Ана Ховская
Адский сон 2. Невидимки

Полная версия

Глава 9

Мы вновь оказались в пыточном зале, иначе я его назвать не могла, но в нём всё изменилось: появились закрытые высокие помещения, перегородки, громадные углубления в полу, новые снаряды, подвесные мосты и много всего пугающего. Я понимала, что это будет нешуточная борьба на выживание. И я в ней слабое звено.

Ламара смотрела на нас с издевательским превосходством и выдерживала паузу, нагнетая и без того напряжённую атмосферу.

– Чтобы повысить вашу эффективность, за каждое удачно пройденное испытание вы получите бонус, который назначит личный куратор, – объявила главная. – А за каждый проигрыш…

И я болезненно сглотнула, догадываясь, что теперь мои слабости – это прямая угроза родным. Петлю всё сильнее затягивали.

– …вы будете лишаться некоторых привилегий, – закончила фразу она.

Я смешалась, но выдохнула с облегчением: лишение – уже не наказание. Однако и радоваться было нечему: если окажусь самой слабой, меня вышвырнут в джунгли, откуда нет выхода. Я с содроганием вспомнила вид с обрыва.

«Придётся вывернуться наизнанку!» – настраивала я себя.

Но на то, что началось потом, нельзя было настроиться, потому что я не понимала, как можно заставить неподготовленный организм преодолеть такое…

Нас завели в большое квадратное помещение. Каждой инструктор вручил по тяжёлому удлинённому пистолету, такому тяжёлому, что едва ли можно было продержать его на весу и несколько секунд, поэтому на руку надели фиксирующий корсет. А затем нам на лицо надели маски, через которые воздух поступал очень туго. Говорить мы не могли, маски полностью закрывали нос и рот, а что делать, не сказали. Но, когда выключили свет, я буквально ослепла бы, если бы не наша фосфоресцирующая одежда и красные маячки на пистолетах. Мы, как привидения, без голов и частей тел замерли на месте.

А потом внезапно со всех сторон к нам помчались какие-то мужчины в светящихся майках и брюках, и тоже с оружием. Их голов и тел не было видно, но двигались они явно профессионально. На затылке волосы встали дыбом.

Я невольно вытянула руку и направила пистолет на стремительно приближающуюся фигуру. Его красный маячок был поднят – в меня собирались стрелять. Инстинктивно нажав на курок, заметила красный пучок света, выпущенный из дула, а потом мужчина просто упал, схватившись за грудь. Я испуганно попятилась и прижалась к стене.

«Я его убила?! А кто он такой?» – замелькали панические мысли.

Но мужчина поднялся. На майке никаких тёмных пятен, значит, я не ранила его. Однако он с трудом разогнулся, видимо, боль от выстрела была ощутимой, и снова направил на меня пистолет. А потом все начали стрелять, было уже не до угрызений совести. Кто-то из женщин упал на колени, а следом и сама ощутила, как обожгло бок. Коснувшись обнажённой кожи, почувствовала, как печёт аж до нутра, но крови не было. Приглядевшись, поняла, что затаиться в уголке не получится, потому что как только кто-то из группы останавливался, то его подбивали. А это было безумно больно!

Пришлось играть по навязанным правилам: уворачиваться от выстрелов и сбивать нападающих самой. Двигаться быстро не получалось, я практически задыхалась, да и после утренних издевательств тело не слушалось, и всё чаще пропускала удары. А мужчины всё нагоняли и нагоняли, но не касались нас, будто были за невидимой стеной.

Спустя несколько минут возникло ощущение, что у каждого была своя цель. Для меня же они все на одно телосложение, и трудно было понять, от кого убегать. Я стреляла по всем, однако, попадая в своего противника, убеждалась, что тот чувствует боль.

Беготня по замкнутому пространству продолжалась недолго, но была такой выматывающей, что некоторые потеряли сознание. Я чувствовала, что ещё немного и сама свалюсь, кислорода не хватало, в лёгких накалился углекислый газ и распирал грудь, от тяжести пистолета не чувствовала руки, раны от укуса пульсировали, мышцы бёдер стягивало от боли, а в мыслях лишь одно: «Будьте вы прокляты!»

