Алена Иванская
Пятый Лепесток
– Что тебе надо? – в гневе закричала она, – ты что, испытываешь извращенное удовольствие, издеваясь над людьми?
Виталий призадумался.
– Да, – сказал он так, словно отмечал, что на улице мороз, – пожалуй, мне это нравится. Это весело.
– Ты больной! – выкрикнула Майя.
Виталий страшно удивился.
– Слыхали, парни, я еще и больной… – третья страница была уничтожена и втоптана в грязь. – Продолжай, мне интересно, насколько ещё тебе хватит смелости.
В его руках появилась четвертая страница, затем пятая. Девочка беспомощно смотрела как её драгоценные слова и строчки падают на подтаявший снег и пропитываются грязью. Горский рвал листы с садистским наслаждением, медленно, театрально, непрерывно наблюдая за её лицом. Майя решила, что скорее умрет, чем заплачет. Откуда-то она знала, что ему нужно именно это: увидеть, как она будет плакать, как будет умолять его прекратить.
Отдаленно она услышала, как открывается дверь школы, и двор наполняется звуками, голосами, топотом, смехом. А потом Майя увидела, как Артём, Стёпа и Костя, о чем-то ожесточенно споря, переступают через порог. Увидела мельком, потому что её сразу затащили подальше за угол. Теперь их не было видно даже со двора.
– Артём! – во всю мощь легких закричала она, и тут же её рот зажала шершавая, соленая ладонь.
– А ну заткнись! – прошипел Синявский ей в ухо и тут же подскочил, встряхнув рукой, – эта стерва меня укусила!
– СИЛАРМОНТ!!!
Майя никогда прежде не издавала таких громких звуков.
Ей в волосы вцепились твёрдые пальцы, настойчиво потянули голову назад, но она поняла, что докричалась. Она уже слышала их торопливые снежные шаги, становившиеся все отчетливее и громче.
Мальчики бегом влетели в узкую подворотню, рассыпая комья талого снега в разные стороны.
Когда Артём, Стёпа и Костя увидели Горского, меланхолично сидящего на скамейке, Малашина и Синявского, державших Майю за руки, у них раскрылись рты от удивления и ужаса. Было бы смешно, если бы ситуация не была такой патовой.
Краски мгновенно сошли с лица Артёма, словно их вытянули через соломинку. Быстро оценив обстановку, он расставил пошире ноги и выставил перед собой кулаки.
– Эй, вы! – крикнул он пронзительным голосом, – а ну! Отпустите её!
Стёпа и Костя, переглянувшись, подошли к Артёму ближе и тоже приготовились драться. На их лицах был написан безотчетный страх, они знали, что этот бой не может быть равным, их слегка потряхивало, но ни один из них не отступил ни на шаг. И, уж конечно, никто из них не бросил бы Артёма.
Секунду висела тишина, а потом Малашин и Синявский покатились со смеху.
Горский криво ухмыльнулся, повернувшись к Майе.
– Неплохо ты устроилась, с тремя пацанами, Свинка, – он насмешливо покачал головой, – еще больших задротов представить сложно.
– Отпустите, я сказал, не то… – снова воскликнул Артём.
– А силенок-то хватит? – Горский повернулся к мальчишкам, а потом поднялся на ноги.
Он был на голову выше Артёма, в два раза шире в плечах, это стало особенно заметно, когда Виталий подошел к нему вплотную и, засунув руки в карманы растянутых штанов, взглянул на него сверху вниз.
Артём побледнел, хотя, казалось, уже некуда. Он топтался на месте, инстинкт самосохранения велел ему немедленно бежать, но он упрямо стоял, выпрямившись, с лохматой, кудрявой головой, огромными блестящими глазами, нескладный и нелепый, дрожащий с головы до ног, но решительный.
Горский осмотрел его с макушки до пят, а потом слегка наклонился:
– Запомни, пацан, если не вывозишь – не лезь.
– Что здесь происходит?
Из-за угла вышел учитель физкультуры в наскоро накинутой куртке. Он оглядел назревающую драку, испуганную Майю, тетрадные листы, втоптанные в грязь, и строго сказал:
– Отпустите девочку.
Майя тут же почувствовала свободу. Первым делом она бросилась к скамейке, где лежала измятая рукопись, и схватила исписанные листы, как мать хватает своё дитя.
