Анаис Лисай
Волчий отрок. Ослеплённый светом
Жужанна быстро прошла вглубь комнаты и осмотрелась. Маришка и Агата привели её в порядок, даже поставили на стол букет свежих цветов. Жужанна присмотрелась и увидела среди разноцветья ветки беладонны. Неужели Агата верила, что так сможет отравить её? Наивная дура. Но цветы были очень красивыми.
Жужанна обернулась. Марчел остановился на пороге её комнаты, не смея войти. По его виду казалось, что он хочет что-то сказать, но так и не решается. Сейчас он снова был похож на смущённого мальчишку, а не мужчину, которым был, когда пытался защитить её от госпожи. Госпожи… Неужели теперь и наедине с собой она будет называть мать госпожой? Разве это правильно? Почему между ними не может быть тёплых отношений, как у настоящей матери и дочери? Почему Жужанна постоянно должна испытывать вину за своё существование? Ведь если так подумать, она никого не просила её рожать… Госпожа убила бы её, если бы не отец…
Жужанна больно прикусила губу, упала на колени и разревелась, пряча лицо в ладонях. Рыдания сотрясали тело, а израненная душа кровоточила. Она самозабвенно плакала и не могла остановиться. Почему она никому не нужна? Почему её все ненавидят? Она жалкая… Сама виновата, что всё так происходит. Это только её вина. Внутренний голос заговорил голосом госпожи, обнажая все её пороки. От него нельзя было скрыть ни один недостаток. Он точно знал, как ударить побольнее, как расковырять сердечные раны.
Тёплая рука легла на её плечо, обжигая. Жужанна подняла заплаканные глаза и увидела, что напротив неё уселся Марчел. Он был бледен и обеспокоенно смотрел, не в силах ничего сделать. Всё, что он мог делать, – это поглаживать её осторожно по плечу, боясь позволить себе большее. Жужанна протёрла глаза рукавом и сглотнула, смотря в его зелёные глаза. Внутри всё закололо, а противный голос процедил: «Он просто служит тебе. Это всё не по-настоящему». Но сегодня Жужанне было всё равно. Она хотела заблуждаться, хотела поверить, что хоть кому-то нужна – пусть это и будет слепая преданность хозяйке. Она вновь сглотнула, собираясь с силами. Лицо Марчела изменилось, словно что-то в ней испугало его. Всё равно. Жужанна прильнула к нему и крепко обняла, утыкаясь в грудь. Сейчас ей было всё равно на приличия, на то, как это выглядит со стороны. Всё, что она хотела, это почувствовать тепло другого человека, пусть и не искреннее, пусть и вынужденное. Она закрыла глаза, а Марчел опустил руки на её спину, обнимая в ответ. Глухое «хозяйка» раздалось над ухом, после того как он поцеловал в макушку.
Глава 1.
Михей сидел в своей комнате в северной башне Верчице и смотрел в одну точку перед собой. Его взгляд приковал камень в кладке стены под окном: он не был похож на остальные – серого цвета, слишком блёклого, несуразной овальной формы, что создавала зазоры в кладке, – и выступал, словно им заткнули какую-то дыру в стене. Мог ли быть там тайник Жужанны? Или идеальный предшественник пострадал как-то иначе? Но это не особо заботило Михея. Всё, что его волновало, так это линии, которыми была испещрена поверхность камня. Тонкие и глубокие бороздки уродовали матовую поверхность, приковывали внимание. Кто с безумным и поглощающим влечением ковырял эти линии, создавая одному ему ведомый бессмысленный узор. Могла ли их нанести Жужанна, сидя в одиночестве запертой в башне? Или, кроме неё, кто-то ещё обитал здесь: случайные жертвы госпожи, неугодные пленники? И почему кому-то было так интересно царапать камень? Он делал это, чтобы не сойти с ума? Или ради развлечения? Или чтобы отметить камень, который так выделялся на фоне других, был чужероден своим собратьям? Что за этим стояло? Не в этом ли проблема, что всё непонятное и непохожее люди воспринимают враждебно?