И в тот момент, когда я упала на одно колено и выбросила ладонь навстречу надвигающемуся размытому пятну, потому что перед глазами уже замельтешили звёздочки, а сил стрелять больше не было, раздался сигнал, и вспыхнул свет.

К нам, беспомощно валяющимся на полу, подошли, сняли маски и выволокли из помещения, кого за руку, кого за ногу, как скот на заклание. Единственное, что успела заметить, что никого, кроме знакомых пленниц, внутри помещения не было.

«Может, это галлюцинации?» – проплыло в мутном сознании.

Но, когда нечто обжигающе ледяное коснулось обнажённых плеч и поясницы, я тут же подобралась, вскочила на ноги и обнаружила, что вся группа лежит на снегу. Кто-то ещё даже не пришёл в себя. Вокруг горы, чистое небо и слепящее солнце. Я выдохнула, а при вдохе чуть не задохнулась морозным воздухом. Прищурив глаза, оглянулась, но вокруг было пусто, словно теперь мы все находились в снежной пустыне.

– Возвращайтесь в Скалу! Заодно подышите свежим воздухом, – раздался насмехающийся голос Ламары.

Обняв себя за плечи, щурясь от болезненно яркого света и вдыхая осторожно, чтобы не обжечь носоглотку ледяным воздухом, я повертелась на месте и замерла взглядом на Найти.

– Бежим, иначе замёрзнем! – крикнула та, схватила меня за руку и побежала, куда глаза глядят.

«Господи, куда мы бежим?! Мы же замёрзнем на хрен! Всё, это конец!!!»

Я едва успевала перебирать ногами, скользя, вытирая слезящиеся глаза и прикрывая рот и нос ладонью. Но бежать было некуда: всюду ровная пустошь и горы по кругу. И всё же мы бежали без остановки, задыхаясь и кашляя, сгибаясь от коликов в боку, оглядываясь, спотыкаясь, поднимаясь и снова устремляясь вперёд…

И вдруг Найти отбросило назад, а за ней и меня. Мы упали и откатились по снегу. Я вскочила, отряхиваясь от ледяных комьев, и уставилась на Третью. Её шатало, но она поднялась и, пьяно глядя перед собой, зашарила ладонями по чему-то невидимому впереди.

Неожиданно картинка перед нами мигнула, а потом просто разошлась, как створки с голограммой. Мы с Найти изумлённо переглянулись и одновременно переступили порог в помещение зала. Когда оглянулась, осознала, что снежная пустошь была не чем иным, как искусственно созданной атмосферой внутри замкнутого пространства. Но холод и снег были настоящими. Однако, будучи в шоке, я даже не успела замёрзнуть, или понять это, а судорожно ощупав и осмотрев себя, поняла, что и ожогов нет, как и явных обморожений.

Меня затрясло, но, сжав губы, я молчала, не выдавая и толики кипящей ярости. Найти едва ли не рыдала, прикрывая рот ладонью, чтобы не сорваться. А инструкторы стояли в стороне и что-то обсуждали с главной, снисходительно поглядывая на нас.

Вскоре появились и другие пленницы, шокированные не меньше нас с Третьей. В зал пришла и Четвёртая.

– Отдохнула? – обманчиво мягко спросила Ламара.

Четвёртая, как и я, явно почувствовала подвох и настороженно кивнула.

– После того, как закончишь испытания вместе с группой, пройдёшь предыдущие задания с удвоенной нагрузкой. Нужно платить за отдых, верно? – издевательски улыбнулась главная и мотнула головой в сторону её инструктора.

– Но вы дали мне бонус?.. – едва не задохнулась от возмущения та.

– Ты могла им не воспользоваться, – безапелляционно ответила Ламара. – Дополнительное время отдыха не освобождает от выполнения программы испытаний.

Азиатка сжала губы до прямой черты, а глаза стали ещё уже, чем были, но промолчала и покорно кивнула.

Нам не дали продыху, а сразу отправили на семь подвесных перемежающихся друг с другом мостов под потолком, а под ними – нечто, клубящееся белым. Отдала бы руку на отсечение, что никому не хотелось узнать, что там внизу. Поэтому каждая из нас, срываясь и скользя на неустойчивых, как нарочно, политых чем-то маслянистым жёрдочках, упрямо преодолевала свой путь. Это был какой-то бесконечный извращённый квест Индианы Джонса.

