Ана Сакру
Лора
29. Подслушивать нехорошо
Неделя в Родэн – Арии подходила к концу, уже завтра утром мы должны были выезжать в Мергейл, где принц примет пост наместника императора. Благодаря Эду, она пролетела для меня легко, весело и незаметно, и уезжать было очень жалко. Пару раз даже мелькнула шальная мысль попробовать уговорить принца здесь остаться, но конечно в реальности я бы никогда такое ему не озвучила. Все дни я проводила со своим другом на конюшне, помогая ему по хозяйству, болтая и устраивая пикники у пруда. Который располагался неподалеку.
Макса днем я практически не наблюдала, только когда заходил за лошадью или приводил ее обратно. В такие минуты принц неизменно был приветлив с Эдом, а со мной не то, что не здоровался, а вообще делал вид, что меня тут просто нет. Это очень забавляло моего друга.
– Странные у вас какие-то отношения, почему он тебя игнорирует? Ты же у него в комнате вообще живешь, – спросил Эд в первый раз, когда с этим столкнулся.
– Не знаю, – пожала плечами я, – по статусу не положено.
– В смысле не положено? Со мной же он здоровается, я тоже раб, – возразил Эд.
– Вот в следующий раз сам его об этом и спроси, – насупилась я. Мне тоже не совсем была понятна такая линия поведения, но по большому счету было все равно. Ведь то днем, а ночью игнорированием и не пахло. Так что обойдусь без лишних приветствий. Макс к Эду не ревновал, он был, конечно, достаточно вспыльчивый, но вполне адекватный, и видимо понимал, что вряд ли я сейчас закручу на конюшне со старым знакомым, который был шафером на моей свадьбе и у которого я крестила вторую дочку. Только когда Эд дотрагивался до меня при нем, принц напрягался и прожигал его глазами, но делал это скорее машинально, даже не замечая за собой. Зато Эд быстро усвоил от чего подобная реакция, и при Максе лишний раз ко мне не подходил.
В общем, дни протекали размеренно и приятно. А ночи… Хорошо, что мне не нужно было никуда вставать. Жаркие, полные объятий, страсти, нежности и… смеха. Как бы это странно не звучало для меня самой еще пару недель назад, но Макс оказался… забавным. У него были интересные реакции на многие вещи, достаточно неожиданные суждения и склонность иронизировать по любому поводу. Хотя откуда мне было об этом знать, если раньше мы вообще не разговаривали. Еще он до чертиков любил во что-нибудь играть и ненавидел проигрывать. И надо признать, из-за этого он был хорош почти во всем, что делал, просто не позволяя себе быть вторым.
Вчера мы играли в карты на раздевание, пока на мне не остались только одни чулки в то время, как принц умудрился снять лишь пару сапог да шейный платок, и я решила воспользоваться возникшим преимуществом, немного меняя позы и как будто случайно поглаживая обнаженное тело, освещенное пляшущим пламенем камина. Я видела, как Макс нервно сглотнул, не в силах отвести взгляд от слегка разведенных ног, а потом перевел невидящие глаза на карты, пытаясь собраться с мыслями, но у него плохо получалось. Я улыбнулась: пару раз он точно ошибся. Под конец партии у меня на руках были почти все козыри, он просто бы не смог выиграть. Но узнать точно не пришлось: Макс вдруг сел на пол и просто стащил меня с кресла прямо на ковер, жадно впиваясь в губы, закидывая ноги себе на бедра.
После я встала и проверила его карты. Он бы проиграл, этот жулик специально так сделал! Занялся сексом лишь бы не продуть. Я повернувшись, возмущенно зашипела на него, но Макс притворился мертвым, вернее спящим, закрыл глаза рукой, и только еле заметно кривящиеся в улыбке губы выдавали его. В этом был весь принц.
* * *
В последний день пребывания в Родэн – Арии у Макса наконец выдалось свободное время после обеда: практически все гости разъехались, необходимые визиты он сделал и дела завершил. Ему пришла в голову шальная мысль взять с собой Лору и отвезти на Пушке к водопаду в лесу, к его любимому месту в детстве, конечно, он может так его не представит, чтобы она не заподозрила его в излишней сентиментальности, но все равно там было удивительно красиво. Принц знал, что девушка все время днем с Эдом в конюшне и направился туда. Ему это конечно не сильно нравилось, но он видел, что в глазах Эда нет и намека на страсть, а Лора была такая счастливая от возможности пообщаться со старым приятелем, что он не мог ей это запретить.
