Анастасия Маркова
Непредвиденное замужество
Глава 3
– Ты серьезно?!
Пронзительный крик лучшей подруги заставил поморщиться и пожалеть, что поддалась порыву и рассказала ей обо всем. Однако я слегла бы с мигренью, если бы не поделилась с кем-то произошедшим, ведь голова гудела от волнительных мыслей, а сердце рвалось на части от боли.
Новость повергла Рианну в шок. Глядя на изумленную девушку, я хмыкнула и прошептала:
– Серьезнее некуда.
– Вот это да! – всплеснула она руками и часто захлопала ресницами. – Ты и Мейсон. С трудом верится. Поздравляю, подруга! Лучшей партии не найти. Богатый, красивый, умный… Его бывшие определенно умрут от зависти.
– Но прежде поправят мне прическу или же расцарапают лицо в порыве ярости, – высказала я опасения.
– Будет тебе, – фыркнула Рианна. – Повоют на луну и отправятся на поиски новой жертвы. Зато ты станешь графиней.
– Я и так графиня.
– Род Корнуоллов более богатый и влиятельный, чем твой или мой. Не понимаю, что с тобой. Должна радоваться, что выходишь замуж за любимого человека, а ведешь себя, точно приговоренная перед казнью. Что не так? – одногруппница нахмурилась, каждая черта выражала недоумение.
– Многое. Я знаю о Мейсоне то, чего не следует знать невесте о будущем муже. Как быть? – вырвался на волю крик души.
– Забыть, Джейн. Иначе ничего хорошего из вашего брака не выйдет. Начните в Лидберге жизнь с чистого листа. Дай ему шанс. Помоги исправиться. Ты говорила, что до учебы Мейсон был другим человеком.
– Полной противоположностью: отзывчивым, серьезным, рассудительным, удивительно правильным и искренним, готовым всегда прийти на помощь, – я посмотрела в зеркало и заметила, что улыбаюсь.
– Что произошло? Почему он вдруг изменился?
Я немного подумала и озвучила мысли, нередко приходившие на ум:
– За год до поступления в академию умерла его мать, леди Агнет. После похорон Мейсон на какое-то время замкнулся в себе, перестал общаться, хотя прежде мы виделись каждый день. По настоянию отца он снова начал к нам захаживать, но отношения были уже не те. Я пыталась вернуть его к жизни, уговорила на свою голову сдать экзамены. Конечно, он поступил. И понеслось…
– При желании и ежедневной кропотливой работе все можно вернуть на круги своя. Уверена, твоя любовь исцелит его душу.
– Да услышат твои слова высшие силы! – в соответствии с общепринятыми правилами я сложила руки на груди и возвела глаза к потолку.
– Джейн, не будь трусихой. Смело иди навстречу своему счастью. У тебя хоть есть шанс, у меня же его больше нет, – большие глаза Рианны наполнились слезами. – Как странно все обернулось. Мы думали, что по окончании академии именно я выйду замуж, но вышло наоборот… Платье есть подвенечное? – встрепенулась она и вытерла ребром ладони со щек мокрые дорожки.
Мне было искренне жаль подругу. Столько разговоров, столько надежд… В один миг все пошло прахом. Вот бы мы сами могли вершить свою судьбу! Только у девушек из высшего общества чаще всего она находилась в руках родителей. Свидетельством тому были наши истории.
Я указала кивком на огромную белую коробку на кровати и тяжело вздохнула:
– Час назад привез посыльный по поручению Его светлости.
– Тогда давай готовиться к церемонии! Сегодня ты должна сразить наповал не только Мейсона, но и все его окружение, – решительно заявила подруга, вскочив со стула, и бросилась распаковывать свадебный наряд.
Я полностью отдалась в ее власть. Спорить с Рианной, с этим нескончаемым источником энергии и язвительных фраз, было себе дороже.
* * *
Без четверти семь роскошный наемный экипаж остановился у мраморной лестницы Центрального храма. Несмотря на жаркий июльский вечер, я лихорадочно задрожала. Сердце охватил ужас, кончики пальцев покрылись тонким инеем от мысли, что с минуты на минуту мне придется предстать у алтаря и выйти замуж за друга детства.
Не так рисовало воображение некогда этот день, да и самой счастливой в мире невестой я себя тоже не ощущала. Ведь заветного предложения руки и сердца не поступало, признания в любви не слышала, томные взгляды жениха на губах не ловила.