Дистанцию от одного конца моста до другого я преодолела последней, неистово концентрируясь на равновесии и на конечной цели.

По дороге в столовую было ещё несколько внезапных вопросов на внимание, но я не ответила ни на один, потому что была выжата как лимон, а голову хотелось держать руками, чтобы та не слетела с плеч от водоворота тяжёлых обрывочных мыслей.

На обед был только апельсиновый сок. У Пятой и Шестой – ещё и булочки. У Первой и Второй – салаты. У Найти – пустая вода.

– Ты лишена обеда, – сообщила координатор. – Но твой общий результат лучше, чем у Третьей. Поздравляю!

«А тебе я повыдергаю волосы! И ногти… по одному…» – сжала челюсти я и уронила голову на сложенные на столе локти.

Я бы и от сока отказалась, но понимала, что могу остаться и без ужина, поэтому через силу осушила стакан и вышла за группой. На сей раз убирать посуду осталась Третья.

Нам вновь был предоставлен час отдыха в зале, который больше ассоциировался с комнатой наказаний. С тревожным ожиданием посмотрела на стену-экран, но там ничего, только снежные горы. Думать о страшном уже не могла, закрылась от всего и отключилась в дальнем кресле.

Потом всех снова вернули в тренировочный зал. Теперь нас испытали в метании колец, дротиков, металлических предметов с разной тяжестью и балансировкой. Проход по лабиринту сопровождался прыжками через острые колья и лазом в узкие проёмы у пола с уклонением от их зазубренных краёв, торчащих острых крючков, обмазанных жирным липким веществом. В воспалённом мозгу не возникало ни одной догадки, что нам предстоит сделать для жестоких захватчиков, если нас так испытывали и тренировали. И всё это сопровождалось неожиданными, совершенно нелепыми вопросами координатора: сколько попаданий в цель было у той или иной пленницы; за сколько минут преодолела лабиринт, когда таймера даже не было видно; в какой стороне размещался тот или иной предмет, какого он был цвета, размера, веса и прочее. И всякий раз охватывал ступор. Мозг не справлялся с обилием иррациональных задач. А координатор сообщала, что задача не пройдена. И от этого становилось всё страшнее.

А потом нас просто заперли в узком туннеле, где мы могли поместиться только стоя, плотно прижавшись друг другу, дыша соседке в затылок. Было темно, душно, и полная тишина, словно в вакууме.

Темнота давила. По груди и спине пот тёк ручьями. Сердце отбивало чечётку. Кто-то не сдержался и зарыдал, кто-то причитал, тяжело дышал или фыркал. У Шестой, наверное, была клаустрофобия, и её било крупной дрожью.

«Это всего лишь темнота, – уговаривала я себя, чувствуя, что изнемогаю от смеси паники и безумного физического дискомфорта. – Столько всего случилось за один только день… А это всего лишь темнота. Рядом люди, больше никого… Я не могу позволить страху сломать меня. Я это переживу…»

В какой-то момент я закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании, как учили тренеры йоги, это, наверное, и спасло.

Не знаю, сколько прошло времени: несколько часов или дней, потому что я будто выпала из реальности, погрузившись глубоко в себя. Вдруг стены отошли в сторону, и мы вывалились наружу. И без того сбитые колени запекло. От обилия света, воздуха и прохлады закружилась голова. Но я быстро встала на четвереньки и проползла к стене, чтобы немного прийти в себя.

* * *

К ужину я чувствовала себя такой развалиной, что чуть не уснула над тарелкой с фасолью, пока за плечо не тряхнула Найти. Я взглянула на таймер – время вышло. Залпом выпила какой-то белый напиток, толком не разобрав вкуса, и поспешила в конец строя.

