Анастасия Деева
Реалити «Фаворитка»
Тех, наверное, все-таки останавливало её отчаянное сопротивление, да и царского гнева в окружении Эдгаара всё-таки побаивались. Может быть, Хейлиин все-таки и подвергалась настоящему насилию, но увы, у Челгаана не было столько камер, чтобы натыкать их в каждом закоулке дворца.
«Слабаки! Ну хотя бы кто-то вломился бы в её спальню и довел дело до конца!» – злился он.
Если красавица Хейлиин была темперамента, король, увы, сдавал. Ему было за сорок, и ему всё меньше и меньше хотелось дешёвых сцен, а больше – спокойной семейной жизни. По-своему он привязался к фаворитке. Другие женщины в его спальнях появлялись все реже и реже.
Большую роль в этом сыграла сама Хейлиин. Она научила других красавиц бояться себя. Перейти дорогу сиадаре стало совсем не просто. После родов, Хейлиин поумнела и стала тянуть из короля разные привилегии, пытаясь из положения фаворитки стать супругой. Возможно, у неё бы это даже получилось, если бы Челгаан не понял, что тогда ярким сценам в спальне придёт конец. Для него это было равносильно катастрофе.
Челгаан не сильно верил в чувства красавицы. Впрочем, может она на самом деле влюбилась в царя, как влюбляются жертвы в своего мучителя… Не велик был выбор сиадары, лишенной собственного сиадарата. Эдгаар, что ни говори, по меркам местных считался красавцем.
Тогда Челгаан придумал идею со свадьбой царя на другой женщине. Самому Эдгаару бы в голову не пришла такая идея. Он когда-то уже был женат, у него был взрослый наследник, а в спальне его полностью удовлетворяла опытная и яркая любовница. К тому же царь отлично знал, что на красивую наложницу облизывается весь двор, и это льстило его самолюбию. Эдгаара всё устраивало.
Челгаан до того как начать обрабатывать царя, долго и придирчиво выбирал невесту. Мариин, на которой он остановил выбор, была не самой родовитой, но у нее были достоинства: симпатичная мордашка, длинные светлые волосы и огромная, налитая как плоды моко, грудь. Ко всему прочему девушка была девственницей, что тоже было бесспорным аргументов в пользу того, что Челгаан именно о Мариин стал нашёптывать владыке Далеена.
Сиадара Хейлиин понятия не имела о тех интригах, который проворачивал Великий Челгаан для того, чтобы у него вечером было что посмотреть на экране Сферы о жизни в постели царя. Это была его единственная возможность «подпитаться» чужими страстями.
К себе хозяин планеты никого и никогда не приглашал. Да и «в гости» ходил только в качестве голографической проекции. Только голограмма появлялась лишь в тех местах, где были установлены камеры. Их было очень ограниченное количество, поэтому круг мест появления «колдуна» был крайне узок.
Будучи по натуре интровертом, Челгаан не слишком страдал от недостаточного общения в замкнутом пространстве корабля. Если бы не последний «гениальный» замысел, которым он хотел себя развлечь, вряд ли стал приглашать Хейлиин к себе.
В этот день он впервые видел эту женщину так близко в реальности и испытывал противоречивые, смешанные чувства. Он обожал эту женщину на экране Сферы, но её присутствие, абсолютно живой запах в стерильном пространстве корабля сбивал с толку и волновал. Цинизм смешивался с ощущением робкого, не целованного мальчишки, который готов был выполнить любую прихоть обожаемой звезды.
Челгаан почти ненавидел себя за эту робость от присутствия настоящей женщины рядом, не смотря на то, что пытался выглядеть насмешливым и уверенным в себе. В конце концов он был её старше, не смотря на то, что они казались почти ровесниками.
Хейлиин возбуждала его фантазии, ведь столько раз он овладевал ей в мыслях. Вместе с тем прекрасная сиадара подавляла его, унижала своей недосягаемой красотой и аристократизмом. Раздражал её высокий рост и то, что она смотрит на его кресло свысока.
Ещё он чувствовал лёгкое злорадство от того, что знал, как унизить, растоптать эту женщину в любую секунду. Тайная власть над знанием интимных секретов её жизни возбуждала.
Челгаан поначалу начал подглядывать за тем, что творилось в царской спальне, не из праздного любопытства.
