Алия Шакирова
Единственная для верианского принца
– Пожалуйста, при мне больше не демонстрируй свою власть, – отчеканила землянка, глядя в глаза с нескрываемым осуждением.
Вот ведь черт! Называется, произвел хорошее впечатление!
Некоторое время я не находил, что сказать. Жест в отношении обслуги корабля представлялся мне абсолютно естественным. Милена смотрела на это иначе, и я не стал бы настаивать. Потому что самолично занять столик, куда проще, нежели завоевать улыбку на ее лице. Заметив мое замешательство, араччи ткнула пальцем в ближайшую кастрюлю и предложила:
– Ладно, давай уже рассказывай, распорядитель… – на последнем слове она даже немного фыркнула.
Вчера я выучил меню наизусть. Так, что читать почти и не требовалось.
– Гайдо – суп из морепродуктов. Вроде вашего с мидиями, кальмарами и гребешками. Но не такой острый, как итальянский… – я принялся мучительно вспоминать название. Оно прямо вертелось на пальцах, но никак не всплывало целиком.
– Зупа ди Пеше? – подсказала Милена.
– Ага, – обрадовался я. – Вчера проверил, все белки совместимы с организмом людей. Так что, можешь смело брать.
Она посмотрела пытливо, как умела, а затем сменила гнев на милость.
– Спасибо, не ожидала такой заботы.
Вновь похвала отдавала горечью. Ради нее я рискнул бы жизнью, положением… В сущности, я уже пошатнул его дракой с Меем. Почему землянка сомневалась, что не пожалею времени на такую мелочь, как поиски в энциклопедии наших блюд, чьи белки, жиры и углеводы лучше всего подходят ее организму?
У меня вырывался вздох, и Милена еще внимательней заглянула в лицо.
– Рэм, извини, если выразилась чересчур резко по поводу столика, – произнесла почти ласково, примирительно.
Не поняла… Но забота оказалась настолько приятной, что на долю секунды я потерял дар речи.
– Д-да-а уже забыл, – наконец, проблеял сквозь туман глупой эйфории.
– В общем, – продолжил рассказ, усиленно пытаясь навести порядок в мыслях. – Акрана – это овощи, тушеные с мясом. Там тоже все хорошо для твоего организма… На счет мишши и осури я бы подумал. Мишши – блюдо из сладковатых кореньев… Читал, они вроде как похожи на вашу земляную грушу, но часть аминокислот чужих. Поэтому лучше пробовать позже…
Милена внимательно слушала, положив себе пока только гайдо.
– Осури – овощи, вроде вашего картофеля на вкус – два типа и кислые ягоды. Вообще вкусно, но я бы тоже пока воздержался. Там не меньше трех новых аминокислот. Зиркой – мучные изделия с начинкой внутри. Я бы посоветовал с зеленью – там все аминокислоты как на Земле. Потому что с овощами содержит немного терпов – это те самые, похожие на картофель. Истол – суп из разных видов мяса. У нас редко готовят отдельно птицу, млекопитающих. Обычно вместе. Тоже для тебя неплохо. Там вдобавок злаки и овощи. Но по химическому составу все как на Земле, – я рассказал Милене еще про несколько наших блюд. Она взяла совсем немного зиркоя с зеленью, и мы дошли до десертов.
– Не люблю сладкое, но хочу попробовать ваши ягоды, – землянка ткнула пальцем в шесть мисок с разным ягодным ассорти на сливках.
– Вот эти похожи на вашу малину, морошку и землянику, так что бери сразу,– подсказал охотно. – Из остальных тебе подходят выборочно лишь некоторые.
– Мне хватит этих. Травяной чай есть? Вроде настойки мяты, шиповника и мелиссы.
– Ага, – я быстро налил ей кружку.
– Лучше три, – усмехнулась землянка. – Чая много не бывает.
Я послушно налил еще две. Да хоть сорок, лишь бы пила в моем обществе.
– А сам? – удивилась Милена, заметив, что я ничего не взял.
Честно говоря, я совершенно забыл о еде. Рядом с ней, кажется, мог бы голодать неделями. Странное, почти лихорадочное воодушевление от близости Милены рождало куда больший душевный и физический подъем, чем усиленное писание, отдых и тренировки.
