Амелия Борн
Ночь с братом мужа
Все же откинув одеяло, я выбралась из кровати и отправилась в душ. Перед тем, как лечь спать, у меня на это не осталось ни времени, ни сил.
– Доброе утро! – поздоровалась я со свекровью, которая как раз завтракала в столовой.
– Доброе, Мирочка. Подкрепишься со мной? – улыбнулась она.
О, да! Я была голодна, как стая волков, но при свекрови, пожалуй, придется сдерживать свой зверский аппетит, а то подумает что-нибудь не то.
– С удовольствием, – кивнула я ей, устраиваясь на своем месте. – Виктор Сергеевич и Никита уже уехали на работу? – поинтересовалась словно бы невзначай, принимаясь за горячие сэндвичи.
Пожалуй, после того, что мне устроил ночью муж, съем не меньше пяти штук.
– Виктор – да, уехал по работе. А Никитка… ох, сейчас ведь проговорюсь, – она покачала головой и, улыбнувшись, приложила ладонь к губам.
А меня всю затопило такой нежностью, что казалось, будто я переполнена ею с лихвой. Может быть, Ник готовил мне какой-то сюрприз? Впрочем, расспрашивать свекровь я не стала, иначе сюрприз просто перестал бы таковым быть.
– Он изменился так… с тобой, – вдруг сказала Ольга Станиславовна.
– Кто? – не сразу поняла я.
– Никита, разумеется, – она тихо рассмеялась, а мне вдруг стало стыдно за то, что переспросила.
Сама не знала, почему вдруг с моих уст сорвался этот вопрос.
– В лучшую сторону, я надеюсь? – смутилась я окончательно, берясь за второй сэндвич.
Ольга Станиславовна проследила за моим жестом с еще более широкой улыбкой и кивнула.
– Конечно. Стал таким спокойным… счастливым, одним словом. – Она поднялась из-за стола и добавила: – Пойду собираться, хочу прогуляться по магазинам. Поедешь со мной?
Я едва не поперхнулась глотком капучино. О свекровях каких только ужасов порой не рассказывали, а вот мне, кажется, повезло.
– Я с удовольствием! Очень быстро соберусь!
– Не торопись. Спокойно завтракай. Встретимся через час в гостиной.
Она ушла, а я еще некоторое время просидела со счастливой улыбкой, витающей на моих губах. Похоже, наконец-то все уладилось!
– Маленькая… ты не спишь? – в комнату заглянул Ник, когда на часах не было еще и пяти вечера.
Я вскочила с кровати, на которой лежала и читала книгу. Отбросила ту и, повиснув у мужа на шее, провела носом по его слегка колющей щеке.
– Нет. Хотя… и хотелось, – не без намека призналась Никите.
Он прижал меня к себе, скользнул ладонями ниже поясницы и крепко сжал.
– Тогда просыпайся, соня. Мы кое-куда едем.
Его губы невесомо коснулись моих, после чего Ник отстранился и широко улыбнулся.
– И там уже выспишься… хотя, это неточно, – ответил с таким же намеком муж.
Меня охватила дрожь предвкушения. Тот самый сюрприз?
– А что мне надевать? И что брать с собой?
В голове тут же нарисовались те вещи, которые мы сегодня купили для меня с Ольгой Станиславовной. Она, по ее признанию, всегда мечтала еще и о дочери, поэтому решительно отказалась, чтобы я платила сама, и потратила на мой новый гардероб круглую сумму.
– Надевай что-то удобное, а с собой возьми одежды на пару дней.
Никита выпустил меня из объятий, потому что я тут же начала метаться по комнате, а в голове хороводом закружились картинки того, куда и зачем меня мог везти муж.
– Медового месяца у нас пока не будет, – с сожалением проговорил Ник. Подошел ко мне, остановил мой хаотичный забег, после чего развернул лицом к себе. – Но я хочу побыть с тобой хоть пару дней. Только вдвоем.
– И я… только вдвоем, – откликнулась эхом. – Буду готова через час. Или мы опаздываем?
– Не опаздываем. Пойду немного перекушу и буду ждать тебя внизу. И много действительно не бери… одежда тебе вряд ли понадобится.
Никита плотоядно ухмыльнулся и вышел из комнаты.