Зайдя в хозяйственную постройку Макс услышал голос рабыни и что-то заставило его остановиться и прислушаться, не открывая своего присутствия.
– Так жалко уезжать завтра, – вздохнула Лора.
– Да, мне тоже жаль, Лин, тем более вы едете не в самое спокойное место этом мире. Надеюсь, принц знает, что делает, когда тащит вас туда, – пробормотал Эд, потом помолчал и снова заговорил:
– Я раньше не спрашивал, но очень переживаю за тебя, а ты сама ничего не говоришь… Как тебе живется? С принцем?
Макс замер, боясь выдать себя.
– Нормально, – ответила Лора каким-то бесцветным голосом.
– Что значит нормально? Я не понимаю, он на тебя вообще не смотрит, ты о нем тоже никогда не говоришь, принц тебя что… принуждает? – сдавленно произнес Эд, ему явно тяжело давался этот разговор.
– Неет, – в голосе Лоры зазвучал чуть ли не смех, – как тебе вообще такое в голову пришло!
– Ну а что еще я должен был думать? Так принц тебе нравится? – Эд явно расслабился, и в голосе появились игривые нотки.
– Да, нравится, – спокойно ответила рабыня.
– Сильно? – парень явно хотел более подробного ответа.
– Эээй, ты на что намекаешь? Нет.
– Значит, нет? – судя по звукам, между ними происходила чуть ли не потасовка. Макс напрягся, он понял, что Эд спрашивает, влюбилась ли она в него.
– Ой, я вообще не могу сказать, что я чувствую, – ответила Лора, в голосе ее было смятение, – Да, он мне приятен, но… я ведь ничего сама не выбирала, понимаешь? Меня никто ни о чем не спрашивал и не спрашивает. Это ни когда тебя приглашают на свидание, дарят цветы, интересуются, что ты любишь, не знаю, рассказывают про себя и ты постепенно каждый день шаг за шагом осознанно решаешь, хочешь ли ты быть рядом, узнать лучше, видеться чаще… Да он просто меня на пиру увидел между делом, а вечером я, помытая, уже стояла его комнате. Вот и все.
Она говорила что-то еще, но дальше Макс уже не стал слушать, он и так все понял.
* * *
Я пришла в покои принца только вечером. Странно, его еще не было, хотя обычно в это время его высочество уже валялся на кровати с какой-нибудь книжкой. Наверно готовится к отъезду. Я нашла тайру, карандаш, ручку и уселась на кровати, пока он не пришел.
Макс появился примерно через час. Стоило ему войти, как я сразу поняла по повороту головы, равнодушному взгляду, молчанию, что что-то произошло, и он опять превратился в истукана, который меня так бесил. Лучше бы кричал или руки распускал, чем вот это показное безразличие, когда пронзает ощущение, что тебя и вовсе нет, по крайней мере, для него. За Максом вошел Корни, неся поднос с ужином. На одну персону. Ну конечно, я же не человек.
Принц, не смотря в мою сторону, спокойно сел за стол и начал есть. Нет уж, дорогой, так дело не пойдет. Я отложила свои записи и подошла к нему, заняв кресло напротив. Поставила локти на стол, опустив на ладони подбородок, и с невинным взором поинтересовалась:
– Ну и что на этот раз?
И стащила у него из тарелки сырный шарик, зная, что он ненавидел, когда брали его еду, тем более просто руками. Принц испепеляющим взглядом проводил шарик до моего рта, потом посмотрел в упор.
– Что?
– Это я тебя спрашиваю «что»? Точнее, что опять случилось, что ты решил изображать из себя статую.
Макс откинулся в кресле, меряя меня оценивающим взглядом и, похоже, решая, как от меня избавиться без лишних разговоров, но я была настроена решительно.
– Я уже не могу спокойно поесть в собственных покоях? – наконец выдал он.
– Макс, ну пожалуйста, если что-то тебя беспокоит или произошло, просто скажи, ну что за привычка сразу… вот так, – я не смогла подобрать мягкого выражения и побоялась скатиться до оскорблений.