– Да вроде как и не особо хочу, – пожал я плечами.
– Нет уж! Не гоже, чтобы лучший боец Миориллии оголодал и проиграл турнир, – усмехнулась Милена. – Бери или сама тебе возьму…
– Даже интересно что, – хмыкнул, жестом предлагая землянке не стесняться в фантазиях.
Она налила мясной суп, положила осури и оба вида терпкоя…
Я обомлел. То же самое взял бы себе сам.
– Читаю по ауре, – усмехнулась Милена, заметив удивление на моем лице. – Ты же наверняка тоже ознакомился с нашей расой? Я не про людей, про араччи.
– Угу, – пробубнил все еще немного ошарашенно. – Удивительная раса.
– Ничего удивительного, – она издала такой тяжелый вздох, что у меня сжались сердца.
– Милена? – спросил, наклоняясь, заглядывая ей в лицо…
Землянка отмахнулась: – Не хочу об этом. Я в отпуске! – выпалила слишком бодро.
А я не хотел думать, что она не доверяет чужаку со странной физиологией, который, к тому же вечно бьет кому-то морду.
Поздно сообразил, что металлическая подставка для подносов закончилась. Милена намеревалась поднять наш и отправиться к столику. Я поспешил перехватить.
– Позволь мне. Хоть что-то сделаю, как действительно воспитанный принц, – попросил осторожно. Землянка кивнула, отдав поднос. Ну слава богу!
Я принес еду на столик, куда проводница водрузила специальную табличку, и осторожно переставил тарелки.
Поднос лично унес в стопку для грязных. Несколько минут назад подозвал бы для этого все ту же креанку. Но сейчас понимал, что Милене подобное барство не понравится.
Землянка села к столику и тут до меня дошло, что мы забыли приборы. Вернее не забыли… Я привык распоряжаться, чтобы проводница сама накрывала на стол. Метнулся к стойке и захватил две ложки с тремя вилками – для супов, для второго, для ягод. Напоследок взял чайную и вернулся к Милене. Землянка задорно хихикала, следя за моими маневрами.
– Спасибо, что помнишь замечание, – хмыкнула расслабленно.
И вот опять меня неприятно резануло. Почему Милена не понимает? Ей достаточно просто сказать, как действовать! Не нужно ожидать, что откажусь или начну спорить. Мне до ужаса хотелось сделать ей приятное всеми доступными способами. Из кожи вон лез, как говорят земляне. Милена взяла приборы, и начала осторожно пробовать горячую еду.
Я застыл, наблюдая за ее ровно очерченными губами, напоминающими маленький цветок.
Казалось, весь мир сосредоточился на этих ярко-розовых лепестках… В голову ударило… Тем временем, Милена подняла на меня свои удивительные золотистые драконьи глаза.
– Ну и почему ты не ешь?
Я не знал что ответить. Что в животе пустота, внутри которой что-то щекочет? Что я будто бы опьянел от ее близости и не чувствую голода? Что единственное желание, бьющееся под солнечным сплетением – коснуться ее рта губами, прижать к себе… У меня опять вырвался вздох.
– Рэм? Ты в порядке? – ее взгляд скользнул по моим рукам – свежие царапины уже зарубцовывались.
– Б-более чем, – выдавил из себя.
Милена прекратила есть и превратилась в наблюдение. Не-ет! Так не пойдет! Ей надо подкрепиться. Я демонстративно взял ложку и начал черпать мясной суп. Вкуса почти не чувствовал. Зато один вид губ Милены заставлял думать о спелых ягодах и о том, как же хочется их коснуться.
– Рэм? – встрепенулась землянка. – А вот то, что вы подрались… с принцем другой страны… Это не выльется в какой-нибудь… ну… международный конфликт?
Ее острый ум поражал.
– Возможно, – я небрежно пожал плечами и, видя, что землянка явно ждет подробностей, отложил ложку.
– Милена, – начал издалека, наслаждаясь тем, как ее имя перекатывается на языке. – Скорее всего, тебе не понравится то, что сейчас поведаю. Но лукавить вообще не в моих правилах, а уж с тобой… В общем… Я не думал тогда о возможных итогах конфликта с Меем. Понимаю, звучит легкомысленно, но это правда… Или как там у вас говорят – из песни слова не выкинешь.
