– Я все еще не до конца понимаю. Они едят нас или что?
– Они захватывают чужие корабли и делают из них свои, капитан, – Майерс скрестила руки на груди и уставилась в стену. – А живых они переваривают… В это.
Профессор вполголоса всхлипнул. Майерс, опомнившись, с извиняющимся выражением на лице поднесла ладонь к губам.
– Смею предположить, что это их способ размножения. Если судить по изменениям, какие происходят с моим телом, оно скорее трансформируется, чем распадается. Да, оно само становится кристаллисом, но, как бы сказать, я ощущаю с ним некоторое единение. Он словно продолжает меня. Все, что есть в этом резервуаре – я. И все, что я – оно.
Взгляд Хадди затуманился. Он уставился на жижу прямо под собой, и от этого стало жутко. Тейт невольно рванулся к резервуару, с силой сжав борт.
– Хадди, послушайте, не отчаивайтесь. Мы найдем способ вас спасти, только сохраните себя. Ваш ум нужен колонии, нужен нам. Без вас мы не выберемся отсюда.
Профессор, отвлекшись, печально покачал головой.
– Для меня уже слишком поздно. Но для вас еще есть надежда, и я собираюсь вам помочь. Подойдите ближе.
Тейт в отчаянии склонил голову, совладев с желанием закричать. Тело пробил озноб. На плечо успокаивающе легла ладонь Майерс, чуть сжав. Короткое прикосновение отозвалось теплом, вызвав чувство стыда за невольную слабость.
– Я в норме.
Он убеждал скорее самого себя. Майерс тактично кивнула. В ее серых глазах плескались синие искорки отражений экрана, к которому вернулся Хадди.
– Готовы?
– Да, конечно, профессор. Расскажите, что мы можем сделать.
Башня командного пункта выступала над кратером. В окна вливалось припорошенное пылевыми облаками небо. Лучи двойной звезды раскрасили его радугой, сделав похожим на северное сияние. Тейт, помнится, так и застыл, рассматривая удивительное явление.
– Видел когда-нибудь такое?
Куин скрестила руки под грудью и добродушно ухмыльнулась. Тейт покачал головой.
– Мой прадед рассказывал, что наблюдал похожее на Земле. Покрасивее шлейфа галактики будет, а?
Она затянулась электронной сигаретой и выпустила дым с губ. Отчетливо пахнуло синтетической жидкостью с мандариновым ароматизатором. Куин подошла к укрепленному стеклу так близко, что мысок ее ботинка уперся в низкое заграждение.
За панорамным окном выглядывал край бурлящей вулканами планеты, на чьем спутнике они обосновались. Далеко за ней горела первая звезда.
– Думаешь, похоже на солнце? – спросила Куин.
– Ну, масса чуть меньше, а в целом…
– Нет. Я не об этом спрашиваю. Думаешь, похоже на то самое Солнце?
Тейт задумался.
– Не знаю.
– И я, – она еще раз глубоко вдохнула пар, – интересно, как там те, кто остался. Помнят ли они о нас?
– Мы нечасто о них вспоминаем.
– О них – нет. Но не о Земле.
Оба замолчали. В колонии редко говорили о прошлом. Они ведь ушли к звездам, воплотили мечту всего человечества. А на деле – застряли в бесконечном космосе, разыскивая пригодный для жилья мир.
Командиры давно отказались от поисков идеальной планеты. Ей была сама Земля. Теперь они рассматривали любое подходящее под заселение небесное тело. Что-то с атмосферой, водой и почвой, пригодной для выращивания. Парадоксально, что на нынешнем спутнике проблем с водой не было. С атмосферой вышло сложнее. Они бы улетели, если бы не кристаллис. Волшебное средство, способное изменить все.
– Прадед говорил, на Земле был голод. Нас стало слишком много. Приходилось тратить кучу ресурсов на охлаждение планеты, опреснение и очистку воды. Настали несладкие времена. Поэтому они и решились на эту авантюру. Подумали, что рано или поздно человечеству все равно придется искать новый дом. Так и появилась наша колония.