Значит… одежда почти не понадобится. Я улыбнулась сама себе. А вот то новое нижнее белье, что я приобрела сегодня – очень даже!
Через пару часов мы приехали к небольшому, но очень уютному отелю, расположенному на берегу озера. Никита вышел из машины, помог выбраться мне, после чего вынул наши сумки из багажника и мы направились внутрь.
Номер, который снял муж, занимал собой весь верхний этаж. Зачем нам столько места на два дня – я не знала. Но и задавать вопросы по этому поводу, разумеется, не стала. Просто наслаждалась этой поездкой и тем, что мы вместе.
– Ужин принесут через час. Я заказал твои самые любимые блюда, – сказал Ник, положив сумки на постель в самой большой комнате из трех.
Означало ли это, что мы будем спать вместе? Почему этот вопрос мы не обсуждали, хоть он меня и волновал? А вот насчет того, зачем Никита снял настолько большие апартаменты, появились догадки. Быть может, он помнил, как хорошо нам было с ним сначала на кухне, а потом, когда не сразу добрались до верхнего этажа – на лестнице?
– Мое самое любимое блюдо – это ты, – промурлыкала я в губы мужа.
Его глаза сначала расширились, после – их затопила тьма. Я же, пока Ник не успел перехватить меня и прижать к себе, отступила.
– Пойду осмотрюсь еще раз, – сказала прежде чем выйти и направилась обследовать апартаменты тщательнее.
– Это было оооочень вкусно! – восхитилась я, греясь в объятиях мужа и попивая сок.
Ник настаивал на том, что к морскому коктейлю нужно белое вино, но я отказалась. Две наших ночи, когда мы были вместе неотрывно, при этом совершенно забыв о защите (а возможно, муж делал это специально), уже могли привести к тому, что через девять месяцев нас стало бы трое. Или четверо, учитывая, что у Ника был близнец.
– Да, маленькая, просто безумно.
Мы сидели на полу – муж прислонился спиной к дивану, я – устроилась так, чтобы прислоняться спиной к Никите. Идеально.
– Скажи, а вы с Сашей постоянно были в таком… конфликте? – не подумав, спросила я, и тут же замерла. Потому что Ник, потянувшийся за бутылкой вина, замер тоже.
– Ты действительно хочешь сейчас говорить об Алексе?
В голосе мужа послышались уже знакомые холодные нотки. Я могла бы подразнить его, но нутром почувствовала, что этого делать нельзя.
– Нет, не хочу.
Отставив стакан с соком, повернулась к мужу, устроившись между его ног на коленях. Сложила на них руки, словно покорная ученица, и склонила голову набок.
– Хочу только о нас с тобой.
На шее Ника дернулся кадык. Муж залпом допил белое сухое и, отставив бокал, позвал:
– Иди ко мне.
Привкус терпкого напитка смешался на наших губах. Пожар пронесся по телу, сметая все на своем пути. Я забралась прохладными ладонями под кромку свитера Ника, и муж вздрогнул. Поцелуй углубился, и я простонала от удовольствия. Казалось, мне никогда было этим не насытиться.
Я уже взялась за пряжку ремня на джинсах Никиты, когда он вдруг сжал мои запястья и отстранился, тяжело дыша.
– Подожди. Не так быстро.
Я с непониманием отшатнулась. Вчера и позавчера, когда дело доходило до близости, Ник был настолько горяч, что мне только и оставалось держаться за его плечи, чтобы не упасть. А сейчас… да что вообще происходило?
– Никит… я не понимаю. Что я опять делаю не так?
Муж поднялся на ноги, отошел к огромному панорамному окну. Потом обернулся и посмотрел на меня из-под нахмуренных бровей. Как будто хотел что-то сказать, но сдерживался. Но ведь между нами не должно было быть никаких тайн!
– Ты меня пойми, прошу… – проговорила сбивчиво. – Я сбита с толку. Напрочь. То ты холодный, как вчера вечером. Избегаешь меня… То набрасываешься голодным зверем, как прошлой ночью.
– Чтоооо?
Я осознала, что сказала что-то не то, но не могла понять, что именно. А когда увидела взгляд мужа, мне стало не по себе.
– Что ты сказала? – процедил он, медленно приближаясь ко мне.