Михей слез с постели и подошёл к камню. Он даже не посмотрел в окно, а тут же опустился на колени и прикоснулся к шершавой, израненной поверхности. Михей медленно водил пальцем по каждой бороздке, запоминая ощущения от них: вот здесь кто-то просто чиркнул, едва задев поверхность, а здесь потратил много времени, ковыряя и проникая всё глубже и глубже, словно хотел выцарапать камень, сровнять со стеной.
– Чем занимаешься? – позади раздался голос Влада. Он бесшумно вошёл в комнату.
Михей дёрнулся, плечи описали невнятную дугу, а внутри всё сжалось от испуга. Он был настолько поглощён своим занятием, что не услышал ни скрип двери, ни звук шагов. Ни ларва, ни вырколак не подумали предупредить его. И теперь, застигнутый врасплох, он сидел на полу, словно малый ребёнок, которого застукали за постыдным занятием, пока отец насмешливо пялился.
– И что у тебя здесь? – Влад преодолел расстояние между ними ровно в три больших шага, Михей так и не смог привыкнуть, насколько огромным был тот – совсем не чета Василе. Он присел рядом с ним, заставляя Михея смутиться. – Что-то нашёл?
– Камень, – прошептал Михей, но взгляда не опустил. Влад усмехнулся и посмотрел на камень, что привлёк внимание его сына.
Михей не ожидал, что Влад серьёзно отнесётся к его словам. Тот провел несколько раз по камню, постучал, прислушиваясь, но, не найдя ничего примечательного, отпрянул и посмотрел на Михея.
– Почему он тебя беспокоит? – Вопрос прозвучал слишком мягко, поэтому Михей вылупился на Влада, против всех приличий. – Ответь мне.
– Я не знаю, – на одном дыхании выпалил Михей. Любое объяснение казалось натянутым, натужным, словно он попытался бы оправдаться. Но, может, всё же стоило его высказать, не держать в себе? – Мы с этим камнем похожи.
Слова оказались ещё и глупыми, Михей заметил, как Влад чуть не засмеялся, но сдержался, не прыснул и подавил лёгкий смешок. Только в его карих глазах блеснули искры злой весёлости, которые тут же исчезли, стоило Михею внимательно посмотреть на него.
– Потому что он израненный? Или потому что не похож на остальных? – В словах Влада не было издёвки, словно он искренне разделял беды Михея.
Михей кивнул, Влад мягко улыбнулся. Его взгляд сочился сочувствием и заботой. Казалось, что он сейчас возьмёт и обнимет сына, отгоняя все печали. Но этого не случилось. Глупо было надеяться на проявление нежности, но, Босора, как же ему хотелось все пять дней после ритуала, чтобы кто-нибудь пришёл и обнял, дал положить голову на плечо и, может быть, заплакать. Всё это выглядело как непозволительная роскошь, недоступная волчьему отроку.
– Ты просто устал сидеть взаперти, – сказал он, поднимаясь и отряхиваясь. Внимание Михея привлёк плащ Влада, подол которого собрал всю пыль, что накопилась в комнате за эти дни без уборок.
Михея посещала только Кира. Она стала чем-то наподобие его личной служанки. Приносила еду, осматривала рану на груди и меняла повязки. Но она не задерживалась. Закончив с обязанностями, она поднималась и уходила, даже не удосужившись поговорить с ним, разделить его печали. Кира явно злилась на него, но он не мог понять почему. Единственный их разговор, который был похож на разговор, а не на обмен пустыми любезностями, закончился взвинченно, напряжённо. Кира спросила его, если бы он не знал, что ритуал не закончится смертью, повторил ли он свой – как она выразилась, скривившись и нахмурившись – фокус с кинжалом. Михей, не колеблясь, сказал, что повторил бы. После этого Кира бесновалась, словно настоящая бестия. Она несколько раз ударила его подушкой и кулаком по груди, но, заметив, что рана Михея вновь кровоточит, прекратила, обработала её и ушла. Больше они и не говорили.
– Мне можно выйти? – спросил Михей и ощутил, как кровь прилила к щекам.
– Я здесь для этого, – Влад усмехнулся, в ядовитой гримасе собрались все невыраженные чувства, – но если ты хочешь дальше смотреть на камень, то кто я такой, чтобы тебе мешать! – Он вскинул руки, а губы растянулись в лукавой улыбке, которая могла быть и приглашением, и предупреждением одновременно.
– Не хочу, – горячо ответил Михей и вскочил на ноги.
