Алёна Медведева
Новогодняя сказка
– Ты нервничаешь? – такого вопроса я не ожидала. – Я так пугающе изменился?
И пусть вопрос прозвучал полушутливо, я достаточно знала Артема, чтобы заметить в глубине его глаз цепкое внимание.
– Все еще не отойду после аварии, – надо собраться с мыслями.
Мужчина понимающе кивнул. Тут, подарив мне спасительную передышку, постучали в дверь. Это подоспел наш ужин. Так и не сняв полностью пальто, застыла на месте, вцепившись в узел опоясывающего талию ремня. Артем, шагнув к двери, послал мне красноречивый взгляд: поспеши. Пришлось раздеваться.
Для сегодняшнего вечера я облачилась в свой лучший выходной наряд. Впервые за последнее время позволила себе дизайнерскую вещь и сейчас очень была этому рада. Как и тому, что все эти годы следила за фигурой и волосами. Ужасно было бы увидеть в глазах Артема разочарование моим изменившимся обликом.
«Меня не должны волновать его впечатления!» – решительно одернула себя. Только сердцу не прикажешь, оно ускоренно стучало в ожидании впечатлений любимого когда-то мужчины.
Грудь после рождения Игоря стала заметно больше, вместо прежней модельной стрижки отросшие волосы. А сегодняшнее платье очень мне шло, приоткрывая грудь, подчеркивая талию и стройные ноги, которые при каждом шаге обрисовывали шелковистые волны короткого подола. Бросив быстрый взгляд в большое зеркало на стене, осталась довольна своей внешностью. Даже пострадавшая от бега и валяния в снегу прическа не выглядела так уж катастрофически.
Артем же, стоило ему отвлечься от официанта, так и застыл на месте, разглядывая меня.
– Присаживайся, – выдержав напряженную паузу, он кивнул на небольшой, заставленный едой стол.
Я от облегчения едва не рухнула на стул. Есть не хотелось, а вот ноги дрожали.
– Итак, – налив шампанского и протянув мне бокал, Артем озвучил тост, – за Новый год! Если верить приметам, он будет… невероятным.
Поперхнувшись воздухом (я бы поспорила с последним выводом!), чуть ли не залпом осушила бокал.
– Ты давно живешь в Томске? – между тем уточнил Артем.
– Угу, – откликнулась, наблюдая за тем, как он ест. Сама вяло ковырялась в тарелке, не зная, смогу ли хоть что-то проглотить.
– А почему не вернулась к родителям?
Предполагается, что он знает, где они живут?! Я изумилась.
– Так получилось.
Не объяснять же ему, что сначала видеть никого не хотела, стремилась убежать от всего, что напоминало о прошлом. А потом… явиться к ним после столичного вояжа беременной было откровенно стыдно. Да и трудно было бы все объяснить. Вот и взялась устраивать свою жизнь с чистого листа.
– Вы общаетесь?
– Конечно!
– Ну, мало ли! Ведь меня ты не посчитала достойным не то что ежегодных поздравлений с днем рождения, но даже прощальной смски. Впрочем, глупо сравнивать родителей и временного… спонсора, – удивительно спокойно отметил Артем.
Я же безумно устыдилась. Сбежала, не простившись, выбросив московскую сим-карту вместе с телефоном, который за пару месяцев до этого подарил возлюбленный. Сбежала, гонимая болью, уязвленным самолюбием и горькой обидой. Сбежала, как мелодраматичная дура, чтобы обойтись без скандала и ссор. Всего-то и «чиркнула» пару слов помадой на зеркале в нашем совместном «гнездышке». Сейчас вспоминать о собственной импульсивности и глупости было откровенно стыдно, тем более что Артем явно намекал именно на ту «записку».
«Прощай! Нашла спонсора побогаче», – заливаясь слезами, страшась выдать, что мое сердце разбито, и оттого желая напоследок уязвить мужчину, написала я тогда. Сейчас эта мерзкая фраза каленым железом жгла сознание, опаляя диким стыдом.
Не имея сил смотреть в глаза собеседнику, уткнулась в тарелку. Что это было? Разгулявшиеся гормоны? (О беременности узнала позже). Недостаток ума и здравомыслия в силу юного возраста? Сокрушительное разочарование из-за рухнувших надежд? Ярость отвергнутой женщины? Сейчас причина значения не имела. Остался только стыд.
