Алексей Владимирович Шарычев
Огонь дракона
Мудрые речи в светлых палатах
"Резкий ветер перемен
Пыль событий поднимает,
Буря в мире наступает.
За щитом высоких стен
Не укрыться городам,
Камни превратятся в прах.
А живых людей ждёт смерть
Лютая, но прежде – страх,
Муки, слёзы; уцелеть
Сможет лишь один из ста.
Смрадный тлен среди руин,
Стаи диких псов голодных,
И дыхание чумы, -
Вот что будет скоро
В наших городах.
Проворный чёрный ворон
Несёт беду в когтях,
Он бросит её к тронам
Царским, и к лачугам
Нищим; и повсюду
Будет пепелище.
Саваоф с нас взыщет
За грехи; жилище
Наше превратит
В пепел. Мир сгорит."
– О, боже! Сколько можно?!
Каждый день одно и то же!
Надо Библию забрать
У тебя! Скажи мне, как
Возможно предсказать
То, чего никто не знает?
События всегда бывают
Вариабельными. Взять,
К примеру, две частицы
Солнечные, – их пути
Неисповедимы; они
Всюду могут просочиться.
Два фотона проследить,
С помощью аппаратуры,
Не способны мы. А ты
Весь наш мир задумал
Просчитать; так не бывает.
"Степени свободы знаю
Я; их очень много.
Но они в глобальном плане,
Идут одной дорогой,-
Две, иль три развилки есть
На пути земных событий;
Я давно их смог учесть.
Ровно годик подождите,
И увидите, что будет
В этом бренном мире.
Море крови, горы трупов
Воочию узрите!"
– Пятая палата, вас
На уколы персонально
Приглашать? Скажу сейчас
Нашим добрым санитарам,
Чтоб они вам помогли!
Спасайте бренный мир
В процедурной; восемь игл
Ждут вас, мудрецы.
О пользе знаний
"Мудрецов велеречивых
Ты не встретишь средь живых;
Среди мёртвых поищи их.
На страницах этих книг
Опочили мудрецы;
Через тьму веков они
Ясный свет к нам донесли.
Не будь слепым, читай прилежно
О том, как сотворён наш мир.
Наука – океан безбрежный;
Построй свой чёлн, и уплыви
На нём за дальний горизонт
Познаний, к новым берегам;
Истина сияет там.
Чем выше парус-кругозор
Поднимешь ты, тем дальше будешь;
Сокровища душе добудешь,
Которые не сможет вор
У тебя украсть. Укрась
Же ими разум свой,
И с этой дивной красотой
Любую победишь напасть;
Властелином станешь в мире." -
Такую речь сказал учитель
Своему ученику,
И пять томов вручил ему
Огромных, по семьсот страниц.
"Век живи и век учись." -
На прощанье молвил он.
Школяр, отвесивши поклон,
Отправился уныло к дому.
"Не ученье, а полон!
Ну зачем мне, молодому,
Знать сей несусветный вздор
Просветлённых мертвецов?!
Эх, тоска моя бездонна!
Я в петлю залезть готов,
Или выпрыгнуть с балкона!
Ну когда, в конце концов,
Прекратится эта мука?!
Надоела мне наука…"
До позднего вечера книги читал
Школяр. А на улице лето;
Песни и смех, и бряцанье гитар
Раздаются раскатистым эхом
Во дворах. Вокруг суета,
Жизнь кипит; а юнец от стола
Не отходит, над книгой сидит,
Замудрённые тексты зубрит.
Ближе к ночи, студент утомлённый
Наконец-то расправил свой стан;
Потянулся, вздохнул облегчённо:
"Ох устал! Шум в ушах, рябь в глазах.
Двенадцать уже на часах!
Камин разожгу, хладно стало.
Знобит меня, дрожь в руках
И в ногах; неужель захворал я?
Окно отворю, полюбуюсь на мрак…
Кромешная тьма в небесах;
Звёзды далёкие тускло мерцают.
Природа мертва, всюду прах.
И книги мертвы, зря я их изучаю,
Нету там правды в словах.
Миг мы живём в этом мире;
Надо жить, а не прозябать.
А книги сии, как вериги!
Не дают мне свободно шагать!
Я их скину! Опротивели!"
И школяр, в исступленьи, стремительно
Подбежал ко столу; книги взял,
Поглядел на них злобно, презрительно,
И в камин все тома побросал.
Ярким заревом комнату тёмную
Осветило; горели труды
Многотомные, а с ними учёные,-
На страницах кричали они:
"Горе тебе, нерадивый студент!
Ты истину бросил в огонь!
