Алесь Коруд
Дорога 2
Вскоре забываюсь тяжким сном. В эту короткую ночь мне много чего снилось, но наутро я ничего не помнил. Так казалось тогда. Но позже все эти сновидения повлияют на мои жизни. Дьявол бы их побрал!
8. Утро нового дня
Утро. Свет солнца сверху, свежесть прохлады снизу. На теле противная корка, видимо, ночью пришлось попотеть. Внезапно пахнуло дымом и жареной рыбой. Радея я нашел поблизости, он уже готовил завтрак и обед одновременно из вчерашней и с утра выловленной рыбки. К ней шли запечённые корешки рогоза и нечто вроде салата из различных листьев. Про витамины забывать также не стоит. Салат из крапивы и одуванчиков может быть не менее полезен, чем порция сытного бульона. Парень поднимает голову и странно на меня зыркает.
– Чего так смотришь?
– Рука болит?
Я внезапно понимаю, что нигде и ничего у меня вовсе не болит. Осторожно открываю повязку. Мать моя женщина! Рана почти затянулась. Да быть этого не может! Исцели себя сам.
– Вода есть?
– Вон там родник.
Снимаю с себя одежду и, поеживаясь полностью споласкиваюсь. Где-то в недрах черепной коробки засела мудрая мысль, что следует смыть с себя все из прошлого. Чтобы не тянуло взад к смерти. После омовения разом становится легче. Как будто скинул с себя несколько килограмм. Или налипшая энергия в чем у нас измеряется?
Как голодный волк накинулся на жареную рыбу и корешки, похрустывая травой. Ко всему прочему прилагался горячий взвар на травках и цветках. Радей продолжал коситься на меня.
– Скажи в чем проблема? Ты так странно на меня смотришь.
– Так еще бы, – парень ухмыльнулся. – Как бы ты смотрел на человека, что ссал светящейся в ночи мочой?
Видимо, выражение моего лица было забавным. Радей звонко рассмеялся.
– Ты серьёзно?
– Еще бы! Сначала твои глаза загорелись в темноте, затем по рукам заскакали искры, затем полилась светящаяся зеленым жидкость.
– Охренеть! Я сам все плохо помню.
– Ты очень сильный колдун, – оторвался от еды родственник. – Никогда о подобном не слышал. Станешь врачевателем? Можно никуда не ездить, зарабатывать в городах. Сытая и спокойная жизнь.
Я задумался.
– Да нет. Я излечил сам себя из необходимости. И думаю, что это было опасно. Говоришь, что все светилось?
А дерево-то обуглилось! Охренеть просто. Это ж сколько в меня смертушки пробралось? Я сложил руку под другой в выразительном жесте и глянул на небо.
«Обойдетесь пока без меня, уроды!»
Зато стало еще понятней, что засада и буря произошли неслучайно. И отчасти в смерти команды лодьи виноват я. Хотя…от них бы так и так избавились. Опасную работу я себе выбрал. Но впредь буду мудрее.
Мы быстро собрались и вышли в дорогу. Пока было прохладно, хотелось зайти подальше. Короб в этот раз прогорел, но ничего, сделаем новый. В самодельном рюкзаке завернутая в лопух лежала жареная рыба. Мы были вооружены и бодры. Я вышагивал впереди, время от времени включая свой внутренний «радар». Понемногу растительности вдоль реки становилось меньше, а местность дальше на восток суше. Степь вплотную придвинулась к берегу. Но водное пространство наблюдалась достаточно далеко, чтобы заметить угрозу или возможность спасения.
Радей заметил невзначай на привале, что завтра мы уже сможем выйти на рыбаков. Проблема в том, что в этом месте Устюга делает изгиб, разбивается на несколько протоков и образует сеть островов. Так что сейчас мы потихоньку уходили на юго-восток. Радовали лишь то обстоятельство, что оврагов и промоин стало меньше. Глина и песок сменились камнем, идти стало легче. Зато сейчас с такого каменистого обрыва и спуститься к воде сложней.
