Алия Шакирова
Единственная для верианского принца
Я закрыла глаза и сосредоточилась на силовом поле. Разные араччи видят его абсолютно по-разному. Мне аура напоминает гигантский голубой шар вокруг тела, из которого в районе лопаток растут два диска с ладонь толщиной. Некоторые сородичи утверждают, что наше силовое поле имеет форму дракона. Диски – крылья, шар – тело, они замечают лапы, и даже усы с хвостом. Я ничего подобного не наблюдала, лишь несколько «аурных шлангов» вокруг рук, ног, вдоль позвоночника.
Я прошла по контуру силового поля, медленно погрузилась внутрь, ощутив, как диски за спиной затрепетали, и впрямь напоминая крылья. Готово!
В следующую минуту передо мной возникла фигура Путника.
Такого не забудешь.
Габариты куратора превосходили размеры всех встреченных мною рас.
Трехметровый гуманоид сложен так, будто всю жизнь таскал тяжести, а в сободное время тягал гири в спортзале.
Но самое примечательное в кураторе не его квадратная фигура, а костюмы, фасоны которых повторялись один в один. Только оттенки менялись – от темно-коричневого до кирпичного.
На Путнике, как всегда, точно влитые сидели кожаный жилет, брюки, сапоги, до колен и плащ, полы которого покрывала крупная бахрома. Казалось, она трепещет на ветру, словно гирлянды, вырезанные школьниками из оберточной бумаги.
Длинные волосы куратора разделял ровнейший пробор. Часть прядей отливала снежной белизной, часть – угольной чернотой. И те, и другие смешивались в шахматном порядке.
На Путника стоило полюбоваться хотя бы раз. Я искренне жалела полукровок, которым не повезло познакомиться с куратором лично.
Таких насчитывалось немало. Путник не очень-то любил дефилировать перед учениками, и встречался лишь с «ремонтниками миров». С теми, кто не только латал мизерные бреши в материи планет, не покидая уютную квартиру, но и, подобно сантехнику, взваливал на плечи самую тяжелую, грязную, неблагодарную работу. Восстанавливал полуразрушенную ткань пространства, залечивал язвы, воссоздавал силовые поля планет.
Куратор протянул мне руку – его кожа чем-то напоминала кору, только очень тонкую, нежную. Моя ладонь утонула в пятерне Путника, и мы понеслись по разноцветному коридору.
Переход напоминал полет сквозь мириады радуг, где-то бесконечно далеко встречающихся в одной точке. Выход – увесистый пинок сзади, после которого кубарем летишь наружу.
Наученная горьким опытом, я выставила вперед одну руку и приняла «позу героя». Это такая поза йоги – ноги широко расставлены, одна согнута в колене, другая идеально прямая. Именно так мне было легче всего сохранить равновесие, коснувшись ладонью земли.
Первое, что увидела, когда выпрямилась – нетронутую цивилизацией природу. Густое разнотравье полей волнуется на ветру, словно море, сквозь лесные чащи с трудом протискиваются упрямые полоски солнечного света. Где-то вдалеке, закутанные в одеяла облаков громоздятся массивные горы.
Я с удивлением оглянулась на Путника, который уже вел навстречу знакомых араччи.
Эйлен потирала глаза – видимо, соплеменницу опять вытащили из постели. Ничего не поделаешь, на ее континенте ночь тогда, когда у меня лишь середина дня. Женщина приветливо поздоровалась. Мы с Эйлен почти одного возраста, чуть старше пятисот лет. Остальные же араччи, с которыми в последнее вылазки сводил нас для «работы над ошибками в мирах» Путник, неизменно оказывались намного младше. Как шутила соплеменница – из «последнего драконьего помета».
Эйлен быстро подошла ко мне, старательно избегая высокой травы, щекотавшей голые ноги – ее льняное платье, чуть ниже колен, трепетало на легком ветру. Я оделась куда более подобающе случаю – в свободные синие брюки и блузу в обтяжку. Да и обувь выбрала удобней – кеды в тон гардеробу. Босые ноги Эйлен защищали от жесткого дерна лишь несколько тонких полосок изящных кожаных сандалей. Казалось бы – какая разница, ведь мы тут не физически. Но если пораниться во время аурного путешествия, вернувшись, найдешь травмы и на теле тоже. Иногда один в один, иногда даже более серьезные.
