Анастасия Медведева
Девятая дочь великого Риши
Глава 5. Время идти лесными тропами
– Это…
– Это природа, кириса. Давно не видели таких пейзажей? – хмыкает Чэн.
– Нет, я видела… на картинках…
Изумленно смотрю во все глаза. Пусть небо давно потемнело, звезды и свет луны отлично освещают пространство.
Холмы, горы вдалеке, деревья… много деревьев… так близко! И никаких стен вокруг!
– Вас довозили до дворца матушки в коляске?
Точно, его же не брали в те поездки.
– Да, – важно киваю я. – Иногда таскали в паланкине по улицам. Но этикет не позволял выглядывать наружу: полагалось ровно сидеть на подушке и не двигаться с места.
– Ну, завтра днем вы насмотритесь на эту красоту вдоволь. А к концу недели, возможно, уже плеваться от этих видов начнете.
– Да разве это возможно? – растягиваю я на губах улыбку, продолжая всматриваться в темень. Затем зябко передергиваю плечами.
– Сейчас я разведу костер. Здесь нас вряд ли найдут, даже если будут усиленно искать: никому не придет в голову, что бестолковая кириса решится путешествовать по свету.
– Ты думаешь, нас ищут? – отрешенно спрашиваю я.
Даже не реагирую на «бестолковую кирису».
– Вы были слишком увлечены огоньками вокруг, – насмешливо откликается Чэн, скидывая мешок с плеча, – и не заметили стражников, патрулирующих те улицы, что мы старательно обходили.
– Значит, они все-таки ищут меня, но по-тихому, – выдыхаю я, не зная, радоваться мне или еще больше грустить.
– Пойду за хворостом. Посидите здесь и постарайтесь не привлекать внимания: путники обычно идут другой дорогой, но ваше везение просто не может не привести сюда медведя или еще кого пострашнее.
Расстелив покрывало, Чэн спокойно поднимается и уходит в лес.
– Кого пострашнее?!
– Ну, озлобленного духа какого-нибудь. Кто вас знает, на что вы способны, – отвечает страж, а я готова швырнуть в него его же мешком.
Но вместо этого притягиваю к себе колени и сижу неподвижно. А потом перебираюсь на покрывало. Не зря же его расстелили.
Он шутил.
Чэн просто шутил.
Никто ко мне не выйдет.
Но стоило какой-то большой тени промелькнуть между деревьями, как я сразу теряю свою уверенность. А мой громкий крик, кажется, отражается от ветвей и возвращается обратно ко мне оглушающим звоном.
– Ладно, напугали. Я пошел обратно.
Мой страж с охапкой хвороста в руках разворачивается на сто восемьдесят градусов.
Еле сдерживаюсь, чтобы не броситься к нему.
– Нет, Чэн! Не уходи! Вокруг так много незнакомых звуков! И тени везде… Я никогда не была в лесу… И костра никогда не видела…
– Сколько открытий вам предстоит! – фыркает страж и садится на корточки.
Внимательно слежу за процессом розжига.
Откровенно недоумеваю: откуда взялась искра? И почему от нее вспыхнули сухие ветки? Во дворце я много раз играла с камнями, и искры в стороны не летели.
Мне все интересно!
– Не садитесь так близко. – Чэн аккуратно отодвигает меня от огня. – Он сейчас разойдется.
– Это и есть костер?
– Его вы тоже видели только на картинках? – хмыкает мой страж, но как-то по-доброму.
Активно киваю, чувствуя долгожданное тепло.
– А что есть будем? – с воодушевлением спрашиваю я.
– Лепешки. И соленое мясо.
Он вынимает еду из мешка.
– И?..
– И воду.
Чэн достает бамбуковую бутыль.
– И?..
Он разводит руками:
– Кириса, вы всегда можете вернуться во дворец и питаться так, как привыкли.
Хочу его ударить. Но вместо этого принимаю лепешку и впиваюсь в нее зубами. Вчера я не ужинала. А сегодня весь день и думать о еде не могла: так была испугана.
– Создатель, как же это вкусно!
Я еще яростнее вгрызаюсь в лепешку, прикрывая глаза от удовольствия.
– А вы непривередливая.
Минут пять я усердно пытаюсь разжевать жесткое мясо, а потом негромко напоминаю:
– Ты говорил, что сестры заставляли меня пачкать лицо.
