Алексей Зимнегорский
Земные приключения неземной женщины неизвестного космонавта Сашки-Пряник
59. Шантаж.
Настасия и Шишкаризов встретились в лобби баре гостиницы.
Шишкаризов картинно встал в первую позицию наклонился к рукам Настасии чтоб их поцеловать:
– Добрый вечер, милейшая Анастасия. Я заказал вино. Анжуйское розовое.
Она брезгливо отдернула руки, села за стол и начала доставать из сумки Сашкину добычу, выкладывая перед Шишкаризовым:
– И Анжуйское тоже. Так, что здесь у нас. Нагульфники, наягодичники, пушапчики.
Шишкаризов покраснел, начал испуганно оглядываться по сторонам:
– Что Вы делаете? Какое право Вы..
Настасия не сдержала смеха:
– Какое право, милый Михаил Николаевич? И лево?
– Это моя лучшая коллекция. Верните все мне. Это вмешательство в частную жизнь.
Настасия собрала вещи, передразнивая:
– Лучшая, коллекция, пушапчик. Ой, как трогательно.
Шишкаризов попытался выхватить сумку. Настасия ударила его по рукам:
– Так, Вы, эталонный образец. У меня пять миллионов подписчиков. А может больше уже.
Она посмотрела в телефон:
– Точно. Пять миллионов триста шестьдесят восемь тысяч двести один. Я сделала снимки. Будешь дергаться своей розовой фигуркой, я в один клик тебя уничтожу.
– Чего вы хотите добиться Вашим подлым, унизительным шантажом?
Настасия рукой позвала официанта. Он подошел, поставил на стол вино и два бокала. Разлил вино. Настасия выпила оба:
– Принесите мой заказ. В ланчбоксах пожалуйста.
На столе в доли секунды появились ланч боксы. Шишкаризов недоуменно смотрел на происходящее:
– Вы что себе позволяете? С творческой личностью так нельзя. Меня знают люди там. – он показал пальцем наверх.
Настасия открыла коробки:
– А спорим, что меня знают больше? Так, тут чеснок, здесь лук. Все запиваете молоком. Обычным, белым, а не анжуйским. На ночь и на завтрак. Зубы не чистим, под штаны ничего не подкладываем. Не моемся.
Шишкаризов нервно встал и потянул к Настасии руки. Она достала телефон:
– Один клииииик. И там. – она показала наверх, покрутив ладонью. – сразу все узнают.
Шишкаризов сел на стул, закрыв голову руками, обреченно вздохнул. Достал зубчик чеснока и проглотил его не прожевывая.
– Нужно жевать. Так больше эффекта. Как только Толик остынет, можете глотать и не пережевывать.
60. Альдебаран из плеяды.
Сашка смотрела на Толика совсем иначе, чем накануне. Ей было явно интересно подробнее пораспросить про все, что она увидела на репетиции и в театре:
– Слушай, ты меня извини за эти мои выкрутасы. Я, как в космосе, решения принимаю быстро. Там времени всегда в обрез. Много бывает всякого.
Толик разглядывал Сашку с нескрываемым интересом:
– Так ты на самом деле космонавт? Я думал, что это прикол. Теперь понимаю, почему ты вся такая подкаченная.
– А я увидела, как все там у вас сложно. А почему все хлопают не только в конце? Мешают, наверное?
– Так принято после фигур.
– Фигуры? Прямо, как в летном пилотаже. И эта, когда ты так подергивал ногами и ноги иксиком делал?
– Антраша называется.
– Красиво, как созвездия.
– У меня хорошо получается элевация. Михаил Николаевич научил.
– Альдебаран
– Что что?
Сашка сделала вид, что разглядывает звезды:
– Да вон в созвездии Тельца звезда такая, ярко красная, Альдебараном называется. Я отвлекалась на космос. Что получается, не поняла?
– Высокие прыжки. Элевация.
– Ну да, ты прыгаешь, как взлетаешь, будто ничего не весишь. А еще какие названия есть?
– Например, Шажман де пье.
– Ух ты. Красивое, как галактика, название.
Толик от гордости за профессию высоко задрал голову и увидел россыпь звезд на ночном небе:
– Меня отец пытался научить, но я в этих звездах все равно не разбираюсь.
Сашка посмотрела на небо и показала рукой на какое-то скопление ярких точечек:
– В школе называли их утиным гнездом. Смотри, сколько там звезд. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь.
– Их одиннадцать.
– Обычные люди видят только шесть. Это Плеяды.