– Итак, господа, я жду объяснений. – Настаивал учитель. – Что здесь творится?
– Ничего, Николай Иваныч, – спокойно ответил Горский, подмигнув Майе, – просто дружеская беседа.
Физрук поджал губы и слегка посторонился, открывая узкую дорожку из подворотни во двор.
– Живо все на уроки.
Девочка быстрым шагом поспешила убраться подальше, но Виталий успел ей шепнуть:
– Еще поговорим, Свинка.
– Горский, я жду…
– Уже, Николай Иваныч.
Проходя мимо Артёма, Виталий зацепил его плечом. Малашин и Синявский сделали то же самое с Костей и Стёпой.
Ребята, не веря удаче, вышли из глухого угла. Майя заметила в одном из окон Антона. Он стоял в школьном коридоре, смотрел сквозь стекло, нахмурившись, как они пересекают двор и направляются к свободной скамье. Антон перехватил её взгляд, отвернулся и ушел.
Некоторое время они ошеломленно сидели.
– Кому рассказать – не поверят. – Наконец произнес Стёпа. – Мы собирались драться с Горским.
– Угу, – согласились все, покивав головами.
– Что ему было нужно? – спросил Костя у Майи.
Она немного помолчала, перебирая в руках листы, которые едва различимо пахли сигаретным дымом.
– Я думаю, ему стало интересно, как далеко я могу зайти в оскорблениях.
Установилась тишина.
– Что? – едва слышно спросил Стёпа, – ты его что…
Она по очереди взглянула на мальчиков и вздохнула.
– Ну… он отнял игровые тексты, и я разозлилась. – Майя сделала паузу, затем добавила, – а потом я назвала его уродом и еще, кажется, психом.
Губы Кости приоткрылись, образовав идеальное «о».
– Бешеная. – Констатировал он, указав на неё пальцем, – она бешеная, – повторил он, повернувшись к друзьям.
– Майя, да ты что! – воскликнул Стёпа.
Один только Артём молчал. От пережитого потрясения он, похоже, потерял дар речи.
– Я потратила на эти тексты не один день, – вяло возмутилась Майя, – а он просто взял их и разорвал! Я должна была молча смотреть на это?
– Да! – воскликнул Костя, – как делают все благоразумные люди!
– Майя, пойми, ты здесь недавно, а мы знаем, кто он такой. – Поддержал друга Стёпа. – Горский – хищник, он любит поиграть с жертвой, прежде чем сожрать её. Все знают, что с ним лучше не связываться вовсе. Быстрее победит – быстрее отстанет. А ты только разожгла его интерес!
– И чего тебя вообще понесло в эту подворотню!
Майя потупилась. Стёпа и Костя некоторое время возмущенно сопели. Артём по-прежнему молчал.
– От меня у вас одни неприятности, – тихо произнесла она, после долгой паузы. – Я пойму, если вы не станете больше со мной водиться.
Из школы донесся звонок, ребятня потянулась со двора. К дверям школы выстроилась огромная очередь из жаждущих знаний учеников.
– Сколько он уничтожил листов? – вдруг спросил Артём, – сможешь восстановить по памяти?
Майя задумалась на секунду.
– Думаю, да. Но только повороты сюжета и ключевые события, некоторые слова и фразы потеряны навсегда. Теперь это будут уже другие тексты.
Артём кивнул, поднимаясь на ноги. Они медленно вползли в длинную очередь.
– Работай. Я уверен, что твои истории выйдут еще более интересными и красочными, чем раньше. А потом мы сыграем.
Майя сконфуженно молчала. Ей хотелось как-то отблагодарить мальчишек, которые были готовы ради неё влезть в драку с самым отвязным типом на деревне. Но она никак не могла подобрать весомые слова. Выходило все как-то пафосно и фальшиво.
В школьном коридоре, перед классом естествознания она заступила дорогу Косте. Артём и Стёпа тоже остановились. Девочка молча протянула ему руку, и на этот раз он её пожал.
– Мы как долбанные три мушкетера, – усмехнулся Стёпа, покачав головой, – один за всех и все за одного.
– А кто же Д’Артаньян? – с интересом отозвался Артём.