– Я не понимаю о чем ты и, может, оставишь меня наконец наедине с моим ужином, – холодно ответил принц.
– Да что ты как девчонка, в самом деле, – я уже не выдержала, – надулся как индюк и…
Пришлось резко замолчать, так как он вдруг приподнялся и наклонился ко мне, сверля бешеными глазами:
– Никогда, слышишь, никогда больше не смей со мной так разговаривать, иначе опомниться не успеешь, как окажешься в подвале для рабов, ясно?
Я вдруг поняла, что он сейчас не шутит. Он меня действительно испугал. Я встала, взяла тайру и бумагу с кровати и вышла из комнаты. Правда, через пару секунд, замерев у закрытой двери, развернулась и вошла в спальню опять:
– Ну и сиди здесь один, упивайся своими проблемами, раз так нравится, не буду мешать, – и снова захлопнула дверь. Ну и упертый осел.
* * *
Я нашла себе место в беседке в оранжерее. Здесь было тихо, пьяняще пахло цветами, луна светила так ярко, что я даже могла спокойно писать, и главное: широкие скамьи, на которых если придется, можно и переночевать. Это был прекрасный вариант, чтобы отсидеться, так как после моих выпадов показываться принцу на глаза в ближайшие сутки совсем не хотелось. Завтра отъезд и ему будет не до меня, а там… ну он быстро отходит, так же как и загорается, так что за три дня дороги скорее всего буря минует, и можно будет сделать вид, что ничего не было. Я уютно устроилась в плетенном садовом кресле и начала выплескивать на бумагу все, что сейчас произошло. Было очень обидно, я чувствовала себя так хорошо в Родэн – Арии, что последнюю ночь представляла слегка по-другому. И что на него нашло.
Прошло может два часа, а может двадцать минут. Время запуталось в сказочных тенях оранжереи. Я была так погружена в себя, что даже не заметила, что уже не одна, пока прямо напротив не сел принц. Как обычно, молча. Я перестала наигрывать мелодию и так же молча уставилась на него. Раз сам пришел, пусть теперь сам и объясняется. Но Макс был не из тех, кто способен смутиться затянувшейся паузой, он просто смотрел на меня с какой-то… тоской? Я не понимала, чем вызван этот взгляд, а объяснять он явно не собирался.
– Ну? – у меня первой не выдержали нервы.
Он как будто ждал моего вопроса и сразу откликнулся:
– Ну я решил, что ты права.
– В смысле? – это было настолько на него не похоже, что я решила, что ослышалась.
– В смысле, что глупо сидеть одному и лелеять свои переживания, или как ты там выразилась, – спокойно ответил Макс.
– И ты мне о них расскажешь.
– Нет.
Опять повисла пауза. Я не понимала, выиграла или нет. Он сам пришел ко мне, не изображает из себя замороженного Кая. Но этот взгляд… такой… не беспечный что ли, в последние дни он смотрел на меня совсем другими глазами, его точно что-то тревожит, что-то не так, но как это исправить. Я хотела того Макса. Того, который жулит в карты, обзывает меня стервой, бьет по руке, если таскаю оливки из его салата. И всегда смотрит на меня жаркими глазами.
– Что ты сейчас играла? – прервал принц поток моих мыслей, – Сама придумала? Может, споешь?
Ооо, он специально ступил на тонкий лед, проверяя, на что его рабыня готова ради примирения. Я в нерешительности смотрела на Макса, мне очень хотелось выкинуть белый флаг, но песни были последним островком моей доброй воли, единственным убежищем, недоступным никому, тем более они сейчас почти все были о нем… Макс догадается…
Принц молча ждал моего решения. Я чувствовала, что если откажу, он просто встанет и уйдет.
Я, глубоко вздохнула, набираясь решимости.
– Да, сама придумала, сейчас…
И запела:
Это моя зимняя песня для тебя.
Скоро начнется метель.
Она катится с моря.
Мой голос – маяк в ночи,
Мои слова станут светом для тебя,
Чтобы привести тебя ко мне.
Любовь жива?
Любовь жива?
Любовь…?
Говорят, ничего не может вырасти
Под снегом зимы,
Или так мне сказали.
Говорят, мы скрыты далеко под снегом,
Совсем как далекие звезды.