Но понемногу степь стала более пересеченной. Появились холмы и впадины, стало меньше родников. Мы пожалели, что не сделали из бересты переносные фляги. Но что поделать, березки еще попадались, так что наверстаем упущенное. Солнце поднялось высоко и начало серьезно припекать. Я уже подумал о месте привала и повернул в сторону замеченного с каменного бугра оврага, сплошь поросшего кустарником и деревьями. Раз там они растут, значит, и вода имеется. А нам пригодится здорово тень для отдыха.
Или после бури вернулась моя превосходная чуйка, или так сработало «очищение» организма, но факт в том, что чужаков я почуял безо всякого «радара». На подходе к самому краю оврага моя рука невольно метнулась к револьверу. Но Радей оказался еще быстрее. Его долгие годы тренировали в школе, вбив реакцию буквально в рефлексы. Послышался звук затвора, и мы оба начали стрелять раньше, чем все осознали. Собаки чужаков почуяли нас раньше соплеменников, но все равно опоздали. Надо было таких сторожей держать наверху. Но степняки пожалели собак, не стали выставлять их под солнцепек. Никак не ожидали они увидеть здесь вооруженных до зубов людей. За что и пострадали.
Первую вскочившую с места собаку сразил наповал Радей, тут же перенеся огонь на людей и лошадей. Я же два раз подряд промазал. Попал в страшенную псину уже тогда, когда та прыгнула на меня. Я тут же отскочил в сторону и запоздало глянул вниз. Двое степняков прямо передо мной спрятались за побитыми пулями Радея лошадьми и собирались стрелять в меня. Но пока дернешь затвором, пока прицелишься. Оставшимися в револьвере патронами я сбил их прицел, заставив спрятаться за убитыми животными. И вместо того, чтобы самому укрыться, тут же рванул вниз.
Скажете, вот дурак! Но минус револьвера в том, что его дольше заряжать. Да и осталось у меня всего лишь шесть патронов! Так что работаем по старинке. Рука ловко выдернула из ножен фалкату. Со всего маху я стукнул ею по башке первого степняка, и тот молча упал и покатился вниз. Второй же попытался выстрелить. Выхлоп из длинного ружья чуть не обжег мне щеку. Вот ведь сволочь какая! Еще и пытается отбиться. Ружье длинней, чем мой меч и у него пока получается. Но я знаю одно железное правило – всегда навязывать врагу именно свой стиль боя. Потому запрыгиваю на труп лошади и лечу на степняка сверху. Тот пытается передернуть затвор и успевает лишь повернуть ружье ко мне. Фалката с хрустом входит ему в шею, фактически обезглавливая врага. Такой удар сверху да со всего маху фирменная фишка этого кривого меча.
Я упал на траву, спрятался за лошадь и отчаянно начал озираться. Где Радий и остальные противники? Мне показалось, что их было не менее шести человек. Пересчитать павших животных не успел. Рядом раздается выстрел, в крупе бедной лошадки фонтаном взбивается кровь. Я падаю вниз. Черт побери! С моей пукалкой против винтовок особо не разбежишься. Неожиданно рука натыкается на ремень. Ага, у меня винтовка убитого степняка лежит под боком.
Все-таки я не оружейный человек! Оружие оказалось таким странным что не сразу понял, как его заряжать. Пришлось подтянуть к себе за пояс обезглавленного степняка. На его полусорванной голове застыла навеки ужасающая гримаса. Но как ни странно никаких эмоций я в этот момент не испытываю. Все подчинено выживанию, организм получил свою долю адреналина и совершенно не испытывает страх. Понятно, эта древняя винтовка заряжается по одному патрону. Вставила его сверху и двинул затвор вперед. Заряжено! Предохранителя не видать, значит, без оного.
Дело сделано и в этот момент слышу неясный шум снизу и справа от меня. Меня пытаются обойти? Снова выстрел, снова меня окатывает ошметками конского мяса. Отвлекают, гады. Ёканый Экибастуз, у меня же есть «радар»! В этот раз никаких закрытых глаз и направление на чужака устанавливается очень быстро. Ну подожди, красавец! В момент, когда голова степняка в меховой шапке высунулась из кустов, прицел винтовки был направлен точно туда. Без вариантов! Моих навыков на таком расстоянии хватило, чтобы прострелить грудину противника напрочь. Бедолага рухнул наземь, даже не успев охнуть. Меня немного скрючило, но никаких призрачных воронок. Это хорошо, могу контролировать процесс.