– И, кстати, именно, нравится вам это или нет, Михаил Николаевич стоит у истоков целой Плеяды выдающихся танцовщиков нашего…
Сашка и Толик не заметили, как к ним подошла Настасия:
– Вот вы где? Плеяда, говоришь? Смотри, что он тут еще основал. – Настасия вытащила из сумки все дополнительные опции и надстройки Михаила Николаевича.
– Гульфики. Три размера. На все случаи жизни. И еще кое- что…
Настасии снова стало смешно.
Толик с ужасом смотрел на то, что она доставала под лунным светом. Он закрыл глаза, повернулся спиной и побежал в сторону гостиницы.
Сашка хотела побежать за ним, но передумала:
– Жестко мы с ним как-то, а парень неплохой. У него и зрение хорошее. Звезды видит.
– Значит, быстрее рассмотрит. Еще и разнюхает. Этот Шишкаризов на спецдиете с сегодняшнего дня. Я думаю, что только на пару дней этого Толика с его любовью хватит.
– А это что?
– Проверенный метод. Я так один раз от несчастной любви к себе одного золотодобытчика спасла. Саш, дело сделано. Мне в Москву нужно. В клубе завтра выступаю. У тебя тачка далеко? Ты подъезжай сюда, а я еще разок к этому Шишкаризову забегу. Кажется, там еще кое-что интересное может быть. Фишечка. Всегда нужно делать что-то для закрепления результата. Советую подруга.
61. Ретро.
Настасия напросилась за руль. Включила радио. Зазвучал какой-то рэпчик про мокрую спортивную обувь. Сашка удивленно слушала музыку:
– Мне кажется, что за эти годы все изменилось или у меня вестибулярно-кинетический обман?
– Например
– Ну вот даже песни. Они странные стали. И почему-то все поют такими голосами, как будто в скафандрах. Бу, бла, бу.
– Это сейчас самое то. Это же реперы всякие и у них стиль такой. Они нереально крутые все и богатые. Поэтому у них и голоса такие, как будто тоже не реальные. Как бы отрешенные. Был у меня один жених из них. Но он курил что-то, а я это не люблю.
– Я не могу привыкнуть. А ты можешь поставить Бандеросов "Когда-нибудь и не под этим солнцем…"
Настасия закатила глаза:
– Ретро? Ладно. Тебе полезно слушать музыку. Не вопрос. А где здесь кнопка дальний включить?
62. Памятник треугольникам.
Настасия посмотрела на Сашку. Она слушала "Когда-нибудь и не под этим солнцем" с закрытыми глазами.
– Меня тоже многие слушают так. Потому что я беру за живое. И сама часто рассказываю, закрыв глаза. Погружаюсь в свою искренность. Знаешь, как прибавилось у меня подписчиков, когда я сказала что я сахалярка? А про удаленные Комки Биша я вообще так в искренность ушла, что говорила в темных очках и еще глаза закрывала.
Сашка проснулась и оглянулась по сторонам:
– Здесь так интересно все. Вон памятник трем треугольником.
Сашка показала на светящуюся пирамиду, мимо которой они ехали.
Настасия засмеялась:
– Я это использую. Пирамида – памятник трем треуголникам.
Сашкин телефон запищал очередью сообщений. Она разглядывала картинки и смеялась:
Этот Маск такой безумный. Пишет и постоянно присылает картинки всяких пряников. Смотри.
Настасия краем глазом посмотрела на телефон и увидела бесконечные фотографии американских пряничных домиков, немецких имбирных пряников и даже северорусских козуль:
– Это, Санек, очень много внимания. Он не влюбился в тебя случаем? И кто он такой, этот Маск, ты мне о нем ни разу не рассказывала?
– А ты мне про сахалярку. Что это?
– Это смесь якутов с кем-нибудь. У меня бабушка якутка, а дед русский. Поэтому такая внешность у меня необычная. Комки убрала эти и вообще стала реально нереальной.
– Комки?
Настасия остановили машину. Взяла Сашку за голову и начала гладить щеки. Вот они, здесь, комки эти должны быть. У тебя нет, красивая форма лица.
63. Полоски.
Сашкина Тесла начала набирать скорость, неожиданно Настасия вскрикнула:
– Постой. Я поняла. Аптека. Тормозни.
Сашка не успела притормозить, как Настасия уже неслась в аптеку.
Через пару минут вернулась и протянула Сашке коробочку:
– Вон там Макдоналдс впереди. Сбегай.
Настасия уткнулась в телефон:
– Ну что же ты?
– Я уже все, вернулась.
– Ну ты комета. Никак не могу привыкнуть к твоим скоростям. И как?