Желая поскорее покончить с терзаниями, я вышла из кареты и замерла, пораженная открывшейся панорамой. Солнце клонилось к закату. На расчерченном багряными полосами оранжевом небе, точно алые зефирки, плыли пушистые облака.
Платье белого цвета, расшитое на груди жемчугом, вмиг окрасилось в персиковый цвет, рыжие пряди охватил огонь. Настроение заметно улучшилось. Казалось, высшие силы подали добрый знак. Я широко улыбнулась и твердой походкой устремилась в храм.
– Доченька, какая ты красивая, – подбодрил ожидавший у входа отец, и в уголках его зеленых глаз задрожали скупые мужские слезы.
Давно я не видела папу столь счастливым. Непредвиденное замужество решало многие финансовые проблемы семьи, однако я полагала, что его радость была вызвана огромной отеческой любовью. Мейсона он тоже любил как родного сына, о котором мечтал всю жизнь, поэтому счастью графа Марча не было конца.
– Спасибо, папа, – поблагодарила его и прикоснулась губами к гладко выбритой щеке в мимолетном поцелуе.
Отец подставил локоть, и мы не спеша двинулись по широкому проходу, украшенному белыми лилиями. С древних времен они олицетворяли чистоту и непорочность. Этот же цветок, правда, гораздо меньшего размера, Рианна закрепила над моим правым ухом.
Я была рада, что в такой знаменательный и судьбоносный день именно папа вел меня к алтарю. Священное место заслуживало внимания, поскольку представляло собой огромный, около трех футов в высоту, каменный кубок, до краев наполненный водой. Поверх нее плавали розовые лотосы и экзотические белые цветы с желтой серединкой. Лучи угасающего солнца проникали сквозь стеклянный купол храма и покрывали позолотой белый мрамор купели, по бокам которой при желании можно было разглядеть загадочные символы.
Позади внушительной чаши стоял храмовник, облаченный в стихарь, справа от нее – Мейсон. Я испытала легкое удивление, увидев его. Отчего-то казалось, что бунтарская натура Каллеба даст о себе знать, и он либо опоздает, либо вовсе не придет на церемонию. Но нет! Блондин дожидался меня при полном параде. Офицерский мундир цвета слоновой кости сидел на Мейсоне как влитой, выгодно подчеркивая достоинства атлетичного телосложения. Темно-синие брюки, заправленные в высокие сапоги из тонкой кожи, облегали длинные мускулистые ноги, приковывая к себе взгляды женской половины. Тем временем как все внимание мага было сосредоточено исключительно на мне.
Выражение его лица заставило меня сбиться с шага. Светлые брови сведены, на лбу глубокая морщина, в голубых глазах волнение. Каллеб неотрывно смотрел на меня, часто моргал, хмурился и, казалось, не узнавал. Я сглотнула возникший в горле ком, поднялась на возвышение и встала слева от алтаря, по другую сторону от жениха.
– Возьмитесь за руки, – скомандовал храмовник.
Будущий муж в легком замешательстве протянул ко мне над купелью две широкие ладони, и я накрыла их своими. Под сводами храма разлилась легкая музыка, положив начало свадебной церемонии.
– Мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить священными узами брака лорда Мейсона Каллеба, графа Корнуолла, и леди Джейн Марч, графиню Винтерроуз.
Глядя на жениха, я думала, насколько он сегодня красив. И в то же время задавалась вопросом: не совершаю ли сейчас самую большую в жизни ошибку? Пути назад не будет. Как бы не сложились наши отношения, мне придется до конца дней называть Мейсона мужем, носить его фамилию и титул, дальше терпеть сумасбродные выходки, если он не пожелает измениться. Так может следовало сбежать или хотя бы попробовать достучаться до герцога, с лица которого не сходила нынче улыбка? Но с другой стороны, не попробуешь – не узнаешь. Второго шанса на счастье судьба не даст. Стоило подчиниться ей. Вдруг меня ждет светлое будущее?
Вслед за долгим монологом храмовника, моего кроткого «да» и более решительного «да» боевого мага прозвучали клятвы, связавшие нас навечно. Сердце затрепетало в груди, глаза защипало от набежавших слез, когда Мейсон в присутствии десятков свидетелей поклялся любить меня, хранить верность и оберегать от невзгод.