Должно быть, этот принцип использовали древние знахари, делая над больным пасы руками. Изменяли силовое поле, а следом за ним поправлялся и человек. Уверена, отсюда растут корни: порчи, сглаза, морока. Кто-то мастерски повреждал ауру, и все ее искажения переходили на тело.
Эйлен нервно откинула за спину длинные рыжие волосы – визитную карточку араччи с силовым полем огненных или золотых аджагар.
У молодой, сорокалетней Делли с ее черными, словно вороново крыло локонами, покрывавшими спину, аурный папа – черный аджагара, один из сильнейших. Жгучая восточная красавица с неизменными широкими черными стрелками вокруг глаз, как и в предыдущие разы, нарядилась в шаровары и топик из тонкой, но плотной ткани. Кроссовки на ее ногах вызвали заметную зависть на миловидном, немного детском лице Эйлен.
Тима, Аргуса и Матео Путник вытащил из дыры почти одновременно. Шатен и два блондина – светло- и темно-русый оделись куда практичней нас всех вместе взятых: в джинсы и футболки. В своих ботинках на толстой подошве они явно могли шагать и по более неприветливой местности.
Ветер швырнул в лицо запахи меда, пряностей, росы.
Мне тут очень нравилось. Даже странно, что такое чудесное место может разрушаться. Ничто вокруг не предвещало беды.
Обычные предвестники разлома – бреши в ткани мира – дурные погодные условия, гибель природы или странные катаклизмы.
Слышала, цунами вдруг накрывало с небес опешивших жителей города, где нет ни одного водоема. Или гейзер лавы обрушивался на коттеджные поселки, где нет ни единого вулкана, да и зародиться он не может.
Здесь же все цвело, благоухало, росло…
Я оглянулась на Путника.
Тим пригладил рукой короткий ершик каштановых волос, по которому любой полукровка безошибочно угадывал, что его отец коричневый аджагара. Двое других мужчин, дети бежевого аджагары, лет пятидесяти, насколько я знала – (полукровки всегда выглядят на двадцать пять-тридцать, тридцать пять максимум) – подобно мне, с удивлением взирали на нерукотворное великолепие вокруг.
Делли и Эйлен, похоже, было все равно. Лишь бы побыстрее завершить стабилизацию.
Путник выкинул руки вперед, развел их в стороны и пространство словно бы раздвоилось. В одном и том же месте, будто бы находились великаны-горы, почти безжизненные камни, и благодатный край, чьи красоты потрясли меня по прибытию.
– Это мир-карман, – пояснил куратор. – Создан аджагарами много лет назад. Надо его стабилизировать. Иначе разрушения коснутся исходной планеты.
Я наконец-то вникла в суть проблемы.
Миры-карманы нередко начинали жить собственной жизнью. Пытались прорваться в окружающее пространство, словно бы вырасти, захватить дополнительную территорию.
Их силовое поле агрессивно воздействовало на силовое поле исходной планеты… Мелкие трещины, разрывы материи угрожали гибелью обоим мирам. Я отчетливо увидела их в месте стыка. Словно ткань расползлась от старости, оставив в дырах решетку подернутых временем нитей.
Вообще миры-карманы – самое удивительное явление физики. Здесь одно пространство накладывалось на другое и оба существовали рядом, только в разных измерениях. Напоминало два сложенные до прямого угла листка бумаги, склеенные по одной из граней.
– Давайте уже работать! Соберитесь! – вторгся в мои мысли Путник.
Мы взялись за руки, ощутив ткань между мирами, покрытую трещинами, местами зиявшую рваными ранами, как нечто материальное. Она и впрямь материальна, только вид материи особый – его больше нигде не встретишь.
На обычной планете, без миров-карманов «хоровода» для работы не требуется. Здесь же, мы, таким образом, словно бы закольцовывали силовые поля, а затем преобразовали их в единую спираль. Только такой формы аура могла существовать одновременно и в мире-кармане и на планете, где он создан.