– Хотите сказать, что это не так? – глядя на костер, интересуется Чэн.
– Я сама это делала, – признаюсь еще тише. – По совету покойной нянечки и руками служанки… но сама. Меня никто не заставлял.
– Что-то не верится. Я наблюдал за вами несколько лет и каждый день видел, как вы готовитесь выйти из покоев.
Я опускаю голову:
– Вначале я делала это с удовольствием, но потом просто привыкла и не могла остановиться.
– «Не могла остановиться». Какой интересный подбор слов. Может, вам уже не давали остановиться?
Поежившись, обхватываю свои колени.
– Я продолжала, потому что знала, что сестрам это нравится.
– А теперь ответьте: нормально ли, что вашим сестрам нравилось уродовать вас?
Подбираю ноги еще плотнее к себе и утыкаюсь в колени лбом. Не могу этого вынести.
– Но это же не они мазали меня углем по утрам.
– Но они это поощряли, – чуть тверже, чем прежде, произносит страж, и я морщусь в своей скрюченной позе. – А теперь спросите себя: почему они поощряли этот странный ежедневный ритуал своей любимой младшей сестры?
– Это веселило их? – шепчу я, крепко зажмурившись.
– Это успокаивало их.
– Но почему?..
– Вот мы и подобрались к причине, по которой нам пришлось бежать из поселения в лес, – хмыкает Чэн. Затем резко обхватывает пальцами мой подбородок и заставляет меня поднять голову.
Удивленная, встречаю его взгляд, застывая почти вплотную к его лицу.
– Вы привлекаете внимание, кириса. Ваше лицо привлекает внимание.
Смотрю на него, широко распахнув глаза, и не знаю, что ответить.
Выдавливаю неловкое:
– Чье внимание?..
– Мужское, – не выпуская меня, поясняет Чэн.
Несколько секунд мы так и сидим – неподвижно, даже не шелохнувшись. Неожиданно он резко отпускает мой подбородок и меняет тон:
– Впрочем, вам еще рано об этом думать.
Чэн подкидывает хворост в костер.
Странный вышел разговор.
Засыпаю я у самых углей и сразу же – стоит только голове устроиться на покрывале. Должно быть, события этого дня измотали меня.
Сплю неожиданно крепко и даже высыпаюсь. Но, проснувшись, тут же начинаю клацать зубами от холода.
– Следуйте за мной, я покажу, где можно умыться, – предлагает Чэн, очевидно, уже давно вставший.
Он отводит меня к ручью. В качестве уборной мне предоставляется вся окружающая местность.
Если бы вопрос не был таким деликатным, я бы высказалась. Но раз Чэн может привыкнуть к таким условиям, то и я должна!
Возвращаясь, клацаю зубами еще сильнее: вода в ручейке просто ледяная.
– Нам повезло, что дело идет к лету. Зимой идти по лесу – то еще испытание, – замечает мой страж, а я мудро молчу.
Ему, должно быть, виднее.
Я устраиваюсь у вновь разведенного костра и кутаюсь в покрывало.
– А что у нас на завтрак?
– Я наловил в ручье рыбы. Она мелкая, но ее достаточно много. – Чэн кивает на небольшой котел, в котором и впрямь копошится рыба.
Едва подавив рвотный позыв, почти спокойно уточняю:
– Мы… мы будем есть ее живой?
Внимательный взгляд молодого человека озадачивает меня.
– В другой раз я бы, наверное, разыграл вас, сказав, что да. Но выглядите вы неважно, поэтому отвечу правду: мы ее пожарим.
Он начинает насаживать рыбешек на прутики. Почему-то я считаю нужным заверить его:
– Со мной все хорошо. Я способна выдержать все это.
– Не сомневаюсь, – хмыкнув, но так и не взглянув на меня, отвечает Чэн.
А затем готовит.
Про соль я не спрашиваю, подозревая, что тогда мой страж вконец во мне разочаруется, и за завтраком пытаюсь представлять на месте рыбешек все деликатесы со стола во дворце.
– Скоро вы привыкнете к натуральному вкусу, без добавок, и еда в трактирах покажется вам слишком приправленной и пересоленной, – делится он опытом.
– Даже не знаю, радоваться ли этому, – отзываюсь я из мира грез о сладостях или хотя бы о мясной похлебке.