– Да мы все Д’Артаньяны, – Стёпа закинул рюкзак на спину и медленно двинулся в класс. – Три Д’Артаньяна и Констанция. – Он с сомнением взглянул на Майю, – хотя, нет. Ты больше похожа на Миледи.
После обеда Майя с Артёмом медленно брели по тропинке через лес. Разговаривать не было никакого желания, словно стычка с Горским высосала все силы и слова, но, когда вдалеке показалась красная крыша дядиного дома, девочка все-таки прервала задумчивое молчание.
– Я видела Антона в окне, прямо после того, как Николай Иванович разогнал Горского и его компашку.
Артём слегка удивился.
– Правда? Странно, когда мы попытались с ним поговорить, он послал нас к черту и ушел. Я думал, что он не знает о случившемся.
– Может и не знает. Но сразу после того, как мы вышли из подворотни, он отошел от окна. Как будто ждал, выйдем мы или нет.
Артём остановился.
– Ты думаешь, это он сказал учителю? Слышал, как ты позвала меня и все понял?
Майя пожала плечами.
– Возможно. Если так, то Антон нас всех спас. Страшно подумать, что мог бы сделать тебе Горский…
Артём слегка покраснел, и это не имело ничего общего с колючим ветром, свистевшим среди деревьев.
– Ничего бы он мне не сделал, – буркнул он, – в школе он не посмеет драться. Другое дело, если подкараулит где-нибудь.
Майя несколько мгновений стояла напротив него и беспомощно смотрела, как ветер треплет черные волосы Артёма. А потом шагнула вперед и крепко его обняла. Она вдруг осознала, что кроме этого, ничего не может сделать, чтобы выразить теплоту, наполнившую её сердце.
Резкий порыв бросил мягкую смоляную прядь ей в лицо, от Артёма пахло мылом и школьной столовой, она разглядела несколько родинок на его шее и под ухом.
– Это было очень смело. – Сказала Майя, подавшись назад и отпустив его. – Спасибо, что заступился за меня.
Артём стоял, словно кол проглотивши. Вид у него был такой, будто его ахнули дубинкой по голове. От шеи ко лбу и ушам медленно полз яркий, пунцовый румянец. Он смотрел на девочку, как на небывалое чудо, потрясенно и восторженно.
Майя слегка улыбнулась.
– Идем. Тетя обещала испечь плюшки с сахаром. Стрескаем, пока будем учить уроки.
И она побежала по тропинке. Артём, все еще пораженный, неуклюже потопал следом.
«В каком-то смысле, – подумала девочка, – мы – все же четыре Д’Артаньяна и Миледи».
Глава седьмая. Красная Крепость
После недели морозов настала оттепель, и весь городок принялся чихать и кашлять. Снег превратился в противную слякоть, лужи оттаяли, очарование пушистой белоснежной зимы растворилось в унылой серости и тумане. Тропа через лес, по которой ходили Артём и Майя, раскисла, и теперь они топали по ней в резиновых сапогах.
– Это Мертвые Топи, – говорила Майя, шагая по глубокой луже в тетиных калошах. Резиновых сапог у неё не было. – Здесь живут души утонувших, которые не пускает на небеса вечное заклятье. А всякий, кто сюда заходит, тут же теряет дорогу, начинает плутать, а затем и пропадает без следа. Чрезвычайно опасное место!
Артём, поскользнувшись в ледяном нутре лужи, взмахнул руками и чудом не упал.
– Знаешь, где на самом деле опасное место? – недовольно спросил он, – у меня дома, потому что моя мама меня убьет, если я сейчас вернусь домой весь покрытый водами Мертвых Топей!
Теперь, когда день стал чуть длиннее, и отступили сильные морозы, ребятня пропадала на улице до самых сумерек. Антон все еще не разговаривал с друзьями, и они стали играть без него. Проигрывать те сюжетные ветки, которые не касались Короля Велариана. К ним вечно лип Руслан. Он донимал Майю по вечерам и постоянно канючил.
– Майя! Возьмите меня в игру! Я тоже хочу быть каким-нибудь эльфом, или рыцарем, ну, кем угодно!
