Анастасия Маркова
Непредвиденное замужество
Я гулко сглотнула, вздернула подбородок и решительно ступила в покои супруга. Драпировка серого цвета на стенах походила на камень, обладавший твердостью, холодностью и в то же время надежностью. Поскольку эти качества были присущи Мейсону, спальня идеально соответствовала его духу.
Кровать оказалась не менее просторной, чем моя. Волнение за комфорт Каллеба вмиг улеглось. К тому же теперь ему меня не обмануть. Если задумает вдруг консумировать брак и заберется ко мне под предлогом узкой постели или ужасно жесткого матраса, я буду знать, что каждое слово – ложь.
Никаких цветов я здесь не обнаружила. Софа, идентичная моей. Стеллаж с книгами вместо туалетного столика, маленькая гардеробная. Зато ванная комната вызвала бурю эмоций.
– Твоя купель гораздо больше моей, – возмутилась я. – Дискриминация! Все-таки я водник!
Мейсон расхохотался, звучно и заразительно, как умел только он, и сердце без промедления пустилось в пляс, пульс зачастил, в горле пересохло. Интересно, я когда-нибудь смогу спокойно реагировать на него?
– Приходи в любое время дня и ночи, – произнес блондин изменившимся голосом, точь-в-точь как минутой ранее. – Возражать не стану.
Завораживающие вибрирующие нотки мигом нашли отклик в моем теле. Ощущения оказались настолько приятными, что я впала ненадолго в оцепенение. Придя в себя, предложила более разумное решение:
– Не проще ли убрать в моей ванной старую купель и поставить новую?
– Не могу сказать, – пожал он плечами и закрыл выход своей внушительной фигурой. – Я ведь еще не видел ни твоей спальни, ни ванной комнаты. Вдруг не влезет. Пригласишь на экскурсию?
Кровь прилила к лицу, дыхание участилось. На что Каллеб намекал?
Внезапно я заметила ухмылку на мужских губах, озорные огоньки в голубых глазах и все поняла. Его забавляла моя реакция на глупые шуточки, вот он и дразнил меня раз за разом.
– Обойдешься, – фыркнула в ответ и попыталась выбраться из ловушки.
Я была уверена, что друг отстранится, стоит подойти вплотную, но он не сдвинулся даже на дюйм. Мейсон продолжил стоять как ни в чем не бывало, словно не понял намека.
– Наверное, ты давно не купался прямо в одежде или не получал подзатыльника от водного элементаля.
Мгновение – и на моей ладони появилась прозрачная сфера, которая переливалась всеми цветами радуги в свете магической люстры.
– Я действительно забыл, что это такое, – с грустью вымолвил боевой маг и на миг посмотрел в пол, чтобы утаить от меня всю гамму чувств, отразившихся в его глазах. – Ничего, Рыжик, пройдет неделя-другая – и ты перестанешь остро реагировать на мои шутки. Возможно, даже привыкнешь к ним.
Мейсон подмигнул и коснулся подушечкой указательного пальца кончика моего носа. Желание охладить его пыл порцией ледяной воды вмиг улетучилось. Я собиралась сказать, что недели-другой будет крайне мало, как вдруг услышала зычный голос дворецкого:
– Ужин подан, Ваше сиятельство!
Каллеб повернулся, чтобы посмотреть на нарушителя нашего уединения, и я тотчас воспользовалась ситуацией. Вернее, попыталась. Однако блондин предусмотрительно оставил слишком узкую щель. Старания протиснуться в нее оказались тщетны.
Старший слуга переменился в лице, увидев меня в хозяйской спальне.
– Прошу прощения, милорд, миледи! Я постучал, прежде чем вошел, – указал он на распахнутую дверь.
– Все в порядке, Дарио! Мы сейчас спустимся. Правда, дорогая? – маг повернулся, заключил мою руку в свою и поднес к губам, намереваясь запечатлеть поцелуй на тыльной стороне ладони.
– Я да, а вот Его сиятельству понадобится время, чтобы сменить рубашку и, возможно, штаны, – с ехидством отметила я и расплылась в широкой улыбке.