Это было ошибкой. Хоть и прошло пять дней с пробуждения, но его всё ещё не покидало головокружение. Картинка перед глазом закружилась – то по часовой стрелке, то против, словно весь мир раскачивался как маятник, из стороны в сторону. Михей попытался сосредоточиться, схватился за стену и вновь уставился в одну точку. Тошнота быстро подступила к горлу, сдавливая его. Чёрные точки закружили перед глазом, предвещая обморок. Что-то тёплое легло на плечо.
– Спокойнее, Михей, – сказал Влад, поддерживая его. – Не спеши, я помогу тебе.
Влад подхватил его под руку, приобнимая, и повёл прочь из комнаты. Было в этом жесте что-то отеческое, незримое, на что Михей боялся и надеяться.
– Подожди. – Влад остановился, когда они оказались у дверного проёма. – Я приготовил подарок для тебя.
– Подарок? – Михей уставился на Влада, не понимая, где мог затаиться подвох.
– Да, подарок. – Он нахмурился. – Тебе никогда не дарили подарков?
– Дарили на крестере. – Михей вспомнил Люпуса, и под сердцем защемило. – Люпус был подарком.
– Щенок – хороший подарок.
– Но не ублюдок-полукровка. – Михей вздохнул.
– Полукровка или ублюдок – какая разница, если это привело тебя ко мне? – Влад улыбнулся, доставая из потайного кармана камзола небольшую шкатулку, меньше ладони. – Вот мой подарок. Он искренний.
Влад протянул шкатулку Михею, но, быстро осознав, что тот не сможет её открыть, сам поднял крышку. На чёрной бархатной подушечке лежал сине-зелёный камень с ветвящимися чёрными жилками в серебряной оправе. Он напоминал глаз – и формой, и гладкой, блестящей поверхностью.
– Это прикладка вместо глаза, – сказал Влад, доставая её из шкатулки. – Я помогу тебе её вставить, но будет немного больно.
Михей ничего не ответил, боль давно стала ему верным спутником.
Влад приблизился, аккуратно убрал повязку, которой Михей прикрывал глаз. Обнажив пустую глазницу, Влад нахмурился. Он аккуратно провёл рукой – ощущение для Михея было странным и даже обжигающим. Михей чуть пошатнулся, но не отпрянул, хотя очень хотел. Влад задержал дыхание и вставил прикладку. Михей поморщился. Он ожидал, что будет больнее, но это походило скорее на лёгкий укол.
– Мне нравится, как смотрится, – сказал Влад, отступив. – Посмотри в зеркало.
Михей повиновался, вернулся в комнату и встал перед зеркалом. Вид у него оказался странным: новый глаз плотно закрывал опалённую глазницу, тонкая полоска обожжённой кожи подчёркивала серебряную окантовку, но весь вид казался несуразным. Влад встал у него за спиной, явно любуясь Михеем, положил руку на плечо и заговорил:
– Этот камень ещё твой прадед Влад привёз из Девлета. Ты знаешь, как он называется?
– Нет.
– Девлуз. Их добывают только в Девлете. Там наравне с изумрудом он считается благородным камнем. Султан подарил твоему прадеду два камня близнеца. – Влад перешёл на шёпот, словно делился самым сокровенным. – Они символ власти Залесских.
Михей не удержался и ахнул, не веря, что ему могли подарить такую драгоценность. Он даже воспрянул духом, любуясь, как в отражении смотрится рядом с отцом. Босора, как же они были похожи!
– Считается, что камни приносят удачу и оберегают друг друга. Они связаны.
– И где второй камень?
– Был в Фрицеску, нашем родовом замке. Когда-нибудь ты побываешь там. – Влад подмигнул ему. – А теперь прогуляемся.
Он ловко подхватил Михея под локоть и повёл прочь из комнаты.
– Я бы хотел тебя кое о чём спросить, – заговорщически сказал Влад, когда они проходили по пустому коридору. – Ты кому-то говорил, что твоя волчья участь – это мой план?
– Мне хватило и одного разговора. – Нахмурил брови Михей.
– Так ты у меня послушный мальчик? – Влад потрепал его за щеку. – Надеюсь, что так и продолжится.
– У меня нет выбора.