Майя почему-то была уверена, что мальчики будут против появления Руслана в их команде, и постоянно отказывала брату. Руслан страшно обижался, грозился никогда больше не разговаривать с ней и с Артёмом, но уже к вечеру забывал об этом, и они с Майей дружно играли в шахматы или рисовали в его комнате.
В лесу была возведена Тысячелетняя Стена – подтаявшая снежная куча – оплот северного королевства людей, захваченный гоблинами и орками. Эльф Лозриэль, Господин Гном (Костя так и не пожелал придумать для своего персонажа имя) и Великий Маг Силармонт вместе со своими войсками должны были отвоевать это стратегически важное место!
В процессе игра постоянно прерывалась на метание друг в друга снежков и валяние в снегу. В отдалении от школы и от домов, на небольшой полянке, окруженной деревьями, Майя и мальчишки могли сколько угодно орать заклинания, тыкать друг в друга «магическими посохами», метать ледяные шары во врагов и безудержно хохотать. Никому до этого не было дела, и никто не стал бы их дразнить.
Особенный восторг вызывала речка. Узкая, но довольно глубокая, если верить Артёму. С берегов все еще скованная крепкими льдами, она уверенно катила свои воды, проломив середину. Ребята катались по ледяному краю, дурачились, падали, и пытались выяснить, где начинается самый ломкий лед.
Они пропадали после школы в лесу, на речке до тех пор, пока зубы не начинали выстукивать джазовые ритмы.
Тётя за голову хваталась, когда Майя возвращалась домой как Снегурочка, вся мокрая и холодная, с головы до ног облепленная снегом. Саша брезгливо фыркала, а Руслан обиженно отворачивался.
Брат стал для Майи самым близким человеком в новой семье. Он часто засиживался у неё в комнате по вечерам, она помогала ему с уроками. Руслан показывал ей свои незаконченные картины. В невероятном буйстве красок он скрывал лица, предметы, деревья, животных, со временем Майя действительно начала их видеть, просто нужно было посмотреть на рисунок с определённой стороны и знать, что искать.
Однажды перед сном он порывисто обнял её и проговорил:
– Как хорошо, что ты к нам приехала.
Девочка была тронута.
Дядя часто уезжал на заработки в город, но, когда был дома, тоже старался уделить детям время. Обычно он устраивал длинные беседы с семьей после ужина. Саша их ненавидела. Ей хотелось поскорее убраться в свою комнату и слушать музыку до посинения.
– Как дела в школе, Майя?
– Хорошо.
– Тебя не обижают?
– Нет.
Руслан ерзал на стуле и бросал взгляды на неё, но Майя едва заметно качала головой. Саша закатывала глаза и отворачивалась. Никто из них троих не рассказывал взрослым о том, что происходит в школе.
Ничего не изменилось. Её по-прежнему дразнили и старались задеть, но теперь Майе не было до этого никакого дела, потому что она больше не была одна.
Мальчишкам тоже доставалось, ведь они везде появлялись в её компании.
– Эй, свинтусы, где потеряли еще одного свиненка?
– Он не вынес вони свинарника и сбежал!
Подобные заявления звучали, когда где-то неподалёку был Антон. Его отсутствие ощущалось остро и болезненно. Артём пытался с ним поговорить, но вернулся раздраженный и заявил, что не скажет другу больше ни слова до конца жизни!
– Может, у меня получится? – спросила Майя.
– Нет. – Отрезал Артём, – ты больше не будешь перед ним унижаться! Ты протягивала руку, он её отверг, теперь его очередь.
Она не стала спорить.
Антон таскался по школе в компании ребят, посещающих спортивные кружки, и сам недавно начал играть в баскетбол. В школьном дворе он проносился мимо бывших друзей, низко наклонив голову. В столовой в подобной же манере мимо него проносились уже они сами. И так по кругу, в порядке дурной бесконечности.
Ребята же проводили вместе почти все время, и расставались только на ночь, неохотно расходившись по домам. Погода на улице была ветреная и сырая. Было утро воскресенья, тетя с детьми пошла на рынок, а Майя упросила её позвать мальчишек в гости.
Они побросали на пол одеяла и подушки, притащили с кухни булочки и валялись в её комнате. Костя принес карту Межмирья. Склонив головы, ребята внимательно изучали игровые тексты и то, что еще нужно было добавить в карту.