– Есть ли смысл обсуждать прошлое? – после нескольких минут молчания выдавила я из себя, отчаянно желая куда-нибудь провалиться. – Единственное, о чем сейчас нам надо поговорить, это об аварии.
И вновь щедро глотнула шампанского, смачивая внезапно пересохшее горло. Находиться так близко от Артема было для меня невыносимо трудно. Я со всей отчетливостью осознала, что этот мужчина и через долгие четыре года действует на меня сногсшибательно.
– Да? – немного насмешливо откликнулся он. – Что ж, прости, если не угодил. Причина в удивлении. Я был уверен, что ты давно обитаешь где-нибудь в районе Коста Бланки. Встретить тебя в Томске стало для меня… неожиданностью.
Я вздрогнула, услышав о побережье Испании. Мы дважды отдыхали там в то время, когда нас связывали недолгие близкие отношения. И я всякий раз с доверчивой наивностью восхищалась этим местом, рассуждая о том, как, должно быть, потрясающе жить здесь всегда.
На заявление Артема лишь нервно пожала плечами: не было никакого спонсора «побогаче» и тем более перспективы уехать с ним на пмж в Испанию.
– Надо понимать, что новые отношения… не сложились? – вопреки всем моим мысленным стенаниям, Артем продолжал развивать тему моей «измены», настойчиво засыпая вопросами: – Вы расстались? И ты уехала сюда? Почему в Томск? Почему не осталась в Москве?
– Так получилось, – буркнула я едва слышно, ощущая себя отъявленной лгуньей. А знай он про беременность… При мысли об этом делалось просто жутко. Но никакой возможности как-то сообщить об этом сейчас я не видела. Да и зачем? У него своя налаженная жизнь, у нас с Игорьком – своя.
– Очень информативно, – я не видела лица мужчины, но отчетливо представляла, как он поджал губы, выражая недовольство. – Не хочешь рассказать мне о своей жизни?
– Нет, – честно призналась я.
И о его жизни расспрашивать не желала. Просто не могла.
– Почему? Я бы искренне порадовался за тебя на правах старого… друга, – неизменно сдержанный тон. Раньше Артем был более открытым. – Если в твоей жизни все выходит так, как хочется тебе – это, несомненно, повод для радости. Ты… довольна своим настоящим?
Последний вопрос прозвучал неожиданно. Как-то серьезно, вкрадчиво… Словно ловушка! Вот только… я внезапно для себя поняла, что не задумывалась об этом раньше. В последние годы, постоянно держа под жестким контролем свою жизнь, не позволяла себе передышек и даже мгновения размышлений о настоящем. А сейчас задумалась.
«Игоряшка!» – мысль о сыне согрела душу теплом.
Своего ребенка я обожала, готова была ради него на все. Уже сейчас было понятно, что у меня растет настоящий мужчина и надежное родное плечо. Одна папина ямочка на подбородке чего стоит – целенаправленности и упрямства сынишке не занимать. Мне хотелось верить, что от нас с Артемом он взял только лучшее.
– Да, вполне довольна, – ответ прозвучал искренне. Мне показалось, это почувствовал и Артем.
Он как-то растерянно замолчал. Я чувствовала его пристальный взгляд, но посмотреть в ответ не решалась. Вдруг глаза выдадут правду, выдадут мою тайну? И пусть непорядочно скрывать такое от мужчины, но… Я понимала, что Артему не нужны такие глобальные сложности и перемены в жизни, он наверняка прекрасно живет и не зная о мальчике.
«Оставлю за собой единоличное право решать!»
– Значит, довольна… – скорее сам для себя повторил мужчина. Явно в его голове никак не могли соотнестись реальные обстоятельства моей жизни с тем представлением, что он давно составил для себя. – У тебя есть кто-то? Я имею в виду мужчину.
Усмехнувшись в душе (никто меня не интересовал, все мое время и внимание принадлежали сыну), призналась:
– Да.
И подняла взгляд на Артема, добавляя своим словам вескости. Конечно, он подразумевал другое, но для меня мой мальчик – самый важный мужчина в жизни.
– Ясно, – сухо кивнул Артем и неожиданно отвел взгляд.