– Михей, выбор есть. – Влад усмехнулся. – Ты можешь воспринимать это, как маленький секрет отца и сына. Я же не один получаю от этого преимущества?
– Не думал об этом в таком ключе.
– А стоило бы! Ты наследник Залесья. Сын залесского рода. Носи это с гордостью…
– Пока вы позволяете.
– Наслаждайся. Мне бы не хотелось, чтобы это изменилось из-за такой глупости.
Михей хмыкнул. Называть глупостью, что Влад годами обманывал госпожу, было чересчур даже для него.
– Между нами возникло неплохое взаимопонимание, – Влад крепко сжал руку Михея, – не хотел бы, чтобы мы его потеряли. – Он уставился на прикладку. – Тебе идёт метка залесского рода.
Михей замер, размышляя. Ведь в конечном счёте Влад прав, он может принять, что часть его плана и получать от этого удовольствие, а может продолжать сопротивляться. Михей Залесский – ему придётся это осознать. И чем быстрее, тем лучше.
Михей присмотрелся к Владу. Сейчас он не казался опасным, не играл с ним, так может просто принять его заботу и доброту? Не искать подводных камней? И не ждать обмана? Влад мог одурачить, но зачем об этом думать, если они связаны?
– Я бы очень не хотел, чтобы наше понимание испортила лишняя болтовня, – доверительно сказал Влад. – Ты же тоже этого не хочешь?
Михей покачал головой, вспоминая, что на кону всё ещё стояли жизни его близких. Он просто закроет на это единственный глаз и будет плыть по течению, принимая жалкие крохи любви от Влада.
– Вот и славно. – Влад похлопал по руке Михея. – А теперь прогуляемся.
***
Влад вывел его во внутренний двор Верчице, где уже собрались госпожа, Жужанна, Кира и Марчел. Михей думал, что они просто прогуляются вдвоём, но зачем здесь все остальные? Присмотревшись, он заметил ещё и герцога Эрнста, в окружении рыцарей Талта. На простую прогулку с отцом это было совсем не похоже. На что вообще Михей рассчитывал? Что дорог Владу? Но подарок? Михей вновь терялся в своих чувствах.
– Что случилось? – спросил Влад, осматривая процессию, которая поджидала их. – Я же сказал, что сегодня Михей ещё не готов. – Он обхватил сына за плечи и даже придвинул к себе, словно защищая.
– Не к чему медлить, – протянула госпожа и вышла вперёд. Её взгляд уставился в левый глаз Михея. – Какие дорогие побрякушки, Влад. Уверен, что он достоин?
– Он мой сын и наследник Залесья, – с нажимом сказал Влад. – Зачем вы здесь, тётушка?
– Пусть сегодня докажет, что он волчий отрок.
– Что? – Михей резко запрокинул голову и уставился на Влада, ища поддержку. Тот сильнее сжал руки на его плечах. – Я же прошёл ритуал!
– Никто не уверен, что ритуал был завершён, – протянула госпожа елейным голосом. – Ни я, ни Жужа, – Жужанна покачала головой и заметно закатила глаза, – не знаем ритуала, где нужно убивать себя, чтобы получить силу.
Михей перевёл взгляд на Жужанну, она была бледнее обычного, но пропало затравленное, безвольное выражение, что так раздражало его. Её взгляд кричал, что она не разделяет мнения матери. Госпожа просто прикрывается ей? Но почему Жужанна так изменилась? Раньше бы она никогда так явно не выражала внутреннего недовольства. Что с ней случилось? Что изменилось за пять дней? Михей внимательно посмотрел на госпожу, но её голубые глаза ничего не выражали: она могла одновременно, как издеваться, так и ощущать привычную скуку. Что было у неё на уме, не поддавалось ему.
– Не сказал бы, что у вас большие познания, – сказал Михей, скрещивая руки на груди. Хватка Влада на его плечах придавала ему сил, он наконец-то был под защитой. – Искусство босоркани потеряно за последние двадцать лет.
– Как проницательно, Михей, – сказала госпожа, уголки губ вздёрнулись вверх, скрывая отвращение и презрение, что она испытывала к нему. – Влад, я не верю, что он стал отроком.
– Он выжил после прямого удара в сердце, – спокойно сказала Жужанна. – Оно остановилось, а после вновь застучало. Что-то точно произошло во время ритуала, я уверена.