Когда мы собираем вещи в мешок, уже вовсю греет солнце, и я перестаю дрожать от холода, подставляя лицо под его лучи.
– Не советую увлекаться – так и ожоги получить можно, – предупреждает меня страж, шагая вперед.
– Оно же такое безобидное! – удивляюсь я, но все же опускаю подбородок.
– Кстати, вы постоянно теребите вашу подвеску. Порой неосознанно, – замечает Чэн, а я изумленно смотрю ему в спину.
И как он это видит? У него глаза на затылке?
– Она появилась у вас совсем недавно, – продолжает делиться наблюдениями страж, – и, судя по всему, она вам очень дорога.
– Ее мне подарила Фуа. На день рождения. Когда я зашла к ней в покои перед тем, как…
Я замолкаю, вспомнив все, что было после. А Чэн, похоже, вспоминает, как я отказалась продавать украшение.
– Она что-то значит для вас?
– Это подарок отца, – негромко отвечаю я, держа капельку на ладони. – Фуа подарила подвеску мне, решив, что я стану следующей Святой.
– Странно, не правда ли?
– Что именно?
Чэн бросает на меня взгляд через плечо:
– Странно, что она так решила, но в итоге именно ее имя мы услышали вчера из уст глашатая.
– Я не знаю, как это объяснить…
Не могу понять мотив ее поступка. Если Фуа знала, что мне грозит опасность, почему не сказала? А если не знала, почему не велела слугам искать меня после побега из дворца? Она, конечно, не имеет такой власти, как старшая, Суа, но ее влияние тоже велико. Она могла попытаться склонить сестер на свою сторону, если только…
Если только они все не были заодно с самого начала.
Тогда у Фуа не было шансов.
И я не могу винить ее.
– В подвеске есть какая-то сила? – вновь оборачивается мой страж.
На ходу я прислушиваюсь к себе и к металлу в руке.
– Не знаю. Если и есть, я ее не чувствую.
– Ладно, разберемся, – кивает сам себе Чэн, и дальше мы идем молча.
Хорошо бы… Я начинаю терять связь с реальностью, когда пытаюсь понять причины происходящего во дворце. Эти события совершенно точно имеют какой-то смысл, а поступки сестер – какую-то логику. Но пока все это ускользает от меня.
Это словно какая-то сложная игра, до которой я еще не доросла и правила которой мне неизвестны.
* * *
– Скоро будет деревушка, – сообщает мой страж через полдня пути.
Облегченно выдыхаю, осознав, насколько устала.
– Там можно попроситься на ночлег?
– Это вряд ли. Зайти туда имеет смысл только из-за вашей обуви.
– Что не так с моей обувью?
Кожаные сапожки очень удобны. До сих пор благодарю Создателя, что решила надеть их, когда отправилась на могилки нянечек. На земле тапочки из ткани, пусть и плотной, быстро замарались бы и пришли в негодность. А за подобное сестры не раз отчитывали меня…
– Ваши сапоги выглядят слишком дорого.
– Ну уж нет! Их я не продам!
– Вкус мяса очень скоро приестся…
– Ничего, потерплю как-нибудь!
– Ваше право, – пожимает плечами Чэн.
Но выражение его лица сразу меняется, стоило ему посмотреть на что-то вдали.
– Что не так? – тревожно спрашиваю я.
– Поля пусты.
– И?..
Я оглядываюсь по сторонам. Вокруг действительно поля: лес мы оставили позади. А на них ни души, даже животных не видно. Только ветер гуляет.
– Обычно крестьяне работают до наступления темноты, – только и говорит Чэн, а затем надолго замолкает.
Когда мы подходим к окраине деревушки, я начинаю понимать его опасения…
Глава 6. Время почувствовать силу внутри
– Что это такое?!
– Заколочено недавно.
Чэн проводит рукой по окну с приколоченными досками и сосредоточенно осматривает дом. Или это стоит назвать сараем?.. Чем бы ни было это строение, у него заколочены все входы и выходы. Даже дверь. Как туда попадают люди?
Удивленно перевожу взгляд на своего стража. Тот продолжает изучать стены и пологую крышу. О чем-то думает. Но со мной не делится.
– Кириса, держитесь-ка поближе ко мне! – Кажется, впервые в жизни я наблюдаю, как Чэн извлекает меч из ножен. – И когда я говорю «поближе», это значит «совсем рядом»! – сердито сверкает он глазами.