Я вгляделся в ее лицо, глаза, по обычаю, пытливо изучавшие, и продолжил:
– Конфликт между нашими державами на данный момент неизбежен. Но он был бы неизбежен, даже если бы мы не подрались. Так уж вышло, что ты – единственная для меня и для Мея тоже… Если бы я оказался на его месте, ни за что бы не отступился. Сражался бы за свою женщину всеми возможными способами. А их не так много. Победить меня на поединке в эн-бо… или объявить нам войну.
Глаза Милены расширились, она отложила ложку и несколько минут смотрела, не мигая. Щеки вмиг осунулись.
– Какой ужас! Лучше бы я сошла с корабля, – расстроенно выдохнула землянка.
Я не очень понимал, почему она так досадовала. В нашем мире войны вспыхивали из-за более ничтожных поводов. Кто-то не так посмотрел на приеме, не успел встретить из телепорта делегацию… Не понравилась интонация, не устроил комплимент…
Землянка замолчала, уперлась в стол невидящим взглядом и застыла…
– Милена, выслушай меня, пожалуйста, – попросил я, а скорее почти взмолился. – Мы часто воюем по поводу и без. Потери обычно минимальны, потому что никогда не пользуемся огнестрельным оружием и уж тем более любым «взрывным». Только холодным и кулаками. Мужчины сбрасывают лишние гормоны, а страны получают новые статусы.
Землянка медленно подняла на меня полный осуждения взгляд. Сердца зашлись в бешеном темпе. Не припомню, чтобы они так стучали, даже во время самых тяжелых боев.
– Ты считаешь честным, Рэм, что простые люди будут умирать, или даже просто страдать от ран из-за того, что вы с Меем не поделили женщину? – она повысила голос и сразу осеклась, обнаружив, что соседи обернулись в нашу сторону. Плюнула бы на них. Но Милену, похоже, волновало мнение тех, кто не имел к ней никакого отношения.
Я не думал о войне в таком ключе. Фраза землянки вмиг остудила пыл, с которым намеревался доказывать, что ничего столь уж страшного в вооруженном конфликте нет.
– Тебе станет легче, если пообещаю, что любое вооруженное противостояние между нашими странами, если оно выйдет за рамки турнира, останется между королевскими бойцами… Или королевской гвардией, выражаясь земным языком? – это я и впрямь мог обеспечить. Мей не отказал бы в подобном требовании после всего хорошего, что мы сделали для его державы. А если бы и заартачился, король Малькольд наверняка поддержал бы мою идею.
Милена немного расслабилась. Взяла ложку, помешала суп, глотнула чай.
– Легче, – выдала уже спокойней. – Если твердо пообещаешь, что обычные граждане не пострадают.
– Клянусь, – я приложил руку к грудине, между сердцами, как делали высокородные вериане, давая клятву. Милена проследила за моим жестом, но, кажется, не поняла его. Должно быть, не дошла до него в брошюре. – Мы так скрепляем кровную клятву, – объяснил я.
Она кивнула… Я так хотел, чтобы Милена снова улыбнулась, но землянка задумчиво помешивала суп, не ела и затихла.
Я не знал что делать. Готов был даже отплясывать скомороший танец, лишь бы ее развеселить. Некоторое время мы сидели так, молча… Она даже не подняла на меня глаз… Ощущение, что почва выбита из-под ног, а на грудь навалились два борца эн-бо в тяжелом весе, усиливалось с каждой минутой.
– Слушай, – привлек я внимание землянки. Слава богу, она подняла глаза. – Я очень постараюсь уладить все поединками эн-бо. Возьму на себя всех бойцов их державы. Буду биться с каждым. Даже с теми, кто превосходит по весу. Если Мей согласится таким образом решить наши… гм… разногласия…
Милена чуть расслабилась.
– Рэм, у меня к тебе просьба, – выдала неожиданно. Я весь обратился в слух, кивком предложив ей продолжать. В лепешку расшибусь.
– Ты мог бы попросить Мея… верно его называю?