Себе навредил ты; для нас смерти нет.
Ох, страшное будет с тобой…"
И тут из камина вышли они,
Все в огне, и своими скрижалями
Стали жестоко отступника бить,-
К балкону его оттесняли.
Кошмар наяву школяр увидал;
Не вынес он ужаса, спрыгнул с балкона,
И знанья свои, увы, потерял
Вместе с мозгами, на пыльном бетоне.
Космология
Старик шаман сидел в вигваме,
И своим собратьям он
Излагал повествованье
О каком-то неземном
Духе. Слушали его
Все с вниманием. И мы
Тоже вместе с толмачом
Все слова его ловили
Жадно. (Я не антрополог,
А биолог; но давно
Путешествую, и много
Интересного нашёл
Среди диких сих племён.-
Космология меня
Очень интересовала).
Вот что рассказал шаман:
Я помню дни, когда Земля
Была безводна и пуста.
Бессмертный дух парил над ней;
Тела в пустыне он искал
Среди песка и груд камней.
Но ничего живого там
Не мог найти; повсюду прах.
И тогда бессмертный дух
Посеял семена вокруг,
Принёс он их в семи ветрах.
Но семена те на камнях
Не могли взойти, – воды
Много надо было им.
И сказал дух небесам:
"Воду в землю щедро лейте;
Пусть великий океан
Властвует над бренной твердью.
Из пучины выйдет жизнь,-
Тысячи живых существ.
Небо, громом разразись,
И залей дождями весь
Мир!" Так дух промолвил.
Мудрым словом и водою
Сотворил он всё живое.
А потом шаман подробно
Рассказал нам про зверей,
Рыб и птиц, про насекомых,
И, конечно, про людей.
А я ему чрез толмача
Долго про большущий взрыв
Объяснял. Старик мычал
И кивал, (он был учтив;
Снисходительно себя
Пред невеждами он вёл).
"Может быть, что ваш шаман
В чём-то прав; ударил гром,
Словно взрыв, и мир явился.
Но не соглашусь в одном,-
Само собой так не случится." -
Так сказал индеец мне.
И, действительно, лишь в этом
Всё различие идей;
В остальном, сказанья древних
Схожи с нашими вполне…
И всё-таки она вертится!
Шатёр небес просторен,
Он звёздами украшен.
Люблю ночной порою
Смотреть с высокой башни
На сказочный узор;
Ум мой будоражит
Сознанье, что наш двор
Земной – один из многих.
Там в мирах далёких
Разум должен быть;
Мы не одиноки.
Но, увы, раскрыть
Наши телескопы
Ту тайну не способны.
Мне бы воспарить
Во мгновенье ока
К той звезде высокой,
И хоть миг пожить
В обителях иных…
Лишь для звездочёта
Небо – целый мир;
Закаты и восходы
Он по-иному зрит.
Сияние светил
Ему ум озаряет;
Астролог много знает.
А им не объяснить,
Что Солнце не гуляет
Вокруг Земли. Они
Слепыми пребывают;
Псалтырь свою зубрить
Привыкли день за днём.
Хотят спалить огнём
Меня за то, что я
Хочу им всем глаза
Раскрыть на факт простой.
По нраву им их мрак;
В невежестве, в застое
Церковные законы
Будут их держать!
А вот и в дверь стучат;
Пришли уже за мною…
Сгорел астролог на костре,
А напоследок прокричал:
"И всё же вертится она!
Не Солнцу вовсе, а Земле
Сила вращения дана!"
Чёрный квадрат
Ночная мгла на небесах
Напоминает мне квадрат
Малевича, – нарисовал
Он его; а для чего?
Что он в нём зашифровал?
Скорей всего, нет ничего
Под чёрной краской.
На холсте пустой простор;
Рисунок – клякса.
Миллиарды лет, как миг,
Скоро жизнь исчезнет.
Для чего сей мир возник
На дороге млечной?
Звёздное небо, как мрак…
В окне моём чёрный квадрат.
Космическая пыль
Когда слетит песок времён
С круглой матери-Земли,
Тогда и кончится тот сон,
Что жизнью называем мы.
Солнце ясное погаснет,
Мрачным станет небосклон;
Хаос дикий и прекрасный
Будет царствовать над злом
И добром; над всем, что было.
Жизнь остынет в этом мире.
Первозданная стихия -
Вечный ветер быстрокрылый
Прочь сметёт всю пыль веков.
А потом, там, высоко,
В новом месте неизвестном
Эта пыль опять осядет,
То, что было, вновь воскреснет;
Представленья рая, ада,
Зла, добра, вранья и правды,
Справедливости, любви
Воскресают вновь в живых.