Алданаан – планета в глубоко отдаленной от основных транспортных путей частей Галактики, досталась ему в наследство от матери после смерти отца. Так как в отличие от братьев он воспитывался бабушкой, все «лакомые кусочки» достались им. Младшенькому отписана был лишь старый звездолёт да звездная система, которая числилась во владениях семьи, но туда не летали тысячу лет. Это была жуткая «дыра», куда добираться требовалось несколько реальных лет со сложной системой пересадок в системах с межзвездных телепортов.
Челгаан бы туда и сам ни за что не полетел бы, если бы не Галактическая война, от которой он просто сбежал. Происхождения он был знатного, но не настолько, чтобы избежать службы. Смелостью он никогда не отличался, поэтому планировал отсидеться в месте, куда точно никогда не нагрянут армады чужих звездолётов.
Сэр`эданец и предположить не мог, что за тысячу лет из маленькой колонии возникнут самостоятельные государства, а знания о космосе останутся лишь в легенде о белых богах с неба. Только у него кожа была не белой, в стандарты мифологии он не вписывался.
Челгаан, быстро усвоив, что у него не хватит ресурса подчинить себе алданаанцев в одиночку, сильно приуныл, но в итоге решил не глупить. Для начала нужно было внедриться в верхушку власти и подружиться с главным человеком на Алденаанской равнине – царём Эдгааром.
Хозяину планеты надо было понять, как выживать среди дремучих, средневековых феодалов в одиночку. Когда он задумался, куда установить немногочисленные камеры наблюдения и прослушивающие устройства, чтобы понять, не замышляет ли местные против него какой-нибудь гадости – выбор оказался не велик. Это были залы приёмов, кабинеты, столовые и, конечно же, спальни.
Дроиды анализировали все разговоры, фиксировали стоп-слова, и выдавали Челгаану сухую выжимку сообщений, выделяя главные политические новости. Так он оказывался в курсе всех замыслов, заговоров и интриг.
Если бы Челгаан не был младшим в семье, если бы у него был хороший флот, чтобы силой заставил аборигенов присягнуть ему на верность, всё было бы иначе. Но у него был лишь его старый корабль, который однажды спустился с неба, и четыре старых, но рабочих дроида охраны.
Местные считали, что он – великий колдун, а потому ему прощали, что он живёт обособленно.
Сиадара Хейлиин была первой местной женщиной, которая пересекла границу его корабля.
– Я хочу отомстить за свои унижения, – после молчания сказала сиадара, и её глаза сверкнули в полумраке. – Царь убил моего первого мужа, взял меня силой, а когда я родила, забрал сына, отдав на воспитание чужим людям… Он отобрал мой сиадарат, который должен достаться моему первенцу… У меня есть драгоценности и деньги…
– Ты что, хочешь втянуть меня в заговор? – ухмыльнулся Челгаан.
Он не стал ей говорить, что именно он, пользуясь возможности Сферы Алданаан выдавал заговорщиков под видом ясновидения. Что было делать? Надо было дружить с самой сильной политической фигурой этой планеты с единственным континентом. Муж сиадары готовил заговор, за то и поплатился.
Он испытывал сложное чувство… Никогда эту женщину он не рассматривал как личность, но он любил за ней наблюдать через Сферы. Она была для него кем-то вроде любимой актрисы. Её интимная жизнь с царём для него была любимым реалити-сериалом.
Сиадара попала в поле зрения Челгаана с момента, как царю приволокли её, связанную, в спальню, и он е` изнасиловал… За сексуальной драмы наложницы, а после – главной фаворитки было интересно наблюдать.
Но он не относился к её жизни серьезно. Нельзя же относиться серьезно к жизни порноактрисы, если всё, что он видел из этой жизни – это спальня первого лица в государстве, да немного других эпизодов.
– Ты говоришь, что готова всё отдать за помощь? – спросил он, прищурившись, бесстыдно скользя взглядом от груди до бедер.
Она открыла большую шкатулку, которую держала в руках.
Чёрные губы Челгаана снова скривились в улыбке.
– Драгоценности? Нет, хочу от тебя не это.
Её лицо напряглось. Хейлиин словно бы догадывалась, что ему нужна иная плата. Рыбьи глаза колдуна липко осматривали её тело, цеплялись за грудь. Сиадара почти физически ощущала его похоть, не смотря на то, что об этом пока речи не шло.