Мейсон перевел взгляд на правую руку и только теперь заметил, что у меня нет больше сферы. Она парила у него за спиной. В голубых глазах блондина появился испуг.
– Джейн… – покачал он головой, предостерегая меня от задуманного, даже отскочил в сторону, но опоздал.
По щелчку пальцев прозрачный шар лопнул и окатил широкую спину хозяина спальни теплой водой. Все-таки я его пожалела! В который раз?
Проход был свободен. Пользуясь замешательством Каллеба, я рванула в свои покои со всех ног.
– Один-ноль, в твою пользу, Рыжик. Но сейчас я сравняю счет, – донеслось вслед обещание и мужские шаги вперемешку с грозным рычанием, отчего с моих губ сорвался громкий визг.
Я захлопнула дверь до того, как Мейсон добрался до меня. Прямо у него под носом! Ручка задергалась. Маг в два счета мог вынести дверь, не говоря о том, чтобы справиться с замком, но делал вид, что ни то, ни другое ему не под силу.
– Ты победила, Джейн! – произнес он вскоре, заливаясь смехом. – Сдаюсь. Спускайся в столовую. Я догоню.
Благо, горничной в комнате не наблюдалось. Девушка рассудительно покинула ее, чем заработала мое расположение.
Мейсон оказался прав, не успела я переступить порог столовой, как он, одетый в синюю рубашку и темно-серые брюки, вошел следом. На лице ни тени злости, обиды или желания отомстить. Лишь широкая улыбка. Время будто повернулось вспять…
Наяна по привычке приуменьшила старания. Из простых продуктов она приготовила очень вкусный ужин. Подтверждением тому была горстка косточек от перепелов на тарелке мага. Глядя, с каким аппетитом он съел четыре тушки дичи, внушительную ложку картофеля и салата, невольно сложилось впечатление, что он не завтракал сегодня и не ужинал накануне. Впрочем, в здоровом теле – здоровый дух.
Из столовой я направилась прямиком к себе. Горничная к тому часу позаботилась о горячей ванне. Прозорливость служанки в очередной раз порадовала. Понежиться в родной стихии – единственное, чего мне сейчас не хватало.
– Ступай, Армина. Дальше я сама, – велела ей, едва осталась в одних панталончиках.
За годы учебы я научилась со многими делами справляться без чьей-либо помощи и, несмотря на статус, не видела в этом ничего постыдного, более того, не чувствовала себя калекой наряду с ровесницами, которые не в состоянии были заправить постель или соорудить прическу.
Я сочла нужным выбираться из ванной, когда на тело накатила нега, а глаза стали закрываться. Стоило накинуть рубашку Мейсона, служившую временно ночной сорочкой, как со стороны смежной двери раздался предупредительный стук.
В мгновение ока запрыгнув в постель, я натянула на грудь одеяло и крикнула:
– Войдите!
– Уже легла? – удивился Каллеб. – Ранняя пташка. Впрочем, я тоже сильно устал за последние дни и, пожалуй, последую твоему примеру. Какие планы на завтра? Не хочешь прогуляться по городу и познакомиться с местными достопримечательностями?
«То бишь завсегдатаями кабаков и сворой бродячих собак?» – подумала про себя, но вслух озвучить мысли не решилась.
Мейсон намеревался собрать побольше информации о здешнем укладе, лично оценить обстановку, прежде чем приступать к обязанностям полицмейстера, однако боялся спровоцировать пересуды, появившись на людях без жены.
– Хорошая идея, – вымолвила через силу и нацепила улыбку.
– Отлично! – вмиг просветлел он, подошел к кровати и опустился на край.
Сердце подскочило к горлу и взялось отбивать чечетку. Я подтянула ноги к груди и уставилась на мага во все глаза.
– Джейн, у меня не было вчера возможности отдать тебе его, – чуть хрипло начал он и достал из кармана брюк золотое кольцо с каплевидным изумрудом – семейную реликвию, некогда принадлежавшую леди Агнет. – Поэтому спешу исправиться. Независимо от того, как в будущем сложатся наши отношения, ты – единственная, кто достоин этой драгоценности.