Вода в душе оказалась неожиданно горячей, даже и руку нельзя было подставить. Все смотрели на свои кабинки и перетаптывались от недоумения. А вымыться очень хотелось, потому что после всех испытаний тело было липким и чесалось. Я первой взяла полотенце, смочила его, несколько раз встряхнула, чтобы остудить и стала обтираться у зеркала. На боках уже проступали синяки. Плечи были в царапинах, сбитые колени саднили. Предплечье опухло сильнее и ныло: всё-таки какую-то заразу змея занесла. Я с тяжёлым унынием представляла, что это только цветочки, потому что завтра буду чувствовать себя ещё хуже.

Вслед за строем я вышла из душевой. Говорить вроде было разрешено, хотя все инструкции смешались в усталом мозгу, но спутницы по несчастью только кряхтели. Все были подавлены и разбиты. Первая и Вторая в виде бонуса получили обезболивающее и были самыми спокойными.

«Сейчас не отказалась бы от твоего грёбаного предложения», – вспомнила о Максе и его капсулах.

Не успели мы пройти и десяти шагов, как свет погас. Стало абсолютно темно. И я замерла в ступоре. По позвоночнику тут же побежали острые мурашки. Я вжала голову в плечи и, зрительно помня, куда двигалась, вытянула руки и сделала первый шаг на ощупь. И тут же испуганно дёрнулась, оттого что что-то странное светящееся окутало меня. Но, придя в себя, отдышавшись и приглядевшись, поняла, что одноразовая пижама тоже фосфоресцировала в темноте. Однако странно показалось и то, что рядом больше никого. А ведь только что все были здесь.

«Такая пижама только у меня?!» – предположила я, озираясь.

Шагнув вправо к стене, перебирая по ней ладонью, двинулась в сторону спальни, но наткнулась на что-то неподвижное. Это сразу дезориентировало, потому что прекрасно помнила, что на пути ещё несколько мгновений назад не было стен. Мозг не понимал, что происходит. Но это была стена, на ощупь стеклянная. Я испуганно оттолкнулась от неё и шагнула влево, но тут же наткнулась на другую, будто за секунды вокруг выстроился целый лабиринт.

Сознание поглотила паника, а темнота усиливала её. Но ещё больше напугала оглушающая тишина. Вернее, я не слышала ничего, даже собственного дыхания. Будто чувства отключили. Как бы ни напрягала глаза, присматриваясь, но не вылавливала ни единого проблеска или контура – кромешная тьма, и лишь моя одежда.

Стоять на месте было страшно. Почему-то показалось, что под ногами что-то неровное, живое… и шевелится. Сразу возникло ощущение, что я в кубе со змеями, который неизвестно, как здесь очутился. Задрожав, я двинулась на ощупь, только бы убежать подальше, ведь змеи не двигаются так быстро?

Впереди не было препятствия. И вдруг нечто мощное обвило талию и потянуло в сторону. Я закричала, но не услышала ни звука, только засаднило в горле. От испуга, рассыпавшегося по телу сотнями искр, я споткнулась и, выбросив руки вперёд, уткнулась ладонями в стену. Но меня тут же прижало к ней щекой. И я осознала, что это нечто – чья-то сильная рука.

Этот кто-то был высоким и явно шире меня. Оцепенев, я стала давиться собственным сбивчивым дыханием. Тогда закрыла глаза и очень медленно выдохнула горячий воздух из лёгких. За спиной, несомненно, был мужчина. В сознании пронёсся рой тревожных мыслей: «Кто это? Охранник? Что, если это новое испытание, и что мне делать? Отбиваться? Что он собирается сделать?»

Он тоже тяжело дышал: ощущала спиной, как высоко и часто вздымается его грудь.

«Почему он медлит?» – пришла последняя мысль, когда поняла, что мне не пытаются причинить боль, но всё ещё удерживают. Я открыла глаза, хотя смысла в этом не было: вокруг черным-черно. Шевельнула головой, отстраняясь от стены, подавая знак, что не намерена сопротивляться, но хочу освободиться. Однако он только передвинул руки мне на плечи и слегка сжал пальцами. Затем придвинулся ближе, и его тёплое дыхание коснулось щеки. При резком вздохе в животе вспыхнул жар, и мышцы пресса непроизвольно сжались. Из позвоночника будто вынули кол, и страх кипящей лавой спустился вниз по спине. Мне показалось, что я описалась.