«О боги, пусть его слова станут пророческими!» – обратилась я к высшим силам.
Казалось, богиня любви услышала мою мольбу, ведь внезапно символы на купели загорелись синим огнем, а из воды вынырнули два прозрачных голубя. В клюве они держали по веточке оливы с единственной спелой ягодой, на груди у них, на тонкой цепочке, висело по брачному браслету.
Мейсон первым взял золотое украшение и защелкнул на моем запястье, затем забрал у птицы оливковую ветвь и раздавил черную мясистую ягоду прямо над браслетом. Стоило соку упасть на металл, как защелка исчезла, лишая его обладателя возможности когда-либо снять драгоценность.
На этом причуды магии не закончились. Едва маслянистая жидкость коснулась кожи, на ней появилось имя Каллеба. Убедившись, что все прошло как надо, Мейсон омыл руку в купели, а ветку оливы убрал в карман брюк. Похоже, он знал, что делать.
Я последовала его примеру. Собственное имя на запястье друга детства ввело меня в ступор. Происходящее походило на прекрасный сон.
– Рыжик, – вывел из оцепенения мужской шепот.
Встрепенувшись, посмотрела на Мейсона, увидела озадаченность в его глазах и спешно протянула свою зеленую ветвь. Голуби тут же опустились на самый крупный лотос и превратились в прекрасную стеклянную статуэтку, которая станет отличным напоминанием о сегодняшнем дне. Символы на купели погасли. Церемония подошла к концу.
– Объявляю вас мужем и женой! – торжественно объявил храмовник и обратился к Каллебу: – Можете поцеловать графиню.
Сердце забилось в груди раненой птицей, щеки опалил легкий румянец, кончики пальцев покрылись инеем от волнения. Я полагала, что Мейсону не стоит этого делать, ведь он не испытывал ко мне чувств. Однако маг обогнул алтарь, положил ладонь на спину и начал склоняться к лицу, намереваясь последовать совету храмовника. Я интуитивно опустила голову.
– Давай не будем расстраивать твоих родителей, – прошептал он чуть слышно, и я подставила губы для поцелуя.
Каллеб едва ощутимо коснулся их, выпрямился, но не отстранился, остался рядом, как и положено мужу.
– Дорогие гости! – министр поспешил взять ситуацию под контроль. – Прошу не расходиться, нас ждет шикарный ужин в великолепном замке, который до завтрашнего вечера в нашем распоряжении. Вы просто обязаны поднять бокал вина или чего-нибудь покрепче за счастье моего сына и его новоиспеченной жены.
Предложение было воспринято бурными овациями. Поздравив нас, гости двинулись к выходу. Супруг поспешил перекинуться парой фраз с герцогом. У меня наконец-то появилась возможность объясниться с родителями.
– Доченька, мы с отцом в полном восторге от церемонии и нисколько на тебя не в обиде, – воскликнула мама, стоило мне открыть рот. – Его светлость сказал, что вы с Мейсоном приняли решение спонтанно. Не хотели расставаться. Я вас прекрасно понимаю. Сама переживала из-за этого. Впрочем, я знала, что однажды вы поженитесь. Иначе и быть не могло. К счастью, все волнения позади, – без умолку говорила она. – Представляешь, лорд Каллеб предложил твоему отцу место в министерстве земледелия, еще и тысячу золотников подарил в качестве платы за восхитительную невесту. Мы спасены, Джейн! И все благодаря тебе!
– Не плата, а подкуп какой-то, – пробормотала я и внезапно осознала, что так и есть.
Сначала с меня слово взяла леди Агнет, затем герцог заплатил за обучение в академии, а после устроил брак, не забыв задобрить моих родителей и поставить тем самым невестку в неудобное положение – заставить себя чувствовать обязанной, беспрекословно выполнять команды, молча сносить обиды. И все ради единственной цели – блага обожаемого сына.
Умозаключения привели меня в неописуемую ярость. Руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Попадись сейчас на глаза кто-нибудь из Каллебов, я бы точно не смолчала.
– Вас не смутила непомерная щедрость герцога? – саркастически спросила у родителей.