Потянувшись к бутылке с шампанским, вновь наполнил наши бокалы.
– За Новый год! И пусть он станет самым счастливым! – провозгласил он с какой-то ожесточенной резкостью в голосе.
Отпивая шипящий напиток, отчетливо вспомнила этот тост, когда-то провозглашенный мной. В тот единственный Новый год, что мы встретили вместе. Тогда я не сомневалась, что именно таким год и станет. А в итоге… Сбежала я в феврале, а познакомились мы с Артемом в мае. Такой вот недолгий роман.
– Пусть, – шепнула в ответ, с трудом сдерживая слезы. Внезапной волной захлестнули, казалось, давно похороненные в душе эмоции. Моргнула и испуганно вздрогнула: свет резко мигнул и погас. – Ой!
– Вот тебе и лучший отель, – удивленно произнес, вставая, Артем.
Темнота не была беспросветной, ее слегка рассеивали огни улицы, так что я видела шагнувшего к телефону мужчину.
– Это рок, – нервно засмеялась в ответ. – Сегодня ночью все не так. Все наперекосяк…
Артем замер, не донеся руки до трубки.
– Тогда стоит довериться судьбе, – едва слышно заметил он и неожиданно позвал: – Оля…
– Что? – тоже привстав, откликнулась испуганно я. Его шепот прозвучал так невероятно волнующе и так знакомо…
– Иди ко мне.
Сглотнув, почувствовала, как дрогнуло, пропустив удар, сердце, я даже не осознавала, что ноги сами несут меня в его объятья. Сердце рвется слиться в едином ритме со стуком его сердца. Ноздри жадно подрагивают, стремясь, как когда-то, вдохнуть аромат его кожи. Кончики пальцев нестерпимо покалывает от желания коснуться его спины, рук…
Вдруг поняла, что с того самого момента, как увидела Артема возле машины, отчаянно и нестерпимо хотела его обнять. Почувствовать. Поверить в его реальность…
Не замечая слез, что струились по щекам, бросилась к нему, в темноте не имея возможности видеть выражение лица и глаз мужчины, но радуясь шансу коснуться его. Артем стиснул меня так, что на миг в глазах потемнело еще больше, а дыхание оборвалось.
– Оля, – едва различимый, на уровне вздоха, шепот, и мы синхронно потянулись навстречу губам друг друга, не думая о том, что делаем, и не желая искать ничему оправданий.
Темнота делает нас храбрыми и уверенными в себе. Сейчас свет нам был не нужен. Я поняла, что все время подсознательно и напряженно ждала повода очутиться в кольце его рук. Хотя бы раз! Пусть это станет нашим новогодним чудом, раз уж все сложилось таким невероятным образом.
* * *
Проснулась с ощущением феерической легкости – давно на душе не было так хорошо. Впрочем, стоило осознать окружающую реальность, как легкость испарилась.
Первое: новогодняя ночь… удалась.
Ничего более праздничного и фантастического со мной за последние четыре года не происходило. Мы были словно два смертельно изголодавшихся путника, попавшие на пир… Мы сошли с ума, набросились друг на друга… И заснули лишь под утро.
Второе: что теперь делать?!
Прислушавшись, поняла, что лежу в полной тишине. Нет рядом звука дыхания Артема, нет ощущения тепла его тела… Открыв глаза, убедилась в своей догадке: в кровати гостиничного номера я одна. Приподнявшись, села и осмотрелась. При свете дня я увидела это помещение впервые. Об Артеме напоминал только небрежно брошенный на спинку кресла халат. Видимо, он с утра принимал душ. Вот только где он сейчас?
Встала и, завернувшись в покрывало, двинулась из комнаты. Надо найти свою одежду и хозяина номера. Одежда нашлась быстро: она была разбросана по полу гостиной, где мы вчера ужинали. Остатки ужина обнаружились тут же. Но не Артем.
С ощущением все возрастающей тревоги прошлась по номеру, недоумевая относительно того, куда делся мужчина. Часы показывали почти одиннадцать утра – время дождаться его и что-то решить до того момента, когда нужно будет ехать за Игорем, есть. Сейчас я отчетливо понимала, что должна рассказать Артему о сыне. А там… будь что будет!