И тут же с высота обрыва раздался отчасти знакомый грохот. Радий, живу курилка! Кто-то из степняков побежал, раздался вскрик, тут же заткнувшийся и наступила тишина.
– Олег, ты там живой?
– Живой! Как у тебя дела?
– Все мертвее мертвых.
Послышались осторожные шаги, и я выглянул и-за крупа мертвой лошади. Однако, картина маслом! Убитые люди, кони. Правда, последних не всех расстреляли, три убежали куда-то дальше по оврагу. Итого шесть трупов степняков и три лошадиных.
– Я сначала коней повалил, потом начал людей разить, но самозаряд заело, – огорченно оправдывался Радей. Вид у него был виноватый. Но держался парень в целом неплохо. По существу, ведь это первый его настоящий бой.
– Патрон, видать, плохой попался. Так это неудивительно. Столько лет они лежали.
– Агя. Не сразу понял, что надо магазин вынуть и снова затвором дернуть. Потом гляжу, что тебя рядом нет и выстрелов из револьверов не слышу. Испужался. Но решил пролезть аккуратно подальше вдоль оврага и оттуда глянуть. А тут ты этого в малахае в кустах ловко подстрелили. Ну и я начал пулять.
– Молодец! Проблему решил, не струсил, меня поддержал. Одному против троих было не выдюжить. Но, скажем честно, у нас шансов против шестерых и так было крайне мало. Просто чудо, что мы так легко отделались.
Радей покосился на меня.
– В этот раз чудо сотворил ты.
– С твоей и божей помощью.
Поздравив друг друга с победой, решаемся осмотреть овраг внимательней. Замечаю, что напарник чем-то встревожен и сразу задаю вопрос:
– В чем дело?
– Это разъезд. Разведка степняков. Её скоро обязательно хватятся, еще быстрее, когда найдут убежавших лошадей.
– То есть основные силы могут быть ближе, чем мы думаем?
– Да, – Радей нашел на одной из лошадок кожаную флягу, принюхался и сделал хороший глоток, потом протянул мне:
– Кислое молоко, утоляет жажду лучше воды.
На мой вкус тошнотворная дрянь, но жажду и в самом деле утолила.
– Обычно степняки передвигаются большими гуртами. Впереди боевые сотни, что прочесывают местность. Вот эти, – парень покосился на обыскиваемые нами трупы, – от них. Скорее всего сама сотня в дне пути от нас.
– Не рано для степняков? Может, это просто бродяги, – с сомнением качаю головой я.
– Про эти места мало кто у нас знает. А у реки не так силен степной жар. Могут и здесь пережидать лето.
– Понятно. Значит, нам надо делать ноги. Найдут своих и начнут погоню.
– Эх, жалко коней упустили.
– Из меня конный так себе, так что будем решать, что делать по ходу действий. Собираем все быстро и уходим.
Я безжалостно сдираю пояса ремни чужаков и обыскиваю сумы убитых. Война дело такое, мародерка на ней разрешена. Надо торопиться, потому одновременно мы готовим обед. Во время схватки торба с рыбой упала, и та пришла в негодность, но сейчас вокруг много мяса. Радей нарезает куски конины тонкими пластами и жарит их на костре. Я нашел небольшой котелок, но варить мясо или кулеш некогда.
Мы ушли из оврага сытыми и здорово навьюченными. Да хотя бы одна лошадка нам здорово пригодилась. Каждый нес за спиной вьюк с едой и утварью, плюс оружие. Я взял себе одну из лучше выглядящих винтовок. Не сказал бы, что степняки за ними так уж следили. Уж точно чистили не особо тщательно. Но патроны в количестве трех десятков лежали у меня в подсумке.
С другого боку висела фляга с чистой водой, а в торбе за спиной лежали котелок, посуда, мешочки с крупой и куски подсоленного мяса. Так что в ближайшие дни мы могли не тратить время на поиск пропитания. Проблема были лишь в том, удастся ли нам уйти?