Подхожу к воину, встаю за его спиной. Не нравится мне, когда его лицо так напряжено…
– Сейчас пойдем к тем домам впереди, – кивает он на первые строения в деревне недалеко от нас.
– Что не так с этим местом? – прижав руки к груди, тихонько спрашиваю я.
– Не поверите, но задаюсь тем же вопросом.
Мне становится не по себе. Чтобы у Чэна – и не было ответа?
Дома в деревеньке так же заколочены, как и первый, но больше всего меня настораживает то, что некоторые из окон забиты изнутри.
– Там что, есть люди?
– Вполне возможно.
– Но зачем им заколачивать себя внутри домов?
Теперь я говорю еле слышно. Почему-то появляется ощущение, что не стоит нарушать гробовую тишину вокруг.
А небо все темнеет…
– И это тоже хороший вопрос. Думаю, самое время узнать.
– Может, спросим у того господина? – указываю я рукой в сторону.
– У како… – Чэн внезапно замолкает, а затем, прижав меня к стене дома, мимо которого мы шли, и заглянув мне в глаза, чеканит: – Стойте здесь и не двигайтесь с места.
Стою, как и сказано. И вижу, как Чэн быстро пересекает расстояние до мужчины, взмахивает мечом и отрубает тому голову.
Что?!
В ужасе наблюдаю, как тело человека рассекается на две части и с глухим звуком падает на землю. Я не в силах отвести взгляд, равно как и сделать вдох.
Он только что убил человека. На моих глазах. Вот так просто. Одним взмахом. Не спрашивая, кто тот такой…
– Дышите, кириса! – Голос Чэна вынуждает меня наполнить легкие воздухом.
Но перестать смотреть на тело не могу, как ни пытаюсь.
– За что вы его?..
– За то, что не место ему здесь, – отвечает Чэн, внимательно оглядываясь по сторонам. – Значит, так, сейчас я вам подсоблю, а вы заберетесь на крышу этого дома. Подтягиваться же вы умеете?
– Зачем? – спрашиваю я, только сейчас заметив, что до сих пор вжимаюсь спиной в стену.
– Потому что он здесь не один.
Испуганно смотрю своему стражу в глаза:
– Вы даже не спросили его – кто он! Сразу убили! Почему вы решили, что он мой враг?
– Он был не только вашим врагом, кириса. Он был врагом всего живого.
– То есть?
– Это умертвие, кириса. И оно здесь не одно. Так что вам самое время…
– Теперь понятно, что я ощущаю, – вновь положив руку на грудь, произношу я даже с каким-то облегчением.
Уже не слушаю Чэна: отхожу от стены и осматриваю улочку из двух рядов хлипких домов.
Вот от кого спрятались эти люди! От собственных мертвецов! Они запуганы и не выходят на улицу. Сколько дней они уже так сидят – без еды и воды?
– Чэн, мы должны помочь им, – говорю я не так решительно, как хотелось бы, но с хорошей долей уверенности в своей правоте.
– Тут я с вами согласен: деревенька расположена слишком близко к городу, – кивает страж. – Но помогу жителям я один: вы будете только мешаться под ногами.
– Я чувствую… что-то… – не сдаюсь я, но слегка теряю уверенность.
– И как нам это «что-то» поможет? – не без иронии осведомляется Чэн, явно не желая тратить время на меня и мои ощущения.
Продолжая прижимать руку к груди, поднимаю на него упрямый взгляд:
– Я не знаю. Но могу сказать, где густая тьма ощущается больше всего.
В глазах моего стража появляется проблеск заинтересованности:
– Густая тьма?
– Я ощущаю это так. Как мы пришли, чувствовала эту тяжесть на сердце, но не могла понять, что это, – неловко объясняю я, сопровождая слова жестом.
– Ну, теперь мы знаем, что это выбравшиеся из могил умертвия, – слишком легко произносит мой страж, проследив за моей рукой взглядом.
– Я пойду с тобой! – решительно заявляю я, пытаясь убедить в этом своем «решении» нас обоих.
Врать не буду. Мне страшно. Но оставаться без него еще страшнее. А еще… почему-то я чувствую, что смогу помочь. Не знаю как, но смогу.
– С вами только сейчас сложно договориться или мне ожидать подобного упрямства и в будущем? – откровенно недовольно уточняет Чэн.