– Нисколько. Его светлость всегда был невероятно добр к нам. Между прочим, в качестве свадебного подарка он купил роскошное поместье в Лидберге. Вам не придется ютиться в двух-трех комнатушках и рассчитывать на одну служанку. Но это секрет. Постарайся изобразить удивление, когда герцог объявит новость, – шепотом добавила мама, приставив ребро ладони к уголку рта.
– Дорогая, почему Мейсон отказался от должности в министерстве финансов и предпочел пост полицмейстера? – вмешался папа, чуя неладное, или же побоялся, что моя чересчур охотливая до разговоров родительница выдаст очередную тайну.
Негодование вмиг улеглось. Я молчала, думая, какую небылицу рассказать, чтобы не выставить мужа подлецом и в то же время не приписать ему неслыханных достоинств.
От неудобных объяснений спас сам объект разговора. Он возник столь неожиданно и бесшумно, что я испугалась. Настоящий боевой маг.
– Ры… Джейн, – быстро поправился супруг. – Экипаж ждет нас. У вас еще будет время пообщаться. Лорд Марч, леди Марч, прошу прощения за вторжение и беспокойство, но я вынужден украсть вашу дочь и поскорее доставить в замок. Гости уже на полпути. Вы, пожалуйста, тоже не задерживайтесь, – благодаря повелительным ноткам, обычная просьба прозвучала словно приказ.
Я удивленно посмотрела на Каллеба. Это точно он? Друг всегда был со мной мягок и податлив, сейчас же продемонстрировал властный характер, пусть не по отношению ко мне. Невольно в голове поселился ряд вопросов: настолько ли хорошо я знала блондина, как полагала? Когда он успел закалиться и настолько повзрослеть? Какие еще открытия ждут меня впереди?
– Конечно-конечно, Мейсон! – защебетала мама, залившись румянцем.
Несмотря на собственное происхождение, она всегда благоговела перед Корнуоллами. Это зачастую ужасно злило, но никакие беседы и разъяснения не повлияли на ее манеру держаться рядом с потомственными и влиятельными аристократами.
– Идем, женушка, – ласково, но опять-таки с нажимом произнес супруг.
Не позволяя возразить, он взял меня за руку, устроил на изгибе своего локтя и повел прочь из храма. Поведение Мейсона вызвало внутренний протест, однако я решила промолчать, чтобы не накалять обстановку. В следующий раз ему так не повезет.
Вопреки предположениям, что по дороге в замок Каллеб предпочтет разговорам молчание, он осведомился, едва мы сели в карету:
– Тебе понравилась церемония?
– Вышло немного скучновато, – с показным пренебрежением отозвалась я.
– Вот и мне так показалось, – одобрительно кивнул маг, откинувшись на спинку сиденья. – Призываю не превращать собственную свадьбу в поминки по утраченной свободе, а повеселиться от души. Будет что вспомнить зимним вечером. Как смотришь на это, Рыжик?
В теле возникло напряжение. Я нахмурилась и спросила:
– Что предлагаешь? Поджечь праздничный стол, устроить фейерверки? Так это не по моей части. Я водник. Могу вызвать дождь, нагнать пургу. Но какое в том веселье?
– Мрак, – подтвердил блондин. – Давай делать то, что мы раньше делали на балах: танцевать, шутить, смеяться, получать удовольствие от каждого момента, вместо того чтобы с кислыми лицами смотреть в тарелки и изображать из себя умертвие или мучеников. У нас как-никак свадьба!
Его реплики остались без комментариев, поскольку экипаж проехал по спиралевидной подъездной аллее и замедлил ход у белоснежной мраморной лестницы, которая вела к массивным двустворчатым дверям.
В столовой гостей ожидал настоящий пир. Чего только не было на столе: жареные перепела и фазаны, запеченная форель и другая экзотическая рыба, которую я видела впервые, море фруктов, трехъярусный торт, изысканное шампанское, дорогие вина и выдержанный десятилетиями портвейн.
Глядя на обилие деликатесов, можно было подумать, что повара сутками трудились над блюдами, а приготовления к ужину заняли и вовсе месяц. Но деньги и влияние Каллебов творили чудеса.
– Спорим, лорд Деверли первым упадет лицом в тарелку, – с порога заявил Мейсон, конечно же, шепотом.
– А вот и нет! – с жаром возразила я. – Леди Деверли сегодня не в духе, поэтому ему вряд ли перепадет больше стакана портвейна. Делаю ставку на лорда Хитроу.