Это жизненный порядок,
Во вселенной он один,-
Возвращаются обратно
К жизни все, кто прежде был.
Никогда не исчезает
Эхо слов, и мыслей след;
Быстрокрылыми ветрами
Всё уносится к звезде
Новой, – под её лучами,
Через миллиарды лет,
Вновь сознанье расцветает;
Снова видит белый свет
Возрождённое созданье.
Во вселенной смерти нет.
Пламя
Говорят, что часть души
В стройных строках остаётся.
В мудром слове будет жить
Дух бессмертный. Светом льётся
Мысль лучистая; весь текст
Воссияет ярче солнца,
Ведь искра от Бога есть
В буйном сердце стихотворца.
Тьму столетий осветит
Вдохновение поэта,
Всю планету облетит
Звонкий стих, и скорость света
С лёгкостью преодолеет;
Победит пространство-время.
Я пиит-метеорит,
За единый миг умею
Писать прекрасные стихи,
Творю мгновенно эпопеи!
А я рубаи сочиняю;
Кропотливо вымеряю
В каждом слове слог.
С утра работать начинаю;
И к вечеру готов итог,-
Четыре строчки, но сияют
Ярче дорогого лала,
Я украсил им восток.
Вдохновением блистает
Ожерелье строк.
Оба метода подходят;
Кратко, или многословно
Смысл можно передать.
Если есть искра от Бога,
То в стихах начнёт пылать
Пламя праведного слога.
Рана
Свежий весенний ветер
Гуляет в высокой траве,
Первые искры рассвета
Сбивает он с голых стеблей.
В холодной росе мои ноги,
Всю ночь я шагал босиком
К ближайшей проезжей дороге.
Огромное поле кругом;
Курганы да дикие травы,
И ни единой души.
Налево пойдёшь, иль направо,-
Везде только ветер свистит.
Везли мы по этой глуши
Товары в Саратов на ярмарку,
Хотели на лето гроши
Себе заработать; но наглые
Разбойники весь наш обоз
Тёмною ночью ограбили.
Лишь я свои ноги унёс.
Друзья мои пали замертво;
Окаянные тати пищалями
Расстреляли их из засады,
А меня они в руку поранили.
До ближней деревни мне надо
Добраться, как можно скорее.
Сильно болит моя рана,
Тяжесть свинцовая в теле;
Но я всё ровно неустанно
Шагаю, и в лучшее верю.
Дикая жажда терзает
Меня всё сильней и сильнее;
Хочется пить, я сгораю.
Вены взбухают на шее,
А кожа моя холодеет.
Кровь я унял, но, наверно,
Всё же большая потеря
Была, пока я бежал;
Не сразу я рану свою
Сумел рукавом затянуть,-
Разбойники шли по пятам.
Когда я дополз до дороги,
В глазах моих потемнело…
Я знал, что осталось немного,
Рядом должна быть деревня.
Я верил… Теперь я на небе.
А тело моё на телеге
В ближайший посёлок свезли,
И поселили в могиле.
Весной я в ветрах по степи
Ношусь, и свищу заунывно.
Души
"Настанет время, когда нас не станет,
Мы все уйдём неведомо куда.
Душа исчезнет, упорхнёт, растает,
И не оставит за собой следа.
Что будет там? О том, увы, не знаем.
Мелькнёт неясных мыслей череда,
(Такая же, как и при засыпании),
И растворится в вечном мраке сна
Глубокого, без грёз и сновидений. -
Наш разум только это представленье
О смерти, как явлении, имеет."
– А я про сон земного бытия
Другую точку зрения имею.
Мне дважды доводилось побывать
На грани смерти. – Выходя из тела,
Я видел образы, такие же, как в жизни;
Реальность в полной мере ощущал.
Встречая на пути родных и близких,
В иную жизнь я радостно шагал.
"Галлюцинации всегда, при гипоксии,
Случаются; огромный выброс был
Серотонина, дофамина, эндорфина,
И многого другого. Получил
Ваш разум разом порцию такую
Громадную, что сразу жизнь иную
Нарисовал себе за пять секунд.
А вот, когда видения пройдут,
То и наступит сон без сновидений,-
Ничто, небытие, успокоенье…"
– Вы высказали лишь предположенье;
Гипотезу, которую проверить
Не в силах на Земле у нас никто.
Сознанье вы не можете измерить,-
Вам очень мало функции мозгов
О нём поведают. Мы только верить
Можем; мир наш – царство снов.
"Опять вы про своих богов!"
– Целый час они
За столом сидят!
Ты погляди на них!