– Ну, – протянула госпожа. – тут бы я точно согласилась с Михеем. Ты мало что можешь знать, Жужа. Так что держи мнение при себе.
– Как скажете, госпожа. – Жужанна язвительно улыбнулась, что скрылось от госпожи, но не Михея, поклонилась и сделала шаг назад, словно удаляясь из разговора. Но это не походило на признание поражения. Нет, она притаилась, и почему-то это пугало.
Он ошарашенно смотрел на неё, не понимая, что могло в ней измениться за пять дней. Всего пять дней… Но для него же они изменили вообще всё. Что ещё произошло, пока он сидел одиноко в башне?
– Ну, Влад, что дальше? – Госпожа нервно перебирала пальцами, стуча по локтям. – Есть только один способ, чтобы доказать, что Михей – волчий отрок.
– Какой же, тётушка? – Влад оскалился.
– Это же так очевидно, дорогой племянник. – Лицо госпожи расплылось в елейной улыбке, а вокруг заклубилась тёмная форта. Она теряла терпение. – Пусть призовёт вырколака.
– Вырколака? – переспросил Михей, уставившись на неё.
Он еле стоял на ногах, а она хочет, чтобы он призвал вырколака. Окаянная бестия, сошедшая с ума. Она точно рехнулась.
«Спокойнее, Михей», – раздался вкрадчивый голос в голове, так похожий на Киру. Он посмотрел на неё, но она была увлечена подолом своего платья и вряд ли вообще что-то говорила. Как это возможно? Если кто и спятил, так это он.
«Ты не сошёл с ума, – протянул голос с лёгкой издёвкой. – Пока не сошёл».
– Кто ты? – сказал вслух Михей, и все уставились на него.
В голове раздался звонкий смех.
– Всё в порядке, Михей? – Влад развернул его на себя и заглянул в глаз, но Михей тут же отшатнулся, озираясь по сторонам. Кто смеялся?
– Наверное, – вяло промычал он, всё ещё пытаясь отыскать источник помешательства.
От госпожи не скрылось его нервное состояние. Она подошла к нему и пристально посмотрела в глаз, ища что-то в нём. Голубые глаза потемнели, стали синими, практически чёрными. Форта сильнее заклубилась, уже заволокла Влада и Михея. По коже пробежал лёгкий предупреждающий холодок. Михей сглотнул и вновь услышал смех. Теперь он понял, что он шёл изнутри и был в его голове. Как это возможно?
«Ты уже и забыл про меня? – протянул голос, так похожий на Киру. – А я спасла тебе жизнь».
– Ларва, – вслух сказал Михей.
Он понял, что допустил ошибку, когда увидел, как посмотрела на него госпожа. На лице появилась настороженность, которая всегда была предвестником агрессии с её стороны. Михей разворотил улей. В очередной раз.
– О чём ты, Михей? – спросила госпожа, схватила его за подбородок и потянула на себя, чтобы он не мог отвести взгляда. – Ларва? Так ты сказал?
– Да, – протянул Михей, сглатывая.
«Вот дурак! Говори мысленно, а не вслух. Я всегда с тобой. Всё слышу и вижу». Она игриво захихикала, словно они дурачились, а не были на допросе госпожи, который мог стоить им жизни. Конечно, не ей же разбираться с этим.
– Как это понимать, Влад?
Госпожа отпустила подбородок Михея. Движение было резким, наполненным отвращением и презрением, словно она пыталась избавиться от чего-то неприятного, ненавистного.
– Не хочешь мне ничего сказать? – Госпожа вперилась взглядом во Влада, но тот лишь слегка усмехнулся, пожимая плечами.
– Не думаю, – сказал он. – Я понятия об этом не имею.
– Не имеешь? Ты-то и не знаешь. – Голос наполнился ледяной сталью, острой и ранящей точно в цель. – Так в Михее ларва? Как она там появилась? Что-то я не слышала, что род Залесских занимался колдовством.
– Как же так? – наигранно удивился Влад. – Жужанна же занимается колдовством, а она прямой потомок Залесских…
– Не увиливай! – Госпожа схватила Влада за руку. – Что за игру ты ведёшь? Это какой-то обман?