– Что же?
– Взамен я попрошу у тебя две услуги. Одну маленькую, одну – большую. Согласна?
Он видел, что в ней идёт мучительная борьба между гордостью и пониманием неизбежного. Наконец она едва заметно кивнула.
– Просьба первая, – Челгаан едва ухмыльнулся. – Задери платье повыше.
Её лиловые глаза распахнулись широко, а уголки губ скорбно дрогнули.
Он незаметно включил силовое поле вокруг себя. Мало ли что взбредёт в голову женщине, которая обучается приёмам самообороны?
– Как вы смеете! – выдохнула она.
– Задери подол юбки, – с легкой угрозой произнёс Челгаан. – Только без глупостей!
На её лице отразилась вся гамма чувств пойманной с поличным преступницы.
Челгаан провел пальцем по сенсорной панели, и два дроида быстро хватили Хейлиин за оба запястье. Она заметалась, пытаясь вырваться, но было тщетно. Хватка у дроидов была мощнее любых кандалов.
– Задерите ей юбки! – жестко приказал Челгаан.
Дроиды беспрекословно закинули полы ей на плечи, обнажив ноги почти до пупа.
Шикарная кожаная перевязь, утыканная метательными ножами смотрелась очень сексуально, но смертельно опасно.
– Ты хотела меня убить? – спросил он насмешливо, подходя к ней ближе.
Он знал с самого начала, когда она только вошла, что она вооружена. У неё все равно бы ничего не вышло, он окружил себя невидимым силовым полем, но ему нравилось видеть момент унижения на её лице. Это до безумия возбуждало. К тому же полоска плетеного ручного кружева на золотых завязках, выполняющая роль трусиков, просилась быть сорванной.
Челгаану хотелось рвануть платье с плеч, растянуть гостью тут же, на полу, чтобы сделать с ней все то, что давно проделал мысленно не один раз. Дроиды держали её крепко, она бы никуда не делась.
– Я не хотела вас убить! – взмолилась сиадара.
– Да? – он кивнул на перевязь.
Ей нечего было возразить.
– Снимите с неё это, – приказал он дроидам, кивая на перевязь.
Один дроид перехватил Хейлиин за обе руки, второй принялся «снимать это». То, что вместе с перевязью была сорвана и полоска кружев, для дроида было примерно одно и тоже. Сказали снимать, он и снял.
Запах женщины был непривычным… Рука Челгаана потянулась к её бедру, но замерла, так и не коснувшись нежной кожи. Мучительные, жгучие противоречия раздирали его. Некоторое время он стоял, словно размышляя, погладить женское тело или нет, но внезапно резко отдернул руку и отошел на несколько шагов.
– Отпустите её, – сухо сказал он и обратился к Хейлиин. – Юбку можешь опустить. Извини, но пришлось тебя разоружить, если ты сама не хотела по-хорошему.
Она одернула подол. Щеки её полыхали от стыда пережитых позорных минут, только от румянца она ещё больше похорошела. Челгаан знал, что потом пересмотрит этот момент еще раз в записи, кажется, вышел отличный сюжет. В целом он был собой доволен.
Он вернулся в кресло и спокойным, равнодушным тоном произнёс:
– Если хочешь, можешь убираться сейчас из моего замка. А если нуждаешься в реальной помощи, выкинь все идеи прикончить меня из головы… у меня будет другая просьба. Она уже серьезнее.
– Я должна с тобой переспать? – спросила гостья напряженным голосом.
Он смотрел на неё и тянул паузу, раздевая её глазами. Делал он это специально, понимая, как мучительно она ждет ответа. Челгаан тянул момент ожидания. В этом шоу Хейлиин не должна знать его решений заранее.
– Ты должна будешь погостить три дня в моём «замке», сиятельная сиадара.
Она молчала, обдумывая сказанное.
– И… всё?
Чёрные губы расползлись в издевательской ухмылке. Нет, ей не нужно было знать его решений.
– Иди за дроидом, он тебя проводит в отведенные тебе комнаты.
– А мои люди?
– Они могут вернуться в город. Приедут за тобой через три дня.
– Но царь? Что он подумает, если я не вернусь?
– Ты не хуже меня знаешь, что он после твоей слезной истерики отправился на охоту. В ближайшие три дня точно не вернётся.
