Ален Гри
Кофе на ночь
Один вечер – одна зарисовка.
Возможно, где-то кто-то узнает себя или хорошего знакомого. Светлые страницы с лёгкими строчками пусть вольются в ваши будни, подарят настроение и оставят кофейный привкус.
В сборнике некоторые из рассказов связаны между собой, поэтому читать рекомендуется по порядку.
КОФЕ НА НОЧЬ
Идти спать. Что может быть ужаснее?
Быть может, это ощущение осталось из детства? Когда взрослые гнали в постель, а тебя не покидала мысль о том, что самое интересное только начинается. Именно сейчас, когда ты ушёл в сомнительное удовольствие смотреть незапоминаемые сны, они (взрослые) начнут рассказывать друг другу самые интересные истории, есть самое вкусное и запретное из холодильника и припрятанное в шкафчиках, смотреть увлекательные остросюжетные фильмы… слетают на Луну, будут бегать по двору вприпрыжку, погладят всех беспризорных котов… Да мало ли, что ещё замечательного и выдающегося происходит, пока ты слюнявишь свалявшуюся подушку?
Пока ты спал, Дед Мороз сделал своё подарочное дело, не всегда следуя указаниям в новогоднем письме; пока ты спал, то пропустил сказочную мышь или фею, которая утащила выпавший зуб…
Детство ускакало полевыми тропками.
И вот теперь, когда давно за полночь, я не хочу спать. Как же можно упускать наипрекраснейшее время? Молчит улица. А то, что там изредка отозвались гудки машин или промчавшийся поезд, так это ничего. В этих авто и этом поезде такие же, как ты. Посвящённые. Отчаянные нелюбители ночью спать.
И нет, это не бессонница. Это непреодолимое желание затянуть момент. Момент молчания телефона и иже с ним гаджетов. Когда никто не смеет тебя побеспокоить из офиса звонком, сообщением или письмом. А если даже кое-кто, скорее всего такой же, как ты кофеголик, вдруг вздумает в это святое время поработать, ты имеешь полное право сообщения не открывать и не смотреть.
Твоя совесть чиста. Никто не тронет. Это твоё время. Время книги, отупляющей компьютерной игрушки, фильма… Время считать сумасшедшие звёзды в голове и потакать их заскокам, например, испечь печеньки или сварить сосиску, или побрить в душевой то, что до этого никогда не брил.
Сон – репетиция смерти. Днём ты владеешь иллюзией контроля за последовательностью событий, но с момента принятия горизонтального положения, тебя укрывает одеяло и запределье. Днём ты командуешь или подчиняешься, суетишься, остро реагируя на чужие мнения. А ночью ты бессилен.
И вот гладит губы нежная пенка капучино, мелкими глотками заходит ночная арабика, чтобы подарить еще пару часов зыбкой бодрости.
КОФЕ УТРОМ
Почему так сладко спится? Несмотря на то, что всё и все против твоего утреннего досыпа. Что ж так не спалось вчера? В полночь… в час… в два…
Прозрачный шифон гардины играет с форточкой. Как легчайшая и тончайшая ткань может так нестерпимо шуршать? И ветра-то снаружи особо нет, но настырная форточка вдыхает и выдыхает гардину, заливая её солнечными зайцами, и хмурит карниз. Бессовестно разросшийся тополь за окнами трещит листвой, как взбесившимися кастаньетами.
А вот и урчащий домашний питомец прискакал грызть твои волосы и дышать в ухо свежевозникшим желанием поесть и поиграть.
За окнами копошение и суета, в которую необходимо окунуться и тебе, чтобы пережить очередной день.
Спасёт только он. Без сахара, конечно. Зачем портить вкус?
Умыться. И не вглядываться, только не вглядываться в зеркало. Бог с ними, лохматыми бровями. Расчесалась и хватит. Джинсы, растянутая футболка с оголённым плечом, кроссовки на босу ногу. И на первый, вниз по лестнице многоэтажки, претендующей на характеристики элитной. Что там, на первом? Кафе. На четыре столика, простенькое, но уже родное.
Кофе и круассан. Идеальное начало идеального утра.
Мест нет, и он присаживается рядом. Что? Не против ли я? Я, конечно, не против. Я очень даже за. Он живёт в этом же доме. Какое совпадение.
Ресницы не накрашены, под футболкой нет пушапа, маникюр приказал долго жить. Но меня это почему-то не волнует.
Рассказываю ему о своём коте. У него тоже кот. Ну надо же! У нас столько общего. Подбросить ли меня сегодня на работу? Почему бы и да. Не погулять ли нам в воскресенье в парке? Естественно, ведь воскресенье и парк созданы друг для друга!
Кофе выпит, и круассан съеден. Он наклоняется и дышит мне в ухо…
…дышит и дышит в ухо… Ненавижу тебя, Барсик! Опять не дал досмотреть…
Вставать, вставать! Не то всюду опоздаю! Оживить себя кофейным кайфом.
КОФЕ И ОТКРОВЕННОСТЬ
Утомительно расхлёбывать последствия откровенных разговоров.
«Правда» и «откровенность». Эти два слова из лексикона взрослого человека незамедлительно убрать! Запретить! Сколько можно внушать в детстве, что нужно говорить правду и только правду?! Такое воспитание порочно и несёт массу проблем в будущем.
Анализируем заезженную «Красную Шапочку». Встречает она в лесу волка, и на его вопрос: «Куда направляешься, Красная Шапочка?» она правдиво отвечает: «Так, мол, и так, иду с пирожками к своей больной бабушке». Незнакомцу раскрыты все карты: и кто такая, и куда идёт, и что несёт, и что бабуля нездорова.