Синяя спираль взвилась к небу, выпрямилась, волнами легла на поврежденную грань. Влив в нее побольше энергии, мы размазывали материю так, чтобы она выровнялась, латали дыры, за счет собственного силового поля. Словно шпаклевали панельные стены.
Ткань между мирами пошла радужными разводами. Хороший знак. Дернулась, точно полотнище, натянутое на рамку и… окрепла. Ощутив ее целостность, мы разорвали контакт.
Дело сделано.
Теперь домой – отсыпаться, отъедаться. Энергии истрачено немало. Можно, конечно, накачаться из космоса. Но его силовое поле немного отличается от нашего. В итоге, наступает нечто вроде опьянения, или отравления. Постепенно проходит и оно. Но вначале, как выражались в дни моей молодости, «колбасит не по-детски». Голова болит, кружится, теряется ориентир в пространстве. Можно запросто прыгнуть в портал и унестись невесть куда. А Путнику потом разыскивать. Чем он, кстати, занимался не раз и не два.
Куда уж проще восстановиться обычными методами. Но главное – безопасней.
Я подала руку куратору, по обычаю, забравшему меня первой. Кивнула напоследок соплеменникам. Успела заметить ответные кивки Ангуса, Тима, Эйлен… и нырнула в радужный вихрь.
Выскочив прямо на пол собственной художественной мастерской, приземлилась тем же способом, что и в мире-кармане. Темно-бежевый кафель, похожий на экзотический мрамор, холодил ладонь.
Я быстро оторвала ее от пола, и отправилась заваривать горячий чай. На сегодня миссия выполнена.
…
Вынырнув из воспоминаний, взглянула на часы – время перевалило за полночь.
Почему вдруг всплыл в голове этот мир-карман? Эйлен? Тим? Другие сородичи, оставшиеся на Земле? Или так проявила себя связь между нами?
Телепатический канал объединяет полукровок, только если нас разделяют не слишком большие расстояния. Хотя бы как до соседней планеты. Чем сильнее мы отдалялись, тем больше слабела, истончалась связующая нить. Лишь некоторые мысли проскальзывали сквозь нее, превращались в смутные образы, воспоминания. Похоже, сейчас, канал оповестил, что еще немного – и сородичи не услышат меня.
Что ж… не страшно. Я лечу отдыхать, а стабилизация миров та же работа…
Ужин не лез в горло. Я расправила постель, придала ей удобную форму, переоделась в хлопковую пижаму и шмыгнула под одеяло.
Сначала холод настойчиво пробирался к телу. Увы! Все полукровки – знатные мерзлячки. Путник объяснял это тем, что аура наша создана природой для ящеров, хладнокровных. Аджагары согревались, нежась в солнечных лучах. В их силовом поле не было той самой, необходимой составляющей, которая помогает людям хранить тепло тела.
Аджагары много столетий думают над этой проблемой, но воз и ныне там.
Я поежилась и обхватила себя руками, некстати вспомнив горячую шестерню Рэма на моей ладони. Вот уж кто бы согрел… Не-ет! Слишком велика цена! Я достаточно взрослая, старая, зрелая женщина, чтобы тешить себя иллюзиями, будто жар верианца не будет мне ничего стоить.
А если и так, смогу ли не чувствовать себя обязанной? Не связанной с этим странным инопланетником, с гормонами подростка, умом зрелого мужчины и кожей цвета любимого минерала?
Я сжалась в позе зародыша, чуть добавив градусов на нагревателе. Сомкнула веки, ощущая, как медленно, но верно по телу разливается тепло, и одновременно с этим уносит в сон.
…
Открыв глаза, я некоторое время растерянно озиралась, не понимая – где нахожусь. Как и все предыдущие дни.
Настенные ходики – антиквариат времен моей юности – показывали десять часов. Долго же сплю!
Хотя-я, я ведь на отдыхе…
Внутри червоточило подозрение, что вчерашние воспоминания были не тем, чем казались. Чем-то иным, куда более энергозатратным, куда более опасным. Вот почему даже на ужин сил не хватило. Вот почему пришлось хорошенько постучать зубами под одеялом, пытаясь согреться. Что-то очень плохое догоняло меня сквозь галактическое пространство, стремясь настигнуть и…
Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Откуда эта истеричная паранойя? Должно быть, всему виной нервозность перед путешествием, воспоминания, что всколыхнуло здание телепорта.