– Мейсон, я не могу его принять, – завертела головой, выставив перед собой ладони.
– Пожалуйста! В знак уважения и клятвы верности, – с мольбой посмотрел на меня Каллеб.
Его слова попали в цель. Возражения исчезли. Я перестала упираться. Супруг спокойно надел мне на палец кольцо и с помощью магии подогнал под нужный размер. Около минуты он с тоской глядел на фамильную драгоценность, затем пару раз моргнул, будто прогоняя непрошенные слезы, и встал с постели.
– Мама обрадовалась бы, если бы узнала, кому оно досталось, ведь любила тебя, словно родную дочь. Спокойной ночи, Джейн!
– Спокойной ночи, Мейсон, – пожелала в ответ.
За ним закрылась дверь, можно было ложиться спать, но сон точно рукой сняло. Если бы кто-то позавчера сказал, что мне суждено стать леди Каллеб, я бы рассмеялась, сегодня же на моем запястье красовались брачный браслет и имя блондина, а безымянный палец украшала фамильная реликвия Корнуоллов. Произошедшее лишний раз доказало, до чего непредсказуема бывает судьба.
Глава 6
Завтрак вышел отменным. Все благодаря Наяне. Она лично съездила спозаранку на рынок, прошлась по местным лавкам и купила самые свежие и качественные продукты.
Я съела два блинчика с творогом, горсть спелой черешни, выпила чашку крепкого кофе с молоком. Мейсон же разделался сначала с любимыми оладьями, обильно сдобрив их медом, затем с рисовой кашей, украшенной сверху ломтиками сочных персиков, и только потом взялся потягивать кофе.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться? – осведомился он, опустошив чашку.
– Полчаса.
При желании я могла уложиться и в пятнадцать минут, но куда торопиться? Целый день впереди.
– Прекрасно! Значит, в одиннадцать встречаемся в холле.
Блондин вытер салфеткой губы, поднялся из-за стола и вдруг… поцеловал меня в щеку. Он покинул столовую до того, как я успела прокомментировать его порыв.
– Что это было? – задалась риторическим вопросом, пожала плечами и направилась в свою комнату.
Дневной свет не унял разочарований. Бездомные собаки никуда не делись, груды зловонного мусора наряду с попрошайками не исчезли. Еще не было и двенадцати, но уже то там, то сям валялись мертвецки пьяные бродяги. Чем дольше длилась наша поездка, тем белее становилось у Мейсона лицо. Наконец экипаж замедлил ход на оживленной улице, по обеим сторонам которой ютились различного рода лавки.
Каллеб открыл дверцу, ловко соскочил на землю, помог мне спуститься и дал возничему знак трогать. Мы тотчас оказались в центре всеобщего внимания. На фоне бедно одетых горожан я и Мейсон выглядели белыми воронами.
– Будь начеку. Деньгами не свети, – давал он наставления, склонившись к моему уху.
Получив энергичный кивок в знак одобрения, муж подставил локоть и повел меня под неусыпными взглядами горожан по оживленной улице. Мясная и кондитерская лавки нас не заинтересовали, зато лавка артефактов и зелий привлекла внимание Мейсона.
– Не хочешь заглянуть? – предложил он.
– Иди один. Я тем временем пройдусь по суконному ряду.
– Будь осторожна, – напомнил благоверный и устремился к двери приземистой постройки.
Я сжала шнурок ридикюля и зашагала к палаткам с цветными тканями. Чрезмерное внимание прохожих мешало задержаться у торговца дольше, чем на одну минуту. Взяв себя в руки, кое-как отгородилась от любопытных взглядов и принялась выбирать ночную сорочку. Несмотря на обилие товара, ничего подходящего не попадалось на глаза. То размер не мой, то фасон. Пришлось пройти чуть ли не весь ряд, когда наконец заметила красивую белую сорочку из тончайшего шелка. Обошлась она недорого, в один золотой.
Не успела положить в сумочку кошель и завернутую в бумагу покупку, как кто-то дернул меня за запястье и слезливо пропищал:
– Тетенька, подайте, пожалуйста, на хлебушек, коль не жалко.