– Да как я бы посмел обманывать свою госпожу. – Влад осторожно вырвал руку из хватки госпожи и покорно опустил голову. – Понятия не имею, что было с Михеем до нашей встречи на балу.
Михей усмехнулся, наблюдая, как Влад играет перед госпожой. Неужели она не замечает, какую змею пригрела на груди? Влад был притворщиком, великолепным, и госпожа нещадно поддавалась его чарам. Она изменилась в лице, стоило ему слегка поднять голову и приторно улыбнуться. В такой позе он походил на лиса, забравшегося в курятник. Морщины, что залегли на лбу госпожи, тут же разгладились. Она чуть успокоилась, гнев поутих, а тёмная форта отступила.
– Михей, что скажешь про ларву? – Госпожа прищурилась, чтобы не упустить ни одного движения на его лице. – Как она у тебя появилась?
– Я не знаю, – спокойно, скрывая дрожь, сковавшую сердце, ответил он. – Во время ритуала?
– Откуда ларва могла появиться в ритуале? Мы призывали вырколака. – Госпожа развернулась и посмотрела на Жужанну. Та вздёрнула бровь и прямо посмотрела в ответ. – Может, расскажешь, Жужа, была ли ларва в ритуале?
– Конечно, расскажу, госпожа. – Она перевела задумчивый взгляд на Влада, а затем на герцога Эрнста. Михею показалось, что Жужанна что-то тщательно взвешивала, пока размышляла. Наверное, собиралась раскрыть ложь Влада. – Это возможно. Во время ритуала Михей, пронзив себя, разорвал пространство между нашим миром и потусторонним, поэтому оттуда могла вылезти любая дрянь.
«Как грубо», – отозвалась ларва сквозь очередной едкий смешок. Если она пыталась подражать смеху Киры, то получалось плохо.
– С таким же успехом, – вмешался герцог Эрнст, который не сводил взгляда серых глаз с Жужанны, – это могло произойти и при рождении Михея. Если он был слаб…
– Но так не делают в Залесье, герцог. – Жужанна усмехнулась. – Это традиции Империи и Девлета. Вам ли не знать. Потом этих детей отправляют в ваш орден, а в Девлете из них делают талтошей. Я права?
– Слишком глубокие познания о природе ларвы и магии, Жужанна. – Герцог Эрнст прищурился, его взгляд изменился: в неподдельном интересе улавливалась предосторожность. – Хотелось бы мне знать, кто раскрыл вам наши секреты.
– Жужа! – Госпожа прикрикнула, ей явно не понравилось, что разговор стал проходить без неё. Она скрестила руки на груди, и форта заклубилась вокруг. – Объяснись! Талтоши? Подселили ларву при рождении? О чём вы вообще? – Госпожа вскинула руки и уставилась на них как на сумасшедших. – Босора, упаси, чтобы в моём Залесье кто-то занимался таким.
– Ну, у нас немного вариантов, чтобы объяснить это, – протянула Жужанна. – Ритуал волчьего отрока или ритуал при рождении Михея.
– А испытание на Священном озере? – предложил Эрнст. Его губы были плотно сжаты, но он усмехался глазами. – Там завеса самая тонкая.
– Интересный вариант, – сказала Жужанна и улыбнулась, а до этого безжизненные глаза заблестели.
– Влад, ты знал, что Михей – твой сын? – Госпожа посмотрела на Влада. – Может, ты и провёл этот ритуал?
– Откуда мне было это знать? – Влад усмехнулся. – Мало ли женщин я трахал? То, что Михей мой сын, я узнал на Озёрах. Разве не тогда вы доказали, что он мой сын? – На его лице появилась едкая улыбка, которой он бросал вызов госпоже.
Михей побледнел, вспоминая, что госпожа заставила Жужанну подделать результаты ритуала, и Влад явно знал об этом. Но откуда? Госпожа покраснела, крепко сжала кулаки и топнула ногой, форта с новой силой заклубилась вокруг, окутывая и готовясь перекинуться дальше.