Один про рай и ад
Твердит неугомонно;
А второй, учёный,
Про небытие
Глаголит многословно.
– А мы сейчас везде!
Пространство в наших душах.
Скучно мне их слушать.
Пойдём к душевнобольным,
Они понимают нас лучше.
– Действительно, надо к ним.
Помнишь дорогу к "психушке"?
– Мы мигом туда долетим;
За кладбищем, детский сад,
А потом будет сразу за ним
Больница; там люди коптят
Это небо… Скорее, летим!
(Призраки так рассудили,
И обратно в тела угодили).
Ветхий дом
Я улечу на синий небосклон,
В краю ветров свободу обрету;
Мне ни к чему земной мой дом,
Давно нарушен в нём уют. -
Под старой крышею руины,
Негодный хлам, осколки бытия;
Убогая, печальная картина
Сейчас перед очами у меня.
Мечты, надежды и стремленья
Разрушены, пылятся на полу.
По комнатам болезни и старенье
Шагают; смерть сидит в углу.
А было это здание красивым.
Но злое время, как вандал,-
Огромным молотом бьёт сильно;
И с каждым годом, тяжелей удар
По дому моему оно наносит,
Безжалостно разносит в пух и прах
Обитель плотскую, и только кости
Останутся; настанет мрак…
И лишь душа, в семи ветрах,
К заоблачным просторам вознесётся;
Жилище новое в иных мирах
Найдёт себе, но ненадолго, – после
Опять уйдёт гулять по мирозданью;
И нет скитаниям конца и краю,-
Существованье – смерть – существованье.
Собаки возле дома завывают,
Поют-скулят про сказку бытия;
Они-то знают, что сознание веками
Живёт в миру, но в разных "Я".
Вино
Кравчий, налей мне вина,
Чашу я выпью до дна.
Лоза винограда нам дарит
Веселье во все времена.
В пору весны – подбодрит,
Уверенность в душу вселит;
Плодами прекрасного сада
Ловких юнцов наградит.
А летом, когда крепок ты,
Вино помогает мечты
Воплотить; лучи бытия
Взойдут в это время в зенит.
Дом и родная семья,-
Вот что тебя опьянит.
Осенней порою вино
Вкус мудрости преподнесёт,
С горечью пряной, усталой;
К зиме подготовит оно.
Зима. За окном хлад и мрак.
Ветер, как свора собак,
Воет тоскливо и долго…
Вином согревайся, бедняк;
Никто тебя, старый, не помнит.
Так пей же до дна, коли так!
Пусть вьюга тебя похоронит.
Пономарь
"Время, как ветер, – листы обрывает
С календаря моего;
За осенью быстро зима наступает,
Уходит былое тепло.
Жизнь, как свеча; воск её оплывает,
Меркнет души огонёк.
Тьма непроглядная скоро настанет,
Кончится жизненный срок.
Что ожидает меня за чертою?
Рай, или огненный ад?
Тысячи тысяч ушли той тропою,
Никто не вернулся назад.
Пропели им песни заупокойные;
Теперь только свечи горят
В церкви мирской, а немые иконы
Сурово на прах их глядят.
Господь высоко, Он на той колокольне,
Которая сильно гремит;
Не слышит никто в пустом перезвоне
Слов истины, мудрость молчит." -
Думал старик пономарь, доставая
Щипцами огарки свечей.
По старому храму ходил он, вздыхая,
От иконы к иконе; очей
Своих целую ночь не смыкал он.
Сторожа он заменял по ночам,
А днями молитвы читал.
Веру свою пономарь потерял,
Но дальше служить продолжал.
Дикая глупость заученных фраз
Давно старика угнетала,
Но он повторял её множество раз;
Читал, пока духу хватало,
Длинные, нудные строки псалтири.
Привычка – великая сила.
Давно слово Бога в миру позабыто,
Его превратили в религию,
В порядок чинов, в назидание быта.
Рясы, просфоры, иконы, вериги
Мудрость Христову затмили.
Рассказ душевнобольного нейробиолога
Жизнь-река унесла волны-дни в океан,
Утопила в бездонной пучине былое.
Стар я стал, сгорблен стройный мой стан,
Но дух бодр, – всё, что было, он помнит.
Днём и ночью сей дух не даёт мне покоя,
Он настойчив, – под ухо твердит об одном:
"Расскажи то, что слышишь, поведай истории
Всем тем, кто с тобою в вертепе земном
Томится сейчас; ты им очи раскрой."
И вот начинаю я снова рассказ
О том, что сокрыто от нас мглой густой
Миллиардов столетий. Если уши у вас
Имеются, – ясно услышите вы
То, что глазами не можете видеть.