– Все в порядке
– Эх, мы с тобой сейчас так продвинемся. 9 месяцев я бы снимала видео. Это ж на весь мир прославиться. А у тебя токсикоза нет?
– А должен быть?
– Ну да, так вроде. Хотя и врут эти полоски тоже. У меня постоянно беременость показывают. Потом обижаются все. Не верят, поэтому тебе нужно на узи будет сходить.
64. Бар «Маргинал».
Тесла совсем перестала тормозить. На светофоре что-то в ней захрустело, загудело, и она встала без признаков жизни. Настасия остановила машину и разбудила спящую Сашку:
– Саш, просыпайся. Мы, кажется, приехали. Тормоза отказали по-моему.
Сашка резко открыла глаза:
– Да, меня предупреждал Илон, что не хватит ресурса. Закажем такси.
– А я предлагаю выпить. Вон, смотри, на углу бар как раз какой то.
Подруги подошли к дверям бара. Он был закрыт. Настасия нажала кнопку звонка. Дверь открыл Антуан Босх. Настасия удивилась:
– Вот так встреча. Ты, Антоха, в пространстве перемещаться умеешь. У тебя есть редкий дар.
– Допустим, есть дар. Но я не Антоха.
– Антуан Босх? – переспросила Сашка.
– Я Егор. А дар мой в том, чтоб не допускать перемещения в наш бар всяких таких.
Сашка и Настасия переглянулись недоуменно. Егор был точной копией казанского Антуана Босха. Те же татухи и такая же борода.
– А я вас не пущу. Можете не напрягаться. – Егор подробно разглядывал Настасию. – К нам без кроссовок на липучках нельзя. Этой можно. – он показал на Сашку, – А тебе нет.
– Да ты что. Не знаешь кто я? Как меня зовут?
– Да знаю, ты КО-РО-ВИ-НА. Тем более нет. У нас бар, название видела? "Маргинал". Таких как ты, гламурных, не пускаем. Только реальных хипстеров и социопатов. Фишка у нас такая. Она пройдет, а ты нет.
Настасия покраснела от возмущения:
– Да ты что с ума сошел. Ей пить нельзя, а мне можно. Я напишу у себя, и к вам никто ходить не будет. Мы вместе. Ясно?
Егор с невозмутимым видом начал закрывать дверь.
Настасия принялась стучать в нее кулаками и ругаться:
– Дебил. Я все равно сюда попаду. – Настасия поправляла руками все силиконовые обвесы своего тела, которые ей были дороги и в прямом, и переносном смысле. – Все таки у славы есть и другая сторона.
– Так же, как у любого космического объекта.
– Ой. Опять фишечка, как у Бонди прям. Обратная сторона космической славы неземной женщины. Все равно, он козел.
– Да полный кассиопец. Я думаю, он козерог. Или что-то типа такого созвездия. Не расстраивайся. Пошел он. Поехали ко мне. Чай с пряниками пить, и я еще для мамы гостинчик прихватила. Эту губу дня. Поехали. Мама будет рада.
65. И Серёжа тоже.
Сашкина Мама сидела за накрытым столом, подперев голову руками, и смотрела, как Сашка и ее новая знакомая пьют чай, выковыривая начинку из странного пирога с необычным названием.
– Мам, кажется, у меня все получается. Скоро меня восстановят в космонавтах.
– Сашенька, доченька, а разве космонавты курят?
– Вы зря так волнуетесь, Анна Борисовна. Зато она практически не пьёт. Как же меня эти суки в бар не пустили?
– Мам я брошу. Тяготение к курению – это земное влияние. Максим Максимович пообещал, что вот-вот. Мы так с Настасией помогли ему. Так что заживем. У космонавтов и зарплата, и пенсия есть.
– Я помогала тебе, потому что всем сердцем верю в справедливость. И это можно и нужно коммерциализировать. Мне для продвижения на будущее нужно наснимать вирусное видео. Например, воспоминания твоих самых близких людей. Меня, маму и ещё кого-нибудь. Маргинал, вот придумали названьице.
– Ты все не можешь успокоиться? Чай же есть. – смеялась Сашка.
– Я не фотогеничная и не люблю ни видео, ни фотографий, как Серёжа. Он тоже никогда, ни разу никаких фото или видео не делал. С ним нужно посоветоваться.
– Мам, а где он кстати?
Сашкина мама сняла очки. На глазах ее выступили слезы:
– Ушёл и ничего не сказал, но я верю, что вернётся. Он здесь Ноутбук оставил и носки. Точно вернётся. Ты же вернулась после Сыктывкара своего.
Коровиной стало жалко Сашкину маму:
– К матери космонавта точно вернётся. Я так распиарю.
– А если нет?