А вот Радей оказался навьючен больше меня. Он прихватил с собой все целые винтовки в количестве четырех штук. Говорил, что за них дадут неплохие деньги. Оружие степняков ценится у охотников. Даже не знаю почему. Вроде патрон мощнее. Ну и стволы довольно толстые. Ну ему же тащить, так что я не возражал. Кроме всего прочего мы «обогатились» десятком серебряных монет и несколькими ювелирными украшениями. Наверняка те добыты грабежом. Грех такое вроде бы брать, но мы же взяли их в бою? По местным правилам это можно. Ну а кто я такой, чтобы их менять? И так столько имущества потерял. Да и заработок.
Но рано об этом говорить. Надо сначала как-то добраться до людей. А степняки что, не люди? Вспоминаю черноволосые бородатые головы. Одну из них я впервые жизни срубил. Становится на миг дурно. Это не из ружья пиф-паф, пуля прилетела в тело вдалеке и не видать смерть человека. А тут кровь, бульканье выходящих из тела газов и воздуха. Первому степняку попал в висок и тот умер мгновенно. Я невольно передернул плечами. А ведь в старину именно так и воевали, собственноручно отрубая конечности и вскрывая кишки врагу. Кошмар! Рубиться поскальзываясь на крови в ошметках мяса и дерьма. Ну и запах стоял на поле боя!
Но не мне себя судить. Степняки сами сделали себя изгоями людей Великой реки. Даже ошкуи в случае беды присоединятся к тем, кто живет на Устюге, а не наоборот. Пусть северяне те еще разбойники, но код чужой-свой и у них имеется. А степняки, как только появились, так сразу стали врагами всех жителей. Ну а что еще делать с людьми, что безжалостно и тотально уничтожает поселения на берегу. Берет и малых, и старых в полон. Часть из них уводят куда-то вглубь степей, но большинство продают южным работорговцам.
Степнякам нужно серебро, чтобы покупать оружие, сбрую, зерно. Только вот я не знаю тех, кто с ними открыто торгует. Слышал, что в их степи из Ахтырского моря идет река. Тогда, значит, они торгуют с южанами и там. Тем все равно с кем вести дела. Да и оружие и патроны надо где-то брать. Туляки? Очень может быть. Странные далекие люди, живущие по непонятным правилам. Так за мыслями и прошло время до вечера. Шли мы ходко, почти без остановок. Я совсем поправился, а у Радея здоровья было не занимать. Разве что запыхались малость от быстрой ходьбы.
– Не хочешь лишние стволы бросить?
– Еще чего! Мне за них по сто грин за каждую дадут. За поход нам нонче ведь не заплотют, а жить надо.
– Не боись! Что можно с Боляна стереблю, – обнадежил я парня. – Да и карта у меня здесь осталась.
Я показал блокнот. Радей тут же вспыхнул радостной улыбкой.
– Ну тогда мы сможем еще туда сходить. В той Ставке много чего найти должно.
– Даже не знаю, – задумался крепко я, – очень уж мне не нравится наша с тобой ситуация. Сначала следует разобраться и условия уговора поменять.
– Это да, – степенно ответил Радей и засыпал крупу в наваристый суп. Куски вырезанной конины мы частично сварили, а тонкие полосы начали коптить. Благо, этот овраг был глубоким и весь порос лесом. Видать, потому сюда степняки и приходят. Есть где отдохнуть после жара открытой степи.
Пока солнце окончательно не село, мы решаемся пройти как можно дальше вперед. Местность снова становится более плоской и видимость заметно увеличивается. Я настороженно озираюсь. Усталость уже сказывается на нас обоих, в пути с самого утра. Почти не отдыхали, вчера и вовсе чуть концы не отдал. И еще надо прожить завтра. Ситуация…
Мою тревогу заметил Радей.
– Уходить нам надо с этого берега.
– Куда?
– Вон глянь впереди, сколько островов. С одного на другой перебираться. Может, там и рыбаков встретим. Насколько помню после излучины, где Устюга к востоку поворачивает, их села расположены.
В отсветах зари замечаю острова и гладь повернувшейся реки. А ведь точно!
– И как мы переправимся?
– Топор есть, плоты соорудим.