– Идет! – с хитрой улыбкой отозвался он, словно был осведомлен лучше моего. – Награда победителю?
– Хм… – призадумалась я.
Прежде мы спорили на какой-нибудь пустяк. Например, на горячий пирожок с вишней, который проигравшему предстояло незаметно стащить с кухни. Самое большее – на реферат. Но рефераты, как и домашние задания, теперь в прошлом, еды же на столе было столько, что только пирожка и не хватало.
– Массаж стоп? Он придется весьма кстати любому из нас, учитывая, какой долгий и насыщенный вечер предстоит пережить.
Не стоило искать подвоха в предложении Мейсона, ведь его слова были наполнены смыслом, к тому же некогда мы массировали друг другу плечи. Только с тех пор утекло много воды, мы давно не дети, да и Каллеб стал другим.
– Согласна, – просипела я, стушевавшись под пристальным взглядом блондина.
Он довольно ухмыльнулся и повел меня к столу. Гости поспешили преподнести молодоженам подарки. Ректор вручил дипломы об окончании академии и копию приказа о нашем распределении в Лидберг, лорд Каллеб-старший с новой женой – ключи от поместья, храмовник – стеклянную статуэтку голубей, мои родители – стопку редких книг из нашей библиотеки и какие-то фамильные драгоценности.
Стоило последнему гостю пожелать нам долгих лет жизни, как шампанское и вина потекли рекой. Дурманящие разум напитки оживили торжество. Аристократы без умолка трещали, смеялись, хохотали, отпускали шуточки, зачастую неуместные. Муженек поддержал бы их, сострил бы, окажись рядом его разнузданные друзья. К счастью, они не пришли, предпочли посетить выпускной, нежели свадьбу Мейсона.
– Идем танцевать, Рыжик, – позвал он меня, когда устал от посиделок и музыканты заиграли вальс.
В столовой хватало места, но мы предпочли пройти в бальный зал, стены которого сверху донизу были зеркальными. Магическую люстру украшали ветви глицинии с белыми бархатными кистями. Кадки с этими же растениями стояли то там, то сям, придавая помещению праздничный вид. С той же целью в углах притаились напольные канделябры с высокими горящими свечами.
По залу скользило несколько пар, но они расступились, увидев нас. Маг положил мне на спину ладонь и закружил в вихре вальса.
– Как давно мы танцевали с тобой в последний раз? – задался отчего-то Каллеб вопросом.
– Лет шесть назад, – без раздумий выпалила я и спохватилась, ведь практически выдала себя с головой.
Кто еще, как не влюбленная девица, может с точностью назвать дату и место, когда она с замиранием сердца вальсировала с объектом обожания? К счастью, Мейсон не придал значения моему поспешному ответу. Он выглядел задумчивым.
– Верно! На балу у Харрингтонов, – вдруг выдал блондин. – Мы тогда музыканту в саксофон грецких орехов набросали.
– Ты помнишь? – мой голос прозвучал тихо, еле слышно.
Голубые глаза мужа потемнели, стали почти синими.
– Я многое помню, Джейн, но также многое хочется забыть, – произнес он одними губами. Тряхнув головой, маг поспешил сменить тему: – Забавно вышло, я первый, с кем ты танцевала на первом балу, и буду последним, с кем тебе придется танцевать в своей жизни.
– Не обольщайся, – скривившись, фыркнула я.
– Хочешь сказать, что станешь принимать приглашения от других мужчин? Даже незнакомцев? – удивленно вскинул он бровь, во взгляде застыло странное выражение.
– Вообще-то, я вышла замуж, а не стала жрицей храма.
– Думаю, ты будешь разочарована и сама не захочешь танцевать с другими партнерами, ведь мне нет равных в этом деле, – с чувством превосходства произнес Мейсон и сорвал взмахом руки пламя со свечи.
Еще раз и еще… Пока возле него не очутилось с полсотни крохотных огоньков. Воздушная стихия не была ему кровной. Посчитав в детстве свою магию бесполезной, он сделал все возможное и невозможное, чтобы научиться управлять ветром. По сути, Мейсон приручил его. И в этом не было ничего странного. Когда блондин чего-то отчаянно желал, он упорно шел к цели, даже если для ее достижения приходилось прилагать немыслимые усердия и переносить неимоверные мучения.