– Я… я сказала про голодного зверя… прости, если это тебя обидело, – залепетала в ответ.
– Нет. Что ты сказала про прошлую ночь?
Судорожно сглотнув, я поднялась с пола. Сидеть и взирать на Никиту снизу-вверх было выше моих сил.
– Что как тогда… на кухне. Вчера… Нам же было так хорошо.
Я шагнула к Нику, но от отступил. По губам мужа пробежала горькая усмешка. Он покачал головой и вдруг отчеканил:
– Завтра утром возвращаемся в город.
– Но мы ведь… – попыталась запротестовать я.
– Завтра утром. У меня нарисовалось очень важное дело. Спокойной ночи.
И он ушел. Вот так просто взял, развернулся и направился в одну из свободных комнат. А я снова осталась наедине с собой в полной растерянности и непонимании, что делать дальше.
Наверно, если бы у меня была совесть, то она зверски бы грызла мои внутренности от всей этой ситуации. Но совести у меня не было – она была похоронена где-то там, среди детских обид и желания быть любимым и нужным. То есть того, что теперь казалось жалким мусором. Лишним грузом, который способен был лишь тормозить.
Вот Ника любили и еще как! И на весьма логичном основании – он первым выкарабкался на свет из утробы нашей матери! Герой, любимец семьи и… глубоко противный мне тип. Нет, сейчас я, пожалуй, должен быть даже благодарен, что это не из меня слепили наследника великой финансовой империи, каковой она была разве что в воображении папаши.
Нет, совсем не угрызения совести мешали мне спать по ночам в последнее время. А то, что Мира стала для меня недостижима. Я знал, что Ник испытывает сейчас по отношению к жене, но все равно не мог отделаться от мелькавших перед глазами картин о том, как он ее касается, как исследует это неискушенное тело… И как она стонет под ним так же, как и подо мной.
Черта с два! Я не намерен был позволять ему прожить со своей женой долго и счастливо. Нет, продав одну ночь с ней, Ник даже не понял, что сам запустил механизм, который приведет его к полному краху. Уж я-то для этого постараюсь. Я разрушу всю его жизнь также, как и он – мою.
Легким, прогулочным шагом я направлялся к кабинету брата, на двери которого гордо красовалась надпись «заместитель генерального директора». Пожалуй, было самое время напомнить дорогому родственнику о своем существовании. А заодно и узнать погоду, царящую в его супружеской постели.
Что значение последнего пункта минусовое, стало мне ясно, едва я открыл дверь без приглашения. Секретарши на месте не было, и при виде зрелища, мне представшего, было понятно, почему.
Стоя ко мне спиной, со спущенными штанишками, Ник вовсю трудился над этой дамочкой, сидевшей перед ним на столе. Причем так остервенело, что и не услышал, как я вошел. Секретарше тоже было не до того – она старательно подвывала на каждое его движение. Какая исполнительная сотрудница!
Переместившись чуть левее, я достал телефон и сделал несколько прекрасных кадров, после чего от души поаплодировал разворачивавшемуся передо мной действу.
Брат вздрогнул, его испуганный взгляд метнулся ко мне, после чего сделался темным и злым. Отпихнув от себя секретаршу, он прорычал:
– Ты же сказала, что заперла дверь!
– Я… – начала было лепетать она, но я вмешался, великодушно махнув рукой:
– Да вы не стесняйтесь, продолжайте!
Мои губы дрогнули в усмешке, когда на скулах братца заходили желваки. Он даже штанишки обратно натянул и гаркнул девице:
– Пошла вооон!
Та, едва отправив юбку, выскочила в коридор, я же заметил скучающим тоном:
– Ай-ай-ай, малыш Никки! Ты так и не научился запирать дверь прежде, чем приступать к своим грязным делишкам. Прямо как в тот раз, помнишь?
Он подлетел ко мне, гневно схватил за лацканы пиджака и тут же отскочил, получив удар под подбородок.
– Кажется, я уже предупреждал тебя, чтобы ты не распускал свои ручонки? – спросил я с холодной усмешкой. – Совсем у тебя плохо с памятью, малыш Никки.
– Что тебе надо? – огрызнулся он, глядя на меня с ненавистью, от которой можно было бы скончаться на месте, если б взгляд мог убивать. – Ты уже получил, что хотел, и, как выяснилось, даже больше, так что тебе надо еще?!