– Вы красивая, ещё кого-нибудь найдёте. Я бы, конечно, скорректировала губы и нос. Давайте я вас все-таки сниму.
– Вот так сразу? – оживилась мама Сашки.
– Да, просто что думаете про свою дочь, то и говорите.
– Я думаю, Сашенька..
– Не нужно говорить, что думаете и думать. Я так всегда делаю. Просто говорите, что она да как.
Сашкина мама поправила очки на переносице и прокашлялась:
– Сашенька – удивительная девочка. Когда она первый раз не переночевала дома, я поняла, что это неспроста. Я волновалась и знала, что она вернётся. И она вернулась после длинного космического пути. Теперь она бросит курить, выйдет замуж. А внуков рожать ей нужно попозже, ведь я сама ещё молодая. И мне бы хотелось устроить свою жизнь и заботится о ком- то. Может о Серёже.
– Ма, ты можешь и сейчас начать заботиться. Например, обо мне.
– По-моему, не очень получилось. Лучше я просто Ваше фото размещу. И подпишу пооригинальнее. Только Вам накраситься нужно. Маргинал – Бар. Придурки.
– Вот и Серёжа так всех называл. Куда же пропал мой милый? Он молодой совсем, ему тридцать с небольшим. Маленький мальчик.
66. Тайная встреча.
Пригожин встретил Максима Максимовича у входа в здание:
– Давай прогуляемся. Не будем это обсуждать у меня. И телефон отключи свой.
Они прошли молча метров триста. Пригожин держал под руку Максима Максимовича и шептал:
– В общем, решили воспользоваться опытом наших коллег из NASA. Делаем фейковое видео в режиме реального времени. Прошлое нет смысла ворошить… Снимать будем без декораций. Но все просили сделать по-современному.
– Типа утечки информации?
– Именно так. Поэтому никаких штатных операторов. Давай эту блогершу привлечем. У нее там почти шесть миллионов поклонников.
– Фолловеров.
– Да неважно, как они называются. Ты же знаешь, я в этом как-то не очень. У меня телефон для звонков только. Только есть нюанс. Вернее условие. Просьба, в общем. Даже приказ.
– А почему такая секретность?
– Тут по этой Настасии звонили.
– Коровиной?
– КО-РО-ВИ-НА. Она одного хорошего человека обижает, шантажирует, угрожает. Видео какие-то наснимала. Пусть все уберет, где у нее там это. Ты это только никому.
– А что за человек?
Пригожин достал из кармана пряник, повертел его в руках и надкусил:
– Она догадается. Сделает и пусть этого своего пряничного космонавта двигает. А тебя кстати на повышение планируем. Совсем высоко. Смотри, не зазнайся.
Пригожину пряник показался жестковатым, он его выплюнул:
– Жестко, блять.
67. Ремонт Теслы.
Утром Сашка и Настасия решили отремонтировать Теслу. В сервисе насчитали приличную сумму, и Сашка решила занять деньги у матери. Коровина ещё шутила, что это инвестиции в будущие доходы от освоения космоса. Сашкина мама не стала отказывать дочери и готова была позаботиться и отдать ей все накопления, которые она бережно хранила в коробке из-под духов, а коробку из-под духов в поролоновом коврике, а сам поролоновый коврик хранила под диваном.
– Это очень надежный способ. Прятать деньги там, где никто не прячет. – сказала она, доставая запылившийся коврик, когда Сашка приподняла диван.
Несмотря на удачное сочетание коробки из-под духов, коврика и дивана, как денежного хранилища, денег там не оказалось. Всем стала понятна причина внезапного исчезновения Серёжи. Хотя мама Сашки и пыталась его оправдать:
– Молодой, не понимает ничего.
Настасия предложила заявить в милицию, но вспомнив, что нет ни одной фотографии, а Сашка ни разу не видела этого Сережу, сочла дело бесперспективным и констатировала факт:
– Конченный гондон.
Сашкина мама не разделила ее мнения и цеплялась за надежду его возвращения:
– Вот и Серёжа так всех называл. А носки, а ноутбук, а я? Он молодой ещё, вернётся.
Сашка решила, что Бондя – это самый быстрый способ решения финансовой проблемы. И оказалась почти права. Денег у Бонди было немного, но так как его любовь не ржавеет, и его заинтересовала идея участия в вирусном видео Настасии, он согласился отдать Сашке половину наличности на текущие расходы под залог Теслы. И еще пообещал:
– У меня она в сохранности будет. Не заржавеет.
Бондя почувствовал себя счастливым в отличии от своих друзей, которым пришлось вернуть отбойники и щит, которые они не успели сдать как нержавеющий металлолом.