Я просто не могу держаться.
Любовь жива?
Любовь жива?
Любовь…?
Это моя зимняя песня.
Декабрь еще никогда не казался мне
Таким несправедливым,
Потому что ты не там, где тебе место, —
В моих объятиях.
Я все еще верю в летние дни.
Времена года всегда сменяют друг друга,
И жизнь найдет путь.
Я буду собирать для тебя свет
И излучать его сегодня вечером.
Так что мы можем начать заново.
Любовь жива?
Любовь жива?
Любовь…?
Это моя зимняя песня.
Декабрь еще никогда не казался мне
Таким несправедливым,
Потому что ты не там, где тебе место, —
В моих объятиях.
Это моя зимняя песня для тебя.
Скоро начнется метель.
Она надвигается с моря.
Моя любовь – маяк в ночи,
Мои слова станут светом для тебя,
Чтобы привести тебя ко мне.
Любовь жива?
Закончив, я не могла поднять на него глаза, боясь увидеть реакцию. Для меня это было гораздо интимней, чем секс, я не знала, оценит ли он вообще мою жертву.
– Это очень красиво, – хрипло прошептал Макс.
Я подняла на него сверкающие, взволнованные глаза. Принц явно пребывал в оцепенении, пальцы впились в ручки кресла, мое лицо ощупывал напряженный лихорадочный взгляд.
– Ты меня с ума сведешь, я уже просто ничего не понимаю, – глухо проговорил он, вдруг резко встав и обхватив мое лицо руками.
– Маакс, – с наслаждением произнесла я и начала жадно целовать его в губы. Сегодня, говоря с Эдом, размышляя о том, что происходит, я наконец смогла признаться себе, что безнадежно влюбилась в это несносное чудовище. Тем обидней была сегодняшняя внезапная холодность, тем слаще мне сейчас казались его губы, ближе запах, возбуждающе прикосновения.
Принц лихорадочно гладил, мял мое тело, как будто больше никогда не сможет это сделать, заражая меня своим нетерпением. Я первая начала разрывать на нем рубашку, желая добраться до гладкой горячей золотистой кожи. Столько волнений было сегодня, так хотелось утопить их в этих жарких ласках, почувствовать себя одним с ним.
Макс посадил меня на стол, стягивая белье, задирая юбку, прикусывая шею, шепча в ухо: «ты моя, все равно моя» как молитву.
30. Долг. Дорога. Любовь
– Уже через пару часов будем на постоялом дворе, – сказал Макс в окошко кареты Анаис.
Хорошо бы, у меня уже все болит, – вздохнула она.
Родэн пришпорил коня и отъехал. Как бы сейчас было хорошо просто сесть на Пушка и полететь, к вечеру он бы уже был в Мергейле. Но принц не мог оставить одних своих домочадцев, поэтому приходилось плестись по дороге с каретами и повозками. Боевой конь нетерпеливо подергивался под ним, его темп кортежа тоже не устраивал. Макс погнал лошадь вперед, чтобы потом опять вернуться, так и ездил целый день, то туда, то сюда.
Крытая повозка, в которой ехала Лора, была одной из последних. Туда принц принципиально не подъезжал. Вчерашний вечер оставил неприятный осадок и Макс не хотел ее лишний раз видеть. Он совсем запутался в себе, в ней, во всем, что происходит, знал только, что все сильнее вязнет в девушке как в болотной топи, вроде незаметно, но неотвратимо. А она не влюблена в него, он ей просто приятен! Макс был уверен, что наоборот, как такое возможно? Она что, притворяется? Все время? Она говорила с Эдом так искренне, это был их последний разговор, она не могла наврать другу, и в то же время вчера ночью в оранжерее он готов был поклясться, что Лора написала эту песню ему, но такое не пишут человеку, с которым тебе просто… приятно. И в ушах до сих пор звенело ее " Маакс, Маакс", как протяжно, со стоном произносила она его имя, смакуя каждую букву, впиваясь пальцами в тело, прижимая к себе… Родэн не знал что думать. Он убеждал себя, что какое ему вообще дело до чувств какой-то рабыни. С ней хорошо в постели, она отдается с радостью, большего и не надо. Но в глубине души отчаянно хотел быть любимым Лорой, сильно, страстно, с надрывом. Мысли крутились по кругу, вызывая головную боль. К черту ее, со злостью подумал Макс, все равно, что у нее в мозгах творится.