Я повернула голову на тоненький голосок, и сердце сжалось в болезненном спазме. Попрошайкой оказался маленький мальчик лет восьми-девяти весь в отрепье, босой. Личико худое, грязное… И такой жалостливый взгляд. Да и просил ребенок на хлеб, а не на леденец. Как отказать?
– Сейчас, милый, – ласково прошептала я и подала серебряник.
Этого хватит и на хлеб, и на большой пирог. Пусть хоть сегодня наестся вдоволь и почувствует себя счастливым.
– Спасибо, тетенька! – восторженно прокричал он и с поднятой рукой рванул в другой конец улицы.
– На здоровье, – проговорила вслед, убрала покупку и кошель в сумочку и двинулась в сторону лавки артефактов.
Невесть откуда взявшийся порыв ветра качнул ридикюль и едва не вырвал из рук. Пришлось покрепче вцепиться в него пальцами.
– Ой, простите, леди! – налетел на меня вдруг мальчишка лет тринадцати, такой же грязный и худой, как тот, которому мгновением раньше я дала серебряник.
– Все в порядке, – вымолвила без тени злости и в тот же миг услышала звон.
Сумочка загадочным образом стала легче. Я глянула на нее и увидела внизу огромную дыру. Все содержимое валялось на мощеном камнем тротуаре. Не успела пошевелиться и что-либо сказать, как вещи поочередно взмыли в воздух и начали разлетаться по сторонам. Меня не волновали монеты, что золотыми и серебряными каплями зависли над головой, не тревожило и исчезновение недавно приобретенной сорочки, что стоила приличных денег. Хотелось вернуть лишь маленький белый конверт, в котором хранилась дорогая сердцу вещь.
Я бросилась за ним, не разбирая дороги. В какой-то миг он поднялся так высоко, что до него было уже не достать, затем вовсе стрелой устремился в конец суконного ряда и опустился на ладонь какому-то оборванцу. Едва он заметил меня, тотчас поспешил раствориться в толпе прохожих.
– Держите его! – крикнула со всей мочи.
Однако никто не пришел на помощь. Мужчины и женщины продолжали прогуливаться вдоль палаток, словно не произошло ничего необычного. Постепенно та же участь постигла другие вещи. Одна за другой они попадали к попрошайкам, которые испарялись с невообразимой сноровкой.
– Это все, что мне удалось перехватить, – раздался поблизости грудной голос Мейсона.
В правой руке у него был бумажный сверток. Сорочка все же уцелела, но на сердце легче не стало.
– Мы должны нагнать их, – порывисто произнесла я и указала направление, в котором исчез оборванец с бесценным конвертом.
– Не получится, – покачал маг головой. – Они сбежали с добычей и не появятся здесь час-другой.
– Ничего, подождем, – возразила я.
– Много денег пропало? – нахмурился муж, хотя его брови и без того сошлись уже в единую линию.
– Пару золотых и два-три серебряника. Почти все деньги, что ты дал, я оставила дома.
– Тогда зачем ждать воришек? – озадаченно спросил Мейсон.
– Они украли кулон, который ты подарил мне на первом балу, – нехотя призналась и залилась краской.
– Джейн, он ничего не стоил. Всего три золотых.
«Он бесценен, ведь напоминал мне об одном из лучших дней!» – запротестовала в мыслях.
– Пойдем, – Каллеб взял меня за руку и легонько потянул на себя, призывая покинуть злополучное место. – Если хочешь, я прямо сейчас куплю тебе другой кулон. С каплевидным изумрудом. Чтобы гармонировал с кольцом.
– Ты не понимаешь, – покачала я головой, тяжело вздохнула и прошептала: – Поехали домой.
По возвращении в поместье я оплакала парой слезинок украденную драгоценность, после чего забралась на подоконник и до позднего вечера просидела с книгой в руках. Лишь дважды спустилась в столовую. Мейсон то и дело находил причину, чтобы заглянуть ко мне. Звал прогуляться по саду, осмотреть дом, подсчитать, во сколько обойдется ремонт. Однако все предложения были отклонены. Возможно, Каллеб был прав, не стоило расстраиваться и жить прошлым. Но я слегка боялась будущего, поэтому нередко погружалась в приятные воспоминания, когда мы оба были счастливы.
