Анастасия Попова
Светочка. История одного поступка
Светочка была зая. И мозгов столько же.
В коридоре она столкнулась с полковником.
– Ну что, как наш Ксенофондов, скоро сажать будем?
– А Ксенофондов не виноват. Этого парня тесть заказал.
Полковник изменился в лице.
– Эта версия отрабатывалась. Она не подтвердилась. Убил Ксенофондов. Ищи улики и свидетелей.
– Да… – сказала Светочка и подумала, что брат Бушлаева наплёл ей какую-то ерунду. Ну, не может же полковник врать. Конечно, убил Ксенофондов! Что можно ожидать от брата Лошади. Лошади ух! Убила бы!
И всё-таки Светочка поехала к тем парням, друзьям Бушлаева. Они подтвердили то, что говорил брат Бушлаева. Потом вызвала директора склада, куда поступают сотовые телефоны. При Светочке подняли записи – сотовый телефон, который был украден 21 марта, поступил в продажу только 14 мая. А значит, полковник ошибся.
Потом Светочка созвонилась с 23 свидетелями, которые видели на банкете друга Бушлаева. Пять человек согласились в разное время приехать в Находку для дачи показаний. Да, он там был ровно в ту минуту, когда насиловал гражданку. У одного даже видео сохранилось. Причём на видео запечатлены большие настенные часы, на которых отображалась и дата. Сомнений быть не может.
… Полковник вошёл в кабинет. Под его глазами лежали чёрные круги.
– О, я тут попутно раскрыла одно дело…
Светочка вывалила ему все материалы по друзьям Бушлаева. Полковник стал красный как трусы, которые Светочке пыталась втулить Лошадь.
– То есть Вы, вместо того, чтобы заниматься делопроизводством, копаетесь в давно постиранном белье?
– Я но… Эти пацаны не виноваты. Тот следователь, он…
– У Крапоткина стаж работы 12 лет! И Вы мне тут суёте!
– А как Вы объясните, что человек кого-то изнасиловал в Находке, а сам был во Владивостоке, и его видело 20 человек, пять дали мне показания?
– Врут. И один, и второй виноваты, и были осуждены. Точка. Через неделю доказательства по Ксенофондову должны быть в прокуратуре.
Полковник вышел, громко хлопнув дверью. Светочка подумала: «Наверное, Крапоткину заплатил тесть, а половину отдали полковнику».
Странное существо, человек. Вот, Светочка, ненавидит лютой ненавистью Яну Ксенофондову. С таки энтузиазмом взялась за дело, только потому, что обвиняли её брата. А сейчас даже если бы там, в СИЗО была Лошадь, она бы всё равно настаивала на том, что Бушлаева заказал тесть, а те, двое сидят ни за что. Почему? Нет, она никогда не хотела изменить мир. И о чести мундира вспоминала только в день милиции. Просто когда тебя пять лет учат расследовать, ты берёшь и расследуешь, как калькулятор, который не способен на дважды два выдавать пятёрку. Светочка не умела добывать улики, которых нет. И не представляла, как это. Она подумала, что мнение одного полковника – ерунда. Если он взял от тестя, это его проблема, Светочка не возьмёт. Светочка не полковник.
Дверь снова распахнулась. Снова вошёл полковник.
– Прошу прощение, я нагрубил Вам, – сказал он, – видите ли… Так сказать, эти ребята, что Бушлаев, что его друзья… Они члены ОПГ, так сказать, они подтасовывают улики, подкупают свидетелей. Вы не знаете, с какими людьми работаете. Там, в деле, так сказать, есть экспертиза, которая показывает, что на девушке был эпидермис, и не только, осужденного. Экспертиза купленной не бывает. Сейчас, так сказать, вас пытаются ввести в заблуждение, но… Эти версии прорабатывались. Поэтому следствие длится так долго. Если Вы снова пойдёте по этому пути, мы так лет пять никого не посадим. Я Вам говорю, убийца – Ксенофондов. Вы мне верите?
У полковника было приятное усатое лицо. Светочка знала его как человека открытого и порядочного. Наверное, её, и вправду, пустили не по тому пути. Надо долбить Ксенофондова. Это он, точно он.
В полдень Светочке позвонил отец Бушлаева, они договорились встретиться у него дома. Это был шикарный коттедж неподалёку от Золотой долины.
– Вы, и вправду, ничего не боитесь? – спросил Бушлаев.
– Нет, – гордо ответила Светочка и спросила себя: «А действительно ли я ничего не боюсь?»
– Детка, в этом деле замешаны всё ФСБ, следствие, судебная система, короче всё, что есть в Находке.
«Глупости, такого не бывает», – подумала Светочка. Но, когда она прослушала записи, в которых фигурировали и тесть Бушлаева-младшего, и Серёжин, и даже Алиса, а также контрабанда мяса и не только мяса… Плюс документы на подставные фирмы… Сомнений не осталось. Отец выкатил ей газетные статьи об одном таможенном генерале, который нынче в тюрьме, хотя не так давно раскрыл эти контрабандные схемы. Адвокат этого генерала, один из лучших адвокатов Находки… убит. Были и предсмертные записи Эдуарда, где он называет фамилию человека из ФСБ.
Светочка сделала несколько запросов в банки Находки и Владивостока и, в одном из Владивостокских филиалов крупного федерального банка дали информацию, что на фамилию фсбшника, который последний видел Бушлаева-младшего, тесть Эдуарда перечислил 80 000 долларов 24 ноября (Бушлаев пропал без вести 22 ноября). А в находкинском банке сообщили, что 23 ноября тестю Бушлаева 80 000 долларов перечислил Серёжин. 80 000 долларов – цена жизни молодого перспективного парня. Радует, что 80 000. Светочкина жизнь и пятой доли этой суммы не стоит.