«Какая она нервная, – протянула ларва. – Уже и забыла, ради чего все собрались. Как думаешь, она догадывается, что Влад её обманул?» – «Что тебе нужно?» – «Вообще я пришла помочь тебе доказать, что ты волчий отрок, но сейчас меня веселит госпожа». – «Веселит?» – «Конечно, посмотри, как её глаза горят, будто хотят испепелить Влада. И посмотри, какое в них бессилие». – «Бессилие? О чём ты?» – «Ты не понимаешь? – раздался ещё один заливистый смешок. – Она хочет уличить Влада во лжи, но если сделает это, то сама окажется лгуньей. Это так потешно».
Михей присмотрелся к госпоже, но ничего потешного не увидел. Её губы сомкнулись в тонкую жёсткую линию, голову она вздёрнула, чтобы показать длинную шею, будто пыталась вытянуться перед мужчинами, стать равной с ними. Госпожа хваталась за свою власть, и любые средства были хороши в этой борьбе.
– Мы должны перепроверить, – процедила госпожа. – Жужа, проведи ещё один ритуал с кровохлёбкой.
– Зачем? – Влад хитро усмехнулся. – В прошлом ритуале что-то было не так? – Его голос звучал чересчур наивно и беспечно. – Жужа ошиблась? Но ритуал показал, что Михей – мой сын. – Он выделил последние слова. – Вы же так убеждали меня в этом, тётушка. К чему теперь ритуал? – Он выдержал паузу, но госпожа уже опустила плечи и разжала руки, признавая поражение. – Или вы меня тогда обманули?
Госпожа скривилась, не скрывая своего разочарования. Глаза грозно уставились на Влада, она попыталась выразить во взгляде презрение, но получилось какое-то вялое негодование.
– Как будете доказывать, что Михей – волчий отрок? – Она окинула их ледяным взглядом.
– А ларва вас больше не интересует, госпожа? – спросила Жужанна.
Герцог Эрнст прыснул, пряча смешок в кулаке.
– Никто из вас не в состоянии мне это объяснить, так что опустим разбирательства. Это не так и важно. Надо понять, стал Михей волчьим отроком или нет.
– И это нужно сделать сейчас? – спросил бесцветно Влад. – Думаете, что и здесь кто-то попытается обмануть вас?
– А мне нужно об этом переживать, племянник?
Фраза была произнесена самым медовым и заискивающим голоском, что от его приторности тут же затошнило, но взгляд госпожи, устремлённый на Влада, поражал холодностью и жестокостью. Влад не отставал и отвечал ей тем же: с довольной улыбкой кота глаза горели предостережением. Их взгляды схлестнулись: каждый излучал силу и пытался отыскать слабости оппонента. Могло показаться, что в этот момент весь мир сжался до переглядов между Владом и госпожой. Было ли это началом вражды между ними? Или продолжение многолетнего соперничества? Они смотрели друг на друга, а вокруг клубилась форта госпожи, предупреждая, показывая, у кого из них двоих есть власть. Михей поёжился от холода, он ощутил его телом – тонкие волоски на руках вытянулись, а кожа покрылась бугорками, словно кольчугой, которая должна была защитить Михея. Внутри всё сжалось в крепкий узел, во рту сразу стало сухо.
Сцена длилась мгновение, хоть Михею и показалось, что прошла вечность. Госпожа первая отклонила голову и заливисто засмеялась, изящно прикрывая рот ладонью. Слезинки выступили в уголках её глаз. Влад опешил. На одну крохотную заминку, но всё-таки опешил.
– Конечно же, нет, тётушка. Меня ранит, что вы вообще об этом подумали.
– А меня ранит, что ты препятствуешь мне. Это подозрительно. – Она прищурилась и прикусила нижнюю губу. – Так что давайте посмотрим на вырколака и закончим с этим.
– Прямо здесь? – спросил Михей, нервно сглатывая.
«Я помогу тебе, – прошептала ларва. – Для этого же нужны друзья». – «Друзья?» – «Конечно, я же с тобой с рождения. Считай меня своей драгоценной подругой. Они пожалеют, что заставили нас показывать силы».
От последних слов ларвы Михею стало неуютно. Они сквозили опасностью и желанием навредить другим любой ценой, просто из прихоти. Как с такими мыслями ларва может быть ему другом?
«Я всё слышу, – хмыкнула она, подражая голосу Киры. – И это даже обидно! Ты же сам этого желаешь».
Михей покачал головой. Она была не права.
– А где же ещё? – Госпожа прицокнула.