68. Вирусное видео. Бондя.
Настасия ходила вокруг Бонди, наведя на него мобильник. Ее выражение лица не скрывало разочарования:
– Как тебя зовут?
Бондя нагло ухмыльнулся и оценивающе посмотрел на Настасию:
– Меня не зовут. Я сам прихожу. Можно Бондя. Можно Витя. Можно Виктор Александрович.
– Это в честь Джеймса Бонда? Бондяяяяя. – засмеялась Настасия.
– Фамилия у меня такая – Бондарев.
– Не, ну имидж Бонда здесь не сработает. Какой из тебя Крейг. Ты ведь таксист. Будешь Корбен Даллас.
– Чё за Корбин. Я Бондарев. И кому кто далась. Ты чего в натуре.
– Да успокойся. Какой задеваемый. У тебя лук будет такой.
– Да чё за лук. Чё несешь. Я только из-за Санька согласился.
– Так, Витя Бондя. Просто нужно переодеться и переобуться.
– Чего?!! Бондя не переобувается. Ты путаешь че-то
– Да не пута я. Глупенький. Ой, насмешил. Опять фишечка родилась. Нужно это записать. Пута, чикита, бонита. Латина. Маргарита. Это не в этом смысле. Нужно другую одежду. Майку оранжевую. – Настасия протянула майку.
Бондя взял ее брезгливо двумя пальцами:
– Точно оранжевая? Какая-то розоватая.
Майка действительно была непонятного, пограничного между желтым и оранжевым цвета, в этом, отчасти, Бондя был прав. Но у Настасии не было выбора. Эта майка оверсайз ей нравилась самой и была куплена в новой коллекции в ЦУМе
– Оранжевая, оранжевая. Здесь свет такой
Бондя с сомнением на лице снял спортивную футболку, начал одевать майку и ворчать:
– Все ради тебя, моя Сашка. Потому что не ржавеет у Бонди.
Настасия с интересом разглядывала татуировки на его теле. Результатом смены «лука» она осталась довольна – Бондя стал почти копией Брюса Уиллиса:
– Вот, теперь точно Брюс Уиллис. Крепкий орешек.
– И не один орешек. И не только орешек. Все железно крепко. У Бонди орешки тоже не ржавеют. Так бы и сказала, а то Корбин какой-то на хрен. Даллас, бля.
– Так, теперь смотришь на меня и говоришь что-то про Сашку. Понял?
Бондя потрепал торчащие волосы на голове, встал, растопырив ноги, и почти закричал в телефон:
– Помню, я только познакомился с Сашкой. А она ногу сломала, а когда сломала, то не плакала и не кричала, а просто сломала и все. Я чего делать не знал. Позвонил старшакам. И спросил, мол так и так, чё делать то с ней? А они мне говорят, брось ее на х.. й. Зачем тебе подпорченная. Нормальную заведи. А я ее не бросил. И не говорил ей об этом ни разу. Потому что она мне сразу понравилась, хоть у нее времени никогда не было.
Бондя покраснел от возбуждения. На его глазах снова выступили слезы. Он вплотную приблизился к камере:
– Я люблю тебя, Санек. Пряник мой.
Настасия, несмотря на то, что привыкла к плачущим от неразделенной любви мужчинам, смотрела на Бондю в розово-оранжевой майке, орущему о любви, уже по другому – с явным, нескрываемым интересом:
– Виктор, а у вас на плече на левом – голубка, несущая веточку. А на груди роза. Это что значит?
– Значит, хорошие вести люблю. А хорошие вести избавят от страданий.
– Вы такой романтик.
– Ну, чё есть, то есть. Немного понимаем в этом. Роза, как раз и есть романтика. Значит, это восемнадцать мне на зоне стукнуло.
– Роза и романтика. Голубка. Страдания. Это так эмоционально трогательно, фонетически трепетно, Виктор Александрович.
– Да ладно те. Просто Бондя. Витя Бондарев.
– Витя, мы закончили. Предлагаю это обмыть. Текила?
– А чё нет-то. Запросто.
– Какой вы все-таки. Чё да чё. Чегевара. За вами нужно все фиксировать. Такие штучечки. Нержавеющие, крепкие орешки. Ну как Вам это удается? Мы будем сотрудничать.
Бондя удивленно смотрел на Настасию:
– Будем. Чё нет-то.
– Я знаю прекрасное место. Это наш формат. Бар Маргинал. Только мне переодеться нужно. Думаю, что Вашу футболочку одолжу, как раз мне подойдет. Пума. Опять фишечка. Пума-Коровина.