* * *
Настал понедельник, вместе с ним и первый рабочий день. К выбору платья я отнеслась с особой тщательностью. Надела самое закрытое, с минимальным количеством рюшей и оборок. Работа секретаря относительно непыльная, тем не менее я очень нервничала, что уж говорить про Мейсона. Желая скрыть эмоции, он нацепил маску невозмутимости, но отсутствие аппетита за завтраком, подергивающийся в нервном тике уголок рта выдавали истинные чувства. Я хотела подбодрить его, только как? Сказать, что все будет хорошо, хотя сама не верила в это?
В городе орудовала банда воров-воздушников. Людей грабили средь бела дня прямо на оживленных улицах, обмеряли и обвешивали при каждом удобном случае. И скорее всего, это лишь верхушка айсберга.
– Мейсон, давай не будем пока распространяться, кем мы приходимся друг другу? – обратилась к нему с просьбой, едва мы устроились в карете. – Обращайся ко мне по имени либо «леди Марч».
– Почему? – светлые брови Каллеба покинули излюбленное место.
– Я хочу заслужить уважение твоих подчиненных благодаря усердию и прилежной работе, а не статусу твоей жены.
– Не вижу смысла. Они все равно узнают в скором времени. Так что я против, – муж не желал идти на уступку.
– Пусть, но давай не сегодня. Одного дня мне должно хватить, чтобы прощупать почву и понять, кто чем дышит. Пожалуйста, – с мольбой посмотрела на Мейсона и постаралась принять жалостливое выражение лица.
– Хорошо. Будь по-твоему. Но только сегодня, – сдался он и нахмурился еще больше.
До здания Главного полицейского управления мы добирались в полном молчании. На входе дежурил постовой. Он ознакомился с приказом о нашем распределении, отдал начальнику честь, приставив ко лбу ребро ладони, после рассказал, где находится кабинет полицмейстера. Подозрений на наш счет у него не возникло, поскольку приказ был составлен за день до свадебной церемонии. В документе значилась адептка Джейн Марч, а не Джейн Каллеб. К тому же длинный рукав с манжетой скрывал брачный браслет и имя супруга.
Мы поднялись на третий этаж. Повсюду царили духота и загадочная тишина, хотя часы показывали без четверти восемь. А ведь в здании теснились сразу четыре управления!
Рабочее место секретаря представляло собой стол, заваленный папками и письмами. Казалось, тронь их, и они посыпятся на пол, который забыл, когда в последний раз его убирали. Деревянный стул не внушал доверия. Как и покосившийся картотечный шкаф.
Дверь в кабинет полицмейстера была открыта. О существовании таблички с именем бывшего хозяина свидетельствовали теперь лишь следы от гвоздей. «Порядок» на тамошнем столе мало чем отличался от моего. Кресло выглядело удручающе.
Мейсон около минуты с растерянным видом рассматривал внутреннее убранство помещения, затем тяжело вздохнул и пробормотал:
– Джейн, я к градоначальнику. Нужно сообщить о прибытии, представиться, получить указания, потом уже браться за дело. Созови, пожалуйста, к десяти часам всех глав, хочу познакомиться. Надеюсь, вернусь к этому времени, – произнес он не своим голосом и широким шагом покинул кабинет.
Стремительный уход напоминал побег. Визит к местному бургомистру мог подождать до обеда. Скорее всего, Каллебу просто не терпелось побыть пару минут наедине с мыслями и пережить очередное разочарование.
Мне стало жаль старого друга. Пусть он здорово провинился, однако, как одаренный маг и выдающийся адепт, не заслужил подобного унижения. Желая хоть немного поднять Мейсону настроение, я решила устроить ему приятный сюрприз и отправилась на поиски хозяйственника.
В нелегком деле помог стражник – тот самый, которого мы повстречали на входе в управление. Передав пост, он с энтузиазмом предложил проводить меня до нужного помещения.
– Откуда вы, мисс? – осведомился молодой караульный, не теряя времени даром.