– Майя, завтра сочинение надо сдавать по литературе, поможешь?
– Ну еще бы, – усмехнулась девочка, – я написала три разных, чтобы не повторяться.
– Ты – герой! – сердечно поблагодарил Стёпа, а потом, обмотавшись одеялом, галантно поклонился ей на эльфийский манер.
– Завтра мы должны взять Тысячелетнюю Стену, и продвинуться дальше на восток, к Горному городу Чародеев, – Майя водила пальцем по нарисованной карте Межмирья.
– А что в городе Чародеев? – с интересом спросил Стёпа.
– Это секрет, – Майя хитро улыбнулась, – я приготовила для вас отличное приключение. Скоро узнаете.
– Может сыграем его сейчас? – взмолились мальчишки, – представим, что Стена уже пала?
– Ну уж нет! – возмутилась девочка, – я что зря придумывала несколько вариантов падения Стены? Мы отыграем их.
– Ну, пожалуйста! – но Майя была непреклонна, и потому они принялись обсуждать, как можно было бы поскорее выбросить двенадцать и закончить партию.
Майя смотрела на своих друзей.
Стёпа сидел возле её кровати, с наслаждением жевал бутерброд и прихлебывал сладким чаем. На голове у него по-прежнему был невероятный взрыв. Мелкие золотистые кудряшки торчали во все стороны и делали его похожим на пуделя. Стёпа был большим и добрым, похожим на плюшевого медведя, теплым и мягким, улыбчивым и уютным, с прекрасным чувством юмора. Стёпа умел найти слова тогда, когда всеми овладевало дурное настроение, знал всё на свете! В их маленьком Межмирье он был Мудрецом. Проницательным и всезнающим.
Костя сегодня надел новые брюки и теперь опасливо следил за Артёмом, который сидел рядом и в пылу спора размахивал булочкой с маслом. Костю она, пожалуй, могла бы назвать самым молчаливым из них. Свои мысли он выражал не словами. Он был художником, мастером, мог воплотить любую идею в предмете, сделанном своими руками. На школьных выставках его поделки занимали первые места, и он постоянно участвовал в художественных конкурсах на более высоком уровне. Майя всерьез полагала, что Костя мог бы вполне стать вторым Растрелли. Мастер – вот кем был он в Межмирье.
Майя обдумала и то, кем был для неё Антон, хоть сейчас его и не было с ними. Из-за его неуёмной энергии и упрямства она могла бы назвать его Искателем. Почему-то девочка была уверена, что Антон всю жизнь будет искать себя, своё место в мире, перепробует множество профессий. Он со своей красотой и голубыми, льдистыми глазами не растеряет удачливости, которая будет всегда сопровождать его по жизни.
Она перевела взгляд на Артёма, который запихал в рот булку целиком и теперь походил на жадного хомяка.
У него было несуразное лицо, с большими губами и острыми скулами. Копна вечно взлохмаченных черных волос закрывала уши. Он был высоким и худым, словно скелет, поразительно белокожим. Но было в нём что-то обаятельное при всей некрасивости и нескладности. И Майя знала, что это.
Его глаза. Черные, искристые! Наполненные неуёмным озорством и жаждой приключений. В них скрывалось великое множество удивительных затей. Артём весь казался светлым, сияющим. Он был надежным, как тысячелетняя скала, и добрым. Проницательным и понимающим. Твердым в решениях, обещаниях и мыслях. Готовым всегда прийти на помощь.
В Межмирье он был Волшебником, но Майя про себя называла его Читателем, потому что он – единственный, кому она показала свою тетрадь.
Это случилось неделю назад. Они вдвоем сидели в её комнате за уроками. За столом, голова к голове. Артём вымучивал сочинение, Майя читала. На краю стола лежала её тетрадь.
– Всё, не могу больше написать ни слова!
Майя заглянула в его черновик.
– Две страницы? Серьезно? Там одна тема на три строчки, и ты смог написать лишь две страницы?
– Ну извините, – развел руками Артём, – я не писатель, как некоторые. Не умею выдавать по десять листов в день.
– Ну… вообще мой рекорд – четырнадцать…– скромно улыбнулась девочка.
– Да хоть сто, мне за тобой не угнаться.
Майя вздохнула, придвинула его писанину к себе и прочитала.