«Опять?!»

Я вытянула губы в трубочку и судорожно выдохнула, поёрзала бёдрами и поняла, что это, скорее, жар в паху от испуга. Но ягодицами недвусмысленно ощутила, как возбуждён мужчина.

– Что вам нужно? – сбивчиво спросила, надеясь, что хотя бы он меня слышит.

И вдруг тот отнял одну руку и мягко собрал мои волосы, оголяя шею. Я замерла в жутком предчувствии… И снова перестала дышать. А затем почувствовала горячие влажные губы на затылке, и в тот же миг по телу прокатилась протестующая волна. Я не смогла сдержать внезапную брезгливую дрожь и резко дёрнулась в сторону. Да только забилась в углах: всюду были стены, словно заперта в кубе то ли со змеями, то ли с одним из мучителей-надсмотрщиком.

А когда что-то холодное опутало щиколотки, я запрыгала на месте, визжа, колотя в стены и царапая их.

И вдруг вспыхнул свет. Из последнего прыжка я приземлилась на пол совершенно пустого коридора и изумлённо застыла на месте. В ногах лежало мокрое полотенце, рядом никого. Тараща глаза, я ощупала себя и пол вокруг, отползла к стене и прижала колени к груди, испуганно вдавив голову в плечи. Я как будто сходила с ума.

– Охренеть можно! Это что – глюки такие? – услышала свой сдавленный голос и откашлялась.

– Долго сидеть собираешься? У тебя тридцать секунд найти спальное помещение, раздеться и лечь! – усмехнулась Сейнара, будто всё это доставляло ей огромное удовольствие.

«Никаких волос и ногтей: следом за Максом порежу на кусочки!» – яростно подумала я, подбирая полотенце и устремляясь в спальню.

Вбежав внутрь, мельком оценила обстановку: похоже, других это не коснулось. Поймала тревожный взгляд Найти, скинула пижаму в шкаф и быстро прыгнула в постель.

Секунды вышли, и свет погас. Ещё некоторое время слышала только своё дыхание.

Этой ночью никто не говорил, даже не пожелал «доброй ночи». Я считала неровные удары сердца, ощущала, как гудят ноги и мышцы ноют в таких местах, о которых и не подозревала. Я была настолько измотана, что едва ли успела вспомнить и помолиться за малышей, как отключилась.

Глава 10

Я открыла глаза раньше сигнала таймера, но неподвижно лежала под одеялом и ждала. Вроде спала, а вроде и нет: в сознании слишком чётко сохранилось всё, что произошло в последние два дня. Даже не верилось, что это всего лишь два дня. Казалось, что в этом заточении я уже целую вечность. Как только таймер сработал, поднялась и сразу пошла к шкафу.

И вдруг мозг, как гвоздём, проткнул голос Сейнары:

– Сколько шагов от кровати к личному шкафу?

Я зависла в недоумении. Кое-как сообразив, что испытания продолжаются, оглянулась, чтобы хоть зрительно представить расстояние, но голос тут же известил:

– Задача не пройдена. Шевели мозгами, Седьмая!

«Интересно, чего я лишилась на этот раз?» – подумала хмуро и повернулась к зеркалу.

Мельком глянув на себя, изумлённо замедлила: на теле ни одного синяка, ни одной ссадины, колени чистые и предплечье больше не опухшее. Пластыря не было. Следов укусов тоже. Рука была, как новенькая.

«Может, мне приснилось?» – засомневалась я и снова осмотрела себя полностью. Насколько могла верить глазам, они меня не обманывали. А в теле не чувствовалось ни тяжести, ни напряжения.

На мгновение я выпала из реальности, осмысливая, в какое до маразма необъяснимое положение попала. Но тут же захлопнула дверцу в самый хрупкий уголок сознания, чтобы не дать неуёмной тревоге взять верх: не поверить в собственное сумасшествие.

Кто-то зашипел, ударившись ногой об угол кровати, и тоже недоумённо замер у зеркала. Все оделись и встали у выхода с такими же неопределённостью и тревогой во взглядах. Общая атмосфера собрала мысли и сосредоточила: не одна я сходила с ума. Но, что ждать сегодня, и не представляла.