Молчу, поджав губы, но отходить от него не планирую.
– Демон с вами! – довольно странным образом выругавшись, отмахивается он и идет в указанном мной направлении.
Я почти прилипаю к нему, стараясь не отставать ни на шаг.
– Кажется, мы идем к местному захоронению. Какая неожиданность… – цедит мой страж, а я вспоминаю о двух могилках на краю своего дворцового крыла… и решительно заставляю себя не закрывать глаза.
Пора столкнуться с тем, что для меня готовили. И понять, что во дворце никто не шутил. И никто не ошибался. Тот, кто подстроил новое покушение на меня, прекрасно понимал, чем все закончится.
– Их здесь слишком много, – говорит Чэн. – Вам стоит послушаться меня и…
Я перебиваю его:
– Слева!
И мой страж одним отточенным движением отбрасывает от себя нечто, что раньше было женщиной.
Страх куда-то исчезает. Смотреть на умертвие неприятно, но я себя заставляю. Я должна все понимать.
– Они не умирают даже от смертельных ран. Надо рубить головы. А на это уйдет больше времени, – роняет Чэн, вновь взмахнув мечом и на этот раз перерубив шею мертвой.
Захоронения так близко к деревеньке! Теперь понятно, почему жители так запуганы: у них нет даже шанса сбежать.
– Что вы там все время повторяете? – услышав мой шепот, спрашивает мой страж, справляясь с еще одной парой и пятясь назад, потому что к нам приближается все больше мертвецов.
– «Я должна на них смотреть», – ощущая боль от напряжения в глазах и тошноту от вида мертвых и запаха вокруг, отвечаю я.
Чэн как-то странно хмыкает, словно уловив смысл моего самоистязания.
– Думаю, нам придется бежать, кириса. Поэтому попрошу вас посмотреть назад и проверить, чист ли путь.
Оглядываюсь и понимаю: их действительно слишком много! Четко осознаю, что сковываю Чэна. Он не может позволить себе оторваться от меня, и теперь мы в невыгодном положении – окружены почти со всех сторон…
Создатель, я была не права. Я никак не помогу ему. Я не воин. А широко распахнутые глаза их явно не напугают.
– Кириса, на счет три! – уже откровенно напряженным голосом произносит Чэн, отбиваясь то от одного умертвия, то от другого. – Раз, – перерубает того, что справа. – Два, – отрубает голову тому, что слева.
– Чэн! – Я приникаю к нему всем телом, обнаружив еще одного мертвеца, подобравшегося к нам сзади.
Чэн резко разворачивается, в повороте прижимая меня к себе одной рукой, а второй размахиваясь для удара невероятно тяжелым двуручным мечом. А потом я ничего не вижу, потому что стою, уткнувшись лицом в его грудь.
Несколько секунд тишины – и чуть хрипловатое:
– Интересно…
Отрываюсь от него, но тут же возвращаюсь на место, вжав голову в плечи, – Чэн делает еще одно рубящее движение, вновь развернувшись вместе со мной.
– Так, ладно. Один раз – совпадение, второй – уже система, – слышу я странные слова. Крепко зажмурившись, спрашиваю:
– Нас окружили со всех сторон?
– Нас… – И вновь замах, и вновь он замолкает, отбивая очередное наступление мертвецов. – Интересно, а если просто – за руку?
Не успеваю я подумать, что мой страж сошел с ума, как мою ладонь обхватывает ладонь Чэна, а саму меня опять отталкивают за его спину.
Что за свет?
– Это что, меч?! – изумляюсь я, выглянув из-за плеча моего стража, но рука Чэна настойчиво возвращает меня обратно.
– Да, он начал светиться, как только вы ко мне прижались.
Страж наносит легкий удар по очередному умертвию.
Недоверчиво смотрю, как оно падает на землю и остается лежать там.
Едва ли не от царапины.
– Они…
– Да, они больше не встают. Словно их тела очистились от темной силы, – кивает Чэн, а затем целеустремленно идет в самую гущу мертвецов.
Во все глаза смотрю, как один за другим мертвые опадают на землю. Оказывается, получив относительную свободу – ведь в его руке моя ладонь, – он может довольно быстро косить ряды противника. Огромным мечом… Одной рукой… Даже слишком профессионально…
– А кем ты был прежде, чем стать моим стражем? – спрашиваю я, не имея сил оторвать взгляда от красивых и смертоносных взмахов его оружия.
