Алиса Атарова
На спор
– Так вот, вы же молодой, дэ? – снова глянул на меня таксист в зеркало. – Я тут, это, дочке… хотел цветов купить на день рождения. Вы навэрняка часто на эти ваши свиданки ходыте? Что там юные лэди любят?
Так и сказал: «Юные лэди». Я тонко хихикнул, словно где-то внутри оборвалась струна. Спокойствие, только спокойствие.
– Ну, розы, – нерешительно проговорил я.
– Розы… – задумчиво повторил таксист. Его темные глаза снова уставились на меня, как будто он знал все мои мысли. – А какие нравятся?
– Розовые? – моргнул я.
Медведь усмехнулся.
– Скучно это, – протянул он. – Дочка у меня любит нэобычное. Я тут читал: сорт такой есть, самая чорная роза в мире. Лэгушатники вывели.
Я снова моргнул. Моему пьяному, утомленному тревогой мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто такие лэгушатники.
– И как называется? – вежливо изобразил я заинтересованность.
Я выудил телефон. Мы ехали уже полчаса.
– Щас… – он порылся в мобильнике, что-то тыкая. – Б… – он прищурился, наклоняясь ближе, – Блэк Бакар-р-ра. Во, глядите, – он снял его с магнита и приблизил ко мне. На экране была почти черная роза.
– Красивая, – кивнул я, а сам смотрел на полоску приложения сверху. Такси еще ехало по маршруту. Что за идиот его вызвал?
– Думаетэ, понравится? – с сомнением спросил он. – Моей дочке шэстнадцать. Да и чорная…
– Понравится. Девушкам такое нравится, – закивал я еще сильнее. Голова от этого закружилась, но как будто стала яснее. Я все еще был пьян. И все еще ехал в чужом такси. Я снова хихикнул.
Таксист поставил телефон обратно на магнит.
– Ну, подумаю, – заключил он и снова замолчал.
Я открыл телефон, глядя на время. Три часа ночи. Меня замутило. В чате с пацанами приходили какие-то уведомления, но я заблокировал экран, игнорируя их. Сейчас бы еще этим придуркам отвечать – я точно блевану.
– А долго еще? – осмелев, спросил я.
– Долго – что? – переспросил таксист, косясь на меня в зеркало.
– Ехать – долго? – Как говорит Шкет: «Играешь – так играй до конца».
Таксист промолчал, разглядывая меня. Затем вдруг усмехнулся уголком губ – по-доброму так, как улыбался мой дедушка когда-то. Но меня от его ухмылки почему-то покоробило.
– Недолго, – после паузы наконец бросил он, уставившись на дорогу.
Я решил больше ничего не спрашивать. Сполз пониже, закрывая глаза. Скорее бы доехать, куда бы мы ни ехали, а то мутило страшно. Водка переболталась во мне от езды, шумела в ушах, перед глазами плыло, будто я не в шкоде октавиа, а на пароходе. «Крузенштерн». Человек и пароход.
– Приехали.
Я приподнялся, глядя в окно. И что за глушь? Ни души, ни фонарей, даже дороги не видно. Таксист молча замер впереди, барабаня пальцами по рулю. Выйти? Я открыл дверь, получая снежный удар от метели в лицо. Отрезвляюще, ничего не скажешь.
Я спрыгнул в снег, сразу набрав полные кроссовки, замер посреди незнакомой деревенской улицы. Ну, это уже не смешно. Надо попросить его отвезти меня обратно – дам денег, извинюсь. Мужик, вроде, нормальный, тем более, за заказ у него списалось же?
Но когда я оглянулся на такси, то увидел, как погасли габаритные огни, и он газанул в ночь.
– Эй! – крикнул я, рванул за ним по глубокому снегу. – Эй, подождите! Э-э-э-эй!
Крик был забит метелью насмерть. Огни такси мелькнули впереди и исчезли. Снег поглотил и их. Я достал телефон: 3:15. Торопливо открыл приложение Яндекс.Такси, но когда нажал на вызов, в округе не оказалось ни одного такси. Ни единого. Вызов все шел и шел, но в этой глуши никто не откликался. Окоченевшие пальцы сжали стремительно разряжающийся мобильник. Так дело не пойдет. Может, дойти до крупной улицы? Судя по карте, я в каком-то поселке. Если выйду на шоссе, то точно смогу поймать машину. Хотя бы попутку.