Я кивнул еще раз, она закончила:
– Не трогать меня и не искать общения, а? Хотя… зря тебя об этом прошу… – землянка расстроенно отпила чай. – Опять сталкиваю… – тяжко вздохнула.
– Почему зря? – едва ли не возмутился я. – Для тебя убил бы его!
– Вот этого как раз и боюсь, – она усмехнулась – отчасти весело, отчасти раздосадовано.
– Ну ты же сказала: попросить, – затараторил я. – Значит, попрошу.
– Драться не будешь? – она лукаво улыбнулась.
– Постараюсь… Очень… Но это зависит от нас обоих, – признался как на духу. – Сделаю все от меня зависящее…
– Хорошо… принято, – она взяла ложку и отдала должное супу. Как обычно я вспомнил, что уже некоторое время едва дышал и глотнул воздуха.
Неожиданно для себя самого, почувствовал небывалый душевный подъем. Милена не отказывается общаться со мной, но категорически не хочет с Меем! Это было настолько приятно, что очутись я один в каюте, запрыгал бы и зашелся в победном кличе.
– Суп вкусный, – улыбнулась землянка. – Мне нравится. Мучное не очень… слишком сладковатое… для второго…
– А ты видимо любишь кислое и жгучее? – догадался я.
– Угу, – кивнула она. – Ягоды прелесть.
– В королевском саду я наберу тебе много таких, – пообещал, делая акцент на словах Я и Наберу… и для пущего эффекта добавил. – Лично!
Она усмехнулась.
– Сложно, наверное, тебе со мной. С таким менталитетом. У нас слуг нет, Рэм.
– Я понял, – кивнул охотно. – Ничего сложного. Ты полагаешь меня белоручкой, верно? Я многое могу делать сам и не считать зазорным. Просто у нас так принято. Если тебе хочется, чтобы я делал что-то лично, нужно просто это озвучить.
Она чуть опустила голову, как обычно, когда изучала.
– Я очень хочу вести себя так, чтобы произвести хорошее впечатление, – продолжил откровенно. – И если где-то поступаю неверно, просто одерни. Сделай скидку на разные привычки и традиции, – выдохнул я.
– Попробую, – хмыкнула Милена. – Вот только не надо вести себя так, чтобы произвести хорошее впечатление. Я люблю видеть людей… хм… существ такими, какие они на самом деле.
– Не знаю, как это доказать, – я шумно выпустил из легких воздух, который невесть почему сгустился там и застрял. – На самом деле я вовсе не хам и очень неплохо воспитан. Но при тебе удается демонстрировать только дикость и грубую силу.
– Ладно, ладно, – ее ладонь вдруг скользнула по моей, лежавшей на столе.
Казалось, чувствительность кожи выросла в тысячи раз. Мне снова захотелось прикрыть глаза, обратиться в ощущения и всем существом воспринимать эту маленькую ласку… Понимая, что такое мое поведение вновь озадачит Милену, сдержался, осторожно приподнял руку, стараясь продлить касание.
Милена это заметила. Ее пальчики остановились, все еще притрагиваясь к моим. Я взглянул в лицо землянки. Весь мир точно заиграл новыми красками. Было так хорошо, как еще никогда… Я медленно подвинул руку, коснулся ее ладони, еще и еще, пока наши пальцы не сцепились. Желание зажмуриться и мурлыкать, на манер довольного кота, усиливалось.
Зачем вообще сходить с этого места? Я бы просидел так до вечера…
– Ты почти не ел, – с осуждением покачала головой Милена. Землянка не понимала, что сейчас единственной потребностью моего организма был тот самый контакт, который она разорвала, убрав руку и всучив мне ложку. Подавив вздох, чтобы Милена, по обычаю, не взялась исследовать его природу, я принялся хлебать суп. Вкус его так и не улучшился.
– А что у вас прямо все принцы, короли и королевы ходят только в цветах династии? – спросила землянка.
Похоже, она заметила, что и Мей нарядился в фамильные цвета – лиловый с серебряным.
– Не обязательно, – поспешил я с ответом. – В миссиях на другие планеты чаще всего да. Это вроде вашего дорогого костюма. Демонстрация высокого положения. У себя дома, если речь не об официальных приемах, мы одеваемся в любые цвета.