– Идея выделена верно, но написано коряво, – она взяла в руки карандаш, – здесь нужно дополнить примерами из другой литературы, а то ссылаешься лишь на один источник. Дальше, вот в этом предложении повтор, нужно заменить прилагательное. И что у тебя с пунктуацией? Запятые – не семечки, их нельзя разбрасывать, где придется.
Артём расстроено покачал головой.
– Я безнадежен.
– Зато ты хорош в математике, а я – нет, – подбодрила его Майя. – Я поправлю твоё сочинение, но ты обещай, что проанализируешь и в следующий раз будешь стараться лучше.
Артём прижал руку к сердцу.
– Торжественно клянусь!
Она принялась переписывать сочинение. Артём развалился на стуле и остановил взгляд на её тетради, лежащей на краю стола.
– Можешь посмотреть, – ровно сказала Майя. Артём удивленно взглянул на неё, – там нет ничего такого. Это не дневник, это… Нечто другое. Ты поймешь, когда откроешь.
Артём осторожно взял в руки пухлую тетрадь. На обложке изображен дельфин, но рисунок был вытерт и почти не угадывался. На первой странице красовалась разноцветная таблица.
– Термины корабельного дела. – Пояснила Майя, – я хотела писать рассказ о пиратах, изучала корабли девятнадцатого века. Ты знал, что в морском словаре свыше тысячи наименований?
Артём перелистнул страницу, скользнул взглядом по торопливым строчкам, написанным вкривь и вкось.
– Львы поворачивают головы так, будто разрешают всему миру смотреть на их гривы, – прочитал он.
– Это наблюдения за животными. Я была в зоопарке однажды, там был старый, облезлый лев, но он был таким величественным, что смотреть хотелось лишь на него. Я простояла возле его клетки целый час.
– Ты записываешь свои мысли? – улыбнулся Артём.
– Да. Мысли, впечатления, наблюдения. – Майя открыла страницу с кусочками разных тканей, наклеенных на бумагу ровными квадратиками. – Эти образцы я собирала довольно долго. Лоскутки нужны мне, чтобы трогать их.
– Трогать?
Майя кивнула.
– Вдруг мне придется описывать в рассказе тактильные ощущения, скажем, от бархата? Я открываю эту страницу и трогаю бархатный лоскуток. Попробуй.
Артём провел пальцем по кусочку синего бархата.
– Приятно и немного щекотно.
– Да, – усмехнулась Майя, – я боюсь что-то забыть, поэтому записываю, чтобы потом вспомнить и воспроизвести в словах. Для меня нет ничего важнее этой тетради.
Артём перелистнул несколько страниц. Тетрадь раскрылась там, где ей было тяжелее всего.
– Листья разных деревьев, – сказал он, – тоже чтобы описывать их?
– Да, но кроме уникального внешнего вида, листья еще имеют запах. Они достаточно долго хранят аромат, и у каждого дерева он свой.
Артём поднес тетрадь к лицу и вдохнул.
– Я не чувствую разницы между кленовым и березовым.
– Кленовый больше пахнет пылью, а березовый – корой…
Артём просматривал разрозненные записи Майи, не вчитываясь в них внимательно. Что бы там она не говорила, все же тетрадь была очень личная, и ему не хотелось быть назойливо-любопытным.
– А кто это? – спросил Артём, наткнувшись на множество портретов, вырезанных из журналов и газет.
– Это типажи. Чтобы уметь писать о внешности. Описывать разные черты лица, а через них – характеры. – Майя поёрзала на стуле. – Я странная, я знаю, – тихо сказала она.
Артём взглянул на неё задумчиво.
– Вовсе нет, просто ты видишь мир иначе, чем большинство людей, – сказал он, – замечаешь то, чего другие не замечают, рассуждаешь об этом, а потом создаёшь что-то совсем новое. Уникальное. Только твое. Это удивительно, и это делает тебя странной, но только в сравнении с другими.
На колени Артёма из тетради выпала фотография. Он взял её в руки. На ней была запечатлена красивая светловолосая женщина, с такими же как у Майи серыми глазами и схожими нежными чертами лица. Артём сразу понял, кто это. Он взглянул на девочку, на то, как дрогнули её пальцы, и как чуть заметно напряглись плечи, как цветущий на её щеках маковый румянец стремительно исчез, и молча вложил фотографию обратно между страниц тетради. Потом закрыл её и бережно положил на место.