– Ваш сын состоял в ОПГ?
– Конечно, нет, они там от нашего имени ещё написали, что мы говорим, чтоб его не искали. Мерзавцы.
Когда Светочка шла на ватных ногах в кабинет, полковник с ней даже не поздоровался. А жаль… Именно сегодня ей хотелось, чтобы он был с ней учтив и называл на Вы. Другие отворачивались и делали вид, что её не заметили. Когда Светочка вошла, Рита шмыгнула курить.
– Я с тобой, – сказала Светочка.
– Ты только пришла, – ответила Рита.
Но Светочка упрямо поплелась за ней. Рита молчала. Светочка молчать не могла.
– Сегодня со мной никто не поздоровался, в чём дело?
– В том, что ты дура.
– Рита, но ты же… Тот Ксенофондов, он невиновен.
– Светка, полковник тебе сорок раз намекал, что от тебя хотят…
– И пусть хотят. Я хочу по правде.
Рита со злостью затушила сигарету.
– А знаешь, в чём правда? Ты влезла в дерьмо, в котором половина наших, две трети судей, всё ФСБ и, я уж не знаю, сколько народу из таможни…
– Значит всё это дерь… Всех их надо взять и вымыть…
– Во имя чего? Во имя того, чтобы у нашей нежной принцессы Светочки были чистые руки?
– Хотя бы во имя этого.
– Ладно, ладно, сбросим со счетов, что завтра твоя мама может выловить в реке твой труп, другой вариант – ты угодишь на место Ксенофондова. О, нет, не на место, вместе с ним. Ибо убийцей решили сделать его. Ладно, наденем розовые очки, и представим, что все, кто был в этой цепи, отправятся за решётку и наша доблестная Светочка победит. Ты сможешь жить после того, как посадишь полковника, Круза, Васю, Шведова… Ты сможешь смотреть людям в глаза после этого?
Светочка отвернулась к окну.
– Ты мне это говоришь, как будто я убиваю и сажаю ни за что направо и налево. Да, я спокойно буду смотреть в глаза людям. Я просто выполняю свою работу… Нормально и честно, как это должно быть.
– То есть, все вокруг козлы, а ты белоснежка?
– Да, белоснежка.
– Да ты взятку взяла и умудрилась это сделать на камеру.
– Ты сказала, что стёрла запись.
– Я? Конечно. А Круз мог сохранить. Полковник мог скопировать. Да мало ли, кто-нибудь на мобилку закачал… Понимаешь, тебя посадят, за то, что ты реально сделала. И бей сколько хочешь себя в грудь, что хорошая. Тебе оно надо?
Рита закурила ещё одну сигарету. Её пальцы дрожали. Белки её глаз расчертили красные прожилки. Нога быстро шаркала о пол.
– Рита, не противно тебе?
– Противно. Слыхала о таком феномене – звонки сверху? Полковника теребят постоянно. Я сама слышала, как он не выдержал и закричал: «Девка упёрлась!» Потом позвонили нам, я взяла трубку. Сказала, что ты на осмотре. Там мужик, кто он, я не знаю, спрашивал, были ли у тебя косяки, как служишь и прочее. Я не выдержала, говорю: «Я всё знаю. Она немножко глупая. Я ей всё поясню. Она сделает так, как вы хотите. Только ничё ей не делайте». Он говорит: «Посмотрим». Светка, мне, по большому счёту, чё? Даже, если будет претензия… Скажу, что не уломала… А ты?
– Знаешь, я вот думаю, а я? Сегодня я этого Ксенофондова туда… Завтра… Ну, раз одного, скажут, надо ещё одного так же. Третьего, четвёртого. А потом все будут знать, что для меня это не проблема и… Рита, а ведь для меня тогда это проблемой, и впрямь, не будет. Рит, может уволиться?
– … имея на руках всю эту мерзость? Ну-ну… По следам героя Бушлаева… Лучше уж толкнуть в прокуратуру, пусть там, как ты, помучаются… Ты мне одно скажи. Ксенофондов, он же, между нами, девочками, твой враг. Ты Ксине тогда что сказала, помнишь: «Я здесь сужу и милую». Нет, если бы там, в СИЗО, был твой парень или дядя какой-нибудь троюродный, да даже если бы просто хороший человек… А так… Тебя по морде хрясь, хрясь, хрясь. А ты, вместо того, чтобы дать Ксине по руке, целуешь её руку? Светочка, ты лохушка. Синдром жертвы. Ксина не могла выбрать не тебя.
Светочка вскипела. Её глаза налились кровью, всё поплыло. Она представила, как целует Лошади руку, за то, что та покромсала ей куртку. Ну, уж нет! Действительно, а что это она? Самая честная нашлась! У всех свои интересы. Почему их не может быть у Светочки? Ведь она для этого сюда пришла.
Светочка и Рита вернулись в кабинет. Светочка стала обдумывать, как будет сажать Ксенофондова. В эту минуту раздался звонок. Взяла Рита. Когда она услышала голос в трубке, её глаза округлились. Дрожащей рукой она передала трубку Светочке.
– С вами говорит генерал ФСБ …
Фамилии генерала Светочка не расслышала.
– Так вот, мы знаем, что вы за вознаграждение в виде 50 тысяч рублей пытаетесь освободить от ответственности гражданина, который похитил крупного предпринимателя Бушлаева. Насколько нам известно, взятку вы получаете не в первый раз. У нас также имеется видеозапись получения вами взятки в размере трёх тысяч рублей…