– Мне больше нравится колор вашей династии, – улыбнулась Милена. – Синий, золотой… красиво…
– Могу заказать тебе наш традиционный костюм, если хочешь, – предложил на новой волне воодушевления.
– Хм… но ведь я не из королевской семьи… – задумалась она.
Вообще-то, как моя единственная Милена, имеет право всю жизнь носить наши цвета. Даже если отвергнет притязания драчливого принца-белоручки. Стоит ли ей об этом говорить? Или объяснения вновь всколыхнут неприятные ассоциации?
Я поднял глаза на землянку.
– Как… эм-м-м… моя гостья, – начал издалека: – Ты имеешь право носить наши цвета.
Решив не обострять ситуацию, снова упоминая о единственной и всем, что с ней связано, остановился на этом.
Глава 6
(Милена)
Я закончила обед, вытерла губы салфетками, и мы с Рэмом покинули столовую.
Только собиралась улизнуть в каюту, верианец осторожно поинтересовался:
– Могу предложить прогуляться по оранжерее? Не все же в каюте сидеть…
Я давно подумывала о том, чтобы наведаться в оранжерею. Брошюра для туристов обещала «Невероятные сочетания растений, способные поразить даже самый искушенный взгляд»… Но, если верить мельком долетавшим до меня фразам, в оранжерее всегда многолюдно. В молодости я любила шумное общество, тишина и одиночество угнетали. Но со временем начала сторониться толпы и ценить разобщенность.
Утомляли шумные разговоры, любопытствующие взгляды, ватаги, что сновали мимо. Пускай меня никто не задевал, не трогал, не обращался, одно лишь присутствие орды незнакомцев, а хотя бы и знакомых, действовало на нервы.
Но и четырехстенная клетка каюты надоела хуже горькой редьки.
Я ненадолго застыла, наблюдая за Рэмом – он вытянулся, словно шпагу проглотил, и выжидал.
Мы застряли сбоку от входа в столовую, и мимо непрерывно мельтешили туристы.
Обед продлится еще около часа. Не особо голодные не спешили, сытые и довольные разбредались по каютам и местам для развлечений.
Краем глаза заметила, что каждый верианец дергался в нашу сторону, наверняка, чтобы поприветствовать принца. Но Рэм делал жест рукой, и сородичи проходили мимо. Жест меня заинтересовал. Рэм приподнимал ладонь вверх пальцами, до предела выпрямлял их, и снова расслаблял.
– А что это за движение? – я попыталась изобразить тоже самое.
– Да так, – принц будто бы немного стушевался. – Прошу не беспокоить…
Не сразу, но до меня дошла причина его смущения. Рэм видел, как я отнеслась к его приказам креанке, к его монаршим привычкам. Похоже, он полагал, что и молчаливые «просьбы не беспокоить» не обрадуют вечно недовольную королевскими манерами ворчунью.
Сама виновата! Потребовала, чтобы в наше общение не вторгались другие верианцы. Выходит, у Рэма не было выбора. Либо действовать, как сейчас, либо схлопотать очередной выговор от иноземки, которую раздражали лишние спутники.
Я улыбнулась.
– Ладно, понятно. Я не против.
Принц заметно расслабился.
– Это ведь королевский жест? – уточнила, подогреваемая любопытством.
Рэм охотно кивнул.
Я уже склонялась к прогулке по оранжерее, потому что отправляться посреди дня в каюту и впрямь – тоска зеленая.
Но… не прошло и минуты, как прямо в центре холла материализовался… Путник. Я тряхнула головой, проверяя – не брежу ли, не сон ли вижу. Обнаружив, что старый знакомый никуда не делся, едва справилась с порывом немедленно запереться в каюте. Пусть там и скучно, и грустно, зато работать не зовут. Тем временем, куратор сверлил меня очень глубоко посаженными черными глазами. Не у всякого хватало зрения, чтобы разглядеть зрачки на фоне угольной радужки. Помогали только в беспорядке рассыпанные по ней красные пятнышки, словно звезды по ночному небу.
Я недоумевала, почему куратор, который неизменно что-то требовал, небрежно разбрасываясь приказами направо и налево, просто стоит посреди холла и молчит, гипнотизируя меня раздосадованным взглядом.