С запозданием понимаю, что следовало забрать все ремни, что остались в том проклятом овраге. Их использовали для увязки поклажи и возможно для связывания пленных. И нашлось их достаточно. Но я захватил столько, сколько требовалось мне. Да уж, заранее все не предусмотришь и соломки не подстелешь.
– Остановимся здесь.
Промина у берега неплохо защищала от чужого глаза, высохшей травы хватило для постилки. Спали мы на захваченных попонах, вода была с собой, а завтрак лежал готовый и завернутый в лопухи. Жить можно!
Я включил свой внутренний «радар». Сейчас он работал без сбоев. Вокруг ни души, лишь легкие отголоски жизненные отпечатки птиц и мелких животных. Крупные стада оленей и туров откочевали на север в зону лесостепи. Став там добычей жителей верхних городков. Нигде нет покоя и счастья. На такой минорной ноте я вырубился.
9. Беги, парень, беги!
Мой «радар», оказывается, может спокойно работать и ночью помимо спящего «хозяина». Именно этот внутренний «инструмент» и разбудил меня. На запах еды вышел местный хищник, который покамест побаивался подойти ближе. Но это пока. Мой подъем разбудил и всегда чутко спавшего Радея.
– Шавка степная! – буркнул он и поднял ружье.
– Подожди! Выстрел далеко слышно.
– Тогда так.
Не успел я чухнуться , как парень метнул в сторону загоревшихся глаз зверя узкий нож, изъятый у одного из убитых степняков. Раздался звериный визг и шум удаляющегося на всех парах хищника.
– Ловко ты.
– Надо будет на свету его подобрать. А нож-то наш, с Вортюги. Мы такие учимся с детства метать. Далеко не попадешь, но метров на десять сгодится.
Я оценивающе глянул на своего напарника. А ведь парень отлично подготовлен для такого рода походов! Надо обязательно брать его в «штат». То есть из общей команды Боляна перетянуть его в личные помощники. Не то дадут в следующий раз какого-нибудь неумеху. Да и, как ни крути, родственник. Как я успел заметить зимой в местном обществе здорово развита клановость. Родовой признак доиндустриальной урбанизированной эпохи. В моем мире такое было характерно для менее развитых южан.
Остаток ночи прошел без происшествий. Я мирно посапывал, зная, что «радар» потревожит. Радей также был более спокоен и на каждый шорох не вскакивал. И как только чуть забрезжило на востоке, мы тут же поднялись и пошли. Решили позавтракать рядом с водой. По пути как раз разогрелись и размялись. Конечно, такую ночевку не сравнить с первой ночью, но все равно, лежа на земле члены тела застывают. Эх, давно я не спал на лоне природы! И как люди тысячи лет жили в такой обстановке и были весьма довольны?
Пережёвывание жесткого мяса не самый приятная из разновидностей завтрака. Но ничего не поделать, отвлекаться на ловлю рыбы некогда. Стрелять в живность мы также не можем. Так что обходимся тем, что имеем. Хорошо хоть воды вдоволь. Разогревшийся от ходьбы организм втолкал в себя пару увесистых кусков мяса, залил это дело прозрачной жидкостью и сыто рыгнул. Насытившись, я иронично выдал хохму:
– Интересно вода выходить из меня светящейся будет?
Радей засмеялся. Все-таки простые они парни вортюжане. Внезапно у меня резко заныл затылок, и я немедленно включил «радар». На самом деле, если все устроить по уму, осуществить магические действия несложно. Представляешь себе рубильник, такой кондовый индустриальный и тупо щелкаешь по нему.
«Что за хрень? Как будто это есть и его нет?»
Радей заметил мою обеспокоенность и тут же начал набирать свежую воду во фляги. Вот хорошо, когда даже такой юнец правильно выдрессирован! Вспоминаю мое время и мир и понимаю, что большая часть той молодежи здесь попросту не выживут. Начнут сваливать возникающие проблемы друг на друга, искать ответы в интернете и погубят собственные души ни за хрен собачий.
Все-таки некие базовые навыки выживания должны быть у каждого молодого человека или девушки. Развести огонь в любую погоду, соорудить убежище, приготовить пищу, найти и очистить воду. Починить одежду, оказать первую медицинскую помощь товарищу или даже себе. Ничего сверхъестественного. Обычные знания, чтобы выжить в сложной или обострившейся обстановке.
