брианы шпионским методом. К тому же ему было любопытно взглянуть на комнаты, в которых угасло так много любви, как о том говорят.
Против любых ожиданий, апартаменты Роджера Кардифа в Сильверхолле выглядели так, будто использовались как склад. Так много там лежало и стояло, рядами, стопками и кучами: книг, бумаг, подозрительных склянок, оружия и предметов искусства.
– Сюда эвакуировали всё, что оставалось в Преви-Шедвард, – объяснил Брайан. – В то время дом был полуразрушен. Сейчас уже, наверное, не осталось и руин.
– Личность твоего брата поражает, Валери, – протянул Алекс, поднимая из кучи странных предметов ошейник из резной белой кости с длинной цепью, где металлические звенья были заменены кожаными. – Знаешь, для чего это?
Элайн, как и Моргана, судя по виду, начали догадываться, а вот почти святой просто отвернулся, и, пройдясь по кабинету, вышел и завернул к дверям в спальню. Алекс из любопытства пошёл следом, положив ошейник на место. А Валери знал, что и где искать – он методично перерывал ящик за ящиком из тех, что Кардиф задвинул далеко под кровать. В этих ящиках хранились пожелтевшие и пятнами позеленевшие листы писем.
– Зачем тебе читать чьи-то письма? – поинтересовалась Моргана, вошедшая следом. – И чьих писем он так много мог хранить?
– Это был его способ вести дневник, – помолчав, ответил Валери. – Кто-то пишет всё в тетрадях, но нашедший их никогда не сомневается, что автор пишет о себе. А здесь, поскольку почерк, язык и стиль речи изменены и записи составлены от лица неизвестного, никто и не может сразу предположить, что всё описанное – жизнь Роджера.
