Алексей Юрченко
Пациент
– Вы там присутствовали? – перебил доктор.
– Я поставил камеры, а также пару раз запускал над ним дрон, – спешно ответил Пит.
– Зачем?
– Чтобы убедиться, что все идёт как надо.
– Или чтобы насладиться? – Лейман вдруг ощутил прилив ярости к этому больному маньяку. Возможно, первый раз в жизни ему захотелось вцепиться в горло пациенту. – Пит, не врите мне.
– Чтобы проследить, – повторил он.
– Вы оставили записи себе?
– Глен оказался стойким парнишкой, – словно не заметив вопроса, продолжил Эвридж, – бамбук плавно и с особым хладнокровием впивался в спину, пробираясь всё глубже и глубже, а Холден извивался, пытаясь выбраться или хотя бы освободить забитый тряпкой рот. Мне мерещилось, что я слышу хруст плоти.
– У тебя есть записи?
– Растение стало разрывать его внутренние органы на части, причиняя адские муки. Его лицо скукожилось, глаза выкатились наружу, а в ноздри можно было запихнуть по мячу для гольфа. У Данте грешники не так страдали, док, – Эвридж издал истерический смешок. – Когда они вылезли с другой стороны, Глен, конечно, был мёртв. Тело нашли на четвёртый день, когда семь бамбуковых палок переросли саркофаг и стали торчать странными для прогуливающихся жителей шестами. Удивительное всё-таки растение бамбук. Только такой сильный народ, как Китай, может иметь такой символ, – Пит закончил рассказ и обмяк на стуле. Окаменелые глаза вернулись к жизни.
– Зачем сейчас тебе записи? – не унимался Лейман. Он желал сделать ему больно.
– Это моё искусство, – произнёс пациент, – я иногда пересматриваю. Может, раз в полгода. Но только чтобы превзойти себя в следующий раз.
Грёбаный извращенец! Ты просто ублажаешь себя, наблюдая за нечеловеческими страданиями своих жертв! Ты осознал, что столько убивать не получится, сколько ты хочешь мастурбировать! Поэтому ты снял это на видео, чтобы тихими вечерами выпускать пар. Выходит, это запись спасла несколько жизней. Но и она скоро тебе надоест.
– Ты совсем не боишься, что я тебя сдам полиции? – Леймана от бешенства колотило, влажная от пота рубашка прилипла к телу.
– Я немного погрузился в мир твоей индустрии, док. Дело Тарасова 1974 года, когда психотерапевт сообщил в полицию, что его клиент на почве неразделённой любви хочет убить Татьяну Тарасову. Полиция выехала, но не нашла в его поведении ничего странного. Через два месяца женщина была мертва.
– Мне известно, о чём ты.
– Я себе тут выписал, – он достал телефон и командирским голосом зачитал: – суд решил, что доктор несёт на себе юридическую обязанность предотвратить опасность, происходящую из медицинского или психологического состояния клиента
– Это всё не в твою пользу, Пит, – у Леймана пересохло и сжалось горло.
– Но ты ведь не такой! Тебе плевать на закон. И считаю, это правильно, – пациент изобразил лёгкую ухмылку и странно, почти кокетливо, подмигнул, – что со мной сделают, если поймают? Посадят за решётку. А там нет задачи сделать из меня улучшенную версию Пита Эвриджа. А ты можешь меня подправить, док. Только пока не знаешь, как. К тому же, тебе прекрасно известно, что твоя репутация серьёзно пострадает, расскажи ты всё копам.
Пит поднялся со стула, оправил брюки и подошёл вплотную к рабочему столу Леймана. Доктор ощутил леденящий душу страх. Ему послышался скрип собственных зубов. Его будто прижали к стенке. Он внезапно вспомнил, что внизу, стоит только открыть ящик, ждёт своего случая револьвер «Смит и Вессон», калибр которого разнесёт череп Эвриджа вдребезги. Пациент стоял напротив, широко расправив плечи, руки были убраны в карманы.
– Я предлагаю вам присоединиться к моей игре. Хотя игра слишком мелкое слово для того, чем я занимаюсь. Вот мой номер телефона, – он положил на стол бумажку, – я жду от вас, док, предложения, чья смерть изменит наш мир к лучшему. Обещаю проработку плана взять на себя. От вас – только указать пальцем, дальше я сам.
Лейман не мог говорить. В ушах звенел перекрёсток из приоткрытого окна с его клаксонами, завываниями ветра и рёвом двигателей. Голос Пита, несмотря на близость, казался далёким, пещерным, едва различимым.
– Подумайте, док. До встречи, – в дверях произнёс Эвридж и вышел из кабинета.
Глава 6
Следующие дни протекали как в бреду. Лейман заперся в доме, отменив все запланированные встречи на ближайшую неделю.
Как раз до сеанса с Питом Эвриджем.
– Вы здоровы, доктор? – поинтересовалась по телефону его помощница Бетти.
Лейман пробубнил что-то несвязное и повесил трубку. Он был на грани срыва. Причём, куда ведёт этот срыв – в беспробудное пьянство, затяжную депрессию или к самоубийству, он сам не понимал. Тело с головы до пят покрылось бледно-малиновыми, без конца зудящими, пятнами. Постоянно хотелось расчёсывать голову. Коричневая шелуха из запёкшейся крови опадала на плечи вместе с перхотью.