Они добрались до постоялого двора только через три часа. Уже начинало смеркаться. Принц заранее предупредил хозяйку, чтобы под них освободили весь второй этаж, и сейчас усталые путники разминая затекшие конечности, медленно поднимали дорожные вещи наверх.
Краем глаза Макс увидел, как Корни спрыгивает с повозки и подает руку Лоре, ловя ее. Они о чем-то оживленно болтали. Рыжий негодник похоже специально пересел к рабыне в повозку, чтобы ехать веселее было. Принц нахмурился, еще не хватало, чтобы Корни с ней сдружился.
Родэн спустился с лошади, и подошел к Анаис. Взгляд у той был напряженный и слегка… испуганный? Макс вдруг понял, что она думает о наступающей ночи, ведь сегодня принцесса может зачать. Принц недовольно поджал губы, его раздражало, что она так переживает, в конце концов Иса даже не девушка, не думает же она, что у него как-то по-другому все устроено.
– Ужин уже должны подготовить для нас, а потом надо будет сразу лечь спать, завтра рано вставать. Я распоряжусь накрыть нам в комнате, чтобы не есть со слугами?
Анаис молча кивнула, натянутая как струна. Макс тоже кивнул ей в ответ и пошел все устраивать.
* * *
Принц спокойно доедал жаркое, поглядывая на жену. Иса вяло ковыряла овощи, елозя ими по тарелке. Аппетита у нее явно не наблюдалось. Так, надо скорее покончить со всем этим, может тогда хоть потом поест. Макс встал и подошел к ней:
– Поднимайся, Анаис, пойдем.
– Куда? – прошептала она.
– В кровать.
– Но… но я еще не доела!
Макс приподнял одну бровь, покосившись на полную тарелку, над которой она чахла уже полчаса. Потом присел рядом с ней, так что их глаза встретились:
– Иса, это смешно. Это же я, Макс, мы столько лет знакомы, все будет хорошо. В этом ничего такого нет, если хочешь мы можем сделать все быстро, а можем медленно, чтобы тебе понравилось.
– Быстро, – глухо пробормотала девушка.
Макс молча поднял ее и за руку подвел к кровати. Родэн чувствовал, что поцелуи сейчас будут лишними и просто стал раздевать ее, глядя в глаза. Зрачки Анаис расширились, дыхание стало прерывистым, ему казалось, что он слышит, как трепещет ее сердце, словно птичка в силках. Она напоминала испуганного олененка и это зрелище начало заводить его. Оставив Ису в одной тонкой сорочке, через которую просвечивалось тело, Макс толкнул ее на кровать и начал расстегивать ремень. Анаис инстиктивно немного отползла от него, продолжая молчать и не отводя взгляда от своего мужа. Судорожно всхлипнула, когда принц опустился на нее. Макс задрал подол, провел по складкам, сухо. Плюнул на руку, и не обращая внимания на то, как она попыталась отстраниться, начал нежно поглаживать. Девушка невольно закрыла глаза, тело начало постепенно расслабляться, уже выделяя свой собственный сок. Макс приподнялся и медленно вошел в нее, растягивая узкий проход, потом все быстрее, быстрее. Иса уже сама не замечала, как поддалась этому древнему ритму, подставляя принцу разведенные бедра, тяжело дыша. Не прошло и пяти минут, как Макс опал на ней, изливаясь.
– Я же говорил быстро, а ты боялась, – глухо прошептал он ей на ухо.
Анаис с досадой подумала, что возможно надо было попросить медленно.
* * *
Последующие два дня поездки прошли по тому же сценарию: весь день они скакали, на обед останавливались на какой-нибудь поляне, час гуляли и ели, а вечером приезжали на уже ждавший их постоялый двор.
На вторую ночь Анаис решила больше не допускать прошлой ошибки и, когда Макс лег на нее, молча взяла его руку и положила на свой клитор, поглядывая на мужа из-под опущенных ресниц. Принц еле заметно усмехнулся и в этот раз дождался свою партнершу, плавно доведя ее до разрядки. Иса, лежа в первый раз ночью рядом со спящим Родэном долго думала и решила, что все равно этого не избежать, так почему бы не сделать интимный акт приятным, тем более оказалось, что Макс отлично знает, как доставить удовольствие. Никому не станет легче от ее мучений. Нет, она была равнодушна к нему, как и прежде и сердце ее было отдано другому, но Родэн ее муж. И это навсегда.