Хейлиин вскинула на него глаза. Откуда этот голубокожий знал, что она плакала? Но, видимо, на то он и колдун, чтобы все знать. Сиадара смиренно кивнула.
Когда она вышла, Челгаан некоторое время улыбался, а после вызвал оставшихся дроидов.
– Вымыть все дезинфицирующим расстройством от люка до площадки, где стояла гостья! Плащ в утиль, в нем могут быть насекомые, – коротко приказал он, выходя из помещения.
Через некоторое время инопланетянина усиленно оттирали щетки душевой кабины. Он не жалел антибактериального мыла. Как же Челгаан ненавидел это вонючее средневековье с антисанитарией и микробами! Как тут можно вообще переспать с женщиной, если она не имеет привычку ходить два раза в день в душ, и у неё нет ни одной прививки от многочисленных местных болезней?
Глава 3. Первая ночь в Железном Замке
Когда в очередной раз двери перед Хейлиин сами собой раскрылись, она поняла, что её ноги почти не держат. Психологическая усталость была такой сильной, что казалось, ещё немного, и она просто рухнет.
В Железном Замке все было непривычно с момента, когда она пересекла его порог.
Сначала она оказалась внутри какого-то огромного стеклянного стакана, который, словно бы по волшебству отправился наверх, позволяя ей окидывать взглядом странные помещения из металла и ещё какого-то ровного матового материала, подобного которому она никогда не видела. Свет шёл полосами из потолка, но сиадара не чуяла гари, как от факелов и костров. В целом запахи в замке были очень странными, ни на что непохожими. От них с непривычки немного щекотало ноздри и хотелось чихать.
Помещение, куда её привели после аудиенции с Великим Челгааном, было не очень большим, но казалось в разы просторнее из-за огромного, во всю стену, зеркала. Оно было не из отполированного до блеска металла, а из какого-то другого материала, похожее на удивительно ровное стекло. Все остальное напоминало обычный интерьер богатых домов в Далеене.
Стены оказались из привычного известняка, добываемого на местной каменоломне. Они сверху до потолка были покрыты, как кружевом, красивыми изразцами. Часть стен и потолка была отделана керамической голубой и золотистой мозаикой. Больше всего поражала изящная ковка из таурина – редкого золотистого металла с радужным отливом. Туарин был невероятно дорог, потому обилие его в помещении намекало, что роскошь и богатства Великого Челгаана превосходят все мыслимые пределы.
Мебели в помещении было мало, и вся она была какая-то странная. У противоположных стен располагались одинаковые диваны, обитые чем-то похожим на шкуру с брюха молодого латаса, у которого еще кожа ещё не загрубела.
В узкой нише у стены, в полу находился круглый чашеобразный бассейн из материала, напоминающего покрытую светлой глазурью керамику. Он был не глубоким, где-то по колено. Над подсвеченной водой клубился пар.
Вся эта немыслимая роскошь скорее пугала, чем радовала Хейлиин. Её подавляло невероятное богатство колдуна. Сиадара дошла до дивана, в изнеможении опустилась на него. Волнений за полчаса пребывания в Железном Замке было слишком много.
– Вы должны отдать нам свои вещи и позволить вас вымыть, – раздался позади неё женский голос.
Хейлиин показалось, что она уже слышала раньше эти интонации. Сиадара резко обернулась, чтобы понять, кто произнёс слова. Безликие белые слуги Великого Челгаана всё так же стояли, почтительно замерев за её спиной.
«Кто это сказал? Неужели эти чудовища? – в смятении подумала женщина. – Быть не может, ртов у них нет».
Тем не менее она встала. Смущаясь, словно юная девочка, Хейлиин принялась неловко теребить руками шнуровку на платье, чтобы стянуть его с себя. Сиадара не стеснялась раздеваться при царе, отлично осознавая красоту своего тела, но находясь в чужом месте, ей становилось не по себе. Зачем она согласилась на это всё? Она же ещё ни о чём не договорилась с рыбьеглазым колдуном. Если он обманет её? Вдруг он воспользуется её телом, а она ничего не получит взамен?
Одежда, наконец, сползла на пол. На сиадаре остались лишь высокие плетеные сандалии и медальон на шее.