Рэм же наблюдал за нашей пантомимой с нескрываемым интересом, но ничего не предпринимал. Видимо, ждал моей реакции на появление явно знакомого существа. Поразительно! Материализация Путника прямо из воздуха ничуть не шокировала принца. Я не заметила на лице верианца ни малейшего проблеска удивления.
Слава богу, больше никто не видел «явление» куратора. Он умел точно рассчитать момент прихода так, чтобы не напороться на лишние глаза и уши. Сегодня превзошел сам себя – улучил несколько секунд перерыва между паломничеством обедающих. Мало того, мгновение, когда креанка на входе зачем-то зашла в столовую.
Немая сцена затягивалась. Путник возвышался посреди холла, во весь свой почти трехметровый рост… а я не находила душевных сил ни уйти по добру по здорову, ни поинтересоваться причиной его визита.
Хорошо еще, только ученые из галактических научных центров представляли, как выглядят гуманоиды всех известных планет. Никто из туристов не удивился, обнаружив громадного детину с черно-белой шахматной прической в холле.
– Кто это? – осторожно поинтересовался Рэм. – Тебе нужна помощь?
Я взглянула на верианца. Впервые за наше знакомство он не походил на высокомерного хама или тинейджера в период гормональной бури. Принц выглядел спокойным, собранным. При этом каждая напряженная мышца демонстрировала, что Рэм готов и к очередной драке тоже.
– Путник? – позвала я.
Куратор кивнул.
– Пойдемте, что ли, ко мне в каюту, – тяжело вздохнула, кожей чувствуя, что влипаю в очередную драконью переделку.
Называется, отдохнула! Охохох! Покой нам только снится!
…
В наэлектризованной тишине наша мини-делегация проследовала до моей каюты. Я шла первой, Рэм – вторым, Путник замыкал шествие.
Войдя внутрь и закрыв дверь, присела, жестом предложив мужчинам разместиться по собственному усмотрению.
Рэм сразу занял стул напротив моего, Путник присел на табуретку, ближе к двери.
Хорошо еще в корабле высоченные потолки. Иначе передвигался бы по-пластунски.
Я усмехнулась, представив грозного куратора в позе бойца, что отползает в окопы.
Он хмыкнул.
– Все развлекаешься.
– Говори, зачем пришел, – выпалила, кажется, не слишком-то дружелюбно.
Принц сосредоточился на моем лице.
– Если хочешь, я его выставлю, – сказал очень ровно, расправив плечи. Тот факт, что Путник на голову его выше, Рэма, похоже, совершенно не смущал.
Куратор окинул верианца взглядом, каким удостаивает лев карманную собачку. На принца и это не произвело ни малейшего впечатления. Он ответил Путнику снисходительным смешком.
Никогда бы не подумала, что Рэм, еще недавно больше похожий на подростка, со всеми этими реакциями и дикими выходками, выдержит психологический поединок с могучим наставником полукровок.
Я снова ошиблась в принце.
Даже странно – прожив столько веков ежедневно ошибаться в одном и том же существе, пусть даже инопланетнике, пусть даже только вчера прочла про него в брошюре.
– Ты и впрямь полагаешь, что сумеешь меня выставить? – пренебрежительно бросил в сторону верианца Путник, многозначительно поведя плечами. Сядь он в самом углу, в металле стены осталась бы внушительная вмятина.
Рэм взглянул на куратора даже не презрительно, скорее с эдаким сочувствием. Не вспылил, как с хоррами, спокойно, с достоинством произнес:
– Хочешь проверить меня в деле? Ради бога. Уверяю тебя, Путник, кто бы ты там ни был, араччи, нишати или айшара, уложу на обе лопатки. А заодно поучу хорошим манерам.
Мне показалось или Путник удивился? Растерянность, оцепенение, с которыми наблюдала за пикировкой принца и куратора, медленно проходили.
– Ребята, – чисто по инерции выдала неуместный для обоих эпитет. – Давайте ближе к делу. Путник? Зачем ты пришел? Я ведь предупреждала, что буду в отпуске!