Вот и сейчас аристократ задался целью. Но какой? Кому и что вознамерился доказать?
– Я хочу, чтобы ты запомнила мои слова и этот миг, – пояснил он, заметив вопрос в моих глазах.
Ответ Мейсона заставил меня смежить веки и шумно выдохнуть. Ему явно ударил портвейн в голову или же за живое задело саркастическое замечание о намерении танцевать впредь и с другими мужчинами. Я не стала спорить, не видела смысла. По крайней мере здесь и сейчас. Пусть делает все, что заблагорассудится.
Не услышав отговорок и не встретив сопротивления, Каллеб погасил магическую люстру и создал из огоньков двух голубей – копию тех, что взмыли из купели. Спустя несколько секунд пернатых сменили соединенные брачные браслеты, затем в темноте вспыхнули наши имена, выведенные тем же почерком, что на наших запястьях.
Апогеем представления Мейсона стали вальсирующие парень и девушка, облаченная в персиковое платье – мой первый бальный наряд, на который маг в конце вечера пролил безалкогольный вишневый пунш. Я настолько любила это платье, что узнала бы по малейшим очертаниям среди тысячи набросков.
Глаза защипало от набежавших слез. Благо, пара превратилась в тысячу мельчайших искорок, напоминавших светлячков. Огненные жучки взмыли вверх, к самому потолку, и погасли.
Внезапно я почувствовала мужское дыхание на своих губах. Ко мне быстро пришло понимание, что должно вот-вот произойти, поэтому торопливо повернула голову. В итоге поцелуй пришелся в щеку. Зажегся свет. Я посмотрела на Мейсона и… не увидела ни единой эмоции на лице. Даже если он остался разочарован, то умело скрыл чувства под маской непроницаемости.
Свидетели представления пребывали в немом восторге. Они рукоплескали виновнику торжества до тех пор, пока мы не покинули бальный зал.
В столовой меня ждал неприятный сюрприз – лорд Деверли спал за столом, уткнувшись лицом прямо в тарелку с остатками еды. При этом его супруга делала вид, что ничего не замечает.
– С тебя должок, Рыжик, – усмехнулся блондин и задорно подмигнул.
– Откуда?.. – просипела я.
– Посмел завести молоденькую содержанку. Месть леди Девери не заставила себя ждать, – пояснил он и помог опуститься на стул.
– Хоть бы переложила его в блюдо с овощами, они еще теплые. Вдруг простудится? Никакой заботы о муже, – с наигранным возмущением заметила я, посмотрела на Каллеба, и мы оба зашлись заливистым смехом.
За шесть лет я забыла, как с ним может быть хорошо, и пока не верила, что все вернется на круги своя. Слишком много времени утекло с той поры, слишком много пережито боли…
После смены блюд мы еще раз потанцевали. Благо, обошлось без представлений. Затем разрезали трехъярусный торт, обладавший удивительно нежной текстурой и ничуть не приторный. Поглядев, с каким аппетитом муженек уплетает десерт, я не удержалась и легонько ткнула его носом в блюдце – своего рода месть за непредвиденное замужество и проигранный спор.
– Ах так, – шаловливо посмотрел он на меня, подцепил указательным пальцем немного крема и… провел по моей щеке.
Мы снова звонко рассмеялись и вытерли салфетками следы ребячества.
В полночь я облегченно выдохнула и вскочила из-за стола, точно ужаленная. Наконец-то можно было покинуть гостей и хорошенько выспаться. Правда, до кровати еще предстояло добраться. Герцог разумно снял для нас небольшой дом на окраине города. Подальше от людских глаз и пересудов. Наверное, понимал, что ближе к ночи дело запахнет жареным.
Ноги гудели, в голове стучали молоточки от нескончаемой музыки и громких криков подвыпивших гостей, которые не спешили расходиться. Складывалось впечатление, что веселье только набирало обороты.
– Дети мои, приезжайте, пишите, не забывайте родителей, – давал Его светлость напутственные слова в просторном холле. – Живите мирно!
Несмотря на состояние, он многое подмечал. Супруг поблагодарил отца за прекрасный вечер, проявленную заботу, дорогой свадебный сюрприз, крепко обнял и только собрался подставить мне локоть, как услышал:
– Иди, сынок. Подожди жену на крыльце. Хочу поговорить с ней с глазу на глаз.