«Мне надо твою жену», – мог бы сказать я, если бы был круглым идиотом. Несомненно, узнав об этом, Ник, наплевав на свою брезгливость, залез бы к ней в постельку со скоростью ракеты. А именно этого и нельзя было допускать.
– Всего лишь ночь с неумелой девчонкой за такой интересный секрет? – протянул я насмешливо. – Маловато будет. Но, впрочем, я здесь всего лишь для того, чтобы узнать, как мой дорогой брат провел выходные. Разве не так поступают в настоящих семьях, а, малыш Никки?
Я ухмыльнулся, с хозяйским видом устраиваясь на краешке стола. Братец стоял, испепеляя меня взглядом, но приближаться больше не рисковал.
– Урод, – наконец выплюнул он. – Какой же ты урод!
Я повернулся к зеркалу, состроив жеманное выражение лица и с шутливой обидой возразил:
– Твоя жена бы с тобой не согласилась.
– Убирайся!
– И даже кофе не предложишь? – ужаснулся я. – А как же задушевная дружеская беседа?
– Ты и так знаешь все, ублюдок! И приперся сюда, чтобы торжествовать! Но будь я проклят, если позволю тебе добиться своего!
Усмешка сползла с моего лица, когда я вполне серьезно пообещал:
– Это мы еще посмотрим.
Единственным местом в этом проклятом доме, где я мог спокойно дышать, была веранда на втором этаже, на которую можно было выйти из гостиной. И когда ступил на каменные плиты, чтобы побыть в одиночестве, если не считать бокала в руках, ничуть не удивился, что здесь уже кое-кто был.
Она резко обернулась на мои шаги и, очевидно, на сей раз отличив своего мужа от его ненавистного ей подобия, тут же отвернулась снова. Но я успел заметить, как стремительно вспыхнул и тут же погас огонек надежды в ее глазах.
– Не дело, что молодая жена коротает вечера в одиночестве, – заметил я, присаживаясь рядом в соседнее кресло. Распустив галстук, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, позволяя себе расслабиться после долгого рабочего дня. И тут же перехватил настороженный взгляд Миры.
– Не волнуйся, я не намерен раздеваться перед тобой полностью, – заметил со смешком и, склонившись к ней ближе, доверительно сообщил:
– Такое зрелище еще нужно заслужить.
Она пренебрежительно фыркнула в ответ:
– Я на него не претендую.
– Ты просто не знаешь, от чего отказываешься! – театрально оскорбился я и, отпив глоток янтарной жидкости, поинтересовался снова:
– Так почему ты сидишь тут одна?
– Потому что Никита работает. Он настоящий трудоголик, чтобы ты знал.
Тут я уже не выдержал. Запрокинув голову, расхохотался от души.
– Ничего смешного! – рассердилась Мира, вскакивая на ноги, с явным намерением уйти.
Протянув руку, я удержал ее на месте, примирительно сказав:
– Извини. Если хочешь, уйти могу я.
– Это необязательно, – смягчилась она, снова опускаясь в кресло.
– Красивый вид, правда? – заметил, не сводя взгляда с длинной дубовой аллеи, ведшей к озеру. – В детстве мне нравилось приходить сюда и представлять, что я – храбрый рыцарь, взирающий на свои владения с высоты дозорной башни.
Хотя моим в этом доме никогда и ничего не было. Разве что фантазии.
– Зачем ты… говоришь мне все это? – поинтересовалась тихо Мира, будто мы обсуждали какой-то страшный секрет.
– Просто так, – передернул я плечами. – Ну, знаешь, бывает люди что-то говорят для поддержания беседы, – пояснил с усмешкой.
Ответить она не успела. С порога веранды раздался голос:
– Мира!
Она тут же радостно подскочила и я автоматически встал за ней следом. При виде меня лицо братца мгновенно исказилось и он зло отчеканил:
– Мира, за мной!
Я не удержался от того, чтобы вмешаться:
– Может, ты не заметил, малыш Никки, но твоя жена – не собака.
Ник стал еще мрачнее, Мира же шире распахнула глаза. Наконец брат процедил, с нажимом выделив первое слово:
– Моя жена – не твое дело. Мира, идем!