Лору Макс практически не видел, только в отдалении во время обеда и когда они заезжали на постоялый двор. Три дня тянулись для принца неимоверно долго, но он твердо решил не подходить к ней. Во-первых, все были друг у друга как на ладони, и он боялся не сдержаться и затащить ее под какое-нибудь дерево или на сеновал, совсем как юнец, обуреваемый гормонами. Во-вторых, обида за сказанное ей Эду еще не прошла, и Макс даже находил какое-то извращенное удовольствие, лелея ее в себе. Он расценивал слова девушки как предательство, даже если она соврала другу, не пожелав выкладывать, что у нее на душе.
Сама Лора на второй и третий день ходила тихая и апатичная. Мысль, что принц спит с женой не давала ей покоя. Да, она знала, что так будет, знала, что они на самом деле не хотят друг друга, что это просто их обязанность, что им нужны дети, все знала, но… Но ведь он же возбуждался, притягивая к себе жену, входил в нее и двигался, пока не достигал разрядки. Он ведь все равно это делал. Лоре было сложно представить, что секса с Максом можно не желать, так как сама была без ума от него. И ревность к Исе съедала ее изнутри. Непрошеные картины их соития виделись одна за другой, стоило ей только закрыть глаза, не давая спать, повергая в оцепенение. Ко всему прочему принц намеренно игнорировал ее, за все время поездки она не поймала на себе ни единого взгляда, как будто Макс просто забыл о своей рабыне, выкинул как надоевшую игрушку. А ведь она ему пела, открывшись, пуская в свой тайный мир, который так долго охраняла здесь. Это было обидней всего, все равно, что в душу плюнул. Если бы не Корни, веселивший ее всю дорогу, Лора бы наверно провела ее, просто тупо уставившись в одну точку, жалея себя и проклиная своего господина. Мергейл становился все ближе, добавляя новые переживания. Она не знала, что от него ждать. Вдруг Макс действительно просто устал от нее? Может вообще Стайлсу отдаст, как обещал? Неизвестность пугала.
* * *
К обеду четвертого дня они наконец достигли огромных, витиевато украшенных кованым металлом, ворот древнего города Мергейл. Даже отсюда уже чувствовалась морская соль в воздухе, наполняя его свежестью и духом приключений. Лора приободрилась, она обожала море, воду, солнце, лето, а тут всего этого было в избытке.
Сразу за массивными воротами начиналась широкая центральная улица города, упиравшаяся в сам порт. В городе кипела жизнь: такого разнообразия рас, существ, видов повозок, пестроты нарядов Лора не видела даже в столице. Как будто все герои сказок и мифов воплотились здесь в реальности: гномы, эльфы, зверолюди, она, онемев, даже увидела одного кентавра, все перемешались на пыльной дороге между собой и превратились в одно огромное живое море, расступающееся перед кортежом принца. Толпа приветствовала своего нового наместника, выкрикивая «Родэн», подбрасывая шапки в воздух. Было видно, что Макса здесь любили. Сам он ехал спокойно, не обращая ни на кого внимания, уже давно привыкнув к таким почестям.
Особняк, отведенный для управителя города, располагался на небольшом скалистом обрыве, на тихой улочке, ответвляющейся от базарной площади. Здание было старинное, трехэтажное, нежного бежевого цвета с массивными колоннами, имитирующими канаты, украшенное множеством барельефов на морскую тематику. Везде было чисто и очень красиво. Даже не верилось, что город постоянно переживал сражения, переходя то к одной стороне, то к другой.