Двумя языками дух велел рассказать вам
О мире, о разуме в теле живом.
Первый язык из научных понятий
Состоит, а из образов соткан второй.
И так, приступаю. Дух был вначале,
Он долго носился над твердью земной,
И мыслью творил; этот Дух, есть сознанье.
Искал он вместилище в форме иной,-
В теле простейших оставил зачаток
Разумный, стремленье к развитию дал,
К борьбе; и, путём ярых схваток,
Сильный развился, а слабый пропал.
В мире первичной была информация;
Как в ДНК оказались белки,
Несущие ген? – С РНК забираться
Пришлось им туда; появились они
Странным набором, конфигурацией
Нуклеотидов, ещё до того,
Как оказалась в бульоне "субстанция",
Само ДНК, вещество.
("Первичным бульоном" зовём мы набор
Элементов, создавших живое.
Теория эта, конечно же, – вздор.
Мол, путём совпадений собралось такое
На свалке огромной, что хоп! лимузин
Возник среди хлама, и стал, сам собою,
Плодить репликации новых машин!
Гипотезу эту обычно такою
Формулировкою нам объясняют:
Мол, времени было для этого много,
За миллиарды веков так бывает).
А вторая теория нам говорит
О том, что сюда из далёких миров
Жизнь принесли метеориты.
И дух мой согласен с нею; таков
Был путь, жизнь была и до нас,
И много её есть сейчас во вселенной.
Прорвался до нас Божий глас.
Панспермией зовётся гипотеза эта.
Главную надо запомнить здесь суть,-
Сознание ищет в материи путь
К существованью; разум первичен,
Он, как космическое электричество,
Везде пребывает, но проявляет
Явно себя лишь в телах.
Мы очень мало видим очами,
Материю зрим мы, – лишь прах.
Органы чувств неспособны сознанье
Познать; только код, только знак
Информации воспринимаем,
А саму её видеть не можем никак,
Слепыми по миру блуждаем.
И так, мы все знаем, что в теле сознанье,
В центральной нервной системе оно;
Мы его с мозгом объединяем,-
Для наших умов, это, как бы, одно.
Эпифеноменом долго считали
Разум людской, мол, побочный эффект
Возник при работе извилин-деталей;
То есть, агента в приборчике нет,
Есть только сложный набор восприятий
И он порождает иллюзию "Я", -
Мысли, симпатии и антипатии,
Память; всё то, без чего нам нельзя
Идти по пути бытия в мироздании.
Эпифеномен, другими словами,
Можно как эмерджентность объяснить;
Но смысл иной мы тогда обретаем.
Новое свойство, есть то, где нам быть
Душой суждено; там есть наше сознанье.
(Когда у системы возникло явленье,
Которое вовсе к её компонентам
Уже не относится, – не материя,
То трудно понять нам, что это.
Тут к квантовой физике надо идти,
Но, увы, ограничены наши пути).
Дух мне сейчас говорит: "На примере
Ты им объясни, про лампу и свет, -
Горит электричество, лампочка светит;
У колбы и цоколя общего нет
Ничего с электроэнергией.
Ток электрический всюду, везде.
Вот лампа сгорела в мгновение,
А исчезнет ли свет?" Хороший пример;
Но, кто из нас знает, что собой представляет
Само электричество?.. Нету ответа.
Ток в нашем мозге сигнал провожает
От нейрона к нейрону, приветы
С нейротрансмиттерами отправляет.
А в пространстве ток всюду бывает.
Сейчас наших знаний о мозге хватает,
Все функции знаем, весь их набор.
Но не понимаем, что такое квалиа?
Вот, скажем к примеру, я вижу узор
Мысленным взором; ковёр вспоминаю. -
Гиппокамп и кора ансамбль играют,
В вертикальных колонках энграммы горят.
Сия светомузыка мне воскрешает
Мои переживания; и создавать
Новые тоже подчас помогает.
Мы механизм этой "музыки" знаем,
Но про мысли не можем сказать ничего,
А это и есть мир души, дом сознания.
Неизведанно квалиа, увы, до сих пор.
Внутренний голос мы слышим, читая;
Мечтая, мы образы яркие зрим,-
Всё это, поверьте мне, не умирает.
Здесь мёртвые могут общаться с живым.
Сознание ищет пути к воплощенью,
Не знает оно ни смерти, ни тленья.
Эмерджентность – новое свойство системы, несводимое к её компонентам.
Энграммы – следы памяти, вертикальные колонки нейронов.
Квалиа – мысленные переживания.