В большом зеркале отразилась стройная нагая фигура с широкими бедрами, узкой талией и высокой грудью. Хейлиин отчаянно захотелось закрыться, как тогда, в первый раз на Долеенских бегах, когда с неё скинули плащ на глазах у улюлюкающих трибун. Она не знала, откуда это ощущение нескромного взгляда в помещении, где кроме нее и безликих слуг никого не было. Только женщина почти физически ощущала, что за ней наблюдают.
Сиадара выбрала из прически тауриновые шпильки, и длинные чёрные волосы рассыпались по плечам, закрывая тело почти до пояса. Она тряхнула головой, чтобы локоны скрыли её грудь, но эффекта добиться не удалось, так как пряди распались аккурат вокруг привлекательных полушарий с дерзко торчащими розовыми сосками.
Между тем комната постепенно сама собой стала погружаться в полумрак. Освещенным оставалось лишь место у бассейна, словно бы приглашая гостью погрузиться в воду.
Где-то заиграли музыканты. Хейлиин не видела их, но отчетливо слышала мелодию. Это была её любимая песня, которую часто исполняли придворные музыканты. Сейчас мелодия звучала как-то совсем по-новому, словно бы в неё вплетались неведомые инструменты. Музыка не успокаивала, а била по туго натянутым нервам.
Стараясь не показывать робости, сиадара, сняла сандалии и, гордо вскинув подбородок, ступила в теплую воду. Мягкие, щекочущие тело пузырьки тут же забурлили со всех сторон.
Челгаан сидел в кресле прямо напротив неё. Он был в домашнем длинном халате-безрукавке с высоким воротником. Это была его единственная одежда на голое тело. После того, как в помещениях, где прошла гостья, произвели полную дезинфекцию, он осмелился снять с себя защитный комбинезон, переодевшись в домашнее.
На самом деле Челгаана в каюте Хейлиин не было, он находился в своем кабинете. Эффект визуального присутствия он получал через Сферу. Интерьер стен помещенья, предоставленного гостье, Челгаан сделал с помощью объемной графики. Мебель, правда, заменить не удалось, поэтому получилась помесь алданаанского архитектурного стиля с тем, что было на корабле до прихода Хейлиин.
Через сенсорную панель хозяин корабля прибавил пузырьков в джакузи, чтобы гостье было приятнее находиться в воде, и немного отрегулировал освещение. Ему нравилось, как через бурлящую воду просвечивало нагое тело. Эффект получился сильным, и Челгаан почувствовал волну легкого возбуждения. Что ни говори, а наблюдать из месяца в месяц Хейлиин в царской спальне ему поднадоело, так как спецэффектов там не было. Здесь же он мог пользоваться любыми визуальными эффектами, подсветкой и музыкой, и ему это безумно нравилось.
Щекочущая теплая вода, как ему казалось, успокаивала красавицу. Напряжение на лице исчезло, и она нежилась в пузырящейся воде.
– Приступайте, – тихо приказал Челгаан дроидам. Сфера погасила его слова, Хейлиин их даже не услышала.
Она вообще считала, что в помещении кроме неё и белых слуг никого больше нет.
Дроиды уловили приказ, молча подошли к бассейну, склонившись над ним.
Сиадара, приоткрыв глаза, увидела над собой белые фигуры. Она безумно перепугалась, когда безликие слуги Челгаана потянули к ней руки с губками. Хейлиин попыталась выскочить из бассейна, но один из дроидов её перехватил за запястья и вытащил из воды, чтобы тело было удобнее мыть. Женщина задергалась в попытке освободиться, но, поняв, что это бесполезно, обмякла, закрыв в ужасе глаза.
Её трепыхания были так смешны, что Челгаан тихо захихикал. Он любил забавные моменты с её участием. Надо же, сколько на нервном личике страха от самых простых и безобидных действия.
Намыленные губки заскользили по влажной коже Хейлиин. Дроиды аккуратно и нежно намыливали тело, периодически поливая его водой из душа. Так же осторожно они промыли её волосы на несколько раз.
– Видела бы ты себя! – веселился Челгаан, глядя на перекошенное страданием и мукой лицо. – Неужели это такой кошмар, вымыться современным моющим средством, а не той мылкой гадостью, которую у вас добывают из загустевшего сока деревьев? Заметь, я тебе не делаю ничего дурного, хотя мог бы.