Я не спеша встала, потянулась и направилась в ванну.
Быстренько окатилась душем – тесная кабинка не располагала к долгим водным процедурам. Того и гляди набьешь синяки на локтях, или, того хуже, обдерешься о металлическую полочку для мыла или кран.
И как туда Рэм помещается? С его-то габаритами? В моей он бы точно снес дверцу.
Для послов, наверное, ставят кабинки просторней – и уважительно, и корабельный инвентарь целее.
Почистив зубы, переоделась в широкую юбку до пят и блузу по фигуре. Все розоватого цвета, приятного глазу.
Последний штрих – расчесала и собрала в высокий пучок густые волосы. Удобно, ничего не мешает. Люблю еще косы всех видов и форм. Но вымытые перед поездкой пряди так и норовили выскользнуть из рук, упорно не желая сплетаться в самую простую прическу.
Сунула нос в контейнер для завтрака.
Творожная запеканка была еще теплой, чай с мятой приятно щекотал ноздри. Три бутерброда с сыром выглядели очень аппетитно. После отказа от ужина, завтраку отдала должное за считанные минуты.
Другое дело – чаепитие. Этот процесс торопливости не терпит. Как обычно, я несколько раз возвращала внушительную кружку в контейнер и доставала с новой порцией горячего напитка. Не очень удобно. Раньше всюду возила с собой электрочайник – небольшой такой, литровый. Но в последнее время в каютах почти никогда не предусматривалось розеток. Все оборудование питалось от солнечных батарей, которые с большим запасом заряжались на планетах-остановках. В итоге, решила не таскать с собой лишний вес, хотя чайник не особенно тяжелил багаж.
Часам к одиннадцати в очередной уже раз открыла брошюру и устроилась в постели, привычно переделав ее в кресло.
Глава 5
(Рэм)
Минуты тянулись словно часы, а часы казались годами. Даже странно, что прожив несколько столетий, теперь с трудом выдерживал всего несколько часов.
Я прогуливался возле столовой, воображая, как поприветствую Милену, что расскажу про наши кулинарные традиции. К несчастью, именно в этой сфере познания скатывались к минимуму. Разумеется, королевский стол всегда ломился от явств. Но поведать про них нечто интересное – как появились, в чем особые секреты приготовления, я оказался не в силах. Перечитав все книги на данную тему, обнаруженные в арсенале королевских библиотек, пришел к выводу, что выпущены они для неумелых домохозяек. Тех, кто не представляет, что и в каких пропорциях класть в пищу. Мне же хотелось поведать Милене что-то интересное, захватывающее воображение.
Хотя… может она и вовсе не придет.
Вчерашний разговор с Сэлом до сих пор болью отдавался в груди, в районе сердец.
У нас с братом было нечто вроде семейного подряда. Я выступал лицом делегации. Посещал конференции, презентации, выставки, мероприятия межпланетного значения и помельче, встречался с официальными лицами. Сэл же стремился завести полезные знакомства, быстро утопал в неформальном общении, заводя дружеские связи по всей Галактике. То, что он поведал о землянах и их менталитете, заставило меня остро пожалеть о своей вчерашней выходке в спортзале. Скорее всего, Милена восприняла ее как попытку насилия, чего у меня и в мыслях не было. Я никогда не дотронулся бы до единственной без ее согласия, и уж тем более, не нарушил бы трехмесячный период ухаживания. Если о подобном узнают на родной планете, нам ни за что не разрешат пожениться. Надеждой на то, что землянка согласится на брак, я себя не тешил. Но глупые сердца все равно бились в унисон с желанием поверить в невозможное. И перечеркивать пусть даже мизерный шанс на счастье, очередной глупостью, вызванной всего лишь гормональной бурей, я бы никогда не решился.