И, схватив ее за руку, потащил прочь.
– Ты можешь мне объяснить, какого хрена я постоянно вижу тебя рядом с этим…– прошипел Ник мне в лицо, впихнув в мою комнату и заперев за нами дверь.
– С твоим братом? – вскинула я подбородок.
– Не называй его так! Эта сволочь спит и видит, чтобы меня довести до белого каления!
– И заметь – у него это прекрасно получается!
Я не узнавала сама себя. Никогда не испытывала ничего подобного. Злость клокотала внутри, особенно когда я вспоминала фразу Алекса: «Твоя жена – не собака». Да-да! Именно так себя сейчас со мной и вел мой муж. Как… с собакой!
Мои слова, впрочем, достигли цели. Никита, уже собравшийся было ответить, и набрав для этого воздуха в грудь, выдохнул мелкими порциями и растер лицо ладонью.
– Извини, – буркнул он, и мою злость словно ветром сдуло. – Я просто беспокоюсь о тебе.
Нет, никаких бросаний на шею мужу с заверениями, что между нами с Сашей ничего не было и быть не могло, я не планировала, но и высказать то, что вертелось на языке, больше не хотела.
– Из-за чего беспокоишься?
Обойдя Ника, я подошла к краю постели, села на ней, поджав одну ногу под себя, и посмотрела на мужа.
– Алекс может быть очень-очень… вкрадчивым. Может очень быстро понравиться… девчонки всегда были от него без ума.
Муж посмотрел на меня как-то странно, но какую реакцию хотел увидеть в ответ – я не знала.
– Тебе не кажется, что удивительно заявлять мне такое, когда не прошло и недели с нашей свадьбы? – поинтересовалась я.
– Я просто хочу, чтобы ты была с ним осторожнее.
– Да что он мне может сделать? Напасть с ножом и зарезать?
С губ сорвался истеричный смешок, настолько абсурдно прозвучало высказанное мною предположение. Я категорически не понимала, что вообще творится. Ладно между братьями шло какое-то противостояние, или война – я даже не могла подобрать толком слова. Но почему Никита выказывал недовольство, когда я общалась с Сашей? Причем в весьма невинном ключе? Это ведь то же самое, что поговорить с его отцом, или матерью. Я ведь относилась к нему не иначе, как к брату мужа.
– Нет, Мир. Конечно, я имел ввиду совсем другое.
Ник запустил пальцы в волосы, взъерошивая их. Потом подошел ко мне и, присев возле меня на корточки, добавил:
– Просто будь осторожнее, хорошо?
Я не удержалась – протянула руку и погладила Никиту по щеке тыльной стороной ладони. Сейчас он был тем самым парнем, с которым мы когда-то познакомились. И, черт бы все побрал, я уже начинала скучать по тем временам, когда еще не звалась женой Никиты Вознесенского.
– Хочешь, переедем отсюда? Будем жить только вдвоем, – озвучила я те мысли, что раз за разом появлялись в моей голове в последнее время.
Муж нахмурился, после чего поднялся на ноги и отошел к окну. Повернулся ко мне спиной, замер.
– Нет. У меня пока нет денег на то, чтобы обеспечить тебе нормальную жизнь. А брать у родителей в долг я не хочу.
– Что ты имеешь ввиду под «нормальной» жизнью? – не поняла я.
– Обеспеченную, комфортную. Ту, которой ты заслужила.
Понятно, значит, то, откуда меня «забрал» Никита – это ненормальная жизнь. Двухкомнатная квартира в спальном районе, где я жила с дедушкой.
– Мы можем снимать жилье, – предложила я осторожно. – Ты же знаешь, за границей…
– Мы не за границей, Мира! – отчеканил Ник, развернувшись ко мне. – У моей семьи, у моей жены и детей будет комфортная жизнь. Не сейчас, не сразу. Но будет.
С этими словами он вышел из комнаты, а я осталась наедине с сонмом мыслей. Главной из которых была одна. Если Ник хотел сначала встать на ноги, а потом уже заводить детей… почему мы же мы не предохранялись те две ночи, что были вместе?
– Мирочка, у меня к тебе разговор, – с улыбкой обратилась ко мне свекровь, когда я сидела в гостиной за пианино и задумчиво водила пальцами по клавишам.