Он провел пальцем в воздухе снизу вверх, и повинуясь движению его кисти, дроид провел губкой от ее пупка до груди. Челгаан сделал пальцем легкое круговое движение, и дроид оставил мыльный след вокруг соска, слегка его потеребив.
Некоторое время Челгаан развлекался, рисуя рукой дроида мыльные рисунки на её теле. Гостья не знала, что на ее коже то и дело возникают то фаллические символы, то непристойные надписи. Её ужас перед безликими слугами колдуна был настолько силён, что она так и не смогла расслабиться даже от легких, почти невесомых прикосновений мыльной губки. Ещё больше сиадара напряглась, когда мылкие руки белых слуг переместилась на её бедра и ягодицы.
Челгаан меньше всего хотел, чтобы гостья с непривычки получила инфаркт от страха. Он не лез руками дроидов в интимные места, не смотря на то, что именно таких «невинных шалостей» ему и хотелось больше всего.
– Смотри, как ты меня возбуждаешь! – он распахнул халат, демонстрируя ей себя во всей красе.
Только глаза гостьи были зажмурены, и она не видела и не слышала ничего. Челгаана это не расстроило. Так было не первый раз. За годы, что он был третьим в её спальне с Эдгааром, Челгаан чего только не вытворял с ними рядом. Но ни царь, ни его наложница этого не знали.
Привычка к невидимому хулиганству проявилась у него в детстве, когда он жил у бабушки Ай`лид в звездной системе Сэр`э`Дан. Планета относилась к аграрному сектору Галактики, и в руках у бабушки было сосредоточено управление огромным комплексом многоэтажных сельскохозяйственных ферм. Управляла она ими одна, так как по слухам, сжила со свету мужа, деда Челгаан. Зная характер родственницы, Челгаан никогда в этом не сомневался, хотя прямого подтверждения этой версии не имел.
Тем не менее Ай`лид была настоящей аристократкой по происхождению, безукоризненно воспитанной, суровой и жесткой. Челгаан боялся её до полусмерти, опасался даже слово поперёк сказать. Когда бабушки рядом не было, он вёл с ней нескончаемые диалоги, перепирался, ругался, обзывал её и передразнивал. Это была форма протеста против деспотичного характера. Сейчас Челгаан уже не был робким мальчишкой, но привычка к разговорам без участия собеседника у него осталась.
В минуты, когда он рассматривал тело женщины напротив, Челгаан чувствовал, что хочет обнять талию, ощутить прикосновение нежной кожи, попробовать пальцами твердость сосков и проверить упругость ягодиц. Желание становилось все сильнее…
Резко отключившись от дроида, Челгаан выключил Сферу и снова оказался в своем кабинете. Внезапно он почувствовал бессильную, нарастающую злость.
Какой толк в том, что Хейлиин будет вымыта с ног до головы? Она же не была вакцинирована! А раз так, то могла притащить с собой какую-нибудь заразу на корабль! Зачем он сюда вообще пригласил эту женщину? А если он подхватит какую-нибудь алданаанскую болячку, которая его убьет?
– Доф`и!
Дроид беззвучно подкатил к нему. Резким движением Челгаан швырнул белое тело в кресло, и оно, повинуясь команде, стало преобразовываться на глазах. На корпусе стала увеличиваться грудь, расширились бедра, на ровной поверхности головы проступили черты лица, уши, подбородок. Еще немного, и виртуальная программа придала телу красивый нежно розовый оттенок обнаженного женского тела.
Хейлиин вышла из ванной. Ничего страшного не произошло, безликие монстры её просто вымыли. Они делали тоже самое, что и её служанки во время омовений. Она поднесла руку к носу. От тела шел странный мылкий запах, и кожу чуть стягивало с непривычки.
Сиадара очень боялась, что безликие слуги Челгаана с ней что-нибудь сделают, но этого не произошло, и она с облегчением закуталась в пушистую шелковистую простыню. Замотавшись с головы до пят, Хейлиин почувствовала себя почти в безопасности.
Сиадара с удивлением заметила, как на глазах у неё два полукруглых дивана съехались, сформировав из двух половинок круглую большую кровать. Сверху, непонятно откуда свесился золотистый балдахин из натканного кружевного материала. Мягкий приглушенный свет теперь лился только на ложе, а все остальное помещение погрузилось в полумрак.
Безликие слуги быстро расстелили постель, и беззвучно откатились к стене.