Ноющая боль внизу живота напоминала о том, что еще минимум три месяца не избавиться от навязчивого желания. Однако я, как и большинство вериан, легко переносил любые физические недомогания. Другое дело мысли о том, что Милена, прочитав брошюру, вообще больше не захочет меня видеть. Они кружили в голове стаей стервятников, вынуждая с ужасом следить за бегом времени.
Если верить Сэлу, на Земле в порядке вещей менять сексуальных партнеров. Мужчины и женщины могут спать друг с другом, расставаться, сходиться с другими, не беря на себя серьезных обязательств. Физиология и традиции вериан наверняка представлялись Милене пугающими, хуже того – обязывающими.
Вчерашний жест с фруктами был отчаянной попыткой объяснить ей, насколько далек я даже от мыслей о насилии и насколько уважаю ее выбор, свободу воли. Но сработает ли?
Я сделал очередной круг по просторному холлу возле распахнутых дверей столовой.
Креанка на входе вот уже минут пятнадцать следила за моими маневрами с нескрываемым интересом. Наконец, любопытство окончательно взяло верх над воспитанием, и она вежливо уточнила:
– Может вам позвать кого-нибудь?
Я помотал головой и отступил вбок, пропуская в зал компанию людей.
Стрелки часов беспощадно приближались к тринадцати ноль-ноль по земному времени. Наверное, Милена не придет…
Я прислонился к стене, чуть поодаль от входа в столовую, прикрыл глаза и вызвал в памяти мгновения, когда она обрабатывала царапину на скуле. Так заботливо, нежно… осторожно. Хотя ничтожная ссадина, от которой сегодня не осталось и следа, не стоила внимания землянки. Трудно описать, что я испытывал в те мгновения. Волнение, густой туман в голове наполняли сознание эйфорией. Казалось, выиграл все бои подряд, мои провинции повысили свой статус, попав в тройку самых богатых и процветающих, племянники бросились навстречу, словно к родному отцу… На душевном подъеме я прыгнул на планере и пронесся над землей, обгоняя унгов…
Восторг и счастье, которое испытал от одного ее легкого прикосновения, сложно сравнить с чем-то, пережитым раньше.
–Рэм? – Мейлордин – принц соседнего государства вериан, мой неизменный противник в эн-бо, вырвал из чудесных грез.
Я и Мей всегда соперничали. Не мудрено! Уроженцы разных королевских династий, мы походили друг на друга внешне, словно братья. Ростом, телосложением, даже оттенком волос – снежно-белым, довольно-таки редким у вериан. У большинства сородичей пряди желтые или темно-коричневые.
Разве что глаза Мея были синие, а черты лица чуть более хищные, но зато и более изящные.
– Что ты тут делаешь? – спросил он.
Вот принесла же нелегкая! Я абсолютно не стеснялся своей влюбленности в Милену. Земляне почему-то всегда тушевались сердечных дел. У нас же считалось даже почетным – наконец-то стать мужчиной, познать страсть к женщине.
Но мне совершенно не хотелось, чтобы араччи отвлекал кто-то еще. Вдруг Мей знает о наших кулинарных традициях больше моего?
Я судорожно прикидывал как поступить, чтобы сосед ретировался восвояси, но не оскорбился вплоть до объявления войны моей стране… Но тут на вершине лестницы показалась… Милена.
Похоже, я опять глупо забыл, как дышать. Свободная юбка из тонкой ткани при каждом шаге позволяла оценить стройные длинные ноги, блузка в обтяжку не скрывала перехода от округлой груди к тонкой талии и аппетитным бедрам. Боль внизу живота усилилась. Повинуясь знакомым спазмам, я слегка раздвинул ноги, ожидая, когда землянка подойдет… Позволяя ей оставить между нами то расстояние, которое считает терпимым.
– Добрый день, – только сейчас сообразил, что Мей никуда не делся и уставился на Милену так… черт! Словно она единственная и для него тоже!
Мне захотелось вцепиться в горло соседа, вырвать кадык и бросить куда подальше. Взгляд Мея скользил по соблазнительной фигуре Милены… Сначала восхищенно… а затем так… в общем было понятно, что сейчас не я один испытываю болезненные спазмы. Сосед поменял позу и выпалил:
– Не думал, что землянки такие шикарные! Давайте-ка проведу вам экскурсию по нашим кулинарным просторам, – Мей протянул руку, намереваясь бесцеремонно обнять Милену за талию.