Куин выключила сигарету, подождала немного и убрала в карман. Звезда за окном коснулась горизонта, атмосфера запрудилась фиолетово-оранжевыми всполохами пшеничных колосьев. Над ней в синеве проступили белыми точками другие звезды.
– Он жалел, что согласился лететь.
Хадди двигался с черепашьей скоростью, каждый поворот давался ему с трудом. Полные руки муфтой окутала жижа, она была на нем везде. Когда вместе с пальцем экрана коснулось маленькое щупальце, Тейт не удивился. Он с безысходным отчаянием прикинул в уме, сколько продержится профессор. Казалось, что недолго.
– Я не могу показать вам весь корабль, но в блоке “С” под днищем есть ангар. Он расположен в самом центре, от него идут туннели для вылета. Если есть возможность сбежать, то только оттуда.
– Думаете, там остались челноки?
– Вполне вероятно. К сожалению, я не имею ни малейшего представления, в какой звездной системе мы находимся и есть ли поблизости следы человека. Если не повезет, вы навечно останетесь в пустоте, пока не кончатся запасы еды и питья.
Майерс подобралась. Состояние профессора ее не смущало.
– В ангаре могут быть и грузовые судна, верно? Может быть, наше? Вряд ли оно бесследно исчезло, раз мы тут. Даже если мы его не разыщем, этот материнский корабль очень большой, на таких всегда есть перевозчики для сообщения с планетой. Челноки не справились бы с объемом грузов.
– Попытаться стоит, – ответил Хадди, – вероятно, я смогу открыть шлюз, если найдется работоспособное судно. По крайней мере, это лучший шанс из всех. Но заняться поисками вам придется самостоятельно. Смотрите. Вы пройдете до А-25, спуститесь на “В” и свернете направо. Пересечете долгий коридор до В-34. Дальше путь лежит на “С”, ступайте вглубь, пока не окажетесь у С-4. Там проход к ангару. Не пытайтесь свернуть или обнаружить обходную дорогу, лифты не работают. Избегайте открытых пространств и общих помещений, этих существ в них больше всего. Они не сильны физически и тают от воздействия направленного света, но рисковать не стоит. Мы можем многого не знать.
Тейт сдержанно кивнул. Он понимал, что это последний разговор с Хадди, тело которого все сильнее проваливалось в жижу. Когда двери за их спинами закроются, новая встреча с профессором станет невозможна.
– Спасибо. Мне жаль, что миссия так обернулась.
– Мне тоже. Следовало слушать вас.
Рука Майерс легла на предплечье.
– Надо идти. Чем дольше мы тут, тем скорее нас заметят.
– Хорошо.
Тейт бросил долгий взгляд на Хадди. Его кожа набухла. Он напоминал залитый водой шар, грозивший лопнуть в любой момент.
– Прощайте, профессор.
Хадди молча повернулся к экрану. Тейт с Майерс двинулись к выходу.
Серый тоннель вновь окружил их. Металл безразлично удерживал розоватые ткани чуждых стен. Наросты хаотично перемещались. Тейт заметил это не сразу. Картина менялась не на глазах, а под прикрытием глубоких теней. Вот, пятно в форме звезды оплело сжатые створки. Спустя одно моргание пятно расплылось раздавленным сердцем. Тейт старался не зацикливаться на переменах, чтобы не сойти с ума.
Майерс держала фонарик наготове. Идя первой, она переступала мягко как дикая кошка перед прыжком. Иногда Майерс замирала и поднимала ладонь: тогда оба останавливались и напряженно прислушивались. Два раза они прятались в нише, пока мимо пролетал хоровод огоньков. В такие моменты нагота особенно мешала.
Возле В-17 их настигло существо. Оно перевалилось голубоватой жижей через порог соседнего отсека. Полупрозрачное тело удлинилось, сформировав подобие головы, огонек внутри бешено заметался. Существо раскрыло полную черноты пасть, потянувшись к ним.