Сразу стало ясно, чем было продиктовано необычайное рвение – желанием собрать побольше информации о приезжих.
– Миссис, – поправила постового и честно ответила: – Из Хэшвуда.
– А господин полицмейстер?
– Тоже из Хэшвуда.
– Выходит, вы знакомы, – заключил он со странным выражением. – Теперь понятно, почему приехали вместе.
Мой план по сокрытию связи с новым полицмейстером начал медленно рушиться. От объяснений спасла дверь с табличкой «Хозяйственник».
– Благодарю за помощь! Дальше я сама, – произнесла непререкаемым тоном и нажала на ручку.
Стражник порывался зайти в помещение вместе со мной, но грозный взгляд вынудил его остаться по ту сторону двери. Он и без того достаточно узнал!
Завхозом оказалась грузная женщина сорока лет. Еще с порога она окинула меня недовольным взглядом и принялась бормотать что-то трудно разборчивое насчет того, как я посмела потревожить ее покой в десять минут девятого да в понедельник. «Стремление» работать наблюдалось в каждом ее движении.
Я представилась, сказала, что мне нужен таз или ведро с чистой водой, новый стул, желательно кресло, чернильница и, не дожидаясь ответа, вернулась на рабочее место. Иначе с ней было нельзя. В противном случае весь озвученный перечень потянула бы на третий этаж сама.
Спустя четверть часа лысоватый стражник принес полное ведро воды. Я закатала рукава и взялась за уборку. Заклинанием призвав родную стихию, создала два полупрозрачных вихря, поместила их на подоконник, дважды заставила пройтись туда-обратно, затем опустила на пол и несколько раз приказала пронестись по потертому паркету и пыльной ковровой дорожке, которая, как оказалось, была не коричневой, а красной.
Кабинет засиял чистотой, однако до достижения желаемого результата следовало еще немного потрудиться. Я открыла окно, позволяя свежему воздуху проникнуть в помещение, и перенесла со стола все бумаги к себе. Разберусь с ними чуть позже. У Мейсона все равно не доберутся сегодня до них руки. Вдруг там завалялось что-то важное?
Мое рабочее место постигла та же участь, что и кабинет Каллеба. Я заканчивала управлять водными вихрями, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Оказалось, снова явился лысоватый стражник. На этот раз с новеньким креслом, обитым темно-синим узорчатым шелком. Идеально!
– Поставьте, пожалуйста, в кабинет полицмейстера, – распорядилась я, рассеяв магию. – Нужна еще одна чернильница, урна и перо. Два пера! Чистая бумага и дюжина папок.
У мужчины был такой ошарашенный вид, что он лишь молча кивнул, в два счета избавился от ноши и стремглав выбежал в коридор. Впрочем, вернулся тоже быстро, со стулом и частью того, что было перечислено несколько мгновений назад. Я как раз заканчивала с уборкой стола, поэтому попросила его забрать ведро с грязной водой и позаботиться еще о графине и стакане для нового начальника.
После ухода охранника у меня появилась возможность приступить к работе. Я собиралась исполнить поручение супруга, как вдруг в дверном проеме возникла внушительная фигура.
Темноволосый мужчина тридцати пяти лет с удивительными глазами вишневого цвета окинул меня с головы до ног изучающим взглядом, обворожительно улыбнулся и произнес:
– Доброе утро, госпожа секретарь! О вас ходят невероятные слухи, – его голос оказался таким же чарующим как широкая улыбка и запоминающаяся внешность.
Льстивая манера общения также к себе располагала. Почему льстивая? Потому что никто не называет секретарей господами. Изучив мужской китель, я быстро смекнула, что передо мной глава одного из управлений. Не зря говорят, что на ловца и зверь бежит.
Шатен продолжал улыбаться, рассчитывая, что его неотразимость сразит меня наповал и проложит путь к языку или даже к сердцу. Только сердце давно было занято, а держать язык за зубами научила учеба в академии. Да так, что ни один мужчина не проймет! К тому же за двадцать три года я повидала столько щеголей, что меня сложно было чем-то удивить. Тем не менее я решила подыграть главе и даже перенять тактику. Его осведомленность о положении здешних дел могла значительно облегчить нам с Мейсоном жизнь.