Каллеб-младший бросил на меня встревоженный взгляд, помешкал, но повиновался.
Немолодой аристократ подождал, пока сын покинет холл, положил ладони мне на плечи и вкрадчиво заговорил:
– Джейн, милая, ты мне как дочь. Прошу, позаботься о Мейсоне.
Мне с трудом удалось сдержать смешок. Казалось, судьба делала новый виток, ведь эти же слова шесть лет назад произнесла перед смертью леди Агнет.
– Понимаю, Мейсон не подарок, – продолжил он меж тем. – Только, кроме тебя, его никто не наставит на путь исправления. Не иди на поводу у этого манипулятора, проявляй твердость характера. И, Джейн, у тебя еще есть шанс завоевать его сердце…
В голове крутилось столько противоречивых мыслей, но я решила, что лучше оставить их при себе.
– Спасибо, милорд! Приму к сведению ваши советы, – произнесла довольно радушно, хотя на душе скребли кошки, на миг обняла его и покинула холл.
– О чем вы говорили? – поинтересовался муженек, едва моя нога переступила порог замка, взял меня под руку и повел к экипажу, запряженному четверкой лошадей.
– О звездах, погоде и прочей ерунде, – принялась отшучиваться, намереваясь уйти от ответа.
Мейсон собирался продолжить допрос, как вдруг перед нами выросла худощавая женская фигура.
– Мэдлин? Что ты здесь делаешь? – его голос выдал непомерное потрясение.
Без каких-либо объяснений девушка подняла руку, залепила блондину увесистую пощечину и также молча скрылась в темноте ночи. Наверное, она не смогла попросту выдавить из себя даже слова. Тусклый свет магического фонаря не утаил от моих глаз следы многочасовых рыданий: веки второкурсницы опухли и покраснели, на щеках появилось сильное раздражение от горьких слез.
Мейсон приложил ладонь к пострадавшей щеке и оторопело уставился на меня. На мужском лице отразилась, казалось бы, несовместимая гамма чувств: шок, недоумение и непомерный стыд. В свете фонаря было видно, как побагровели лоб, уши, щеки и даже шея. Он выглядел так, словно мечтал провалиться сквозь землю. Неужели хорошая оплеуха для бесподобного графа Корнуолла была сродни смерти? Или причина странного поведения крылась в уязвленной гордости наряду с унижением, которое ему довелось испытать в моем присутствии?
Благо, зрителей у драматической сцены не оказалось, иначе без пересудов не обошлось бы. Я посмотрела на Мейсона с укором, покачала головой и забралась в карету. Он простоял еще около минуты в неком отрешенном состоянии, встрепенулся и наконец устроился на противоположной скамье. Лошади тронулись с места.
– Почему она ударила меня? – растерянно осведомился муж. – Я ничего ей не сделал. Ничего не обещал, ни на что не намекал.
Поначалу я думала, что он шутит, но затем осознала, что Каллеб на самом деле не понимал, какую боль причинил адептке недостойным лорда поведением.
– Так устроены люди. Даже если многое остается недосказанным, сердце продолжает надеяться и ждать. Ты не отталкивал Мэдлин, поэтому она полагала, что однажды вы будете вместе, – вопреки пояснениям, боевой маг продолжал недоуменно хлопать глазами. Пришлось дать более развернутый ответ: – Леди Агнет никогда не обещала, что будет с тобой вечно, но другого расклада ты не предполагал. На деле вышло иначе…
– Жестоко, но доходчиво, – пробормотал он и нахмурился. – Джейн, скажи, я ужасный человек?
– Своим безрассудством, беспечностью, жаждой развлечений ты причинил людям много боли, тем не менее назвать тебя ужасным человеком не поворачивается язык, – после долгих размышлений подала я голос.
– И тебе?
– Не без этого, – невольно сорвалось с губ.
– Как думаешь, мама пришла бы в ужас? Проливала бы из-за меня слезы по ночам?
– Она любила тебя, Мейсон, – уклончиво вымолвила я и склонила голову.
– Значит, да… – на выдохе произнес он и погрузился в глубокие размышления.
От былого веселья и беззаботности на лице старого друга не осталось и следа. Остаток пути он был крайне мрачен, точно грозовая туча. Неужели обычная оплеуха заставила его взглянуть на свои поступки под другим углом? Поживем – увидим!