– У тебя есть законченные рассказы? – спросил он.
– Да, – Майя откашлялась, – их довольно много, если хочешь, я дам тебе почитать.
– Хочу!..
– Майя! Ты что, уснула?
Девочка встрепенулась, вынырнув из воспоминаний.
– Мы говорим, что в качестве Горного города Чародеев можно использовать Красную Крепость. – Заявил Стёпа.
– Что за Красная Крепость? – удивилась она.
Мальчики переглянулись с хитрым видом и поднялись на ноги. Майя поняла, что пока она размышляла, друзья о чем-то договорились.
– Идем, мы тебе покажем.
Одеваясь, они застали в дверях тетю, Сашу и Руслана. Валя, пыхтя, втаскивала в дом тяжелые сумки с продуктами. Арина радостно вертелась рядом. Мальчики кинулись помогать.
– Спасибо, дорогие, поставьте на кухне, – рассеяно проговорила Валя, – куда это вы собрались? На улице ветер и мелкий дождь.
– Мы ненадолго, – заявил Стёпа, наматывая на шею шарф, – кстати, ваши булочки – объедение!
– Возьмите с собой. Майя, возьми несколько в рюкзак. Знаю я вас, сейчас пропадете опять до вечера, – ворчала тетя, – уроки выучили?
– Да!
Саша одарила свору мальчишек неприязненным взглядом и направилась к себе в комнату. Майя увидела, что Стёпа проводил её глазами, потом заметил, что на него смотрят, покраснел и поторопился выйти на улицу.
Руслан поймал её за край рукава, когда она уже переступала через порог.
– А можно мне с вами?
Она взглянула на Артёма, и он покачал головой.
– Нет, прости. Скоро будем, тетя, пока!
Руслан обиженно смотрел им вслед, пока они бегом пересекали маленький подтаявший луг и входили в лес.
Мальчишки торжественно вели её по тропинке, ведущей в школу, но потом свернули влево. Майя заметила, что иногда здесь ходили: в снегу виднелись глубокие застарелые следы, припудренные снегом.
– Мы построили Красную Крепость еще два года назад, – сказал Артём, – это наше тайное логово.
– Сначала мы называли его просто Логово, – добавил Стёпа, – но теперь это Красная Крепость. Хорошее название для академии Чародеев?
– Очень хорошее, – согласилась Майя.
Они углублялись в лес, деревья становились больше, ветвистее. Летом здесь, должно быть, настоящая чаща. Плохо протоптанная тропка была занесена снегом, доходившим выше колена, однако Майя заметила совсем свежий след. Кто-то прошел здесь недавно, возможно прямо перед ними.
Мальчики тоже это заметили и нахмурившись переглянулись.
– Мы почти пришли, логово уже за тем деревом.
Майя, запыхавшись, перелезла через поваленное бревно и увидела старое сухое, огромное дерево. Его ствол могли бы обхватить человек пять, взявшись за руки, а то и шесть. Дерево было наполовину мертво, с одной стороны торчали безжизненные сухие ветви, с другой – живые, спящие под слоем льда. В нижней развилке толстых ветвей на расстоянии двух метров от земли уместился небольшой деревянный домик, потемневший от дождей, с добротной крышей из толстых досок. Дверью служила старая пленка, которой укрывают теплицы, прибитая к верхнему порожку. Параллельно стволу болталась веревочная лестница. Домик был установлен идеально ровно, на дощатой платформе, поддерживался несколькими дополнительными подпорками по бокам и имел небольшое круглое окошко над дверью.
– Ничего себе! – воскликнула Майя, – всё это вы сделали сами?
Мальчишки просияли, гордясь собой.
– Да, это Костя все придумал и рассчитал. Мы строили его две недели.
– Крыша выдерживает любой дождь! Внутри всегда сухо.
– Пойдем, мы тебе всё покажем…
Но стоило им сделать шаг вперед, пленка, закрывающая вход в Крепость, отодвинулась, и на пороге появился Антон. Он оглядел друзей и девочку, помедлил, а потом спустился по лестнице вниз. Не говоря ни слова, Антон остановился перед деревом, сложил руки на груди.