С одной стороны, я испытал приступ злорадства, понимая, что сейчас он ведет себя ничуть не лучше, чем я в день знакомства с араччи. С другой – он влез в наше свидание, в момент, которого столько ждал.
Наплевав на все, я грубо оттолкнул Мея, безбожно нарушая все правила этикета и обратился к Милене. Ее глаза расширились, губы побледнели. Землянка недоверчиво косилась то на меня, то на соседа.
– Милена, я тебя ждал, – выдохнул, понимая, что от волнения фраза прозвучала рвано.
Землянка еще раз оглядела нас обоих. Как обычно – пытливо, сосредоточенно.
– Рэм, – обратилась ко мне: – Я не предполагала, что на нашу встречу придет твой… хм… соплеменник. Откровенно говоря, в последнее время чураюсь большого общества, – не дожидаясь объяснений, Милена развернулась и кинулась назад, к лестнице.
Кажется, у меня остановились сердца. Не помня, что делаю и зачем – это начало входить в привычку – я бросился за ней, краем глаза заметив, что Мей сделал тоже самое. Пока соображал, как от него корректно избавиться, не объявив войну соседям, принц выбросил вперед руку, схватил Милену и притянул к себе… Опять… в точности как я.
– Вы же не уйдете даже не познакомившись, – выдохнул он в лицо землянке.
Араччи покраснела, ноздри начали раздуваться – снова точь-в-точь как в день нашего знакомства. На чистых инстинктах я заскочил за спину Милены и изо всех сил толкнул Мея в грудь. От неожиданности тот отлетел назад, ошарашенно глядя на нас с землянкой.
Теперь я понимал самцов некоторых хищников, что убивали друг друга за самку. Я до ужаса хотел убить Мея. Вот прямо сейчас, укокошить на месте! Хотя прекрасно осознавал, что за нынешнюю драку нам обоим несдобровать.
Сосед бросился на меня, крутанул и произвел захват за шею. Это один из любимых его приемов, отточенных до невозможности. Однако я вошел в такой раж, что легким движением кувыркнул Мея через себя и сбросил руку, стянувшую горло, так, словно она принадлежала ребенку. На лице соседа отразилось удивление вперемежку с яростью. Он ринулся на меня вновь. Мы сцепились и покатились по полу.
Мея заклинило – он попытался вторично применить удушающий прием. Поймав руки соседа, я дернул их в стороны так, что тот взвыл. Однако быстро сориентировался – толкнул коленом в живот. Мы перевернулись, и Мей приземлился сверху. Решено! Плюну на правила и просто использую грубую силу. Я знал, что немного превосхожу соседа в этом плане, невзирая на практически одинаковые габариты.
Пользуясь преимуществом, подогнул колени и, вложив в них всю злость на сорванную встречу, ударил Мея. Тот разжал руки, вцепившиеся в мои плечи, и улетел к стене, которую уже однажды штурмовал телом. Довольная улыбка просилась на мои губы.
– Рэм! Мей! – чьи-то сильные руки удержали нас на расстоянии нескольких шагов друг от друга.
Очень вовремя – Мей бросился на меня, я рванул навстречу.
Пелена ярости спадала. Я обнаружил, что Сэл встал между нами, удерживая друг от друга на вытянутых руках. В изумрудных глазах брата плескалось возмущение.
Вокруг столпились зеваки – земляне, хорры, эрисы, с десяток креан из обслуги корабля, почти половина нашей делегации… Мой взгляд скользнул по чужим и знакомым лицам и сердце упало. Милены нигде не было.
Мей также озирался вокруг, видимо, с той же целью.
– Сбежала она, – выпалил Сэл. – Прекратите немедленно!
Сейчас младший брат вел себя под стать строгому отцу, и я понимал его. За нашу с Меем петушиную выходку, наверняка уже записанную на камеры корабля, короли-отцы по головке не погладят. Но это беспокоило меньше всего. Милена… она исчезла и вряд ли снова захочет меня видеть.