Началась обычная суматоха, свойственная переезду. Старшей среди слуг Макс поставил дону Яру, по иронии судьбы тоже родственницу доны Эби, похожую на нее как две капли воды, только моложе лет на пятнадцать и толще килограмм на десять. Доне Яре было около тридцати пяти, она имела двух озорных мальчишек двенадцати и десяти лет, чудесную светловолосую дочурку пятилетку, а так же мужа, дона Каира, неизвестного возраста из – за огромной бороды и постоянно натянутой на самые глаза шляпы. Лора помогала вместе со всеми переносить вещи и располагаться в новом доме. Принц практически сразу же ушел в городской совет, так что руководила переездом Анаис. К концу дня все наконец были устроены по комнатам… кроме Лоры. Она было спросила куда ей положить свои вещи у доны Яры, но та пожала плечами и сказала, что принцесса пока по ней никаких распоряжений не давала и занялась приготовлением ужина. Спрашивать у Анаис самой не хотелось. Тем более, что возможно Иса специально «забыла» ее.
Лора, вздохнув, так и оставила свой чемодан на кухне и принялась помогать с ужином.
– Яра, ну как, все готово? – Анаис залетела как ураган, она была в приподнятом настроении, глаза оживленно блестели, что очень шло ей.
– Да, госпожа, почти, сейчас пирог допечется и все, буквально десять минут.
– Отлично, у нас будут гости: придет лорд Стайлс, казначей и пара купцов.
– Хорошо, госпожа, всех угостим, не переживайте, – дона Яра улыбнулась хлопочущей принцессе. Анаис обвела глазами кухню и остановилась на Лоре.
– Почему ты до сих пор в дорожной одежде? – недоуменно спросила она.
Лора внимательно посмотрела на нее: играет или действительно просто забыла ее распределить? Так и не поняв, ответила:
– Мне негде переодеться, госпожа, я не знаю, где моя комната.
– В смысле не знаешь? – нахмурилась Анаис, потом как будто что-то поняв, спокойно предложила, – ну пошли, покажу, – и удалилась из кухни, предлагая последовать за ней. Лора быстро подхватила свои вещи. Переодеться уже и правда очень хотелось.
Иса остановилась у резной двухстворчатой двери, ведущей в личные покои принца, и повернулась к Лоре:
– Ну, располагайся.
Рабыня недоуменно посмотрела на нее.
– Но это же…
– А ты где думала, он тебя поселит, на чердаке? – Принцесса насмешливо приподняла бровь.
– С остальными слугами, – сдавленно ответила Лора, ей вдруг стало неловко перед Анаис, что той пришлось провожать самой любовницу в покои мужа.
– Странная ты, – с любопытством взглянула на нее принцесса, – ладно, сами разбирайтесь, мне ваши игры не понять. Только, Лора, не будешь так добра помочь с ужином сегодня? У нас не так много слуг…
– Конечно, почему вы спрашиваете? – удивилась девушка.
– Ну, я не могу тебе приказывать, – сказала Анаис, окинув ее задумчивым взглядом.
– Почему? Я же рабыня, – Лора была совсем уже сбита с толку.
Иса даже усмехнулась такой непонятливости, похоже, землянка совсем не осознавала своего истинного положения, это было даже мило:
– Потому что он просто вернет узоры тебе на обруч, а зачем мне это надо? – холодно улыбнувшись, ответила она.
* * *
Я, не в силах усидеть на одном месте, наматывала круги по комнате в ожидании его высочества. За ужином он опять даже не взглянул в мою сторону… ни разу… вообще! Как – будто меня просто не существовало. Мне начало казаться, что это какая-то злая шутка Анаис, что Макс сейчас зайдет и вышвырнет меня из своей спальни как нашкодившего котенка. Ладони вспотели, сердце неровно билось, я хотела, чтобы он поскорее пришел и боялась этого.
Наконец дверь открылась и вошел принц. Мы оба замерли, встретившись глазами. Черт, опять этот изучающий безэмоциональный взгляд, ну вот что он сейчас думает?! "Что она тут делает" или " боже, как я рад тебя видеть".
– Привет, – тихо произнесла я, голос предательски дрожал.
– Привет, – ответил Макс как-то хрипло, хороший знак. Что ж, если бы хотел выгнать, уже бы это сделал, я застыла в ожидании, неровно дыша.
Обмен любезностями как-будто вывел его из оцепения, и Макс медленно подошел ко мне.
– Привет, – прошептал он еще раз куда-то мне за ушко, уткувшись в волосы, глубоко вдыхая, рукой притягивая к себе. Я сразу обмякла, счастливая, чувствуя, как кровь начинает бежать быстрее в предвкушении.