Тряхнув слегка головой, чтобы рыжие пряди разлетелись по плечам, я кокетливо улыбнулась и вымолвила как можно мягче:
– Надеюсь, исключительно хорошие.
Вероятно, шатен подумал, что на меня подействовала магия обольщения, раз усмехнулся и двинулся с места.
– Разве могло быть иначе?
Я все больше убеждалась, что заигрывание – стиль его жизни, и ничуть не удивилась, когда он поймал мою руку и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони.
– Не откроете секрет, за какие провинности вас отправили к нам в ссылку? – продолжил глава, опустившись на свободный стул возле стола.
– Посмела полюбить потомственного аристократа, – ответила в шутливой форме и ведь ни капли не солгала.
Если бы не слепая любовь к Мейсону, ноги моей не было бы в этом порочном городе.
– Только не говорите, что ваше сердце навсегда похищено, иначе разобьете мое, – шатен приложил ладонь к груди и придал лицу испуганный вид. Хорош актер! – Мне еще не доводилось встречать подобных красавиц. Я буквально пленен вами.
– Вынуждена признаться, лорд… – произнесла я и выжидательно посмотрела на собеседника.
Он незамедлительно поднялся и отчеканил:
– Позвольте исправить непозволительную оплошность: глава управления по расследованию уголовных дел лорд Кристен Хибберт.
По правилам я должна была назвать в ответ свое имя, но предпочла сначала внести ясность насчет статуса и только потом представиться.
– Так вот, лорд Хибберт, занято не только сердце, но и место на запястье для брачного браслета.
В подтверждение сказанного я расстегнула на рукаве манжет и продемонстрировала драгоценность. Шатен склонился и прикоснулся к нему пальцами, словно не поверил собственным глазам, нарушив тем самым личное пространство.
– Вы меня огорчили. Нет. Убили. Кто же этот счастливчик? – осведомился он, продолжая скалой нависать надо мной.
– Джейн, вы оповестили глав о предстоящем собрании? – раздался внезапно леденящий душу голос Мейсона.
Лорд Хибберт отскочил от стола как ужаленный и уставился на дверной проем. Я подняла глаза на мужа и отметила, что он был мрачнее тучи. Лицо словно высечено из камня. Губы сжались в тонкую линию. Левая бровь подергивалась в нервном тике.
Мне понадобилось едва ли не все самообладание, чтобы выдержать его пронизывающий взгляд и спокойно ответить:
– Еще нет, господин полицмейстер. Как раз занималась этим.
– Советую поторопиться, – отрезал Каллеб, промчался в кабинет и со стуком, режущим слух и отдававшимся в сердце, закрыл дверь.
Прошла целая вечность, прежде чем я перестала смотреть ему вслед и обрела способность говорить.
– Какая бешеная муха его укусила? Неужели градоначальник… – замешательство наряду с зародившейся мыслью не позволили закончить фразу.
– Вряд ли. У лорда Нашвилла в конце прошлого года выпало два верхних зуба, а в начале этого два нижних, – прокомментировал шатен.
Сейчас был не лучший момент для веселья, но я не удержалась и прыснула со смеху.
– Что ж, гроза управления на месте, значит, пора расходиться, – с показным сожалением вымолвил лорд Хибберт и подмигнул мне. – Джейн, если вы не против, я сам извещу остальных глав о предстоящем собрании.
– Буду благодарна.
Меня беспокоило душевное состояние Мейсона, однако после ухода назойливого обольстителя я предпочла заняться сортировкой бумаг, нежели заглянуть к «грозе управления» и выяснить, в чем дело. Сам он тоже не пожелал объясниться, хотя явно слышал, что голоса стихли.
К назначенному времени начали подтягиваться начальники вверенных им ведомств. Первым явился глава управления сыскного дела – мужчина сорока лет с длинными усами и совершенно лысой головой. Следом за ним в приемной возник глава стражи – худощавый маг с аккуратной стрижкой коротких с проседью волос и тонкими чертами лица. Скорее всего, воздушник. Затем уже знакомый лорд Хибберт, и, наконец, глава тюремного управления – единственный, кто не выказал ко мне интереса и навел страха своим угрюмым видом.