– Только меня удивляет его осведомленность о потомках аджагар? – вместо ответа на мой вопрос куратор небрежно кивнул в сторону верианца. – Или тебе плевать?
– Не стоит сразу так паниковать, – в голосе Рэма промелькнула прежняя смесь снисхождения и сочувствия. Так академик отвечает студенту, вступившему в спор на тему, о которой имеет представление лишь на уровне университетской программы. – Моя раса давно изучала аджагар и даже общалась с ними. Просто ты не в курсе. Потому что у тебя односторонние обязанности и в большинство дел создателей тебя не посвящают.
Ожидаемого превосходства в голосе Рэма не было, скорее некая наставительность. Я снова поразилась. Кажется, гормоны созревания сильно исказили личность принца в первые часы нашего общения. Теперь же я начинала узнавать его настоящего.
– Не собираюсь терпеть оскорбления от всяких… – куратор вдохнул, и застыл, видимо, подбирая слова.
Вот это да! Чтобы Путник не находил что сказать! С таким я еще не сталкивалась!
Их с Рэмом словестная дуэль все сильнее раздражала. К тому же, для меня куда важнее было понять – что нужно куратору.
– Могу все же узнать, какого черта ты меня беспокоишь? – не выдержала, наконец.
Рэм резко повернулся ко мне, осторожно накрыл ладонь своей рукой и ободряюще пожал.
– Милена, пока я с тобой, он не сможет командовать, – выдал все тем же спокойным тоном. – Если не понравится то, с чем пришел, выставлю на раз. Учитель не должен преследовать учеников.
– Милена! – возмутился Путник, но я прервала его, кажется, впервые за наше знакомство.
– Чего тебе надо? – почти взвизгнула. – Предупредила, чтобы ты меня не бес-по-ко-ил! Прекрасно ведь знаешь, я свое на благо Вселенной и аджагар отработала! Могу вообще уйти, так сказать, на заслуженный отдых.
Впервые за многие годы я дала Путнику отпор. До сего момента, всегда повиновалась. Делала то, о чем просил, пусть «через не могу», пусть переступая через собственные желания и галактическую усталость…
Брови куратора поползли на лоб. Но он быстро взял себя в руки.
– Милена, – начал примирительно, отчасти даже проникновенно. – У нас неприятность. В том секторе, куда летишь, пропала айшара. Девушка. Она недавно начала практиковать путешествия… хм… пространственными коридорами. Я прошу абсолютно всех подопечных, по возможности, попытаться ощутить ее и помочь, если в беде.
Путник выдохнул. Я ненадолго задумалась, прикидывая, стоит ли соглашаться. С одной стороны, айшару и впрямь ужасно жаль. Мало ли куда ее занесло? Может там хищников без счету, может враждебные расы, которые поджаривают инопланетников на костре и едят. А почему нет?
Земля не со всеми известными народами поддерживает отношения. С некоторыми встречались лишь ученые, и то мельком. Иных не видели даже полукровки, только аджагары.
С другой стороны – ну почему опять я? Разве мало отдала себя создателям и их делу? Вроде бы полукровок, оттрубивших на всеобщее благо больше трехсот лет, отпускали на все четыре стороны. Меня же привлекали по-прежнему – регулярно и часто. Даром, что дважды перемахнула озвученный предел.
Рэм неотрывно следил за моим лицом.
Путник тоже.
– Я подумаю, – выдавила из себя.
– Милена! – вспыхнул Путник.
И вот я снова поразилась. Куратор, конечно, не самый уравновешенный гуманоид и, уж точно, не самый терпимый. Но столь сильные эмоции при мне до сих пор не проявлял.
Вроде бы кто-то из полукровок красочно повествовал о Путнике, который в ярости рвал и метал. Мне ничего подобного видеть не доводилось. Ну скуксится, ну швырнет нам раздраженную реплику, не более того. С чего бы вдруг такая экспрессия?
У меня в голове вертелись три версии.
Первая сводилась к противостоянию куратора с Рэмом, которое он проиграл, будучи намного старше и мудрее принца.