Хейлиин, почти успокоившись, забралась на кровать. Она устала бояться, ей хотелось просто отдохнуть. Больше всего она мечтала, чтобы её оставили в покое. Так как дроиды не шевелились, гостья перестала обращать на них внимание.
Свет над постелью стал приглушенным.
«Надо попытаться заснуть, так как ночь не спала,» – подумала сиадара, подкладывая под шею узкий валик подушки.
Ей не спалось. Закрыв глаза, она представила, что обнимает сынишку и дочку, и улыбнулась. Мысль о том, что она может быть со своими малышами придавала ей решительности. Она уже потеряла всё в жизни, но детей отдать не могла. В Железный Замок её привела лишь надежда на чудо. Чем ей придётся заплатить за это?
«Не такой уж он и урод, – обречённо думала она, вспоминая «колдуна», и пытаясь мысленно представить себя в его объятиях. – У него, конечно, отвратительный цвет кожи и ужасные чёрные губы, зато он пропорционально сложен…»
Только в её хорошенькой головке так укоренился аристократический расизм, что от мыслей о предстоящем Хейлиин бросало в дрожь. К тому же сказывалось воспитание, в котором Богиня Всех Женщин учила, что девушка должна принадлежать только одному мужчине – своему мужу. Это учение пришло с давних времён, когда Боги спустились с небес на Великую Алданаанскую равнину. Девочки впитывали его с молоком матери.
После смерти мужа Хейлиин смирилась с мыслью, что должна принадлежать победителю. За годы жизни в столице она сделала все возможное и невозможное, чтобы склонить царя на брак, но всё стало рушиться слишком стремительно и быстро.
«Я же решилась. Стерплю, притворюсь, что мне хорошо, что я в восторге. Не в первый раз лгать мужчине, – тоскливо думала она, свернувшись калачиком. – К тому же какой у меня выбор? Меня в жены берет старик, у которого воняет изо рта. Даже не знаю, что хуже: отдаться полукровке с голубой кожей или выполнять обязанности добродетельной невесты и будущей жены сиадара Дуэздее?»
Мысль о предстоящей свадьбе была совершенно невыносимой. Хейлиин понимала, что брак спасет её честное имя, что сиадарат Дол-А-Туэн так далеко от столицы, что там вряд ли кто-нибудь знает, что она была обесчещенной царской наложницей. Только всё это было унизительно, и претило её гордой натуре.
Вся её жизнь в последние годы была сплошным притворством. Как женщины выполняют домашние обязанности, так и она выполняла обязанности страстной любовницы в царской спальне. Актрисой она была прекрасной, а Эдгаар, будучи мужчиной недалеким и тщеславным, принимал всё за чистую монету. Он полагал себя искусным в постели, а на деле ни разу не довёл её до оргазма.
Неожиданно она услышала женский стон, чем-то похожий на всхлип.
– Кто здесь? – резко спросила она и обернулась.
Недалеко от кровати неизвестно откуда взялось кресло. Она увидела призрачную пару, неистово занимающуюся на нём любовью. Приведения были полупрозрачные, и через их тела проступали очертания комнаты. Нога женщины была закинута на плечо мужчины в распахнутом халате. Им оказался колдун Челгаан, его Хейлиин узнала по голубому оттенку кожи. Когда его подружка откинула с лица чёрные, как смоль волосы, в искаженном неистовой страстью лице сиадара внезапно узнала себя.
Тут колдун поднял лицо, и Хейлиин увидела его рыбий холодный взгляд, которым он смотрел не на свою партнершу, а именно на неё. Когда их взгляды пересеклись, его движения стали жесткими и резкими, словно были адресованы не подружке, а гостье.
Натянув простыню до подбородка, Хейлиин уткнула в неё пылающее лицо. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы подглядывать. Некоторое время сиадара слышала лишь женские стоны и мощные шлепки бьющихся друг о друга тел.
Хейлиин начала начиная неистово молиться Богине Всех Женщин с просьбой защитить её от жутких призраков.
Неожиданно она услышала особенно пронзительный женский вскрик и мужской победный рык… После этого все резко стихло.
Ещё долго она лежала неподвижно, боясь пошевелиться. Когда сиадара осмелилась открыть глаза, комната была пуста. Призраки растворились.
Не выдержав потрясения, Хейлиин тихо заплакала, уткнувшись головой в валик подушки.