– Какое любопытство! – насмешливо восклицает Чэн. – Давно вам стала интересна моя персона, кириса?
Отвечать ему явно не хочется.
– Просто ты так владеешь мечом… и не удивился, когда он засветился от моего прикосновения к тебе. Да и умертвия тебя не пугают…
Я осторожно подбираю слова, хотя все больше понимаю: это не просто странно.
Это очень странно.
– Вас, кириса, умертвия тоже не пугают.
– Потому что няня рассказывала мне об этом, – негромко произношу я. – Всем кирисам рассказывали про силу, которая в нас может проснуться.
– Эта сила поднимает мертвецов? – хмыкает мой страж. – Я думал, Святые обладают прямо противоположными умениями.
Совсем тихо я говорю:
– Сила духа бесцветна. И только человек решает, как ею пользоваться.
– Любопытно… Еще любопытнее все выглядит в свете последних событий во дворце.
Знаю. Поэтому молчу, поджав губы. Я забыла об этом. Забыла обо всем, что мне говорила няня, – и вспомнила только сейчас, когда воочию убедилась в наличии дара.
У себя.
– Мы закончили, кириса, – остановившись и обернувшись ко мне, произносит Чэн.
Неловко разжимаю ладонь и ощущаю, что парень отпускает ее неохотно.
– Я смогла помочь? – неуверенно спрашиваю я, стараясь не смотреть на кучу трупов вокруг.
– Смогли, – кивает Чэн, и его внимательный взгляд смущает меня еще сильнее. – Пожалуй, я был прав, когда сделал ставку на вас.
– На меня?..
– А вот и жители деревни, – глядя куда-то за мою спину, говорит он.
Оборачиваюсь и смотрю на тех, кто не спеша выходит нам навстречу. Кто-то спускается с крыши, кто-то выбирается из погреба, кто-то выбивает входную дверь…
Но все это живые люди. Эту разницу я теперь чувствую четко.
– Вы спасли нас, – тихонько и робко произносит женщина в грязном платье темно-серого цвета.
– Мы очистили ваших мертвецов. Больше они не восстанут, – кивнув на трупы, громко и четко сообщает Чэн.
– Они действительно ушли насовсем? – с тревогой спрашивает крупный мужчина с густой бородой.
– Действительно! – хмыкает Чэн, а затем оглядывается на меня. – Ведь со мной Святая рода Риши.
– Что? Святая?.. Здесь? В нашей деревушке?! – потрясенно перешептываются люди.
– Я…
Растерянно смотрю на Чэна, не понимая, зачем он это делает. Зачем говорит то, чего не должен?
Нас уже окружает толпа.
– Узнайте имя той, что даровала вам спасение! – еще громче произносит мой страж, оглядывая жителей деревни. – Перед вами девятая дочь великого Риши, Дэй’Аи!
– Благослови тебя Создатель, девочка!
Ко мне тут же хлынул поток людей, желающих прикоснуться к моей руке, к моей коже или просто к одежде.
– Ваша спасительница устала, – замечает Чэн, – и хочет отдохнуть.
– Конечно-конечно! Мы выделим ей лучший дом! Ига, потеснись, Святой нужен отдых! – запричитала женщина, заговорившая с нами первой.
– Потесниться?! Да я освобожу им весь дом! – крякает бородатый мужчина – видимо, здешний староста. – Отдыхайте, дорогие гости! Сегодня мы можем спокойно выйти из своих жилищ, не боясь наткнуться на умершего родственника! И все благодаря Святой из рода Риши!
Так вот почему они не давали бой мертвецам, решив просто закрыться от них, – по улицам бродили их родные…
Бросаю взволнованный взгляд на Чэна, но тот лишь кивает, подтверждая, что понял мои мысли. Затем нас ведут в один из домов в центре деревушки, где мне тут же выделяют спальное место в центре комнаты – на лучшей перине, как заверяет староста.
После ночи в лесу эта постель кажется мне верхом роскоши. Деревенские затевают гулянку с выпивкой и задорными песнями, но сил у меня хватает лишь на то, чтобы сказать Чэну, негромко беседующему со старостой в соседней комнате, что я сплю.
Этот день вымотал меня еще больше, чем предыдущий.