Майерс щелкнула кнопкой, направив луч на огонек. От протяжного свиста заложило уши. Существо всколыхнулось волной и осело, растекшись лужей по полу. Только когда огонек разлился отблеском тепла, Тейт понял, что задержал дыхание.
– Господи, – только и обронила Майерс.
Она ускорилась, Тейт не отставал. Он чувствовал себя намного лучше. Еще чуть-чуть – и окончательно придет в норму. Если в мире осталось такое понятие.
На уровне “С” наросты дочиста пожрали под собой металл. Они закрывали проходы гроздьями переспелого винограда, едва заметно шевелясь. Воздух отяжелел, влажность подскочила. Продираться приходилось с помощью фонарика. От его света розоватая ткань с синими прожилками жалобно скукоживалась и расползалась по швам. Тейт старался не притрагиваться к ней, переступая распластавшиеся ошметки. Те жались к стенам, стоило отвернуться, и живо врастали в них.
Пробираясь сквозь наполовину раскрытые двери, Тейт подпрыгнул. Что-то теплое коснулось пятки. Взгляд через плечо уперся в бугор из стенной ткани, вмиг налипший в нескольких сантиметрах от ноги там, где только что ничего не было. Майерс раздраженно посветила – и бугор растаял.
– Капитан, ты в порядке? Нам нельзя задерживаться, иначе…
Она недоговорила. Тейт глубоко вдохнул и выдохнул, убравшись от расплывшейся ткани. Они поспешили дальше, старательно избегая контакта со стенами.
Временами из сумрака долетал еле слышный шорох. Нечто огромное и незаметное неумолимо ползло за ними, скрываясь под пологом черноты. Мерзкое дыхание из смеси серы и аммиака щекотало шею, заставляя прибавить шагу.
У метки “С-4” по стенам пробежала косая волна. Тейт подумал, что его сознание помутилось, когда пол под ногами качнулся. Майерс протянула Тейту ладонь.
– Это обман, – прошептала она.
Он в ответ сжал ее пальцы. Крепко держась за руки, они вошли в ангар.
В ту ночь Тейту не спалось. В его каюте не было окна, а он устал пялиться в потолок. В рубке дежурила Куин, поэтому Тейт направился в переговорную, соединенную с небольшой кухней. Он хотел отвлечься.
Капсула с успокаивающим напитком упала в кружку. Тейт залил ее теплой водой, выпил половину и подошел к иллюминатору. Корабль рассекал космос на дикой скорости, но звезды намертво присосались к черноте. По чуть-чуть уменьшалась планета справа. Она делала полный оборот вокруг своей звезды за четыреста двадцать один земной день. В прошлый раз нужный астероид вышел на ее орбиту, тут его и подобрала команда. Теперь путь лежал дальше.
– Не спится?
Майерс вошла, тряхнув головой, будто сгоняя сон. Плотно сплетенные косички дерзко хлестнули по ушам. Темная кожа выделялась под белой майкой. Майерс подошла к аппарату и закинула кофейный шарик в кружку, разбавила кипятком. Переговорную пропитал тяжелый насыщенный аромат.
– Пить кофе в попытках уснуть – плохое решение.
Она улыбнулась, обнажив белые зубы, и пожала плечами. Тейт с трудом отвел взгляд от лямки, пересекшей выступающую ключицу.
– Если все равно не сплю, какая разница?
Дождавшись, пока шарик растворится, Майерс села за стол. Тейт последовал ее примеру, пригубив напиток. Он все-таки планировал уснуть сегодня. Завтра они выходят в межзвездное пространство недалеко от астероидного пути. Если повезет, один из обломков древних планет будет с кристаллисом. Если нет, придется прокладывать курс в новую систему.