Выходя со всеми из спальни, я уже смотрела во все глаза. Мозг работал, как камера на андроиде.

Утро началось с выматывающей тренировки: подтягивания, отжимания, а затем пробежка на пыточной беговой дорожке, после которой ходьба по обычному полу казалась путешествием по облакам. У каждой пленницы были свои нагрузки. Мельком наблюдая за ними, с досадой отмечала, что я по-прежнему слабее всех.

Завтрак усилил ощущение беззащитности: под столом неожиданно обнаружилась гремучая змея, которая завидев людей, сразу же заметалась по столовой, а потом поползла в мою сторону, как на адреналиновый маяк. Я едва не подавилась первым куском омлета и инстинктивно вскочила с места. Только когда с экрана надо мной посмеялась Ламара, я осознала, что стою на краю стола с вилкой, схваченной, как кинжал, и не дышу. Змея замедлила на секунду, сотрясая ужасающей погремушкой на конце хвоста, и исчезла в коридоре.

– Сядь на место, Седьмая! – приказала вражина.

Внимательно осмотрев все углы помещения, хотя, кроме столов и стульев, в нём ничего и не было, я спустилась и села на место, вытирая испарину со лба.

«Откуда здесь гремучая змея?!» – тяжело дышала я, беспрестанно сканируя взглядом столовую.

А когда в час отдыха всё в том же зале на Вторую с потолка упало несколько мохнатых чёрных пауков и она забилась в истерике, я отчётливо осознала, что похитители испытывают наши страхи.

«Змеи, темнота, холод, а ночью этот жуткий неизвестный с недвусмысленными прикосновениями… И что это было, вообще? – передёрнулась я, вспоминая мокрые губы на затылке. – Они досконально меня изучили… Значит, змеи ещё появятся… Господи, помоги! Может, если удастся не реагировать на них хотя бы внешне, то эти извращенцы перестанут мне подкидывать гадов?..»

От противных воспоминаний и разгорающейся злости отвлёк неожиданно включённый на экране документальный фильм о том, какие простые лекарственные и не лекарственные средства при смешении в нужной пропорции образуют активные вещества, схожие по действию с барбитуратами⁸. Я ничего не понимала в химии, тем более в фармацевтике, но смотрела внимательно и запоминала названия.

И потом, когда нас снова направили в зал испытаний, я перечисляла в уме, сколько шагов от одного места до другого, сколько бликов на стене, дверей по пути… Суммировала, делила, вычитала…

Ещё утро, а я уже чувствовала себя выжатой. Не столько бег и отжимания отняли сил, сколько подавляло само происходящее и адреналиновый выброс после испуга от змеи.

Но впереди оказалось новое непредсказуемое испытание.

Перед нами открыли широкий длинный туннель. В конце на подсвеченном прожектором постаменте лежало что-то маленькое, чёрное, продолговатое.

Инструкторы во главе с Ламарой стояли справа. Главная медленно прошлась перед нами и протянула к туннелю ладонь.

– В конце туннеля лежит мобильный телефон. Кто добежит первым и возьмёт его, сможет позвонить одному родственнику, если вспомнит номер, разумеется…

«Господи! Я могу услышать Соню или Илью… – зазвенело в груди, и ладони тут же вспотели. Но я с подозрением нахмурилась: – Неужели нужно только добежать до конца?»

Туннель выглядел прямым, без каких бы то ни было щелей в полу и стенах. Никаких дверей или отверстий. Ровный свет лился с идеально гладкого потолка. Но сомнения неистово заскреблись в подкорке: в каждом задании был подвох, и это, скорее всего, не было исключением.

– Вижу в глазах сомнения? – проницательно заметила Ламара и гадко засмеялась. – Это игра, и вам нужно победить тех, кто сам жаждет победы. Это поможет стать собраннее, эффективнее, а в реальной обстановке будет легче обойти ничего не подозревающего противника.

«В реальной? Куда нас ещё отправят?! – прищурилась я, продолжая разглядывать пространство туннеля. – И кого же вы из нас готовите?»

– Как всегда, у вас будет время, – и взмахом руки она указала на потолок, где загорелись синие цифры: у нас был час.