Встрепенувшись, я посмотрела на Ольгу Станиславовну, державшую в руках небольшой ноутбук.
– Я вас слушаю.
Поднявшись на ноги, подошла к дивану, на который указала свекровь, и, устроившись на нем, посмотрела на мать Ника с интересом. Та деловито установила ноутбук на столик и, открыв его, кивнула на экран.
– Посмотри, пожалуйста, вот список блюд.
– Список блюд? – не сразу поняла я.
Развернув гаджет экраном к себе, начала просматривать раздел «Русская кухня». К чему клонила Ольга Станиславовна, оставалось загадкой.
– У твоего дедушки послезавтра день рождения. Я считаю, что нам нужно организовать семейный ужин в честь этого праздника.
Мои брови помимо воли взметнулись вверх. Конечно же, я помнила о дне рождения дедушки, но планировала заехать к нему вечером с мужем и поздравить. По ряду причин дед не был любителем застолий и компаний. Но удивило меня вовсе не это, а внимание, которое этому уделила свекровь.
– Ольга Станиславовна… я очень благодарна вам за ваше участие, но… боюсь, что он откажется, – с извиняющейся улыбкой проговорила я.
– Почему?
– После смерти бабушки он почти не выходит из дома.
– Тем более! Жизнь ведь быстротечна. Пусть приедет, посмотрит, как живет любимая внучка. Я позвоню ему.
Я закусила нижнюю губу. Возможно, свекровь была права. Вот только как уговорить на это дедушку – я пока не понимала.
– Предлагаю сделать семейный ужин. Мы с мужем, вы с Никитой и твой дедушка. Выберем блюда в ресторане. Я не стала искать экзотику. Нам их доставят и организуют стол. Я позвоню твоему дедушке и приглашу его лично.
Свекровь произнесла это скороговоркой, а когда закончила – посмотрела на меня вопросительно-выжидающе.
– А Саша?
Я и сама не поняла, как у меня вырвался этот вопрос. Но вообще-то он был весьма закономерным. Если ужин семейный, как-то странно не позвать того, кто является важной ее частью.
– Мирочка… ты озвучила мои мысли. Но мне так не хочется, чтобы за столом снова были перепалки, – свекровь грустно вздохнула.
– Их не будет, я уверена! – произнесла с жаром, забирая ноутбук и ставя его себе на колени. – Давайте я покопаюсь и выпишу те блюда, которые дедуля жалует, а потом обсудим с вами, что заказать еще.
Я сделала вид, что увлечена сайтом ресторана, сама же мысленно ругала себя на чем свет стоит за то, что так необдуманно выдала вопрос о Саше…
На мое удивление – дедуля согласился. Я даже дышать порой боялась, когда думала о предстоящем ужине. Все казалось – непременно что-нибудь сорвется. Или кто-то заболеет, или дедушка в последний момент откажется. Хорошо хоть Ольга Станиславовна взяла на себя все организационные вопросы, в которых я не особо мыслила, учитывая масштабы устроенного праздника.
Когда настало время ехать за дедушкой, я договорилась со свекровью, что доберусь до него одна и пораньше, а потом за мной приедет водитель. Никита с утра сообщил, что может ненадолго задержаться, но я была настолько поглощена своими мыслями, что у меня даже не хватило сил расстроиться или озадачиться. Пусть все будет идти своим чередом – решила я, и как оказалось впоследствии, черед оказался весьма неожиданным.
– Дедушка, ну ты у меня просто красавчик! – искренне восхитилась я, когда Иван Григорьевич предстал передо мной в одежде с иголочки.
Костюм был старомодным, но такое сейчас даже ценилось. Винтаж как он есть.
– А что? – подбоченился дедуля. – Я может еще и женюсь! Вот внучков дождусь и женюсь.
А я ведь даже не заметила того, как моя свадьба повлияла на дедушку. Словно он скинул несколько десятков лет и теперь у него открылось второе дыхание.
– Обязательно дождешься, – пообещала я деду. Взглянула на часы – водитель должен был вот-вот приехать. – Идем, давай спустимся вниз и подождем машину на улице.
Я быстро обулась в прихожей, помогла дедушке с верхней одеждой, распахнула дверь и… Обнаружила за ней Сашу собственной персоной!