Зашуршала упаковка: Майерс выдавила в рот тюбик жидкой еды со вкусом тирамису. Тейт не ел настоящее пирожное, да и Майерс тоже. Они никогда не узнают, похож ли этот вкус на тот, каким когда-то наслаждались их предки.
– Вкусно?
– Сладко.
Майерс скривила нос. Когда она так делала, верхняя губа приподнималась, а на носу появлялась глубокая морщинка. Тейт хмыкнул. Они не были близки, но долгие путешествия заставляли наладить контакт. Иначе в команде выжить.
– Знаешь, когда я смотрю в космос, то иногда думаю: а что, если бы мы встретили неземную форму жизни? Что-то совершенно на нас непохожее. Было бы оно враждебным или нет? Получилось ли бы у нас поговорить? Нашли бы мы общий язык с чем-то, что совершенно от нас далеко?
Тейт открыл рот, чтобы привычно отшутиться или сказать, что все это глупости, но Майерс упреждающе подняла ладонь.
– Подожди, не говори, что я сошла с ума! Представь на секунду, что такое произошло. Мы встретили инопланетную жизнь. Она совсем не такая, как мы. Разговаривает иначе или вообще не издает звуков. Может, ощущает окружение через только ей известные волны, которые мы еще не открыли. Выглядит как облако или невидима для нас. Как бы мы тогда поняли, что это жизнь? Что оно живое и разумное?
Сделав глоток скорее, чтобы собраться с мыслями, чем из-за жажды, Тейт пораскинул мозгами. Он почесал переносицу в том месте, где у Майерс появилась морщинка, и возвел глаза к потолку.
– Ну, живыми мы можем назвать и растения, а вот разумное… Думаю, здесь все упрется в коммуникацию. Если оно сможет как-то с нами взаимодействовать, откликаться на слова и поступки, реагировать, то вполне имеет смысл считать его разумным.
– Хорошо. Давай представим, что я – инопланетянин. Я тебя не вижу, зрение у меня отсутствует, как и слух. Я ощущаю мир совсем иначе. Что ты сделаешь, чтобы вступить в диалог?
Она наклонилась, лямка майки сползла на плечо. Худые кисти до сих пор обхватывали кружку с кофе. До Майерс было едва полметра, и Тейт, не подумав, накрыл ее ладонь своей. Серые глаза изумленно распахнулись. Долгие пять секунд Тейт и Майерс смотрели друг на друга, не до конца понимая, что происходит. На шестой Тейт поспешно отодвинулся, откинувшись на стуле назад.
– Я просто… Ты спросила, как вступить в диалог.
– Да, точно. Я и сама об этом думала. Наверное, только прикосновение. Оно связывает лучше всего.
Она сконфуженно поправила лямку. После допила кофе и поднялась, кинув кружку в очиститель. На губах Майерс расцвела неловкая улыбка.
– Я пойду, попробую уснуть. Ты тоже не сиди долго, завтра сложный день.
– Это верно. Доброй ночи.
– И тебе.
Она покинула переговорную, однако запах кофе остался. Тейт задумчиво допил успокаивающий напиток, избавился от посуды точно так, как Майерс, и уставился в иллюминатор. Планета исчезла из виду, обратившись яркой точкой на горизонте. Звездное полотно растянулось на многие километры вперед.
Тейт тяжело выдохнул и потер шею. Он решил, что так не может продолжаться. Это будет их последняя миссия вместе. Как только они вернутся, он подаст заявление о переводе. В экипаже не должно быть личных отношений, это всегда мешает. Им с Майерс не по пути.
Двери отворились нехотя. Проржавевшие механизмы едва сдвинулись, вязкие стены разошлись жвачкой. Они истончились до прутьев клетки и ощерились пастью дикого зверя. За ними открылся огромный полутемный зал, полный немых гор. Тейт прищурился, чтобы осознать: это не пики, а обмотанные вуалями подвижных стен челноки. Большие и маленькие, они в беспорядке рассыпались по ангару. Ближе к центру виднелись грузовые. Они айсбергами возвышались над остальными.