Время на задачу напрягло ещё сильнее: «До телефона метров пятьдесят, не больше…» – недоумевала я.

Почувствовала, как Шестая тяжело запыхтела, напряглась всем телом, готовясь к броску, и поняла, что проиграла, даже не начав.

«Ну уж нет!» – дала себе мысленный пинок, сжала пальцы в кулаки и вытянулась, чувствуя каждую мышцу в теле.

– Внутри периметра разрешается всё. Удачи, дамы! – усмехнулась Ламара и дала старт испытанию.

Вместо обычного сигнала раздался такой пронзительный писк, что меня едва не пригнуло к полу, но, зажав уши, я рванула быстрее растерявшихся женщин. Наравне со мной была лишь Найти.

Но, как только мы пересекли линию старта, внутри туннеля потемнело, на секунду выбив из колеи всех. По периметру потолка загорелась линия фиолетовой подсветки, в которой наша одежда засветилась, как при ультрафиолете. Писк сменился каким-то странным шумом, заполнившим всё пространство и мешающим сосредоточиться. А потом внезапно с потолка обрушились столбы плотного грязевого ливня. Меня задело по плечу и от потери равновесия чуть не развернуло в сторону. Заскользив по полу, пригибаясь, я испуганно вжалась в стену. Я уже не видела, куда нужно бежать, как и остальные: ориентира больше не было.

Но, когда мимо промчалась Пятая, а за ней ещё двое, я взяла себя в руки и побежала за ними. Однако грязь сбрасывалась с такой силой, что буквально сбивала с ног. Она была липкой, вонючей, мешала смотреть вперёд, затекая в глаза, нос и рот. Пол стал похож на болото: ноги утопали по щиколотки, и оторвать их от дна было нелегко.

Я поскальзывалась, поднималась, отплёвывалась и снова шла, как могла, прикрывая лицо ладонью и косясь на потолок. Грязевые потоки рушились непредсказуемо с разных сторон. По стене было двигаться намного проще, чтобы не потерять направление, и кажется, я почувствовала ритм выбросов. Но опять сбилась, когда увидела, что Первая подставила подножку Найти и та плюхнулась в грязь лицом. Не успела она вовремя подняться, как грязевой поток снова прибил её к полу.

Я была недалеко. Протянув руку, попыталась помочь ей подняться, но в ту же секунду ощутила, как та, ухватившись за моё запястье, дёрнула так, что я не удержалась на ногах. И это было сделано специально.

Вовремя подставив руки, я упала на четвереньки, и недоумённо уставилась на Третью. А та уже лихо перебирала ногами в другую сторону. И я догадалась: нас снова стравливают. Однако поняла, что ошиблась, когда сумела обогнать Найти, вновь упавшую от чьей-то подножки, а она вдруг безжалостно оттолкнула меня, вырываясь вперёд. Я удержала равновесие, но возмущённо зашипела, влепившись плечом в стену. Новый поток приземлил меня на попу. Я зло фыркнула, отплёвываясь от противной жижи, и протёрла глаза. И наконец, осознала, что и без указаний каждая пыталась пробиться первой: сейчас мы все были озлобленными, испуганными соперницами.

Казалось, мы барахтались в этой зловонной клейкой массе очень долго, но, видимо, время ещё не вышло, а силы были на исходе. Грязь доставала уже до середины голеней, и я почти задыхалась, с трудом переставляя ноги. И в тот момент, когда меж двух потоков увидела постамент, на секунду задержала дыхание, чтобы собраться и сделать рывок, неожиданно появились некто в чёрных одеждах и масках.

Это были мужчины. Их снова было много. Они встали плечом к плечу недалеко от постамента и, хватая за руки, за ноги, всячески мешали любой из нас добраться до цели. Их тоже сносило грязью, они двигались с трудом, но всё-таки были сильнее и не прекращали попыток задержать нас.

С криком женщины бросались на них, валя с ног и вместе откатываясь в стороны. Морщась и силясь не потеряться в этом хаосе, я невероятным образом вывернулась из захвата одного, ловко спряталась за очередным потоком грязи и, держась за стену, добралась к постаменту. С отчаянной надеждой потянулась к телефону… Но передо мной будто из-под земли вырос и встал столбом другой широкоплечий противник.