– Привет, – усмехнулся он, входя в квартиру и тем самым понуждая меня отступить в сторону. – Сегодня я вас докину до дома. Как раз мимо проезжал.
Он подошел к дедушке, и тут вдруг случилась следующая неожиданность.
– О, Никитушка приехал! – обрадовался Иван Григорьевич.
– Дедушка, это… – начала я, но Саша меня перебил.
– Очень рад вас видеть, – проговорил он, пожимая деду руку.
Я нахмурилась, не понимая, что это за игры.
– Милая, и тебя тоже очень рад видеть.
Саша вдруг прижал меня к себе и быстро, но крепко поцеловал. Мои щеки вспыхнули румянцем. Ну не прописывать же пощечину собственному «мужу» на глазах дедушки!
– Что ты творишь? – прошипела я шепотом, чтобы дед не услышал.
– Ну, это же весело, – пожал этот засранец плечами, после чего, как ни в чем не бывало, дал дедушке возможность облокотиться на свою руку и повел его к выходу из квартиры.
Я же постояла некоторое время, а потом резко сорвалась с места и, схватив сумку, устремилась за ними. Ну, ничего! Мы непременно обсудим этот поступок, стоит только нам остаться наедине!
– А где… – начала было мама, когда вся наша скромная процессия, состоявшая из Миры, ее дедушки и меня, вошла в дом.
Я хмыкнул. Конечно же, понимал, что именно хочет спросить мать. Где же ее дорогой малыш Никки? Но я не мог ей позволить испортить все веселье вот так, сразу.
– Где подарок? Не волнуйся, я обо всем позаботился, мамочка, – вполне натурально закосил я этими сюсями-пусями под брата.
Она постояла некоторое время, хлопая глазами, словно и сама засомневалась, который сын перед ней стоит. Но в итоге откашлялась и сказала:
– Ну что же мы тут стоим? Проходите, пожалуйста, все уже готово.
Продолжая улыбаться, как голливудская звезда на красной дорожке, я провел к столу свою «жену», ясно ощущая как напряжены мышцы ее руки под моими пальцами.
– Расслабься, – шепнул ей на ухо и она зло прошипела в ответ:
– Расслабиться?! Сейчас Никита приедет и что тогда будет?!
Я посмотрел на нее со смесью снисходительности и издевки. Как же она верила в своего дорогого муженька! Глупая.
– Все будет в порядке, – ответил, пожав плечами и отодвинул перед ней стул.
Она села, держа при этом спину так неестественно прямо, будто проглотила палку.
– Ты что-то задумал? – шикнула на меня негромко.
Я принял вид оскорбленной невинности и, взяв ее руку, коснулся губами чуть подрагивающей ладони.
– Абсолютно ничего. Всего лишь собираюсь провести время с женой и семьей за праздничным ужином, – усмехнулся ей в ладонь, не пряча при этом дразнящего взгляда.
– Они чудесная пара, правда же? – умильно вздохнул сидевший напротив дед.
– Д-да, – ответила моя мать, глядя на меня с опасением. Очевидно, ожидала какой-то подлости.
Отец только хмуро взирал на все это с другого конца стола. Но, благо для всех, молчал.
– Что за постные лица? – весело поинтересовался я. – Мы ведь на день рождения собрались, а не на похороны. Для начала предлагаю выпить.
Постепенно я уболтал всех так, что они невольно расслабились и ужин проходил тихо и мирно. Ровно до того момента, как дело дошло до подарков.
– Мы с Мирой кое-что приготовили для вас, – сказал я и тут же поймал на себе взгляд «жены».
– Неужели? – издевательски выгнула она бровь.
– Конечно, дорогая, – растянул я губы в улыбке. – Зря ты сомневалась, что получится.
И с этими словами негромко свистнул.
На этот сигнал в комнату ворвался рыжий щенок и, не особо разбирая дороги, запрыгнул прямо на стол, по которому и промчался ураганом.
– Сидеть! – скомандовал я и мохнатое существо покорно уселось прямо там, где стояло. Аккурат в салатницу с оливье.
Папаша замер, как статуя Ленина. Мать смотрела на погром расширенными глазами, хватая ртом воздух. Мира затравленно оглянулась на дверь, словно ожидала, что сейчас придет ее драгоценный Никита и всех спасет от монстра в моем лице. И только деда Миры абсолютно ничего не смутило.