Она, конечно же, за откровенность свою поплатилась. Но тема-то эта в сказке не раскрыта. Вот и думаем мы, маленькие, и мотаем на ус, как надо встречать незнакомцев. Сказка ведь хорошо закончилась. А если углубиться во внеклассное чтение для школьников, встретим целый парад иллюстрированных рассказов, где правда победила, где у книжного героя стало всё налаживаться, только когда начал всем во всём признаваться.
Так что ничего нет удивительного в том, что ребёнок, воспитанный классикой жанра, первому же попавшемуся приветливому дяденьке рассказывает, какой у него дома большой телевизор, где папа работает и в каком месте мама себе волосы выщипывает.
Вырастают правдолюбцы смелыми и несчастными. Смотрят правдолюбцы фильмы о честных героях и думают: «Да что ж со мной не так? Я тоже такой-сякой порядочный!» Разоткровенничался с начальником о подработке или курсах повышения квалификации – получи увеличенный рабочий день без обеда и загруженный выходной. Выдал всю правду подчинённым – получи плевки в спину и походы в бар без тебя. Сделал официанту замечание о медленном обслуживании – получи плевок в стакан. Сказал жене, что котлеты недосолены – получи неделю без мяса. Тут уж можно дописывать и дописывать, места не хватит…
Стоят правда, одиночество и глупость тесным треугольничком и сладко обнимаются: не могут они друг без друга. Держатся за руки правда, одиночество и глупость и кружатся, кружатся, создавая такой вихрь, что все от человека отворачиваются и локтями прикрываются.
Да что же это я? Какие пасмурные мысли в понедельник с утра… А всё потому, что кофе ещё не было! Настроение колючее, как у ежа, который мышь не догнал. Дабы спрятать иголки сарказма, начнём неделю с новых открытий!
На моём пути кафе «Версаль». Забегая вперёд, мой совет вам, друзья: никогда не пейте кофе в крошечных кафе с громоздким и зычным названием. Это несоответствие неспроста. Тот, кто обозвал сто квадратов помещения в стиле «самоделкин-лофт» Версалем, вероятно, не видел оригинал даже на картинках. Белая чашка из фарфора с сероватым оттенком и тонкими стенками должна насторожить. Пузырчатая неуверенная пенка от перегретого молока… Сегодня не мой день.
– Как вам капучино?
А как мне этот капучино? Мне этот капучино так, что здесь я, кафе «Версаль», в первый и в последний раз. Мне этот капучино так, что первый подчинённый, вставший у меня на пути, отхватит едкое словцо. Мне этот капучино так, что никому-никому сегодня в Инстаграме лайк не будет поставлен.
Вот скажу сейчас этому мальцу с кожей кофейного цвета, что капучино его – дрянь дрянная. И что? И ничего. Я точно не начну эту неделю с правды и откровенности.
– Прекрасный кофе, благодарю.
Бежать… Бежать в офис за растворимой болтушкой и порошковыми сливками.
КОФЕ И УСПЕШНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Сегодня после выставки я раздавал автографы и произносил речь в сверкающем помещении, заставленном круглыми столами, которые замерли в красивом порядке, словно вальсирующие дамы в пышных юбках. Всё пестрело голубым и синим: скатерти, портьеры, бархатная обивка сцены, сооружённой буквально за одну ночь в банкетном зале пятизвёздочного отеля.
Мои пять самых дорогих и удачных полотен были выкуплены ещё до начала экспозиции. Остальные вот-вот разлетятся по миру, торжественно замерев на стенах чьих-то особняков и поместий.
Глаза уже ничего не видят, перегруженные блеском фотовспышек, бриллиантовых серёжек и винировых улыбок. После напряжённого года я заслуженно и сполна насытился чужим восхищением и шампанским. Пора сбежать, на пике очередной хвалебной оды, под шум аплодисментов… Сбежать, пока лёгкое опьянение и утомление не перешло в уныние и скуку.
Подогнали мою машину. Таких в Москве всего две. Дома ждала жена, между прочим, востребованный декоратор и мудрый собеседник, несмотря на блондинистость и длинноногость, уехавшая с выставки пораньше, уложить сынишку и отпустить няню.
Наконец звонил отец. Мне казалось, что его звонка я уже не дождусь. Вяло поздравить с выставкой и объяснить, что сам он приехать не мог, слишком много дел, а я уже большой, должен его понять. Поздравил в своём стиле:
– Слышал, всё прошло хорошо у тебя. Ну-ну.
И всё. А дальше о том, как он был занят. Потом ускоренное скомканное прощание, потому что у него звонил другой телефон, «да и вообще, уже поздно, в другой раз поговорим».
Я делаю себе кофе.
И размышляю о том, что тому, кто «уже большой мальчик», тому, кто состоялся, тому, кто успешен, важнее всего был этот звонок от папы. Хотя бы сейчас. С похвалой. С поддержкой. С радостью. С гордостью за сына. С нескончаемым потоком добрых, ласковых, подбадривающих слов.
На лестнице сонный сынишка с измалёванным и немного мятым листом формата А4.
«Это мне? Почему так поздно не спишь? Ждал меня?»
Ну что же, Вселенная, пора разорвать порочный круг.
«Ты молодец, малыш! Я приколю его на один из своих холстов и использую твою идею для новой работы. Пойдём-ка спать. А завтра я жду новых рисунков. Ты лучше всех. Я горжусь тобой, сын. Я всегда горжусь тобою, сын, и в горе, и в радости.»
А кофе? Кофе остынет, и чашка утром будет вымыта.