На мобильный и домашний телефон обрушились десятки звонков с незнакомых номеров. Это сводило с ума. Доктор был уверен, что ФБР взялось за него. Лейман выключил звук в устройствах и оставил их в гардеробной, однако что-то тянуло его туда, и он через каждый час проверял журнал вызовов. Но перезванивать не решался. Номера иногда повторялись, но не очень часто. Или это страховщики почуяли, что могут дожать его, и стали атаковать с новой силой?
Впиши их.
Вязкие и тревожные дни сопровождались душераздирающими кошмарами. В каких-то он вышибал себе мозги на глазах у собственной мамы, в каких-то – насиловал только что убитую сестру.
Голова шла кругом от предложения пациента и обстоятельств, которыми он был скован. Они подходили друг другу идеально.
Впиши их.
Убийство страховщиков решило бы все проблемы. Лейман был уверен, что именно по их инициативе его преследование идёт с такой маниакальностью. Любой другой давно бы бросил этим заниматься и переключился на какое-нибудь дело по зубам. Будто у них есть с ним личные счёты! Может, он их знал раньше? Они его пациенты?
Лейман принялся вспоминать имена страховщиков. Пальцы спешно перебирали протёртые листы записной книжки. Однако последний номер в ней был записан два года назад. Это был сервис по покраске автомобилей.
Ты не за этим ищешь их имена.
Игнорируя навязчивые мысли, что прорывались из далёких глубин его души, Лейман вдруг наигранно и по-детски воскликнул:
– Справочник!
Он бросился к книжному шкафу в поисках прошлогоднего издания со всеми номерами города. Мысль, что страховщики – в прошлом его пациенты, невероятно нравилась доктору.
Один звонок – и всё прекратится.
Страховая «Кастл иншуэренс» нашлась быстро, однако там были только номера приёмной и кол-центра. На всякий случай Лейман сверил их с пропущенными звонками, но совпадений не отыскалось. Но тут же вспомнилось, где спрятаны заветные имена. Автоответчик! Доктор положил телефон на колени, сделал звук погромче и стал прослушивать каждое сообщение. Ему звонили арендатор, дважды Бетти, брат. Лейман не решался даже перемотать, боясь упустить такие необходимые ему имена. Звонили из клининговой фирмы по поводу уборки его дома. Старый пациент, которому иногда нужно было выговориться. Лохматый небритый доктор в поношенном болотном халате походил на дикаря, впервые увидевшего такой сложный механизм как телефон.
– Вот! – закричал он и разразился неестественным смехом. – Они!
Первое послание, более официальное и мягкое, пришло от Джереми Траста. Второе, с угрозами и намёками на ФБР – от Эрика Флетчера. Лейман прослушал сообщения по три раза каждое. Лицо озарилось блаженной улыбкой.
Впиши их.
На третий день доктору стало казаться, что за его домом следят. Все началось с чёрного фургона, как в шпионских фильмах. Он стоял до позднего вечера, а затем на смену приезжал бежевый «пикап». Такое произошло и вчера. Он это почти точно знал. Из «пикапа» вылез чернокожий атлетичный парень в кожаной куртке и джинсах, зашёл в дом напротив и вернулся лишь спустя пять часов. На следующий день всё повторилось.
У них там квартира с окнами прямо на твои!
Вскоре стало неожиданно вздрагивать плечо, ноги, наоборот, превратились в бесформенное желе, на котором с трудом можно было выстоять больше десяти минут. Он не ел уже несколько дней, ограничиваясь лишь диетическими кукурузными хлебцами и проточной водой. В ход пошли таблетки валиума, трамадол и текила. Участились приступы тошноты. Дважды, извергая из себя ядовитую жёлтую слизь, Лейман ждал, что от нахлынувшей боли потеряет сознание и насмерть размозжит себе голову о раковину или унитаз.
У меня есть для тебя лекарство.
Глубокой ночью на шестые сутки, тяжело волоча ноги, Лейман зашёл в гардеробную, достал листок и набрал номер Эвриджа.
– Приятно тебя слышать, док! – бодрым голосом произнёс Пит. – У тебя что-нибудь есть для меня?
Лейман пытался заговорить, однако с пересохших губ слетали лишь слабые стоны. Сердце беспорядочно молотило в грудине. Виски пронзила жгучая боль.
– Док? – послышалось в трубке.
– Страховщики, – вымолвил он и разразился сухим грудным кашлем.
– Прекрасный выбор, – задорно ответил Эвридж, – есть кто на примете?
– Компания «Кастл иншуэренс», – глаза доктора застелили слезы, – Джереми Траст и Эрик Флетчер, – добавил Лейман, издал громогласный вопль и швырнул телефон в стену.
Из разбитого на куски аппарата сквозь далёкий треск послышалось:
– Наш сеанс отменяется, док. Увидимся через неделю.
Доктор рухнул на пол, будто его сразила пуля, и, прижав колени к животу, жалобно зарыдал.