Пальцы Майерс клещами стиснули запястье. Впервые она выказала волнение, и Тейт успокаивающе обхватил ее ладонь.
– Наверное, нам туда.
Решительность в ее голосе сменилась неуверенностью. Майерс погасила фонарик, но не спрятала в карман. В полутьме их повел Тейт.
Он представлял, что это обычный ангар с самыми привычными, пусть и староватыми кораблями. Что на них не висят живые полипы и что они вовсе не вздыхают, а это обман зрения. Что изредка где-то не мелькают блуждающие огоньки, и каждый шаг не отзывается тяжестью в коленях. Тейт сосредоточился на другом. На холоде, вдруг объявшем его, на прерывистом дыхании Майерс и на ее ладони в своей руке.
Они держались углов и стен, не касаясь. Чудилось, стоит дотронуться – и не отмоешься. Затаивались, если неподалеку пролетал огонек, и вели себя как можно тише.
Майерс указала на узкий проход между суднами. Арка розоватой массы расползлась по фюзеляжам, скрепив их. Свободное место осталось только у пола. Если протиснуться там, вышло бы добраться до ближайшего корабля. В первую секунду Тейт хотел отказаться, но в итоге согласно кивнул.
Он двинулся первым. Кристаллис каплями смолы скатывался по обшарпанным серым листам. В них смутно узнавались закрылки и турбины, камеры выдвижных стоек и запаянные проходы. Следы давно утраченного человеческого присутствия.
Тейт зажмурился и переступил поблескивавшее синим пятно. Сильно склонив голову, он поднырнул под наросты и выскользнул с другой стороны. Сдержав судорожный вздох, Тейт сделал знак следовать за ним.
Настал черед Майерс. Опасливо оглянувшись, она двинула ногой и нечаянно зацепила носком синеву. Жижа вяло шевельнулась, заставив в ужасе замереть обоих. Майерс выждала секунды три, ничего не произошло. Тогда она смело нырнула за Тейтом.
– Повезло, – одними губами сказала она.
Они повернулись к кораблю, и тут предплечье Тейта пронзило болью. Его потянуло назад с такой силой, что он еле удержался на ногах. Доли секунды хватило, чтобы обернуться и понять: тащили не его. Майерс вскрикнула. Ее пальцы разжались, выронив фонарик. И тут нечто бесшумно утянуло ее в темноту.
Тейт попятился. Пространство между кораблями, в котором исчезла Майерс, оставалось темным и безжизненным. Оттуда не доносилось ни звука. Пяткой Тейт наступил в нечто склизкое и расползающееся. Оно окутало его ступню неровным слоем и поползло к колену. С отвращением дернув ногой, он стряхнул это. Первой мыслью было сбежать, но Тейт, конечно, не мог.
Ругнувшись сквозь зубы и запретив себе думать о страхе, он подобрал фонарик. Еще не опомнившись, дерзко шагнул в тьму, направив туда луч света. Раздался протяжный свист, схожий с визгом тормозов. Бело-желтое пятно ударило в самый центр раскрытого цветка, раскинувшегося между носами кораблей. Его лепестки походили на красно-голубую паутину и опутывали металлические корпуса. Ярко-синяя сердцевина предстала водянистой глоткой. Пойманной мухой в ней барахталась Майерс.
Косички волнами опутали голову, будто змеи Горгоны. Майерс сильно загребала руками, задерживая дыхание, и стремилась прорвать наружную пелену. Ее движения были слишком плавными, какие бывают в очень тяжелой воде, у рта пузырилось масло. Там, куда попал луч, образовалась небольшая впадина. Прозрачная жижа вогнулась, дав кончикам пальцев пробиться наружу. Это был шанс.