– Привет, – повторила ему в губы, нежно целуя, запуская пальцы в черные кудри.
Родэн целовал меня неторопливо, исследуя языком, мягко покусывая, задавая особый ритм нашим движениям, незаметно подводя к кровати. Когда я уперлась в высокое изголовье, Макс отстранился и начал раздевать меня, зацепив мой взгляд. Я, было попыталась опять прижаться к золотистому сильному телу, но он не дал, скользя по мне пальцами вслед за опускающейся одеждой. Так нежно и так… так медленно. Я лихорадочно дышала, мне хотелось быстрее, просто чтобы кинул на постель и яростно вошел, я так скучала по нему, так переживала, а Макс похоже решил поиграть в секс ленивца, как не вовремя! Он, видя мое нетерпение, только слегка ухмыльнулся и продолжил лениво поглаживать живот, ягодицы, разливая жар по телу, поцеловал в губы, сладко двигая языком внутри, опуская меня на кровать. Но и на кровати он не навис надо мной, а начал медленно исследовать каждый миллиметр тела, гладя, сминая, целуя, покусывая. Вот он облизал сосок, провел жаркую дорожку языком по животу, массируя руки от локтя к плечам, разгоняя кровь, вводя в чувственный транс. Макс спустился к ногам, разминая каждый пальчик, потом поцеловал его. Черт, это был лучший массаж в моей жизни, он мог бы этим зарабывать. Родэн уверенно мял свод ступни, надавливая на чувствительные точки. Я прикрыла глаза, жмурясь от тактильного наслаждения. Ладно, признаю, это была не плохая идея. Примитивное возбуждение перетекало на какую-то высшую ступень. Кожа стала до боли чувствительной, ловя любое, даже самое легкое прикосновение. Макс перевернул меня на живот. И продолжил издеваться, массируя плечи, руки, спину, ягодицы, целуя кожу, которую только что трогал, заставляя умирать от нетерпения. Я уже давно дышала рывками. Глаза закрывались сами собой, хотелось глубже ощущить каждое будоражущее прикосновение. Воздух вокруг стал более плотный, обволакивая, приглушая звуки, по всему телу протекали сладкие волны, собираясь в горячем лоне. Бедра начали двигаться, подниматься, прося особой ласки. Я чувствовала, как мокро, жарко между ног. Простыня вдруг показалась слишком грубой и я начала тереться о нее лобком, постанывая, жалобно всхлипывая. Макс как-будто не замечал моего состояния, лишь иногда словно случайно задевая набухшие влажные складки. Родэн взял небольшую подушку и подложил мне под бедра, ягодицы приподнялись, ноги сами собой развелись, открывая ему завораживающий вид. Принц глубоко выдохнул, поглаживая клитор, медленно водя пальцами внутри.
– Маакс, пожалуйста, пожалуйста, – я уже чуть не плакала.
Наконец я почувствовала тяжесть тела, в глазах уже темнело от желания. Родэн поймал и вытянул мои руки, переплетя свои пальцы с моими, сильно сжал, покачивая бедрами, скользя членом у самого входа, потом медленно глубоко вошел, вырвав из меня счастливый гортанный стон. Внутри уже все было таким жарким, таким чувствительным, перед глазами пошли темные круги. Макс тяжело сопел упершись головой мне в затылок, не размыкая рук. Он двигал членом так же неторопливо, как до этого гладил и целовал тело. Это было похоже на сладчайшую пытку, я чувствовала каждый миллиметр скользящей во мне плоти, ощущала, как задевает нервые окончания набухшая головка. В одном темпе, не ускоряясь, вводя в транс, покрывая все красной пеленой. Мы оба уже были мокрые от пота, тяжело дышали, но Макс все продолжал и продолжал в едином ритме методично протяжно входить и выходить из меня. И как этот извращенец вообще додумался до такого. Я пару раз пыталась ускориться, но он сразу отстранялся, наказывая, и я смирилась. Мне оставалось только сжимать его внутри, приближая развязку. Оргазм стал накатывать в том же ритме, что и его толчки: медленно, неотвратимо, глубоко, долго, снося крышу, в голове стучало только" я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя", по щекам прокатились слезы облегчения, Макс два раза сильно с размаху вошел и догнал меня, упав на спину, весь мокрый.