Заурядный горожанин, уходя на природу становится беспомощным созданием и здорово зависит от возможностей служб спасения. А если их нет рядом, то чаще всего погибает. Взаимопомощь исчезает прямо на глазах, становясь уделом людей с глухих краев. В огромном мегаполисе вам скорее всего никто не поможет. Даже не захочет отвлечься от своих дел. Так что нет особой разницы, где сдохнуть ни за грош.
А ведь любая зависимость гибельна. В том числе моя от кудесного дара. Интересно, Царица сможет мне объяснить, как такое получилось?
– Кто-то гасит свое присутствие волховством, – шепчу я. – Уходим на ту сторону быстро.
Два раза повторять не надо. Радей подхватывает пожитки, и мы мчимся к берегу. Уже там, пробежав вперед, находим удобное место, чтобы взобраться на крутой склон. Я ползком залезаю на небольшой каменный надолб, поросший бурьяном. Рубильник выключен. Чужой волхв нас не запеленгует, если он, вообще, умеет это делать. А в траве нас не заметишь, да и у Радея зрение острее. Он первым и замечает чужаков:
– Вон там, справа на аршин.
У здешних в ходу своя методика указания цели. Это как у нас тактическая «Часовая позиция» или морской по корпусу корабля. Перевожу взгляд градусов на тридцать правее и замечаю несколько темных фигурок. Конники, залезли на возвышенность и внимательно изучают местность. Совсем близко, пары километров нет. На полном скаку смешная дистанция.
– Уходим.
Становится ясно, что по берегу нам от степняков не убежать. Убитый дозор обнаружен, и дикари нас просто так не оставят. Они славятся своей коварной мстительностью. С живых кожу будут сдирать и соли не пожалеют. Я вздрогнул. Дьявол, сейчас сюда бы верных товарищей из команды Светозара. А так даже бессмысленно и думать, что сможем отбиться самостоятельно. Я реалист. Пара ружей против десяти не прокатят. В том овраге нам просто повезло, да вдобавок мой дар помог. Я подозревал, что «радар» спрятал нас обоих от собак. Не знаю как, но чутье этих животных мне удалось обмануть.
«Интересно, такое получится с людьми провернуть? Могу считать себя Ведьмаком?»
Но это в приключенческий роман можно по своему хотению накидать кучу роялей, чтобы спасти героя, а нам придется выкарабкиваться самим. Дыхание через полчаса быстрой ходьбы сбилось, жутко хотелось пить. Хорошо хоть позавтракать удалось. Но мучились мы не зря.
– Олег, остров совсем близко. Мы и так доплывем, а с той стороны плот соорудим.
Я кивнул, хотя воды и боялся. Камнем на дно не пойду, но пловец из меня так себе. И тут Радей мне помог, вылил воду из фляг, мы скрутили вместе их и плавник, получилась плавучая подпорка. Моя поклажа и оружие легли на нее. Радей свои пожитки и винтовки положил поверх вытащенного с берега расколотого бревна.
– В воду!
Не успел я несколько раз взмахнуть руками, как почуял под ногами дно. Внезапно затылок заломило. Бегом! Как оказалось, вовремя. Только мы спрятались в прибрежных кустах, как на обрывистом берегу показались конники. Степняки! Они явно напали на наши следы. Наверняка их кудесник постарался! Но сейчас его присутствие не ощущаю. Дождавшись, когда конники уйдут дальше, мы ломанулись на другую сторону островка.
Какая широкая протока! Так просто её преодолеть не получится. Но Радей уже нарезал захваченную с собой кожаную накидку на ленты, а я опрометью бросился на отмель. Здесь достаточно плавника, чтобы соорудить нечто плота. И к моему безмерному удивлению среди него я обнаружил несколько колотых досок. Хотя чего только на берег в половодье не выносит, а живут люди на Устюге широко.
Так быстро, наверное, ни один плот не собирался. Зато работа помогла нам согреться. Вода была довольно холодной. Вскоре мы отталкивали свое неуклюжее плавательное средство от берега, а Радей залез на него уже, когда вода дошла ему по грудь. Я пытался грести куском сломанной пополам доски, другой взял в руки напарник. Вскоре мы попали в течение, нас понесло от берега, а затем парень радостно заорал:
– Рыбаки!
