Ана Ховская
Потерянная душа. Том 2
– По-моему, вы готовы, сиера Кира,– загадочно сказала нэйада Дэйна.– Мы будем ждать вас…
Ее странное выражение смутило, но не успела уточнить, к чему это сказано.
– Кира, может быть, ты все-таки попробуешь подняться с нами?– радостно окликнула подбегающая Киэра.
Я отвлеклась от Дэйны и оглянулась. Как только Киэра взглянула на мою собеседницу, то восхищенно замерла на месте и исполнила знак приветствия нэйад, а затем будто забыла, зачем прибежала, взволнованно переводила глаза то на нее, то на меня.
А Дэйна любезно улыбнулась ей, исполнила знак приветствия сиер, а затем попрощалась и со мной. Мы с Киэрой в полном молчании внимательным взглядом проводили ее к посадочной площадке, а когда нэйада Дэйна вошла в шаттл и по-свойски помахала мне рукой, переглянулись и радушно улыбнулись ей.
Спустя минуту, Киэра мечтательно сказала:
– Когда-нибудь я попрошу старейшину Дэйну связать меня.
Радушная улыбка прощания сошла с моего лица.
– Старейшина?!
– Да, Кира, Дэйна – старейшина Мувэйна.– Разве тебе не представили ее?
– Нет!– я была потрясена, что только что разговаривала с одной из «сильных мира сего».– Она сама подошла ко мне. Мне никто ее не представлял. И она не сказала, кем является.
Я была поражена тем, что мы общались на равных. Я не была для нее землянкой, чужой, существом, я просто была найденной Тэсой, которой выказали уважение и принятие без всяких условий. Охватило какое-то странное чувство досады, будто упустила шанс что-то изменить в этой жизни. Однако, собравшись с мыслями, осознала, что, вероятно, такая попытка выглядела бы жалко. К разговору и прошении, о чем бы то ни было, нужно было тщательно подготовиться: аргументы, альтернативы, в конце концов, права и требования, а не выплескивать необдуманные жалобы, выставляя себя в невыгодном свете.
Пока размышляла о наболевшем, в памяти всплыли страннын слова Киэры «…связать меня».
– Киэра, что значит – ты попросишь связать тебя?!
– Разве Гиэ не рассказывал тебе о союзах?
– Ах, ты о союзе. Непривычно звучит слово «связывание»,– я хмуро покачала головой.
– Когда-нибудь я найду своего мужчину, очень надеюсь, что нэйада, хотя это случается все реже,– грустно вздохнув, проговорила Киэра, но потом снова приободрилась и подмигнула.– И я очень хочу, чтобы обряд связывания провела старейшина Дэйна. Каждый, кто заключает союз, имеет право выбрать старейшину, который проведет этот обряд. А если я найду нэйада, то обряд единения проведут все старейшины. Это такое грандиозное событие! Тебе обязательно нужно побывать на таком! Скоро состоится обряд единения пары из Гиодэя. Обязательно возьму тебя с собой!
– Мы поедем в Гиодэй?
Любопытство и желание заглянуть за таинственную завесу местных обычаев – «венчания» и воодушевленность Киэры по этому поводу отвлекла от беспокойных мыслей об упущенной возможности поговорить со старейшиной.
– Нет, все обряды единения проводятся в Эйруке. Это давняя традиция. Здесь есть особенное место – Круг единения. Его построили давно. Там особая атмосфера. Ты обязательно увидишь его.
– Угу,– рассеянно кивнула, допивая воду.
***
По возвращении в Эйрук я попросила Киэру отвезти меня в жилище. После игры с Грэйном в «мокрый пузырь» требовалось привести себя в порядок. Игра была забавной и даже захватывала, пока Грэйн не кинул в меня очередным пузырем, очень похожим на большой мыльный. Я не смогла прыгнуть или уклониться, но резко присела и низко пригнула голову. Пузырь пролетел надо мной и едва коснулся спины, а потом просто лопнул. Неожиданно прохладные капли воды вымочили меня с головы до ног. Я ворчала от испуга и неприятной сырости еще несколько минут по окончании игры. Но веселый смех и поддержка Вэлна и Киэры вскоре исправили настроение.
Неприятные переживания улеглись, во многом благодаря Грэйну, Киэре и Вэлну и удивительному миру Тэсании. Даже знакомство со старейшиной несколько уравновесило.