Михей не нашёлся, что ответить, как в разговор вмешался Марчел:
– Лучше это делать на тренировочном плацу.
– С чего бы? – Госпожа повернулась к нему и пренебрежительно уставилась. – Чем плоха главная площадь?
– Кроме того, что вырколак может сбежать и навредить всем присутствующим? Наверное, ничем, – сказала сухо Жужанна.
– Не думаешь, что Михей может подчинять вырколака, Жужа?
– Да, не думаю.
– Если не увидим, то не узнаем.
– Вам решать, госпожа. Верно, Влад?
– Думаю, – протянул Влад, – Марчел прав. Пройдёмте на тренировочную площадку. Заодно сможем посмотреть, как вырколак справится с гвардейцами.
Госпожа хлопнула в ладоши и, подобрав платье, направилась к плацу.
Михей застыл, наблюдая, как процессия удаляется. Сердце бешено стучало, а тело пробирала дрожь. К нему подошёл Марчел, положил руку на плечо и сказал:
– Там будет сетка, я воспользуюсь ею, чтобы ты никому не навредил. И буду постоянно рядом.
– Но почему?
Марчел в непонимании уставился на него.
– Почему ты помогаешь мне? – добавил Михей, смущаясь. – Почему добр?
– Мой долг защищать замок и людей в нём. По-другому я не могу, – Марчел пожал плечами, словно они обсуждали какую-то обыденность. – Идём. Вряд ли госпожа будет рада, если мы ещё задержимся.
Михей вздохнул и поплёлся за Марчелом.
***
Михей стоял посреди тренировочного плаца, огороженного невысоким забором, именно здесь проходили его тренировки с Марчелом. Это походило на спектакль, где у него была главная роль, а остальные стояли на безопасном расстоянии, затаившись и ожидая. Двое юнцов-гвардейцев – их явно завербовали недавно – держали сетку и переступали с ноги на ногу, словно опасаясь. Ну да, чего бы им не опасаться, когда на них может наброситься вырколак. Если он сможет его призвать.
Эта маленькая деталь заставляла Михея попеременно бледнеть и краснеть. Он стоял посреди плаца, и все на него пялились. Это раздражало и пугало одновременно. Марчел стоял неподалёку от юнцов с мечом наготове, ожидая, что зверь набросится на него. Но сможет ли он…
– Ну, давай, Михей, – мягко и почти любовно произнесла госпожа, – покажи нам вырколака.
В голосе было слишком много ласки и заботы, но от Михея не скрылся немой приказ и ожидание его провала. Госпожа предвкушала это, всем своим чёрным сердцем. Михей был в этом уверен.
«Чем думать про госпожу, лучше сосредоточься на дыхании, – сказала ларва. Тон её изменился, теперь он ничем не отличался от командного голоса госпожи. Ларва хотела им управлять, Михей это чувствовал. – Не надумывай. Я просто хочу, чтобы мы справились, так что тебе лучше прислушаться ко мне. Ты же хочешь стереть эту самодовольную ухмылку с её лица?»
Михей посмотрел на госпожу и тут же понял, о чём говорила ларва. Госпожа точно верила, что права.
Он закрыл глаз и глубоко вздохнул, направляя всё внимание на дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Он перестал различать обрывки фраз, которые звучали на фоне. Только чувствовал, как грудь мерно поднимается и опускается.
«Молодец, – подбодрила ларва. – Чувствуешь, как стало тихо?» – «Да». – «А теперь посмотри вглубь себя, отринув все предубеждения. Что ты видишь?»
Михей нахмурился, совершенно не понимая, что должен увидеть в глубине себя. Эти пять дней, что он оставался наедине, были полны сожалений и страданий. Боли. Боли от невысказанных обид. Боли от предательств. Боли от обманов. Вся его жизнь превратилась в один сгусток боли, который цепкими когтями впился в сердце, не оставляя места ни для чего другого. Михей вздохнул и вновь погрузился в душу, рассматривая, что скрывается за болью. Он заметил движение тени. Тень вела его куда-то, и он последовал за ней. На душе стало гадко и темно. Слишком темно, словно он всматривался в необъятную тьму, что поселилась в сердце.
«Вот так. Ты её видишь. Это тьма. Чувствуешь, как она окутывает тебя?»