И точно! Из-за соседнего, покрытого кустарником острова выплыла небольшой струг, нечто среднее между учаном и набойной лодьей. На нем стояла мачта и впереди имелась небольшая надстройка. Нас с него не сразу заметили. Пришлось мне на кусок доски повесить свою яркую фланелевую рубаху и начать яростно размахивать ею. Но вот на носу лодьи появились люди, нам замахали в ответ. В этот момент по воде что-то прошелестело, а затем запоздало донесся звук выстрела.
– Степняки!
Я тут же упал вниз, оглянувшись назад. На берег острова, от которого мы недавно отчалили, выехало три конных. И сейчас они пытались взять нас на прицел. Идиоты, лучше бы слезли с коней, которым не стоялось на месте. Внезапно над моим ухом раздались один за другим несколько оглушительных выстрелов. Как все-таки сильно бабахают винтовки! Я чуть не оглох на правое ухо! Радей, выпустив оставшиеся три патрона, хладнокровно вынул пустой магазин, сунул его в мешок и зарядил последний с двадцатью патронами.
– Счас я их приголублю.
На берегу острова один из коней яростно взвился, свалив степняка на песок, а затем сам рухнул навзничь, дергая ногами.
– Попал!
До меня же дошла запоздалая мысль:
«Что там у нас сзади?»
Неизвестные рыбаки отнюдь не струсили, а повернули в нашу сторону. Над судёнышком взвился дым, учан оказался моторным. В нас снова палили с берега, но все мимо. Радей хладнокровно сделал еще два выстрела и фигура в черном, храбро стоящая прямо на урезе воды, свалилась замертво.
– Робята, айда к нам!
Однако, быстро рыбачки добрались до нас. Стоявший впереди на носу светловолосый бородач прихватил наш плот багром, а коренастый молодец помог перелезть на лодью. Мы немедленно свалили свои пожитки на дно учана и перевели дыхание.
– Пересвет, поворачивай к берегу! – заорал громовым голосом бородач.
Я привстал и огляделся. Кроме уже замеченных в лодье было еще трое – здоровый рыжий детина, что стоял на корме у руля и двое совсем молодых пацанов, что смотрели разинув рот на нас. В центре лодьи лежали огромные корзины, полные рыбы. И рыбы как на подбор здоровенной. Отличный улов!
Внезапно меня осыпало щепой, а рядом громогласно заорал бородач:
– Всем на дно! Пересвет, добавь ходу!
Мы уже благополучно развернулись и заметно пошли быстрее, когда раздался спокойный, но не предвещающий ничего хорошего голос Радея:
– Счас я им всыплю. За Домаху, за «Буслай»!
Парень расположился на краю лодьи, её почти не покачивало. Он уперся ногами в борт, а спиной прижимался к надстройке. Раздалось один за другим пять выстрелов. Я зажал уши руками. Так громко молотила рядом самозарядка. Рыбаки с любопытством посматривали то на Радея, то на берег.
– Попал! – радостно закричал кряжистый молодец.
Бородач сноровисто достал из кармана небольшую подзорную трубу и глянул на берег. Я же обомлел, на острове заметно прибавилось конных фигурок.
– Двух степняков сбил молодец. Любо!
Радей выстрелил еще несколько раз, а потом огорченно отставил винтовку в сторону.
– Далеко. Не попаду.
10. В гостях незваных
Учан без промедления скрылся за островом и понемногу сбавил ход. Видимо, скорость влияет на трату топлива. Вряд ли его берут достаточно на борт обычного рыбацкого струга. Мы с Радеем переглянулись и радостно выдохнули. Неужели все закончилось? В струге сидели хоть и незнакомые, но все-таки свои люди. Если про них ведал Радей, значит, они входили в какие-либо отношения между приречными волостями. Жить без договоров и торговли в мире Беловодья было нельзя. Или ты вступал в них, или становился изгоем. А жить хорошо и сыто желают все. Обычное человеческое качество.