Прощаясь с Грэйном, я испытывала легкие угрызения совести, что не с ним шла на обед, но, в конце концов, встреча с Марком сейчас казалась такой необходимой. Он понимал меня больше, чем кто-либо, и мог дать ответы на те вопросы, на которые остальные не хотели отвечать. Меня по-прежнему интриговало наше теперешнее знакомство, и любопытно было узнать, что преподнесет будущее в его лице.
По просьбе Мэйк направил меня в ближайший Дом красоты: так быстро отросла челка, что требовалось ее освежить, а он был занят. Но очень хотелось выглядеть особенно на встрече с Марком. Ведь он намекнул на что-то «особенное» за обедом. Хотелось поразить и его. Я понимала, что чувствую себя излишне романтично настроенной, но сейчас это, как никогда, вдохновляло и оживляло изнутри. Страхи прятали голову в песок, а мрачные мысли растворялись в нетерпеливом ожидании чуда.
За исключением неизвестных мне приспособлений и устройств, Дом красоты не стал чем-то неожиданным. После дружелюбного приема у мастера образа, на сей раз очень приятной девушки, и довольно короткой процедуры стрижки, а затем оригинального плетения, я оказалась в своей гардеробной перед нелегким выбором вечернего туалета. В конце концов, остановилась на двух вариантах, оба вызывали внутренний трепет от искусного исполнения и того, как сидели на мне. Но я была озабочена мыслью не вызвать слишком очевидного старания понравиться Марку и быть максимально естественной. Однако, взглянув на прическу, поняла, что уже перестаралась, а с проницательностью Марка и все остальное станет очевидным. И тогда выбрала красное платье-колокольчик длиной до колен с ажурным кружевом на спине и кружевной нижней юбкой, выглядывающей из-под основной изысканным воланом. Это был мой дизайн на Тэсании. Всегда хотела такое платье от Валентина Юдашкина, но купить его было нереально. Здесь же девичьи мечты воплощались по щелчку пальцев.
Глава 52. Романтика по-тэсанийски
Это было, наверное, самое высокое здание в Эйруке. По-крайней мере, так показалось, когда мы с Марком поднялись на крышу. Здесь располагался ресторан с небольшими уединенными зонами под открытым небом. Еще у входа в него поняла, что свидетелей нашего с Марком общения не будет. Что-то подсказывало, что этот ресторан для уединения связанных отношениями тэсанийцев, где они могли бы насладиться общением за обедом или ужином, не прячась в своих жилищах.
Круглый стол, покрытый белой скатертью в пол, стоял посреди пустого маленького зала, огражденного от других стеной пышного зеленого вьюна. Друг напротив друга стояли два классических стула со спинкой и мягким круглым сиденьем. Но не отсутствие рядом чужих глаз и, определенно, уединенной обстановки этого места вызвало приятное удивление, а то, что стол был сервирован по всем правилам земного романтического свидания: свечи, бело-розовые цветы, белая посуда, серебристые приборы, даже матерчатые салфетки вместо влажных овальных и… фужеры на тонкой высокой ножке, как для вина (и где он только все это раздобыл?!).
– Какая красота!– заметила восхищенно.– Ты заставляешь меня чувствовать себя дома!
– Я очень старался,– довольно выпрямляясь, ответил Марк и пригласил пройти к столу.
– Как это романтично и традиционно,– сладко улыбнулась, нисколько не скрывая искреннего одобрения.
– Я хотел, чтобы ты немного окунулась в привычную остановку и расслабилась. Ты тоже подготовилась, верно?– окидывая красное платье любующимся взглядом, проговорил Марк.– Эффектно!
– Благодарю,– ответила с внутренним удовлетворением, отмечая и его безукоризненно подобранный костюм.– Благодарю и за то, что уделил время изучению земного романтизма XXI века.
Продолжая счастливо улыбаться, я пересекла площадку с цельным прозрачным полом, где под слоем сайбуса разрослось какое-то растение, будто дикий плющ, и только поэтому ступать по нему было не так жутко.
– Тэсанийские мужчины умеют ухаживать за женщинами.
– Теперь не сомневаюсь. Но это так по-человечески,– кивнула на стол, а затем задумчиво огляделась по сторонам.– Я думала, что у вас это происходит несколько иначе.
– Ты еще многого не знаешь,– интригующе подмигнул Марк и отодвинул для меня стул.