Внутри вспыхнуло желание придушить Мея – вот прямо здесь и сейчас, наплевав на этикет и договор с соседями. Но он отвернулся с явными признаками расстройства на лице, немного охладив мой пыл.
В каком-то полусне я бросился к лестнице, пока Мей не проследил и не испортил все окончательно. Шесть пролетов одолел за секунды, рванул к концу коридора и застыл возле знакомой двери. В ушах гремели неровные пульсы сердец, которые, вопреки физиологии, вдруг начали биться, как попало.
Ну и что я ей скажу?
Не успел подумать, дверь распахнулась, на пороге показалась Милена. Брови нахмурены, ноздри раздуваются. Значит, ничего хорошего не жди.
– Ме-ле-на, – глупо пролепетал я. – Можно объясню?
Она жестом пригласила внутрь. Хоть что-то… Значит, по крайней мере, поговорит. Конечно, может выгнать, потребовав больше никогда не подходить ближе, чем на сто метров… Но у меня есть малюсенький шанс, что-то рассказать, оправдаться.
Милена указала на стул, где еще вчера наслаждался тем, как ее ладошка приложила ватку к лицу.
Я послушно сел, сложив руки на коленях.
Милена уставилась на них, словно впервые видит. Что такое?
Оказывается, я ободрал пальцы о жесткое кружево ворота Мея, из ссадин выступила кровь.
– Ну вот.. надо бы обработать, – Милена бросилась к своему ящику с антисептиком.
Я привстал, немного помедлил, а затем совсем поднялся, шагнув к землянке.
– Милена, – попросил ее. – Пожалуйста, давай поговорим. Даже если бы я сломал руку или вывихнул ногу, уж поверь, сейчас меня больше занимал бы другой вопрос.
– Какой? – она развернулась, сверля внимательным взглядом.
– Ты больше не захочешь меня видеть?
Какого черта! Чего стоит хваленая королевская гордость, когда ноги подкашиваются и в голове туман от мысли, что больше не смогу с ней пообщаться. Лети все в Тартар или как там земляне выражаются про греческий ад?
Милена задумалась… Это рождало маленькую, но надежду. Если бы хотела сразу дать от ворот поворот уже послала бы на сотни световых лет. Землянка же чуть опустила голову и продолжала меня разглядывать.
– А все верианцы такие дикие или только принцы? – спросила вдруг почти ласково. На ее губах мелькнула улыбка.
– Милена, – я шагнул к землянке, опять забыв про «правило двух шагов», осторожно взял за руки и притянул к себе. – Послушай… Я бы очень хотел блеснуть воспитанием при тебе. И мог бы, клянусь! Но обстоятельства складываются так, что всякий раз, когда ты меня видишь, удается лишь бряцать мускулами. Пожалуйста, не делай далеко идущих выводов!
Она приоткрыла рот, чтобы ответить, осторожно высвободилась из моих рук, но не отошла далеко. Уже неплохо.
– Я приношу извинения за себя и за принца Мейлордина, – продолжил, радостно отмечая, что улыбка Милены теплеет, в золотисто-коричневых глазах мелькают веселые искорки. – Я очень бы хотел, чтобы сегодняшнего инцидента не было…
– Рэм, – перебила она. – Ладно уж, хватит. Он ушел? Или так и не попробую ваши кушанья?
Я воспрянул духом. Единственное, что омрачало радость от того, что Милена по-прежнему со мной разговаривала, и даже согласилась пообедать – тот факт, что Мей мог еще бродить возле столовой. Второго боя я не боялся – знал, что выиграю. По правилам эн-бо и то побеждал соседа, пусть не без труда, но побеждал. Что уж говорить о грубой силе. Страшило то, что Милена в очередной раз увидит во мне дикаря, и уже точно сбежит. Ладно, разберусь. Если она изъявит желание, проведу землянку даже в ад.
Я намеревался выйти из каюты, но Милена остановила – мягко, положив руку на плечо. Было так приятно, что я едва не замурлыкал – глупо и по-детски.
– Сначала обработаю ранки, – заявила сурово.
– Да ерунда это все, – попытался я отмахнуться.
– Рэм! – воскликнула Милена.