Вдох, выдох. Тейт схватил ладонь Майерс, погрузив в жижу запястье. Вязкая субстанция оказалась невероятно плотной. Не такой, как при прошлых контактах. Между ней и кожей совсем не осталось пространства. Тейт со всей силы потянул на себя, стараясь не смотреть на цветок, все еще разговаривавший сиплым свистом. Луч фонарика дрожал, прыгая из стороны в сторону, и каждый раз там, где свет касался жижи, она таяла будто лед на солнце.
– Давай же!
Упершись пятками в пол, Тейт вытаскивал Майерс. Серые глаза смотрели из-под толщи жижи с животным страхом. Пальцы нервно задергались, когда Майерс открыла рот, не в силах больше задерживать дыхание. С последним слетевшим с губ пузырем Майерс перестала сопротивляться. Она отяжелела, и ладонь в руке обмякла.
– Нет, не смей! Приказываю: не смей умирать!
В последнем порыве Тейт направил луч прямо на лицо девушки. Жижа расступилась, позволив лбу вынырнуть над поверхностью. А потом свист сверху стал тише, а сопротивление – меньше. Тело Майерс поддалось, упав на руки, и они оба повалились на холодный пол.
Тейт принял удар на себя, по позвонкам разошлась боль. Морщась, он бережно сдвинул Майерс в сторону и вновь направил луч на цветок. Но массивное существо, только что душившее Майерс, исчезло. Оно растаяло булькающей лужей и отступило к стене, влившись в нее. Вскоре пропал любой его признак.
Отложив фонарик так, чтобы он светил в том же направлении, Тейт проверил пульс Майерс: есть. Повернул ее голову набок и открыл ей рот. Ему пришлось залезть пальцами в полость, чтобы прочистить ее, потом и нос. На пол комками желе вывалилась жижа. Вернув голову в прямое положение, Тейт зажал ноздри Майерс, глубоко вдохнул и резко выдохнул рот в рот. Ее грудь поднялась, но сознание не вернулось. Пришлось повторить искусственное дыхание четыре раза, прежде чем изо рта вновь полезла жижа. Тейт дал ей выйти, быстро вычистил и вдохнул воздух еще два раза. Тогда Майерс, наконец, закашлялась и повернулась набок.
Ее сотрясло, лопатки зашлись в биении отрубленных крыльев. Дрожащими руками она оперлась о пол и выплюнула скопившиеся между зубами комки. Тейт придержал ее за плечи. Прокашлявшись, Майерс с ужасом глянула за спину. Там было пусто.
У нее не сразу получилось выдавить из себя звук, сначала получился хрип. Потом вымученно сглотнула и ослабшими пальцами схватилась за руку Тейта, проговорив одними губами:
– Нужно бежать скорее.
Тейт поднял с пола фонарик, не выключая, на правое плечо забросил руку Майерс. Они поменялись местами, совсем недавно она поддерживала его. Вместе они поторопились к кораблю.
В темноте нечто шелестело. Едва слышный звук угадывался за пеленой тьмы. Но стоило навести луч фонарика, как любая материя истончалась, разбиваясь на куски. В воздухе оставался дробленый туман зависших капель, после и он истаивал. Тейт только крепче сжимал зубы и волок Майерс дальше. Ее горячее дыхание грело шею. Он вспоминал Хадди и клялся, что не допустит для Майерс такой судьбы.
Корабль предстал гигантским слипшимся комом. Жижа припорошила корпус изморозью. Она была всюду: на носу, боках, крыше и стеклах иллюминаторов. Жидким сугробом она закрыла выдвижную панель шлюза.
– Здесь должен быть экран связи с ИИ для чрезвычайных ситуаций. Где-то недалеко от входа.
Майерс откашлялась и встала ровно, без помощи. Тейт согласился. Однажды ему пришлось открывать корабль снаружи, когда система не реагировала на пропуск. Та развалина откровенно подтормаживала. Осмотр подтвердил, что она была непригодна к эксплуатации, и позже ее разобрали на запчасти. Но с самим механизмом Тейт ознакомился.
– Смотри.