– Конечно, меня не спешат посвящать в такие тонкие материи,– с учащенным сердцебиением рассматривая пространство под ногами, заметила иронично.– Чувства у вас под запретом. Для меня это нонсенс. Я, конечно, не сторонник проявления чересчур откровенных эмоций на публике, но такая сдержанность, граничащая с равнодушием, – это противоестественно.
– Кто сказал тебе, что эмоции под запретом?– усмехнулся Марк, подходя ближе, мягко коснулся моих пальцев и, слегка сжимая их, провел к стулу.
– Там вода?!– удивленно спросила, задержавшись на месте и продолжая вглядываться сквозь прозрачный пол.
– Да, вода. А голубое сияние создают очищающие кристаллы.
– М-м, было бы странно, если бы под нами был жилой этаж,– засмеялась я.
Я села и, аккуратно расправив подол платья, взглянула за полупрозрачное ажурное ограждение крыши. Вид сверху впечатлял! Еще не бывала так высоко на открытой площадке. Наверное, это был какой-нибудь двухсотый этаж. Но воздух был мягкий, ни ветра, ни шума. Дух захватывало от волнующего смешения ощущений и эмоций. А затем оглянулась на Марка, он молчал все то время, что я завороженно рассматривала Эйрук, и не робея задержалась взглядом на его лице.
И Марк любовался мной, проявляя непозволительную для тэсанийских мужчин откровенность. Это почти смущало, но воодушевление от происходящего придавало смелости. На меня смотрели живые глаза, в которых читались все знакомые эмоции. В его голосе не укрылись нотки искреннего интереса. Он и не старался скрыть, что флиртует со мной. А я не прятала симпатию и принимала его внимание. Тронуло его теплое, почти невинное прикосновение: на грани откровения и робости тайно влюбленного. Нравилось, что с ним не надо притворяться и сдерживать естественные эмоции.
– Итак,– сложила пальцы в замок и подперла подбородок,– ты просветишь меня? По-моему, ты единственный, кто может сделать это без оглядки на суровые тэсанийские правила.
Я сопроводила вопрос притворно-нахмурившейся мордашкой.
Не отводя глаз, Марк протянул руку к высоким спиральным свечам и сделал движение пальцами, напоминающее щелчок зажигалкой, и в тот же момент на концах свеч загорелись голубые огоньки. Они были, как натуральные, но не живым пламенем.
– Это голограмма,– пояснил Марк.
– Конечно, я и не дома,– ответила, вполне удовлетворенная и таким эффектом.
– Если не возражаешь, я сделаю заказ для нас обоих?– когда согласно кивнула, Марк, выполняя нехитрые манипуляции с интерактивным меню, продолжил:– Какая именно ситуация вызывает у тебя категоричное мнение, что чувства на Тэсании под запретом?
– Я запуталась. Гиэ рассказывал, и другие неоднократно повторяли, что проявления симпатии и чувств запрещены.
Марк прищурился и слишком внимательно посмотрел в глаза. Чтобы не выдать смущения, я протянула руку к середине стола и осторожно провела подушечками пальцев по нежным лепесткам розовых и белых соцветий, очень напоминающих по форме анютины глазки.
– Прямое проявление – да,– подтвердил Марк.– Но мы не хуже человеческих мужчин ощущаем влечение и страсть. Разница во внешнем проявлении этих чувств.
Я вспомнила про Грэйна. До сих пор было любопытно, что испытывал ко мне он. И у кого, как не у Марка, могла прямо выяснить разницу между дружеским и любовным увлечением. Однако раскрывать интерес к другому мужчине не собиралась. К тому же сейчас не была уверена, кто из них нравился больше, да и готова ли всерьез увлечься инопланетным мужчиной.
– А как расценивать, если мужчина шутит, смеется с тобой? Подмигивает? Долго смотрит в глаза… Это ли не проявление откровенных эмоций? Какая-то противоречивая информация,– поглаживая рукоятку посеребренной вилки, поинтересовалась непринужденно.
– Нисколько. Ведь непозволительно демонстрировать откровенные чувства симпатии, страсти и любви, что вы связаны… Ты ведь различаешь эти понятия?– Марк лукаво прищурился и улыбнулся уголками губ.– А проявлять дружескую симпатию, шутить с тобой, улыбаться может кто угодно. Дружелюбие и чувство юмора никто не отменял.
И тут окончательно засомневалась в том, что Грэйн проявлял ко мне ту симпатию, на которую подспудно надеялась, а не просто дружеское расположение. Захлестнуло какое-то досадное разочарование. И собственные противоречивые чувства вызвали недовольство.