Я послушно сел на место, наблюдая, как она достает из аптечки свой дезинфектор, ватку, смачивает ее и осторожно прикладывает к ссадинам на руках.
– Знал бы, сильнее порезался, – хмыкнул я.
– Учитывая ваш, верианский… гм… нрав… вообще удивлена, что вы доживаете до пятисот, – усмехнулась Милена, не отрываясь от моих рук.
Значит, она про меня читала. И все еще согласна общаться. Слава богам!
Наконец, землянка удовлетворенно выбросила ватку в ведро. Ранки на моих ладонях заживали.
– Ну пошли! – усмехнулась еще раз. – Только можно обойтись без драк?
– Я бы очень хотел пообещать, – признался как на духу. – Но не знаю намерений Мея, Мейлордина Вальянс Диварра. В конце концов, Сэл разнял нас на самом интересном месте, – я невольно хмыкнул, вспоминая, как сосед смачно впечатался в стену.
– Сэл? – заинтересовалась Милена.
– Мой младший брат, Сэллиомнер Брилльен Нонкс. Ты до него не дошла в брошюре?
– Нет, но про тебя читала, – она отвела глаза.
Я почувствовал потребность немедленно все прояснить.
– Милена, – позвал землянку.
Милена намеревалась юркнуть вон из каюты. На оклик обернулась, сверля знакомым изучающим взглядом. Казалось, я для нее неведомый зверек, за которым любопытно наблюдать. Что ж… Не так плохо, как могло бы быть.
– Хотел бы, чтобы ты поняла. Ни ты, ни наши женщины ничем нам не обязаны. У вериан мужчин больше, чем женщин… намного… Каждый из нас естественным образом готов к тому, что для него не найдется пары. Вернее она найдется, но выберет кого-то другого.
– Ладно-ладно, – Милена отмахнулась с явным нежеланием и дальше вдаваться в подробности физиологии верианцев. – Я подумаю… Ты мне вот что расскажи. В брошюре не нашла. А как женщины-то узнают – кто их единственный? Ну, ваши женщины, имею в виду.
Мы вышли в коридор, и Милена закрыла замок.
– Чувствуют, – пожал я плечами. – Это как влюбленность у людей. Влюбленность с первого взгляда.
Землянка позволила взять себя под руку, и мы спокойно прошествовали к лестнице.
– А бывает так, чтобы пары… гм… ну вообще не совпадали? Ей нравится один, ему другая, ей кто-то третий и так далее… – спросила Милена, когда мы начали подъем.
– Не слышал о таком, – я повел плечами снова. – Обычно у женщины либо несколько вариантов, либо один, либо ни одного. Такое тоже случается. А как ты сказала, – я призадумался… – Правда, не слышал…
– Мейлордин, если я правильно поняла его имя, не твой брат? – зачем-то уточнила землянка.
– Нет, – кивнул я, в то время как мы преодолели уже два лестничных проема. – Мей из соседской династии. Ты увидишь мой бой с ним, если приедешь на турнир.
– Драчливые вы, – усмехнулась Милена.– Нет бы поговорить… Сразу друг на друга с кулаками.
Я пожал плечами, не зная как объяснить нашу стычку с Меем. Похоже, оба действовали на чистых инстинктах, и до разговора вряд ли дошло бы, при всем желании.
– Скорее у нас такие реакции… иногда, – предположил, осторожно подбирая слова. – Вообще-то мы не такие уж и драчливые…
– Хотелось бы верить, – хихикнула Милена. – Ну, рассказывай о ваших блюдах, – мы как раз входили в столовую.
Креанка у дверей поклонилась, губы едва заметно дрогнули.
Мея видно не было.
Мы вошли в просторное помещение, обычное для подобного размера кораблей – я видел их тысячами. Здесь оставалось мало свободных столиков, и я дал знак проводнице у дверей занять один.
Милена покосилась с нескрываемым неодобрением.
– Рэм! – выпалила, притормозив возле длинного хвоста столов. Всплеснула руками, едва не задев одну из ведерных кастрюль. Впереди выстроилась шеренга таких же. Между ними с трудом втиснулись таблички, оглашая названия блюд на нескольких языках содружества.