Он уже собрался наброситься на меня, но неожиданно споткнулся и под собственной тяжестью повалился на Первую, которая тоже тянула руку к постаменту. Они оба рухнули прямо передо мной. Едва выдерживая жжение в глазах, я прищурилась, без зазрения совести наступила мужчине на спину, и снова потянулась к телефону, но тут же была сбита с ног Четвёртой.

Быстро подняться уже не удалось, я еле держалась на вытянутых руках, чтобы не утопить лицо в грязи.

Азиатка же, рыча от злости и изнеможения, схватила телефон и с выпученными глазами прижала его к груди в ту самую секунду, когда раздался сигнал окончания испытания.

Я кое-как выпрямилась и просто села по пояс в жижу, обессиленно уронив руки.

Всё тут же стихло: шум, грязевые потоки. Комковидная чёрно-зелёная каша с противным хлюпаньем ушла в откуда-то возникшие отверстия в полу. Вспыхнул белый свет. Я зажмурилась от резкой боли в глазах, а когда приоткрыла веки, кроме измазанных пленниц в туннеле больше никого не было.

– Фантомы какие-то… – выдохнула почти беззвучно, чувствуя, что если вскоре не смою с себя эту грязь, то вывернет наизнанку.

– Сколько было мужчин? – зазвенел в голове скучающий голос Сейнары, будто она попивала коктейль в ароматной ванне, наблюдая за шоу подневольных зверушек.

– Семь, мать твою! – выплюнула я вместе с кисло-тухлым комком грязи, практически не думая об ответе.

– Повежливее, Седьмая! Но за верный ответ, так и быть, получишь бонус, – фыркнула та и отключилась.

«Да пошла ты…» – подтянув колени к груди, я уронила на них голову.

– Браво, Четвёртая! – прозвучал голос Ламары издалека. – Все на выход!

Собрав волю в кулак, я поднялась и пьяным шагом прошла в конец строя. Кому-то сильно досталось: хромали или держались за бок. Мне же казалось, что я вся пропиталась несмываемым дерьмом, а в местах, где впивались пальцы мужчин, ожоги.

– У меня одной глюки, или здесь был какой-то спецназ? – тихо спросила у Шестой.

– Тогда у нас групповые глюки, – прошептала та, грязным пальцем зажимая разбитую губу.

– Мне чуть глаз не выбили! – с ненавистью процедила Пятая.

– Заткнитесь, вы! Нам запрещено говорить! – шикнула Четвёртая.

Я настороженно перебрала в памяти все указания с утра и горько усмехнулась:

– Нам вообще не запрещали говорить сегодня… А если и так, то ты уже нарушила запрет…

Азиатка угрожающе сузила глаза и прижала телефон к груди ещё крепче, будто его уже собрались отобрать. Шестая покосилась на меня с сомнением и прошептала нечто, что я перевела, как «Все как взбесились… Ни шиша не помню».

– Да все вы сучий потрох! – выплюнула через плечо Вторая. – В следующий раз почки отобью, если тронете меня!

Я прикрыла глаза и медленно считала вдохи и выдохи. Впереди ещё неизвестно, что будет, нельзя было поддаваться провокациям.

И вдруг перед нами кто-то взвизгнул. Видно, все остановились, что я уткнулась грудью в спину Шестой. Распахнув глаза, увидела, как Первая схватила Вторую за волосы. А потом они обе поскользнулись на остатках грязи, упали и стали кататься, колотя друг друга и ругаясь на чём свет стоит.

На всякий случай я отступила на шаг от Шестой, хотя в этой грязной бойне никого не тронула, только защищалась, отыскала глазами выход и заметила, что Ламара и все инструкторы молча внимательно наблюдают за дерущимися.

И в этот момент поняла: хоть все мы в одной лодке, но каждая запросто потопит соперницу, потому что теперь каждый сам за себя. На взаимопомощь рассчитывать нельзя, и надо вдвое быть осторожнее. Мои парни, хоть и были засранцами, но всё же не такими жестокими, но кто знает, как бы они вели себя, если бы на кону были жизни их семей.