Марк отвлекся на прибывший контейнер с обедом, накинул на руку белую матерчатую салфетку, словно официант, и как истинный джентльмен выставил передо мной все заказанные блюда. Но даже такой нестандартный для тэсанийца жест не вывел меня из замешательства. Я не могла разобраться в том, что чувствую к Грэйну, когда и к Марку испытывала отнюдь не скромный интерес. Я ощущала и вину, и недоумение, симпатию к обоим и сомнения в ее адекватности, желание внимания и от одного, и от другого. Оба притягивали мощной мужской энергетикой, заставляющей млеть перед ними и ощущать себя более значимой женщиной, чем на Земле. Подспудно я улавливала разницу между ними, но под влиянием слишком бурных эмоций не могла определиться. Марк был ближе, потому что по всем своим реакциям и поведению ассоциировался с привычным, знакомым образом мужчины, а Грэйн интриговал загадочной тэсанийской натурой и, тем не менее, тоже был невероятно привлекателен.
«Не могла же я увлечься обоими?!»– от собственной неопределенности напряженно вздохнула и получила от Марка проницательный взгляд.
– Кира, надеюсь, я не потерял очаровательную собеседницу из-за тэсанийской правды?
Я рассеянно улыбнулась и постепенно вернула мысли к реальному моменту.
– Извини, ваша правда периодически выбивает из колеи,– передразнила его тон и коротко усмехнулась.
– Попробуй воспринимать это как некую игру. Это всегда интригует и придает отношениям остроту,– загадочно улыбаясь и держа перед собой бокал с густо-красным напитком, словно собираясь чокнуться со мной, проговорил Марк.
Я медленно подняла бокал с той же рубиновой жидкостью и, мельком предположив, какой бы это мог быть напиток, протянула руку над столом, чтобы коснуться бокала Марка.
– А кто учил тебя быть таким откровенным, как земные мужчины?– вновь усмехнулась, когда раздался мелодичный звон наших бокалов.– Ведь здесь этому не учат.
– Не учат,– беззвучно смеясь, согласился тот и отпил из своего бокала.
Он так аппетитно проглотил жидкость, что я, не раздумывая, сделала большой глоток и… приятно поразилась вкусу напитка. Но это не было красным вином. Алкоголем и не пахло. А я была бы не против.
– Неужели роль сыграло ментальное сканирование людей?
– Это был нелегкий процесс обучения.
– Расскажи, а мужчин ты тоже сканировал?– вспомнив, что Марк тоже основного уровня, слегка напряглась. А вдруг и он мог сканировать абсолютно всех?
– У меня специфическая для тэсанийцев область применения профессиональных навыков. Был долгий процесс обучения сканированию мужчин. На Тэсании это пока невозможно. Но твой вид легко поддается сканированию,– открылся Марк.
– Умоляю, не называй меня «видом»! Я же не крыса какая-нибудь!– взмолилась беззлобно и взялась за вилку.
– Кира, не реагируй так остро,– улыбнулся он,– я называю вещи своими именами. Ведь для меня вы – другой вид. Точно так же, как мы для тебя.
Я и не злилась. Просто хотелось более деликатного подхода. Но, несмотря на это, ощущала себя с ним свободной и легкой, будто мы знакомы давно.
Я вздохнула, несколько раз проткнула вилкой то, что лежало в тарелке, и окинула Марка изучающим взглядом.
– Боже, не знаю, что бы я отдала лет десять назад, чтобы понять, что было в голове у тех мужчин, что бросали меня?– проговорила задумчиво.
– Тебе это не нужно,– загадочно ответил Марк, с откровенным интересом рассматривая меня.
– Говоришь так, будто знаешь, что мне нужно,– и закатила глаза.
Марк прищурился и с улыбкой чеширского кота выдал:
– Как и любой женщине – внимание и уважение.
– О-о,– засмеялась и откинулась на спинку стула.– Начитался женских мыслей. Тебе меня не пронять своими приемчиками.
– А чем пронять?– неожиданно посерьезнел он, и появившаяся в его голосе хрипотца взволновала.
Я напряженно сглотнула, опустила глаза и стала теребить кончик салфетки, упавшей на колени. Смущение не заставило себя ждать. Кажется, я позволила нам слишком глубоко заплыть. Но, не проявив слабости, непринужденным движением руки откинула густую челку со лба и спросила:
– Марк, расскажи мне по-человечески о том, что здесь для женщины дурной тон? То, что нам нельзя проявлять инициативу в приглашении мужчин в свой дом – это я уже поняла. Но как же дружба и теплые отношения? Как понять, что вы проявляете именно такие эмоции, а не какие-либо другие?