Вторая зиждилась на том, что аджагары жестко отслеживали всех талантливых полукровок, и за утрату одной из них Путник мог здорово поплатиться. Например, лишиться места куратора. Куда ему тогда деваться? Раса гуманоида уничтожила себя, а, заодно, и собственную планету. У Путника не было иного дома, кроме земли создателей, и иной возможности почувствовать себя кому-то нужным, кроме обучения полукровок.
Третья, самая для меня невероятная, гипотеза вытекала из предположения, будто куратор неравнодушен к пропавшей девушке. Я старательно отметала этот вариант, убеждая саму себя, что он и в голову-то пришел лишь из-за встречи с Рэмом. Но версия навязчиво будоражила воображение.
– Я подумаю, – отчеканила еще раз, в упор глядя на Путника. – Если будешь настаивать, откажусь. А теперь давай подробности.
Куратор недовольно поерзал на стуле, будто бы привыкая к тому, что я вдруг так осмелела. Наконец, вздохнул.
– Ладно, ваша взяла. Испортили тебя вериане, – кивнул в сторону Рэма.
– Тебя ведь попросили – ближе к делу, – тоном, не терпящим возражения, но без малейшей агрессии, нервозности, отозвался принц.
– Ее зовут Эйя, – начал Путник, как-то тихо и как будто даже немного пришиблено.
Я поразилась в очередной уже раз. Слишком уж непохоже все это было на куратора, от которого прежде слышала лишь распоряжения.
– Мы учились ходить порталами. И Эйя назначила чересчур… – Путник метнул в Рэма странный взгляд. – Чересчур угловой ориентир…
«Угловой ориентир» полукровки задавали, путешествуя не только в пространстве, но и во времени. Мы не умеем перемещаться, например, из прошлого своего мира в его будущее или наоборот. Зато нам под силу выйти на соседнюю планету и оттуда попасть в прошлое собственной. Это и есть пресловутый угловой ориентир. Я думала, верианин не поймет, о чем толкует Путник.
Однако Рэм пожал плечами:
– Выходит, сама виновата, слишком далеко во времени шагнула?
Вот теперь куратор уставился на принца так, словно тот запрыгал и показал ему язык.
Никогда не видела существо, которому под силу настолько потрясти Путника.
Честно говоря, теперь и я была слегка озадачена. Откуда Рэм так хорошо осведомлен?
Верианец посмотрел на меня, на куратора, слегка повел плечами:
– Я ведь говорил – моя раса общается с аджагарами. Когда-то Миориллия была одной из их планет. Но затем там схлопнулись три измерения, и аджагары вынужденно переехали на другую землю. Однако на старую время от времени наведываются. Остались некоторые артефакты, принадлежавшие создателям полукровок. Осталось много информации. После знакомства… хм… с Миленой, я проштудировал все, что знает мой народ об аджагарах и полукровках. О тебе, Путник там тоже немало. Я в курсе, что Милена, будучи старше 300 лет, имеет право больше ничего не делать ради вашего общего блага. Я в курсе, что ты энергетически задавливаешь подопечных, лишая их воли при помощи своей шестимерной ауры. Аджагары называют это «управлением и направлением». Я называю – насилием, – глаза принца недобро сверкнули.
Я оцепенела. Так вот почему никогда не отказывала куратору! Перевела взгляд на Путника, намереваясь высказать куда больше, чем Рэм. От негодования в горле клокотало. Получается, все эти годы существо, которому доверяла, нагло использовало, принуждая делать то, что не обязана, то, что давно поперек горла. Вспыхнуло желание послать куратора так далеко, чтобы уже не скоро вернулся даже с его-то талантами.
На некоторое время в комнате зависла тишина. Я, изо всех сил сдерживала яростные фразы, ожидая пояснений наставника по поводу «энергетического насилия», если верно поняла объяснения принца. Путник молчал, как рыба об лед, упершись взглядом в пол.
Спустя некоторое время меня накрыло ощущение полной свободы. Похоже, осознав влияние куратора, я избавилась от него, выработала своеобразный иммунитет. Не для того ли верианец поведал нам об «управлении и направлении»? Я взглянула на Рэма… Его глаза светились как-то по-особенному. Видимо, принц и впрямь преследовал такую цель.
– Никогда не слышал, чтобы измерения схлопывались, – ошарашенно повторил, меж тем, куратор, почему-то заметно расстроившись.