Ровно в десять открылась дверь, ведущая в кабинет полицмейстера, и в приемной показался Мейсон. Его глаз снова задергался, едва он заметил, как меня со всех сторон окружили высокопоставленные мужчины. В голову закралась шальная мысль: уж не приревновал ли Каллеб? Но она унеслась, как только блондин заговорил привычным размеренным тоном:
– Добрый день, господа! Прошу всех в мой кабинет, – он указал кивком на пространство позади себя и встал чуть поодаль, позволяя главам пройти в помещение.
Мейсон задержался на моем лице долгим, в то же время странным взглядом и лишь затем удалился. Я пожала плечами и продолжила сортировать бумаги.
Собрание продлилось чуть более получаса. По его окончании главы покинули приемную крайне возбужденные и озадаченные. О чем шла речь, я не знала. Желая сохранить беседу в тайне, супруг применил полог тишины, на что имел полное право.
Поскольку в обязанности секретаря входило подавать начальнику чай либо кофе, я подумала, что сейчас самое время, и направилась в скрытое от глаз помещение, где нашлось все необходимое для приготовления бодрящего тело и разум напитка. Кофе Каллебу сейчас точно не помешает.
Я настолько увлеклась делом, что не заметила, когда перестала быть одна.
– Спасибо, что убрала в кабинете, – послышался из-за спины голос Мейсона. – Честно говоря, я опешил от увиденного. Прежде мне не доводилось бывать в таком свинарнике.
Признание давалось ему нелегко. Маг не любил открывать душу, но понимал, что это станет лучшим извинением, чем тысяча ничего не значащих слов.
– Верю. Сама не в восторге от происходящего, – согласилась с ним и протянула дымящуюся чашку.
– Две кофе и одна сахара? – уточнил он, забирая фарфоровую посудину из моих рук.
– Как ты любишь, – ляпнула я и поспешила сменить опасную тему: – Поедешь на обед?
– Не получится. К двенадцати главы должны предоставить отчеты по преступной обстановке в городе, так что кофе будет достаточно. Не смотри на меня, езжай домой. Хоть кто-то из нас не умрет сегодня от голода.
Пользуясь моментом, я захотела узнать, что нашло на него в приемной подчас моей беседы с Хиббертом.
– Мейсон…
– Господин полицмейстер, – оборвал меня женский голос.
Муж поставил чашку и направился в приемную, откуда, собственно, исходил звук.
– Слушаю вас, леди, – любимые низкие нотки были усладой для ушей, но сейчас они тонкой иглой кольнули сердце.
– У меня к вам крайне срочное и важное дело. Надеюсь, не откажете в помощи, – запела она соловьем, увидев полицмейстера.
– Если срочное и важное, то проходите. Я обязательно вас выслушаю и попытаюсь решить проблему, – вежливо ответил он и скрылся из виду вместе с посетительницей – ярко накрашенной и расфуфыренной блондинкой.
С той поры понеслось! Дверь в его кабинет закрывалась не дольше, чем на пять минут. Казалось, вся женская половина Лидберга, именно незамужних девиц, испытывала необходимость пообщаться с новым полицмейстером. При этом выходили от него, точно кошки, наевшиеся сметаны.
Я старалась не обращать внимания на устроенный проходной двор, занималась по большей части письмами, а без четверти двенадцать отправила возничего в поместье с запиской для Наяны. Вернулся он спустя полчаса с полной корзиной. Я дождалась момента, когда главы принесут отчеты, и… наложила на дверь приемной запирающее заклинание высшего порядка. Немного подумала – и активировала вдобавок полог тишины. Чтобы не слышать, как настырные девицы пытаются прорваться к главе полицейского управления.
– О боги, спасительная тишина! Неужели их всех смыло волной? – воскликнул он, возведя глаза и руки к потолку, заметил комбинацию заклинаний, покачал головой и посмотрел с укором: – Джейн…