– Тебе недостаточно видеть то, как проявляет себя сиер Грэйн?– усмехнулся Марк, но мне не понравился этот намек или прямое указание на отсутствие у Грэйна серьезных намерений в мою сторону.
– Откуда тебе известно, какие отношения нас связывают?– недовольно прищурилась я.
– Я наблюдателен,– лукаво улыбнулся тот.
Скрестив руки на груди, некоторое время сурово рассматривала Марка. Наши отношения с самого начала были похожи на перец чили, от них всегда разыгрывался аппетит. Острота и возбуждающая ирония подстегивали женское самолюбие. Кроме того, Марк притягивал веселой и непринужденной манерой общения. И то, что он не был таким правильным тэсанийцем, подогревало интерес, а ему дарило прощение. Возможно, он был прав, и я слишком увлеклась идеей отношений с Грэйном и вообразила между нами то, на что не имела никаких оснований.
– Несмотря на то, что ты проявляешь недопустимую бестактность для вашего вида,– сделав акцент на последних словах, улыбнулась и непринужденно пожала плечами,– радует, что ты так откровенен. Мне не хватает простого человеческого общения.
– Человеческого?– озорно поиграв бровью, произнес Марк.
– Я бы сделала акцент на слове «простого»,– иронично поправила, не сводя с него прищуренных глаз.– Итак, ты станешь гидом в области отношений между мужчиной и женщиной? Или так и будешь увиливать?
– Деликатная тема,– засмеялся Марк.
Конечно, он все понимал и не собирался играть в скромного мальчика.
– Мне нужна абсолютная откровенность!– заявила решительно, придвигаясь к столу и снова берясь за приборы.– Все!– предупредительно выставила указательный палец вверх.– Начиная от взгляда до значения определенных слов, поступков, выбора одежды… не знаю… может быть, специального «боевого» окраса.
Марк рассмеялся еще громче, я бы тоже расхохоталась, но должна была оставаться собранной, чтобы у него не осталось сомнений, что настроена решительно. Под моим взглядом он посерьезнел и согласно кивнул. А в глазах по-прежнему плясали чертята. Кто бы мог подумать, что он – тэсаниец?
Мы, наконец, приступили к обеду, и Марк поведал о нескольких тонкостях в поведении мужчин и женщин, которые относились к чувственной области отношений, хитрости, о которых вряд ли услышала бы от Гиэ или кого-то другого. Марк без особого сопротивления выдал приемы, которыми женщина может без внимания общественности заманить мужчину в «сети», а тот без осуждения поймет, чего она хочет, и откликнется при симпатии к ней.
Это было бы полезным уроком, если бы всерьез подумывала об отношениях с инопланетными мужчинами. Но пока загадочность тэсанийской натуры все больше поражала, и было гораздо интереснее понимать суть их взаимоотношений изнутри. Тут Марк стал кладезем сверхделикатной информации. Он говорил открыто, без лишней церемонности, словом, на человеческом языке, раскрывая всевозможные тайны отношений. Мы смеялись и шутили, говорили практически обо всем местами – остро, местами – слишком откровенно.
– Ладно, многие вещи я хоть как-то могу понять, хотя не уверена, что правильно восприму направленное на меня действие обольщения,– заключила я, отодвигая недоеденный десерт: тот был безумно вкусный, но уже не могла смотреть на еду.
– Навыки тренируются,– усмехнулся Марк.– Но с мужчинами все проще. Мы просто приглашаем в свое жилище. Вряд ли в этом жесте можно говорить о многозначности.
– То есть, что бы ни сделала женщина, все равно выбор остается за мужчиной?– сделала неутешительный вывод.– На Тэсании тоже царит патриархат?
Марк рассмеялся. Мне было не смешно, но под его заливистый смех и я заулыбалась.
– Хорошо,– подняла ладони в примирительном жесте.– А теперь, внимание, у меня еще один вопрос…
Он с готовностью кивнул, его губы расплылись в обольстительной улыбке, а внутри моего живота затрепетали бабочки. Я вызывающе усмехнулась, чтобы скрыть подкрадывающуюся неловкость и, не давая себе шанса передумать, произнесла:
– Дом свиданий… Что это такое, вообще?!