Установилась неловкая тишина. Мальчики явно колебались, стоит ли снова заводить разговор. Наконец, Артём двинулся вперед, подошел к Антону ближе, остановился и запустил пятерню в волосы, откинув их назад.
Стёпа и Костя тоже приблизились. Майя подходить не стала.
– У меня один вопрос, – будничным тоном сказал Антон, нарушив угрюмое молчание, – кажется, мы клялись на крови, что никто, кроме нас не увидит это место. И что теперь?
– Мы клялись, что его не увидит никто, кроме друзей, – возразил Артём. – Майя – наш друг.
– Вот как, – сморщился Антон, обратившись к Стёпе и Косте, – ваш друг?
Мальчики кивнули.
– Да, поэтому она здесь, – сказал Костя. Стёпа утвердительно кивнул.
Антон посмотрел мимо их плеч на Майю, которой сделалось не по себе. Она ощущала неловкость и волнение, и вдруг поняла, что была даже больше напугана сейчас, нежели, когда её держали двое здоровых старшеклассников в глухой подворотне.
– Антон, хватит валять дурака, – досадливо проговорил Артём, – возвращайся к нам, мы же видим, что тебе без нас плохо…
– Мне без вас прекрасно! – лицо Антона залилось румянцем. – Вы не представляете, как хорошо находиться в компании нормальных людей!
– То есть мы – не нормальные люди.
– Я этого не говорил, – отрезал Антон. – Парни, нас считают посмешищами. Я устал от тычков и подколок, устал быть чудилой! А когда она появилась, всё стало только хуже!
Артём сложил руки на груди, скопировав его позу.
– Отлично, выговорись. – Прямо сказал он, – если есть, что сказать, говори. Мы слушаем.
Секунду Антон свирепо смотрел на него, потом глубоко вдохнул.
– Хорошо, я скажу. Я был с самого начала против того, чтобы она появилась в нашей компании, – он резким жестом указал на Майю, – а в её появлении в первую очередь виноват ты, Артём. Ты всюду с ней таскаешься, рассказал ей про наши фишки, раскрыл все секреты. А теперь вы и Логово ей показали!
– Это больше не Логово, – встрял Стёпа, – теперь это Красная Крепость. Академия Чародеев.
– Да плевать мне! – закричал Антон, – мы строили этот домик вместе! Только мы, а теперь вы привели её на все готовенькое!
– Не раскрывал я ей никаких секретов! – Артём тоже повысил голос.
– Почему ты это сделал? – нажимал Антон, – ты велел говорить открыто. Я задаю вопрос. Отвечай.
– Потому что она была совсем одна, ясно? – вне себя заорал Артём, – вы хоть можете понять, каково это: осознавать, что рядом с тобой никого нет? Что не с кем поговорить, поделиться чем-то? Нет близкого человека рядом! Друга! Никого! Никто из вас не знает, что это. У тебя, Антон, есть мать, у Кости – клёвый отец, у Стёпы – мы. А у неё никого нет…Совсем!
– Серьезно? – запальчиво крикнул Антон, – и что же такого с ней произошло, что ты так раскис, а, братишка?
Майя, чувствуя их взгляды, подняла голову, встретилась глазами с мальчишками. Лицо Артёма было перекошено от жалости, он смотрел на неё тем взглядом, который она ненавидела в других людях, но сейчас почему-то ненависти не испытывала.
Артём повернулся к Степе и Косте.
– Вы тоже считаете меня предателем?
Они молча покачали головами.
– Конечно нет.
Антон сморщился, осознав, что остался в меньшинстве, свирепо взглянул на Майю, которая молча стояла позади.
– Променяли меня, значит, на нового друга! – выплюнул он, – а давно эта девчонка им стала? Мы дружим с детского сада, а сколько вы знаете её? Месяц?
– Мы тебя не променяли, это ты отказался от нас, – спокойно проговорил Костя.
– Я знаю, что происходит, – Антон будто не слышал. Он сделал шаг вперед, ткнул пальцем Артёма в грудь, – всё дело в тебе. Знаешь, то, что она не смотрит на тебя с отвращением, как другие девчонки, не делает её твоим другом!