У днища красовались выбитые символы. Их покрыл слой полипов, но отдельные надписи считывались: “Ауг58-2”. Майерс ахнула. Тейт вперился взглядом в цифры, вспоминая, откуда их знает. Что-то знакомое вертелось на языке.
– Капитан, я знаю эту модель!
Забыв о недавнем ужасе, Майерс подбежала к борту и чуть не коснулась жижи, чтобы разогнать ее. Но вовремя остановилась и только перебрала пальцами по воздуху.
– Это древняя серия, птички загружали колониальные корабли у самой Земли!.. Я, конечно, своими глазами не видела, но в документах была запись. В колонии осталось пять или шесть таких кораблей. Они старенькие, но все еще на ходу. Мой учитель говорил, что они работали не только для нашей колонии, но и для других. Впрочем, мы так далеко ушли от Земли, что никогда этого не проверим. Вряд ли мы встретим другие колониальные корабли в открытом космосе.
Тейт вдруг подумал, что они никогда не увидят Землю. Он родился в пути, как и Майерс, как и многие другие. Поколение, изначально покинувшее родину, практически все переправилось в иной мир. Их потомки продвинулись настолько далеко в бесконечном космосе, что, отправь командиры материнский корабль обратно прямо сейчас, он бы никогда не вернулся на Землю при их жизни. Они – настоящие жители космоса. Они – его дети.
Свет фонарика освободил пластину от челюстей стенного материала. Они лениво уступили, сместившись к краям.
– Эх, если бы получилось включить общее освещение, – посетовала Майерс, – кто знает, вдруг это помогло бы хоть немного. Я спрашивала Хадди, он ничего такого не нашел. Они вырезали управление осветительными системами из ИИ, осталось только аварийное и их собственное.
– Стоило попытаться.
Где-то справа, далеко за носом соседнего корабля едва слышно прошуршало что-то. Майерс круто обернулась, косички стегнули по лицу Тейта, вынудив зажмуриться.
– Ах! Прости… Слышал?
– Тихо.
Изо всех сил стараясь не думать о том, что может подкрадываться к ним из темноты, Тейт потер щеку и повел фонариком вправо. Серые швы треснули и расползлись, открыв соединенные части огромных пластин. Рядом с тремя одинаковыми рядами закрылок, наконец, обнаружился гладкий черный прямоугольник с намертво вмонтированными кнопками.
Майерс ринулась к нему. Ее пальцы пробили стандартный код, одинаковый для всех кораблей подобного типа: три долгих нажатия и два коротких. Система не отозвалась, зато серости кругом будто бы стало больше.
– Ну же, – прошептала Майерс и надавила снова.
Спасительный луч описал плавный полукруг, дав еще немного места и, главное, времени. Со стороны тоннеля, откуда они пришли, донеслось бульканье, какое бывает в кипящей воде. Пузырьки словно надувались и лопались, вместе напоминая треск и стрекот. Рука Тейта дрогнула, чуть сместив луч фонарика, но он не обернулся на звук.
Майерс сменила комбинацию, что тоже не помогло, а потом просто с силой вдавила на пять секунд кнопку. Тогда внутри корабля что-то щелкнуло и загудело. Экран под защитным стеклом залило мягким светом. Он был поврежден и отображал информацию лишь частично, но и этого хватило, чтобы выдвинуть кнопочную панель. Уже на ней Маейрс вновь ввела код и команду открыть шлюз.
Сначала ничего не произошло, но после корабль забухтел. По длинному плоскому днищу побежали огоньки. Корабль оказался больше, чем они думали, и отсюда конца его было не видать. Но совсем рядом возникла узкая белая полоса. Гротом потаенной пещеры, показавшейся взгляду во время океанского отлива, она распахнулась, наполнив пространство холодным светом. Шелест за спиной разгневанно усилился, зарокотал. Что-то капнуло в непосредственной близости от ступни Тейта, будто прямо над ним. Не дожидаясь, пока нечто приблизится, Майерс и Тейт взбежали по трапу.