– Кто такие, сами расскажете, – передо мной уселся на скамью молодой бородач. – Ну а мы рыбачья ватага с погоста Дробень. Я Лют, кормчим у нас Пересвет, это, – он указал на кряжистого молодца, – Хвалис. Спереди зуйки артельные.
Ну что же, нам сделали предложение, надо достойно ответить.
– Я Олег, это Радей, мы сами с Портюги.
Лют удивленно хмыкнул:
– Далеко же вас занесло, родимые. А как на берегу степном оказались?
Я постарался незаметно сделать внушение взглядом напарнику, чтобы тот помалкивал и в разговор не лез. Не в наших интересах лишнего болтать. Главное сейчас – добраться домой.
– Нашу лодью на днях тати ночные потопили. Мы вдвоем смогли до берега доплыть. Остался ли кто из команды в живых не ведаю. Видели, что лодья горела, и нашли несколько наших мертвыми дальше на берегу.
Рыжий кормчий охнул, а Лют задумался, теребя мягкую бородку.
– Редкое у тебя имя, Олег. Сам откуда такой?
– Варяг я.
Глава ватаги еще больше задумался.
– И что же вы так далеко от торговых путей делали? Знаю, не ответите. Слыхал, что лихие робята в Портюге водятся. Небось искали нечто запретное на берегу степном, потому и попали в беду?
– Зря ты так, – поднял голос в нашу защиту Пересвет. Он нажал какой-то рычаг, двигатель заглох, и мы остановились. Зуйки тут же бросились к мачте, разворачивать парус. И правильно, можно дальше спокойно идти под ветром.
– Ты о чем?
– Друзья портюгские нам. Это же их лодьи бьют татей разбойных. Наше дело помочь оказать.
Лют глянул на Хвалиса:
– Ты также мыслишь, отрок?
– Этот вой, – молодец кивнул в сторону Радея, – при нас трех степняков убил. Они нам точно не враги. Отвезем до погоста. Там пусть старейшины решают.
– Старейшины, – кисло улыбнулся Лют. – Они нарешают. Но деваться некуда. Ловлю закончили справно, так что правь, Пересвет, к берегу. Повезем гостей нечаянных к себе.
Иди под парусом совсем иное, чем на моторе. Слышен лишь плеск воды, хлопанье полотнища и скрип рангоута. Пересвет с интересом ознакомился с нашим оружием, но ничего в руки не просил. Видимо, есть некий кодекс по этому поводу. Он задал мне несколько наводящих вопросов о Портюге. Мне хватило собственных знаний на них ответить. А бородач, услышав знакомые имена и названия, удовлетворенно кивнул. Затем Лют задал неожиданный вопрос:
– А кто сможет за тебя в Портюге поручиться? Из известных на Устюге людей.
Я задумался. Наину в это дело точно втягивать не стоит. Остаются лишь егеры.
– Людей Светозара знаешь?
Лют наморщил лоб, затем удивленно произнес:
– Егеры? Лихие люди?
– Да, они. Там много людей, кто за меня поручится животом.
Бородач задумался и на время отстал от меня со своими вопросами. Видимо, слава охочих людей гремела и здесь.
Через полчаса хода на восточном берегу показался высокий холм, на котором и расположился погост. Это в мое время таким словом именовали кладбище, а ранее называли административно-налоговый округ. То есть само село – это некий центр окружающих поселений. Дома добротные, здоровые, на большие семьи. К реке прилепились бани и купальни для полоскания белья. То есть быт тут незамысловат, как в любом только входящим в индустриальную эпоху обществе. Больше заботы уделяется методам производства, транспорту, а на бытовые мелочи пока внимания особо не обращают.
На самом верху холма насколько общественных построек. В Центре высился темный купол большого храма, рядом виднелось капище. Язычники. При прохождении мимо культовых построек Пересвет и Хвалис сделали поклон и что-то прошептали. Но от меня не утаилось то обстоятельство, что Лют даже не дернулся. Принадлежит иной вере или еще есть какая причина? По виду человек не бедный и уважаемый, его револьвер я оценил сразу. Мне такой не по карману. Да и одежда добротная. Но руководит лишь бедным рыбацким стругом. Опять вопросы?