– Вот это да! – присвистнул он. – Это, что ли, для меня такой дружок?
– Я знаю, что вы любите охотиться, Иван Григорьевич, – пояснил я с улыбкой. – А это – одна из лучших охотничьих пород, карело-финская лайка. И, пока вы ждете появления внуков, – я кинул на Миру насмешливо-многозначительной взгляд, – Рэй скрасит вам это ожидание.
– Я… попрошу прибраться тут, – пробормотала растерянно мать, когда именинник сгреб щенка со стола к себе на колени.
– Ужин, конечно, был превосходный, – одобрительно заметил дед, почесывая Рэя за ухом. – Но как же танцы? Какой же без них праздник?
– Ох… – выдохнула мать растерянно. – Мы ничего такого не планировали…
– Молодежи нужно танцевать! – заявил дед. – Пущай вот Мирочка и Никитка для нас станцуют.
– Я не уверена… – начала было Мира, но я ее прервал:
– Дорогая, нехорошо отказывать имениннику, – усмехнулся я. – Мама, у тебя ведь где-то хранится пластинка с мелодиями для танго?
Повисла пауза. Наконец мать поднялась из-за стола и прошла к винтажному, но прекрасно сохранившемуся граммофону.
Зазвучали страстные, рваные звуки музыки и я протянул Мире руку:
– Разреши тебя пригласить.
Она протянула руку, но так и не вложила свою ладонь в мою и упрямо вздернула подбородок:
– А если не разрешу?
– Придется взять тебя силой… своего обаяния, – улыбнулся я, одним порывистым движением притягивая ее к себе. Так близко, что ее грудь вплотную оказалась прижата к моей, а наше дыхание смешалось.
– Черта с два! – ответила она, одним яростным движением вырываясь из моих объятий и хлестко шлепнув меня по руке, потянувшейся следом за ней, при этом мастерски вписав все эти движения в танец.
Я усмехнулся, отступая и поднимая вверх руки, словно капитулировал. Сверкнув темными глазами – как же хороша она была в этом момент! – Мира топнула ногой и крутанулась вокруг своей оси, и именно тут я ее и поймал, резко наклонив до самого пола.
– Все еще хочешь сопротивляться? – поинтересовался с ухмылкой и, получив в ответ прожигающий взгляд, выпрямился и, закинув ногу партнерши себе на бедро, позволил ей взлететь над полом.
Но едва она снова оказалась на ногах, как мою щеку обожгла пощечина.
– Любишь легкую добычу? – донеслось за этим вслед прохладно-дразнящим тоном.
– Отнюдь, – хмыкнул, снова наступая. – Ты делаешь все, чтобы меня раздразнить. Продолжай в том же духе и этот вечер кончится весьма… интересно.
Я схватил ее руку и, отступив в сторону веранды, утанцевал Миру следом за собой.
И, едва мы оказались вне досягаемости чужих глаз, снова притянул ее к себе и прежде, чем она успела бы что-то сказать, закрыл ей рот поцелуем.
Упрямые женские ручки пытались меня оттолкнуть, но я не собирался сдаваться. Весь этот танец, такой странно-нелепый в этих декорациях псевдосемейного ужина, все же был похож на разгорающийся пожар. И как голодное пламя, готовое сожрать все вокруг, я набросился на Миру, потому что она одна могла утолить
эту жажду. Даже если после огонь погибнет, натолкнувшись на ледяную волну, это притяжение все равно неизбежно и непобедимо.
Я целовал ее, задыхаясь в этой страсти, в этой потребности ее близости, будто не касался Миры целую вечность. И сумел остановиться, только когда воздуха совсем перестало хватать.
– Что ты делаешь?! – тут же накинулась она на меня, молотя кулачками грудную клетку, и я ухмыльнулся в ответ:
– Ровно то, чего хочу.
– Ты не имеешь права! Я – жена твоего брата!
– И это делает тебя еще привлекательнее, – хмыкнул я, полыхнув на нее взглядом.
– Я этого не хочу! – отрезала она. – Как ты смеешь пытаться занять место Никиты?! Устроил весь этот спектакль ради собственного веселья, совсем не думая о других!
